Огонь, пылающий в груди

      Прибывшая Цзинь Яньли, услышав о том, в ходе чего пострадал её милый А-Сянь, покачала головой и пожурила брата с мужем. За то, что скрыли от неё такое важное дело. Цзысюань, который никуда свою супругу одну не отпускал, а потому прибыл с ней, шокировано хлопал глазами; ничего не сделал, а всё равно получил за компанию.       Вэй Усянь, едва узнав, что прибыла шицзе, упросил позволить ему с ней встретиться и поговорить наедине. Долгое время ему было запрещено вставать, а также волноваться, так что запланированный Главой Ордена Цзян разговор пришлось отложить. И вот именно сейчас, когда лекарь сообщил об улучшении ситуации, приходится вновь отступить.       Цзян Чэн, ворча, отпустил сестру в комнату шисюна, а сам повёл Цзысюаня в кабинет. Раз такое дело, они могут обсудить общие вопросы своих Орденов. Хозяин Башни Кои в последние дни пропадал неизвестно где, так что наследник Цзинь, с подачи своей матери, понемногу перенимает управление Орденом и ведёт дела с другими Орденами. — А-Сянь, — с нежностью улыбнувшись, Яньли приблизилась к постели, где сидел шиди. Увидев его вновь похудевшим, с посеревшим лицом и спутанными волосами, она не утаила обеспокоенного взгляда. — Мой милый А-Сянь, зачем же ты так... почему ты не сказал? — Шицзе, я... мне нужно сказать тебе... кое-что, — Вэй Ин то краснел, то бледнел, неловко перебирая пальцами. — Это касается... я пойму, если ты после этого не пожелаешь знать меня и... — А-Сянь, — накрыв руки шиди ладонями, дева Цзинь добилась того, чтобы собеседник наконец посмотрел на неё. У неё заболело сердце при виде несчастных глаз с покрасневшими уголками. Вэй Ин выглядел не столько больным, сколько измученным бессонницей. — Что бы ты мне ни сказал, я никогда не откажусь от тебя. Ни я, ни А-Чэн. Мы твоя семья, А-Сянь. — Насчёт А-Чэна... о нём я тоже хотел поговорить.       Рассказ о том, что её милый шиди поцеловался с А-Чэном удивил, но не шокировал и уж конечно не вызвал отвращения. Как такое могло бы произойти, если А-Сянь так трогательно краснел и заикался, неуверенно кидая на неё взгляды исподлобья? Было понятно, что для шиди это был не просто поцелуй, который он мог бы разделить с кем угодно. Его глаза светились, губы растягивались в улыбке, а слова сквозили теплом. В начале разговора ему было неловко, но из-за отсутствия негативной реакции он немного ожил, говоря о том, какой А-Чэн замечательный Глава Ордена, как много сделал лично для Вэй Ина и его подопечного. Слушая его, Яньли не могла не улыбаться. Её А-Сянь влюблён, и это было... прекрасно. От него невозможно было оторвать глаз, так увлечённо он говорил об А-Чэне.       Однако куда больше внимания привлекла его оговорка: — Во время поцелуя с А-Чэном я не испытал отвращения, в отличие от...       Тут Усянь споткнулся и побледнел, хотя до этого на его щеках расцвёл румянец, придавая ему дополнительного очарования. Однако сейчас все краски схлынули, а ладонь прижалась ко рту, словно пытаясь подавить приступ тошноты. Одного воспоминания хватило, чтобы вызвать тошноту. И это при том, что он ещё не ел сегодня. — Дыши, А-Сянь. Вот так, мой хороший. Тише, — обняв шиди, Яньли пыталась понять, кто мог вызвать такую реакцию у А-Сяня.       Судя по тому, что он говорил о поцелуе с А-Чэном — своим шиди и мужчиной — отвращение он почувствовал от поцелуя с кем-то другим. Вероятнее всего мужчиной, потому что в противном случае он не сравнивал бы их. О девушке, какой бы неприятной она ему ни была — что в принципе невозможно, ведь её шиди дарит комплименты даже пожилым женщинам, а те не всегда привлекательны внешне — А-Сянь не осмелился бы сказать ничего дурного.       