Вдохновение

      Лайя запретила себе думать про Влада. Вернее, попыталась запретить, отгоняла эти мысли всеми силами, однако снова и снова возвращалась к воспоминаниям о поцелуях под звёздным небом. Иногда казалось, что нужно начать биться головой о стену, чтобы вытрясти это безобразие, но Лайя пока не дошла до радикальных мер.       Её могла бы отвлечь Сандра, но та ушла в себя и уже третий день просила её не трогать. Лайя понимала это: есть вещи, которые лучше проживать в одиночестве. К тому же искренность Лайи была под огромным вопросом, и в целом она не имела особого права в сложившейся ситуации выслушивать, сочувствовать и жалеть.       Письмо тоже шло туго. Лишь в первый день после похода Лайя на каком-то моральном подъёме настрочила черновик почти целой главы, а дальше успех выглядел, как пять слов в час, казавшихся совершенно глупыми и несуразными. Лайя даже начала думать, что зря вообще всё это затеяла, что она — никудышный писатель, потому что проторчала в Лэствилле уже месяц, а продвигалась крайне медленно и скучно. Лишь некоторые её главы были сочными, окрашенными эмоциями, прекрасными описаниями, но это оставалось заслугой таких же ярких эмоций в жизни.       Рабочий день, выдавшийся вялым, наконец закончился, и Лайя, захватив ноутбук, первый раз за неделю вышла на крыльцо. Но в её затворничестве и дожди сыграли свою роль, не позволяя в предыдущие дни сидеть на ступенях и вдохновляться видом на соседний дом. «Соседний дом» правильно было бы заменить на «Влад во время пробежки», но Лайя всё ещё пыталась не думать о мужчине. Однако она прекрасно знала, что скоро он появится в поле зрения, возможно, остановится, чтобы перекинуться парой слов. Или не остановится, ведь Лайя сама сказала, что между ними ничего не может быть. Возможно, Влад даже начнёт бегать по какой-нибудь другой улице, чтобы больше её не встречать.       Итогом всех этих размышлений стал тяжёлый вздох, и Лайя снова уставилась на экран, где слов не прибавилось. Она постучала по клавишам, извлекая на свет какую-то абракадабру, затем стёрла и ещё раз вздохнула, будто закрепляя результат.       — Привет!       Лайя подняла голову, встречаясь с Владом глазами. Неожиданно оказалось, что сегодня у него не пробежка, потому что привычные спортивные шорты и футболку заменили джинсы и рубашка с закатанными рукавами. В очередной раз девушка подумала, насколько Влад всё-таки хорош, ещё и эта его прядь волос, нарушавшая идеальный образ, но одновременно с этим делавшая завершённым. Снова захотелось дотронуться до неё, убрать со лба.       «О чём ты думаешь?! — возмутилась Лайя мысленно. — Он встречался с твоей подругой, и она до сих пор в него влюблена!»       — Снова пишешь свою книгу? — спросил Влад, переступив с ноги на ногу.       — Что-то типа того, — Лайя наконец-то перестала на него пялиться, словно видела в последний раз. — А ты, очевидно, не бегаешь?       — Очевидно, — Влад засмеялся и, вместо того, чтобы уйти и больше не появляться, облокотился на почтовый ящик. — Как продвигается?       — Проблемы с вдохновением.       — И дисциплиной? — он хитро улыбнулся, припомнив фразу девушки, а она утвердительно кивнула. — А что тебя обычно вдохновляет?       «Ты», — был правильный ответ, но Лайя не могла произнести это вслух. Она пожала плечами, захлопывая крышку ноутбука, немного подумала, а затем ответила уклончиво:       — Разное. Песни, книги, места, какие-то ситуации. Иногда вдохновение можно найти в одном красивом цветке, а иногда не откопаешь в целой клумбе.       — Возможно, я знаю одно место, которое тебе понравится, — звучало это очень заманчиво. — Могу показать, вдруг поможет.       Лайя эгоистично спросила себя, почему, собственно, она должна отказываться? Разве случится что-то ужасное, если они просто прогуляются? Разве обязательно всё закончится поцелуями или ещё хуже — постелью?       — А я тебя ни от чего не отвлеку? — осторожно поинтересовалась девушка, но Влад только отрицательно покачал головой.       Попросив подождать пару минут, Лайя вошла в дом и бросилась в ванную, чтобы оценить в зеркале свой внешний вид. Выглядела она вполне сносно, быстро причесала волосы, нанесла на губы прозрачный блеск — ничего особенного, она же не на свидание собиралась, в самом деле. Накинув на плечи кардиган и захватив сумку, в которую тут же отправился телефон, Лайя вернулась на крыльцо.       Почему-то Лайя ожидала, что они направятся куда-то в центр Лэствилла, но Влад повёл её в противоположную сторону, к границе городка.       — Расскажешь, о чём твоя книга? — спросил мужчина, не давая молчанию между ними стать слишком долгим.       — О любви, — ответила ему Лайя.       — Любовь бывает разной.       — Чуть больше пятидесяти лет назад в Лэствилл приехала моя бабушка. Здесь она встретила парня, в которого влюбилась, затем его забрали во Вьетнам, а назад он уже не вернулся, — Лайя говорила негромко, пока они покидали пределы города. — Недавно я нашла его письмо, и бабушка рассказала мне эту историю. Мне захотелось поделиться ею и, возможно, дать им счастливый финал. Это если очень кратко.       — Грустная история. Но в Лэствилле многие в те годы не вернулись. Я уверен, что у тебя получится отличная книга. Нам сюда, — Влад свернул в сторону с дороги, не доходя до леса.       Лайя пошла следом, с интересом глядя по сторонам. Они миновали опушку, плавно перетекавшую в поле, затем Влад приподнял ветви кустарников, Лайя юркнула под них и, пройдя ещё немного, оказалась на поляне, посреди которой рос огромный дуб. Он шелестел пышной кроной, потревоженный ветром, а его ствол Лайя бы не смогла обхватить двумя руками.       Влад поманил девушку за собой, уверенно идя вперёд. Солнце, которому в этот день оставались последние часы, золотило его волосы, и Лайя залюбовалась картиной прямо перед собой. В голове уже были слова, которыми она могла бы описать Влада, оставляя на страницах своей истории. Вернее, Маршала, ведь именно Маршал был её героем.       — Ты идёшь? — Влад, отдалившийся уже на приличное расстояние, обернулся.       — Да, — Лайя поспешила за ним.       Вблизи дуб виделся ещё более огромным. Прикасаясь к твёрдой тёмной коре, Лайя как будто трогала саму историю. Сколько же пар он увидел здесь за время своего существования? Одна его ветка росла совсем низко и ровно параллельно земле — Влад тут же ней устроился, и Лайя уселась рядом, поболтав ногами в воздухе.       — Это место показал мне дед, — Влад повернулся к Лайе. — Сказал, что однажды я приведу сюда особенную девушку.       — И много их здесь было? — хмыкнула Лайя.       — Ты первая.       — А ты — мастер пикапа, — она рассмеялась.       — Почему ты мне не веришь?! — притворно возмутился Влад.       — Наверное, потому что это неправда.       — Это правда, — искренне сказал Влад, и ему хотелось верить.       Лайя ничего не ответила, закрыла глаза, прислушиваясь к звукам природы. Щебетали птицы, стрекотали насекомые, вдалеке плескалась вода реки. Солнце грело, но не пекло, ветер иногда путался в листьях, заставляя их шелестеть, а трава, росшая под веткой, щекотала открытые щиколотки. Пожалуй, Лайя могла бы отправить в это место своих книжных героев. Устроить для них пикник, подарить им поцелуи и признания под сенью этого дуба.       А затем мысли перепрыгнули на иное, Лайя внимательно посмотрела на Влада и сказала то, что должна была сказать хорошая подруга:       — Ты обидел Сандру.       — Я сказал ей правду, — спокойно ответил Влад. — Мы с тобой это уже обсуждали, Лайя. Зачем повторять снова?       — Но это не отменяет того, что ей сейчас плохо.       — Не задавай вопрос, если не хочешь знать ответ, — Влад сорвал листок и повертел его в руках. — Либо принимай тот, который есть.       — Это жестоко, — Лайя покачала головой и отвернулась.       — Мы расстались почти десять лет назад. Если ты думаешь, что Сандра все эти годы меня ждала, то это не так, но ты и сама это знаешь, — в голосе Влада отчётливо читалось раздражение и нежелание трогать эту тему снова, однако он продолжал: — И я тоже её не ждал. Да я вообще собирался жениться в прошлом году! — он всплеснул руками.       — Серьёзно? — искренне и сильно удивилась Лайя. — А что произошло? Ой, — она смущённо приложила ладонь к губам, понимая, что вопрос вырвался сам собой.       Влад вдруг расслабленно засмеялся. Лайя так непосредственно и мило выпалила это, развеивая все сомнения: он ей интересен, словно доказательств было недостаточно.       — Извини, это не моё дело.       — Всё в порядке, — Влад посмотрел с лукавой усмешкой, заставляя смутиться ещё сильнее. — За месяц до свадьбы мне вернули кольцо. Наверное, это было к лучшему.       — Наверное, — согласилась Лайя. — Но тебе всё равно меня не переплюнуть.       — Расскажешь? — теперь Влада съедало любопытство.       — Мой бывший ушёл к своему боссу, — девушка закатила глаза.       — Оу-у-у, — лишь протянул Влад.       — Год с психотерапевтом, и я снова считаю себя нормальной, — Лайя рассмеялась, развеивая в очередной раз возникшую неловкость.       — Он просто идиот.       — Твоя дама тоже не большого ума.       Обменявшись любезностями, теперь они смеялись вместе, глядя друг на друга, а рядом было так хорошо. Прекрасный момент слишком затягивался, грозясь перерости во что-то большее, чего Лайя отчаянно хотела, но боялась допустить. Поэтому она просто спрыгнула с ветки на землю и отряхнула сарафан. Ветер стал холоднее, по небу побежали сизые тучи, пряча солнце, что стремительно клонилось к горизонту. Они уже не золотились лучами, мчались быстрее, будто в надежде успеть куда-то до темноты. Но Влад и Лайя никуда не спешили, они снова создавали общую тайну, которую так просто было спрятать среди поля, где кроме них не было ни души.

🎼 Dave Moffatt — Nothing's Gonna Change My Love for You

      Так нестерпимо хотелось коснуться. Их тянуло со страшной силой, пусть Лайя и пыталась упираться. Их связали невидимые нити, пролегли между ними в тысячи стежков. Противиться было сложно да и смысла это не имело — зачем? Тела и сердца так отчаянно рвались друг к другу, они знали, что лучше, они ведали, что действительно правильно.       Первый поцелуй был полон отчаяния. В нём нашлись ожидание, нехватка, жажда. Он был до дрожи в пальцах, до закончившегося воздуха и говорил громче слов. Он опьянял, кипятил кровь в венах, вызывал привыкание и зависимость. Прохлада исчезла из вечернего воздуха, теперь бушевал пожар — снова горели мосты, разбрасывая в разные стороны искры.       Влад прижал Лайю спиной к раскидистому дубу, готовому спрятать их ото всех под старыми ветвями. Ладони касались волос, лица, плеч, скользили по бёдрам и талии. Этой девушки было мало, невозможным казалось от неё оторваться. Влад стал будто подростком, который влюбляется впервые, возможно, совершенно глупо и неосмотрительно, но вдруг именно этого ему и не хватало?       Дуб шелестел листвой, обещая, что никому не расскажет. Не проронит ни слова, не позволит узнать — никогда, ни душе. Он так давно не видел здесь влюбленных, так соскучился по волшебству поцелуев, что с самой первой секунды был на их стороне.       — Ты же знаешь, что это неправильно? — Лайя разорвала близость всего на секунду.       — Не знаю, — Влад опять накрыл её губы своими.       — Этого же больше не повторится? — шёпотом выпалила Лайя и сама не дала ответить, опять целуя и сжимая тонкими пальцами волосы мужчины, наконец-то убирая с его лба непослушную прядь.       «Повторится», — говорили их тела, с силой прижимаясь друг к другу, будто желая оставить отпечатки. Невыносимо это не повторить. Неправильно это забыть. Невозможно уже остановиться.       — У меня есть ещё кое-что для твоего вдохновения, — совсем тихо сказал Влад, словно страшась спугнуть момент.       Лайя была согласна на всё, беспрекословно шла рядом. Эти эмоции питали её, наполняли красками, жаждавшими вырваться на бумагу, сотворить самую красивую историю. В голове даже не было мыслей о том, что Сандра может увидеть их с Владом вместе, — абсолютно всё отошло на второй план. Девушка даже не сразу узнала улицу, на которой жил Влад, лишь поравнявшись с домом, она поняла, куда они пришли.       В этот раз Влад попросил дать ему пару минут и скрылся внутри, а затем в гараже. Обхватив себя руками за плечи, Лайя с предвкушением ждала, даже не представляя, чем Влад собирается её удивить. Зарычал мотор, а затем в лучах предзакатного солнца появился автомобиль — красный, блестящий, словно сошедший с экрана со старым фильмом.       — Это «Бьюик 76 C 4767» тысяча девятьсот сорок шестого года выпуска, — произнёс Влад на одном дыхании, выбираясь из машины, и смахнул с блестящего капота невидимую пыль, а затем опёрся о это место.       — И его ты променял на «Теслу»? — хихикнула Лайя, подходя ближе.       — Она умная, — теперь они смеялись уже вместе, а затем Влад ответил: — Это машина деда. Если честно, не знаю, как её продать. Наверное, оставлю себе, нужно только придумать, где хранить.       — Здесь? — предложила Лайя очевидное.       — Я продаю дом. За ним некому и некогда ухаживать.       — Это грустно.       — Да, мне тоже… — Влад погладил прохладный металл, а затем поднял на девушку глаза: — Прокатимся?       — Спрашиваешь?! — всплеснула руками Лайя, Влад обошёл авто и галантно открыл пассажирскую дверь, тут же помогая девушке сесть.        — Grand merci, — Лайя постаралась удобно устроиться на сиденье, которое было не привычным одиночным креслом, а соединялось с водительским.       Ловко управляясь с ретро-авто, через минуту Влад уже вырулил на дорогу, а спустя ещё пять — на трассу, что вела в столицу штата — Де-Мойн. За спинами загорался закат, отпуская горячее солнце на ночной покой, он растекался ярким озером по небу, разливая на холст ярко-жёлтый, оранжевый и красный, махал пушистыми кистями облаков, создавая очередной шедевр, который никто и никогда не сможет повторить.       Опустив стекло, Лайя высунула руку в окно и ловила потоки ещё тёплого воздуха в ладонь, а последние на сегодня лучи солнца гладили её кожу. Мелькали деревья, шумевшие пышными кронами, чуть дальше плескалось озеро, которое они тоже быстро миновали. Закат отражался в воде и был как будто ещё краше того, что удалось застать в походе.       Лайе казалось, что она могла бы вот так мчаться с Владом по трассе целую вечность, оставляя позади солнце, многолетнюю дружбу, то, что является правильным. Впереди была ночь, вот-вот готовились вспыхнуть первые бусины звезд и, судя по указателю, до Де-Мойна оставалось всего сто миль или примерно два часа езды. Предвкушение плясало бабочками в животе, оно вдохновляло на новые сцены для книги — безумно романтичные — и сулило романтику в жизни.       — Если станет холодно, — Влад своим голосом вывел из мыслей, — говори, — а затем щёлкнул по одной из кнопок в стройном ряду, и крыша автомобиля начала плавно подниматься.       Теперь можно было запрокинуть голову и смотреть на небо, начавшее темнеть. А ещё — представлять, как повторяются поцелуи, как руки скользят по коже, рисуя замысловатые узоры. Здесь, затерявшись между вековыми деревьями, где-то в сердце штата Айова всё стало иначе. Здесь не осталось того, что тяготило, заставляя думать и принимать решения, взвешивать, задавать себе неприятные вопросы, — здесь можно было мечтать, стать свободной и счастливой. Ловить откровенные взгляды в свою сторону от мужчины, который безумно интересен и нравился до покалывания кончиков пальцев. Смотреть на него в ответ, продолжая ловить в ладошку ветер, ожидать, когда он опустит свою руку на её колено, потому что это казалась логичным в сложившейся ситуации.       — Хочешь за руль? — неожиданного спросил Влад, легко вписываясь в очередной крутой поворот.       — Что? Я? Не-е-ет, — посмеиваясь, протянула Лайя, — я не умею на механике.       — Я тебя научу.       — А если разобью?       — Я же не разбил, — Влад свернул на обочину и заглушил авто. — А я учился на ней водить.       Лайя нерешительно закусила губу, раздумывая, а Влад, закинув руку на подголовник сиденья, накрутил на палец её локон. Мужчина смотрел с хитрым прищуром, без слов уговаривая попробовать, и Лайя опять думала, как же он прекрасен. Нет, она просто не могла на него не повестись, это стало бы преступлением.       — Ладно, — Лайя демонстративно закатила глаза, показывая, будто сдалась под его напором, — но если что, ты меня не убьёшь.       Влад только рассмеялся, и они поменялись местами. Едва оказавшись на водительском сидении, Лайя с трепетом провела ладонями по рулю, по линии кнопок, переполненная восторгом, а затем глубоко вдохнула и шумно выдохнула, заставляя Влада снова захохотать.       — Перекрестись, — фыркнула девушка. — И молись, чтобы всё прошло успешно.       Влад продолжал смеяться, Лайя демонстративно надула губы, ожидая, когда он успокоится, но сама тоже готова была хохотать.       — Поцелуй на удачу? — Влад подался к ней, замирая в паре миллиметров от лица. — Тогда тебя точно ожидает успех.       — Успех нужен тебе, это же твоя машина, — парировала Лайя, однако отказать не могла.       Их никто не мог видеть — разве что белки — и не было сил сопротивляться. Они сводили друг друга с ума, прикасаясь пальцами к коже, не обращали внимания на то, что закат догорал, уступая место сереющим сумеркам, несущим с собой прохладу. Но для двоих не существовало холода, им становилось лишь жарче, когда губы соединялись вновь и вновь.       День окончательно погас, оставив их наедине. Силуэты вырисовывал вечер, очерчивал контуры двух тел, что так льнули друг к другу, прижимаясь раз за разом лишь крепче, пытаясь отпечататься, остаться меткой. Влад сжал ладонью колено, которое обнажил разрез сарафана Лайи, заскользил выше, наслаждаясь нежной кожей, а девушка крепче сомкнула пальцы на вороте его рубашки.       Невообразимый поцелуй, запретный, оттого такой сладкий, длящийся по ощущениям бесконечно долго, но одновременно всего миг. Пьянящий, страстный, полный мольбы не прекращать. Сдаваясь друг другу, покоряясь воле случая и судьбы, которые свели их вместе в маленьком городке, совершенно не вовремя, но при этим так правильно для их двоих.       Всё перевернулось вверх дном, и так было лучше всего. От этого внутри, в душах и на сердцах всё встало на свои места, нашлись недостающие кусочки пазла, нити связались на крепкие узлы. Не нужно было ни в чём признаваться, всё становилось понятно по губам, читалось в прикосновениях — таких жадных и больше не осторожных, а дразнящих и полных предвкушения дальнейших ночей.       Второй раз за короткий вечер пришлось оторваться друг от друга и глубоко вдохнуть, чтобы восполнить недостающий кислород. Губы горели, хотелось ещё и ещё, но Лайя благоразумно ухватилась за руль.       — Выжимай сцепление, — подсказал Влад, придвигаясь ещё ближе и опуская левую руку позади девушки, — теперь ключ.       Лайя следовала указаниям, и машина приятно заурчала, готовая к движению. Девушка опустила ладонь на рычаг переключения передач, а Влад накрыл её своей рукой и помог переключиться на первую.       — Нажимай газ и медленно отпускай сцепление, — он продолжал страховать.       