Огонь, пылающий в груди

      После свершения мести, Цзян Чэн вернулся в лагерь вместе с Вэй Ином. Причём Глава Цзян здраво рассудил, что шисюну для начала не помешает помыться и сменить одежду, а уже после идти на встречу с цзе-цзе. Вэй Усянь не возражал, следуя за шиди. По пути он замечал взгляды, шёпот и откровенное осуждение, но делал вид, что не видит всего этого. Отставая на полшага от Главы Ордена Цзян, он безмолвно демонстрировал, кому подчиняется, что породило новую волну шёпота. Это развеселило бы тёмного заклинателя, не будь его мысли направлены на кое-что определённое. А именно, встречу с девой Цзян. Да и с Главами Орденов наверняка встретиться придётся. Предупредить о мертвецах в "союзниках", да и показать карту, изъятую у командира отряда заклинателей, во время зачистки одного надзирательного пункта.       Чуть позднее, находясь в палатке и слушая сводку полевых новостей в исполнении Цзян Чэна, Вэй Ин "дозрел". Вопрос, который он решил отложить до поры до времени, стал вновь актуален. — Цзян Чэн, здесь есть ножницы? — выходя из-за ширмы в нижних одеждах, с абсолютно сухими волосами, поинтересовался Усянь. — Да, на столе. А зачем-       Не договорив вопрос, Ваньинь подлетел к шисюну и удержал руку тёмного заклинателя, который намеревался обрезать волосы. Причём судя по тому, как он держит шевелюру, отрезать намеревается до самых плеч. То есть большую часть волос. — Ты с ума сошёл?! Зачем?! — Они мешают. Эти три месяца мне было как-то не до волос, они только путались и собирали мусор. К тому же цеплялись за всё подряд. Так что проще… — Стой! — сжав запястье, потому что ощутил возобновившееся движение, Цзян Чэн предложил выход: — Я помогу тебе их распутать и промыть, только не отрезай. Отдай ножницы.       Вэй Ин какое-то время смотрел младшему в глаза, а после медленно разжал пальцы, позволяя ножницам упасть на пол. Цзян Ваньинь испустил облегчённый вздох и закатал рукава, чтобы не намочить.       Времени пришлось потратить немало, чтобы распутать пряди, сбившиеся в колтуны, и расчесать после мытья. Всё же Вэй Ин, во время выслеживания Вэнь Чао с его свитой, не слишком пёкся о состоянии шевелюры. В глаза не лезла, и ладно. На тот момент ему не было дела до того, как сильно спутались пряди волос. Он даже есть забывал, чего уж там. — Обстричь было бы проще, — обронил Усянь, заканчивая одеваться. — Поговори мне ещё, — процедил Ваньинь, а когда шисюн вышел из-за ширмы, едва не разразился бранью. — Ты чего опять эти лохмотья напялил?! Тебе же подготовили одежды Ордена! — Привычка. Пойдём скорее к шицзе. — Привычка у него, — буркнул Цзян Чэн, но возражать не стал. Понимал, что Вэй Ин не станет переодеваться, ведь это займёт время, а он и без того терпел достаточно.       Они вышли из палатки и двинулись к месту, где стояли палатки для оказания первой помощи. По пути их узнавали, показывали пальцем и перешёптывались. Другие же, воспитанные лучше, приветствовали с расстояния, продолжая идти по своим делам. — Кроме того, насколько я понял, планируется очередная вылазка, — возобновил прерванный разговор Усянь, чтобы не идти в молчании. — Не хочу пачкать новые одежды кровью и ошмётками. — А они будут?       Вэй Ин ответил не сразу, потому как рядом становилось всё больше людей. Он шёл спокойно, заведя одну руку за спину, поэтому сторонние наблюдатели не могли знать, что с таким невыразительным лицом он может говорить подобное: — Согласно твоим словам, выяснилось, что в том надзирательном пункте, который будут зачищать, расположились ублюдки, ответственные за сожжение Пристани Лотоса. Они подчинялись Вэнь Чао, а значит среди них априори нет невиновных. А это значит... они все сдохнут.       