Одержимый

            Pov Мегуми — Мегуми, я думаю, тебе нужно узнать еще кое-что обо мне… — Это звучало интригующе, но я почему-то не хочу давать ему договорить начатое. Сейчас мне как-то не особо интересно, что он хочет сказать. Скорее всего, потом я пожалею об этом, но это будет позже, поэтому похуй. Я его перебиваю. — Сукуна, пожалуйста, давай не сейчас? — Мои руки очень близко к его лицу, но дотронуться до него я не решаюсь. — Давай поговорим обо всем насущном после свидания? Сегодня я хочу просто провести с тобой оставшийся вечер. — Я не знаю, откуда появилось это предчувствие, но оно есть. Мне кажется, что его слова разрушат все, что между нами уже было, все, что есть сейчас, и все, что может случиться в будущем. Выражение на его лице было таким. Он хочет меня оттолкнуть, хочет сбежать сам, но почему-то не может, его что-то держит, поэтому пытается сделать так, чтобы я ушел сам. А я уходить не хочу. Я наклоняю голову немного вбок, смотря на него вопросительным взглядом, как бы спрашивая: «Согласен?». Он смотрит мне в глаза, думает несколько мгновений. Интересно, сколько мыслей проносится сейчас в его голове? Он кивает нехотя, соглашаясь отложить, но не забыть этот разговор. Ладно, пока что моя взяла. Как и договаривались, мы идем гулять по набережной. Идем рядом и просто разговариваем. Это первый раз, когда я слышу столько слов от него, когда я узнаю так много о нем. Задаю вопросы, мне интересно узнать как можно больше. Я должен. Я не могу уйти сейчас, когда все только начинается. Я надеюсь, что информация, которую мы решили отложить на потом, не столь значительна, сколь хотел преподнести ее Сукуна. Я пытаюсь предположить, что же такого может меня оттолкнуть, но ничего не приходит в голову. Я чувствую подвох, но не понимаю, где он. Спустя какое-то время, которое пролетело совершенно незаметно, мы начинаем двигаться в сторону бара, в который я предлагал сходить. Сукуна не сразу соглашается превратить нашу встречу в свидание, упрямится, но мы оба знаем, что он согласится, если я попрошу немного дольше. В момент этого небольшого спора мне стало интересно, каков он в сексе. Что может ждать меня в постели, когда он ведет себя вот так в обычной дискуссии? Мы заходим в бар и садимся за столик. К нам довольно быстро подходит официант, чтобы принять наш заказ. Сукуна уходит в туалет, а я остаюсь ждать. Я понимаю, что снова умудряюсь забыть о том, что он — монохром, что он недавно встретил реагента. Мы старательно избегаем этой темы в разговоре, поэтому я с легкостью забываю об этой незначительной для меня детали. Но для Сукуны это образ жизни, тот факт, что он монохром. Внезапно я осознаю, что он может в любой момент уйти к своему реагенту, а я останусь не у дел. И на мгновение, всего на одно короткое мгновение, я жалею о том, что не я его реагент. А что если… Если спросить его…             Pov Сукуна Я схожу с ума. Гулять по улице вместе с Мегуми… Блядство. Это было плохой идеей. Я снова вижу цвета. На улице их слишком много, зрение идет по всем хуям из-за этого. Восприятие взлетает и меня начинает подташнивать, жестко. Насколько мне известно, как только перестаешь прыгать обратно в черно-белый мир, то довольно быстро привыкаешь к цветовым галлюцинациям. Только они уже перестают быть галлюцинациями, это становится обычным восприятием. Кошмар. Если я продолжу скакать от черно-белого к цветному и обратно, то мне действительно не поздоровится. Я ухожу в туалет, чтобы хоть немного успокоиться и отойти от произведенного впечатления. Я отхожу от Мегуми, но мой мир не меняет свои оттенки, ладно. Он угощает. Может, напиться и выложить ему все на блюдечке с голубой каемочкой? Звучит заманчиво. Нужно возвращаться. Не успеваю