мёртвый рассвет

«Я из Пензы — это там где река Сура

Это Поволжье, я не с Урала

Не путайте Пензу с Пермью, мы не земляки

И правильно будет пензенцы, а не пензюки»

Павел Воля — Пенза

— Шаст, через две минуты у подъезда будет стоять белая Веста, за рулём увидишь Позова. Он тебе всё расскажет. — Голос Эмира не просто взволнованный, а пиздец какой нервный. Таким Антон его ещё ни разу не видел и не слышал. — Спасибо, Эмир.       Антон нервно курит уже пятую сигарету подряд за это утро, поглядывая на собранную сумку с вещами. А в голове полный вакуум. Что, блять, происходит? Ещё слегка сонный мозг с трудом переваривает всю поступающую информацию, а по ощущениям — это всё какой-то дурацкий сон. Времени на раскачивание нет от слова совсем, поэтому Антон докуривает сигарету за несколько тяжек, забирает телефон со стола, а сумку с вещами — с пола. На голову накидывает капюшон, который закрывает половину лица, обувается и выходит из квартиры, запирая за собой дверь. Ровно в тот момент, когда Шастун выходит на улицу, к подъезду подъезжает белая Веста и даже не глядя на водителя, он открывает заднюю дверь, кидает на сидение сумку с вещами, а сам садится на переднее. — Привет, Поз. — Голос хриплый и тихий, потому что его буквально выдернули из сна и он до сих пор не понимает, что происходит, куда его везут и какие менты скоро придут домой, если он никого не приглашал в гости. — Доброе, Шаст. — Дима выглядит не сильно бодрее, а ощущение, что он и вовсе не ложился спать. — Да уж, доброе. Почти шесть утра. — Бормочет Шастун, пока Дима выезжает из дворовой территории на дорогу. — Что происходит?       Пару минут Дима молчит, внимательно поглядывая на дорогу и в зеркало заднего вида, а как только выезжает на более оживлённую дорогу, закуривает, и наконец-то начинает говорить. — Мне Эмир позвонил пару часов назад, короче, Шаст, пиздец. — Дима замолкает, чтобы сделать сигаретную тяжку, а на выдохе продолжает. — На тебя вышли менты и Эмира проинформировали, что к семи утра они уже собирались тебя навестить. — Пиздец. — Шепчет Антон и сам тянется за сигаретами. — Неужели я вчера прокололся? — А что было вчера? — Позов косится на Антона, совершенно не понимая, о чём речь. — Файер шоу на сопке, это моих рук дело. Не хотел вас впутывать просто. Собирался вам сегодня днём всё рассказать и деньгами поделиться. — Антон приоткрывает окошко со своей стороны и курит, наблюдая за просыпающейся Москвой. — Ладно, хуй бы с этим. Сейчас есть более насущные проблемы. За тебя взялись основательно, поэтому Эмир принял решение временно отправить тебя в Пензу. У него там есть знакомый, который может за тобой приглядеть, пока мы тут будем пытаться всё разрулить. — В Пензу? — Антон оторвался от пейзажа за окном, чтобы посмотреть на Диму. Но, очевидно, что он говорит сейчас серьёзно и это не тупой прикол. — Почему я не могу отсидеться в Москве? — Потому что тебя будут искать, Шаст. И, вероятно, что кто-то присел нам на хвост сейчас. Но Эмир и по этому поводу подстраховался. За минуту до того как ты спустился, из подъезда вышел похожий на тебя пацан и сел в машину к Макару. Они едут в другую сторону. — И Макар вмешался? Чёрт, почему я обо всём узнаю последним? — Потому что таков план Эмира. А ещё и Журавль где-то едет в третью сторону, тоже, на всякий случай. — Дима выбрасывает окурок в окно и потирает слегка сонные глаза. — Мы едем на автовокзал, в семь пятнадцать у тебя автобус до Пензы. Там тебя встретит Павел, фотку и его номер Эмир тебе сбросит чуть позже, но не советую светить свою симку, поэтому при крайней необходимости звони лучше с номера какого-нибудь прохожего. — Ебать. И сколько мне ехать до этой вашей Пензы? — Антону уже не хочется курить, потому что он с трудом переваривает услышанное, а в такую рань он вообще с трудом может функционировать и делать несколько дел одновременно, в данном случае думать и курить. — По-моему, часов девять. К четырём приедешь. — Позов всё ещё внимательно поглядывает в зеркала, следя за машинами, которые могут ехать позади. И пока, вроде, ничего подозрительного. — Тебя поселят в квартиру и дадут другую симку. С нами, к сожалению, связаться не получиться в целях твоей же безопасности. Пока они будут пытаться тебя найти, мы выкроим время, чтобы придумать план. — Ну, пиздец. Хули от меня всем надо? Ебучий Фокин, все проблемы из-за этого мёртвого мудака. — Антон замечает бутылку воды на заднем сидении и тянется за ней. — Откуда у тебя эта рухлядь? — Ты про машину? — Антон кивает. — Мне Эмир дал, чтобы я тебя отвёз. А уж откуда она у него, понятия не имею. Кстати, возьми в бардачке конверт, это деньги на первое время. Если что-то понадобится, можешь передавать через Павла. Он будет связующим звеном. — Боже, как же я хочу спать и уже заебался от этих ментов. А что вы хотите придумать? Тут, либо мне сдаваться и брать всю вину на себя, либо… — Антон делает паузу и качает головой. — Либо перехуярить вообще всех ментов. Но, блять, это просто невозможно. — Это теперь наша забота, Шаст. Я же говорил, что ничего не рухнет, если тебя не будет. Мы что-нибудь сообразим, Эмир заинтересован в этом больше всего, потому что чувствует вину. А ты просто отдыхай и не привлекай внимания. Надеюсь, что мы быстро что-нибудь придумаем. — Да я уже заебался отдыхать. Тем более в рот ебал я отдых в Пензе. Это вообще что? Город, село, посёлок городского типа? — Город. Как приедешь, обязательно устроишь себе экскурсию, а потом нам расскажешь. И, Шаст, береги себя, пожалуйста. — И вы тоже, берегите себя. Если дело будет пахнуть жареным, валите куда глаза глядят и мне маякните.       По дороге они заезжают на заправку, чтобы Антон купил кофе и небольшой перекус в дорогу, который в основном состоит из воды, печенья и чипсов. И мысленно надеется, что ему просто снится глупый сон и вот-вот он проснётся и ничего этого нет. Но это вообще ни черта не сон, а ебучая реальность.

