На практике понятней

За окном светило яркое мартовское солнце, ослепительно светившее в окно, заливая своими лучами всю комнату и спящего Шаста в том числе. Почувствовав этот приятный свет на своём лице, Антон открыл глаза. Он перевернулся на другой бок, чтобы полюбоваться на спящего Арсения, подарившего ему просто незабываемую ночь, но его там, как ни странно, не оказалось. Он потрогал простынь в том месте, где должен был лежать Арсений — холодно. В душе у парня что-то ёкнуло. Тогда Шастун, потянувшись за телефоном, решил взглянуть на часы. "14:23, твою мать! Конечно Арсения тут нет! Сто процентов встал уже давно и ушёл в другую комнату, чтобы не разбудить. А я уж перепугался" - подумал про себя Антон, вскакивая с кровати. "Сейчас я тихо зайду, поцелую его и.." - Антон не успел домыслить свой коварный план. Зайдя на кухню, он остановился, как вкопанный. Никаких следов каких-либо Арсениев там не наблюдалось. Всё было оставлено точно так, как было, когда парень делал Попову минет прошлым вечером. Шастун начал волноваться. "Ну, вероятно, он встал незадолго до меня и сейчас в ванной" - успокаивал себя парень. Но, зайдя в ванную, он не обнаружил своего графа и там. В тот момент он не на шутку перепугался. Антон обыскал каждый уголок в квартире, но всё без толку. Тогда он вспомнил про существование такой прекрасной вещи как телефон. Шаст подлетел к нему, перепрыгивая через вещи, раскиданные по полу, и набрал нужный номер. Гудки... Недоступен. Он позвонил ещё раз и ещё, и ещё, пока количество вызовов не перевалило за сотню. "Чёрт, -думал про себя Антон, - блять, как же я сразу не догадался, что он просто хотел меня трахнуть и бросить. А квартира съёмная, мне ещё и заплатить за неё придётся. Какой же я придурок. Почему я не понял этого сразу?!" - На этот момент он позволил панике захватить его сердце полностью. Да что там сердце, сердце бы такого напора не выдержало. Страх распространялся по всему телу. Он залезал в каждую клеточку, заставляя Шастуна вздрагивать. У Антона началась истерика. Он скатился вниз по стенке и прижал к себе выпирающие колени. "Или он просто вышел в магазин за молоком? - пытался успокоить себя парень, но все было без толку. В голове появлялось только больше безумных мыслей. - А если его сбила машина? Или гопники? Или грабители? Да чёрт, с ним могло произойти всё что угодно!" - у Антона тряслись руки, а по щекам катились слёзы. Он не переставал звонить по одному и тому же номеру, который был записан в его телефонной книжке, как "Арс-пидорас:)". Он всё звонил и звонил, прокручивая в голове все варианты развития событий. Когда набранных вызовов было уже больше 250 Антон сдался. Он поднялся на ноги, дошёл до кровати и лёг на неё лицом вниз и ревел как не в себя. Он кричал, бил кулаками мягкий матрас и сжимал пальцами одеяло, от которого так приятно пахло Арсением. Антон набрал номер Попова ещё раз 30, и после очередного "вас приветствует автоответчик, оставьте сообщение после звукового сигнала" он сказал только одну фразу, чуть ли не захлёбываясь собственными слезами: "Арсюш, пожалуйста, ответь мне хотя бы на один звонок или напиши сообщение. Скажи, что с тобой всё хорошо, прошу. Я же...я же тут...я вскроюсь...я...я не знаю, что я с собой могу сделать...я...