мы

Кенни курил, привалившись к байку, когда первые капли дождя начали падать на асфальт, оставляя темные пятна. Небо затянуло серыми облаками, но легкий дождь только усиливал его решимость. Ночь была сырая, прохладная, ветер поднимал лёгкие завихрения капель, и Кенни прищурился, чувствуя, как вода попадает на лицо. В его голове крутились тысячи сценариев того, как пройдет этот вечер — как он, наконец, выскажет Баттерсу всё, что чувствовал последние несколько месяцев, как коснется его губ под ритм капель дождя, как Баттерс, с легким удивлением, но без колебаний, ответит на поцелуй. «На концерте, когда всё будет идеально, дождь, музыка, мы стоим рядом… Всё будет так, как надо», — повторял себе Кенни, накручивая влажные фантазии до абсурда. Он уже представлял, как они прижмутся друг к другу в толпе, как его рука мягко опустится на плечо Баттерса, а потом… Ну, потом всё станет проще. Дождь усиливался, но это только добавляло атмосферности, стирая границы между реальностью и его мечтами. Кенни кинул окурок на землю, где капли дождя тут же погасили его последние искры. «Да ладно, чувак, всё нормально будет», — он посмотрел на окно общежития Баттерса, откуда ещё светилась слабая лампа. Спустя минуту Баттерс появился в окне, стряхивая с лица капли дождя, падающие сверху. — Баттерс, спускайся! — крикнул Кенни, словно это была сцена из дешевого подросткового фильма. — У меня есть для тебя кое-что! Баттерс высунулся, подозрительно щурясь на Кенни. Он точно не был настроен на ночные приключения после целого дня, проведённого за реквизитом и разборками со ссорой друзей. — Кенни, это чё такое? Ты серьёзно думаешь, что я сейчас вылезу? — Баттерс пытался держаться, но было видно, что любопытство его точило. — Да, и очень серьёзно! — Кенни махнул рукой, как будто это был вопрос жизни и смерти. — Спускайся, я билеты достал! — На что? — Баттерс, уже подтягиваясь на подоконнике, выглядел как воплощение недоверия. — На концерт твоего любимого исполнителя, того самого, который тебя заводит! — Кенни вытащил билеты, сверкающие под светом фонаря, на который уже стучали капли дождя. — Ты прикалываешься? — Баттерс теперь уже лез через окно, явно озадаченный. Он соскользнул с подоконника, промокая в дождевых каплях, и поднялся рядом с Кенни. — Чувак, да я только пел его песни, потому что это тебя бесило, — усмехнулся он. — Ты что, серьёзно думал, что я его фанат? Кенни стоял с вытянутым лицом, слегка мокрым от дождя, который продолжал моросить. — Ты меня разыгрывал всё это время? — Кенни сделал шаг вперёд, усмехнувшись. — Ну, как бы да, — пожал плечами Баттерс. — Но, если честно, я всё равно рад пойти. После этого дерьмового дня мне нужен отдых, и плевать, кто там будет выступать. Кенни хмыкнул, посмотрел на него сквозь дождевые капли. Может, даже лучше, что Баттерс не был фанатом. Больше шансов, что они проведут вечер, смеясь над абсурдом концерта, чем слушая песни, которые им обоим не нравятся. — Ну что, тогда поехали, пока не передумал, — Кенни кивнул на байк, капли дождя сбегали по его кожаной куртке, а мокрые волосы свисали на лоб. Баттерс залез на заднее сиденье, и, едва Кенни завёл байк, как они сорвались с места. Ветер обжигал лицо, а дождь усиливался, превращая дорогу в серебристую линию, но обоим было наплевать — это было именно то, что нужно. Баттерс обнял Кенни за талию, слегка наклонившись вперёд, чтобы быть ближе к нему, а Кенни, чувствуя его прикосновения и капли дождя, уже не мог думать ни о чём, кроме того, как этот вечер может закончиться. По дороге они флиртовали в шутку, подколы сыпались один