Внутри тебя - 3

МАЮ

      26-я неделя беременности

             На столе наконец появились их десерты и дымящиеся чашки с кофе.       Вчера ему написала Карина, она хотела что-то показать и предложила встретиться, при этом она говорила загадками, лишь растравив его любопытство. Маю решил подъехать после занятий к гимназии и сводить девушку в кофейню неподалеку, где зависала вся школа и тусовалась сестра с подругами. Он все равно сидел дома, репетиции мюзикла закончились, и не нужно было ездить в Хельсинки в студию звукозаписи. У него был вагон времени.       — Так что ты хотела показать? — спросил Маю, придвигая к себе тарелку с чизкейком с шариком мороженого и кленовым сиропом.       — Я не знаю, важно ли это… — нерешительно начала Карина. Между прочим, это она настояла на встрече. — Просто я растерялась, и мне нужно с кем-то поделиться, а ты…       Маю дал ей собраться с мыслями.       — Это имеет отношение ко мне? — спросил наобум.       — Нет, но… не совсем. — А вот это уже интересно. Карина сняла блокировку на своем айфоне. — Давай я тебе лучше покажу.       Маю попробовал двойной капучино в огромной тяжелой кружке. Дополнительный заряд бодрости не помешает: он набрал много репетиторства по английскому, и сегодня вечером у него три онлайн-урока подряд. После успеха с мюзиклом заявки посыпались на него как из рога изобилия.       — Предупреждаю: это не для слабонервных, — фыркнула Карина. — Я вчера задержалась в школе и записала кое-что на видео.       — Ты сталкеришь кого-то?       — Все вышло случайно, мне нужно было зайти кое-куда по делу…       Маю не представлял, что такого могло ввести Карину в сильное замешательство. Первое, что пришло на ум: Карина поймала настоящего преступника, который испортил костюм, и поэтому они здесь.       Он уже сгорал от нетерпения.       Карина сделала несколько быстрых глотков из своей кружки с кофе.       — Я предупредила.       Маю закатил глаза. Умеют девчонки создавать интригу, похлеще Эваллё с его неиссякаемым запасом идей для свиданий.       Маю с азартом присвистнул и хлопнул ладонями по столу, аж ложки в блюдцах зазвенели.       — Я готов!       На него тут же покосились из-за других столиков.       Карина пересела на диванчик рядом с ним и наклонилась ближе, ее пышная копна завораживающе-ярких кудряшек оказалась рядом с его лицом.       — Поверь мне, к такому ты не готов, — нервно рассмеялась девушка.       Она развернула экран к нему и нажала на воспроизведение.       И тут самообладание покинуло Маю.       На видео Артту трахал эту школьную подстилку, Луку.       На мгновение Маю затих, потом выпустил струю воздуха, раздался свистящий звук. Когда картинка сложилась в единое целое, он отшатнулся. Невольно дернул рукой, лежащей на столе. Чизкейк отправился в полет и шмякнулся посреди стола.       Почему-то первое, что пришло в его голову, это то, что Артту нахватает от нее уреаплазму и трихомонады.       Маю видел интимные подробности, которые не вписывались в привычную картину его мира. Лука стонала как больная, Артту вколачивался в нее, словно это было лучшее занятие в его жизни, стол ходил ходуном от напора их страсти. В этой оргии участвовал член Артту и вагина Луки.       Маю взъерошил свои тщательно уложенные волосы.       — Твою мать! Что это за хрень?!       Хотелось стереть этих двоих из памяти. О Господи боже Иисусе, что он только что видел?!       — Кажется, меня сейчас стошнит.       Запись длилась меньше минуты, все это время сердце стучало как ненормальное. Карина собралась уже убрать телефон, но Маю выхватил тот и нажал на воспроизведение. Он не мог поверить, что у Артту… нет, у Цицерона что-то есть с девчонкой из школы.       