Цзян Ваньинь ничего не ответил, но крепко сжал кулаки, разделяя настрой шисюна. Те, кто скажут, что месть — недостойное поведение для Главы Ордена, не знают, каково это, потерять свой дом от рук истеричного сукиного сына. Он отомстил за родителей, но не знать ему покоя, пока не будут мертвы все те, кто убивал шиди, жёг и грабил Пристань. Ему не забыть запах горящей плоти, не стереть из памяти сваленные горами тела младших учеников, среди которых было мало тех, кто закончил обучение. Он никогда не забудет родителей, над смертью которых смеялся Вэнь Чао со своей шлюхой.       От мыслей его отвлёк тот факт, что Вэй Ин замедлил шаг, а после и вовсе остановился. Переведя взгляд с застывшего лица шисюна на причину остановки, Цзян Чэн заставил себя отодвинуть жажду мести в самый дальний угол. — Шицзе… — обескровленные губы едва шевельнулись, шёпот был подобен шороху, и всё же именно это стало толчком, побуждающим к действиям. — А-Сянь! Боги, А-Сянь!       Цзян Яньли, оставив таз с грязными бинтами, которые надлежит постирать и прокипятить, поспешила к младшим братьям. Даже не смотря на тот факт, что молодой госпоже невместно бегать, она спешила, стремилась как можно скорее оказаться рядом с теми единственными, кто остался от её семьи. — А-Сянь, — Яньли с нежностью погладила Усяня по склонённой голове и коснулась ладонью щеки, вглядываясь в глаза. — С возвращением.       Вэй Ин смотрел на неё, а после картинка вдруг размылась. Лицо старшей сестры начало расплываться, но он хорошо себя чувствовал. С некоторым запозданием осознав, что это слёзы, Усянь пал на колени перед Яньли, которая только с теплотой улыбнулась. И эта улыбка сквозь слёзы словно сняла с плеч невероятно тяжёлый груз, что всё это время тянул его к земле. Солёные ручейки побежали по щекам, и у него не было сил ни скрыть их, ни утереть. — А-Чэн, — всхлипнув, Яньли потянулась и схватила брата за руку, втягивая его в групповые объятия. — Давайте больше никогда не расставаться. Никогда и ни за что. — Согласен, — с разницей в один вдох обронили братья, сжимая друг друга и сестру в объятиях.       Те, кто наблюдал сцену воссоединения, тактично огибали замершую троицу, не решаясь прервать. Многие были в курсе трагедии, потому и вели себя так. Хотя не обошлось, разумеется, без тех, кто истолковал всё неверно. Этим людям казалось, что вернувшийся Вэй Усянь ведёт себя излишне фривольно с Главой своего Ордена и его старшей сестрой — незамужней, между прочим, девушкой. По лагерю поползли слухи и сплетни. Которые пресекались заклинателями из Ордена Цзян, или же теми, кто был знаком с Вэй Усянем лично достаточно хорошо, чтобы быть уверенными, что всё это пустые наговоры.       Позже, когда Цзян Яньли закончила помогать оказывать помощь раненным, они все вместе поужинали. Посреди войны было нереально найти корни лотоса и свиные рёбрышки, но даже так вечерняя трапеза отзывалась теплом в груди у всей троицы. И Вэй Ин старался вести себя, как обычно, как вёл себя до войны, даже если иногда его мысли отдавали горечью. Потому что даже текущий ужин — лишь имитация, иллюзия, подделка. Сейчас, в разгар боевых действий, нереально поверить в то, что всё будет хорошо.       Но Усянь старался, делал всё, чтобы рассмешить шицзе и вызвать хотя бы хмыканье у шиди, который то и дело погружался в невесёлые размышления.       Всё закончилось, когда в палатку заглянул адепт и прошептал Главе Ордена что-то на ухо. — А-Цзэ, прости нас. Собирается срочный совет. — Конечно. Увидимся позднее.       Цзян Чэн кивнул и посмотрел на Усяня, который уже начал подниматься из-за стола. — Шицзе, оставь всё как есть. Вернёмся, я уберу. Лучше иди отдыхать. Уверен, ты за весь день даже присесть не могла. — Хорошо, А-Сянь. Ступай, не заставляй А-Чэна ждать.       