Внутри тебя - 3

МАЮ

      

27-я неделя беременности

             Куисма попыталась забрать у него телефон, но Маю пьяно отшатнулся. Еще увидит у него в контактах «инопланетного пришельца». От этой мысли Маю разобрал смех. Когда он, подслеповато щурясь, набрал номер Эваллё и пошел вызов, Куисма заполучила его телефон.       Девушка выглядела потрясающе: волосы клубничный блонд гладко зачесаны в высокий хвост, отчего Куисма выглядела как настоящая зрелая красотка.       — Эваллё! — радостно воскликнула девушка, стараясь перекричать гремящую музыку. — Не слышу тебя! Можешь приехать за Маю прямо сейчас?! Он уже не але! Я скину адрес Селике… Что? — Куисма зажала ухо. — Не слышу! Здесь очень шумно!       Оставив телефон Куисме, он направился вглубь дома Селике, спотыкаясь на ровном месте и шаря руками перед собой.       Все происходящее казалось Маю ужасно смешным. Нужно было еще выпить! Последние недели выжали из него все соки. Сначала подстава с костюмом, больница, пропущенный концерт, затем визит к Артту домой, видео, Артту и Лука, палец Лиукси, Рон, тот ужасный вечер… Иногда ему хотелось покончить со всем разом… но он не доставит Цицерону такого удовольствия.       Разве после всего он не имеет права как следует оттянуться?       В голове гудело, музыка вибрировала в грудной клетке, перед глазами плыло, голова дико кружилась. Несмотря на то, что он завязал с таблетками, Селике подогнал несколько штук — так, напоследок. Эта вечеринка обещала стать незабываемой. Маю до сих пор казалось, что он в раю.       В субботу у Селике был день рождения, приятель устроил грандиозную вечеринку, пригласив человек тридцать-тридцать пять, даже Луку. Маю не мог пропустить тусовку. Куисма, Минтту, Карина, Дженни, Кролик, Труляля и Траляля, половина драмкружка, даже Йолли, которого Маю не видел с выпуска, почти весь их класс — здесь были все!       Завтра, буквально на сутки, приезжал Сатин… Успеет протрезветь до утра, тот даже ничего не заметит. С этой мыслью Маю оперся о стеклянный столик в гостиной друга. Когда пространство вокруг перестало раскачиваться, потянулся к двоящимся рядам шотов. Задел что-то рукой, на столешницу со звоном упала бутылка пива и покатилась. Потом какой-то парень из другого класса принес ему коктейль, от которого у Маю свело все внутренности. Он пил все подряд… «Голубую лагуну», «Текилу бум», крепкое пиво, шоты… закачивался по полной. Начал с бутылки ванильного рома, который привез с собой на вечеринку, к слову, пить он начал еще в машине Куисмы.       Сегодня ему было хорошо, классно. Ему не хотелось связываться с Лукой, но один ее вид провоцировал его. Он до сих пор не мог поверить, что она настолько тупа, что спуталась с Артту. Он совершенно не владел собой, и когда в поле зрения нарисовалась эта стерва, Маю не сдержался. Он еще помнил, что Лука была в сговоре с Лиукси, набивались в друзья… если бы не Артту…       Не удивился бы, узнай, что Лука успела покувыркаться с кем-то на вечеринке.       Маю едва не ляпнул, что видел, как они трахались с Артту, забыв, что это даже не его видео.       — Держись от него подальше! Это блять не шутка! — Из-за музыки приходилось орать во все горло. — Я знаю его лучше тебя!       — И что с того? Ты мне запретишь? Подожди… ты мне завидуешь? — Девушка аж фыркнула, настолько ее потрясла догадка. Ее ярко-алые губы скривились.       — Не твое дело!       — Вы с ним что…       — Не твое дело, я сказал!       — Вы оба меня пугаете! — разозлилась Лука. — Да подавись! Забирай своего Артту!       — Остынь, она не стоит того, — раздался голос Карины.       — Эй, стой, полегче. Ты просто в говно! — Смеясь, Селике удержал его, когда он потянулся к Луке… зачем? Она совершенно не хотела его слышать. Как еще вбить ей в голову, что Артту опасен?       — Че ты уссываешься?! — Маю оттолкнул Селике и покачнулся вперед. Заморгал, не понимая, где он. Полная дезориентация вызвала в нем панику. В следующую секунду он саданул кулаком по стеклянному столу. Раздался звон бьющегося стекла, рядом кто-то вскрикнул. Кто-то заржал.       — Вот дерьмо! Ну ты офигел! — возмутился Селике. — Ты разбил стол! Предки охереют!       Маю и сам это видел: огромную трещину на стеклянной столешнице и отколовшийся кусок на полу.       — Да забей! Я закажу тебе новый стол! Черт… где мой чертов телефон?! — Шатаясь, Маю принялся шарить по карманам.       — Дай посмотреть! — Карина взяла его за руку, но та оказалась цела.       А потом повела его куда-то.       — Что?! — переспросил он.       — Тебе пора домой!       — Но я не хочу!       — Пойдем подышим воздухом!       Да все вокруг напились, почему это ему надо домой?! Все его замечательные друзья здесь! Даже эта потаскушка Лука!       Они не представляют, через какое дерьмо он прошел?! Никто здесь не представляет! Почему он не может просто повеселиться? Что им, жалко?       Вернулась королева вечеринки. Куисма. Самая шикарная девчонка школы! Втроем друзья помогли выбраться на свежий воздух. К счастью, на улице уже можно было не орать.       — Скоро приедет Эваллё, — сообщила Куисма, — сам ты точно не доберешься.       — Эваллё, — мечтательно протянул Маю. — Только он меня понимает.       Каким-то чудом разглядел пятна на своих дорогих марких шмотках. От чего развеселился еще больше. Вот же умора! Он замарался как свинья!       Маю стоял, приобняв Карину: ее розовый пушистый полушубок с длинным искусственным мехом казался ему очаровательным. Рыжие кудряшки раздувал ветер. Маю лип к своей подружке, решив, что это самое забавное занятие на свете.       — Кто-нибудь принесите мне еще выпить! — провещал Маю, путаясь в своих ногах.       — Да, принесите еще! — поддержала Карина.       — Я куплю тебе новый стол! — заверил он друга.       — Забудь, чувак. Скажу, что не заметил, кто разбил.       — Крутая тусня! — Маю попытался обхватить Селике за шею, но поскользнулся и едва не свалился в грязь. Селике протянул ему руку, и они хлопнули друг друга по ладоням. — Я бы тоже устроил, только сниму коттедж. Дома как бы нельзя.       — Это тебе спасибо, что пришел! И за «Маршалы»!       Маю расплылся в улыбке. Он выбрал Селике самые крутые наушники этой фирмы, которые были в продаже, а он что-то да смыслил в этом.       Наконец подвалили остальные с пивом.       Они потоптались на улице. Курили электронные сигареты. Руки быстро замерзли и покраснели, пиво холодило желудок. Стоя в распахнутой куртке и без шарфа и шапки, Маю быстро окоченел. К ним присоединились Минтту со своим парнем из параллельного и Йолли. Тот вышел в косухе, и его уши почти сразу покраснели от холода. Всей компанией они стояли на холоде, курили, пили пиво и истерически хохотали над словами друг друга.       Пиво закончилось как раз к тому моменту, когда подъехал Эваллё. Последняя бутылка явно была лишней: не успел Маю сделать и двух шагов, как содержимое желудка изверглось на дорожку у дома Селике.       Девчонки взвизгнули и засмеялись.       — Да ты прикалываешься?! — заорал Селике.       Маю казалось, что он выблевал собственные кишки. Его все рвало и рвало. Одних коктейлей он выпил, наверное, штук десять.       — Хорошо еще не в машине, — заметила Карина.       — О, Господи! Маю ты вообще доедешь? — смеясь, поинтересовалась Куисма.       