О Господи, к такому он действительно оказался не готов.       — Я просто не знала, кому рассказать. Я не боюсь приставаний с его стороны… и он отличный учитель, лучше Анны. И, если честно, я не верю, что это он домогался Луки.       Они с Кариной посмотрели друг на друга.       — Мне нужно поделиться хоть с кем-то. Я думала, ему нравишься ты. Что между вами даже что-то может быть. Знаю, что у тебя есть парень, и мы ничего не знаем о личной жизни Артту, просто…       — «Просто»? — Маю почувствовал, как холодеет изнутри.       — Селике как-то сказал, что вы вроде были знакомы. Ты сам ему так сказал.       О нет!       Черт! Черт! Черт! Черт!       Он сдуру ляпнул Селике. Еще когда они ходили в театр. Был весь на эмоциях.       Он же был нетрезв!       — Ну и потом все остальное…       — Что — остальное?       Лицо Карины из растерянного стало серьезным.       — Мы даже делали ставки, что Артту гей.       Маю сглотнул.       — И что ты ему нравишься.       — Вы жестко продули бабки, — холодно бросил он. В душе сейчас цунами сталкивались с тайфунами. Голова закружилась. Маю был уверен, что его пульс превысил отметку в сто и стремительно движется дальше.       Маю понял, что реагирует слишком эмоционально. И сейчас он только убедит Карину в том, что она права.       — Он просто лучше Анны, — тихо произнес Маю. Немного придя в себя, с помощью салфетки и вилки вернул чизкейк назад на тарелку, к подтаявшему мороженому. На столе остались липкие пятна сиропа. — И что ты хочешь сделать с этим порно?       — Ничего. — Карина удивилась вопросу. — Я не хочу, чтобы его уволили из-за секса с ученицей. Это как клеймо. Он не сможет потом преподавать ни в одной школе, или вернуться к себе в университет, где работал раньше.       — А вдруг он извращенец и лезет ко всем?       — Если это подтвердится, я покажу видео директрисе. Но Лука сама к нему лезла, с самого первого дня. Она сто раз говорила, что он ей нравится. Она так и мечтала залезть к нему в штаны. Все знают, что Лука — потаскушка. Она вешалась на Артту с самого начала… вряд ли он ее совратил, скорее, наоборот. К тому же она давно не невинная овца. Она раздвигает ноги направо и налево. А тут свежая кровь.       У Маю вырвался невнятный звук напополам с фырканьем.       Карина обхватила ладонями кружку с рафом и взрывной карамелью. Повисло неловкое молчание. Ее айфон, лежащий рядом с тарелкой лимонного пирога, примагничивал взгляд.       Неужели Артту так хотел Луку, что рисковал своей работой ради секса с ученицей? Это вдвойне глупо, учитывая, сколько сил ему потребовалось, чтобы обустроить жизнь с нуля.       — Ты можешь отправить мне это видео? — спросил Маю.       — Вы правда были знакомы до гимназии? С учителем Артту.       — Да.       Маю понимал, что винить Селике за длинный язык бессмысленно. Сам виноват. Иногда одно брошенное слово может иметь свои последствия. Он тогда надрался, и все казалось таким простым, алкоголь помогал ему забыться и уйти от проблем…       Карина отправила ему видео, и Маю с колотящимся сердцем ждал, пока его телефон просигналит о доставленном сообщении.       Карина даже не представляла, что Артту сделает с ней, если узнает о видео в ее телефоне. Он явно не намеревался терять это тело и новое уютное гнездышко, которое начал переделывать под себя. Дом, машину, работу, контроль над ним.       — Что ты будешь делать с видео? — спросила Карина.       — Не знаю, — соврал Маю. Все-то он уже решил. — Тебе лучше удалить его с телефона. Это небезопасно. — Он всерьез беспокоился за Карину. Артту мог оставить от нее одно мокрое пятно.       — Он тебе правда нравится, — убежденность в ее голосе заставила Маю взглянуть Карине в лицо.       Если ее это успокоит, пускай так. Он не собирался спорить. Если Карина будет думать, что он ревнует или что-то в этом роде, то ему даже не надо выдумывать причину.       Маю опустил взгляд в свой телефон, чтобы убедиться, что видео загрузилось.       — Понимаю тебя. Он же учитель и, потом, у тебя есть парень. Я бы тоже не хотела, чтобы об этом кто-то знал.       Маю снова посмотрел на Карину. Иногда женская логика бывает кстати. Карина сейчас сама же все додумала и избавила его от какой-либо необходимости объясняться. Ее версия даже звучала правдоподобно.       Артту ему нужен был только для того, чтобы снять барьер с сознания и чтобы он, Маю, мог вернуться к нормальной жизни. А что будет потом… этого не знал даже он. Он спровоцирует Артту на правду и узнает, где тот прячет Атлантиду. А потом натравит ее на Цицерона, как Белая Королева — Бармаглота на Алису. Очень кстати, что Сатин в отъезде, не узнает ни о чем и не сможет вмешаться. Поскольку Сатин — единственный, кому под силу свести его план на нет. Он не собирался больше жертвовать близкими или подвергать их опасности. С Атлантидой намного проще: если она провела в заключении долгое время и не вырвалась на свободу, значит, все что нужно сделать — вернуть ее назад, в ее клетку и сообщить об этом доктору Хакола, он разберется. А еще лучше, если Атлантида с Цицероном поубивают друг друга.       Прокрутив в голове весь план, Маю успокоился и взял себя в руки.       По пути домой в такси он осознал, что не знает, как теперь будет смотреть Артту в глаза. Это показалось ему забавным: он не знал, как посмотрит в глаза инопланетной твари, которая испортила ему жизнь. Просто сгорая от стыда.       Написал Артту: «Во сколько мне завтра приехать?», пальцы при этом не хотели попадать в нужные клавиши, и Маю приходилось исправлять опечатки, иначе его сообщение «вскокль мне зтрава пирехать?» навело бы Артту на мысль, что прямо сейчас он либо пьяный, либо не в себе.       Завтра, в субботу, Эваллё работает допоздна в кофейне, а затем поедет к себе, чтобы успеть утром на тренировку. Маю хотел застать парня дома хотя бы вечером. Предложил Артту встретиться днем. Он понятия не имел, сколько времени пробудет у Артту.       А перед глазами стояло гребаное порно.       Значит, захотелось пощупать чужие сиськи? О боже, да у вас стоит, профессор!       Мысленно он так разошелся, что не заметил, как начал хохотать на весь салон такси.       По приезде домой сразу спустился в подвальную студию, пользуясь отъездом Сатина, совершил налет на его мини-бар. В честь такого поворота нужно открыть лучший отцовский ром. К сожалению, ванильного не оказалось — Сатин такое не пил.       Маю все еще посмеивался.       Карина — классная девчонка, он в ней не сомневался!       Смеясь и хлебая ром из горла, Маю плюхнулся на диван, вытянул ноги и скрестил лодыжки.       Лука, ты даже не подозреваешь, с кем связалась!       Артту — это не просто член и мошонка, а еще и целый воз проблем.       Однако если на Лукерью ему было плевать, он переживал за здоровье Карины, поэтому продолжал слать ей сообщения с просьбами удалить видео с телефона, или хотя бы запаролить доступ.       Нет, все же чистый ром — тяжеловато для него. Маю решил разбавить колой. А вообще нужно перетащить красный «кока-кольный» холодильник прямо сюда в подвал.              