***

      Арсений спит беспокойно всю ночь, просыпается буквально каждые двадцать минут и проверяет телефон. Откуда взялось такое тревожное состояние — непонятно. Поспать почти не удаётся, а в пять утра он просыпается окончательно и собирается на пробежку, гораздо раньше обычного. Сегодня ему даже не хочется включать любимый плейлист для тренировки, а бежать по парку начинает в тишине. Сегодня почему-то особенно хочется наслаждаться окружающей обстановкой и вдыхать свежий, ещё прохладный воздух, полной грудью. Сегодня он даже останавливается, чтобы наконец-то спросить разрешения погладить собачку, которую видит каждый вечер из окна своей квартиры. И хозяин ничего не имеет против, радушно разрешая погладить своего питомца. Большая собака сначала настороженно обнюхивает руку Арсения, а через минуту облизывает своим шершавым языком и забавно виляет пушистым хвостом. — А как зовут собачку? — Спрашивает радостный Арсений, лицо которого уже облизало это милое создание. — Булочка, батоша, хлебушек. — Хозяин собаки присаживается рядом, поглаживая собаку по макушке. — В общем, она у нас отзывается на любое хлебобулочное изделие. Просто когда мы её только завели, она в первый же день умудрилась стащить батон из пакета и съела его. — Забавная и такая ласковая. — Вытирая краешком футболки облизанное лицо, Арсений садится на траву. — Это самоедская лайка? — Ага, она самая. — Мужик глядит на часы, а лицо становится более печальным. — Извините, нам уже пора. На работу скоро. — Ничего страшного. И спасибо, что разрешили погладить. — Пойдём, хлебушек. — Мужчина тянет собаку за поводок, а та нехотя отрывается от Арсения и бежит вслед за хозяином.       А Арсений так и продолжает сидеть на траве и улыбаться, не отрывая взгляда от собаки, которая забавно виляет хвостом. И вообще-то Арсений брезгливый, но сейчас позволил совершенно незнакомой собаке облизать всё лицо, которое до сих пор местами влажное.       С пробежкой на сегодня всё, поэтому Арсений возвращается домой, а на душе наконец-то становится чуточку спокойнее. Хочется написать Хэзнатсу и рассказать о том, какую классную собаку ему удалось погладить, потому что как Арсений выяснил за время их общения, его собеседник безумно любит животных. Они как-то часа два переписывались на тему собак, обсуждая, какую бы породу хотели завести, если бы такая возможность была.       Оказавшись на пороге собственной квартиры первое, что видит Арсений — собранная сумка с вещами и вновь становится немного тревожно. Попытавшись отбросить дурные мысли в очередной раз, Арсений идёт в душ, а после готовит завтрак. Утро напоминает рутину, потому что каждый день — одно и тоже. Скучная рутина уже порядком надоела, потому что хочется бродить по городу целыми днями, наблюдая за жертвой и продумывать в голове план убийства.       За завтраком Арсений листает ленту новостей и натыкается на одну новость, от которой в моменте чтения проступают мурашки. Один бизнесмен сгорел в собственном автомобиле вчера вечером. Арсений более внимательно изучает новость и по сути — не доебёшься. Произошла утечка топлива, а его коллега по бизнесу поделился смс, которое ему прислали накануне. Всё выглядит, как глупая случайность или просто удачная попытка покончить жизнь самоубийством. Но что-то здесь не так.       Арсений заходит в приложение анонимного чата, где переписывается с Хэзнатсом и листает переписку. Странно, что ранее он спрашивал, как избавиться от тела и Арсений написал про поджог. Точнее, что можно списать всё на поджог, замкнув несколько проводков. Совпадение? Или всё же нет? Арсений долго смотрит на переписку, изредка возвращаясь к новости и что-то ему подсказывает, что это ни черта не совпадение.       Несколько часов Арсений тратит на то, чтобы изучить всю их переписку, длиной практически в неделю и сильно хмурится. Потому что, вероятно, шутки, что он переписывается с химкинским убийцей — вовсе и не шутки. — Удивительная вещь, этот ваш сайт знакомств. Мало того, что мне посчастливилось попасть на Захарьина, так ещё и переписываюсь с тем, кем порой восхищаюсь. — Арсений откладывает телефон в сторону и улыбается, потому что вся эта ситуация абсурдна.       Теперь прослеживается заметная любовь к загадкам и скрытность. Потому что собеседник так ничего о себе и не рассказал, а всё сказанное — переводил в шутку. Ещё и эта загадка, которая образовалась над никнеймом. Очень похоже на стиль работы этого парня и его шайки. Работа исключительно в масках, следов не оставляют, а жертвы даже при желании не смогут опознать. — Как же он похож на меня… — Шепчет сам себе Попов, продолжая лукаво улыбаться, вспоминая одно из своих любимых преступлений, на которое ушло много сил и времени, но как было зрелищно…       Арсений наблюдает за Арсением. Если жизнь хотела подкинуть Попову немного веселья и абсурда, она определённо сделала это. Арсению пришёл интересный заказ, но заметно отличающийся от большинства. Информации о жертве самый минимум: ФИО, возраст и место работы. Остальное пришлось раскапывать самостоятельно, пользуясь помощью знакомого айтишника. И теперь Попову Арсению Сергеевичу нужно убить Дмитриева Арсения Сергеевича.       Схожесть прослеживается не только в имени, отчестве, месяце рождения, но и в поведении. Дмитриев очень скрытный, поэтому и накопать на него что-то удалось с огромным трудом и то, информация оказалась не особо ценной. Поэтому Арсений начал свою слежку, с интересом наблюдая за передвижениями жертвы. Но и тут киллеру пришлось не сладко, ибо Арсений ходил по улицам с особой осторожностью, то и дело оглядываясь по сторонам. А если замечал кого-то, кто казался ему подозрительным — не спешил идти домой, а плутал дворами до тех пор, пока преследователь не потеряет его из виду. Но это было не более, чем просто паранойей. Ибо Арсений Сергеевич себя не выдавал, а другой Арсений странно реагировал на каждого прохожего.       