я". Он нажал на кнопку сброса вызова, и сообщение отправилось на мобильный Арсения. Чувства обнулились. Плакать нечем. В груди — дыра. Шастун тупо звонил и писал на этот номер уже около часа, не переставая. Так и не получив ответа, он утратил всю надежду, встал с кровати и направился к рюкзаку. Достав оттуда лезвие, к которому он не притрагивался уже около 4 дней, он присел возле стенки и начал рисовать неглубокие полоски на своей ноге, ребрах, животе и везде, где только можно было это сделать. Когда все эти небольшие порезы наполнились кровью, он поднял своё запястье и оглядел его. На нем еще остались шрамы с прошлого раза. Они всё еще неприятно напоминали о себе, но сейчас ему было абсолютно похуй. Он поднял голову, посмотрев на потолок, взвесил все "за" и "против" и грубо провел лезвием по запястью, перерезав вену. Боль пронзила его запястье. Антон завыл и окончательно скатился вниз по стене, и лёжа на полу, запачканном кровью, стал пялиться в потолок. Ничего не хотелось. А нет, хотелось чтобы эта боль прошла. И не важно, что будет потом. Антон хочет уснуть. Антон хочет не проснуться. Антон хочет умереть. Шастун лежал в комнате, но его было прекрасно видно из прихожей, и это ему почему-то нравилось. Возможно, он хотел, чтобы никому не пришлось обыскивать квартиру в поисках его трупа. И это его успокаивало. Он всегда был неудобным, всегда подставлял людей, и поэтому хотел хоть сейчас не затруднять никому жизнь. Шаст лежал и кровь с завидной скоростью стекала по его руке, образовывая бордовую лужицу на полу. В глазах начало темнеть. Сознание стало покидать тело...«Нет, нет, нет... Только не сейчас» - промелькнуло в голове. Антон услышал, как в замочной скважине повернулся ключ, и дверь открылась. "Антон!"- единственное, что услышал Шастун перед тем, как потерял сознание. Арсений, не раздеваясь, влетел в квартиру и, найдя аптечку в том же месте, где она лежала всегда, плотно замотал запястье Антона бинтом. Шаст не учёл факт того, что для летального исхода, одного запястья будет маловато, и это как минимум ненадёжно но. Но, он подумал, что всё тело и так было покрыто кровоточащими ранками и этого было вполне достаточно. Попов не обратил внимание на все остальные порезы, так как это волновало его гораздо меньше, чем вскрытые вены его маленького, но придурошного котёнка. Арс, вызвав скорую, принялся гладить Антона трясущимися руками по голове, перебирая его волосы, и успокаивать, когда тот приходил в сознание ненадолго. Шастун очнулся всего 2 раза на 5 секунд и больше в себя не приходил. "Ну что же ты наделал, котёнок?" - постоянно говорил Арсений. Его душа, как душа Антона некоторое время назад, была готова разорваться, от одной только мысли, что, он может больше не увидеть своего кота... нет! Арсений вытащит его из того мира. Арсений не позволит Антону оставить себя одного. Арсений не позволит нарушить их гармонию, которую они так упорно строили. Арсений не позволит Антону умереть. Арсений не позволит. Всё время до приезда скорой Арсений ни на шаг не отходил от еле живого тела, и, когда он чуть ли не каждую секунду проверял дыхание и пульс, его сердце болезненно скукоживалось, боясь, что не удастся обнаружить признаки жизни. Через некоторое время в квартиру зашли врачи и, не говоря ни слова, забрали Шаста в карету скорой помощи. Только на выходе из квартиры, один из врачей предложил Арсению поехать с ними. Он, конечно же согласился. По пути до больницы Антон пришёл в сознание один раз, но не успел ничего сделать, потому что сразу же отключился. А потом отключилось и его сердце. Двое врачей переглянулись и принялись откачивать парня. Непонимание. Волнение. Страх. По щекам Попова покатились слёзы. Он никогда не плакал. Не позволял себе выпускать эмоции. Он пытался держаться, не показывать слабость, не пропускать её наружу, но не вышло. За то время, пока они ехали в этой машине, у Арсения в голове пролетели, наверное, миллионы мыслей, но мужчина не позволял им занимать своё сознание и мысленно пытался передать свои силы