за другим, капли дождя отбивались от шлемов: — Не думай, что я держусь за тебя, потому что мне это нравится, — засмеялся Баттерс, перекрикивая дождь и ветер. — Ага, конечно. Признайся, ты всегда хотел быть ближе, — Кенни подмигнул, его голос был полон самодовольства. — Да, конечно, мечтал об этом всю жизнь, — фыркнул Баттерс, но на лице у него играла улыбка, даже сквозь дождевые капли, стекающие по щекам. Когда они подъехали к концертному залу, дождь превратился в лёгкий туман, обволакивающий огни у входа. Толпа уже собиралась, люди прятались под зонтиками или капюшонами, но Кенни и Баттерс, насквозь мокрые, выглядели как два идиота, которым на всё наплевать. Байк скользнул к парковке, и Кенни убрал шлем, стряхивая с волос капли дождя. — Как же тут… мокро, — проговорил Баттерс, тяжело дыша после поездки. — Зато круто! — Кенни выглядел абсолютно довольным. — Ну, что? Готов наслаждаться концертом? Баттерс кинул на него взгляд, прищурившись. — Ты серьёзно? Ты хоть сам понимаешь, что мы знаем, ну, максимум две с половиной его песни? — И что с того? — Кенни ухмыльнулся, и они двинулись в сторону входа. Зал был набит под завязку, но им удалось протиснуться в середину, где стояла небольшая сцена. Часы показывали, что до начала осталось ещё полчаса, и Баттерс с Кенни уже начинали изнывать от скуки, не говоря уже о том, что стоять в мокрой одежде становилось всё менее приятно. — Надеюсь, мы не зря сюда пришли, — проворчал Баттерс, потирая ладони друг о друга. Кенни с лёгким шутливым тоном подмигнул: — Ну, даже если концерт будет фиговым, я всё равно сделаю этот вечер запоминающимся. Он хотел добавить что-то ещё, но тут же отвлекся, увидев, как группа фанатов с задних рядов начала заводить какие-то танцы. Он засмеялся, подталкивая Баттерса локтем. — Смотри на этих придурков. Можем присоединиться, если хочешь. — Ага, конечно, — Баттерс фыркнул, оглядывая толпу. — Они явно знают, что их ждёт, а мы просто два придурка, которые даже не помнят, как зовут вокалиста. Кенни засмеялся, и весь его смех будто растаял под приглушенными звуками зала и тянущимся дождём, капающим с потолка. В его голове всё ещё крутился план признания. Вот только нужный момент, казалось, никак не наступал. Прошло уже больше часа с начала мероприятия, но артист всё не появлялся на сцене. Кенни начал ёрзать, теряя терпение. — Эй, может, это вообще чей-то розыгрыш? — пробормотал он, оглядывая сцену. — Было бы не удивительно, учитывая, что только два человека во всей толпе могут с уверенностью сказать, кто это вообще такой, — подколол Баттерс, кидая шутливый взгляд на Кенни. Тот только улыбнулся в ответ, явно мыслями далеко не о концерте. И, несмотря на все нелепые подколы и издевательства, дождь снаружи всё равно создал между ними что-то близкое. Они стояли ближе друг к другу, смеялись громче, чем могли бы при сухой погоде, и, даже не осознавая этого, сближались ещё больше. Кенни сквозь все эти шутки чувствовал, как в его голове всплывали фантазии о том, как всё это должно было закончиться. Всё, что оставалось, — найти нужный момент. И тут, когда ожидание подходило к грани терпения, свет над сценой наконец-то начал медленно приглушаться. Толпа зашумела, и на сцене появились первые силуэты артистов. Но перед тем, как они начали играть, Кенни почувствовал, что тот самый момент приближается. В его груди сжалось, а мозг начал гудеть от нахлынувших эмоций. — Слушай, Баттс… — начал Кенни, чувствуя, как пульс отдаётся в ушах. Его голос был чуть тише, чем обычно, и слегка дрожал. Он уже приготовился продолжить, но тут из колонок хлынула