В ходе слежки и некоторой информации, которую помог откопать Дима Масленников, стало понятно, что Дмитриев — перспективный программист. Его основной работой было тестирование и исправление операционной системы в одном мессенджере, а вот в свободное от работы время он зависал дома за компьютером и разрабатывал свой собственный мессенджер, активно пользуясь наработками кампании. И, соответственно, заподозрив нерадивого, но безумно гениального сотрудника в воровстве, владелец и решился на заказное убийство.       Попову приходится мучиться со слежкой всего пару дней, а убедившись, что ежедневно маршрут один и тот же, встал другой вопрос — как совершить убийство? Просто шмальнуть с крыши дома напротив — скучно, а клиент — интересный. Вот и начал Арсений Сергеевич детально продумывать «игру» для своего тёзки, с которой ему активно помогает Масленников.       Арсению хотелось поиграть, поэтому он вспомнил, как в одной книге мельком упоминали шифр «Цезаря» и решил начать с самого простого. Обратный отчёт решил начать с девятки, поэтому немного подумав, составил первое послание: «ъучщч». Казалось бы, если обычный человек увидит такой набор букв, который будет красоваться на фасаде здания — пройдёт мимо. Или, может подумать, что молодёжь опять развлекается и зашифровывает места для закладок. Но Дмитриев должен клюнуть, он же любит загадки.       Первую надпись наёмный убийца решил оставить на самом видном месте, чтобы привлечь внимание жертвы — на фасаде дома напротив. Из окна кухни как раз открывался вид на девятиэтажку и довольно крупные буквы синего цвета точно привлекут его внимание, когда Арсений будет пить кофе с утра или выйдет из подъезда. И уловка Арсения, который Попов, работает. Потому что как только Дмитриев выходит из подъезда, сразу замечает странные буквы, фотографирует их на свой мобильник и всю дорогу до станции метро с интересом рассматривает.       Конечно, Арсений не вандал и нанятые ребята сразу закрашивают данное послание, причём так качественно, будто бы там и не было ничего утром. А на вечер у Попова была уже новая уловка, которую он сделал с помощью того же шифра. Надпись значительно меньше и прямо на асфальте при выходе из ближайшей к дому Дмитриева станции метро. Восемь: «ж рлы пз ъцицс».       Эта игра забавляет Арсения, потому что обычные убийства уже наскучили, а тут нужно организовать целый квест и втянуть в него жертву. Масленников активно помогает, находясь по ту сторону экрана и даже предлагает вариант — отправить письмо на почту. Он предварительно зашифрует адрес отправителя так, что даже этот гений не сможет понять от кого пришло письмо. К утру послание было готово, а Диме оставалось нажать всего несколько кнопок, чтобы отправить его. Семь. Отправитель: юлтхилс, схщхчвр тезпщ цхпйчжщг Содержимое письма: Цчпилщ, Жчшлфпр Шлчйллипю. Фчжипщшё пйчж, схщхчъе ё ожщлёт? Шухй чжойжкжщг япыч? Птп дщх штпясху штхнфх ктё щжсхйх йлфпё?       Арсений уже хотел расстроиться, что не увидит растерянного лица Дмитриева, но тут подсуетился Масленников и уже к обеду прислал небольшой видеофрагмент с камеры в офисе. Задумчивый Дмитриев буквально за голову хватался и волосы выдирал, вновь и вновь вчитываясь в странный набор букв и первую половину рабочего дня не мог заниматься ничем, кроме разгадки. А потом всё же догадался, открыл в гугле сайт с расшифровкой шифра «Цезаря». Он расшифровал не только письмо, но и два первых послания, догадавшись, что отчёт начался с девяти, потом стал восемь, а сейчас сдвиг был на семь букв.       К вечеру, когда он дошёл до подъезда и увидел очередную надпись, отчётливо была видна тревога на его лице. Шесть. «тфсфйкь».       Со следующей подсказкой пришлось заморочиться чуть сильнее, потому что взломать электронный баннер в вагоне метро оказалось не такой простой задачей, но Масленников справился и с ней. Арсений дал команду и через пару секунд на табло загорелся очередной шифр. Пять. «д хдиус».       Дмитриев чувствовал себя, да и выглядел так, будто медленно сходит с ума. За эти несколько дней, как Арсений Сергеевич Попов бесцеремонно вторгся в его маленький мир, Арсений Дмитриев мало спит, стал более рассеянным и почти ничего не ест. Отчего-то было страшно, даже жутко. Аппетит пропал совершенно, кроме кофе ничего в рот не лезло. И теперь он вдвойне чаще оглядывается по сторонам, но из-за рассеянности совершенно не замечает никого. Всё внимание сосредоточено на поиске новых шифров, которые он теперь понял, как нужно расшифровывать.       Очередное послание появилось только к концу следующего дня. А до этого времени тревожность Дмитриева никуда не делась. Он даже пытался в срочном порядке купить билет на самолёт, но после покупки, он моментально отменялся. Четыре. «г лсдв, ыцт ця хзипдп».       Арсению не смешно, а только больше становится страшно. Не нужно быть гением, чтобы срастить очевидные вещи в голове. Видимо, кто-то узнал, что он в тайне занимается разработкой собственного мессенджера, куда внедряет все новые разработки, протестированные в корпорации, на которую работает. Эту ночь Арсений не спит, а его наблюдатель, по иронии судьбы тоже Арсений, спит крепко и сладко. Близится финал.       