Очень странные подростки

Чхве Ён А более не была ни сдержанной, ни тем более привлекательной. Сжимая в расцарапанных и кровоточащих руках электродубинку армейского образца, она безумно размахивала ею из стороны в сторону. Её волосы, выбившиеся из сурового плена шпилек, дико разметались, одежда была испачкана и изорвана во время беспощадной драки и побега из камеры, а безумие во взгляде выкаченных глаз никак не было наигранным. – Ты! – доктор Чхве угрожающе двинулась к , бестолково размахивая дубинкой. Тэхён инстинктивно взлетел на метр в воздух, уклоняясь из стороны в сторону, чтобы увернуться от электрического разряда дубинки. – Ты вернёшься в свою комнату, где тебе и место. Никто из вас никуда не пойдёт. Возвращайтесь! Возвращайтесь! – Ён А нацелилась на Джаспера и пронизала его электрической дугой. Джаспер без сознания упал на пол. – Ай! – взвизгнул Джин и отскочила назад. Миртл метнулась в открывшийся проём, без труда проскользнула мимо Ён А и выскочила в открытую дверь. Ахмед и Расул изворачивались, но Ён А в неистовстве хватала и хлестала. Дети разбежались, как перепуганные мыши. Чимин дерзко ринулся в бой, но электричество, стекавшее с его пальцев, слилось с электрическим током дубинки, и его закоротило. Фейерверком искр Чимина отшвырнуло на пол, опалённого и дымящегося. Гук воспользовался мгновением хаоса и выбежал вон. Следующей пала Наён, словно бык на бойне. Тэхён увернулся, но Ён А с нечеловеческим проворством схватила омегу за лодыжку. – Ты не можешь летать. Ты меня слышишь? Ты болен, и тебе нужна помощь! Я помогу тебе! – Ён А упёрлась ногами в пол, чтобы не дать Тэхёну улететь. Тэ сопротивлялся и сумел натужно вылететь из хижины, волоча за собой мёртвый вес Ён А. – Пожалуйста, доктор Чхве, вам надо меня отпустить! – Тэхён тащил упиравшуюся женщину. Ён А неистово дёрнула Тэхёна вниз. – Я спасу тебя, Ким Тэхён, даже если это будет последним, что я сделаю в этой жизни. Тэхён тянул вверх. Ён А тащила вниз. Потихоньку Тэхён приподнял Чхве Ён У над землёй. Небо было единственным местом, где Тэхён чувствовал себя в безопасности, однако именно там он не мог получить никакой помощи от остальных, ведь они оставались на земле. Тщетно Чонгук, Миртл и Хоби бежали за ними, им оставалось только беспомощно смотреть, как Тэхён поднимается всё выше. – Я тебя не отпущу. Я не остановлюсь. Никогда! – слабеющими пальцами Ён А изо всех своих сил упорно цеплялась за Тэхёна. – А-а-ай! – Тэхён чувствовал, что его растягивает, словно ириску. Чем дело ни закончится, быть ему на пару сантиметров длиннее. Тэхён поднялся на пять метров в воздух, затем на шесть, затем на семь. – У-у-ух! – взвыла под ним Ён А, словно демон, рвущийся из тьмы преисподней. Мизинец доктора соскользнул со щиколотки Тэхёна, и она наградила его проклятием. Затем безымянный палец предал её, и она и его прокляла. А ещё через мгновение ей оставалось рассчитывать лишь на указательный и большой пальцы, крепко впившиеся в щиколотку омеги. Но и их надёжность была под вопросом. Тэхён стремился ввысь, глаза его были полны небом. Его сердце наполняли слова: «Я легче облачков, вольнее птичек, я неба часть, я умею летать». Восемь метров вверх. Они приближались к пределу возможного для них двоих. На девяти метрах силы несчастных указательного и большого пальцев иссякли. Свободный, Тэхён взмыл ввысь. – Не-е-е-ет! – Ён А взревела, вложив в этот вопль всю силу чувств, что она подавляла в себе. А нужно заметить, скопилась их абсурдная уймища. Можно даже сказать, несметная тьма. Вырвавшись на волю, отринутые и преданные забвению чувства вступили в экзотермическую реакцию, обдав пламенем каждую клеточку организма. В этот ужасающий переломный миг разум и чувства Чхве Ён Ы, издавна чуждые друг другу, переплавились воедино. Внезапная реинтродукция, последовавшая за столь полной и закоснелой дизассоциацией, была ужасна. Представьте себе мигрень на уроне ДНК. – Не-е-е-е-е-е-е-ет! – Чхве Ён А направила всю свою боль на Ким Тэхёна. Юнги, как обычно, увидел это первым. –Чон, ты видишь то же, что вижу я? Гук видел. Все они видели. Это было как удар грома среди ясного неба. Это было ужасно. Однако Чонгук отчего-то не удивился. Теперь всё объяснилось. – Тэхён, берегись! – закричал Хоби. Тэхён бросил взгляд через плечо и в изумлении не поверил собственным глазам. «Бог мой! Что только может быть прекраснее этого?» – Тэхён наконец нашёл то, что так долго искал, и первым его порывом было остановиться в ошеломлении. Чхве Ён А умела летать. И в этот миг Ён А летела быстро, в горячечном смятении – просто глаз не отвести! Неподдельная ярость, излившаяся на черты доктора, оборвала фантазии Тэхёна о нечаянной встрече летунов, и омега спешила отступить. – Вернись сейчас же! – Чхве Ён А преследовала и настигала омегу. – Доктор Чхве, пожалуйста! Оставьте меня! – Тэхён выписывал виражи. В фигурном полёте двое забирались всё дальше к северу, и хибара, и глазеющие подростки остались далеко позади. Ён А летела как ветер – или как