Под вишнёвым деревом

      Мари не любит множество вещей: насыщенный запах духов, глупых и вызывающих людей, а ещё тех, кто не любит читать книги.       Но она просто ненавидит кошмары.       …ноги маленькой Мари скользят по брусчатке, мокрой от дождя, но мама крепко держит за руку. Тётя замыкает процессию, оглядываясь и откидывая лезущие в глаза и вымокшие насквозь пряди волос.       — Ещё немного, Шигэ! — подбадривает сестру Юки. — Подпольная больница мафии должна быть где-то здесь, Мори дал адрес…       — Давай возьму тебя на руки, — Шигэ подхватывает дочь и прижимает к себе, ускоряя шаг. Сама чуть не падает, обувь легко едет по брусчатке, но женщина понимает — миг промедления может стоить им всем жизни. — Быстрее, пока твой папа нас не…       — Шигэ! — окликает её мужской голос, и Шигэ хочется забиться в угол.       — Чёрт!       Мари просыпается с гулко колотящимся сердцем. За окном — глубокая ночь. Она кладёт ладонь на грудь, комкая серую большую футболку и прикрывает глаза, ощущая, как сердце перекачивает кровь — жива.       — Дурной сон?       Като кивает, сглатывая ком в горле и переворачиваясь на бок, оказываясь лицом к лицу с Тэтте. Он не делает попыток прикоснуться к ней, чтобы прижать к себе и заверить, что приснившееся всего лишь кошмар, и она ему за это благодарна. Ей не нужны эмоции, она и так ими переполнена, ей нужен холодный рассудок, и Суэхиро даёт то, что нужно.       — Можно и так сказать, — Мари поправляет подушку.       — Снятся те, кого ты убила?       — Мы же договорились: работу не обсуждать.       — А вдруг ты и до работы кого-то убивала, — пожимает он плечом. Мари хмыкает. Скорее не она убивала, а её вместе с семьёй пытались убить.       — Конечно, я родилась с пистолетом в руках, — подыгрывает ему Мари.       — Неплохо, Като. Я почти поверил.       — Ты почему не спишь? — шепчет она.       — У меня чуткий сон. К тому же, я почувствовал, как ты мечешься по кровати. Ты зарядила мне рукой по носу.       — О, ничего, до свадьбы заживёт.       — Давно тебя мучают кошмары?       Мари всегда поражают люди, которые с лёгкостью могут переключиться с одной темы на другую. Человек шутит, а потом через несколько секунд уже серьёзным тоном спрашивает, в чём дело. Сама она такой не была — любила завершить обсуждение чего-то одного и уж потом начать разговор о чём-то новом.       — Пройдёт, — отмахивается она. — В последнее время я плохо сплю, а если получается, то урывками и где попало: то в кресле, то в машине.       — Постарайся заснуть сейчас.       — Это будет непросто сделать.       — И всё же постарайся, — и что-то звучит в голосе Тэтте, что заставляет Мари кивнуть и съехать вниз по подушке, устраиваясь поудобнее, хотя и не хочется подчиняться.       — Если я опять начну метаться по кровати, разбуди меня. Лучше столкни с кровати, — даёт указания Като.       — Я не чудовище, девушку спихивать на пол не буду.       — Суэхиро.       — Как скажешь, Като, — тянет он.       Мари прикрывает глаза, жалея, что проснулась не перед рассветом. Тогда можно было встать и заняться делами, не боясь, что нужно вновь засыпать и досматривать кошмар. То, что он продолжится, она не сомневается — сон всегда заканчивался на одном и том же месте.       Её отец и тётя сходились в бою.