Когда шиди немного успокоился, она заглянула в его покрасневшие глаза и спросила: — Кто?       Даже если бы Вэй Ин хотел от неё это скрыть, после прямого вопроса и такого взгляда не посмел промолчать. И пусть он не рассказал ей всего, озвученного хватило, чтобы Яньли перестала улыбаться. Ей было неважно, что говорят в народе о Ханьгуан-цзюне, его благородстве и воспитании. За одно то, что А-Сянь ей рассказал, она будет отказывать А-Сюаню в совместных поездках в Облачные Глубины. И своего ребёнка они туда на обучение точно не отправят. — Мой милый А-Сянь, — уложив шиди на своих коленях, Яньли нежно гладила его по голове. — Не знаю, почему ты решил, что я могу перестать любить тебя лишь из-за поцелуя с А-Чэном. Без его согласия этого бы не произошло, разве не так? — Он был пьян. И наверняка забыл. А у меня, ты же знаешь, высокая сопротивляемость алкоголю, — вздохнул Вэй Ин, лёжа на коленях старшей сестры. — Я даже смотреть на него спокойно не мог после твоей свадьбы, шицзе. Не то что находиться в одном помещении. Бегал по всей резиденции, как заяц. — Вам нужно просто поговорить. Прямо сейчас пойду и отправлю его к тебе. — Но я! Мне кажется... я не смогу.       Уже поднявшись, Яньли наклонилась и коснулась губами лба тёмного заклинателя. И улыбнулась при виде того, как зажмурился её шиди и потянулся за лаской. Она не смогла, да и не хотела, отказать ему в этой малости. — Ты этого не знаешь, но А-Чэн очень волновался за тебя. А поговорить вам всё же стоит. Ты же обещал ему, так ведь? —... Да. Хорошо, ты права, — вздохнул Вэй Ин, опустив плечи. Потом добавил, посмотрев на неё исподлобья и наклонив голову: — Спасибо, шицзе. За понимание. — Я всегда пойму тебя, А-Сянь. Пойму и поддержу.       Ещё раз с улыбкой погладив шиди по склонённой голове, Яньли вышла из комнаты и прикрыла двери. Прислонившись спиной к дверям, она сделала глубокий вдох, унимая собственное волнение. Разговор с А-Сянем объяснил возникшую между её младшими братьями неловкость на следующий день после её свадьбы. Точнее, неловкость шла только со стороны А-Сяня. А-Чэн не помнил событий той ночи, и это радовало А-Сяня настолько же сильно, насколько ранило.       Представив, через что пришлось пройти её милому шиди, находясь наедине с А-Чэном, который не помнит ничего из того, что между ними произошло, А-Ли решительно направилась в кабинет. Об остальном она подумает позже, но прямо сейчас необходимо отправить младшего брата на разговор. И не приведите Небеса А-Чэн что-то испортит.       Проясняя вопросы, связанные с торговлей и приближающимся фестивалем, Ваньинь и Цзысюань едва не пропустили момент, когда в кабинет вошла Яньли. — А-Чэн, тебе стоит пойти и поговорить с А-Сянем. Прямо сейчас, — бросив взгляд на брата, когда тот открыл рот для возражения, А-Ли распорядилась: — Мы с А-Сюанем пока отдохнём. Путь был утомительным.       Её слова не подлежали оспариванию, так что мужчинам не оставалось ничего, кроме как со вздохом подчиниться. Дела пришлось отложить. И если Цзысюань действительно был расстроен — Ваньинь стал Главой не так давно, а уже столько знает об управлении Орденом и доходчиво объясняет — то Цзян Чэн ощутил странное волнение, направляясь в комнату шисюна. Ему не давали покоя вопросы, которые хотелось бы задать, а ещё странный взгляд, брошенный на него цзе-цзе.       И всё же он замешкался в коридоре, делая несколько глубоких вдохов-выдохов. Наконец взяв под контроль сердцебиение, легонько стукнул костяшками пальцев и толкнул дверь, услышав негромкое «войдите».       