someone new

❊-❊-❊-❊

Голова Джорджа тяжело и с небольшим стуком опускается на окно под боком. Его тут же потряхивает, когда машина наезжает на какие-то камни или кочки, однако он не решается отодвинуться, выдерживает всё и опускает макушку обратно. В его голове сейчас слишком много мыслей, чтобы держать её без поддержки. Он слишком устал и ужасно измотан не только морально, но и физически. Повезло, что он вообще смог залезть в эту машину и не вырубился раньше где-то в уголке чужой кухни. В принципе, он мог уснуть и прямо в том кабинете, если бы сильно захотел. Странно, впрочем, что его так трясёт тут, даже на переднем сиденье, хотя, противней этого сразу можно назвать неприятный холодный воздух, что дул где-то слева. Парень вздыхает, поднимая руку и быстро пытаясь схватиться за регулятор кондиционера. Он промахивается несколько раз, недовольно мычит и сдаётся, не решаясь на новые попытки. В глазах мыльно, он уже совсем не может контролировать это своё измотанное и пьяное состояние, и тот побочный эффект, что оно вызывает. Голова кружится, уже совсем не соображая, парень откладывает свою руку себе под бок на сиденье, вздыхая, а после замечая, как чья-то ладонь вдруг появляется на панели и вдруг сама делает кондиционер на минимум, по итогу выключая. — Эй, зачем выключаешь? Мне жарко! Джордж, верни всё обратно, тебе ближе, — слышится хриплый голос подруги позади. Джордж инстинктивно поворачивается на него, наблюдая, кажется, спящую фигуру Ханны и совсем не сонную Силви, позже игнорируя просьбу и отворачиваясь обратно. Где-то позади него сидел ещё Квакити, но тот был больно уж тих, явно не волнуясь о температуре в машине. — Нет, Джордж и сам хотел выключить и это правильно. Не хватало, чтобы вы ещё простыли, — подаёт голос Дрим. Британец шмыгает и глядит на него, на удивление, более отчётливо. Тэйкен кратко улыбается, не показывая зубы, на что парень хмыкает и качает головой. — Я фигни не сделаю, — мычит парень, подпирая подбородок локтем и снова отворачиваясь к тёмной улице в окне. Ещё слишком рано, чтобы солнце начинало хотя бы появляться на горизонте. Уже слишком поздно, чтобы в домах горел свет. Все спят. И Джорджу бы тоже стоило. Ему нужно поспать. Возможно, и не одни сутки. У него ужасно много всего на уме, это слишком насыщенный вечер даже для него, что, конечно, удивительно, с учётом того, что он всю ночь не покидал дом, заодно говоря с одними и теми же людьми про одни и те же вещи. Он вёл себя как обычно. Почти. Он точно пытался так сделать, однако провалил. В какой раз он проваливает это чёртово задание. Возможно, следовать этим глупым правилам и планам в его голове — не то, в чём он силён? ❊-❊-❊-❊ — Ты… Ты скажешь что-нибудь? — шепчет Джордж, напрягаясь и чуть склоняя голову в поиске ответа. Кажется, они молчали уже полминуты, стоило Дэвидсону отстраниться. Он сконфужен и смущён, его брови подняты, а уголки губ опущены. Он чувствует себя слишком подавленно, ему надо сейчас что-то услышать. Увидеть хоть какую-то реакцию. — Хоть что-то? И как бы то не было, он продолжает придерживать друга, цепляясь за его скулы. Кажется, он невольно даже начал держаться сильнее. Дрим всё ещё смотрит на него, его глаза все ещё выпучены, а его сердце всё также бьётся, будто от испуга. У британца, впрочем, тоже сердце на месте не устоит, но что за глупости, почему он так на него смотрит? Смотрит и молчит! Будто жертва в углу… Но стоит только Джорджу углубится в поток своих мыслей, стоит ему ощутить первый прилив паники, которая будто начинает его пробирать с самых носков, со всех окончаний тела, как Дрим наконец оживает, усмехается, быстро моргая и поджимая губы. Британец не понимает, как интерпретировать это поведение, кажется, он вообще уже не ориентируется. Несмотря на темноту было заметно, что лицо младшего как-то изменилось и Джордж тут же ощутил, как кожа, которую он сейчас так крепко держал, поменялась в температуре. Она точно стала теплее, взгляд Дрима тут же стал спокойней, а начало