Dragon Age. Путь Стража.

*Замок Редклиф. Элисса. Через семь дней после ухода Дайлена*

             Бывшая тэйрна Кусланд устало откинулась на стул, отбрасывая в сторону перо. Хитрожопый Дайлен, отправил её на «помощь» банну Тегану, который, по сути, свалил на неё всю заботу о прибывающих к замку рыцарях Эамона и баннов Южных земель. Элисса даже удивлялась такому его решению: неужели опытный банн и брат эрла не способен сам управиться с войском? И удивлялась она ровно до сегодняшнего утра, пока не встретила банна в коридоре замка, ведущего весёлую и непринуждённую беседу с какой-то мымрой. Как она чуть позже узнала, эта мымра была из деревенских, и, видимо, слишком активно «благодарила» Тегана, раз он решил свалить все заботы на неё. Теган от неё сбежать умудрился, а мымра проявила удивительную способность к растворению в пространстве – бросив попытки догнать улепётывающего от справедливого воздействия банна, она так и не смогла обнаружить, куда делась забытая в порыве жажды справедливости Кайтлин. Теган под вечер принёс уже остывшей девушке официальные извинения с бутылкой вина, из погребов Эамона, конечно же! Его личные погреба находились в нескольких днях пути, так что банн решил откупиться погребами брата. Хотя, признаться стоило, что и выбрал он довольно редкое нынче в Ферелдене вино – орлесианской марки, настаиваемое ещё со времён войны за освобождение Ферелдена королём Мэриком. Скорее всего, осталось от орлесианских оккупантов, для которых «ферелденское пойло» – слишком крепкое, либо неизысканное. Элисса приняла и извинения, и сам подарок, хотя и стребовала с банна обещание, что он поумерит свои забавы с благодарными ему селянками и приобщится к вопросу содержания и размещения людей. Тот, повздыхав, под суровым взглядом Элиссы и осуждающим Изольды, обещание активного участия в дальнейшем дал. Завтра утром стол Элиссы наконец-то должен будет стать намного более просторным, а приёмный кабинет – намного более чистым, поскольку часть бумаг и большая часть посетителей отправятся к банну Тегану, вместо неё. Зачем она вообще… В дверь постучали, прерывая мысли Элиссы:       – Войдите.       – Элисса, – в дверь буквально просочились эльфийки.       – Каллиан, Лина. Что случилось?       – В деревню Редклиф сегодня прибыли торговцы…       – И что с того? У меня отчётов об их прибытии на столе не один десяток лежит.       – Это были странные торговцы, – поморщилась Каллиан, понимая, что сидящая в кресле девушка устала и не хочет лишний раз думать. – Они почти ничего не покупали и не продавали, не искали место в торговых рядах, не встали на постой и вскоре убыли.       – И что они тогда здесь делали? Они же не могли назваться “торговцами” не покупая и не продавая ничего, – Элисса подалась вперёд, сосредотачиваясь и вновь нагружая уставший за день мозг. Поведение этих… «Торговцев» её озадачило. Оно было нетипичным, а значит – несло проблемы. И Каллиан её догадки подтвердила:       – Как я и сказала, кое-что они приобретали. И этим приобретённым ими товаром, и не всегда за деньги, были сведения о Серых Стражах.       – Шпионы Логэйна?       – Я бы согласилась, если бы не одно существенное «но»…       – Они докладывали информацию эльфу с татуировкой на лице, – вступила в разговор Лина. – Это был не долиец – на его лице не валласлин, а простая татуировка, какие себе делают иной раз шемл… Люди. Мне с трудом удалось подобраться к ним на достаточное расстояние, чтобы слышать обрывки разговоров, но дальше определённого радиуса мне зайти не удалось – уж больно хорошо поставлена у них была охрана.       – Тэйрн Логэйн известен своим пренебрежительным отношением к иным расам, – продолжила Каллиан. – Сомнительно, что он поручил бы какое-то важное дело эльфу.       – Татуировка… Опиши её, – кивнув на слова Каллиан обратилась к Лине Элисса.       – Словно бы вороново перо прилипло на лице, от виска через всю щеку и на подбородок.       – Это Вороны! Логэйн… Он нас заказал! – Возмущению Элиссы не было предела.       – Антиванские вороны? С чего ты взяла? – Удивилась Каллиан. Лина же лишь пожала плечами – ей это название ничего не говорило.       – У них есть несколько традиционных татуировок, отражающих причастие к Воронам, а так же их статус и положение в самой иерархии. Хотя поговаривают, что у гильдмастеров татуировок вовсе нет – так они скрываются среди простого народа. Одна из таких татуировок – перо ворона. Не многие рискнут выставить на всеобщее обозрение такую символику, особенно если они не причастны к Воронам. Где сейчас эти… “Торговцы”?       – Они прибыли утром, а к обеду уже отбыли по Имперскому пути на запад.       – В том направлении есть лишь две точки их возможного интереса…       – Но мы же не рассказывали никому об Убежище, – пожала плечами Лина.       – Все в замке знают о том, куда отправился Дайлен, а куда Дюран, – повторила её жест Каллиан. На удивлённые взгляды других девушек, она лишь подняла бровь: – Что? Мы ведь это и не особо-то скрывали. Обсуждение за закрытыми дверьми? Не смешите меня! Конюхам были даны чёткие указания по седланию верховых, служанки собирали запас провизии на определённый срок, половина деревни наблюдала за тем, как их спасители её сначала покидают, а затем с руганью возвращаются и выкупают повозку у какого-то обомлевшего бедолаги, в которую забирается голем и радостно возвещает трубным басом: “трогай”! А информация о том, куда именно отправился “тот самый маг” стала общественным достоянием уже на третий день чуть ли не до точного указания поворота, на который он свернёт.       – Да… Как?       – Слуги, стражники и слухи, – вновь пожала плечами Каллиан. – Вы, господа и госпожи благородные, на простых разумных внимания обращаете мало, воспринимая нас как предметы мебели. Я уж не говорю про мистическую силу слухов, которые, кажется, летят быстрее, чем любой конный гонец.       – Каллиан, сейчас мы все Серые Стражи. Нет никакого “мы” и “вы”…       – Есть, – довольно резко прервала Элиссу эльфийка. – Пусть номинально наше положении и уравнялось, но вы, госпожа тэйрна, на нас, простых эльфиек, смотрите по-прежнему свысока, предпочитая общество смазливенького мага и не менее смазливого храмовника, который, по слухам, чуть ли не новый претендент на трон. Понимаю, люди и влиятельные господа куда как интереснее, чем какие-то там эльфы…       – Достаточно.       Элисса говорила негромко, но всё же она не зря была раньше тэйрной, а Каллиан не просто так была эльфийкой эльфинажа: уловить нотки грядущей бури в голосе влиятельного человека она смогла, а потому резко замолчала, кляня себя за несдержанность. Однажды она уже чуть не погибла из-за своей несдержанности, хотя там на кону стояла её честь… Элисса же в этот момент тёрла лицо, кляня себя последними словами: какой же она была дурой и какой же слепой, оказывается, Дайлен…       – Знаешь, – отнимая руки от лица, произнесла Элисса, – мне придётся признать, что ты права, – удивление на лице Каллиан заставило бывшую тэйрну улыбнуться. – Я и правда почти ничего о вас двоих не знаю, а вот вы, как я погляжу, успели сблизиться.       – Потерянная сестра – всё равно сестра. Даже если мой народ её и не признает, – подала голос Лина, заставив Каллиан вздохнуть:       – Да, мы… Нашли общие темы для разговора. Я узнала больше о том, как живёт народ моей матери, а она много времени провела, выспрашивая у меня о том, как живётся в эльфинаже.       – Знаешь, мне тоже это интересно, – встав и потянувшись, произнесла Элисса. – Давайте позовём Винн и посидим женским коллективом? У меня как раз найдётся, чем вас угостить.       – Я думала, что наёмные убийцы, которые преследуют нашего мага и претендента на корону взволнуют тебя несколько… Больше, – недоумённо нахмурилась Каллиан.       – Скажи мне, только честно: ты правда думаешь что Дайлена они убить способны? – Слегка задумавшись, Элисса ругнулась: – Задница Андрасте, да общение с Морриган опасно!       – Можно заразиться стихоплетством? – Едва заметно улыбнулась Лина.       – Именно!       – Я тоже это заметила.       – Эй, мы тут вообще-то серьёзные вещи обсуждали!       – Каллиан, я же тебе говорила, что ты зря волнуешься, – положила на плечо подруги руку Лина.       – Я вас двоих решительно не понимаю!!!       – Я объясню, – пожала плечами Элисса. – Прошло уже больше полусуток с момента отбытия наёмных убийц. Скажи вы о них мне раньше – и мы попробовали бы их нагнать. Снаряжать же в ночь конный отряд просто глупо – им всё равно придётся ехать с зажжёнными факелами, а Вороны, если хотя бы десятая часть того, что я о них слышала, правда, такой отряд ни за что не смогут не заметить. А если снарядить их на утро, то они, может, и догонят убийц. А может быть, и нет. В любом случае, сейчас переживать об этом глупо. Далее, я повторю вопрос – неужели ты и правда думаешь, что кто-то способен убить Дайлена? Да скорее Луна сойдёт с небес и ударится о земную твердь, чем он так глупо погибнет. Ну и третье… – Элисса, поймав взгляд Лины, слегка повела глазами в сторону тяжёлых штор, ведущих на небольшой каменный балкон. Каллиан, заметив эти переглядывания, немного нахмурилась и опустила голову, активно размышляя. Дурой она всё же не была, и тень догадки, пробежавшая по её лицу, была скрыта чёлкой волос. Подняв голову и стараясь не смотреть в сторону балкона, она произнесла:       – Думаешь, что…       – Лина!       Сразу четыре ножа устремились к двум шторам, колышущимся, как оказалось, не только от порывов ветра. Да, Каллиан тоже успела среагировать на крик Элиссы, кидая свои клинки. Судя по двум вскрикам и двум теням, что выпрыгнули из-за штор, метая уже свои ножи – старания эльфиек были не напрасны. Три коротких ножа со звоном отлетели – два от стены, на волосок разминувшиеся со щекой Каллиан и грудью увернувшейся Элиссы, и один был отражён Линой, подставившей металлический наруч. Элисса же мелочью вроде ножей не разменивалась. Девушка метнула стул, служивший ей последнюю неделю чуть ли не постоянным местом нахождения, который, встретив одно из тел, не успевшее увернуться от снаряда, развалился на кучу щепок. Выхватившее кинжалы оставшееся стоять тело, попытавшееся броситься на Элиссу, перехватила Лина, перепрыгнув через стол и сметя кучу бумаг. Она скрестила с ним клинки, не уступая противнику в скорости, но явно проигрывая в мастерстве. Да и оружие у неё оказалось менее подходящим для фехтования в узком пространстве – кинжалы наёмного убийцы были короче коротких мечей долийки, а потому он намного свободнее ими действовал в ограниченном пространстве. Попытавшаяся было прийти на помощь подруге Калиан, была вынуждена отвлечься сразу на два раненых тела, которые, выдернув кинжалы, выкатились из-под упавшей гардины со шторами. Одному из них повезло больше – его задело лишь одним кинжалом, который вонзился в ногу, а вот второй стоял с трудом, придерживая рукой раны на боку и одной рукой стараясь привести в чувство своего оглушенного стулом напарника. Каллиан и в скорости и в умении явно уступала даже Лине, хотя ранение противника и позволило ей временно сравнять шансы. Да, рана на ноге оппонента была не просто царапиной, не закрываясь и заставляя истекать его кровью и слабеть, что в затяжном бою стало бы подспорьем, но и убийцы долгий бой вести были не намерены. Правда, и оставшаяся ненадолго в стороне от схватки Элисса этот бой затягивать не планировала – выхватив из ножен лежащий неподалёку клинок, она прыгнула к раненому и оглушенному убийцам, чуть не напоровшись на кинжал противника Каллиан в полёте. Отвлекшийся на девушку молодой Ворон пожалеть о своём решении не успел, обезглавленный увидевшей свой шанс Каллиан. Но и эльфийка не осталась целой – кинжал ворона пробил доспех и плечо, глубоко войдя в тело. Элисса, перекатившись, удивилась завалившемуся почти на неё телу – раненный метательными ножами Лины Ворон протянул намного меньше, чем он сам думал. Произошло ли это из-за активных