Вэй Ин сидел у изголовья кровати и нервно комкал край одеяла, полыхая щеками. Цзян Чэн было подумал, что у него снова поднялась температура, но понял, что ошибся, когда жар перекинулся ещё и на уши. Это о чём же он говорил с А-Ли, что так смущён?       Приблизившись и заметив, как Усянь, бросив на него быстрый взгляд, поёрзал и подтянул одеяло повыше, Ваньинь уже хотел задать первый вопрос, когда послышались какие-то возгласы, топот и стук в дверь. Которую распахнули сразу, не дожидаясь разрешения войти. Им дадут сегодня поговорить, или нет?!       Ответ на один вопрос, как ни странно, помог получить Не Хуайсан, прибывший в Пристань по какому-то делу. Именно он ворвался в комнату тёмного заклинателя, захлопнув дверь прямо перед слугами, которые пытались остановить наследника Ордена Не, но не преуспели. — Вэй-сюн, Цзян-сюн, это правда?! Как вы могли это скрыть?! Мы разве не друзья?! — Хуайсан взбудоражено метался по комнате, сжимая в руках один из пары боевых тэссенов. Хотя сам наследник Не предпочитает называть их просто железными веерами.       Узнав, какие слухи о них с шисюном могли бродить среди заклинателей, Саньду Шэншоу застыл статуей имени себя. А-Сянь его поэтому избегал? Из-за слухов? Нет, судя по тому, как он встрепенулся и побледнел, слышал об этом он впервые. Тогда почему? Неужели... он заметил, что Ваньинь заглядывал в его комнату среди ночи, надеясь застать его там? Или же его интерес был замечен?       От одной мысли об этом сердце забилось чаще, а ладони вспотели. Он одновременно и хотел, чтобы А-Сянь обратил на это внимание, и страшился этого. Что, если такое только с его стороны, а шисюн не заинтересован в отношениях вообще?       Цзян Чэн отмер, когда получивший заверения в том, что его бы уведомили в числе первых, Не Хуайсан сформулировал суть проблемы: — Раз всё так… ситуация выходит скверная. Я предпринял кое-что, когда только услышал, но этого будет маловато. — Но с этим можно что-нибудь сделать, не так ли? Пустить другой слушок, более скандальный, так сказать, — спросил Вэй Ин, покосившись на своего шиди, и бросив взгляд на окно, прикидывая, успеет ли сигануть в него и избежать допроса с пристрастием, от которого его спасло появление Не-сюна. — Да. Прежде всего нужно распустить свои слухи, — подхватил Хуайсан, с полуслова поняв, чего хочет добиться Вэй-сюн. — О тех, кто «воняет» сильнее всех. — Да, и тогда…       Включившись в обсуждение плана, Усянь договорился до того, что уедет на время в Нечистую Юдоль, как только восстановит силы. Тем более Цзюэ-гэ давно его зазывает. Адептов там поучить, погонять, сходить на Охоту; в Цинхэ нечисть отличается от той, что встречается в Юньмэне. И это вовсе не побег, ведь ему пришлют официальное приглашение.       Цзян Чэн, как только воодушевлённый Хуайсан оставил их наедине, накинулся на шисюна с вопросом, пусть и не с тем, с каким планировал изначально: — Почему о нас пошли эти слухи? Не просто же так. — Мы… э-э… дрались, да. — Дрались? — Мхм! Помнишь тогда, в день свадьбы шицзе, мы пили в твоих покоях? Ты говорил, что павлин изменился и ему надо дать шанс. Я был не согласен. Ну, и слово за слово, мы начали бороться. — А почему проснулись наполовину голыми? — припоминая события начала следующего дня, спросил Саньду Шэншоу. — Так… э-э… сняли, чтобы во время борьбы не цепляться за одежду. Иначе борьба быстро бы закончилась, да. А увидевшие нас утром в таком положении служанки всё неправильно поняли.       