его бровей было приподнято, как и уголки губ. Джордж пытается прочитать это выражение лица, но будто не приходит к единому ответу. — Я тебя не понимаю, — вдруг у старшего срывается усмешка и он, отстраняясь, отворачивает голову. Он делает глубокий и тяжёлый вздох, перед тем как вдруг чужие руки с его талии поднимаются наверх и аккуратно, но быстро, прикасаются к его щекам, надавливая и заставляя повернуться. Джордж морщится и поджимает губы, возвращая неспокойный взгляд на Дрима. Что ему теперь сказать? Как ему теперь вообще реагировать? Что происходит? — Я тоже себя давно не понимаю, — наконец хрипло слышится с чужих губ, и он чуть крепче начинает держаться за чужие щёки. Джордж поворачивается обратно, всё также пытаясь выискать из чужого выражения лица какой-то ответ. — Не делай такое выражение лица… — А как мне ещё изобразить свои эмоции? Почему я не могу так делать? — срывается британец, напрягая лоб и стягивая брови к одной точке. — Потому что я не смогу ответить на твой поцелуй, если твои губы будут так сжаты, — Джордж ответить не может. С быстро высохших губ слетает на удивление влажный выдох. Можно даже сказать «ох», который разносится по всей комнате. — Я прощу тебе это в силу неопытности. Раз. Два. Три. Возможно, Джордж и не отсчитывал время, за которое Дриму хватило сил, чтобы сделать задуманное. Может, это делал сам Тэйкен. Может, никто из них. Тем не менее, младший приближается, быстро, резко, впивается в чужие губы, но на удивление оставляет лишь тёплые, сладкие и почти невинные поцелуи. А Джордж просто выпадет из реального мира, из всей реальности. Его душа будто покидает тело, то ли от неожиданности и некого испуга, то ли от радости. Ведь он рад. То, что сейчас приходило — ему приятно и он не может сдерживать эти чувства. Не может чуть ли не выдохнуть от осознания того, что происходит, и того, как много с его души после этого упало. Он будто во сне, снова в том сне, но теперь всё по-настоящему. И чувства, все ощущения настоящие и такие наколенные. Такие реальные и необычные. Он чувствует их сильнее всего, теперь каждая дрожь собственного и чужого тела приходит как молния, весь круговорот, что сейчас был у него в груди и животе просто разрывал его от ощущений и эмоций. Он не мог ничего сделать, но и не хотел прекращать. Чувство предвкушения вдруг начинает меняться. На место приходит что-то пьянившее, что-то, что дурманит его голову и сначала даже не даёт понять, когда Дрим отстраняется. Джордж открывает глаза и невольно облизывает губы, обращая внимание на Дрима. Они недолго молчат, оба пропускают пару вздохов и будто в одну и ту же секунду подаются вперёд. Снова. В очередной раз они соприкасаются губами и Джордж позволяет себе перебросить свои руку к другу на шею, обхватывая его, как в объятиях и почти падать на спину, потому что Дрим продолжает надавливать и прижимать сильнее, мягко, но активно, с опытом, переминая чужие губы. Джордж повторяет за ним, пытается ухватиться за тот же ритм и скорость, растворяясь и по итогу словно просто возвышаясь от приятного ощущения чужих губ. Ему всё кажется, что губы Дрима сладкие, будто они идеальные. В каком-то плане он и не думал, что они будут плохими. Что Дрим будет плохим. Краткий вздох, Дэвидсон позволяет глотнуть себе немного воздуха, пока Дрим не приближается снова, вдруг опуская голову чуть ниже, целуя его нижнюю губу, кожу рядом и переходя дорожкой к подбородку. Джордж вздрагивает. По его телу проносятся миллионы испуганных мурашек, отчего даже волосы на руках поднимаются и парня потряхивает. Тёплые губы целуют его ещё раз где-то у уголка губ, а потом у щеки, перед тем, как чуть отпрянуть. Джордж в удивлении, в расплывчатом и таком беспомощном сейчас состоянии пытается высмотреть Дрима по максимуму. Тот молчит, улыбается и молчит, вдруг качая головой и отворачивается к спинке дивана, после падая на него лицом и прикрывая голову руками. Дэвидсон смотрит на него всё так же растерянно, тоже опускает подбородок на спинку