Разогнувшись, Маю оглядел жакет из искусственного меха и джинсы в поисках рвоты. Любимые огромные светло-голубые джинсы с нашитыми крестами оказались забрызганы грязью. Его действия вызвали новый взрыв хохота.       Эваллё вышел из «ауди» и теперь быстрым шагом направлялся к ним. Маю узнал его яркий бомбер в иллюстрациях из «Бэтмена».       Когда Эваллё приблизился, Маю снова вывернуло. Девчонки со смехом отвернулись. Не дав завалиться на колени, Эваллё вовремя схватил его за меховой рукав в огромных черных коровьих пятнах.       Парень присвистнул и хохотнул, похоже, от изумления.       — Да ты в конец угашенный!       — Насрать! Это же днюха!       Маю неуклюже махнул ребятам на прощание, будто отгонял мух.       — Удачи, — пожелал кто-то из девушек.       Маю послал воздушный поцелуй самым классным в мире девчонкам, после чего попытался поцеловать Эваллё и полез к нему с объятиями, но промахнулся и снова чуть не завалился. На него снова накатил приступ смеха.       — Я предупреждал тебя? Я завязал, пока ты не бросишь напиваться. А ты тут времени не теряешь…       Эваллё кое-как дотащил его до дороги. Ноги Маю отказывались идти, хотелось к любимому на ручки. Ребята угорали где-то у них за спинами.       — Да-да, — бормотал Маю, шаря по дверце автомобиля в поисках ручки. Эваллё помог ему справиться с этой задачей и втолкнул в салон. Маю ощутил новый позыв желудка.       — Облюешь мне салон — пеняй на себя.       — Дай пакетик, — жалобно попросил Маю, когда окружающий мир сжался до размеров салона тетиного седана.       — Люди говорят «пожалуйста». — Эваллё забрался на водительское кресло и пристегнулся.       — Пакетик? — уже с сомнением повторил Маю.       Эваллё вытащил что-то похожее из бардачка, какой-то бумажный кулек — а-а-а, экопакет, понял Маю, — и пихнул ему в грудь.       — Да что с тобой не так?! — не выдержал Эваллё. Перекинул ему бутылку с водой и велел сидеть смирно.       — Куда мы едем?       — Ко мне, конечно! Ты хочешь, чтобы я привез тебя домой в таком состоянии? Если я не выброшу тебя где-нибудь по дороге.       — Не выброси, пожалуйста.       В голове стоял туман, все кружилось, во рту ощущался привкус горечи.       Эваллё пристегнул его, потому что Маю оказался не в состоянии, но уже через пять минут Маю расстегнулся и, воспряв духом, полез к Эваллё.       — Я сниму тебя на видео и выложу в интернет, — пригрозил Эваллё.       — Со мной все охуенно, — огрызнулся Маю, поняв, что Эваллё его не хочет. — Просто, мать твою, охуенно! Мои дела заебись! Почему со мной что-то должно быть не так?! — Он не замечал, что начал орать, и Эваллё врубил музыку. — НЕ ЗАДАВИ ЛИСУ! ТАМ ЛИСА! ЧЕРТ, ТАМ ЛИСА! — У него аж пульс подскочил.       Эваллё вздрогнул от его воплей и вовремя выкрутил руль. Лиса успешно скрылась в кустах.       — Господи! У тебя слюни изо рта летают по всему салону! — Эваллё протянул руку и ткнул его голову в бумажный кулек.       — Ай!       — Я тебя предупреждал.       — И что ты мне сделаешь? — Автомобиль подскочил на лежачем полицейском, и Маю мотнуло вперед. Он уперся рукой в приборную панель. Маю икнул, а потом рыгнул. Эваллё посмотрел на него взглядом, который Маю очень не понравился. — Завтра приезжает Сатин, ничего ты мне не сделаешь! Или вы опять с ним посретесь!       Это был нечестный бой, удар ниже пояса. Эваллё, раздраженный, вернул взгляд на дорогу.       — Узнаешь.       — Вот срань! А-а-а!       — Что еще?       — Да трек, который я отправил Сатину… ну, короче, это полная фигня, надо переделать…       — Ты хоть меня слушал?!       Маю выудил с заднего сиденья банку «Принглс», устроился с банкой между ног, свистнул и начал барабанить ритм. Да так завелся, что уже не мог усидеть спокойно.       