демон, это как посмотреть. И она тоже была очень проворной. Тэхёну стало ясно, что её не перегнать и не перехитрить, а единственный шанс – сбежать через облака. К несчастью, лететь сквозь водяную взвесь облаков было опасно. В дурной видимости можно безо всякого предупреждения столкнуться с птицей или сильно налететь на ледяной торос. Не говоря уже о том, что доктор Чхве, несомненно, последует за омегой в этот белый суп и затаится там, готовая к атаке. Тэхён резко вильнул влево и почувствовал, как облачная мгла окутала его. Он несколько раз сменил курс и надолго завис в самой середине – хотя мог только надеяться на это – облака. Окруженным белёсым туманом и тишиной Тэхёну казалось, что он парит на грани сна и яви, ожидая, что вот-вот на него накатит кошмар, и, вероятнее всего, худший в омежьей жизни. По счастью, кошмар не материализовался, и, подождав ещё немного, Тэхён осторожно опустился из-под облака, выискивая глазами доктора Чхве. Его взору предстало пустое небо, нависающее над простором ледяных торосов, громоздящихся внизу. Они залетели далеко к северу, и природа здесь была столь же опасной, сколь и прекрасной. Солнце освещало лёд, выбивая миллиарды бриллиантовых искр, иззубренные скалы горделиво демонстрировали раззявленные пасти со множеством острейших зубов. У Тэхёна дух занялся, и на миг он забыла о грозящей опасности. – Не шевелись, – выдохнул ему в ухо проклятый голос. В плечо железной хваткой впилась рука. Тэхён приготовился к худшему, когда доктор Чхве развернула его лицом к себе. Волосы доктора Чхве совершенно разметались в полёте, приобретя неизъяснимую дикую красоту. Не подумав, Тэхён ляпнул первое, что пришло ему в голову: – Доктор, вы научите меня так летать? Могу поспорить, вы самолучшая летутья. И самая быстрая вдобавок. – Ты мало практиковался, – бросила доктор Чхве. – Ты очень неряшливо поворачиваешь. – Может, если вы покажете мне, как… – Ты ничего не добьёшься, пока не научишься держать руки жёстко и выпрямлять ноги. Ты постоянно подгибаешь левое колено. – А назад вы меня научите летать? – Летать? Научить тебя летать? – неожиданно лоб Ён Ы встревоженно нахмурился. – Ты не можешь летать. Это невозможно. – Но, доктор… мы же вместе летим. Видите? Доктор Чхве, вздрогнув, огляделась и лишь тогда заметила, что парит в сотне метров над землёй. И более того, поняла, что ей тут нравится. Очень нравится. – Да, я могу летать, – медленно осознала она. – И неплохо. Чертовски неплохо. Тэхён захихикал, и неожиданно к нему присоединилась доктор Чхве. Смех полетел ещё быстрее, чем они сами несколько минут назад. – Не понимаю, отчего я раньше не вспоминала, – выпалила между раскатами смеха доктор Чхве. – Как же весело, верно? – Это самое веселое, – согласился Тэхён. – Когда я была девчонкой, я частенько вставала среди ночи просто для того, чтобы полетать среди звёзд, – воспоминание развеселило Ён У. – Но это было ещё до того, как мы с Сарой… – И тут разом целый ворох воспоминаний посыпался на Ён У: хлоп, хлоп, хлоп! – Сара – это была моя младшая сестра. Она летать не умела, но обожала смотреть на меня. – доктор помолчала, припоминая ещё и ещё. – А в небе было ужасно одиноко. Понимаешь, о чём я? И, конечно, Тэхён понимала, о чём говорит Ён А. Ужасно хочется поделиться этой радостью, потому что небо, когда летишь сквозь него, потрясающе красиво. – Мои родители говорили мне не летать, но ни я, ни Сара ничего не слушали. Она хотела поглядеть на мир из вышины не меньше, чем я хотела показать его ей, и вот однажды мы улизнули вдвоём, и исхитрились полетать. – Ён А совсем позабыла о Тэхёне, её нёс поток воспоминаний. – О, что это был за день! Волшебный. Солнечный и тёплый. На небе лишь пара облачков, какие бывают на почтовых открытках. Красиво. Я никогда никого не поднимала, а Сара оказалась тяжелее, чем я думала. Намного тяжелее. Но нам всё удалось… и всё было точно так, как мы надеялись. Сара беспрестанно указывала на разные вещи и восклицала: «Смотри, Ён~ни, вон какое облако», «Ён~ни, давай быстрее, быстрее!» – На лице доктора Чхве была такая улыбка, будто она в эту самую минуту летела вместе с Сарой. – Я и сама словно увидела небо в первый раз. Наверное, я увлеклась и забылась, и, когда заметила, какой сильный поднялся ветер, мы были уже над каньоном. И тогда я увидела тучи, тёмные, грозовые тучи. И раз, – она резко щёлкнула пальцами, и Тэ вытаращил глаза. – Начался шторм. Лило как из ведра. А я была так высоко над землёй. Сара стала выскальзывать, но я схватила её крепко-крепко. Она начала кричать. Она была ужасно напугана – как и я сама. Я попыталась слететь вниз как можно быстрее, и я крепко её держала. Очень крепко. – Доктор Чхве подняла руку, словно всё ещё сжимала в ней ладонь Сары. – Она пропала в один миг. Пропала. Просто выскользнула, – пустая рука доктора сжалась. Тэхён ужаснулся. Грудь доктора вздымалась от страшного воспоминания. В глазах её стояли слёзы, и она беспомощно смотрела на Тэхёна. – Я не могу, – зашептала она, и впервые