дивана и поглядывает на друга. Чёрт, щёки горят, прямо пожар устроить можно. Руки британца будто сами притягиваются к его лицу, пряча щеки и глаза из-за смущения. Они… Они только что поцеловались? — Боже, Джордж, — вдруг наконец говорит парень, тихо, приглушённо из-за рук и мягкой обивки, что ограждала его от британца. — Боже мой… —Думаю, Бог тут не поможет, — хихикает Джордж, прикрывая лицо ладонями и отворачиваясь, чтобы прямо сесть и заодно обнять случайно попавшую под руку подушку. С губ срывается неравномерный вздох. Его голос дрожит, он сам дрожит и горит, будто больной. Как он в таком состоянии выйдет? Ему надо успокоиться. Что вообще только что произошло? Во всё это так сложно поверить… Это словно неправда, будто сладкая ложь или очередной сон. Вот бы ему никогда не просыпаться от этого сновидения. — Не буду лгать, это было довольно внезапно, — чётче слышится Дрим, кажется, он больше не прячет лица, но Джордж не решается сразу повернуться на него. — Очень-очень неожиданно… Джордж усмехается. В голову тут же лезет парочка шуток, которые так и норовят сорваться с языка, потому он думает, чтобы повернуться, но останавливается, когда вдруг на уголке своих губ ощущается поцелуй. Он вдруг удивляется лишь сильнее и поворачивается на друга. Тот тут же улыбается, будто ребёнок, почти взвизгивая от радости, а Джордж лишь качает головой и отмахивается, после потирая горящую щеку… Да. Они поцеловались. Это точно реальность. Британец невольно усмехается приятным мыслям, опуская голову и пытаясь разобраться в бесконечном и бессмысленном потоке мыслей и слов, что заставляли трепетать от радости. Наверное, со стороны это выглядит странно. Наверное, он больше не волнуется об этом. Через несколько секунд, кажется, когда Тэйкен только собирался что-то предпринять, снова сказать или сделать, парень решается сбавить обороты и раскрыть руки. Лучше так. Это намного лучше, а то в другом случае Джордж откинется прямо тут. Дриму же не надо показывать дважды и он тут же подаётся вперёд, прижимается к парню в объятиях, заодно заставляя его чуть прилечь, опираясь на те подушки, что ещё не упали на пол. Младший крепко прижимает его, держа руки у шеи, пока Джордж позволяет себе схватиться за его спину, сминая в руках чужую рубашку. Они снова вздыхают, почти в один и тот же момент, отчего кратко посмеиваются. — Слушай, ты… — прокашливается британец, после говоря тише, почти шёпотом. — Эм, ты ведь никому не скажешь об этом? — Оу, тебя что-то беспокоит? — бурчит Дрим, прижимаясь чуть сильнее, отчего в Джорджа даже упирается его кулон. — Просто я не готов этим делиться, — быстро отвечает британец. — Я не готов делиться тобой и всем этим. — Знаешь, я в принципе не вижу ситуации, в которой бы ты открыто (или не очень) рассказывал про то, как поцеловал меня. Это ведь даже не в первый раз, — он усмехается. — Заткнись, говоришь будто не ответил мне в этом… — тут же ворочается британец. — Да, ответил. Ответил потому что захотел, так же как и захотел ты сделать это первым. Джордж громко и почти наигранно вздыхает. Он не знает что добавить, как оправдать и стоит ли оно вообще того. Зачем что-то отвергать? Зачем пытаться что-то исправить, если он уже не сможет. И не захочет. Точно не захочет. Он не сможет сожалеть об этом поцелуе, о том что сделал и что всё это вызвало. Ничего же плохого не произошло, абсолютно, и это прекрасно. Что-то настолько важное прошло хорошо, спокойно… Это вообще точно жизнь Джорджа? Где вообще подстава? — Ты кстати, целуешься ужасно, — вдруг произносит Дрим. Подобное заявление быстро вытаскивает парня из раздумий, заставляя тут же несдержанно усмехнуться и вскинуть брови. — Просто полный отстой… — Что это за предъява такая? — бурчит Джордж. Не то что его это сильно задевает, но это довольно неожиданно. — Я… Я же не умею, откуда мне быть мачо с опытом? — Ну не знаю, можно было бы потренироваться… На помидорах, со мной. — Бегу покупать помидоры, — хмыкает парень, упуская последнее предложение