У дома Эваллё Маю снова полез к нему с поцелуями. На этот раз парень дал себя облапать, но только чтобы легче было вытаскивать Маю из машины. Эваллё выволок его буквально за шиворот.       Пока Маю болтался на одном месте, Эваллё припарковался и вылез из машины. В руках Маю все еще сжимал пустую банку «Принглс».       — Ты даже не представляешь, что тебя ждет! — явно наслаждаясь своей идеей, сообщил Эваллё.       Маю подавился смешком, а потом истерически засмеялся. После общения с Артту твоя месть покажется мне райским чиллом!       Эваллё, видимо, понимал, что спорить с ним, вдрызг пьяным, бессмысленно. Завтра он, возможно, и не вспомнит ни черта.       Дома у Эваллё Маю разулся, держась за этажерку. Споткнулся о собственные ботинки.       — Куда ты меня притащил? Где мой синтезатор?! Это вообще где? — Маю окончательно запутался и замолк.       — Я че, совсем дикий, везти тебя домой в таком угашенном состоянии?       Каким-то образом добрался до дивана и, как был в меховой куртке и грязных джинсах, бросился на его спасительную упругую поверхность. Упал лицом в подушку Эваллё и блаженно вытянул ноги. Этот сон будет самым сладким в его жизни. Никакой бессонницы, барьеров, вакуума… Маю довольно захрюкал, его спина затряслась от смеха. Как прекрасна жизнь во сне! В этот момент он почти любил Артту, обожал его, боготворил! Несколько движений шаловливыми ручками, взмахов маятником, или чем там, эпл-вотч… взмахов ресницами своих плотоядных глазок… Преподнес ему зачинщиков на блюдечке, как мило с его стороны!..       Эваллё рухнул рядом. В отличие от него, Эваллё сегодня работал и наматывал круги в зале и на стадионе.       — Неблагодарная ты свинья.       — Я тоже тебя люблю, — снова захохотал Маю.       Зашевелился, нашарил горячее мускулистое бедро. Расстегнуть ширинку Эваллё ему не дал.       — Пошел ты в задницу! Я блять в отличие от тебя хуйней не страдаю целыми днями!       Эваллё подхватил откуда-то с пола гигантского гуся, который периодически катался из квартиры в дом и обратно, и швырнул в Маю.       — И чем твой футбол круче записи альбома? — оскорбился Маю и прижал к себе гуся. — Я тоже деньги зарабатываю! И побольше тебя!       — Что мне теперь, в ножки тебе кланяться?       — Мог бы и кланяться! А может, я всегда буду выступать с «Храмом Дракона»!       — От всей души желаю, чтобы твоя мечта сбылась! — в сердцах бросил Эваллё. — Все фанаты просто сдохнут от счастья!       — Да пошел ты! Все, что я делаю, — ради тебя!       — Что — все?       — …Все! — Маю драматично вздохнул. — Каждое мое действие. Это все ради тебя.       — Насосаться до блевотни — тоже ради меня?       — Иначе все было зря, — не слыша Эваллё, пробормотал Маю себе под нос. — Если бы у меня был второй шанс… я бы доучился в академии.       Эваллё оторопел от его слов, даже перестал шевелиться. Возникло молчание.       — Ты правда так считаешь?       — Гхмн…       Это была их первая ссора за долгое время. Но Маю было так лень анализировать, впервые, хотелось одного — тишины. Он устроился щекой на горячем бедре Эваллё, так и заснул. Свободной рукой он крепко сжимал гуся.       — Я просто хочу все исправить… — бубнил Маю во сне, почесываясь.       Снился ему дом Артту, каждый уголок, который он успел исследовать. Закрытые двери так и манили. Дом словно сам стал Артту, живым организмом, он поглотил Маю целиком, запустил в него щупальца… с такими мягкими шелковистыми щетинками, щекочущими спину. Однако в этот раз пахли они не канализацией, а так приятно и знакомо… Маю то бормотал, то хныкал, то смеялся во сне, не подозревая, что Эваллё снится тот же сон.              