первая партия синтезатора, перекрыв его слова. Баттерс обернулся на Кенни, не слыша его, но улыбнулся широко, давая понять, что готов наслаждаться концертом. Кенни только сжал кулаки, понимая, что этот момент снова ускользнул от него, и они снова вернулись к тому, что были просто друзьями на концерте. Но дождь всё ещё шёл, стекая по лицам и залу, а внутри Кенни назревал новый план. Если не сейчас, то скоро. Очень скоро. Толпа вокруг них начала поддавливать, и Баттерс не успел опомниться, как Кенни встал у него за спиной, мягко приобняв его руками. Вначале этот жест был едва ощутимым, почти случайным, но затем Кенни прижал его к себе крепче, чтобы не потеряться в давке. Легкий запах дождя и табака тянулся от его куртки, а Баттерс почувствовал, как от этого близкого прикосновения по его телу пробежали мурашки. — Удобно? — тихо пробормотал Кенни прямо в его ухо, голос был низкий и чуть хриплый. — Да вроде нормально, — Баттерс слабо хмыкнул, но внутри чувствовал, как его сердце пропустило удар. Толпа двигалась вокруг, а они стояли почти неподвижно, утопая в музыке, звуках и шуме вокруг. Неловкость растворялась в этих прикосновениях, и оба будто бы забыли, что вокруг танцует куча народа. Кто-то из толпы задел Баттерса плечом, толкнув его ещё ближе к Кенни, но тот только плотнее обнял его, не позволяя отступить. — Видишь? Это место создано для нас, — пробормотал Кенни, снова сделав вид, что всё это — просто дружеская шутка. Но в голосе была тёплая, почти нежная нотка. — Ой, заткнись, — Баттерс, как обычно, попытался парировать шуткой, хотя красные уши выдавали его смущение. Чтобы отвлечься, он поднял телефон и начал снимать артиста на сцене, делая вид, что концерт ему действительно интересен. Кенни лишь усмехнулся за его спиной, качнув головой. — Ты серьёзно? — спросил он, его руки всё ещё лежали на плечах Баттерса, а голос звучал как будто рядом. — Ты же знаешь, что тебе наплевать на это всё. Он легко убрал телефон из рук Баттерса, опуская его в карман куртки. Тот обернулся, готовый возразить, но встретил лишь мягкий взгляд Кенни. — Насладись моментом, — прошептал Кенни, слегка наклонившись вперёд. Толпа вокруг них шевелилась, кто-то двигался в такт музыке, кто-то, случайно задевая друг друга, сметал пространство. Но между Кенни и Баттерсом это давление казалось каким-то отдалённым. Они смотрели друг другу в глаза, и музыка, гул толпы, дождь за окнами — всё это стало просто фоном. Баттерс невольно улыбнулся. Его сердце стучало громче, чем музыка вокруг, а лицо почему-то стало горячим. — Ты сейчас так говоришь, будто тут что-то реально интересное, — сказал он, глядя на Кенни, будто это была их последняя шутка, чтобы скрыть то, что происходит на самом деле. Кенни приподнял бровь, усмехнувшись. — Ну, тут есть кое-что интересное. Но точно не на сцене. И это было то мгновение, когда напряжение между ними начало медленно превращаться в нечто другое. Казалось, вся толпа вокруг сжалась в одно тесное пространство, где они двое стояли наедине. Кенни медленно придвинулся ближе, так что их лица оказались на расстоянии дыхания друг от друга. В воздухе повисла тишина между ударами громкой музыки, словно сам момент остановился. Баттерс чувствовал жар от тела Кенни, его сильные руки всё ещё держали его за плечи, и в этот момент они были буквально одни в центре всей вселенной. Толпа вокруг них то и дело толкалась, но всё это казалось далёким и несущественным. Их флирт, который начинался как нечто невинное, теперь обретал глубину и напряжённость, которой Баттерс не мог игнорировать. Он почувствовал, как