парня. — А чем я плох? — Так-то всем, но главное то, что всё это не имело бы смысла. Ни единого. — Пф! Ну и ладно, нужен ты мне такой… — играется тонами голоса Дрим, после смеясь и чуть сильнее прижимая старшего к себе. Сколько там осталось времени? Кажется, совсем немного… Мысль о истекающем времени заставляет британца чуть ближе и будто мягче прижаться к другу. Он позволяет себе поднять руки почти до его плеч, заодно складывая макушку около чужого уха, ненароком вдыхая аромат чужих волос и одеколона. Дрим неплохо пахнет. Так неплохо, что Дэвидсон даже не чувствует стыда или единого сомнения, от подобных действий. Нет. Ничего нет. В голове почти пусто. Почти. — Дрим. — Да? — А… А вдруг я захочу сделать это снова? Глупо ожидать, что Джордж тут же получит ответ на свой вопрос. Странно размышлять и спрашивать другого о том, в чём сам не до конца уверен. Да, британец и сам не очень понимает, что имеет в виду. Возможно, он просто отвергает эту мысль и сначала хочет услышать подтверждение от самого Дрима. Чтобы тот сам всё понял… И тот понимает, потому тут же замолкает, хмыкая и задумываясь. — В таком случае, мне, наверное, придётся позвать тебя на свидание… — слышится под ухом Джорджа. Старший тут же хмыкает и вздыхает, кратко крутя головой и смущаясь. Глупости это… Или нет? — Мы можем продолжать тусить и так… Просто чуть по-другому, — шепчет парень — Неужели ты не хочешь на свидание? — тут хихикает парень, отчего британец снова качает головой, замечая, как Дрим отодвигается и поднимает на него взгляд. — Ты ушёл от вопроса… Так что, если я захочу… Ну, знаешь, поцеловать тебя снова? — В таком случае мы будем выглядеть как парочка. Не как парочка друзей, а как те самые парочки. — Ладно. — Ладно? — Да, ладно. Я вроде ещё в словах не заплетаюсь. — Мне звать тебя теперь своим бойфрендом? Купишь может мне теперь цветы и заберёшь меня на кабриолете на выпускной, пока я буду в своём лучшем платье? — Ты идиот. — Ты втюрился в меня, — он улыбается, показывая зубы. Джордж замирает. — Ты мне нравишься. Просто нравишься. Хотя с каждой секундой я всё больше в этом сомневаюсь. Это глупо и слишком очевидно, я бы не поцеловал тебя если… Не важно. — Ты целуешь меня не в первый раз. Тогда, и в то Рождество… Ты, ох-. — Давай сейчас не об этом. Я не знаю, что тогда было, и что было до этого, это всё очень странно для меня. Мне надо на это время… Надо обдумать хотя бы денёк. Дрим улыбается. Нежно, спокойно, после кивая головой и укладывая её обратно. За дверью слышится стук. Резкий, но очень короткий. Несколько мгновений и следом звучит чей-то голос. Парни быстро обращают взор на дверь и в один момент отстраняются друг от друга, как ошпаренные, оказываясь на разных сторонах дивана. От испуга сердце Джорджа пропускает уж больно быстрые и сильные удары. Он тяжело вздыхает, складывая руку на груди, после бросая взгляд на застывшего американца. Они переглядываются совсем недолго, а после, будто читая мысли друг друга, начали поправлять всё вокруг. Дрим тут же бросился за подушками на полу, пока Джордж успевал отходить от дивана, махая перед собой ладонью и поправляя волосы. — Мальчики, время закончилось, вы там не уснули? — наконец разносится высокий и очень уставший голос девушки. Дрим чуть вздыхает, будто расслабляясь и чуть замедляясь. Дэвидсон не понимает причину такой халатности, потому недовольно бурчит, заправляя волосы за ухо и вытирая губы. Ещё несколько секунд и парни, не торопясь подходят к двери, как раз когда её начинают пытаться открыть с другой стороны. — Мы живы, просто чуть не уснули, — хихикает младший, почёсывая подбородок, поправляя волосы и одежду. Джордж кратко подглядывает на него и в сотый раз тоже поправляется, после вставая рядом. Дрим бросает краткий взгляд на старшего, тот ловит его, после хмыкая и, качнув головой, наконец открывая дверь, морщась от света. — Силви, мы чуть не умерли там, Джордж так воняет, — вдруг задорно жалуется Тэйкен, подходя к робко улыбающейся девушке и полностью