Дмитриев, после бессонной ночи чувствует себя ещё более разбито, а в отражении не сразу узнаёт себя. Впалые щёки, сильно выделяющиеся скулы, сальные волосы и отвратительные круги под глазами, тёмного цвета. Очередная чашка крепкого кофе без сахара с утра, чтобы хоть как-то взбодриться и дорога на работу — привычная рутина. А приехав на работу, находит в кармане куртки небольшой клочок бумаги. Три. «хздз фхугырс?»       Арсений оглядывается по сторонам и кивает утвердительно головой, словно собачка на приборной панели автомобиля. Он не понимает, следят за ним или нет. Но его паранойя говорит утвердительное «да». Сегодня, в прочем, как и вчера, ему вообще не до работы. А счёт, который с девяти переходит в три, даже не плавно, сводит с ума только больше. Сегодня он отпрашивается у начальника, сославшись на плохое самочувствие и едет домой, чтобы поспать. Правда, удаётся поспать всего пару часов с перерывами на пробуждение из-за тревоги. В это время Арсений следит за своим подопечным, удобно устроившись с биноклем на крыше противоположного жилого дома. А мысленно ухмыляется, потому что это придурок даже не догадался зашторить окна.       Дмитриев поднимается с кровати ближе к вечеру и первым делом садится за компьютер. Но включив его, сильно хмурится, а глаза только больше расширяются. Два. «Йтб, Втужпкл, йтб фэ д яфр днжй. Дуз, щфр фэ хмтвн — хёвнжпр.»       Арсений вновь и вновь читает шифр, боясь, что понял всё не так, как написано. Но нет, в компьютере и правда не осталось файлов, которые он так долго собирал. — Но, это не возможно… — Шепчет он себе под нос.       А Масленников так не думал, ему хватило несколько дней, чтобы взломать личный компьютер Дмитриева удалённо и выкрасть все файлы, в которых хранилась какая-либо информация о наработках мессенджера. Дима ухмыляется, потому что казалось бы, гениальный программист, который шарит в компах и зарабатывает приличные деньги на этом, умудряется красть и параллельно занимается разработкой собственного мессенджера. А ему хватило всего несколько дней, чтобы досконально изучить этого мужика, понять, что тот любит заморочки, подобрать пароль и удалённо подключиться, прислав на его личную почту рекламное сообщение, где нужно было перейти по ссылке для получения промокода на бесплатное использование подписки на один из сайтов, где Арсений часто смотрит фильмы. Вроде айтишник, а ведётся на всякую чушь хуже ребёнка.       Дмитриев впервые за эти дни плачет, обхватив колени руками и глядя в монитор, где всё ещё висит зашифрованное послание. А Попов с наслаждением наблюдает со стороны, мысленно благодаря Диму за активное участие в этом деле и за доставку многих посланий. Остался последний шаг и этой ночью всё закончится и после вновь придётся вернуться в рутину и совершать эти скучные убийства, особо без возможности проявить фантазию.       Арсений смотрит в окно, а по щеке катится слеза. Он не видит наблюдателя, не видит никаких подсказок, но почему-то всё равно выходит на улицу, где давно стемнело. Он не чувствует холода, а внутри только пустота и под ребрами сильно ноет, отчего дышать становится трудно. Он чувствует себя ребёнком, у которого сначала отняли любимую игрушку, а потом сломали на его глазах.       Дмитриев вдохновился историей успеха Павла Дурова и хотел стать таким же крутым, как он. Разработать свой мессенджер, получить огромные деньги и свалить на ПМЖ в Дубай. А теперь он не может ничего — даже вздохнуть толком. Арсений медленно бродит по пустому двору, словно приведение, у которого нет никакой цели. А потом он видит красную стрелку, которую нарисовали на детской горке. Таких стрелок по двору было много и приняв это за знак, он начал идти туда, куда они указывали.       Арсений уже ждал его на ближайшей заброшке, спрятавшись на втором этаже, откуда открывался вид на холл первого. И Арсений, который Дмитриев, не заставил себя долго ждать. Как только он оказался в холле первого этажа, заброшенного здания, на стене было очередное послание. Один. «Йдсб плпошёоб, Бстёойк. А иеётэ.» — Ну и где ты? Хули тебе от меня надо? — Арсений падает на колени и хватает себя за волосы, вырывая несколько прядей. Его истошный крик, больше походящий на вопль, разносится эхом по всему помещению. — Давай, закончи эту игру и убей меня. Я больше так не могу.       Арсения долго уговаривать не надо, а пистолет с глушителем уже наготове. Ему не жалко Дмитриева, ему вообще чуждо такое чувство как жалость. Но просто убить его — было бы самой бездарно слитой каткой. Поэтому на полу он ранее оставил пистолет для Дмитриева. Тот, конечно, не сразу увидел его за пеленой слёз. Но как только блеск металла сверкнул в свете фонаря, сразу схватился за него. — Ты этого хочешь? Хочешь, чтобы я закончил эту игру сам, да? — Попов молчит, пока другой Арсений истошно кричит и плачет. — Хорошо. Ты получил то, чего добивался. Ты и так разрушил мою жизнь. В ней больше нет смысла.       Один выстрел и тело падает, а на лице Арсения улыбка. Это, наверное, самое интересное убийство в его карьере, которое он даже и не сам совершил. Для всех Арсений Дмитриев — поехавший айтишник, который в последнее время странно себя вёл, а потом покончил жизнь самоубийством.       Арсений убирает пистолет, который держал на всякий случай и пишет смс заказчику. Работой он удовлетворён более чем, ведь никто особо и не стал расследовать дело, опросив несколько работников, пришли к выводу, что это суицид.       Попов ухмыляется и ближайшие пару часов вновь читает новости, в основном про все странные убийства, которые происходили в Химках за последние два года, пытаясь разгадать эту чёртову загадку.