его сердце грохочет в груди, как нарастающее волнение затуманило мысли. — Блин, тесновато, да? — неловко пробормотал Баттерс, хотя его голос слегка дрожал. — Ничего, — пробормотал Кенни, его губы растянулись в едва заметной усмешке. — Ты же всё равно хотел быть ближе, да? Слова Кенни прозвучали почти насмешливо, но с такой тёплой, неявной интимностью, что Баттерс даже не знал, как на это реагировать. Вместо этого он лишь попытался засмеяться, но получилось больше похоже на нервный выдох. — Ой, заткнись, — повторил он, снова пытаясь прикрыть собственное смущение. Но как только он произнёс эти слова, Кенни вдруг медленно убрал одну руку с его плеча и осторожно наклонился вперёд, ещё ближе, почти не оставив никакого расстояния. — Я знаю, что тебе это нравится, — прошептал он, и его дыхание коснулось щеки Баттерса. В его голосе была та самая уверенность, которая всегда сводила Баттерса с ума, та самоуверенность, с которой Кенни мог позволить себе любые слова. Баттерс почувствовал, как в груди всё скрутилось от волнения и ожидания. Ему хотелось пошутить, отмахнуться, сбежать, как он всегда делал в таких ситуациях, но что-то удерживало его. Возможно, это был дождь, что барабанил за окном, или влажный воздух, пропитанный ожиданием чего-то большего. Возможно, это было то, как Кенни стоял так близко, словно уже не было пути назад. И тут Баттерс почувствовал, как Кенни легонько коснулся его руки, чуть дольше, чем это было бы допустимо. В эту минуту мир за пределами концерта окончательно перестал существовать. — Я же сказал, насладись моментом, — снова повторил Кенни, и их взгляды встретились так близко, что казалось, будто вот-вот что-то произойдёт. В этот момент толпа неожиданно двинулась вперёд, и их сдвинуло так, что Баттерс оказался вплотную прижат к Кенни, а их лица оказались ещё ближе. Всё случилось мгновенно: как только между ними повисла тяжёлая, напряжённая тишина, на сцене что-то треснуло — может, микрофон упал или колонки дали сбой — но резкий, неприятный скрип разнёсся по залу, и это будто бы разорвал их напряжённое пространство. Оба одновременно дёрнулись, и Кенни чуть ослабил хватку, выпуская Баттерса из своего тесного захвата. Баттерс вздрогнул и недовольно поморщился, переводя взгляд на сцену, где артист замешкался, пытаясь что-то починить. — Ну, конечно, — тихо пробормотал Кенни, с досадой убирая руку с плеч Баттерса. Казалось, что всё шло именно к тому, чтобы они, наконец, вышли за грань флирта, но нет — жизнь снова умудрилась их прервать. Баттерс кивнул в сторону сцены, пытаясь сбросить напряжение, но в этот момент его телефон начал бесконечно вибрировать в кармане. Он проигнорировал это сначала, но вибрации продолжались. Слегка раздосадованный, Баттерс вытащил телефон и мельком взглянул на экран, раздражённый тем, что этот момент испортили. Сообщения шли одно за другим, и все они были от Кайла. Кенни, который наблюдал за Баттерсом сзади, нахмурился. — Кайл? — недовольно бросил он, заметив поток уведомлений. Его голос был странно натянутым, будто бы весь предыдущий момент разочаровал его сильнее, чем хотелось бы показать. — Да, — пробормотал Баттерс, недовольно поджав губы и чуть закатив глаза. — Он не перестаёт мне писать. Что-то там случилось. Опять. Кенни молча смотрел на него, и Баттерс почувствовал нарастающее напряжение в их динамике. Только что они были так близко, буквально в миллиметре от чего-то важного, и тут опять всё разрушилось. Причём разрушилось из-за Кайла — того самого, кого Кенни и так не хотел видеть рядом с ними. — Чёрт, — тихо выдохнул Кенни, явно