покидая кабинет. — А мне нормально, я почти выспался, — тут же добавляет британец, стараясь не молчать, но тут же морщась от яркого света. — Бедные бездельники, отдохнули от вечеринки, ещё и жалуются! — Имеем право! — Ладно, давайте уже, там Панз пытается без рук пиццу съесть, я не хочу пропустить! ❊-❊-❊-❊ Глаза британца медленно и циклично открываются и закрываются. Парень моргает так, будто скоро уснёт, всё больше заглядываясь на улицу в окне и всё сильнее прижимаясь к своему столу и стене рядом. С празднования дня рождения Ника прошёл день. Ровно один выходной, который оказался какой-то каторгой для него. Ему помнится, что вернулся домой он тогда заполночь, принципиально прося Дрима отвести сначала именно его домой, а потом уже всех остальных. Джордж просто не представляет себе, что бы он делал, если бы Дрим не согласился. Ему было сложно тем вечером. Было очень сложно сидеть рядом с Тэйкеном, говорить с ним и другими, ведь чёртова картинка их поцелуя просто так всплывала перед глазами каждый раз. Каждый раз, когда на него кто-то смотрел больше пяти секунд, каждый раз, когда Дрим смотрел на него — в голове парня всплывала паника и моменты. Моменты объятий, поцелуев, чужих рук и губ. Боже, что с ним? Как же он по жизни будет идти если вскипает от всего этого просто думая и вспоминая? Хотя, наверное, это не самое плохое. Похуже может быть только тот факт, как часто он задумывался о том, чтобы это повторить! И, конечно, он думал, что алкоголь, который он не планировал вообще пить, поможет ему. Поможет забыться и отвлечься. И, конечно, он ошибся. Каждая капля только развязывала ему язык и все мыслишки. Он только больше думал об этом всём, даже заходя домой. Даже медленно шагая по лестнице к своей комнате. Даже падая на кровать в той же одежде и тут же растворяясь во сне. И единственной отдушиной было то, что ему ничего не снилось. Всё это помогло ему отдышаться и передохнуть от этой ситуации, ведь дальше было похмелье. Кажется, он просидел тогда утром не меньше получаса, просто думая обо всём. Он сидел так — растрёпанно, попахивая потом и травой, которую курили чуть ли не все в том доме, и не ориентируясь в пространстве. Его даже почти не тошнило. Кажется, кровать бы вот-вот промялась бы под ним на том месте, если бы к нему не зашла мама и не отправила умываться. Впрочем, она на него не давила. Никто бы глядя на парня в таком состоянии не стал давить и что-то спрашивать. Стоит ли вообще упоминать, что так Джордж провёл всё воскресенье? Что ни секунды не провёл, не думая о Дриме? И его, конечно, можно понять. Зная себя, зная все свои переживания, сомнения и недопонимания между ними — конечно он удивился своей вчерашней смелости. Ещё больше он удивился тому, что Дрим на это ответил, что поцеловал его в ответ. Что был спокоен, что шутил и обнимал его… Что это значит? Они теперь пара? Они… Неужели британец правда втюрился? Пожалуй, это было самым странным осознанием и итогом, к которому пришёл Джордж. Вообще, ему в принципе всегда был сложно ставить подобные марки на себя. Джордж и влюблённость? Джордж и отношения. Джордж и поцелуи? Да нет же, такое может звучать в одном предложении только в какой-то сопливой и просто смешной истории, которую могли бы написать про него друзья. Но это правда. Правда и то, что Джордж реально что-то чувствует. Так чувствует, что не в первый раз целует лучшего друга. А лучшие ли друзья они теперь? Как это вообще работает? Впрочем, к ответу на эти вопросы он не дошёл. Просто заснул часов в семь и проспал до самого утра, даже, по итогу, опаздывая, и в спешке, одиноко, шагая по прохладной утренней улице. Ему надо было привести себя в порядок. Надо было освежиться и успокоить этот мандраж, что тут же появлялся во всём теле, стоит ему подумать о Дриме. Стоит ему подумать о его лице, глазах и мягких руках. О том, что им снова предстояло встретиться. Вообще с каких пор он так думает о Дриме? Он, конечно, ловил себя на мыслях о парне, да и не раз, но не в таком