Вэй Ин улыбнулся и качнул головой, бодро пошагав к выходу из палатки. Он улыбался, пока не покинул общество девы Цзян. Наружу он вышел уже собранным, и невозмутимо последовал за Главой Цзян. — Где твой меч? — когда они уже подходили к палатке лидеров, спохватился Цзян Чэн. — Забыл, наверное. Идём. — С ума сошёл? Я пошлю кого-нибудь за твоим мечом. — Нет необходимости. Или думаешь, меня кто-нибудь вызовет на дуэль? — ухмыльнулся Вэй Усянь, а после положил руку на Чэньцин. — Сейчас не время для междоусобиц, но если что я могу организовать разминку для самых резвых. Пойдём.       От встречи с Главами Орденов Вэй Ин не ждал ничего хорошего, и не прогадал. Самым спокойным остался Лань Сичэнь, очевидно, уже поговоривший с братом. Ну или он просто не придал особого значения тому факту, что Вэй Усянь вернулся. Скорее всего так оно и есть.       Глава Не, известный своим нравом, отреагировал ожидаемо. Неодобрение, напряжение и недоумение. Последняя эмоция относилась к отсутствию меча на поясе заклинателя.       Самым неоднозначным был, пожалуй, Глава Цзинь. Вместе со своим сыном. Вот уж чьей физиономии было бы славно не видеть на собрании вовсе. Кто его вообще сюда допустил?       Когда началось обсуждение надзирательного пункта на территории клана Хуаньхуа, Вэй Усянь продемонстрировал карту. Пояснил, как и откуда сумел её добыть, бдительно отслеживая реакцию окружающих. Особенно когда вскользь упомянул лютых мертвецов, нашествием которых удалось существенно ослабить оборону псов Вэнь.       Хозяин Башни Кои задумчиво смотрел на карту. Глава Не ухмылялся и хвалил за результаты зачистки надзирательных пунктов от отребья из Ордена Вэнь. Первый Нефрит же... его реакцию распознать не удалось. Он хоть и улыбался, что-то в его взгляде было... странным. Возможно всё из-за того, что их Орден не приемлет убийств? Даже животных, да. Однако сожжение Облачных Глубин не могло не оставить отпечатка на душах жителей Гусу и Ордена праведников.       Что касается Цзян Чэна, то он хоть и одарил его тычком под рёбра — почему не рассказал раньше? — всё же был доволен одобрением действий заклинателя из его Ордена. А Вэй Ин позиционировал себя именно как подчинённый Главы Ордена Цзян, а не независимый боец. Пусть думают, что хотят, но для тёмного заклинателя слово шиди будет решающим. Если оно не будет идти в разрез с логикой, разумеется. Тогда им придётся друг с другом поспорить.       Взгляд Цзинь Цзысюаня, которым тот давил на протяжении всего собрания, раздражал и вызывал вполне закономерные вопросы — какого демона он так уставился, и почему, если есть, что сказать, просто не откроет рот и не скажет? Навыка чтения мыслей у Вэй Усяня нет.       Тогда он даже подумать не мог, как всё переменится после этого совета.

***

      Зачистка надзирательного пункта прошла успешно и пока что они отдыхали, собирая сведения и разведывая обстановку. Как раз последним Вэй Усянь и решил заняться, уйдя туда, где его никто из лагеря не смог бы увидеть. Ему нужно "пошептаться" с мертвецами и посмотреть, что там дальше. По хорошему самому бы зайти вперёд, но волновать тех, кто за него беспокоится, не хотелось. А это не только Цзян Чэн и шицзе, но и ещё шиди, которые на момент падения Пристани Лотоса отбыли на Ночную Охоту.       Уже заканчивая, тёмный заклинатель почувствовал приближение источника светлой ци, и поспешил вернуться в лагерь, разогнав мертвецов и сокрыв своё присутствие. Ему было известно минимум о двоих заклинателях, что обладали подобным источником. Но из этих двоих только один продолжал сверлить его взглядом, а при встрече заводил "песню" о вреде тёмной энергии. Как там? Путь тьмы разрушает тело и душу. Рад бы не прибегать к помощи мертвецов — можно подумать иметь дело с разлагающимися и воняющими трупами это предел его мечтаний — да выбора нет.       Едва войдя в лагерь и решив отыскать шицзе — насколько он знал, в зачистке практически не было раненных, а значит дева Цзян, вероятнее всего, занята на полевой кухне — Усянь ощутил странное волнение. Словно что-то вот-вот должно произойти. Это предчувствие было не об опасности, но определённо чего-то неприятного.       