разочарованный. Он отвёл взгляд, пытаясь скрыть недовольство, но это всё равно проскользнуло в его голосе. — Ну что ж… Значит, опять всё крутится вокруг него, да? Баттерс нервно прикусил губу. Ему не хотелось ворошить это сейчас, особенно с учётом того, что только что произошло, но он знал, что не может игнорировать ситуацию с Кайлом. Судя по количеству сообщений и их тону, что-то действительно было не так. — Он просит, чтобы я пришёл один, — тихо сказал Баттерс, избегая взгляда Кенни, чувствуя, как его это заявление напрягло ещё больше. — Что-то серьёзное. Прости. Кенни оставался молча стоять, сцепив руки за спиной. Он опустил голову, будто обдумывая что-то. Было видно, что он явно недоволен, но что поделать? Кажется, момент был окончательно разрушен. — Ладно, — наконец проговорил он, сделав шаг назад. — Хочешь, я тебя подвезу? — Нет, — поспешно ответил Баттерс, чувствуя себя неловко от того, что отказал Кенни после всего, что между ними только что произошло. — Кайл… просил, чтобы я пришёл один. Он не в настроении кого-то видеть, кроме меня. Кенни хмыкнул, его глаза потемнели от раздражения. Он кивнул, хоть это и далось ему нелегко. — Понял, — сказал он, глядя в сторону. — Ну, тогда… удачи. Баттерс неловко шагнул к нему, как будто хотел сказать что-то ещё, но слова застряли в горле. Между ними повисло недосказанное напряжение, и он понял, что никакое прощание не поможет сгладить то, что только что сорвалось с их пальцев. — Спасибо за концерт, — пробормотал Баттерс, бросив последний взгляд на Кенни, прежде чем развернуться и шагнуть прочь в толпу. Кенни остался стоять на месте, наблюдая, как он исчезает среди людей. Разум Кенни метался между эмоциями. Он чувствовал себя преданным, хотя знал, что Баттерс не может поступить иначе. Он, как всегда, выбрал Кайла, и Кенни внезапно осознал, что между ними образовалась трещина, которую они не могли заполнить. Он заметил, как к сцене снова подтянулись молодые люди, наслаждаясь атмосферой, забывая обо всех своих заботах. Но он не мог. Он просто стоял, погружённый в собственные мысли. Всё вокруг — смех, музыка, блестящие огни — стали ему чужими. Он вспомнил, как мечтал о том, чтобы Баттерс стал частью его жизни, и вдруг, словно щелчком, всё разрушилось. «Почему всё так сложно?» — пронеслось в его голове, и он выдохнул, почувствовав, как тяжесть на сердце становится невыносимой. Сцена была в сиянии огней, а мир вокруг кружил в ритме музыки, но для Кенни всё казалось серым и тусклым. Внезапно он решил, что не может оставаться здесь, не когда все эти мысли его терзают. Он развернулся и направился к выходу, пройдя мимо толпы, которая всё ещё веселилась, не подозревая о его внутренней борьбе. На улице снова начался легкий дождь, холодные капли падали на его лицо, как будто мир хотел смыть все его тревоги. Он уселся на свой мотоцикл, позволяя дождю освежить его разум. Он завёл двигатель, который рыкнул, как зверь, и, прежде чем уехать, один последний раз взглянул на ярко освещённый вход, откуда только что вышел Баттерс. — Эй, — прошептал он, зная, что никакой ответ не придёт. — Всё будет хорошо. С этими словами он вырвался в ночь, оставляя за собой город, который продолжал веселиться, в то время как он продолжал бороться с тем, что чувствовал, и с тем, что мог бы потерять. Но в этот раз, возможно, он был готов к переменам. Он не мог позволить себе быть слабым; он должен был найти способ подняться выше, даже если это было трудно. И, уезжая, он клялся себе, что снова вернётся, чтобы попробовать вновь — к тому моменту, когда его жизнь наконец обретёт свой смысл.