плане? Ведь не было же такого, да?.. Его заносит. Его определённо заносит. Хорошо, что Дрим понял его и не писал ему. Не пытался разобраться раньше времени. Британцу даже страшно подумать, что бы он сделал, если бы они встретились с Тэйкеном снова на тех чёртовых выходных. Теперь же, к слову, был понедельник. В понедельник, на счастье парня, у них один совместный урок — Программирование. Потому заходя в школу и попадать на уроки ему довольно удачно выходило, чтобы не пересекаться. По крайней мере, чтобы не находиться наедине лишний раз. Всё-таки они одноклассники, друзья с общими приятелями, потому без недолгого хождения рядом по коридору в компании Сапа, Карла и Квакити было никуда. Но теперь же была другая ситуация. Теперь, когда урок программирования уже подходил к концу, они с Дримом почти одни. По крайней мере они сидели чертовски близко, но разговор у них на не школьные темы никак не заводился и в общем они только и могли то и дело поглядывать друг на друга. Джордж кратко вздыхает, поворачиваясь на компьютер перед собой и быстро выписывая из тетрадки в программу пару строк кода. Пальцы парня быстро стучат по клавиатуре, как под боком слышатся чьи-то шаги, когда за соседнее место возвращается его владелец, что тут же мычит и выглядывает что-то на листке. Джордж невольно поглядывает на него, замечая немного напряжённое выражение лица над распечаткой в его руках, перед тем как младший замечает на себе этот взгляд, поворачиваясь и кратко подмигивая, что заставляет британца отвернуться обратно к компьютеру. — Клэй, ты можешь попробовать идти таким путём, но у тебя не прокатит так в университете. Ты же знаешь это, не усложняй себе жизнь сейчас и в будущем, — доносится вдруг в их сторону от учителя. — Да, я понял. Я попробую переделать дома, — вздыхает младший, качая головой и чуть поникая. — Что его не устраивает? — шепчет британец, чуть поворачиваясь на Тэйкена. Тот в очередной раз вздыхает и опускается на стол, складывая руки под головой и поворачивая её в сторону парня. — Не так написал. Точнее я мог бы расписать по-другому, более кратко и эффективней, но я не парился и расписал, как всегда. У меня рука на это набита, я не хотел париться, но видимо он это уже понимает и достаёт, — шепчет младший. Джордж кратко усмехается, подпирая щеку локтем и хмыкая. — Расскажи мне что-то Джордж, порадуй. Про вчерашний день там скажи, что-нибудь… — Какой ты измученный… Ну знаешь, — он прокашливается и чуть опускает взгляд на чужие кудряшки. — Вот, вспомнил! Мама записала меня на стрижку, на следующей неделе. Как-то я уже зарос уже… — Стрижка? Не надо. Мне очень нравятся твои волосы они такие приятные и мягкие… — Ты так говоришь, будто я облысею, а не состригу длину. — Ну, ты знаешь этих «мастеров»… — Не пугай. — Ладно, — хихикает младший, после кратко улыбаясь. — Слушай, а у тебя сегодня есть подготовка? — Ага, — мычит парень, опуская голову. — Через час. У тебя? — У меня? Да, эм, конечно, — он вдруг мнётся. — Я хотел сказать, чтобы ты пока сможешь зашёл в раздевалку к Эйчу, окей? У меня с ним кое-какая договорённость, приходи до подготовки. — Оу, эм, ладно, я постараюсь, наверное, — не сумев отказать, бурчит парень, снова отворачиваясь к монитору, а потом быстро, но не слишком, вытаскивая из кармана телефон. GeorgeNotFound Магазин отменяется. На перерыве я иду к Эйчу Прости Quackity Да блин… Ну от тебя всегда подстава :[ Ладно. Тебе что-то взять? GeorgeNotFound Нет, не парься Возьму кофе в автомате. Quackity Ну, главное чтобы он не зажевал все твои деньги, как тогда у Бэда… Кстати, не забудь Сапу отнести его кофту, что я тебе отдал. Он меня мучает с ней весь день, а я никак дойти не могу. GeorgeNotFound Дойти до своего шкафчика не можешь? Quackity А я виноват, что ли, что мы теперь по корпусам ещё другим ходим, ещё и расписание дурацкое… К тому же ты знаешь мой пароль. GeorgeNotFound Ладно, а что у него сейчас хоть? Куда мне идти. Quackity Его загребли чистить стадион, потом у него там