Секрет

Горецка пытается что-то выдать из онемевших губ, но Киммих его слушать не хочет, он тут же разворачивается и быстрыми шагами удаляется прочь. Йозуа снова закрывается в себе, в этом весь он. Киммих до сих пор не может поверить в то, что выдал одну из самых ужасных своих тайн. это случилось импульсивно, можно сказать, всплеск адреналина. Теперь, стоит Леону только открыть рот, и карьере Киммиха настанет конец, ведь большинство его почитателей именно мужчины. За что любят Йозуа Киммиха? За железный характер, трудолюбивость, за особый менталитет, прямолинейность, уверенность в себе... А узнав, что он гей, от него отвернутся большинство фанатов и коллег. Киммих не замечает, как задевает плечом Нойера, когда заходит в общую гостиную, и тот обеспокоенно смотрит ему вслед. — Ты в порядке? — ненавязчиво спрашивает вратарь. — Конечно, Ману. Просто немного устал, — непринуждённо отвечает Киммих и садится на диван рядом с Сане. Лерой не обращает на него никакого внимания, чему Йозуа рад. Но длится его радость не долго, Сане поднимает голову, а его кудрявые волосы забавно подпрыгивают: — Ты Горецку не видел? — Нет, — врёт Киммих и не единая мышца на его лице не дёргается. *** Леон обладал богатой фантазией, но даже представить себе не мог, что Йозуа Киммиху могут нравиться мужчины. Это просто не укладывается в голове. Он даже не подавал никаких признаков нетрадиционной ориентации... Возможно, Киммих сам совсем недавно принял свои необычные предпочтения в любви или же он просто хорошо скрывался всё это время. Горецке хочется задать другу миллион вопросов, но сильнее этого желания только обида. Леон не понимает, почему Йозуа мог усомниться в нем, как в друге. Почему он сразу всё не рассказал? Неужели Горецка не заслуживает такого же доверия, как и Гнабри. В конце концов всё это время Киммих для Леона был одним из лучших друзей и он думал, что это взаимно. Но оказывается Йозуа недостаточно уверен в нём, а вся их близость — иллюзия. Горецка огорчён, поэтому возвращаться к остальным не видит смысла, ведь он не умел, как Киммих, скрывать свои чувства и эмоции. Леон идёт прямиком в спортзал, где вымещает всю свою негативную энергию на груше, а затем, прилично подустав, он медленно плетётся в свою комнату. Приняв душ, брюнет устало падает на кровать и его глаза прикрываются. Благо, завтра не нужно рано вставать, ведь тренер решил дать им свободный день. Утро не задаётся с самого начала, но неожиданно Кевин Трапп предлагает Леону кофе собственного приготовления. Горецка поражается, когда видит перед собой чашку идеального кофе с аккуратным рисунком в виде сердца. Брюнет тут же достаёт телефон и снимает это на память, а затем закидывает в инстаграм. — Кев, да ты просто настоящий бариста. Твой траппучино шедевр. — Траппучино? — смеётся вратарь, и хлопает Горецку по плечу. — Могу готовить тебе кофе каждое утро. — Правда? — Леон поддаётся вперёд и хватает ладонями лицо Траппа, громко пропев, — Ты лучший вратарь в мире, только Нойеру не говори. — Доброе утро, — садится рядом с Горецкой за барную стойку Киммих и здоровается с натянутой улыбкой. — Йо, хочешь, я и тебе сделаю кофе? — Я подожду нашего бармена. Пока Кевин и Леон буднично обсуждают предстоящую игру с Англией, Киммих листает ленту в инстаграме и как на зло в глаза попадается "траппучино". Сердечко? Серьёзно? Йозуа хочется прямо сейчас вылить это кофе на взлохмаченную кучерявую голову друга, однако это было бы максимально странно. Да и он сам нем может объяснить, чем вызван такой порыв. Наверное, тем, что он злится на слишком любопытного Горецку, который вчера клешнями из него вытащил постыдный секрет. — Как спалось? — спрашивает Леон, когда Трапп куда-то уходит, и они остаются наедине. — Замечательно, — Киммих на пару секунд переводит глаза на друга, а затем снова смотрит в телефон. — А тебе? — Я плохо спал. — Я знаю, видел, как ты вчера выходил из зала, — пожимает плечами русоволосый, и