на своей памяти доктор Чхве Ён А показала кому-то своё истинное лицо. И Тэхён увидел в нём уязвимость, ранимость и страх. – Летать нехорошо, Тэ. Я просто не могу… И мгновенно Чхве Ён А рухнула вниз, словно камень. – Доктор Чхве! – Тэхён нырнул вниз и подхватил Ён У под руки, пытаясь поддержать её. – Что вы делаете? Вам нужно лететь. – Это невозможно. Летать неправильно. Противоестественно. Люди не могут летать, – Ён А отбивалась и пыталась разжать руки Тэхёна. Они стремительно снижались. – Пожалуйста, доктор Чхве, пожалуйста. Вы же упадёте. Вам нужно лететь, – Тэхён старался удержать вес доктора Чхве, но та была слишком тяжёлая и вдобавок сопротивлялась всем её усилиям. – Я не буду, как ты. Я не такая, как ты. Отпусти меня. Не трогай меня! – Доктор Чхве яростно царапалась и отмахивалась от Тэхёна, и они падали. В последней отчаянной попытке удержать доктора Чхве Ён У Тэхён схватил её правую руку и изо всех сил потянул вверх. А доктор Чхве изо всех своих, куда больших, сил вырывалась. На короткий миг они зависли между небом и землёй, и доктор Чхве упорно силилась освободиться, а Тэхён – удержать её. Сначала мизинец доктора Чхве выскользнул из руки Тэхёна, затем безымянный палец. – Доктор, прошу вас. Останьтесь. – Отпусти меня, Ким Тэхён. Я не такая, как ты. Я не умею летать. – Но это неправда. Я же видел. – Нет, нет, – доктор Чхве яростно затрясла головой, а из руки Тэхёна выскользнул средний палец. – Отпусти меня. – Но доктор Чхве, я не хочу остаться здесь совсем одна. Вы просто держитесь покрепче. Не разжимайте рук! – Тэ силился удержать доктора Чхве и в то же время пытался придумать, как убедить её летать. – Доктор Чхве… Пожалуйста, вы нужны мне… Останьтесь со мной. Летите со мной. Тэхён молил каждым своим словом, но невозможно спасти того, кто не желает спасения. Когда последние два пальца выскользнули из руки омеги, Чхве Ён А без единого звука упала вниз, на ледяные уступы, и Тэхён отвел глаза, не в силах этого видеть. И снова Ким Тэхён был один посреди голубого неба, а в душе его в равной мере горели поражение и победа.

***

Уж целое поле свежевспаханной земли было засажено за день, и, к удовольствию Мин Сока, все приметы обещали хороший урожай. В этом году к началу снегопадов у них с Джон У будет более чем вдоволь запасов на зиму. Дома Джон У как раз вышел на крыльцо и зазвонил в колокол. Мин Сок послушно отложил инструменты и отвёл старую корову в амбар отобедать. На дворе он замешкался, чтобы обтереть грязь со своей домотканой рубахи, но тут глаз его выхватил что-то необычное вдали, и он остался стоять, глядя, как это нечто растёт. На кухне, глядя на оторопевшего Мин Сока, Джон У осерчал: на вечер была запланирована встреча женского и омежьего комитета, так что непозволительно было считать ворон. Он живо выскочил на порог: – Мистер Ким, обед на столе. Но Мин Сок так и не сдвинулся с места, и, проследив за его взглядом, Джон У увидел, на что он смотрит. Загородившись ладонью от солнца, омега просеменил к мужу и стал смотреть с тем же немым упованием. Поначалу это была всего лишь чёрная точка, затем она выросла до размеров птицы, а затем увеличилась ещё, и нельзя было уже ошибиться – их омега возвращается домой. Из поднебесья знакомые очертания деревьев, рек и ферм радовали глаз и наполняли сердце Тэхёна покоем. Наконец-то он возвращался домой. Всё было точно таким, как и до его отъезда, да и как до его рождения. Словно с того момента, как доктор Чхве забрала его в своём вертолёте, не прошло ни минутки, и даже отец с папой стояли на том самом месте, где он видел их в последний раз. Осторожно спикировав, Тэхён поставил ноги на землю на краю двора, и неожиданно ему сделалось не по себе. Не будут ли папа с отцом расстроены, что он летает? Вдруг его отругают и отправят под домашний арест в спальню? Может, они и не скучали по нему вовсе и не желали его возвращения? То, как замерли с пустыми лицами Мин Сок и Джон У, никак не помогало развеять омежью тревогу. – Я дома, – проговорил Тэхён наконец, ковыряя ногой в пыли. Джон У кивнул. – Наверное и сами это видим. Путь домой был ужасно долгим, и большую его часть Тэхён репетировал, что сказать по прибытии. Глубоко вздохнув для храбрости, он быстро начала: – Видите ли, такие дела, я летаю, и мне это нравится, и я не стану прекращать. И мне очень жаль, если вам это не нравится. Но беда в том, что нет ничего на свете что было бы мне ближе полётов. – Тэхён замолчал и сделал ещё один глубокий вдох перед самой сложной частью. – Так что я не хочу больше прятаться и сбегать втихаря на задний двор. Даже если вам это не нравится, я не стану больше врать и летать втихую. И… вот и всё, что я хотел сказать. Джон У шмыгнул носом. – Что ж, мы с твоим отцом тоже не станем тебе врать, не по душе нам эти твои полёты. Не дело это молодым слоняться так просто в небе, – Джон У, казалось, готов был выдать очередную нотацию о вреде полётов и лишь усилием воли умудрился сдержаться. – Но у нас было куда достаточно времени