тренировка. Ты, наверное, можешь к Эйчу просто её принести и оставить где-то там, по итогу он всё равно пойдёт же переодеваться. GeorgeNotFound Хорошо, понял. ❊-❊-❊-❊ Джордж не торопится, заходя в пустой и тихий зал. Он кратко осматривается, поправляя лямку рюкзака и шагает в сторону раздевалки. На глаза парня быстро попадается какой-то неубранный инвентарь, мячи и скакалки, что довольно удивительно, ведь обычно каждый класс за собой убирается. Видимо тут были какие-то дети. Парень вздыхает, качая головой и чуть нервно вздрагивает, подходя ближе к дверям раздевалки и наконец раскрывая их, морщась от скрипа. Раздевалка встречает его всё такой же пустой, но, к счастью, не тихой атмосферой. Пару шагов по рядам скамеек и шкафчиков, и парень слышит, как кто-то будто ковыряется в своём шкафчике. Впрочем, так и оказывается, и парень тут же замечает в одном из рядов — Дрима, стоящего у шкафчика и что-то там перебирая. Джордж тут же смущённо улыбается, глядя на него и сжимая чужую кофту в руках, пока тот не замечает его, тут же радуясь и забывая про шкафчик. — Джордж! — широко улыбается парень, быстро подходя и тут же заключая старшего в быстрые, но крепкие объятия, перед тем как отпрянуть, вздохнуть и быстро пододвинуться, чтобы прикоснуться губами к чужой щеке. — Я скучал. — Мы виделись буквально минут десять назад, — смущается парень, потирая исцелованную щеку и опуская взгляд. Как неожиданно, с учётом того, что они так почти сторонились друг друга. — Знаю, но я соскучился. Очень сложно давать время «на подумать», мне так хотелось тебя затискать при всех… Джордж хмыкает и улыбается, но старается позже подавить улыбку. Какие-то глупости. — Идиот, как мультяшный персонаж разговариваешь, перестань… Зачем ты меня сюда затащил? — Я договорился с Эйчем, чтобы мы тут могли ждать подготовку. Здесь никого не будет где-то час, ну а другим я просто не рассказал. И пока не собираюсь, — сознаётся парень, пожимая плечами, а после и хихикая. — Какой ты алчный. — Вообще-то это всё для тебя. Для нас. Давай посидим так. У меня есть четыре пончика, ты же не обедал, а? Давай посидим и покушаем. Он опускается на скамью, притягивая к себе сумку и Джордж, закатывая глаза, садится рядом, позволяя себе пристать чуть ближе обычного. Дрим тут же это замечает, но усмехнувшись и кратко поглядев на старшего, ничего не говорит. — Мне кажется, ты заигрался в рыцаря… — бурчит парень, складывая чужую кофту под боком и кратко глядя, как друг ковыряется в сумке. — Это называется ухаживания Джордж, скольким вещам мне предстоит тебя ещё учить? Ладно целоваться, намёков не понимать, но неужели всё настолько плохо? — хихикает Дрим, доставая из рюкзака бумажный пакет с рисунком пончика. — Перестань… — О нет, Джордж, я уже не перестану. Точка невозврата была ещё тогда, когда ты сам первый потянулся меня чмокнуть. К тому же буду честен, я и сейчас с трудом держу себя в руках… Джордж смущается и прикрывает лицо ладонью, после потирая глаза. — Как же я завидую твоей уверенности. Надо же так спокойно и открыто про это болтать, — бурчит Джордж, смотря как Дрим достаёт шоколадный пончик, протягивает его британцу, а после прямо усаживается в ожидании. Джордж быстро приступает к перекусу и откусывает довольно большой кусочек. — Не торопись, — смеётся парень. — Неужели ты так проголодался? — Я проснулся слишком поздно. И ты в этот раз меня не забирал, потому не звонком разбудил и, короче, я не завтракал… Совсем. — Это неправильно, что тебя так беспокоило, что ты опять не спал? — Я спал даже больше положенного, но ты и сам знаешь о чём я думал… — Ах, ну да… Ну и что? К чему ты пришёл? — он тоже достаёт пончик и кусает его. — Думаю, я успел дойди до стадии принятия. — Принятия? Это там, где отрицание, гнев, депрессия и все дела? — удивляется парень, быстро прожёвываясь. — Да… Типа того. Короче, это не важно, — он кусает пончик снова. — Лучше так, чем тянуть до конца года. — Ну и… Что ты конкретно обдумал? — Мне не нравятся эти вопросы. — Почему? — Они