Антону. Этот человек не может умереть, это Арсений решил точно. Шаст был смыслом жизни Арсения. Он жил только ради своего котёнка. Только ради него. Он не видел смысла ни в чём другом. А сейчас он сидел и пытался выгнать из головы картинки. Картинки Антона. Спящего, радостного, грустного, счастливого. Он вспоминал как в первый день их отношений он остался с Шастуном, как он просыпался и восхищённо смотрел на своего кота, как они гуляли по Питеру, как стояли в обнимку под падающим снегом возле дома Серёжи, как они сидели в той гримёрке, как им было хорошо вдвоём. А сейчас он сидит рядом с бездыханным телом, которое безнадёжно пытаются спасти врачи, и плачет. Доктора пытались запустить сердце парня снова и снова, но у них ничего не выходило. Арсений смотрел на всю эту картину и молился всем богам, чтобы сейчас произошло чудо. Он уже захлёбывался своими собственными слезами, наблюдая за тем, как умирает его мальчик, как с каждой секундой падают шансы на их счастливую жизнь. Падают со стремительной скоростью. Попов был готов отдать всё, только чтобы провести с Антоном еще денёк, час, хотя бы пять минут. Но чудо не происходило. Арсений уже не верил. Он смотрел на окровавленные бинты на запястье Антона, и на футболку, пропитавшуюся кровью от небольших порезов. Он знал, что это всё из-за него. Из-за его дурацкой идеи. Он понял, что больше никогда не сможет исполнить мечту своего мальчика. Сегодня утром он поехал за собакой, чтобы подарить её Антону, но не успел. Собака так и осталась дома, закрытая в комнате, совсем одна. Арсений корил себя за то, что не сказал Антону куда он поехал и выключил телефон. Он уже не надеялся ни на какое чудо. Он просто знал, что сейчас приедет домой, напишет маме Антона, присядет к той самой стенке и смешает их кровь в одной луже. Он сидел, смотря на бездыханное тело. Один из врачей отошёл и, взглянув на Арсения, развёл руками. Второй врач всё ещё пытался сделать хоть что-то, чтобы парень выжил, но Арсений знал, что уже ничего не выйдет, всё без толку. Тогда его эмоции взяли верх и он закричал, кажется на весь район. У него началась истерика. Слёзы лились из его глаз с бешеной скоростью. Он не понимал, за что ему такое "счастье" и почему именно он стал единственным обладателем этой "награды". Арсений бился затылком о стенку машины и рыдал. Потом он резко вскочил и ноги сделались ватными. Попов упал на кресло, на котором сидел до этого. Упал без сознания. Очнулся он почти сразу, когда врач поводил ваткой с Нашатырным спиртом у него под носом и услышал, как оба врача выдохнули. Вспомнив, что произошло, он снова завыл. Арсений поднял голову на докторов и увидел, как они оба...улыбаются. Он не догонял, почему и что в этом такого радостного они нашли. Скорее из-за того, что хотя бы он жив. Попов сидел, вылупившись мокрыми красными глазами на врачей, и плакал. Истерики уже не было. Было только осознание и принятие. Принятие того, что его мальчика больше нет. Что его котёнок больше никогда не скажет "доброе утро", обнимая его. Руки тряслись неимоверно сильно. Один из врачей вручил ему стакан с водой, но он расплескал половину, не успев поднести стакан к губам....к губам, которые больше никогда не коснутся губ его мальчика. Он вновь поднял голову на врачей и они снова улыбались. Один из них махнул головой на тело Антона. "Секунду" - подумал Арсений. Он пригляделся и увидел, что Шаст дышит. Попов осторожно приблизился к нему и услышал сбитого дыхание. У него будто камень с души упал. Нет, не камень. Валун, огромный такой, большой валун. Он вытер слёзы с щёк и, взяв Антона за руку, прошептал ему прямо над ухом "всё будет хорошо".