Странное ощущение, гонящее его вперёд, вызывало в душе волнения и ускоряло сердцебиение. Решив прежде всего проверить шицзе — Цзян Чэн не слабый заклинатель, может о себе позаботиться в случае чего — Усянь поспешил на поиски девы Цзян. Он шёл быстро, пока что не переходя на бег, но даже так с его пути все отпрыгивали, освобождая дорогу. Это какое же зверское у него, должно быть, выражение лица, что несколько заклинателей даже вскрикнули, схватившись за грудь? Впрочем, не так уж это сейчас и важно. Главное не задерживают и не путаются под ногами.       Издалека разглядев столпившихся людей, тёмный заклинатель ускорил шаг, не помня себя от тревоги. Не успел, опоздал, допустил худшее? Лишь позднее до него дошло, что здесь расположена палатка одной особо-раздражающей персоны, сталкиваться с которой очень не хотелось бы. И речь не о Втором Нефрите.       Пробираясь сквозь толпу немаленьких размеров и слыша различные версии произошедшего, тёмный заклинатель не только не успокаивался, но ещё сильнее начинал переживать. Как, что, почему? Хотя стоило прозвучать именам шицзе, а следом наследника Цзинь, как в голове словно что-то помутилось.       Протолкнувшись к центру, Вэй Ин на миг застыл, увидев представшую его глазам картину, а после разъярился и быстрым шагом продолжил путь. Практически подлетев к золотому павлину, Усянь без лишних слов замахнулся.       Удар кулаком в челюсть опрокинул Цзинь Цзисюаня на землю и послышался разгневанный голос тёмного заклинателя: — Кто дал тебе право вести себя, как свинья?! — Вэй Усянь смотрел на лежащего Цзисюаня сверху вниз, презрительно кривя губы. — Откуда ты черпаешь такую дерзость?! — А-Сянь, я в порядке… перестань. — Шицзе самая заботливая и добрая сестра, какая только может быть. Ты, кусок мусора, даже взгляда от такой девушки недостоин, — тёмный заклинатель пнул валяющуюся под ногами миску, и та полетела в сидящего на земле наследника Цзинь. — Если ещё хоть раз я увижу тебя рядом с ней, ты будешь бежать на своих двоих до самого Ланьлина, подгоняемый мертвецами. Отброс. — Вэй Усянь! — опомнился кто-то из приближённых наследника Цзинь, но Вэй Ин не удостоил его взглядом, глядя исключительно на лицо Цзысюаня. — Если всё же решишь разобраться в ситуации, возникшей исключительно из-за твоей недалёкости, спроси Главу Ордена Цзян, действительно ли его сестра готовила суп и для тебя тоже. Опроси молодых дев, что заботятся о питании даже такого, как ты. Включи башку и научись не делать поспешных выводов.       Развернувшись на пятках, Вэй Ин встретился взглядом с шицзе и его глаза, уже начавшие испускать алые искры, смягчились, возвращая свой природный цвет. Спеша сюда, он слышал отрывки разговоров. И две девушки обсуждали, что служанка из клана Цзинь присвоила себе заслуги молодой госпожи Цзян, а Цзинь Цзысюань обвинил сестру Цзян Ваньиня в обмане, когда застал ту перед палаткой с миской супа в руках. — А-Сянь… — Твоё желание закон для меня, шицзе, — голос значительно теплее, как и взгляд. Приложив ладонь к груди, он чуть поклонился; при этом его жест был полон уважения, и лишён какого бы то ни было намёка на нечто иное. — Я перестал. Пойдём?       Девушка, всхлипнув и утерев слёзы, взяла младшего брата под руку и пошла с ним. С этого дня она решила больше не смотреть в сторону наследника Цзинь, и готовить суп только для своих братьев. А пока стоит поговорить с шиди и попросить его быть терпимее к наследнику Ордена Цзинь. Не ради Цзысюаня, нет. Ради самого А-Сяня. Не сдержится, наговорит чего-нибудь, и попадёт в сложную ситуацию.       