Лайя издала восторженное «ух», когда машина неспешно двинулась по дороге. В этот букет радости вплетались и близость Влада, пальцы которого так крепко прижимались к её собственным, и продолжавшие гореть от поцелуев губы, и ожидание того, что могло случиться дальше. Фары освещали путь, поймали указатель, что до города пятьдесят миль, а рука Влада переместилась с сиденья на талию девушки.       — Сейчас отпускаешь газ, снова выжимаешь сцепление, переключимся на вторую, — Влад был так близко, что по коже Лайи бежали приятные мурашки от его голоса. — А потом снова газ, и ускоряешься.       Они мчались по пустой дороге всё быстрее, ветер играл в волосах, а на землю уже опустилась ночь. Лес остался позади, его сменили бескрайние поля, Влад продолжал помогать переключать передачи, когда это было необходимо, и мягко напоминал, что нужно делать. Лайя едва не пищала от восторга — это было лучше, чем вообще возможно вообразить. Она чувствовала себе на месте Грейс и книжной Кэтрин — счастливая, влюблённая, живущая в далёких семидесятых и верящая в чудеса.       Вдалеке показались очертания Де-Мойна. Он горел огнями фонарей и окон, возвышался небоскребами, зазывая к себе. Лайя предложила снова поменяться местами, и Влад согласился. Уже через пару минут он зарулил в город, притягивая всеобщее внимание ретро-автомобилем. Лайя чувствовала себя кинозвездой: почти все оборачивались, разглядывали с интересом и восторгом.       — Ты раньше была здесь? — спросил Влад, останавливаясь на светофоре.       — Нет, это первый раз, — Лайя смотрела по сторонам.       — Тогда нужно начать с пончиков.       — Мне уже нравится, — засмеялась девушка, поднимая руки вверх и пропуская через пальцы потоки прохладного воздуха, когда машина снова пришла в движение.       Чтобы добраться до точки назначения, понадобилось не более пятнадцати минут. При ближайшем рассмотрении Де-Мойн показался провинциальным и сильно отличался от Чикаго — не такой быстрый и шумный. Но с другой стороны было уже совсем поздно, завтра — рабочий день, а в родном городе Лайи жизнь не останавливалась даже ночью и людей в нём жило почти в пятнадцать раз больше.       Влад припарковался возле небольшой забегаловки, опустил крышу, и вместе с Лайей они неспешно пошли к кафе. Выцветшая вывеска «Добро пожаловать» и пара горящих лампочек из шести — спойлер заведения был не самым лучшим, но Влад заверил, что на вкус это не влияет.       Пока мужчина делал заказ у продавца в белой форме и смешной шапочке, Лайя осматривалась, выискивая столик, но все они на удивление были заняты посетителями.       — Вкуснее всего есть возле Капитолия, — Влад незаметно оказался за спиной.

🎼 Travis James — Impossible

      Поверив на слово, Лайя взяла предназначавшийся для неё кофе, и они вместе преодолели полмили, чтобы устроиться на ступенях у подножия монументального строения штата Айова. Щедро сдобренные цветной глазурью, пончики были просто умопомрачительными на вкус. Лайя даже закрывала глаза от восторга, кусая каждый новый раз, не веря, что может быть настолько вкусно. Или всё дело было в том, что они сидели возле пристанища губернатора и сенаторов под покровом давно наступившей ночи?       — Это просто потрясающе! — Лайя ничуть не лукавила. — Можно вообще подсесть на пончики?!       Влад опять расхохотался, а затем вытер с губ девушки глазурь. Лайя поняла, что по сравнению с его прикосновениями самые вкусные в мире пончики — сущая ерунда. Вот в чём был истинный кайф. Лайя, не давая себе возможности взвесить все «за» и «против», убрала в сторону опустевшую коробку, придвинулась ближе и, обхватив ладонями лицо Влада, поцеловала его. Она могла бы думать, что это точно в последний раз, что теперь-то уж точно ничего подобного не повторится, но в такой момент мысли не формировались.       