подумать, и мы решили, что, пока ты делаешь свою работу и ведёшь себя так, как Господу нашему угодно, мы примем тебя таким, каким Он тебя создал. На веку Мин Сока и Джон У, как и на веку их родителей и прародителей, колено за коленом, насколько помнили себя в округе Тэгу, всё шло одним путем. Но сегодня Мин Сок и Джон У сделали первый осторожный шаг к чему-то новому. Это было и в правду нечто из ряда вон выходящее, и кто, как не Тэхён, мог оценить их невероятное самоотречение. Бросившись вперёд, он упала в родительские объятия. – Пап, я так по тебе скучал! Отец, смотри, вот у меня твоя птичка! – Мин Сок и Джон У крепко сжимали своего омегу. В тот день омега старший пропустил заседание комитета, а Мин Сок после обеда не вернулся в поле. Вместо этого они сели, а Тэхён принялся говорить и рассказал им всё о времени своего отсутствия дома. Он рассказал им почти всё, а они слушали с удивлением и страхом и были рады тому, что их сын вернулся к ним живой и здоровый. Ни разу Джон У не отчитал Тэхёна за то, что тот болтает без умолку, так благодарны они были, что в доме снова звенит его голосок. Тэхён проговорил до самого вечера, а Джон У приготовил на ужин жареную курицу и свой хвалёный яблочный пирог, хотя это было и не воскресенье. – Я всегда это знал. Эти Кимы сумасброды, на которых невозможно положиться, – заявила Мин Су Ён на встрече женского и омежьего комитета, где отсутствие Джон У не осталось незамеченным. Это был единственный раз за тридцать лет, что прошли со времени, как Джон У вступил в комитет, когда он пропустил заседание. – Не могу сказать, что я удивлена. А через неделю после возвращения Тэхёна в близь Тэгу, чтобы присоединиться к общине, потихоньку приехал ещё один человек. Джон У и Мин Сок всегда хотели, чтобы дом их был полон малышнёй, а к тому же альфам свойственно мечтать о альфе-сыне, так что они приняли в свой дом Чонгука с распростёртыми объятиями. Гук оказался не таким, каким Мин Сок ожидал бы видеть своего сына-альфу. Однако Джон У и Мин Сок начали входить во вкус непривычных для обычной жизни фермы вещей. На том, чтобы Чонгук приехал пожить, настоял Тэхён, сам же он был крайне сдержан. Но вот Гук наконец прибыл, и Тэхён радостно показывал ему ферму. – Вот твоя комната, – Тэхён затащил Чона в маленькую и довольно невзрачную комнату рядом с той, где спал он сам. – Ну-ка погляди! – Он распахнул старую раму: окно выходило на зелёные поля. – У тебя самолучший вид на рассвет. Папа постелил на постель новое одеяло, а отец сделал для тебя этот стол, потому что я сказала, как ты любишь сидеть и размышлять. Комната была простая и непритязательная, но тем сильнее удивил Гука неожиданный прилив признательности и благодарности. Его родители давали ему всё самое лучшее, но у него оставалось чувство, будто всё это – бесполезное барахло. Мин Сок и Джон У дали ему сущую ерунду, но каждый предмет был выбран с таким вниманием и заботой, что у него защемило сердце при виде их щедрости. С той минуты, когда он ступил на землю фермы, они с чистыми сердцами раскрыли перед ним, совершенным незнакомцем, и свой дом, и свои объятия. Что за контраст! Ведь лишь угрозой публичного скандала Чонгук сумел добиться, чтобы отец просто подошёл к телефону. И тогда сенатор Чон был более чем не в духе. – Что такое, Чонгук? У меня нет времени на подобные фокусы, – отрезал он, когда альфа позвонил ему из кабинета доктора Чхве. – Этот звонок – жест вежливости, отец. Я буду рад обратиться прямиком в прессу, – парировал Чон младший. Сенатор Чон смирил гнев и сумел придать своему тону вежливость. – Я тебя слушаю. – Мы взяли университет в свои руки. Доктор Чхве больше им не управляет. Я собираюсь предать гласности то, что здесь происходило, и у меня есть документация, доказывающая, что ты не только знал об этом, но и полностью поддерживал. По моим самым сдержанным оценкам число законов, нарушенных доктором Чхве, доходит до двадцати. И включает убийство. – Убийство? – вот теперь сенатор сфокусировал на сыне всё своё внимание. – И ты подстрекал и оказывал пособничество доктору Чхве, что делает тебя соучастником преступления. – Гук знал, что это запросто может привести к краху всей семьи. Ледяное молчание отца на другом конце провода лишь подтверждало весомость угрозы. – Чего ты хочешь? – Ты употребишь всё свое влияние и задействуешь все свои связи, чтобы университет перешёл под твой контроль. А как только добьёшься этого, передашь его мне. Отныне университетом будем управлять мы с тобой, и ты позаботишься о том, чтобы никто не вторгался в наши дела и не чинил нам препятствий. – Гуки, это невозможно. Мне необходимо будет получить одобрение Объединённого комитета начальников Кореи. Мне необходимо будет… – Вот и сделай то, что необходимо. Я жду подтверждения до конца дня. – Когда отец перезвонил, Чонгук не ответил на первый его звонок, как не ответил на второй, на третий и четвёртый. Он ждал, пока сообщения становились более настойчивыми и безотлагательными, и наконец взял