Почти до вечера Вэй Ин пробыл с Цзян Яньли, отвлекая её разговором и подшучивая над адептами Ордена Цзян, которых Цзян Чэн оставил подле сестры. Стоять за пределами палатки им было скучно, так что Яньли и Усянь остались снаружи. Дева Цзян заметила, как шиди морщится и украдкой потирает грудь, иногда зажмуриваясь, и обеспокоилась. Услышав неловкое признание в том, что он испытывает боль, послала его к лекарю. Время уже было позднее, так что тёмный заклинатель подчинился, пожелав девушке доброй ночи. Сам он спать не собирался. По крайней мере пока.       Цзян Чэн узнал о происшествии позднее, и тем же вечером пришёл в палатку Вэй Усяня. К тому моменту в ситуации разобрались; служанка была наказана, а наследник Цзинь получил просьбу не беспокоить деву Цзян. Сестра уже должна была спать, так что Ваньинь направился к шисюну. — Он был не прав, — непреклонно заявил заклинатель, выслушав упрёк Главы Ордена и даже не дрогнув. Перебирая какие-то травы, которые у него лежали в рукаве ещё с надзирательного пункта в Илине, он продолжил: — Возможно я напрасно его ударил, да ещё и пнул в его сторону ту миску... хотя нет. Лучше ведь так, чем ходячие мертвецы, нанёсшие визит под покровом ночи. Ты так не думаешь?       Цзян Ваньинь, увидев усмешку на губах шисюна, понял, что тот вполне мог так и поступить, и никакие талисманы, отпугивающие нечисть, наследника Цзинь защитить не смогли бы. Откровенно говоря, его позиция была понятна. И Цзян Чэн её даже разделял; услышав о том, какие разговоры начали бродить после дневного происшествия, Глава Ордена Цзян захотел самолично разбить лицо наследника Цзинь. Но шисюн его вновь опередил. Да ещё и опозорил "золотого павлина" на весь лагерь. — Что ты делаешь? И что это такое?       Цзян Ваньинь взял в руки деревянную не то палочку с утолщением на одном конце, не то обычный сучок. Хотя кое-какие соображения возникли при виде углубления в утолщении. — Это, Глава Цзян, курительная трубка. — Ты куришь?!       Вэй Ин поджал губы, не отвечая, а после всё же произнёс, когда взгляд шиди стал тяжелее: — По совету знакомого лекаря мне нужно начать это делать. Чтобы облегчить боль. Ничего дурманящего! — заметив, как дёрнулся и открыл рот для возмущения Цзян Чэн, поспешил вставить Усянь. — Это что-то вроде обезболивающего. Временами... дают о себе знать травмы, полученные во время падения с высоты. Откуда меня скинул Вэнь Чао, чтоб ему тараканом переродиться.       Рассердившись и сверкнув алыми глазами, тёмный заклинатель сам не заметил, что растёр травы почти до состояния порошка. — Вот дерьмо! — наконец заметив, что делает, Вэй Ин вздохнул и потёр грудину, чувствуя нарастающее жжение. — Я обратился к лекарю, он посоветовал травяной чай, только вот его нужно заваривать непосредственно перед употреблением. А у меня... иногда руки не поднимаются выше пояса. И как, скажите на милость, мне заваривать чай? — Почему ты говоришь это мне, а не лекарю? Может, у него найдётся ещё какое-то средство. — Потому что помимо лекаря в той палатке находился кто-то из Цзинь. А эти ребята наверняка донесли бы куда нужно. Особенно после сегодняшнего. Сейчас нельзя показать слабость, Цзян Чэн. Мне тоже нельзя выбывать из строя. В идеале до конца войны мне нужно продержаться. Потому что я ведь обещал тебе, не так ли? Стать твоим подданным, когда ты станешь Главой Ордена. Опоздал маленько, ты уж прости. Вэни... — Ладно. Только не злоупотребляй этим.       Выпалив это, Глава Цзян выскочил из палатки, оставляя своего шисюна удивлённо глядеть ему вслед. Чеканя шаг, он едва удерживал хмурую гримасу на лице. Он не мог даже представить, что Вэй Усянь помнит о данном ему слове. Ему казалось, что шисюн не поднимет эту тему сам, и уже размышлял, как напомнить, но...       Понимание, что данное ему обещание для шисюна — не пустой звук, отдавало теплом в груди. Странное чувство, будто стало проще дышать, было незнакомым, но очень ему понравилось.