Они долго целовались там, смотрели на высотки вдалеке, говорили, опять целовались, иногда молчали, переплетая пальцы. Прогулялись к реке, а затем медленно вернулись назад к машине, чтобы отправиться обратно в Лэствилл. Два часа подменились мгновением. Лайя болтала всю дорогу, уже без страха рассказывая о своей книге, потом — о работе. Влад тоже делился с ней своими историями, и Лайя грозилась украсть их для следующего романа.       — Насколько неприлично пригласить тебя остаться у меня? — спросил Влад уже в городе и, не дожидаясь ответа, свернул на свою улицу.       — Просто верх неприличия! — засмеялась Лайя.       — Согласишься?       — Разумеется! — она ответила бодро, но при этом смущённо заправила за ухо прядь волос, а потом добавила: — Приставать не будешь?       — Теперь уже, наверное, нет, — Влад бросил на девушку хитрый взгляд, и она покрылась румянцем.       Время близилось к утру, температура стремилась к своему минимуму. Трава уже покрылась капельками росы, а значит, совсем скоро должен разгореться рассвет. Чистый холодный воздух разогнал возникшую было в конце пути дрёму, Влад впустил свою гостью в дом, а затем запер дверь.       — Я даже не знаю, что предложить тебе выпить в такое время, — он повёл Лайю к лестнице на второй этаж, — кофе или вино.       — У меня есть идея получше, — Лайя поднялась на одну ступеньку и повернулась.       — Чай? — Влад засмеялся и, недолго думая, заключил девушку в объятия.       — Крепче…       — Водка?       — Ещё крепче.       — За абсентом нужно ехать в алкомаркет.       Лайя ухватилась за ворот его рубашки и потянула к себе, чтобы поцеловать, будто не сама несколько часов назад говорила, что подобное больше не повторится. Она столько раз нарушила сегодня своё слово, однако ни на одну секунду не жалела.       — Я принесу вино, — сделал выбор Влад, отстраняясь и поглаживая ладонями спину девушки.       — Да, для кофе ещё рановато, — со смехом кивнула она.       Ещё один быстрый поцелуй, Влад скрылся на кухне и вернулся с бутылкой и двумя бокалами, а затем они вместе поднялись наверх. Едва войдя в комнату, мужчина попросил взять плед, что Лайя без вопросов сделала, сам же открыл дверь рядом с окном, впуская в комнату свежесть и выбираясь на улицу.       — Здесь должен был быть балкон, — пояснил Влад, когда Лайя ступила за ним и испуганно отшатнулась, поняв, что стоит на почти плоской крыше, — но что-то пошло не так.       Несмело ступая по кровле с совсем лёгким уклоном, Лайя поняла, что ей ничего не грозит. Уже смелее она подошла ближе к Владу, расстелила плед, на которой они оба уселись, приняла из рук мужчины пустой бокал, который через мгновение наполнился вином.       Восток уже серел, готовясь проснуться, а Влад и Лайя, переплетая пальцы, смотрели вдаль.       — А сюда сколько девушек ты приводил? — Лайя толкнула Влада плечом и спряталась за бокалом.       — В школе я был приличным мальчиком и не водил домой девочек.       — Сделаю вид, что тебе поверила, — Лайя прислонилась щекой к мужскому плечу и сделала глоток. — Расскажи мне что-нибудь.       Влад задумался ненадолго, а когда хотел начать говорить, понял, что Лайя уснула, прижимая к груди почти пустой бокал. Встретить рассвет не удалось, но Влад особо не расстроился, был уверен, что в их жизни он будет ещё не один. Мужчина осторожно забрал бокал, затем поднялся, придерживая Лайю, и подхватил её на руки. В ответ она сонно забормотала, прижимаясь к груди и обнимая его за шею. Укладывая девушку на свою кровать, Влад любовался: тёмные волосы мягкими волнами падали на плечи, пушистые ресницы подрагивали, пухлые губы были чуть приоткрыты, будто прося о новых поцелуях.       Влад осторожно снял с девушки кардиган, сбросил на пол обувь и укрыл её одеялом, погасил в спальне свет, устроился рядом, обнимая со спины. Лайя положила свою ладонь поверх руки Влада, покоившейся на её талии, переплетая пальцы, а мужчина задал себе совершенно неожиданный вопрос:       «Когда он в последний раз чувствовал себя таким счастливым?»