я подойти к столику и удобно устроиться, как мне прилетает оглушающий вопрос. — А что было бы, если бы твоим реагентом был я? — Кажется, сердце снова пропускает удар. Это происходит уже не впервые за вечер. Это уже на постоянной основе. Особенно учитывая тот факт, что Мегуми настоял на том, что это не просто встреча, это свидание. Но это? Это уже чересчур. Я не скрываю шока от этого вопроса. И Мегуми это видит, поэтому лицо его становится слегка виноватым. — Наверное, глупый вопрос, ведь ты уже встретил реагента, просто высказал предположение… — А почему ты спрашиваешь? — Я все же смог усесться за столик. Где-то в это же время нам принесли напитки. Я пытаюсь не терять лицо еще больше, чем уже потерял. — Неужели я нравлюсь тебе так сильно, что в тебе проснулось желание стать моим реагентом? — Нагло, знаю. Самонадеянно? Возможно. Но я должен знать его мнение. Теперь, когда он сказал, что заинтересован во мне, все может измениться. — На самом деле, именно эта мысль и промелькнула в моей голове. — Я не понимаю, какое выражение озаряет его лицо, но мне любопытно. — А сам что думаешь? В теории. Как ты отреагируешь, если я скажу тебе, что ты мой реагент? — К напиткам принесли еще и фисташки, класс, люблю фисташки. Поэтому я щелкаю фисташки и с немного наглым выражением лица задаю эти вопросы. Любопытненько, что же он ответит. — Даже не знаю… Мы уже, вроде, не незнакомцы, у нас даже свидание. И ты мне нравишься. Я все еще против быть связанным с кем-то таким образом. Если бы такое произошло, это бы означало, что ты мне лгал. Как минимум, скрывал правду. Я был бы расстроен, озадачен, в шоке. Думаю, мне бы понадобилось несколько дней или недель, чтобы отойти и принять эту новость. Но, в конце концов, я был бы рад, что мое чутье о том, что мы идеально подходим друг другу, меня не подвело. — Ого. Интересный расклад событий. Достаточно скромный, как мне кажется. Легко и непринужденно. Но я понимаю, что он только сейчас так говорит. Если бы это произошло в реальности, а не в его представлении, все было бы гораздо хуже. Секундочку. Идеально подходим друг другу? — Это ты только сейчас так говоришь. В реальности все было бы иначе. — Он наклоняется немного ближе. Между нами все еще стол, но он приблизился. Со своим стаканом, в котором был джин-тоник, он смотрит на меня вопрошающе. — И как бы это по-твоему было? Думаешь, я бы в истерике убежал? — Он пьет свой джин-тоник медленно, без трубочки и выглядит так, словно я только что сильно оскорбил его глубокие чувства. Ну, или не очень глубокие. — Не знаю, что там насчет истерики, но ты был бы не просто в шоке, а в полном ахуе от происходящего. Как ты сам рассказывал, на тебя бы свалился огромный и дико тяжелый груз ответственности за жизнь абсолютно постороннего человека. Пусть сейчас ты и говоришь, что я тебе нравлюсь, и мы уже не посторонние, это бы все равно означало большую ответственность, которая тебе нахрен не сдалась. Поэтому да, я считаю, что ты бы сбежал, чтобы больше никогда не появляться в моей жизни. — В моем стакане плескается виски со льдом, и как только я заканчиваю высказывать свое предположение, то полностью осушаю этот стакан. Мегуми слушает меня внимательно. Кажется, до него дошло, что моя версия событий более приближена к реальности. — Да, твоя версия больше похожа на правду. Но знаешь, что я думаю? — Он жестикулирует рукой, в которой держит стакан. Слегка выставляя указательный палец, он показывает им на меня. — Что самый правдоподобный вариант тот, в котором смешиваются обе версии. Да, на меня бы свалился огромный груз ответственности, и я бы захотел сбежать. Но мне действительно кажется, что я бы смог переварить эту новость. — Это звучало логично. Возможно, в