***

      Антон приезжает на местный автовокзал ровно в четыре часа дня, что аж на пятнадцать минут раньше положенного времени. Всё тело ужасно затекло от длительной поездки, а ноги и вовсе, практически не слушаются. Он не стремится выходить первым, а терпеливо ждёт, пока остальные пассажиры, столпившиеся в проходе, выйдут. А пока натягивает капюшон толстовки на голову, пряча лицо и ещё раз смотрит на фото, которое ему прислал Эмир. На улице его уже ожидает мужчина, худощавого телосложения, точь-в-точь как на фото. — Антон. — Он протягивает руку первым, когда выходит из автобуса и отходит чуть в сторону, чтобы сумасшедшая бабка с двумя клетчатыми сумками, его не свалила с ног. — Павел. — Отвечает на рукопожатие мужчина, после чего молча разворачивается и пробивается сквозь толпу.       Шастун аккуратно пытается пробраться сквозь толпу вслед за Павлом, но у него это получается в разы хуже. Потому что его толкают с разных сторон, наступают на кроссовки и пихают локтями. По ощущениям, эта давка напоминает ту, которая бывает в московском метро в час пик. Честно говоря, на метро Антон ездил не так часто, но ощущения примерно такие же. Зачем все эти люди так активно прорываются к автобусу — вопрос прекрасный, может эта традиция у местных жителей такая, а может, если люди не зайдут в течение минуты после того, как вышли предыдущие пассажиры, то транспорт уедет без них? По итогу, одержав маленькую победу и выбравшись из столпотворения живым и почти невредимым, Антон догоняет Павла. Тот отошёл уже на несколько метров, а Шастун чуть было не потерял своего проводника в этой толпе. Судя по направлению, Павел шёл от автобусной парковки к автомобильной, которая находится буквально через забор. — Можно я уже покурю наконец-то? Время терпит? — Павел кивает на просьбу Антона, когда они доходят до машины.       И пока Антон закуривает, Павел всё также молча открывает багажник, чтобы Шастун смог скинуть туда сумку с вещами, а потом и сам закуривает, достав пачку сигарет из бардачка. Они молча курят, а Антон думает сейчас лишь о том, что всё ещё безумно сильно болят ноги, а левую, кажется, и вовсе не чувствует последние часа три. Сигарета кажется особенно желанной после длительного пути, где большую часть удалось поспать и ни разу не покурить. — Вот, кстати симка. Она уже активированная и там должен быть мой номер. Но я на всякий случай пришлю тебе ещё смс. — Павел протягивает маленькую сим-карту, а Антон, чтобы не потерять, держит её в руке.       Шастун наконец-то оглядывается по сторонам, всё ещё не до конца понимая, куда он приехал. Рядом серое здание с синими вставками, а сверху такими же синими буквами красуется надпись: «Автовокзал». Рядом есть остановка, и людей там скопилось немерено. За остановкой виднеется магазин с вывеской «Караван», которую удаётся прочитать не с первого раза. А уставший мозг почему-то всё время читает как «каванар».       Ощущения от происходящего смешанные. С одной стороны, Антон не понимает, где он, что происходит и каким образом он вообще тут оказался. Всё кажется затянувшимся сном. Но с другой стороны, он видит Павла, который стоит в метре от него, и тот, кажется, слишком живым для персонажа из сна. Антон чувствует вкус никотина на губах и наблюдает, как медленно выпускает сигаретный дым. Во снах такого не бывает, всё слишком натурально и реалистично. Поэтому Антон мысленно убеждает себя в том, что это просто сложный день, который не задался с самого раннего утра. И всё, что от него требуется — просто его пережить. Ведь завтра будет лучше, будет же?       Докурив, Павел садится за руль своего автомобиля и заводит двигатель. Антон выбрасывает окурок на асфальт, потому что поблизости не видит ни одной мусорки и садится на переднее, отодвинув сидение, чтобы уместить свои ноги. Всё, что может понять Шастун за пару минут нахождения рядом с Павлом — он не многословен, задумчив и осторожен. Потому что всё это время заметно оглядывался по сторонам, как будто бы кого-то высматривая. Но Антон так устал, что ему лень думать. Шастун устал морально, потому что эта резкая поездка заметно выбила его из колеи, а ещё потому что он привык всё держать под контролем сам. И теперь переживает за парней, которые остались в Москве и рискуют собой, чтобы спасти его жопу.       Павел выезжает с парковки, а Антон со скучающим видом смотрит в окошко, наблюдая, как одна кирпичная девятиэтажка, сменяется другой. Далее пейзажи становятся более унылыми. Стены пятиэтажек, закрашенные буквально кусками, так ещё и разной краской, идиотские рекламные щиты, небольшие магазинчики и аптеки, которые подряд понатыканы на первых этажах жилых домов. Скучно, серо и сильно напоминает Воронеж. Проехав под одним мостом, они заезжают на другой мост, откуда вид по правую сторону открывается на гаражи, а по левую на разноцветные высотки. Высотками, после Москвы, их с трудом можно назвать, но среди карликовых пяти и девятиэтажек эти дома выделяются. — Это «Три Тополя». — Заметив, как Антон глазеет на три разноцветных дома в стороне, Павел решает провести небольшую экскурсию. — Что-то вроде жилищного комплекса. Но, выглядит он конечно нелепо, в окружении пятиэтажек.       Антон кивает и переводит взгляд на мост, с которого они уже съезжают. Павел шёпотом матерится, потому что какой-то кретин на десятке подрезал, а после дружелюбно улыбается Антону и продолжает свою экскурсию. — Это памятник Победы, а рядом с ним вечный огонь. Как-то раз подростки додумались жарить хлеб здесь. — Воля ухмыляется и более внимательно смотрит на дорогу, чтобы перестроиться. — Честно, говоря, даже и не знаю, что про него можно рассказать, кроме того, что тут проводят парады на девятое мая, как у вас в Москве на Красной площади. Ну и когда погода хорошая, тут частенько на великах катаются. Точнее, раньше катались, щас уже нет.       