глупые. Ты глупый. — Значит у тебя вкус на глупых людей… И с такой логикой на всех наших друзей. — Фу… Ты только что назвал всех своих знакомых — идиотами? — он смеётся. — Да, но я же не исключил себя. Я тоже идиот. — Ты идиот, но не тупой. — Ты тоже. Ты очень умный, Джордж. Хотя иногда не хочешь этого показывать. — Да завязывай… — Почему? Мне нравится делать тебе комплименты. Смущать тебя не как какой-то криповый тип, что пристаёт и ставит людей в неловкое положение — моё любимое занятие. Назову это «хорошим смущением». — Какие-то глупости всё это. — А мне нравится, — он дёргает плечами. — Я не сказал, что мне это не нравится, — бурчит парень, быстро доедая пончик и пытаясь прожевать его. — Придумывай, что хочешь… — Джордж, хочешь быть моим парнем? Можно я такое придумаю? … — Чего? — Хочешь встречаться? Я официально зову тебя на свидание. У нас возобновляется школьный сезон. На следующей неделе игра со школой из соседнего городишка, я приглашаю тебя посмотреть, а потом куда-нибудь съездить потусить. — Это будет странно выглядеть со стороны… — Если ты согласишься, то я сделаю так, что никто и не подумает, о чём-то не том. Позволь мне только попробовать. Позволь нам попробовать это. Он договаривает и выдыхает. Громко, будто после лекции, будто выговаривая всё, да так, что в лёгких воздуха больше не осталось. Будто до этого долго ждал чтобы сказать или репетировал. — Хорошо. — Правда? — тут же удивляется парень, облизывая губы и всё шире растаивая в улыбке. — Ты серьёзно? Джордж смеётся, качая головой: — Конечно, с чего бы мне шутить… — Не знаю, просто, — он поджимает губы. — Просто, мне казалось, ты таким взволнованным и серьёзным сегодня был. Особенно, когда мы были в компании, мне казалось, ты передумал или пожалел обо всём… — Что за паранойя? — напрягается британец. Дрим так думал? Джордж заставил его так думать? Британец тут же обеспокоенно поникает, бросая руку на чужую коленку и поглядывая снизу вверх на друга. — Наверное, у тебя учился, — он кратко хихикает, после спокойно ухмыляясь и чуть склоняя голову. — Ты волнуешься, что ли? — Конечно. Не радоваться же мне этому, — качает головой парень, после чуть осматриваясь и снова взглядывая на друга. — Давай… Нормально себя вести, когда мы с друзьями. Не сильно запрещать себе, но и не увлекаться, а потом посмотрим, как оно, хорошо? — А когда мы без друзей? — он чуть приподнимает уголки губ. Его лицо чуть изменяется в цвете и сам он говорит медленней и тише. — Когда одни? — Я… Не знаю, — чуть отворачивается парень, морщась от смущения, но после быстро поворачиваясь обратно. — Я уже и не знаю просто. Но ты очевидно всё уже придумал? — Возможно, но только с твоего разрешения. — Не помнится, чтобы я или ты вчера спрашивали разрешения, — он отводит взгляд и хихикает. Они же думают об одном и том же? Между ними проносится вздох. Краткий быстрый, перед тем как они кратко хихикают, поднимая взгляд друг на друга. Они определённо думают об одном и том же. Без сомнений. Несколько мгновений. Джордж подаётся вперёд первым. Не думая, не вытирая губы от сладкой посыпки, он просто быстро бросает упаковку от сладости на скамейку рядом, облизывает губы и прикасается грязными руками к чужим щекам, надавливая и приближая ближе. Он помнит субботу. Помнит тот отрезок времени очень чётко, чтобы более уверенно в этот раз поцеловать парня. Наверное, он всё ещё плох в этом. Они, впрочем, всё ещё делают это отрывисто, не прикасаясь и даже не намекая, чтобы открыть рот шире или не дай бог использовать язык. Для Джорджа пока и таких поцелуев выше крыши. Выше крыши, но он всё равно не против её пробить. Он не против поцеловать Дрима снова. Снова и снова. Ему это просто нравится, ему нравятся чужие губы, прикосновения рук их владельца и сам владелец. Свидание? Может это не так и плохо. Может и эта скорость, что с каждой секундой всё увеличивалась и была так необычна — не так плоха? Они пока неплохо управляют ситуацией, чтобы сожалеть о чём-то…

❊-❊-❊-❊