Ваньинь прищурился, отчего Усянь снова неловко поёрзал, цепляясь за одеяло с такой силой, словно от этого зависела его жизнь. Глава Цзян знал этого паршивца, как облупленного, и мог сказать, когда тот лжёт. То, как он хватается за слова и отводит взгляд, говорит о том, что прямо сейчас его пытаются обмануть. Весьма нагло и неуклюже.       Увидев, что ему не верят — по какой-то причине, хотя версия имеет право на жизнь! — Вэй Ин вздохнул, опустил голову ниже, и буркнул, обращаясь скорее к своим коленям, нежели к собеседнику: — Мы… лись… — Что? — вскинув бровь, переспросил Цзян Чэн. Однако это осталось без внимания, поскольку шисюн на него не смотрел. — Поцеловались. Мы с тобой.       Цзян Чэн посмотрел на шисюна. Хлопнул ресницами. А после залился краской и вылетел в коридор, не закрыв за собой дверь. Только не убежал, как очень хотелось, а сунул голову в стоящую неподалёку бочку, наполненную дождевой водой. Дождь шёл два дня, и все эти дни Ваньинь не отходил от постели шисюна. С которым он поцеловался. И не помнил этого!       Макнувшись головой ещё раз, снял заколку и распустил стянутые в тугой пучок волосы, нечаянно дёрнув за прядку. Это немного помогло прояснить мысли, и он принялся вспоминать, прислонившись спиной к стене.       То, как они сели за стол с кувшинами алкоголя, он помнил прекрасно, поскольку на банкете выпил немного. Помнится, они с А-Сянем разговаривали. О счастье невесты, обсудили характер Цзысюаня и сошлись на решении, что сделают с ним, если из-за него А-Ли будет плакать. А вот потом… кажется упомянули гору Байфэн.       В сознании пронеслись собственные догадки, смешанные со словами подтверждения от шисюна. Он разозлился. Точно. Так сильно, что сжал пиалу и чуть не сломал её. А потом он хлебнул из кувшина и… всё в тумане. Чёрт подери, почему он помнит всё, кроме того, что хочется вспомнить?!       Поймав себя на этой мысли, Ваньинь окаменел. В памяти воскресли все те моменты, когда он смотрел… нет, засматривался на А-Сяня. Когда заставал того во время тренировки обнажённым по пояс, проходящим между адептами и поправляющим их стойки, шутливо шлёпающим по частям тела, которые находились не в том положении. Чаще всего по чужим задницам, и не всегда бамбуковым шестом. Бывало, что и легонько пинал, если ошибка совершалась не в первый раз. Но рукой никого не бил.       А ещё… перед свадьбой А-Ли. Когда он срывался на окружающих, шисюн вытащил его на охоту, согнав для него одного большое разнообразие добычи. Тогда он неплохо отвёл душу и к концу вечера стал абсолютно спокоен. Пока они не пошли купаться.       Перед глазами возник образ А-Сяня, по телу которого скатываются капли воды, очерчивая мышцы. Шея, плечи, грудь, талия, торс. Потом он смотрел на спину. Линия позвоночника, лопатки, ямочки у поясницы… — О, небожители, — тихо вздохнул Ваньинь, чувствуя, что возникла та же проблема, которая настигла его в озере. — Идиот. Стоило промолчать. Он же теперь возненавидит меня. Кретин. Болвана кусок, — вцепившись в волосы, ругался на себя Усянь. — Так и знал, что чем-то подобным всё закончится. Не стоило даже надеяться, что...       Когда дверь с силой ударилась о стену, Вэй Ин содрогнулся и испуганно вскинул голову, судорожно сглатывая при виде мокрого, покрасневшего и очень хмурого Цзян Чэна. Судя по тому, как тяжело он дышит и сжимает пальцы, на одном из которых потрескивает молниями Цзыдянь, сейчас его будут бить. И не посмотрят, что он лишь несколько дней как пришёл в себя.       