чем-то он прав. Но легче мне от этого не становится. Не становится проще решиться рассказать ему все. Мы достаточно быстро закрываем эту тему и больше к ней не возвращаемся этим вечером. Мы болтаем о простых обыденных вещах, попивая кто что. Это приятный вечер. Жаль, что мне придется омрачить его признанием. Я должен это сделать. С толикой алкоголя в крови это должно быть проще. Мы выходим из бара слегка под шафе. Не сильно, просто хорошо расслабило. Мы решаем еще немного прогуляться, поэтому идем по темным улицам. Время приближается к полуночи, улицы освещаются только мягким светом фонарей. Атмосфера идеально подходит для всего. Прости, Мегуми, иногда, чтобы быть добрым, приходится быть жестоким. Я останавливаюсь там, где темнее всего и, взяв Мегуми за локоть, притягиваю его к себе. Я хотел поцеловать его. Я думал об этом еще с момента нашей встречи. И я это сделал. Я притягиваю его ровно настолько, чтобы самому податься слегка вперед и втянуть его в поцелуй. Он не сопротивляется. Видимо, это было немного неожиданно для него, потому что отвечает он не сразу. Но когда он решается, я снова чувствую, как его теплая аура окутывает меня. Он обнимает меня за шею и притягивает ближе, углубляя поцелуй. О, боги, это лучшее, что происходило со мной за последний год. Его язык изучает мой рот глубоко и тщательно, а я стараюсь отвечать ему тем же. Одна моя рука все еще держит его за локоть, второй же я обнимаю его за талию. Наконец-то, он в моих объятиях. И я не хочу его отпускать. Но я должен. Я первым прерываю поцелуй и отстраняюсь от него. — Я хотел кое-что сказать тебе, но ты меня перебил, помнишь? — Я действительно собираюсь это сделать? — Да, помню. — Я вижу явное разочарование в его взгляде, он не хочет прерывать поцелуй. Он хочет снять номер в отеле или, поймав такси, отвезти меня к себе или ко мне. Я чувствовал его стояк, я знаю, чего он хочет. — Ты любишь прерываться на самом интересном. — Прости за это. Я должен был поцеловать тебя, прежде чем сказать это. — Он отходит от меня на пару шагов, чтобы лучше видеть. И чтобы не было соблазна снова поцеловаться. — Я не знаю даже с чего начать, но… Ты сам сегодня поднял эту тему. Про моего реагента… — Ты решил наладить с ним отношения? Признаться? — Он засовывает руки в карманы худи. Слегка защищающаяся поза. — В каком-то смысле да, я решил признаться. — Моя рука сама поднимается к затылку, чтобы перебрать волосы. — То есть ты меня поцеловал перед тем, как отшить? — Что? Отшить его? Блять. Я бы не стал так целовать человека, которого собираюсь отшить. Это ж каким ненормальным нужно быть? — Нет, Мегуми. Наш разговор в баре. — Он отходит еще на шаг, начиная догадываться, к чему я веду. — Нет, пожалуйста. Это не может быть правдой. — Он говорит задыхаясь. Было видно, насколько ему противны мои слова. — Это были простые предположения. Это не могу быть я. — Прости. — Я смотрю в его глаза. А там…миллион мыслей. Чувство свалившейся ответственности, предательства и полнейшей обреченности. Мольба о помощи. О том, чтобы все это оказалось злой шуткой. Я вижу в них вопрос: «Как ты можешь говорить мне такое после нашего поцелуя?» Прости, Мегуми, я действительно считаю, что так будет лучше для нас обоих. — Ты мой реагент.             