Экскурсовод из Павла, конечно, так себе, но он тут и не нанимался. Антон продолжает с интересом оглядывать местность, пока они проезжают этот памятник, под который выделен приличный клочок земли. Замечает, какая трава там зелёная и, наверное, с высоты птичьего полёта, форма территории, прилегающая к памятнику в виде пятиконечной звезды, окруженная по кругу асфальтированной дорожкой — выглядит более очевидно. Сатанизм какой-то, ей-богу. Объехав памятник, они поворачивают направо, а пейзаж вновь становится скучным, потому что опять чёртовы пятиэтажки мозолят глаза. — А почему на том доме написано «Узбекистан»? Мы же в России. — Антон сначала не понял, что прочитал, а потом перечитал и понял, что не он тут долбоеб. — Тут раньше рынок был, а теперь очередной жилой дом из которого сделали не пойми что. Во, и сбер воткнули, и магнит, и пивнуху. — Павел шумно выдыхает, а через пару секунд его настроение резко меняется. — Вот, смотри, это наше Пензенское метро.       Павел указывает на торговый центр по правой стороне, окрашенный в ярко-синий и жёлтый цвет. Антон хмурится, потому что это явно не метро, а торговый центр. Видя смятение, Павел продолжает, шире улыбаясь. — У нас нет в городе метро, зато есть такой вот магазин с вывеской «Метро-сити». Умора, правда?       Антон не сильно оценил местный юмор, но ради приличия улыбается. Павел проезжает данный торговый центр и сворачивает направо, выезжая на очередной проспект, где с одной стороны стоят девятиэтажки, а по другую сторону — частные дома. Не успев разглядеть очередной новый пейзаж, машина снова поворачивает направо, но в этот раз во дворы. Проехав ещё немного по убитой дороге, вновь поворот, а затем ещё один и они оказываются во дворе жилого девятиэтажного дома. Во дворе так много деревьев, что практически не видно солнца, зато прохладно.       Павел паркует автомобиль и просит Антона найти ключи в бардачке. И пока Шастун роется в бардачке, в попытке отыскать ключи среди салфеток и пустых целлофановых пакетов, Павел уже вышел из машины и даже успел достать вещи Антона. — Так, смотри, ты живёшь на первом этаже. Вот, первая дверь справа, около лестницы. Ключ от неё, кажется, этот. — Павел отпирает замок и проходит дальше. Это тамбур на две квартиры. Та, что прямо, временно пустует, так как хозяйка умерла, а её дочь живёт в Питере. А вот эта квартира справа, временно твоя.       Пока Павел открывает дверь в квартиру, Антон закрывает на замок дверь в тамбур и оглядывается. Тут даже уютно, маленький коридор, в котором помещается старый шкаф, где куча бумаг, школьные учебники и газеты, а на полу стоит какой-то мешок, кажется, с картошкой. — Так, Антох, смотри дальше. — Шастун отвлекается от тамбура и проходит в квартиру вслед за Павлом. — Здесь ванная комната, туалет тут же. Балкона нет, так что можно курить здесь. Дальше, смотри, тут кухня, минимальная посуда есть, но если что-то нужно будет, позвони, привезу. Так, пошли теперь в комнату.       Квартира маленькая, из-за этого двое мужчин еле-еле умещаются и толкаются плечами в узком коридоре, неловко переминаясь с ноги на ногу. Да и кухня сама по себе крошечная, отчего Антон чувствует себя в тесноте и в обиде. — Диван раскладывается, там внутри должны быть подушки и одеяла, кресло тоже раскладывается. Телевизор работает, шкаф можно занимать своими вещами. Там ещё где-то есть полотенца. Ну, по крайней мере мне сказали, что они должны там быть. — Павел оглядывается, словно пытается вспомнить что-то важное. — А, точно. Шкаф в прихожей заполнен вещами хозяйки, так что туда лучше не заглядывай. — Хорошо. — Антон послушано кивает на каждую реплику Павла, оглядывая мельком комнату. Она чуть меньше, чем в съёмной московской квартире, но кажется более уютной из-за свежего ремонта и не совковой мебели. — А, ещё смотри. — Павел стоит около окна, которое как раз выходит во двор. Антон встаёт, чтобы посмотреть, что именно ему хотят показать. — Короче, вот в той девятиэтажке, кусок которой еле-еле видно из-за деревьев, живу я. Так что я рядом, тут буквально минут пять идти. — Понял. — Дом большой, в плане одиннадцать подъездов, ты живёшь в шестом, так сказать золотая середина. Если пойдёшь направо, то там есть три небольших магазинчика, сразу увидишь. Работают они часов до девяти или десяти. За ними школа, одиннадцатая, я там, кстати, учился. — Павел сразу меняется в лице и более тепло улыбается, потому что в голове сразу всплывают приятные воспоминания из молодости. — Понял, а если налево пойду? — С другой стороны дома будет двенадцатая школа и детский сад. Между ними аллейка, если будешь идти по ней прямо, то выйдешь к Метро, ну, который магазин, мы его проезжали. Там есть продуктовый, он круглосуточный. Ну, в остальном разберёшься, надеюсь, что навигатором и картами пользоваться умеешь. — Да, спасибо вам. Разберусь. — И ещё, Антон. Это квартира одной очень хорошей женщины. Пожалуйста, поаккуратнее, тут, ладно?       Антон кивает и жмёт руку на прощание Павлу, который на сегодня свою миссию уже выполнил и спешит по делам. Антон закрывает за Павлом сначала дверь в тамбур, а потом и входную. Скидывает кроссовки, проходит в комнату и садится на диван. — Да уж, не всё так плохо, а если плохо, похуй. — Шепчет сам себе под нос Антон, мечтая как можно скорее сходить в душ, потому что сильно вспотел и к телу неприятно липнет толстовка.       Ванная комната, с оранжевой плиткой на стенах и чёрной на полу, сначала пугает до чёртиков, потому что слишком ярко, но плитка — не самое страшное в жизни и уж чего, но её бояться точно не стоит. Ванная маленькая, но здесь есть всё самое нужное: ванна, душ, унитаз, раковина, зеркало, стиральная машина и даже мыло с порошком. Ополоснувшись прохладной водой, потому что тут как назло горячую, видимо, отключили, лето же, Антон выходит в полном неглиже. Едва ли не поскальзывается на линолеуме мокрыми ногами, пока заходит в комнату и ищет полотенце в шкафу.       В квартире становится немного душно, поэтому Антон приоткрывает окошко, а потом уже ищет чистые трусы в сумке, чтобы не ходить совсем голым. Он ещё раз оглядывает комнату, где из мебели диван серого цвета, с чёрными бархатными узорами, в цвет стоит кресло сбоку, у противоположной стены, в небольшой нише; и мебельный гарнитур, который занимает почти всю стену напротив дивана. Там и телевизор стоит, и куча всяких ящиков и полок. Антон занимает всего две полки своими вещами и один ящик, куда помещаются и трусы, и носки. Вещей с собой он взял совсем немного, потому что, во-первых, было почти шесть утра и он только проснулся, во-вторых, он не знал куда едет и на какой срок.       