* * *

      

      

САТИН

      

27-я неделя беременности

      — Ты там, где я велел тебе быть? — записал он голосовое для Фреи. В его усталом голосе звучала хрипотца. Глаза закрывались сами собой.       — Я в конюшне. С Коржиком, — тут же прислала дочь. — Но ты потом расскажешь, в чем дело?       — Сейчас я занят, — записал он последнее и вышел из чата.       До дома его довез минивэн компании. Диана порывалась поехать с ним, но Сатин убедил ее, что в состоянии держаться на ногах.       За две недели они отыграли восемь концертов в восьми городах. Он ехал домой меньше, чем на сутки. Сатин не представлял, получится ли у него вообще отдохнуть в этот раз. Голова была занята совсем другим.       В следующий раз домой удастся попасть только на день рождения Рабии, расписание битком вплоть до самого Рождества. В этом году пришлось сильно поменять программу из-за перестановки в группе, кроме того они все активно работали над Рождественским блоком, на подготовку к которому Сатин не жалел сил.       Пользуясь уединением, в дороге несколько раз прослушал композицию Маю, откинув голову на спинку кресла и прикрыв глаза. На откидном столике стояла почти пустая бутылка джина, на дне стакана оставалось пара глотков. Время от времени брался за телефон, чтобы записать идеи. Все остальное время Сатин был погружен в свои мысли. В голове звучал проигрыш, Сатин уже внес коррективы и в паре мест заменил минор мажором, решив, что музыка от этого только выиграет.       Было еще засветло, когда они подъехали к дому. Сатин знал, что Маю дома, утром вернулся от Эваллё, небось, поджидает его. С самого начала гастролей сын забрасывал его сообщениями: про костюм Шляпника на концерте, про тур, про новую программу с Яри, про успех сингла, про первый сеанс терапии, даже про Аймо, с которым Сатин виделся мельком после концерта в Тампере и которого представил ребятам.       Водитель убедился, что поблизости никого нет, и остановился у самых ворот с задней стороны дома, после чего вытащил его чемодан из багажного отделения.       Сатин достал наушники из ушей. Перед тем как выбраться из минивэна, он сделал несколько глотков из бутылки с джином.       Бросив чемодан, с бутылкой джина в руке Сатин для начала позвонил в домофон, чтобы оповестить домашних о своем приезде, после чего принялся открывать дверь в задних воротах, попадая пальцем мимо нужным кнопок. Через какое-то время, еле переставляя ноги, направился к дому.       Попав наконец домой, снял темные очки и оставил их где-то в коридоре. Едва не снес оказавшееся под рукой зеркало. Взлохматил грязные волосы. Не разуваясь и забыв снять пальто, Сатин целенаправленно двинулся в кухню. Его пьяное продвижение создавало массу шума. Сатин не расставался с бутылкой джина, он то и дело подносил ее к губам. Кажется, даже пролил немного на пол.       Первым на шум вышел Маю, застав Сатина где-то на полпути к холодильнику. Тот планировал достать водку и смешать с джином, но своим появлением Маю отвлек его, и Сатин забыл, что собирался сделать.       — Ты только что приехал? — Маю потрясенно глядел на него во все глаза.       Волосы лезли в глаза, Сатин подслеповато щурился, чтобы разглядеть сына. Он потер нижнюю часть лица.       — Как наблюдателен, — заплетающимся языком выдал Сатин. Пришлось опереться о каунтер в центре кухне, чтобы устоять на ногах.       Маю подошел ближе, Сатин попытался ухватить его за плечо, но Маю отшатнулся.       — Да ты надрался!       — Ну как? Представим тв’ю песню на концерте? Но пока эт’ говно полное… надо подкрутить там кое-че… понимаешь? — Сатин отпил джина и, не рассчитав силу, со звоном опустил бутылку на стол. Облил все. — Сука!       От такой резкой смены темы Маю слегка подзавис.       — Ты весь день что ли бухал?       — Да кто ты вообще такой, чтоб я отчитывался перед т’бой! Ты сопляк!       Сатин задел что-то локтем, последовал грохот, на пол что-то упало. Какая-то посуда.       Заметил, как Маю стиснул зубы. Парень молча принялся убирать с пола. Тара каким-то чудом не разбилась.       — Ты так хотел домой, что решил нажраться от радости? — прозвучал дрожащий от злости голос Маю.       — А че? Противно вдруг стало? — Сатин отвел волосы с лица. — Я пашу как проклятый! Имею право! Чтобы, блять, у тебя все было!       Сатин распахнул правую дверцу холодильника. На какое-то время он застрял перед заполненными полками, разыскивая хотя бы одну бутылку водки.       — Тебе помочь? — съязвил Маю, оставаясь на месте.       Сатин ударил по соседней дверце холодильника: все, что стояло на боковых полках, зазвенело. Обернулся.       — Кривиться мне тут будешь! Тебе же насрать! Давай грубить учителям… родителям… проебывать уроки…       Маю побледнел.       — Нам же нахер не нужна эта школа! Папа же все устроит!       Сатин отыскал бутылку водки и, забыв закрыть дверцу холодильника, принялся откручивать крышку.       — Не подавись! — взвизгнул Маю, в его голосе звенело отчаяние. Сатин чувствовал эти высокие ноты собственным нутром.       — Мои б предки блять выперли меня из дома под зад коленом! Если б я выебывался как ты! А я тебе блять сопли подтираю!       — Я тебе вообще ничего не говорю.       — Заткнись и слушай меня! — рявкнул Сатин. — Хочешь быть в группе, будешь делать то, что я велю! Слышал меня?       Он двинулся к Маю, но не заметил на своем пути стол. Пошатнулся, начал заваливаться.       — У тебя уже входит в привычку падать на ровном месте, — бросил Маю, не пытаясь ему помочь.       Сатин кое-как поднялся, держась за стол, и с бутылкой водки двинулся в гостиную. По пути он собрал все углы. Не держась на ногах, в гостиную он буквально ввалился. Маю лишь изумленно наблюдал за ним. Очень кстати появилась Рабия.       — Сатин! Твою мать! — Жена бросилась к нему, но Маю вовремя ухватил ее за руку, удержав, иначе Сатин бы ее снес.       Сатин завалился рядом с диваном. Собирался поставить бутылку на столик, вместо этого ударился о столешницу. Задел край, и бутылка в его руке разлетелась. Водка пролилась на пол, брюки тут же промокли. Сатин оказался в воняющей спиртом луже, среди осколков. Из сгиба кисти потекла кровь. Все быстрее и быстрее.       При виде ручья крови лицо Маю помертвело от ужаса.       Сатин заторможено смотрел на свою руку. Кровь быстро пропитывала рукав пальто.       Забыв обо всем, Маю с воплем подлетел к нему.       — Сатин! — от его голоса зазвенело в ушах, и Сатин поморщился. Маю же решил, что ему ужасно больно; Сатин ощущал, как от сына исходят волны паники.       — Здесь полно осколков, — предупредила Рабия. — Маю, осторожнее!       Ладони жены мгновенно покраснели, пока она искала порез. Кровь все лилась и лилась, как будто он порезал вену. Сатин лишь отупело косился на свою руку.       Рабия попыталась его приподнять, но он был слишком тяжелым. Опершись о здоровую руку, Сатин кое-как сел. Кровоточащую кисть прижал к телу. Окровавленные пальцы дрожали.       Рабия ничего не говорила, только бросала на него осуждающие взгляды. Маю застыл в прострации.       — Принеси лед, — велела Рабия, и Маю вскочил на ноги. — Сатин, ты понимаешь, что это чересчур? — спросила Рабия, когда Маю выбежал из комнаты.       Маю принес антисептик, большой моток бинта и контейнер со льдом. Сгрузил все это на пол и принялся лихорадочно пихать колотый лед в целлофановый пакет.       — Я позвоню Тайсто! — бросил Маю звенящим от страха голосом.       — Подожди, — остановила его Рабия. — Сатин, ты как?       — Да мне блять похер… — еле шевеля губами, протянул Сатин.       Она потуже затянула кисть, не подпуская Маю.       Маю взял со столика салфетки и начал осторожно сметать осколки в кучу, на некоторых была кровь. Маю стал белее мела. Его руки тряслись, жилка на шее пульсировала. Сатин ощущал исходящий от него запах пота и страха.       — Сатин, слышишь меня? — позвала его Рабия.       Сатин пошевелился. Дышать было нечем, глаза слезились, любой шум отдавался в голове. Кровь насквозь пропитала бинт, но перестала течь.       