С любовью, Тэхен и Джин

      Тэхен очень волновался. Когда он только начинал свой музыкальный путь, это было приключение, которое затем только обросло трудностями и опасностями, а теперь он осознавал ответственность. Понимал риски. Мог примерно представить последствия своего решения, а так же немного узнать о той компании, директор которой пригласил его на разговор. Третья в стране по совокупной прибыли и вторая — по совокупной популярности и музыкальным достижениям своих воспитанников. Разумеется, на первом месте был Startrek, который после всех исков, связанных с выплатами сокращенным сотрудникам, прерванным контрактам и всего остального прочего, находился в процессе объявления себя банкротом. У Тэхена была возможность также подать иск по поводу возмещения морального ущерба, но ему сказали, что когда решение по этому делу будет вынесено, а это обычно долгие и муторные судебные разбирательства, компания, скорее всего, уже будет объявлена банкротом. Ему было достаточно того, что он оказался прав и что ему поверили.       Теперь он собирался на неформальное собеседование, думая о том, что за этим последует. А еще с удовольствием разглядывая себя в зеркале. Раньше он носил что-то узкое, подчеркивающее, облегающее и откровенно стильное (в повседневной жизни — не до бессовестных оголений), а теперь мог себе позволить кое-что другое. Широкие классические брюки кремового оттенка, такой же широкий, как будто снятый с плеч его дедушки пиджак, под которым была обычная белая футболка. Он теперь ощущал свободу, потому что просторный, расслабленный крой его не сковывал, а даже наоборот… И он выглядел так, как обычно выглядели герои старых фильмов, которые он всей душой любил. Однако… Тэхен заложил руку в карман брюк, дерзко откинув полу широко пиджака и встав в привычную модельную позу. В этом что-то было. Что-то новое, но, кажется, не менее эффектное. Интересно, а ему позволят самостоятельно определить свой новый сценический образ? И на этом размышлении, Тэхен даже внимание не обратил на то, что мысленно уже приготовился к новому контракту.       Здание Jackbox было четырехэтажным, но фасад выглядел более стильно в сравнении с его прежней компанией, которая заморочилась лишь расположением в самом центре столицы. Черное стекло, камень… Тэхен даже остановился у входа, чтобы дать себе возможность получше рассмотреть… возможно, свое новое место работы. Он испытывал волнение.       — Добрый день, господин Ким! Вы великолепно выглядите!       Ким Тэхен, пройдя через раздвижные стеклянные двери, войдя в просторный, отделанный серым и белым холл, сразу наткнулся на молодого мужчину, который улыбался настолько обворожительно, что нельзя было не улыбнулся в ответ. И голос был знаком, правда… Этот генеральный директор не сочетался с тем образом генерального директора, к которому он привык. На господине Чоне были широкие джинсы, стильно украшенные ремнями, цепями, чем-то затейливым, что хотелось рассматривать. И Тэхен не успел подумать, что это неприлично, подняв глаза к рубашке, ассеметрично и весьма экстравагантно застегнутой поверх белой футболки. Ему хотелось выпустить из себя восхищенное Вау, но вместо этого он пожал протянутую ему руку.       — Добрый день, господин Чон. Взаимно.       — Не буду просить прощения за свой внешний вид — я директор. — Чон Хосок гордо задрал голову, затем снова улыбнувшись. Он располагал к себе и не давал даже возможности усомниться в своей искренности.       После того общения, к которому Тэхен привык на своем прежнем месте работы, теперь он был серьезно очарован.       — Это не формальная встреча — я просто хочу узнать ваши мысли, надежды и амбиции, связанные с вашей исполнительской деятельностью. — Чон Хосок, вежливо прихватив Тэхена за локоть, направлял его к лифтам, старательно игнорируя останавливающиеся на них вместе с людьми любопытные и местами восхищенные взгляды. — Я понимаю, что перед вами теперь открыты все дороги, поэтому с моей стороны будет глупо на чем-то настаивать.       — На самом деле, вы первый, кто смог… что-то мне предложить. — Тэхен оглядывался по сторонам, первым войдя в лифт, заметив на себе серьезный взгляд директора.       — Так нельзя говорить, если вы надеетесь заполучить самые выгодные для вас условия сотрудничества, потому что если я буду знать, что у меня пока нет конкурентов, буду смелее в требованиях.       Тэхен тоже стал серьезным. Наверное, это было очевидно и ему стоило подумать об этом до того, как что-то озвучить, но теперь было непривычно слышать это со стороны. От того, перед кем он совершил первую ошибку.       — Господин Ким, вы пришли ко мне без агента, явно проявив доверие — я собираюсь его оправдать. — На этот раз Чон Хосок улыбнулся мягче, чуть сочувствующе, побудив задумавшегося Тэхена выйти из открывшихся металлических дверей. — Я заинтересован в вас так же, как вы во мне. А это значит, что наше сотрудничество должно строиться на равных, с тем лишь условием, что у меня будет преимущество в распределение нашей совместно заработанной прибыли. Я альтруист, но бизнесмен.       — Я понимаю. — Тэхен кивнул. — Спасибо за честность. Я на самом деле никогда и ничего не решал до этого, только выполняя те обязательства, что для меня придумали.       — В таком случае, даже если я не смогу предложить вам ничего экстраординарного, вы уже сможете удивиться тому, как мы ведем дела. — Господин Чон открыл перед Тэхеном тяжелую дверь, до этого кивнув молодому человеку, который был хозяином его приемной. — Прошу. Присаживайтесь, где вам будет удобно. Можете за мой стол, раз уж мы решили просто поболтать.       Тэхен оказался в просторном кабинете, который до краев был наполнен воздухом и солнцем, которое здесь не сдерживалось и не заслонялось шторами и жалюзи. И он сразу приметил пару кресел напротив панорамного окна, к которому направился. Заметил на небольшом столике пару чашек, которые Чон Хосок, тихо выругавшись себе под нос, поторопился убрать.       — Спешил, забыв, что до этого уже болтал тут кое с кем. — Он сел рядом с Тэхеном, на соседнее кресло. — Что желаете? Могу предложить почти весь ассортимент безалкогольных напитков, но очень рекомендую клубничный лимонад — теперь сезон и самое время для витаминов.       — Спасибо, я обожаю клубнику. — Тэхен улыбнулся, и Чон Хосок поднялся, чтобы отдать распоряжение виноватому после выговора насчет чашек секретарю. Очевидно, он успел подготовиться к встрече и почитать краткую информации о том, кого собирался подписать.       — В общем, не вдаваясь в подробности, пока что — мы всегда обсуждаем с артистами то, что они будут делать. Расчет очень тонкий и вполне прагматичный: когда творческий человек делает то, что хочет и что ему нравится, он отдает больше своей энергии и, как показывает практика, больше получает взамен. Люди, даже не обладающие музыкальным слухом и особенным вкусом, тонко чувствуют чужое вдохновение. И я готов платить за то, чтобы мои артисты были вдохновлены и жили тем, что делают. А так же создавать для этого условия. — Чон Хосок, не глядя, дал знак оперативно вернувшемуся секретарю, который оставил на столике два красивых стакана, украшенных свежей клубникой.       — Звучит как мечта, если честно. — Тэхен смотрел в окно, любуясь солнечными переливами в отражениях города, затем переведя взгляд на Чон Хосока. — Но во всем есть подвох.       — Не подвох, а финансовый момент. Как я уже говорил, даже если я фея, я остаюсь бизнесменом, который заботится о прибыли… в первую очередь. Потому что если у меня не будет прибыли, я не смогу отплатить по достоинству за вдохновение. Думаю, это логично. — Чон Хосок улыбнулся, взявшись длинными пальцами за свой запотевший стакан. — Но я могу гарантировать, что финансовая, коммерческая и творческая деятельности в этой компании абсолютно прозрачны. Мы требуем исполнения обязательств и свои исполняем в ответ. — Он улыбнулся чуть шире. — Знаете, сейчас в наших директорских кругах ходят всякие разговоры о том, что вас, после того, как вы не побоялись заглянуть акуле в пасть, следует бояться. И тут я могу собой гордиться — мне бояться нечего, и сплю я спокойно с чистой совестью.       — Я думал о том, что моя слава не пойдет мне на пользу. — Тэхен сделал первый глоток, ощутив клубничную свежесть, а не сладость. Здесь не было сиропа, и Тэхен сделал второй глоток с большим аппетитом, с удовольствием ощущая на языке естественно клубничный вкус.       — Просто нужно время, которое я не привык терять. — Чон Хосок отставил стакан. — Что вы хотите исполнять?       — Что-то лиричное. Что-то похожее на джаз. Соул, возможно. Не хочу раздеваться на сцене — хочу, чтобы меня в первую очередь слушали, а потом уже разглядывали. — Тэхен долго об этом думал и теперь не сомневался.       — Скажу сразу — с вашими внешними данными заставлять сначала слушать, а потом смотреть будет сложно. Но я понимаю, о чем вы. Сексуальный подтекст должен присутствовать в любом случае, если мы говорим о популярной музыке, рассчитанной на широкого потребителя, но он может быть разным и не быть связанным с обнажением или явной распущенностью. Например, у вас глубокий голос — у меня была возможность послушать и убедиться. Тяжелый томный взгляд, холодное выражение лица, пока его не тронет какая-то эмоция. Точнее даже не холод — что-то… отстраненное. Погруженное в себя и находящее в себе в этот момент что-то занятное, более интересное, чем всё снаружи. Ваше внимание нужно заслужить. — Чон Хосок рассуждал немного рассеянно, будто отдавшись каким-то ассоциациям, за которыми Тэхен пытался проследить. — Мне кажется, и в этом я захочу убедиться, что вам можно дать свободу самовыражения. Есть люди, которые изначально одарены фактурой настолько, что им не нужны спецэффекты, чтобы она горела, привлекая к себе внимание. Мы можем ее подчеркнуть и дать ей свободу. В том числе, голосовое выражение.       — Мне нравится. — Тэхен даже сглотнул, пока господин Чон явно был доволен собой.       — Это примерный набросок сценического образа, чтобы вы понимали, в каком направлении мы готовы двигаться. Но главное — содержание творчества. Скажите. — Господин Чон чуть придвинулся к Тэхену, сцепив перед собой руки. — Вы пишете музыку, стихи? Чувствуете в себе желание или талант к этому?       — Пытался, но ничего серьезного — я не сотрудничал никогда с теми, кто писал мои песни — исполнял то, что дают. — Тэхен пожал плечами, на самом деле задумавшись над этим вопросом. — Я понимаю, что… Сложно ко всем артистам организовать индивидуальный подход, особенно когда есть какой-то шаблон, который нравится большинству. Но я бы хотел попробовать. Под руководством кого-то, кто разбирается.       — Вы правы, если говорить о музыке на поток. Количество, а не качество, с чем очень хорошо всегда справлялся Startrek, постоянно увеличивая охваты. — Лицо Чон Хосока стало настолько холодным и строгим, что Тэхен удивился. Кажется, этот мужчина умел не только очаровывать. — Мы отталкиваемся от другого. Наши авторы и композиторы так же работают от вдохновения, и для этого всегда общаются с артистами. Разумеется, если идей нет, можно придумать что-то нейтральное, но когда ты хочешь создать хит…       — Как Like crazy? — Тэхен улыбнулся.       — Наш главный музыкальный гений любит шутить, что это песня про него, после всех сведений и перезаписей, что они сделали. — Чон Хосок улыбнулся с явным теплом. — Но это того стоило. И… — Господин Чон задумался, затем потянувшись в карман джинсов, достав оттуда телефон. — Мне стоит вас познакомить. Господин Мин — не только музыкальный гений, но так же главный музыкальный продюсер в этой конторе, а также — ее совладелец. Это человек, которому я доверяю как себе, и даже больше. И иногда его решение идет перед моим. Но… — Чон Хосок набирал сообщение на светящемся экране. — Не тогда, когда распределяем бюджет.       Он был сосредоточен, и Тэхен решил не встревать, дождавшись, когда директор вновь поднял на него глаза.       — Скажите, а Чимин и Чонгук… Это вы сказали им связаться со мной? Или… — Этот вопрос не мучил Тэхена, но возникнув, отпустить не мог.       — После того, как твоя бывшая компания выкатила нам райдер на пиар, мальчики реально расстроились, потому что стало ясно, что в случае чего, страдать будешь ты. Мы в пиаре не нуждались, особенно в таком… Жестком. — Чон Хосок скривился. — Но если ты по поводу их эмоций на твой счет — всё искренне. И связаться они с тобой захотели как раз потому, что догадывались, что ты без работы и особой поддержки, хотя бы от коллег. Так что, можешь не сомневаться — они хотят дружить. Просто здесь приятное совпало с полезным.       — Я тоже хочу дружить. — Тэхен кивнул, поверив директору, который услышал стук в дверь.       — Проходи, проходимец!       Он сказал это отчетливо и громко, и Тэхен тут же повернулся к дверям, в которых появился молодой мужчина. Длинные, опускающиеся чуть ниже плеч черные волосы, черный свободный костюм (не такой широкий как у него, но всё равно стильно расслабленный), черная футболка и… Очень милое лицо. Нет, милые черты лица. И он тоже располагал к себе, несмотря на то, что улыбаться не спешил, вместо этого сложив на груди руки.       — Сидят. Прохлаждаются.       Голос звучал низко и даже как будто угрожал, но затем Тэхен заметил, как незнакомец чуть надул до этого тронутые улыбкой губы, направившись к ним.       — Мин Юнги. — Мужчина протянул руку, сделав шаг назад, чтобы Тэхен мог встать. — Добро пожаловать в нашу ебанутую семью.       — Господин Мин, мы еще не подписали контракт. Держите себя в руках. — Хосок улыбнулся, заметив на лице Тэхена любопытство.       — Хорошо, но они заняты. — Господин Мин кивнул. — Очень надеюсь, что ты станешь частью нашей творчески ударенной и по-сектантски любящей семьи. — Он повернулся к Хосоку. — Так норм?       — Ладно, я включу пункт о том, что тебя нельзя обнимать в устав компании. — Чон Хосок снисходительно улыбнулся, затем прошептав одними губами Тэхену «На самом деле ему нравится», заставив того улыбнуться.       — Чтобы не терять время, мое, ты дашь Чону свой электронный адрес, а я или мой секретарь вышлет тебе на него несколько семплов с музыкой. Некоторые будут с обработкой. Мне нужно будет, чтобы ты выбрал то, что тебе по душе. Ты играешь на чем-нибудь?       И прежде чем Тэхен ответил, дверь распахнулась, как будто с ноги.       — Не увольняй меня, о, великий и ужасный — я…       — Джин?!       Тэхен мог бы не поверить своим глазами, если бы теперь не слышал знакомый голос и до этого, несмотря на скудное освещение, не смог хорошенько рассмотреть своего похитителя. Джин. Только на этот раз в строгом черном костюме, который сидел на нем извращенно прекрасно, да еще и с распущенным галстуком. Кажется, он на самом деле был актером или моделью, и теперь, возможно, закончил какие-то съемки.       — Вы знакомы? — Хосок с подозрением переводил свой взгляд с явно опешившего от такой встречи Джина на Тэхена, затем глянув на Юнги. — Они знакомы?       — Джин меня похитил. А потом спас мне жизнь. — Тэхен смотрел только на Джина, по лицу которого было видно, что… Но Тэхен понял это слишком поздно, теперь наблюдая лишь за тем, как красивая голова его садиста запрокинулась, красиво оголив длинную шею, затем издав что-то... тихое, но отчаянное.       — Что, блять? — Юнги не повысил голос, но Тэхен все же сделал шаг в сторону. — Что ты сделал, Джин?       — Так, я здесь старший, так что цыц, малявка. — Джин нахмурился, выставил указательный палец. — Я спас человека, а за это мне всё прощается.       — Это тебе твой отец сказал? — Юнги скрестил руки на груди, пока Чон Хосок судорожно пытался сообразить, что можно в этой ситуации сделать. — Мне кажется, мы обсуждали это.       Джин собирался что-то сказать, но в последний момент осекся, только надув губы.       — Господин Мин, он на самом деле спас мне жизнь, и я всё это время очень хотел его поблагодарить за это. — Тэхен не понимал, в чем была трагедия, но очень хорошо чувствовал атмосферу. Тяжелую.       — Ты поэтому с разбитой башкой ходил? Какой же ты врун! Бессовестный! Хотя... — Юнги сложил на груди руки, и теперь, несмотря на всю свою внешнюю миловидность и безобидность, выглядел... непримиримо. — Пара легких вопросов. Ты как-то взаимодействовал с полицией? В смысле... Что-то с ней делал? — Прозвучало многозначительно, и Джин только закатил глаза. — Хорошо. Теперь контрольный в голову. Тебе угрожали оружием? — Голова Джина была до сих пор запрокинута, и по дернувшемуся кадыку стало понятно, что он тяжело сглотнул. Или очень провинился. — Я всё расскажу маме. — Юнги теперь опасно надулся, в то время как Джин, наоборот, втянул в себя всё очарование, оставив снаружи только строгость и даже жесткость. Даже его пухлые губы теперь казались чем-то твердым и непоколебимым.       — Мне тридцать один год, Мин Юнги. И если ты думаешь, что меня до сих пор можно напугаться мамой, ты… Не ошибаешься, но я не собираюсь отчитываться перед тобой. Ни перед кем не буду отчитываться, хотя бы потому, что на этот раз руководствовался не своими интересами и в процессе смог сделать настолько доброе дело, что...       — Это он тебя втянул в это? Мне кажется, мама однажды, после того, как чуть не откинулась под угрозой инфаркта, ясно дала понять, что если еще раз повторится что-то, что ты вытворял, пока гостил у папочки, тебе придется выбирать, кого любить на расстоянии. — Юнги расправил руки, затем обратившись к Тэхену как ни в чем ни бывало. — Я рад, что ты теперь цел и невредим. Претензии у меня только к этому… супергерою. И да, извини, что всё это услышал. И я буду ждать твою почту. Хорошего дня.       Юнги направился к выходу, специально игнорируя Джина, который в последний момент успел развернулся и ударить его по заднице, заставив подпрыгнуть. Но Юнги, дернувшись, только повернулся, показав ему через плечо средний палец и процедив что-то вроде Встретимся дома.       — Они братья, поэтому это никак не отражает правила корпоративной коммуникации, принятые в этих стенах. — Хосок направился к своему столу, посмотрев на Джина. — Ты должен был прийти с папкой.       — А вместо этого пришел к тебе с новостями. — Джин, вздохнув и почему-то игнорируя Тэхена, расстегнул пиджак, направившись к рабочему столу директора. — Мы всё подписали. И ротации, и рекламные стенды на главном проспекте, и всё остальное. И тебе нужно проверить свою почту. — Джин уселся в кресло для посетителей, эффектно закинув ногу на ногу, пока сосредоточенный Чон Хосок склонился над компьютерной клавиатурой, при этом то и дело бросая сосредоточенный взгляд на экран. — Там все сканы, почти из первых рук. И… — Джин повернулся к Тэхену. — Не забудь оставить адрес электронной почты, прежде чем… — Он запнулся, но лишь на мгновение. — Я попрошу тебя подождать меня в приемной.       Тэхен только кивнул, а после того, как он написал свой электронный адрес, личный, и перед тем, как уйти, получил приглашение от господина Чона вернуться сюда через три дня, чтобы обговорить сотрудничество уже более формально и с привлечением внимания к юридической стороне вопроса. Наверное, ему стоило бы убедиться, что Тэхен сделал свой выбор в их пользу, но Тэхен на самом деле сделал выбор. Возможно, глупо, поддавшись на сказки, но такие сказки он никогда еще не слышал, поэтому, вполне возможно, что это вовсе были и не сказки. В отличие от их встречи. И прежде чем закрыть за собой дверь, Тэхен еще раз посмотрел на Джина. Он был теперь как будто совсем другой, а может… Кажется, всё было сложнее, чем он полагал до этой встречи. Потому что до этого он успел узнать Джина как своего похитителя и личный сорт садиста, а теперь... Им придется знакомиться заново.