Глава Цзян же меж тем закрыл дверь, запечатал её одним из талисманов — с которым разобрался не без помощи Главы Не, который покинул резиденцию только вчера, поговорив с побратимом; пока ждали пробуждения тёмного заклинателя, выпытали у Хуайсана, как действуют эти изобретённые Вэй Усянем талисманы — и повернулся к кровати, на которой шисюн сидел ни жив, ни мёртв. — А-Чэн, послушай, я понимаю, что тебе может быть- — Заткнись! Закрой свой восхитительный рот!       Выпалив это, Ваньинь в несколько шагов подлетел к кровати, обхватил голову Усяня руками и прижался губами к открытому для ответа — сказано же было, закрыть его! — рту. Сразу, без сопротивления, вторгся языком в тесноту чужого рта, призывая ответить. И получил слабый, полный неверия, отклик. Вместе с облегчённым вздохом, вырвавшимся неизвестно у кого из них. Возможно, что у обоих.       Встав коленом на край кровати, Цзян Чэн перекинул другую ногу через бёдра тёмного заклинателя и уселся. Так было удобнее им обоим. Он смог вплести пальцы в волосы шисюна, в то время как тот обхватил его за талию. Так привычно и так… естественно, что ли. Эти мысли смутили бы, не будь он занят чем-то куда более смущающим. От ощущения спустившихся ниже рук, щёки опалило огнём. Потому что он вспомнил, как лежал под А-Сянем и точно так же трогал его за...       Подавшись вперёд, Саньду Шэншоу притёрся вплотную и ощутил, как ему в рот застонали. Точно так же, как в ту ночь. Да. Вэй Ин точно так же, нависая над ним, тёрся бёдрами и стонал во время поцелуя.       Разорвав поцелуй, они ещё какое-то время смотрели друг другу в глаза. Ваньинь смотрел на лицо шисюна, и ему нравилось увиденное. Помутневшие явно не от боли глаза, растрёпанные волосы, залитые румянцем щёки и припухшие покрасневшие губы, которые он, не сдержавшись, пару раз прикусил. Он не знал, как выглядит сам, но надеялся, что так же пленительно. — Тогда мы… так же? — Почти. Тогда я сидел на тебе. И на тебе одежды было поменьше. — А на тебе? — Как видишь, на мне сейчас только нижние одежды.       Глава Цзян опустил взгляд ниже и сообразил, что их друг от друга отделяют только слои одежд и одеяло. Это не обеспокоило, но взволновало, заставив вновь вспомнить о том, чем подобная взволнованность может обернуться. — Кхм. А-Чэн. Мне, конечно, безумно нравится так сидеть… но может быть ты всё же… встанешь? — делая паузы и поджимая губы, поинтересовался Вэй Ин. Он кое-что ощущал и это, вопреки ожиданиям, не пугало. Как было… с другим человеком. — Да? Да!       Слетев с кровати, Цзян Чэн поправил одежды, стоя при этом боком к кровати и бросая взгляды на шисюна, который снова неловко поёрзал, подтягивая одеяло выше. Заметив его взгляд, тёмный заклинатель подтянул одеяло ещё чуть выше, сжимая подрагивающие пальцы в кулаки у бёдер. — Ты замёрз? Почему не укроешься вторым одеялом? — нахмурившись, Глава Цзян подошёл ближе и накинул на ноги шисюна второе одеяло. Поправляя его, проговорил: — Вот та-       Ваньинь замер, наткнувшись на кое-что. Судя по тому, как дрогнул Усянь, как забегали его глаза, а румянец перекинулся на уши с шеей… он понимает всё правильно. И от понимания, что не только на него подействовал недавний поцелуй и очень тесный контакт, в груди становится теплее. Хочется улыбаться и поддразнивать шисюна, который явно чувствует себя не в своей тарелке. Пошутить над ним так же, как этот балагур шутил над ним прежде. — Мясо. — Мясо? — непонимающе вскинул брови Цзян Чэн. — Мясо павлина. Хотя фазан тоже сойдёт. Лекарь сказал, мне нельзя тяжёлую пищу, но я хочу мясо, — нёс какую-то околесицу Вэй Ин, не в силах зацепиться взглядом хоть за что-нибудь. Кроме находящегося так близко шиди, да. Что за неловкая ситуация?! Как из неё выйти?!       