В животе начинает урчать ровно в тот момент, когда Антон понимает, что толком ничего не поел сегодня, а то печенье в дороге — не считается. Антон заходит на кухню, разглядывая то, что находится в его временном распоряжении. Всё аккуратно разложено: посуда в шкафчиках, сковорода, чайник и кастрюля — на плите. Даже какие-то крупы остались в шкафу над плитой, но на них у Антона — ужасная аллергия. Выбора нет и приходится одеваться и идти на поиски магазина.       Следуя чётким указаниям Павла, Антон выходит из подъезда и поворачивает направо, дом и правда длинный. Во дворе куча машин, старые сушилки для белья, где ещё кто-то умудряется сушить вещи и разъебанная детская площадка, где умудряются как-то играть дети. Выйдя из двора, Антон и правда видит три магазина: «Мини +», «Мария» и «Март». Видимо, с оригинальностью тут сложновато.       Ближайшим оказывается «Мини +», а рядом с ним стоит палатка с овощами. Ну, точно, приехал в деревню, не иначе. В магазине тесно и он правда напоминает деревенский, тут тебе никаких касс самообслуживания, только тётенька в фартучке, которая принесёт тебе из кладовой всё, что ты попросишь. А кругом стоят холодильники, в одном — колбаса и рыба, в другом — молочные продукты и сыры, о товарном соседстве, кажется, здесь не в курсе. — Вам чего? — Антон поднимает голову и смотрит на продавщицу, ожидая увидеть отвратительный макияж из девяностых, с голубыми тенями и уродской помадой. Но нет, женщина выглядит совершенно обычно. — Можно пельменей каких-нибудь, хлеб, майонез, кофе, сахар, масло и пиво. — Помедленнее, я тут вам не ракета. — Извините.       Женщина неспешно подходит к холодильнику с заморозкой и сверлит Антона взглядом, мол, я за тебя должна решать, какие пельмени ты жрать будешь? Антон делает пару шагов и тыкает пальцем на первую попавшуюся пачку пельменей. Так и пришлось ходить по магазину и тыкать пальцами на тот товар, который ему нужен, стараясь при этом, не задевать других посетителей магазина, потому что свободного пространства тут ровно полтора на два метра. — А пиво какое? — Женщина шумно вздыхает и указывает куда-то за спину Антона. — Холодильник за вами. Дверцу открыла, берите.       И правда, оказывается всё это время холодильник с пивом стоял у самого выхода. Антон расплачивается за покупку наличными, а женщина даже всё в пакет складывает, есть свои плюсы в таких маленьких магазинчиках.       Тот магазин, который был напротив, с названием «Мария», оказался с бытовой химией. Там тоже было бы не лишним взять предметы первой необходимости, типа: туалетной бумаги, зубной пасты, геля для душа, шампуня, бритв, но и что-нибудь для уборки.       И сколько ему тут торчать? Пару дней, неделю, месяц или год? Так можно и с ума сойти, если ничем себя не занять. Благо, хотя бы ноутбук додумался взять с собой, может, пригодится.       На ужин сваренные пельмени с майонезом и пиво, которое Антон пьёт из забавной чашки, с изображением котика. Иногда он бегает в туалет, чтобы покурить, но вонь из-за этого в квартире стоит ужасная, а выходить каждый раз на улицу — лень, даже несмотря на то, что живёт на первом этаже. Антон обещает себе, что завтра займётся чем-нибудь, чтобы не куковать тут в четырёх стенах, может, действительно сходит погулять по городу, ближе к вечеру, когда скроется солнце и будет не так жарко.       Ослушавшись Павла, Антон всё же заглядывает в шкаф, который стоит в коридоре. В основном там висят какие-то старые вещи, а на нижних полках разные книги, фотоальбомы и потёртые коробки с пазлами и настольными играми. Пазлы, очевидно, детские, у Антона были такие, когда ему было девять. Возможно, если совсем кукуха поедет, он до сих доберётся, но пока не хочется. В фотоальбом заглядывать неуютно, чувствуя, что вторгается в чьё-то личное пространство, поэтому немного подержав в руках массивный альбом, убирает обратно в шкаф. И весь вечер места себе найти не может от скуки. Всё кажется таким чужим, хоть и уютным, а по своей съёмной квартире на Пролетарской начинает скучать.       Сегодня даже его собеседник из анонимного чата не выходит на связь, а Антон не хочет навязываться, решив, что у «Графа» какие-то дела и если сам захочет — напишет.       Ближе к ночи двор становится пустым, детей загоняют домой, а бабки освобождают все лавочки, потому что, наверняка по «России 1» начали показывать их любимый сериал, который ни в коем случае пропустить нельзя, а то обсуждать будет нечего. Антон накидывает штаны и толстовку, чтобы выйти на улицу, подышать свежим воздухом, заодно и покурить, чтобы в квартире не воняло ещё больше.       Во дворе темнота кромешная и ни один фонарь не горит, хотя стоят через каждые метра три или четыре. Подсвечивая себе путь фонариком на телефоне, находит ближайшую лавочку и садится, даже не беспокоясь о её чистоте. Рядом сразу слышится мурчание и Антон вновь светит фонариком. — Киса, ты чего тут? — Кошка падает ему в ноги и начинает тереться головой, громко мурча. — Прости, мне нечем тебя угостить.       Но кошка всё равно не уходит, продолжая тереться об ноги и мурчать даже несмотря на сигаретный дым. И даже позволяет себя погладить, но совсем немного. А потом куда-то убегает, скрываясь в темноте, оставляя Антона с его мыслями на этой лавочке в чёртовой Пензе.       Почему-то сейчас особенно сильно ощущается тоска по родному Воронежу, где не был уже чуть больше года. А ещё Антон чувствует сильную тоску по маме, с которой не так часто созванивается в последнее время, потому что свободного времени было катастрофически мало.       На улице Антон проводит чуть больше времени, чем рассчитывал, а когда возвращается в квартиру, накатывает сильная усталость. И прежде, чем лечь спать, приходится заправлять постель, воюя с пододеяльником, который так толком и не научился одевать. А оказавшись в постели, вспоминает бабушкину поговорку из детства: «приснись на новом месте, жениху невеста». И в лучших традициях шепчет с улыбкой на лице эту дурацкую поговорку и засыпает почти мгновенно.