* * *

      Тэхен ждал, нервно дергая закинутой на колено ногой, почти сразу пожалев, что не забрал с собой вкусный лимонад, который не успел допить. Он не думал теперь о контракте с Jackbox, и по ощущениям это было похоже на то, что он всё решил. Думал о Джине и о том, что успел о нем узнать.       — Спасибо.       И Джин, как будто услышав, как Тэхен в уме повторил его имя, прежде чем поразмыслить, появился в дверях, сначала направившись к столу секретаря, который сразу вручил ему какие-то, только выуженные из принтера распечатки.       — Долго ждал?       Это было настолько неловко, что Джин чувствовал себя растерянным. Вообще, в уме мысли о Тэхене, которые пришлось на какое-то время задвинуть из-за навалившихся разом дел, вызывали приятный отклик. А теперь всё было непонятно. Наверное, эти обстоятельства слишком отличались от тех, в которых они познакомились и узнали друг друга. Ну, как узнали…       — Тебе тоже неловко, да? — Тэхен поднялся, засунув руки в карманы брюк, пока Джин посмотрел на него удивленно. — Я не так себе это представлял.       — Ну… В любом случае, мне не за что извиняться. А тебе не за что меня благодарить. — Джин расправил плечи, пока Тэхен поднял на него чуть удивленные глаза, до этого невольно задержавшись на распущенном узле галстука. Это было как-то... Вызывающе. Вызывающе настолько, что взгляд сам прилипал к длинной шее, запуская воображение не в том направлении. — Просто теперь ты знаешь, что я не садист, а альтруист. Хотя… Я спасал твою жизнь не ради тебя, потому что не знал тебя лично на тот момент — это очевидно, а чтобы помочь этой компании избавиться от главного конкурента. — Джин сам не знал, почему выбрал этот главный разговор в таком положении — в приемной директора, прижимая к себе стопку бумаг. — Но я рад, что нам удалось тебя спасти и еще больше рад, что ты получишь возможность работать здесь. Они — мой брат и лучший друг, и я могу быть предвзят, но я тебя уверяю — ты не пожалеешь, если подпишешь контракт. Хотя, мне ты вряд ли поверишь, но… — Джин быстро посмотрел на часы. — Спроси у дуэта.       — Ты им передал то, что от меня услышал по поводу дружбы и симпатии?       — Да. Мне показалось, что это будет забавно и полезно. — Джин пожал плечами. — Ладно. Надеюсь, между нами теперь не будет… — Чего не будет? А что могло быть? Ебаная неловкость! Юнги неврастеник, но насчет этого чувства выражается всегда наиболее точно.       — Я забыл, что ты сделал с моим носом, а что-то мне подсказывает, что ты испытываешь чувство вины за это и думаешь, что я теперь не смогу с тобой нормально общаться. Но даже не сломанный нос и простреленный затылок — вещи слишком несоразмерные, чтобы я сомневался. Ты же… — Тэхен впервые опустил глаза, пока Джин, воспользовавшись возможностью, свои поднял. — В записке написал, что мы можем стать друзьями. Я не против, а если и ты не против — даже хотел бы этого. Потому что мне кажется, что ты, когда меня утешал в квартире, не играл. По крайней мере, не садиста.       — Не играл. Я вообще отзывчивый парень… — Джин вздохнул, затем улыбнувшись. — Ладно! Всё равно прошло лучше, чем я думал. И, если хочешь, можем поужинать и поболтать.       — А ты можешь приехать ко мне? Я дам адрес. Просто я пока привлекаю слишком много внимания. — Тэхену на самом деле хотелось поговорить в спокойной обстановке. — Я дам адрес, а ты скажешь, что предпочитаешь есть.       — Нет. Лучше ты — я угощаю. Потому что всё же твой разбитый нос и выдранные мной волосы меня не отпускают. — Джин покачал головой, явно о чем-то задумавшись, затем потянувшись во внутренний карман пиджака, достав оттуда телефон. — Запиши себя. Чтобы не потеряться.       — Джин. — Тэхен чуть наклонил голову, пытаясь заглянуть Джину в глаза. Он не мог объяснить, что его смущало, но догадывался о том, что будь он на месте Джина, после всего того, что ему пришлось сделать, он бы тоже был не спокоен. — Я испытываю к тебе только благодарность, обещаю. Ни капли негатива. Поэтому когда будешь ехать ко мне, выкинь по дороге чувство вины или еще что-то, что ты прячешь. А если я в чем-то виноват перед тобой… Ну, например, за больного ублюдка…       — Я выкину и это тоже. — Джин кивнул, затем мягко и тепло улыбнувшись, как садисты и больные ублюдки точно не умели. — Спасибо. Теперь я буду ждать встречи чуть нетерпеливее.       И Тэхен улыбнулся широко-широко, квадратно-очаровательно, на чем Джин задержал свой взгляд, почувствовав облегчение.       — Я тоже!