Остатками бинта Рабия быстро подтерла пол.       Маю придвинулся к красным пятнам на полу.       — Не трогай ничего, я потом сама уберу, — прикрикнула она на Маю. — Давай я тебе помогу…       Сатин пьяно отмахнулся от помощи, согнул колено и попытался приподняться, чтобы сесть на диван.       На лбу выступила испарина. С трудом поднялся на ноги, но тут же снова упал, заставив Рабию выругаться. На полу еще валялись осколки, и жена ушла за веником.       Маю с ужасом наблюдал, как он пытается улечься прямо на полу, в луже водки. Пальто спасало от мелких осколков, но парочка все же впилась в ладони.       Услышав скрип, Сатин бросил взгляд на сына. Маю сдвинул журнальный столик, чтобы освободить как можно больше места.       Когда Рабия вернулась, он уже почти отрубился. Вдвоем с Маю они помогли ему встать. Сатин вскинул лицо; на подбородке осталась слюна; веки налились тяжестью. Ноги отказывались его держать. Сатин едва касался Рабии, перенеся часть своего веса на Маю.       С горем пополам они достигли лестницы и начали восхождение.       — А т’кой я тоже всем нравлюсь? — У Сатина вырвался хриплый смех. Он грубо сжал плечо сына здоровой рукой и встряхнул Маю. — Давай, давай расскажи всем, какой у тебя папаша алкоголик…       — Заканчивай! — с отвращением бросила Рабия. — Давай шевели ногами!       — Ммм? Че молчишь? — протянул Сатин, обдав лицо Маю проспиртованным дыханием. Неуклюже взлохматил ему волосы. Маю с трудом удержал его, когда он снова начал заваливаться.       — Отвали ты от него! — разозлилась Рабия. Доминика в ее животе яростно пиналась. — Иди спи!       Она не хотела оставлять их с Маю наедине. И то верно.       Перед самым лицом выросла дверь спальни. Сатин оперся о стену, чтобы не упасть.       — Я просто не верю, что мы родственники, — произнес Маю пустым голосом.       — Мы еще п’говорим.       — Мечтаю просто.       Бинты врезались в руку; голова болела. Под одеждой по телу тек пот.       В следующее мгновение он не устоял и рухнул на пол. До кровати он так и не дошел.       — Да пошли вы все! — заорал он в бешенстве. — Да, я нажрался блять, нравится вам это или нет! Пошли в пизду!       Доминика протестующе задвигалась. Сатин попытался коснуться живота Рабии, но та отпихнула его руку.       — Еще слово и я вышвырну тебя во двор.       Рабия бросила его лежать в коридоре. Маю задержался, словно все еще не мог поверить глазам. Сатин попытался ухватить его за ногу, но парень тут же отскочил.       Из его ладони выскользнули щетинистые нити и врезались в противоположную стену, деревянная панель треснула, посыпалась каменная крошка вперемешку с деревянными обломками, по стене пошла тонкая трещина.       — Сука блять! — еще сильнее разозлился Сатин.       Маю как завороженный смотрел на злополучную стену. Казалось, его ноги приросли к полу, а глаза готовы были выкатиться из орбит.       Сатин и сам не заметил, как на здоровой руке его ногти удлинились, ногтевые пластины огрубели, став чуть ли не из камня. Вонзил их в пол, будто в масло. Удар отдался в запястье и прошил руку. Сатин поморщился от боли.       — Я разрушу к черту этот дом! — заорал он в бреду. Голова просто взрывалась, в ушах стоял звон. — Только заикнись, что я хуевый отец!       Он слышал частое испуганное дыхание Маю так отчетливо, как свое собственное.       По шее что-то потекло. Сатин мгновенно учуял запах крови. Волоски на теле встали дыбом. Сатин закрыл глаза, зная, что они почернели.       Маю никуда не ушел, побоялся оставлять его одного. Как будто он вправду собирался разнести дом.       Ощущая присутствие сына рядом, Сатин зажмурился и пьяно забормотал. Он так и лежал у двери спальни, не в состоянии подняться. В деревянном покрытии от его ногтей остались глубокие борозды. Запястье ныло.       Однако Маю не оставил его, с огромным трудом но все же заставил его подняться и дотащил до кровати, куда Сатин рухнул как подкошенный, на прохладное постельное белье.       Когда Маю ушел, он наконец смог расслабиться.       Это был тяжелый день.