трубку. – Сделано. – Сенатор Чон припомнил тех, кто у него в долгу, использовал влияние и задействовал все средства, доступные ему благодаря его происхождению, положению в обществе и богатству, чтобы добиться невозможного – как и ожидал от него сын. К несчастью, было одно «но», которое Чонгук не предусмотрел. – Но… – сенатор позволил слову повиснуть в воздухе. – Но что? – переспросил Чон младший. – Я отзываю сделку, если ты не согласишься на одно условие. – Ты не в том положении, чтобы торговаться, отец. – Это не обсуждается. Ты получишь то, что хочешь, при условии, что ты никогда больше не войдёшь в контакт ни со мной, ни с твоей матерью. Мы больше не желаем о тебе слышать и не желаем тебя видеть, и ты больше не будешь использовать фамилию Чон. Ты нам больше не сын. – Ясно. – Лицо у Гука сморщилось, и ему пришлось закусить губу, чтобы не издать ни звука. Больно, до чего же больно. – Отец… – Чонгук осёкся и сделал глубокий вдох. Какими словами можно упросить отца остаться отцом? Как сказать всё, что необходимо сказать, прежде чем он лишится отца и станет фактически сиротой? В конечном итоге сказать было нечего. – Я скину на этот номер банковский счет на который ежемесячно ты будешь кидать 15.000.000 вон, если понадобиться, то на банк этого счета, ты можешь присылать сообщения...если я понадоблюсь. Если ты не против этих пунктов, тогда я согласен. В тот же миг, как слова сорвались с губ Гука, связь оборвалась. Мужчина, который был его отцом, повесил трубку, и Чонгук вступил в новую жизнь, в которой он – просто Чонгук и всё, и никакой не Чон Чонгук III. На самом деле деньги ему не особо нужны, но в тот момент Чонгуку оставить хоть что то связывающее его с семьей... Уже не семьей. Чонгук знает, что деньгами он почти не будет пользоваться, но они ему когда-нибудь могут и понадобиться. Устроившись в комнатушке в близи Тэгу, Гук день за днём выстраивал свою новую жизнь, в которой ему каждый день находилась работа и трижды в день подавалась добрая порция хорошей деревенской еды. И всё это ему начинало нравиться. Хорошо, что Джон У и Мин Сок сами сделали первый опасливый шаг к переменам, потому что Гук довёл их до крайности и всеми силами подталкивал шагнуть за последний предел. – Скажи на милость! – Мин Сок наморщил лоб и покачал головой. Чонгук указывал на детальную схему двадцати акров принадлежавшей Кимам земли. К ней прилагались диаграммы и графики. – Сажая ранние сорта пшеницы, а затем чередуя кукурузу и ячмень, вы сможете получать три урожая с поля за сезон. Вдобавок я вывел такие гибридные семена, которые дают втрое больший урожай с зерна с удвоенным объёмным весом. Вы сможете собирать такой же урожай, какой даёт ферма на двести акров, без дополнительной рабочей силы. Мин Сок только головой качал в изумлении. Взяв зерно, которое показал ему Чонгук, он покрутил его в ладони. – Кимы никогда такого не делали, – он обдумал предложение Гука, поглядел на свои поля и пожал плечами. – Однако попытка, не пытка. Чонгук улыбнулся, а Мин Сок приобнял его одной рукой. Джон У затрезвонил в колокол, и они пошли вместе через поля и по двору к дому. С тех пор как Чонгук провёл в дом скоростной интернет и собрал на кухне суперкомпьютер, завтраки, обеды и ужины сделались настоящим приключением. Когда Гук и Мин Сок вошли на кухню, Джон У как раз скачивал рецепты, и в тот вечер в меню были марокканские блюда. Кус-кус с ягнёнком и пряными травами ждал на столе, а взбудораженный Тэхён разливал мятный чай. – Вымой руки, Гуки. Садись, Мин, а то кебаб стынет, – Джон У суетился, передавая по кругу тарелку с пряной морковью и чечевицей. – У Тэхёна, видимо, новости, но я пока что уговорил его помолчать, чтобы мы все могли порадоваться. – Вы ни за что не угадаете, – выпалил Тэхён, не в силах больше сдерживаться. – Юнги расколол своё первое большое дело. Он поймал парней, которые заперлись с вирусной бомбой в старом банковском хранилище на Таймс-сквер*, так что теперь вирус никому не страшен. Его сделают детективом первого класса, самым молодым в истории. Это нечто, правда? Джон У шмыгнул и затряс головой. – Просто не знаю, куда катится мир, если люди разгуливают со всяческими вирусами в банке и угрожают перезаражать людей. Знамо дело, очень я рада, что у нас в близи Тэгу такого не водится. – Юнги говорит, что в Нью-Йорке преступников больше, чем где-либо на свете, и он ужасно этим доволен. Он говорит, что ему просто часов не хватает, чтобы переделать всё, что нужно. – Как и перед многими из ребят, перед Юном стояла трудная задача – совместить увлекательную новую работу с учёбой в школе. Это было непросто, но он и подумать не мог более полной жизни. Вдобавок Юнги был одним из счастливчиков – его родители приняли его назад с распростёртыми объятиями. – Юн говорит, что вот буквально недавно ходил к Цирку дю Солей, хотел поглядеть на представление Чимина, а все билеты были раскуплены, – продолжал Тэ. – Все в восторге от его нового шоу, и Юнги говорит, что в этих омежьих пальчиках