Ваньинь посмеялся, а после потрепал шисюна по голове, поднимаясь. Потом прошёл к зеркалу, взял гребень и занялся своей причёской. Ему ещё предстояли дела, и ходить со спутанными мокрыми волосами удовольствие ниже среднего. Кроме того, им обоим нужна небольшая пауза, чтобы вернуть контроль над эмоциями. — Ого. Так ты раньше не заплетался, — послышался комментарий со стороны кровати. — Захотелось перемен, — усмехнулся Цзян Чэн, поворачиваясь к шисюну. Тот уже справился с неловкостью и выглядел более-менее спокойно. Желание подразнить никуда не пропало, но слегка притупилось. — Тебе что-нибудь нужно? Позвать кого-нибудь? — Не стоит. Лучше иди скорее. Тебя ведь шицзе с павлином ждут. — Гонишь меня? — Глава Цзян прищурился, пытаясь выглядеть недовольным. Но всё портили приподнимающиеся в улыбке уголки губ. — Вовсе нет. Но ты же сам не любишь опаздывать. Удачного дня, А-Чэн.       С этим было не поспорить, и Ваньинь, кивнув, направился в сторону выхода. Хотел было уже сорвать талисман, но его рука замерла на половине пути. Помедлив, он повернулся и вновь приблизился к кровати. — А-Чэн? — Усянь непонимающе смотрел на него, удивлённый такой сменой направлений. — Забыл что-то? — Забыл.       Наклонившись, Цзян Чэн положил ладонь на затылок шисюна и коснулся губ. Не настойчиво и требовательно, а аккуратно и бережно, мягко проведя языком по губам. Всё внутри радостно встрепенулось, когда ему навстречу открылись, впуская и сплетаясь языками. При этом нежно касаясь щеки, поглаживая большим пальцем по скуле. Теперь, когда ему позволено касаться того, кто его привлекает, он не собирался себе ни в чём отказывать. Не прямо сейчас, но вот такие поцелуи, касания, объятия… чем больше он об этом думал, тем менее смущающими казались желания. — Теперь день действительно будет удачным, — оторвавшись от губ, прошептал Ваньинь. Потом потёрся носом о нос Усяня и выпрямился. — Я распоряжусь, тебе принесут поесть. Чуть позже придёт лекарь. Веди себя прилично. —… постараюсь.       Вэй Ин облизнул губы, отчего глаза цвета глицинии метнулись к ним. — Иди уже! Нечего на меня таким голодным взглядом смотреть, — замахал на него руками Вэй Ин. А после заметно мягче продолжил: — У нас ещё будет время. Очень много времени.       Цзян Чэн запихнул поглубже разыгравшееся воображение, отрывисто кивнул и пошёл на выход. Оторвав талисман, который тут же истлел прямо в полёте, вышел за дверь. Если бы оглянулся, желание куда-то идти истлело бы точно так же, как тот талисман.       Встретившись с сестрой, он даже не пытался спрятать улыбку. Особенно заметив, что она смотрит на него с волнением. Всё же без неё они с А-Сянем так и не поговорили бы, это точно. — Вы поговорили? — Да, — его улыбка едва уловимо смягчилась, а во взгляде появилась эмоция, которой прежде не было. — Я очень рада, А-Чэн, — улыбнулась Яньли, с нежностью коснувшись его щеки. — Береги его. Не позволяй никому навредить. В том числе и ему самому. Ты ведь знаешь, А-Сянь совсем не заботится о себе. — Я позабочусь о нём, цзе-цзе. Уберегу в любом случае. — Хорошо. Я надеюсь, А-Сянь сможет присутствовать на ужине. Есть одна тема, которую я бы хотела обсудить в присутствии всей семьи. — Да. Я прослежу, чтобы он присутствовал. Даже если ради этого придётся принести его на руках, как девицу. — Ох, А-Чэн, — посмеялась А-Ли, прикрыв губы рукавом ханьфу.       Она действительно была рада, что её братья нашли свою любовь. Даже то, что нашли её они друг в друге, не смущало. Главное, чтобы оба были счастливы. А как она видела по глазам А-Чэна и по тому, как улыбался А-Сянь во время их разговора, они счастливы.