* * *

      В мыслях не было, что это свидание, поэтому Тэхен не стал наряжаться, выбрав то, в чем было удобно — широкая футболка, шорты и обязательно босиком. Мама его однажды научила, что если любишь ходить босиком, нужно каждый день мыть полы, на самом деле в это время приучая сына к чистоте. Но сын просто обожал ходить без обуви, хотя бы дома.       — Привет. И возьми!       Джин, на котором была низко надвинутая на глаза кепка, белая, явно брендово порванная на широких плечах футболка и прямые голубые джинсы, всучил Тэхену пакеты, затем быстро войдя внутрь.       — А что там? — Тэхен уже чувствовал вкусный запах еды, но никак не мог определить, какой именно и в каких количествах.       — Моя стряпня.       Услышав это, Тэхен поднял на разувающегося Джина широко и удивленно раскрытые глаза.       — Я люблю готовить. Отчим научил и… — Джин улыбнулся с теплом. — Наверное, привил к этому делу мне любовь. Так что, не думай — я не перенапрягся. И… — Он попытался заглянуть Тэхену за спину. — Где я могу помыть руки?       Тэхен проводил его, затем направившись на кухню, чтобы сервировать то, что готовил Джин. Это было очень приятно, когда для тебя готовили. В какой-то момент ты можешь привыкнуть к тому, что это делает мама, но когда начинаешь жить один… Ценишь это. Особенно, если сам не особо силен в готовке. Особенно, если человек выбрал потратить время на то, чтобы накормить вкусно и по-домашнему тебя и себя, хотя мог бы поваляться на диване, например.       — Прости, что поздно — я выбил себе на завтра сокращенный рабочий день на послеобеда, так что, если не захочешь меня выгонять — я уеду в любое время. — Джин появился на кухне, серьезно наблюдая за разбирающим контейнеры Тэхеном. — Это разные блюда.       — Я не знаю, когда захочу тебя выгнать, и когда ты сам захочешь уехать. — Тэхен послушался, потянувшись к одной из верхних полок, чтобы достать свои самые большие тарелки. — Не уедешь, пока я всё это не съем.       — Договорились. — Джин кивнул, затем ловко вытащив из почти опустевшего пакета бутылку вина. — Это от папы — просил допить за твое здоровье. Малыш, который Кай, работает на него. Как и вся остальная команда, которой я руководил. Как взрослый. И в другом пакете еще одна, чтобы разговор получился душевнее. Это тоже цитата.       — Спасибо. — Тэхен взял в руки импортную бутылку, сразу определив, что выдержка у этого вина была года четыре, о чем свидетельствовала и этикетка. — Семейный подряд? И да, если что — я могу говорить об этом спокойно. Все приговоры вынесены. И я уже полностью отмщен.       Джин взял возвращенную ему вместе со штопором бутылку, сразу начав откупоривать ее, пока Тэхен заканчивал аккуратно освобождать наполненные… вкуснотищей контейнеры. Он давно не чувствовал такой аппетит, однажды болезненно приучившись оставаться на шестьдесят процентов голодным.       — Не буду начинать очень издалека — мой отец сел, когда мне было три года или около того. Сел не за убийство, но его списка подвигов хватило на десять лет. Мама с ним тут же развелась, переехала сюда, к брату, а потом узнала, что беременна вторым. Мама принципиальная, и отрезала от себя отца, когда после обещаний завязать, его всё-таки поймали. Воооот…. — Джин разливал вино по бокалам, думая о том, насколько уместно посвящать не очень знакомого человека в такие семейные тайны. С другой стороны — это не было такой уж тайной, и все, кто мог и хотел, уже знали. — Юнги мой родной брат, но родился он уже тогда, когда мама была в браке с моим отчимом. Скажу сразу — я очень уважаю его и люблю, он замечательный человек, который любил и любит нас с Юнги как родных, возможно, потому что своих детей у него нет. И Юнги на самом деле считает его родным, хотя мама, когда Юнги переступил черту совершеннолетия, рассказала ему, боясь, что расскажет кто-то посторонний, что у него есть другой, биологический отец, с которым я виделся каждый месяц, после того, как он освободился. Мама говорила, что пока я был маленьким, был очень привязан к папе, и поэтому не запрещала наши встречи, тем более, что папа исправился и находился под контролем моего дяди. — Джин, сделав глоток сухого красного, заметил, что Тэхен слушал его очень внимательно, замерев с тарелкой, которую Джин у него забрал, начав ее сервировать. — А Юнги сказал, что у него один отец. Тот, который его воспитал, и что для него ничего не изменилось.       — А что твой папа? Он знает? — Тэхен, кажется, успел проникнуться историей.       — Папа всё понимает. На самом деле, он настолько жалел, когда узнал, что мама через восемь месяцев после его ареста родила второго сына, что потом не женился и до сих пор… Ну, явно у него эта тема болит. Он к Юнги не лезет, но всё время у меня спрашивает, что да как, не зная, но пытаясь придумать, как поучаствовать в его жизни, хотя бы тайно. И дядя, несмотря на то, что он всегда был на маминой стороне, папу понимает. Поэтому не стал его сразу выгонять, когда он заикнулся о том, чтобы помочь тебе и вместе с тем освободить дорогу музыкальному гению младшего сына. Отговаривал, даже матерился, они чуть не подрались, но… У отца был приличный криминальный опыт, чтобы он смог убедить дядю, что в этом случае пойдут до конца, и убьют, если понадобится, всех, кто будет вовлечен. Слишком большие деньги на кону. Сверхприбыли. А у отца опыт и возможность сделать всё чисто, без грязи и пыли.       — И дядя согласился? А кто, если не секрет? В полиции работает? — Тэхен начал набивать щеки, и Джин даже залюбовался, до этого узнав о том, какие у него были с этим проблемы.       — Инспектор Ченг. Родной брат моей мамы. С которым мы жили до того момента, как мама вышла замуж и которой на какой-то момент времени заменил мне отца.       Услышав это, Тэхен вовремя успел проглотить почти до конца пережеванные грибы, прежде чем подавиться.       — За одним из субботних семейных ужинов спросил, насколько чиста компания Юнги, потому что к ним пришла звезда, которую вот такие продюсеры заставляли заниматься проституцией и травили таблетками. — Джин вздохнул. — Ну, я смекнул, пока Юнги оправдывался за их с Хо бизнес. А потом рассказал отцу. А он решил, что мы можем себе позволить побыть рыцарями, даже если никто не узнает — тут главное чувство собственного удовлетворения, а у Jackbox, которым наполовину владел Юнги, сразу откроются новые и очень многообещающие перспективы, которые раньше загораживали Startrek, на самом деле оказавшись злодеями.       — То есть, вам с папой было выгодно, чтобы я доехал до суда? А зачем было меня убеждать по поводу того, что я должен умереть? Думаешь, я бы не смог сыграть потом обреченного? — Тэхен сказал это, и снова принялся пережевывать.       — После того, как закончится действие транквилизатора, нервная система не очень стабильна и в это время себя контролировать невозможно. Поэтому нам нужно было перестраховаться и напугать тебя на случай, если вопросы начнут задавать до того момента, как ты полностью придешь в себя — слишком большие ставки, тем более, что всё шло неожиданно гладко. А когда пришел в себя — получил цветы и всё понял правильно. И ты должен знать — я страдал. А когда ты начал рассуждать о том, что я на самом деле только изображаю злодея — страдал еще больше. Не буду скромничать — мне приходилось ломать носы, но никогда таким… Ну… — Джин запнулся, утопив неожиданно смущенный взгляд на дне бокала. — Тем, кто не заслуживал такого отношения.       — Я тогда поверил, что ты злодей. — Тэхен улыбнулся. — Но вот когда поцеловал тебя…       — Так, ешь! И не отвлекайся. — Джин придвинул к нему тарелку поближе, решив обратить внимание на свою. — Если хочешь дружить с Чонгуком, придется ходить с ним в зал. Даже я хожу, хотя работаю в отделе рекламы — мы с ним боксируем. А с Чимином — пьем. И ты, думаю, сможешь присоединиться к любой из наших компаний.       — А я могу познакомиться с твоим папой?       — Зачем? — Вопрос был задан настолько внезапно, что Джин даже плечи поджал, как будто Тэхен был полицейским, который в чем-то подозревал его родного рецидивиста.       — Ну, для того, чтобы поблагодарить… за вино. — Тэхен торжествующе улыбнулся. — Ты же откажешься мне рассказать, из-за чего твоя мама чуть не получила инфаркт.       Джин поджал губы, а потом расправил плечи, гордо задрав голову, смотря на свою порцию мяса со снисходительностью, затем переведя такой же взгляд на Тэхена, который улыбался.       — Если скажу, ты сразу в меня влюбишься. Но вообще… Я просто чуть не сел. На семь лет. До этого получив почти смертельное ранение, пропустив под ребро ножичек.       Услышав это, Тэхен тут же сосредоточенно насупился, потеряв всякую игривость.       — Просто когда ходишь драться кулаками, может случиться так, что некоторые возьмут с собой запасные варианты. А я не очень хорошо дерусь в принципе, поэтому пришлось в тот раз проиграть. Но вообще… — Джин рассеянно ковырялся в тарелке, затем заулыбавшись. — Мы занимались вещами почти созидательными, вроде угона машин и всяких там ограблений… Дрались только с конкурентами. Меня Кай тогда отмазал, и отец забрал его с собой сюда. Вооооот….       — Ты… реально был… бандитом?       Джин теперь смотрел на Тэхена и пытался понять, плюс это был к его карме или минус.       — Скорее, хулиганом. Отец следил, чтобы я просто расплескивал тестостерон, не пытаясь вляпаться в какую-нибудь мокруху или чернуху. Так что, когда я чуть не загремел по уголовной статье, мне досталось от всех. Правда, папа больше жалел. — Джин улыбнулся. — Ладно, это всё прошлое. Теперь я таким заниматься не хочу, но вот организовать что-то вроде похищения, чтобы потом стать героем… Это да. Но я могу тебя с папой познакомить, без проблем — посмотришь, в кого я такой красавец. Я получился папиной полной копией, включая характер, а Юнги — маминой, и его характер посложнее будет, но когда ты познакомишься с ним ближе, поймешь, что его нельзя не любить. — Джин схватился за бутылку, чтобы обновить содержимое бокалов. — Но хватит обо мне. Расскажи, как все пошло после того, как я тебя застрелил.       — О, твоя история увлекательнее, но я всё же тебя развлеку.       И это был хороший вечер. Настолько хороший, что Тэхен даже предложил без задних мыслей Джину остаться, когда он засобирался домой, обнаружив, что уже был третий час ночи.       — Спасибо, но я лучше домой. — Джин надевал кроссовки, пока Тэхен следил за ним. — А еще спасибо за этот ужин — очень приятно было поболтать. Серьезно. Я редко знакомлюсь с кем-то новым настолько близко, чтобы пить и беззаботно болтать.       — Тебе спасибо, и не только за вкуснющую еду. С тобой очень легко и приятно. — Тэхен наблюдал за Джином с чуть усталой улыбкой. — И я рад, что мы с тобой встретились после всего этого. И рад, что смогли найти общий язык и…       — Победить неловкость. Самое большое дерьмо, которое может с тобой случиться с самой большой вероятностью, в сравнении с дерьмом остальным. — Джин, пропыхтев, выпрямился. — Приятных снов.       — А… — Тэхен зачем-то обернулся. — Машина уже подъехала?       — На улице подожду. — Джин сладко зевнул. — Хочешь, напишу тебе, когда доберусь до дома?       — Я уже буду спать. — Тэхен протянул руку. — Мы теперь будем видеться чаще, да?       — Если хочешь, конечно. Кто откажется от дружбы со звездой. — Джин ухмыльнулся, затем мягко улыбнувшись и крепко пожав протянутую руку.       — Ты не свободен, да?       Джин сам не заметил, как широко распахнул глаза.       — В каком смысле?       — Не захотел обсуждать поцелуй — как будто испытываешь по этому поводу чувство вины, хотя это я тебя заставил, а ты меня потом оттолкнул. И настаиваешь, что мы будем дружить. Так обычно ведут себя те, кто находятся в отношениях. — Тэхен улыбнулся. — Я… не претендую, но ты можешь сказать это открыто.       Джин смотрел на него с сомнением, затем аккуратно вызволив свою руку.       — Ну, если не претендуешь, то я оставлю это в тайне. Но если тебе нужен отзыв на поцелуй — мне все понравилось. Ты отлично целуешься.       — Я был в состоянии большого стресса. На самом деле, я не умею целоваться. Не успел как следует научиться, так как компания мне всякое такое запрещала.       — Значит, у тебя очередной талант. — Джин пожал плечами, уже схватившись одной рукой за дверную ручку. — Я очень хорошо целуюсь, так что говорю как эксперт. Я эксперт по поцелуям. Губы мои видел? Вот.       Тэхен смотрел на Джина, не моргая, и взгляд с каждым мгновением становился всё тяжелее.       — Скажи, что тебе нужен повод остаться, и я его тебе тут же дам.       Нужно было подумать, прежде чем сказать такое вслух, но, наверное, вселенная сегодня была не на стороне Тэхена, если он оказался способен на такую... глупость.