теперь напряжения ещё больше, чем когда-либо. – А Юн извинился? – вставил Гук, прожевав, и отправил в рот новый кусок. Юнги и Чимин, как обычно, были в разгаре очередной ссоры. Эта началась, когда Чимин поймал Юнги на том, что тот смотрит на неё с помощью своего суперзрения, и пустил тридцать тысяч вольт в его левую ногу. Юнги, конечно же, заявил о своей невиновности, однако Чим не поверил ни единому его слову. – Ну, Чимин говорит, что он этого ему не забудет, но простит. Расул и Нален развеяли над мысом Хомигот тропический шторм, усиливавшийся до урагана. Они говорят, что набили себе руку и это сущие пустяки, и теперь они ждут не дождутся, когда можно будет опробовать силы на цунами. Кстати, Джин приземлился без происшествий. Он сказала, что после трёх-четырёх раз на Луне это почти как выскочить в соседний магазин. Кстати Намджун как-только он приземлится на землю обещал ему какой-то сюрприз. - Все старания Намджуна пока что не принесли никаких плодов, но он не опускает рук, чтобы завоевать сердце омеги-красавчика - Главное, чтобы он это не разрушил пока Джин будет лететь обратно. Да, а Миртл и Наён переслали факсом тот доклад, который ты хотел, Чонгук, – Тэхён указал на стопку бумаг в углу. Гук немедленно подскочил с места, но Джон У грозно нацелил на него указательный палец. – Доешь-ка сначала ужин, молодой человек. Пора бы зарубить себе на носу. Конрад с улыбкой сел. Может, он и супергений, но давно зарубил на носу, что, когда у Ким Джон У так горят глаза, с ним лучше не спорить. – Наён говорит, что тот странный крокодил – ну, тот, которого Хоби привез из той гробницы в Египте, – застрял в развитии между змеёй и крокодилом. У него крокодилья голова и тело змеи, и он зол, как собака. Миртл сгоняла за Джаспером в Московский зоопарк, где он лечил белого медведя, и Джаспер быстренько подлечил его. Он говорит, что тот съел что-то не то. С тех пор как Наён и Миртл взяли под свой контроль работу университета, всё радикально поменялось. Было решено, что университет перестанет быть тюрьмой, а сделается убежищем для любой формы жизни, которой нужна помощь или защита. Он направит свои немалые технические возможности и исследовательские ресурсы на создание таких научных достижений, которые будут во благо всем созданиям, как нормальным, так и не очень. К сожалению, лишь очень немногих жителей в прошлом тюрьмы, можно было немедленно выпустить в их родную среду, ведь они были ослаблены и изувечены манипуляциями доктора Чхве. Чонгук разработал программу выведения медикаментов из их организмов, а Наён и Миртл следили за работой учёных, теперь направленной на реабилитацию всевозможных существ и развитие их талантов. Многим был нанесён серьёзный ущерб, и процесс восстановления требовал немалого времени. Девочки, чьей задачей было следить за каждым шагом и докладывать Гуку, неутомимо старались спасти всех до одного. Всякий раз, как роза выпускала новый зубастый бутон или прыгающая черепаха начинала шагать слишком широко, становился поводом для торжества. В основном именно Миртл носилась по земному шару, доставляя исцелённые растения или относя зверей в их родные места. Она также каждую неделю, а затем раз в месяц, навещала их, чтобы убедиться, что они благоденствуют в своей естественной среде обитания. Чонгук с большим интересом вникал во все детали каждодневных отчётов и следил за тем, чтобы характер деятельности университета оставался сокрытым от остального мира. Даже когда речь зашла о том, что дети покинут У.Р.О.Т., прежде всего он заговорил о соблюдении секретности. – Я могу делать, что мне вздумается. Ты кем себя вообразил? Доктором Чхве? – огрызался Чимин. – Нет, я полагаю, что я тот, кто пытается не допустить, чтобы кто-то вроде доктора Чхве узнал о нас. Суть в том, Чим, что куча народу нас боится. Они не знают, что с нами делать. Так вот, я прошу тебя, если придётся, дать им такое объяснение, которое они смогут понять, а без необходимости просто не говорить об этом. Я не прошу тебя скрываться, я говорю, что не надо выпендриваться. В конце концов Гуку удалось их убедить, так что, когда журналисты допытывались у Чимина, как именно он создаёт свои невероятные цирковые спецэффекты, он сдержанно улыбался и отвечал: «Без комментариев». Бывший Чон добился, чтобы в трудовых контрактах ребят была чётко прописана неприкосновенность конфиденциальной информации. Сама ситуация была сложной и потенциально опасной, и поэтому Чонгук в оба глаза следил, чтобы никто из них не оказался вдруг на передовице газет и новостей Кореи или в шестичасовых новостях. Хотя удалось добиться многого, решение было неидеальным, чреватым серьёзными осложнениями. Всё это немало тяготило Чонгука, и когда через несколько месяцев подростки собрались на ферме, чтобы немного расслабиться и отдохнуть, он внимательно следил за тем, какого прогресса добился каждый из них. И, как оказалось, следил не он один. – Что-то с этими молодыми людьми не так, – доверительно пробормотала Мин Су Ён жене