Горецка хмурится. — Так, тебе тоже всё таки плохо спаслось? — Мне спалось хорошо, Леон. Или ты думаешь тот вчерашний разговор как-то перевернул мою жизнь с ног на голову? — Если твой мир не пошатнулся, то почему ты со мной разговариваешь так. — Как? — откладывает телефон Йозуа. — Никак, — поджимает губы Горецка и встаёт. Леона неожиданно осеняет, что он снова стучится в закрытые двери. — Я пойду, — и это выходит настолько раздавленно, что Киммих уже начинает жалеть о том, что холодно с ним разговаривал. Обычно их общение строилось совершенно иначе. Ближе к трём часам все парни начинают играть теннис, а кто-то просто отсиживается и всё это время Горецка даже не смотрит в сторону Киммиха. Для Йозуа становится очевидным то, что Горецка обиделся. И где-то в глубине души он понимает на что, но не хочет признаваться сам себе в том, что ему было стыдно говорить Леону, что ему нравятся парни. Дело было не в том, что он не доверял ему. Киммих доверял Горецке, он был уверен, что Леон никому никогда ничего не расскажет. Однако Горецка часто любил подкалывать, делал он это очень умело, даже осмеливался бесить Нойера. Под вечер когда все снова собираются в общей гостиной, а Леона нет, Киммих сам вызывается позвать его поиграть. Он стучится в чужую дверь, и когда слышит приглушённое войдите, то застаёт Горецку врасплох. — Мы... — Киммих сглатывает при виде обнаженного Горецки. Леон в одних коротких шортах, делает ритмичные отжимания, — ... хотели тебя позвать с нами поиграть. Леон усмехается и прекращает упражняться. Иногда Киммиху кажется, что тело Горецки словно шедевр мирового искусства. Брюнет за последние пару лет довёл свою фигуру до идеала, и при этом его эффективность на поле заметно улучшилась. — Сейчас приму душ и приду, — равнодушно отзывается парень и вдруг ухмыляется, касаясь рукой груди и водит её вниз до резинки шортов, нагло спрашивая, — так, тебе такие тела нравятся? — Что? — неожиданно для себя Киммих краснеет, а ноги начинают подкашиваться от волнения. Он только что пялился на своего друга? Бесстыдно пожирал его глазами? — Нет! — На тебя невозможно обижаться, Йо, — Горецка подходит к Киммиху и заключает его в дружеские объятия. Вот только, когда он чувствует биение чужого сердца, своё невольно ускоряется, и Леон отпускает парня и с улыбкой произносит, — пожалуйста, никогда больше не скрывай от меня ничего. Ведь мы же друзья, правда? — Друзья, — расплывается в искренней улыбке Киммих. — Иди уже в душ, от тебя воняет, — легонько толкает Леона в грудь и звонко смеётся. Йозуа не уходит, он остаётся в комнате Горецки и ложится на его кровать. Здесь пахнет чем-то морским, этот запах всегда нравился Киммиху, запах Горецки успокаивал. Поспешно приняв душ, чтобы поскорее засыпать Йозуа вопросами, Горецка выходит в одном полотенце. Однако всё равно весь его план допроса с пристрастиями срывается, Киммих, совсем как ребёнок, сопит в его подушку. И это просто трогательно мило. Йозуа похож на ангелочка с этими белокурыми слегка спутанными волосами и в белой футболке и шортах. — Какой же ты глупый, Йо, — Леон нежно касается чужих шелковистых волос, он часто любил зарываться пальцами в волосы Киммиха. По началу светловолосый даже ругался с ним из-за этого, но потом он перестал обращать внимание на дурачества друга. Горецка осекается и резко убирает руку, начиная кашлять. Киммих, проснувшись, немного встревоженно оглядывается по сторонам: — Я уснул? — хриплым голосом спрашивает он. — Меня не было всего полчаса, — немного нервозно произносит Леон, тут же начиная искать себе в шкафу одежду. — Одевайся, а я пойду. Когда дверь за Киммихом захлопывается Горецке кажется, что его сердце готово вырваться наружу от осознания того, что он на мгновение позволил себе представить себя в роли парня Йозуа. Бред какой-то! Леон же никогда не думал о парнях в таком плане, но Йозуа никогда не был как все, он всегда был особенным. Особенным для Леона.