Pov Мегуми Что? Внезапно судьба дала мне пощечину. Мое любопытство вышло мне боком. Заинтересованность в нем казалась такой правильной, а теперь она ощущается как удар под дых. Я действительно перестаю дышать на несколько секунд, просто забываю, как это делается. В моей голове крутится только один вопрос: «Почему я?». Сейчас я понимаю, что Сукуна был прав, я очень хочу сбежать как можно дальше, чтобы больше никогда в жизни не попадаться ему на глаза. Но я не могу пошевелиться. Кажется, моя личность расщепилась на несколько частей, каждая из которых чувствует одну конкретную сильную эмоцию: страх, ужас, шок. Во мне просыпается инстинктивный порыв «бей или беги». Во всем этом балагане эмоций и мыслей я обнаруживаю, что маленькая часть меня рада такому исходу событий. «Чего? Радость? И по поводу чего радость? Что мне теперь никто не мешает быть с ним вместе навечно?» Но я ведь не этого хочу, я хочу спокойной свободной жизни с кем-то, к кому я не буду всецело привязан. Я думал, что с момента его признания прошла уже вечность, но на самом деле около минуты, не больше. Все это время мы оба молчим. Я не знаю, что сказать, Сукуна просто ждет, как же я на это отреагирую. — Ты же хорошо помнишь наш разговор в баре? — Я произношу это тихо, почти шепотом. Я не специально, хочу сказать это обычным тоном, но не могу, шок овладевает мной, а голос подрагивает. — Да. — Он смотрит мне в глаза, в которых читается мольба о прощении. Он не хочет делать мне больно или обижать чем-то, нет, он хочет добровольно от меня отказаться. Это моя вина? Это произошло из-за того, что я не хочу его отпускать? — Какой именно сейчас вариант развития событий? Тебе нужно подумать, или ты больше никогда в своей жизни не хочешь меня видеть? — И то, и другое? — Для начала подумать. Желательно в одиночестве. Долгом и продолжительном. — Я говорю это, но мои мысли находятся в другом месте. Я вспоминаю наш поцелуй, его руки, так крепко, но мягко обнимающие меня и притягивающие к себе все ближе. В голове мелькает план, который я хочу воплотить в жизнь сегодня — затащить его в постель. И вот он я сейчас. Стою посреди темной улицы, прямо напротив человека, который так нагло высказал мне то, что я больше всего не хотел слышать. Мой охуенный вечер накрылся медным тазом, превратившись в хуевый. Я поворачиваюсь к нему спиной и начинаю идти в сторону дома, напоследок кидая лишь одно: «Не звони и не пиши мне. Если что, я сам с тобой свяжусь». Моя последняя кинутая фраза так банальна и проста. В тот момент я не смог сказать ничего более внятного, чем это. Меня накрывает ощущение безысходности. Он мне врал. Нагло лгал прямо в лицо. Но мы это обсуждали сегодня. Я не убежал от него в истерике, но принять всю эту поебень так сразу я тоже не могу. Простить его? А за что? За то, что он хотел как лучше? Я не злюсь и не обижаюсь за ложь. Впервые в своей жизни меня вывела из себя не ложь человека, не сокрытие факта, а сам факт — я его реагент. Я понимаю, почему он солгал, я на его месте поступил бы так же. Я думаю обо всем произошедшем, о нашем разговоре, о поцелуе, о его признании… До меня определенно дошло, как именно он хотел меня оттолкнуть. Что ж, у него получилось. Я не замечаю, как добираюсь до дома, кажется, я еду в такси, но вот уже дома. Надеюсь, Сукуна уже тоже дома. Он, наверное, расскажет о произошедшем Юджи… Юджи. Он ведь изначально все знал. Он поэтому задавал мне те странные вопросы про монохромов и реагентов? Видимо, так оно и было. Кто еще знал? Все? Не знал только я? Ладно, похуй, теперь я тоже в курсе. В курсе-то я в курсе, вот только что мне теперь делать? Я не знаю. Перед сном я иду в быстрый душ, выпиваю чай и проверяю все соцсети. Как я и просил, Сукуна мне не написал и не позвонил. Хорошо, но что дальше? Я не могу ответить себе на этот вопрос. Я добираюсь до своей спальни и ставлю телефон заряжаться. Глубоко внутри меня сидит что-то, что заставляет меня радоваться тому, что мы предназначены друг для друга. Что я был прав, когда решил познакомиться с ним поближе, что почувствовал родственную душу. Мне остается только гадать, было ли это ощущение моим собственным, или это наглое вмешательство судьбы.