пастора. Пикник на четвёртое июля был в самом разгаре, и Су Ён настигла бедную женщину в тени деревьев. – Вы когда-нибудь такое видели? – Она обвинительно потрясла пальцем. Жена пастора смущенно прокашлялась. – Верно, они нездешние. Но всё же… подростки как подростки. Разве нет? Су Ён готова была лопнуть от злости. Она подозрительно сощурилась. В чём тут дело, она не могла сказать, но нутром чуяла подвох. Год назад те агенты в шикарных костюмах объяснили жителям близи Тэгу, что Ким Тэхён их всех разыграл и что вовсе он не умеет летать. Они назвали это «оптической иллюзией» и сказали, что заберут на время негодного омегу, чтобы отучить его выкидывать эдакие фортели. Мин Су Ён хотела убедиться, что Ким Тэхён не вернётся к старым фокусам, ибо уж она, как минимум, подобного не потерпит. Не имея ничего в подтверждение своего предчувствия, Су Ён была вынуждена хвататься за соломинки. – Я говорила, что они даже не соизволили поздороваться с моей Чонхой? – прошипела она. – Чонха стояла в очереди рядом с ними, а они даже «здрасте» не сказали. Грубияны, вот как это называется. Невоспитанные они. Я вам говорю, ничего подобного не видывала. – Су Ён скрестила руки на груди. – Но им это ещё вернется. Так всегда бывает. Су Ён весь день прождала, как это вернется странной компании подростков под крылышком у Мин Сока и Джон У Кимов, да всё без толку. Когда объявили о начале бейсбольного матча, она облизнула губы, уверенная, что теперь-то им воздастся по заслугам. Выкрики, пихание и дёрганье привели к обычному результату – выбору двух капитанов команд, но в этом году в списке появилось необычное имя – Мин Джон Хун и Чонгук. И произошло это не потому, что Чонгук мог любого перехитрить, переспорить и пере-что-угодно, но потому, что его как огня боялись все в близи Тэгу. И нет, они и сами бы не сказали, чего опасаются и почему обходят альфу стороной. И по этой же причине Гуку досталось право первого выбора, и он быстро забрал лучших игроков среди ребятни. – Ким Тэхён. Тэхён вышел из толпы ожидающих и присоединился к Гуку. – Хан Вичан, – выкрикнул Джон Хун. – Ким Сок Джин. – Ли Хён А. – Расул Мустафа. – Ли Дун Хён. Мин Сок и Джон У вместе со всей близью Тэгу наслаждались игрой, сидя на склоне холма, и разве что болели громче других родителей. Для них было большой радостью видеть Тэхёна в таком счастливом расположении духа и в окружении стольких друзей. Они весь день смотрели, как она смеётся и играет. Он научил Хосока джиге, причём они вдвоем хохотали до колик. Пожалуй, они весь день только и делали, что хихикали, причём смеялись так сильно, что Хоби закапал подол своего пиджака мороженым. Что вызвало новый взрыв хохота. Мин Сок видел, насколько Тэхён изменился за год. Не далее как на прошлой неделе Джон У обронил, что Тэхён мог бы ходить в местную школу. Однако, к её удивлению, омега, недолго думая, степенно заявил, что пока что его прошколили довольно и ходить в школу ему больше неинтересно. И это была не единственная перемена. Часть души Тэ была теперь под замком, и были вещи, о которых он никогда не говорил. Он стала более задумчивым, а временами делался очень тихим, словно глубоко скорбил о чём-то, о чём Джон У мог только догадываться. Омега старший знал, что Тэхён не всё рассказал ему о том, что происходило в университете, и он полагал, что на то были причины. Как папе ему хотелось знать всё, однако есть такие вещи, которые узнать непросто. Джон У старался не тормошить Тэхёна и довольствовался тем, о чём он рассказывал сам; от него не укрылось, что в глазах его омеги появилось понимание, говорившее о мудрости. Но большую часть времени, как и сегодня, Тэхён оставался таким же, как всегда, иначе говоря, был полон жизни и готовности преодолеть любые сложности на своём пути. – Поймай-ка мяч, Тэхён! Подача Дун Хёна была недюжинная. Мяч взлетал всё выше и выше. Тэхён бросил Джину многозначительный взгляд, а Джин в ответ шкодливо улыбнулся. Тэхён безмятежно поднял бейсбольную перчатку над головой и стал ждать, когда мяч упадёт в неё. И на глазах изумлённых зрителей, не говоря уже о членах вражеской команды, он именно туда и упал. – Ну-у-у, парень! – надулся Джон Хун. Его команда побросала кепки на землю, а Ли Хён А не поскупилась на пару отборных выражений. Но как Су Ён ни старалась, она не могла углядеть ничего необычного в том, что делали Тэхён или же другие члены его команды. Да, команде Джон Хуна не везло: всякий раз, как им выходить на биту, то солнце слепило глаза, то поднимался подозрительный ветер. Не говоря уже о том разе, когда Тэхён вроде как зависал в воздухе чуть дольше, чем получалось у других детей, и поймал-таки мяч. Но даже Су Ён не могла не признать, что омега просто удивительно высоко прыгает. Разумеется, когда Миртл бежала, Су Ён шептала, мол, девчонка «шельма». Но и другие вещи просто выводили её из себя: например, то, как та худая и на вид хрупкая девчонка, Наён, постоянно ломала и биту, и мяч, или то, что всякий раз, как Чимин подавал, мяч отчего-то