Утром в субботу, не в состоянии спокойно усидеть, он надоедал Эваллё своим обществом. Полностью выздоровевший, полный сил и энергии, он крутился рядом, отвлекая парня и мешая с декором фасада кофейни. Снег растаял, и теперь кругом была одна грязь и превратившиеся в коричневое месиво опавшие листья, иголки, шишки, какашки белок и еще бог-знает-что. Эваллё хотел нарядить кофейню до того, как снова все завалит снегом, и взял это сложное дело на себя. Ему помогали девочки-баристы, пока с утра не было посетителей.       Для визита к Артту Маю выбрал темно-синий верх и белоснежно-белый низ: спортивные брюки с огромными карманами на бедрах и утепленные кроссовки в тон. Маю и не заметил, как вырос за осень на два с половиной сантиметра (он специально попросил Тайсто его замерить, когда ездил на днях на еще один осмотр), теперь его рост составлял почти метр семьдесят, а в обуви на толстой подошве он был еще выше. Эваллё в шутку попросил Рабию приготовить бенто-торт с цифрой 169,5, посчитав, что это очень смешно. И сегодня на завтрак его ждал дурацкий торт! Эваллё даже свечку вставил!       Маю натянул поверх светлый жакет из искусственного меха с орнаментом из коровьих пятен. Для тепла надел на уши огромные беспроводные наушники. Он так и не успел перекрасить волосы, а Кирсти, которая умела делать крутое окрашивание, уехала с группой по городам.       Соврав, что встречается с друзьями, Маю поцеловал Эваллё и вызвал такси. Сегодня наконец-то его жизнь изменится.       — Может, тебе пойти на курсы вождения? — предложил Эваллё, торча с ним во дворе в ожидании такси.       — Потом, может быть, в следующем году. У меня слишком плотный график.       — Я заметил, — прыснул Эваллё. — Чтобы в двенадцать был дома, а то на одну тыкву станет больше. Если я учую…       — Мне же еще нельзя пить, — легко сорвалось с языка. И вспомнил про ром, бутылку от которого сунул в рюкзак, чтобы выкинуть где-нибудь по дороге.       — Ну-ну.       Когда такси свернуло на улицу, где стоял дом Артту, Маю попросил водителя остановиться и дал себе пару минут собраться с духом.       Артту так и не сказал, как именно собрался ему помочь. Маю не знал, чего ожидать. Вчера он пытался узнать у Артту, но тот ожидаемо не стал отвечать на вопросы.       Маю приехал немного с запасом и решил прогуляться. Ему нравился этот квартал: пустошь слева и построенные рядком частные дома напротив дороги, а вокруг деревья, сейчас голые и страшные.       Маю выбрался из такси и пошел по тропке через пустошь. С собой был айпад, захотелось найти местечко, где можно присесть и сделать запись в дневник. Нужно было написать об этом дне.       Поздняя осень с ее облетевшими деревьями и месивом под ногами была его любым сезоном. Время, когда старое отмирает в преддверии Рождества, время нового начала, новых планов и целей. Маю шел нараспашку и вдыхал холодный воздух полной грудью. Начал накрапывать дождик, редкие капли падали на лицо, поддувал ветер. Маю не рассказывал никому, но ему нравился ноябрь, нравились сырость, голые деревья, царящее кругом затишье, переход от красочной осени к снежной зиме, нравилось, как все замирает вокруг. Он наслаждался природой и одиночеством, а потом, отыскав место посуше, уселся на рюкзак и принялся печатать.       К дому Артту он пришел замерзший и мокрый. Белые кроссовки извозились в грязи, но Маю и думать про них забыл.       При виде Артту его щеки и уши согрел румянец.       Внутри оказалось прохладней, чем он ожидал; Артту встретил его в широком изумрудном свитере с горловиной — нечто подобное он носил и в академии. Айнмере любил всякие свитшоты и утепленные пиджаки. Привычки так просто не умирают.       Маю стянул наушники на шею.       — Добрый день.       Артту, явно позабавленный его воспитанностью, махнул рукой, приглашая внутрь.       