***

      Антон сидит на скамейке у дома, но в этот раз явно не один. Рядом ощущается присутствие человека, но лицо неразличимое, а больше какое-то смазанное. Антон честно пытается сфокусировать свой взгляд на этом человеке, но, безуспешно. Мужчина, сидящий рядом, излучает теплоту и уют, а Антону рядом с ним спокойно, как будто бы они давние приятели. — Шаст, ты чё залип? — Голос кажется знакомым, но как только Антон начинает цепляться за мысли и догадки, они, словно специально, исчезают, а в голове снова пусто. — Да, так, просто задумался. — На автомате отвечает он, продолжая вертеть в руках полную пачку сигарет. — Не переживай, скоро мы поедем в Москву и всё будет хорошо, как раньше. — Умиротворяющий голос знаком до чёртиков, только вот Шастун пока не понимает, кому он принадлежит. Фраза разносится эхом, а на лице мелькает улыбка. Он верит, что всё именно так и будет.       Антон чувствует горячее дыхание собеседника и легкое касание его губ на мочке своего уха. Мурашки ощущаются очень натурально, он даже поднимает руку и показывает её мужчине. — И как ты это делаешь? — У меня просто очень сексуальный голос, сам говорил. — Мужчина ухмыляется, а Антон отрывает взгляд от пачки сигарет и вновь пытается посмотреть на собеседника.       Образ мужчины начинает постепенно проявляться, словно на пленочной фотографии. Тёмные волосы, спадающая на лоб чёлка, которую хочется потрогать и чуть отодвинуть, чтобы в глаза не лезла. Но Антон не успевает дёрнуться, как мужчина сам поправляет чёлку и улыбается. Антон переводит взгляд на губы и невольно прикусывает собственные. Глядя на эти губы возникает желание ими любоваться, словно музейным экспонатом. Хочется их трогать, медленно проводить по ним кончиками пальцев. Хочется их облизывать, аккуратно касаясь языком. Хочется кусать их до крови, которую слижет сам. Таких чувств не вызывают ни одни губы в мире, а его — да.       Взгляд останавливается чуть дольше на руке, которой мужчина всё ещё поправляет непослушные волосы. На запястье маленькая чёрная ниточка с металлическим крестиком, которая вызывает тёплые чувства. Будто бы Антон сам её повязал, как символ чего-то важного. От запястья идёт целая дорожка маленьких родинок, а в попытке посчитать их количество, Антон сбивается.       Антон, не в силах сдерживать собственный порыв, начинает кончиками пальцев касаться каждой родинки, невольно прикусывая собственные губы. Вопреки ожиданиям, мужчина не одёргивает руку, а лишь улыбается, позволяя Антону делать всё, что ему хочется. — Как красиво. — Шепчет Антон, проводя кончиками пальцев по россыпи родинок.       Шастун поднимает голову, чтобы вновь попробовать сфокусироваться на лице мужчины, но картинка резко начинает плыть, а фигура мужчины — удаляется. Ощущение, что между ними метра два, не меньше. И последнее, за что цепляется взгляд Антона — глаза. Синие, словно краешек неба, такого яркого и сочного. Эти глаза действую на Антона особенно успокаивающе.

***

      Антон просыпается со странным ощущением. Словно сон, из которого его вырвали в реальность, какое-то воспоминание, а не выдумка уставшего мозга. На улице уже светло, а надоедливые лучи солнца пробиваются сквозь деревья под окнами. Антону немного не по себе, поэтому он садится на край дивана и трёт глаза. Он отчаянно пытается прокручивать сон в голове, цепляясь за любую деталь, которая может пригодиться. Образ мужчины из собственного сна знаком, но только, как и во сне, он не может зацепиться за конкретного человека.       После выпитой чашки кофе и выкуренной сигареты, мысли так и не приходят в порядок, а напротив, словно всё что ему снилось, ускользает из головы. Антону приходит в голову гениальная мысль, записать в заметках всё, что помнит, пока окончательно не забыл. Напрягая собственный мозг, пытается описать глаза, волосы, губы и руки, правда получается не слишком красиво, ведь он и не писатель, но как смог. И пишет до тех пор, пока на телефон не приходит звонок от Павла, номер которого он вчера записал в телефонную книжку. — Привет, Антон. Ты как там? — Голос холодный, даже слегка резкий. — Доброе утро, Павел. Всё в порядке. Что-то случилось? — Антон насторожен, потому что вряд ли ему будут звонить просто так, даже из вежливости. — Нет, просто Эмир интересуется, всё ли у тебя в порядке. Переживает, как ты тут устроился и не обижаю ли я тебя часом. — В трубке слышится смех, а от услышанного и сам Антон улыбается. — Нет, передай ему, что меня никто не обижает, встретили хорошо. И пусть не переживает за меня. — Антон уходит в туалет и садится на край ванны, чтобы выкурить одну сигарету. — Он не говорил, как там у них обстановка? — Если в общих чертах, то всё нормально и идёт по плану. Менты не знают, куда ты делся, поэтому шерстят по всей Москве. В розыск тебя пока не объявили, потому что оснований нет. Но они нацелены серьёзно, думаю, это к лучшему, что ты уехал. — Спасибо. И, пожалуйста, держи в курсе. Если что-то случится, звони в любое время дня и ночи, хорошо? — Договорились, Шастун. — Павел вновь хихикает. — Ну и фамилия у тебя, конечно. — Нормальная у меня фамилия. — Обиженно ворчит Антон. — А у самого какая? — Воля. Но твоя более забавная.       Павел скидывает звонок, а Антон так и продолжает сидеть на краешке ванны, докуривая сигарету. Ему нравится этот Павел, хоть его и попросили, а возможно и заплатили, чтоб он с ним носился, но он сам по себе кажется очень хорошим и забавным человеком.       Докурив, Антон возвращается в комнату и достаёт ноутбук, до которого вчера так и не дошли руки. В квартире даже вай-фай роутер рабочий, на обратной стороне которого прописан пароль. Павел прекрасно подготовился к его приезду, подумав даже о такой мелочи как интернет. Выйдя в интернет, Антон полностью уходит из реальности, пытаясь найти того, кто ему снился этой ночью. И, кажется, в интернете удалось откопать некую информацию, спустя пару часов поисков.       Всё постепенно начинает складываться в общую картину, а Шастун чувствует себя таким же кретином, как при деле с Фокиным, потому что всё — буквально на поверхности. Когда-нибудь его погубит эта халатная невнимательность, а может, в данной ситуации она только сыграла ему на руку. Пока не так много вводных, чтобы сформировать единое мнение, но одно Антон понимает точно — эта игра ему нравится, даже очень. А ещё Антон улыбается, глядя в монитор и изучая социальные сети человека, который буквально светит своими небесными глазами.