бил током, и кто бы его ни поймал, тотчас упускал из рук. Ну а что касается Гука… э, нет, даже Мин Су Ён знала, где следует остановиться, и с ним не связывалась. Солнце садилось над близью Тэгу, когда Мин Сок и Джон У поднялись на ноги, чтобы громко поприветствовать команду победителей. И для Тэхёна, Гука и остальных это действительно была победа, впрочем, не над другой командой. Прежде им не случалось играть с другими, зато приходилось терпеть травлю и смотреть вслед тем, кто убегал от них в ужасе. Впервые у них были друзья, принимавшие их такими, а к тому же им удалось поймать равновесие, пускай и довольно шаткое, с внешним миром. Воистину триумф. После этого Мин Сок и Джон У согнали всех подростков домой на ферму. Пристальное внимание Су Ён переполнило чашу терпения Джон У. Остаток дня они провели вдали от любопытных глаз среди полей и пастбищ фермы, где игры были куда как менее нормальными. Тем вечером Чонгук нашёл Тэхёна на крыше, где он в одиночестве любовался многозвёздным небом. – Здорово сегодня было? – в кои-то веки Чонгук говорил как ребёнок. Тэхён улыбнулся и кивнул. – Ты внутрь вернёшься? Хоби сказал, что сможет стать меньше чайной чашки, и Юнги поспорил с Чимой на двадцать баксов, что у него не получится. – Получится. – Я знаю. Но Юн и Чим всё равно перессорятся, и это будет шоу, – Гук засмеялся. – Верно. Чувствуя, что Тэхёна что-то гнетёт, Чонгук тихонько сел бок о бок с ним. Тэхён снова перевел взгляд на звёзды, но Гук заметил, что омега обнимает себя руками, будто у него болит живот. А когда его руки опустились на колени, он с удивлением заметил, что в них зажат льняной платочек, расшитый синими птичками. – Д. был здесь, – Чонгук не спрашивал, а утверждал. – Он только что ушёл. – Как Д. и обещал, он вернулся за Тэхёном и отдал ему его платок. Он был таким точно, каким Тэхён его запомнил: издёрганный, нервы пошаливают, времени поговорить ни минутки. – Д. хочет забрать нас отсюда. Он говорит, что сохраняется опасность и у него есть для нас жизненно важная информация. – Опасность из какого источника? Какого рода информация? – Гук прочитал файл Чхве Ён Ы на Д. Мелкие детали были изложены в нём очень подробно, а вот по существу было мало написано; к примеру, не было ни психологического портрета Д., ни биографии, которая бы прояснила, что с такой неугасимой и всепоглощающей страстью толкало его к действию. Пока Чон не мог узнать больше об этом таинственном человеке-невидимке, он был склонен подозревать Д., хотя всё и указывало на то, что мотивы у него были самые добрые. – Он не пытался заставить тебя отправиться с ним? – Нет, конечно, нет. Он сказал что-то о месте, которое сокрыто. Оно далеко, и оно тайное. Он сказал, что нам там будет хорошо. Как ты думаешь, нам стоит поехать? Мысли Гука разбегались во все стороны, анализируя информацию со всевозможных углов. Тэхён огорчился тому, как разом рассеялась беззаботная ребячливость, которая после нескольких недель на ферме появилась на лице Гука. На её место пришли предельная серьёзность и лёгкая обеспокоенность, так хорошо омеге знакомые. Тэхён вовсе не этого хотел. После всего, через что они прошли, после всего, чего они добились, уж конечно, им пристало немного передохнуть и порадоваться собственной удаче. И, конечно, время ещё придёт – время для планирования и осознания, а ещё для того, чтобы объяснить ему кучу других вещей, о которых рассказал ему Д. Но сейчас, когда они сидят на крыше под звёздным небом на исходе такого чудесного дня, – точно не время для всего этого, решил омега. – Гук? – Ммм… – Мы немало сделали, а? – Хм… – Всё получилось. Все по-настоящему счастливы и… ну, я знаю, что оно не идеально, ну а что идеально? Так ведь? – Что ты хочешь сказать? – Помнишь, какой ты был вредина, когда мы только встретились? – Тэхён засмеялся, и Конрад осторожно выдохнул. – И ты всех нас обдурил, потому что на самом деле ты лучший человек, кого я знаю. – Чонгук покраснел. – А это навело меня на размышления о том, как доктор Чхве казалась милой, но на деле была ужасной, хотя потом оказалось, что она просто была жутко несчастной. Ты не задумывался, как много вокруг несчастных и напуганных людей? Мне всегда хотелось научить людей летать, но больше не хочется. Летать – это хорошо, но если мне представится случай, я лучше научу их быть счастливыми. Ну, понимаешь? Как думаешь, можно научить другого быть счастливым? Об этом Чонгук никогда прежде не задумывался. Размышляя над этим, он немного успокоился и, откинувшись на черепичный скат, пожал плечами: – Тут ты меня уел, Тэ. Я не знаю. – Спорим, что можно. – От тебя что угодно можно ожидать, Ким Тэхён. Тэхён улыбнулся Гуку и соскользнул с крыши. В следующий миг он нырнула в ночной воздух и воспарил ввысь навстречу звёздам. *Хочу сказать что это только половина всей истории, можно сказать первая глава, дальше будет продолжение этой истории от лица Чонгука и открытие всей его истории. Также во второй главе будет развитие отношений всех героев.*