И тут наконец на Маю обрушился страх. Он даже забыл про чертову порнушку.       Нет, так не пойдет. Нужно взять себя в руки. Сначала Артту избавит его от вакуума.       Мужчина осмотрел его, наверняка заметил влажные волосы и заляпанные носки.       — Я сделаю тебе горячий чай.       — А без чая никак? Я тороплюсь, — соврал Маю, но Артту не повелся на его ложь.       Он все не мог поверить. Уму непостижимо! Они трахались с Лукой в школьном кабинете!       Маю машинально помотал головой и только после заметил, что Артту все еще смотрит на него.       — Тебя трясет, — спокойно заметил Артту, и тут Маю понял, что его в самом деле бьет крупная дрожь.       Стоило переступить порог этого дома, как с ним начало твориться что-то неладное. Он паниковал.       Маю неловко потоптался в своих носках с картиной Ван Гога, пока Артту не выдал ему пару шлепанцев. По пути в столовую заглядывал в другие помещения, словно в поисках каких-то знаков или вещей, указывающих на то, что задумал Артту.       Мужчина выставил на обеденный стол большой френч-пресс и поставил чистую кружку.       — Сколько это займет времени? — не унимался Маю, пока Артту готовил для него черный чай.       — Это зависит от многих факторов, — уклончиво ответил Артту.       — Каких, например?       — Я даже не уверен в результате, а ты требуешь от меня конкретики. По-твоему, я каждый день занимаюсь снятием чужого вакуума?       В конце концов они оба устроились за столом друг напротив друга, будто собирались вызывать древнего духа.       Маю попытался скрыть дрожь и направил все внимание на чашку с дымящимся чаем. Артту добавил туда специй.       — А рома или подогретого вина у вас нет?       Артту само собой проигнорировал вопрос. Положил рядом с Маю чистое полотенце и выразительно посмотрел на его мокрую голову. Маю послушно взялся за полотенце. Тут он вспомнил про рубашку Артту, которую постирал и погладил. Достал из рюкзака и молча выложил на стол.       Артту смерил его взглядом, и Маю ощутил себя будто сидящим на горячих углях. Ему неудержимо хотелось выбежать из этого дома и никогда больше сюда не возвращаться. Он чертов самоубийца.       — Голоден? — раздался голос Артту.       — Нет. На завтрак у меня был торт. — На самом деле он боялся, что его стошнит, если в желудок попадет хотя бы кусок еды.       Одна темная бровь Артту слегка приподнялась.       — Что за праздник?       — Неважно. Так что вы будете делать со мной? — вопрос вырвался сам собой. Нервы начали сдавать. — Это больно?       — Скорее, приятно. — Артту точно издевался над ним, видя, что он сам не свой. А потом рассмеялся. Вот гад!       Маю уже готов был вскочить изо стола и послать все куда подальше. Разумеется, он не сдвинулся и на миллиметр.       Маю молча сверлил гладкое лицо Артту, собираясь прожечь в нем дыру.       — Ты замечал, что АСМР помогает тебе заснуть? — неожиданно спросил мужчина.       Маю, сбитый с толку, кивнул. Про АСМР он сам рассказал Артту пару недель назад, в перерыве во время репетиции, уже не помнил, о чем был разговор. Кажется, Артту расспрашивал про его бессонницу.       — Это из-за звука. Тебе нравится постукивания и шорохи, я прав?       Маю снова кивнул.       — И не только. Множество различных АСМР-звуков. Это успокаивает особь в тебе. На меня действует так же. Это приятные для нас частоты… шорох, шелест, постукивания…       — Вы будете делать АСМР? — перебил Маю.       — Не все так просто. — Артту почесал подбородок. Маю сразу обратил внимание на его коротко состриженные ногти, а для АСМР, если постукивать по книге или предмету, нужны ногти явно подлиннее.       Пряности приятно согрели горло. Чай оказался приятным на вкус, как и все то, чем Артту угощал его у себя дома.       — Я введу тебя в транс с помощью гипноза.       — Только не это! — Маю весь встрепенулся и едва не облился горячим чаем. — А потом вы будете творить со мной что угодно! Я против!       — Дослушай до конца, — резко одернул его мужчина. — По-твоему, мы с тобой в игрушки играем. Пора бы уже вырасти. Ты и так доставил мне слишком много проблем. По твоей милости я здесь.       Маю зло сверлил лицо собеседника.       — Где гарантии, что во время гипноза вы не внушите поклоняться вам или еще какую-то херню?       — Я запишу весь процесс на диктофон, если тебя это успокоит. Каждое слово, которое ты услышишь под гипнозом. А потом отправлю тебе.       Похоже, он все предусмотрел.       Маю уже по привычке открыл рот, чтобы возразить, но Артту продолжил как не в чем ни бывало:       — Из-за барьера в твоем сознании гипноз не подействует, поэтому для начала мне нужно, чтобы ты расслабился, тогда ты будешь максимально уязвим для гипноза. С помощью АСМР я помогу тебе расслабиться, после чего наложу на твое сознание временной вакуум и погружу тебя в транс. Пока ты будешь находиться под гипнозом, ты будешь верить в каждое мое слово, я внушу тебе, что твой кокон — это мой, и сниму свой вакуум вместе с твоим барьером.       Пока Артту говорил, Маю кусал губы. О таком он не думал даже. Это было слишком сложно. И невероятно.       — Как вы додумались до этого?       — Повторяю, я не уверен на сто процентов, что этот способ сработает. Но я знаю, какой эффект оказывают каждый из этапов, а все вместе должно помочь тебе избавиться от барьера. Тебе лишь нужно не сопротивляться.       Спустя некоторое время они переместились в одну из комнат, где в центре оказался длинный стол. Но это был очень странный стол: поверх лежал толстый матрас, укрытый простыней. А еще благодаря кондиционеру здесь было тепло.       Артту заметил его взгляд и предложил настроить температуру, чтобы ему было комфортно.       — Извини за это, но мне нужно, чтобы ты разделся.        Сердце ушло в пятки. Ногти вонзились в ладони.       — Сними только то, без чего тебе будет комфортно. Если тебе неудобно лежать в брюках, сними их тоже.       — Что вы собираетесь делать?       — Ляжешь на живот. Мне нужны твоя голова, шея, спина и ступни.       — Вы хотите сделать мне массаж или изгнать из меня демона?       Артту снял свитер и бросил его в свободное кресло, засучил рукава рубашки.       — У меня не оказалось подходящей поверхности, поэтому я подготовил обычный стол.       — А нельзя просто включить АСМР-видео?       — Нет, это сам действенный способ. Мне нужны твои ощущения.       Маю начал неуверенно раздеваться. Он до сих пор был в меховой куртке.       — А вы точно владеете гипнозом?       — А как ты заставляешь других людей видеть образы? Как ты воздействовал на Рона и его друзей? Как ты посылаешь свои сны тем, кто рядом с тобой? Это и есть гипноз, только усиленный инстинктами особи. Инстинкты — это наши способности. Во сне — это бессознательный гипноз. Поэтому спящий должен находиться рядом с тобой.       Маю слушал Артту, не веря ушам. Было ли что-то, чего тот не знал?       От кого он будет получать информацию о себе без Цицерона? Как вообще может быть, что ужасное плотоядное чудовище столь разумно?       Маю с горечью понял, что Цицерон понимает его лучше, чем он сам.       — Я понял это, когда убедился, что твоя бессонница — это временной вакуум. Вроде консервной банки. Ты запечатал сам себя в коконе, для тебя время течет иначе, поэтому ты можешь подолгу обходиться без сна. Это некий сбой. Скорей всего, он произошел, когда твое тело начало созревать, или из-за любого сильного гормонального всплеска. До того момента ты был человеческой личинкой без особенностей. Тебя выдавали лишь волны, которые я уловил при знакомстве с тобой. Я говорил уже, что никогда раньше не встречал подобных тебе, особи не созданы для спаривания с людьми ради потомства, иначе эту планету поглотит хаос. Многое я понял уже после, по мере того как узнавал тебя.       — Наверно, вы удивились, когда мы в первый раз встретились в Театральной академии и вы ощутили волны…       — Признаюсь, я был обескуражен. Позже мне захотелось узнать, кто тебя породил. Так я узнал сигнал Оскеля и понял, что он выжил, как и я. Хочешь чего-нибудь? — сменил тему Артту, заставив Маю хлопать глазами. — Аромадиффузор, свечи, увлажнитель воздуха?       — Нет, — недоуменно протянул Маю. Он даже не сразу понял, чего от него хотят. — Хотя да. Ваш парфюм. Мне нравится запах.       — Хорошо, — произнес Артту невозмутимо, даже не начал глумиться. — Что-то еще? Мне нужно, чтобы ты чувствовал себя максимально комфортно. Если ты будешь напряжен, ничего не выйдет.       Маю уже снял весь верх и носки и теперь с сомнением смотрел на сооружение посреди комнаты.       Артту вернулся через пару минут, вымыв руки и побрызгав на себя духами. Теперь от него пахло пряно-цитрусовыми духами с дымными нотами. Чем-то напомнило запах Рождества, горящих поленьев в камине в особняке Холовора в далеком детстве… и аромат пряного чая.       — Почему вы помогаете мне? — спросил Маю, чувствуя себя крайне глупо в одних штанах и босиком.       — Потому что это в моих силах, — раздалось в ответ. — Никто кроме меня не способен на такое. Если только ты не отыщешь другую особь, которая умеет мыслить и снимать барьеры.       — Атлантида умеет снимать барьеры? — зацепился за соломинку Маю, но Артту не повелся на трюк.       — Эта особь бесполезна. Она не разумна, — выделил он. — А твой отец не умеет снимать барьеры. Он не способен даже закрыть свое сознание от меня.       Маю разозлился и в сердцах бросил:       — Он все равно сильнее вас с Атлантидой вместе взятых!       — Он уязвим тобой. Иногда не наша сила определяет нас, а наши слабости. И именно они могут сыграть роковую роль.       Он даже говорить ничего не хотел. Дождался, пока Артту всласть натешит свое самолюбие, и забрался поверх матраса.       Маю понимал, что в этом споре ему никогда не одержать победу. Сейчас бессмысленно было ругаться. Артту хотел ему помочь, только это имело значение.       Мужчина погасил верхний свет, гореть осталась одна неяркая лампа за его спиной. Его глазам явно не требовалось много освещения, чтобы разглядеть даже мельчайший прыщ на его коже. У Артту не было той кучи гирлянд, которыми были обвешаны их с Фреей комнаты, но все же хоть какой-то источник света заставлял чувствовать себя спокойнее.       Когда Артту в задумчивости замер у стола с пледом в руках, аромат парфюма окутал Маю. В следующий момент мужчина укрыл его пледом по пояс. Под щеку положил небольшую мягкую подушку.       Маю и не знал, какие на ощупь руки у Цицерона, тот никогда не касался его. Вскоре теплые пальцы Артту запорхали по его коже. От удовольствия по телу тут же побежали мурашки.       Маю поплыл от удовольствия. Артту касался, гладил, трогал его затылок, волосы, щекотал и слегка мял шею, забившиеся мышцы, ласкал кожу спину, постукивал кончиками пальцев, рисовал фигуры, с шорохом водил ладонями по телу, от макушки до самой поясницы. Маю лишь тихо вздыхал, стараясь казаться не слишком восхищенным. Почти сразу он размяк, мышцы начали расслабляться. Ладони переместились на плечи, Артту подушечками пальцев с легким шелестом водил по его коже. У Маю голова плыла от этих прикосновений.       Когда Артту аккуратно откинул нижний край покрывала и осторожно принялся за его ступни, Маю едва не застонал от удовольствия. Правда было слегка щекотно. Сатин очень любил массаж и поглаживания ступней — вдруг вспомнилось Маю. Потом пальцы Артту забрались под края спортивных брюк, вверх по лодыжке, и Маю зажмурился — это было слишком божественно. Внизу потянуло. К счастью, до пояса он был укрыт, иначе он умер бы от стыда… а что если Артту нарочно принес плед?       Потом Артту взял какую-то палочку и принялся, чуть касаясь, водить ею по коже шеи и плеч, рук… Маю тихо засопел. Волоски на руках и шее встали дыбом. Кончики пальцев закололо.       Мужчина бесшумно передвигался вдоль стола, были слышны только шорохи и шелест от его прикосновений.       Самое приятное было, когда Артту трогал его голову и волосы, и ноги. Маю пожалел, что не снял штаны, чтобы облегчить Артту задачу и дать больше места для действия.       Неожиданно, уже засыпая, ощутил резкий толчок сердца. Затем все утихло, дыхание успокоилось. Он будто заснул изнутри. Маю показалось, что он уже испытывал подобное. Поскольку он концентрировался на своих ощущениях, перемена была заметна, но в обычной жизни он едва бы обратил внимания.       Артту наложил вакуум, вдруг осознал Маю.       Теплые гладкие пальцы с шорохом медленно теребили и поглаживали его волосы, основание затылка, мягко надавливали на мышцы шеи, порхали и кружили вокруг ушей. Маю невольно вздрогнул, когда Артту коснулся его «индастриала» в левом ухе. По позвоночнику прошелся разряд тока, по телу растеклось тепло.       Маю потерся бедрами о простыню, молясь, чтобы Артту, сосредоточенный на его голове, ни о чем не догадался.       — Я буду делать это, пока ты не расслабишься, — тихо предупредил Артту. Его голос звучал глухо и доносился откуда-то издалека.       Внутри как будто все замерло, Маю чувствовал себя вялым и разморенным. Дыхание и сердцебиение замедлилось.       Артту очертил его позвоночник, ведя нагретыми ладонями по спине вниз. Маю стиснул зубы, но у него все равно вырвался вздох.       Маю не верил, что все происходило с ним в реальности. Он словно очутился в одном из своих снов, но на этот раз приятном. Артту практически плясал вокруг него с бубном и творил какую-то чертову магию. Он бы истерически засмеялся в голос, если бы мог.       Прижимаясь щекой к подушке, сквозь слипающиеся веки Маю наблюдал за Артту. Тот присел напротив него на стул и велел смотреть ему в глаза: его зрачки разрослись, почти заполнив болотную радужку. Это было схоже с тем, когда Маю смотрел на объект, чтобы заставить его чувствовать определенные вещи, как тогда на стройке с бандой Хезекила. Сейчас объектом для Цицерона стал он сам.       Голос Артту стал монотонным, усыпляющим:       — Ты слышишь меня? Ответь «да».       Сквозь дрему Маю пробубнил «да».       — Слушай мой голос.       Маю уже не разбирал, где сон, где явь. Он просто отдался ощущениям и слушал голос Артту.       — Ты в безопасности. Твои тело и сознание защищены. Внутри тебя время течет неспешно.       Дальнейшее Маю не запомнил, но где-то далеко в сознании звучал собственный неразборчивый голос:       — Вы же понимаете: мы никогда не станем друзьями… после того, что вы сделали с Эваллё и Эриком.       Или ему только показалось.       Просыпаться не хотелось, давно он не ощущал такого покоя. Ему снился Эваллё, готовящий томатный суп на их большой кухне.       Сначала Маю ощутил, что лежит на столе, на матрасе, постепенно перенося сознание в дом Артту, и только после этого окончательно проснулся.