действий самого Ворона или так удачно попали ножи Лины – да кто будет разбираться? Точно не Элисса, которая добила бессознательное тело и ринулась на выручку Лине, отчаянно отбивающейся от своего врага. Этот Ворон оказался куда как старше и гораздо опытнее своих соратников. Осознав, что он находится в меньшинстве, Ворон сорвал с пояса бутыль и жахнул её о пол, увернувшись при этом от удара Лины, которая думала, что убийца отвлёкся и открылся. От встречного удара ей полностью уйти не удалось, и уже вторая эльфийка схватилась за плечо, но уже не просто так – собой она заблокировала торчащий в плече кинжал, оставляя последнего живого Ворона лишь с одним кинжалом против Элиссы. По полу же начал ползти чёрный дым из разбитой склянки, медленно поднимаясь вверх.       – Что ж, Стражи, мы вас недооценили, – спокойно произнёс человек, крутя в руках оставшийся кинжал. – Признаться, я был сначала удивлён суммой контракта, который загрёб себе этот выскочка Зевран, затем я был удивлён тем, насколько же вы тут беспечны, хоть каждому второму глотки режь. И с такой-то беспечностью такие деньги? Но вы меня удивили и в третий раз, когда нас обнаружили. Признаться честно, удивительный сегодня день…       – Во-первых, уже ночь, а во-вторых, я тебя сейчас смертельно удивлю! – Догадываясь, что Ворон просто тянет время, Элисса бросилась в атаку.       Тяжёлый чёрный дым уже достиг коленей стоящих девушек, однако его скорость распространения всё ещё была невелика. Становилось понятным, почему эта склянка не была разбита убийцами сразу же после обнаружения – толку-то от этой дымовой завесы, раз она такая медленная. Но вот выше коленей дым уже подниматься перестал, явно озадачив этим заозиравшегося Ворона, изящно уклоняющегося от простых и быстрых ударов Элиссы. Бросив взгляд на открытый выход на балкон, на котором был бортик, который как раз на высоте колена переходил в пусть и массивные, но всё же каменные перила, он отпрыгнул от очередного выпада Элиссы, слегка досадливо вздохнул:       – Из головы вылетело. Дамы, признаюсь честно, мне неприятно с вами сражаться, а тем более вас убивать. Я бы предпочёл, чтобы это сделал кто-то другой. К тому же у твоих подруг не так много времени осталось…       – Вы бы не успели смазать клинки ядом, – в досадливо поморщившегося Ворона полетела подвернувшегося под ноги Элиссы табуретка.       – Ты не знаешь этого наверняка. Но я могу поставить на стол противоядия и удалиться, а могу подождать, пока они не захаркают кровью… Дерьмо! – Топот ног в коридоре заставил Ворона злобно оскалиться. – Ну, хоть одна из вас, но вместе со мной отправиться!       Ворон крутанулся на месте, разгоняя руку с зажатым в ней кинжалом. Вместе с грохотом удара двери о стену кинжал вырвался из руки антиванца и устремился в сторону Каллиан, которая увернуться уже не успевала… Вот только он отскочил от плёнки синего барьера, укутавшего девушку. В комнату, держа перед собой посох, шагнула Винн:       – Ну, надо же. Развлекаетесь, девочки? Да у вас тут, я смотрю, отменное вино стоит. Ещё и мальчиков позвали на эту вечеринку. А старую женщину забыли. Вам должно быть стыдно.       – Ладно, я сда…       Изо рта Ворона выглянуло окровавленное лезвие его же собственного кинжала, пусть с трудом, но вытащенного Линой из своего плеча. Антиванец пошатнулся и рухнул лицом вперед, почти беззвучно утонув в чёрной пелене дыма, который Винн начала поспешно выгонять из комнаты каким-то заклинанием. Долийка же, пошатнувшись, схватилась за плечо и облокотилась на стену.       – Первые… Ранения, – прошептала она.       – Каллиан! Лина! Вы как?       – Жить будем, – простонала Каллиан, подобно Лине держась за плечо, – если только клинки не отравленные были.       – Так-так, ну-ка, быстренько скидывайте одежды и дайте мне вас осмотреть, – уже закончившая с дымом Винн обернулась к устало рассевшимся на полу девушкам.       – Ты всё ещё веришь… Что эти… Не доберутся до Дайлена? – Рука Каллиан бессильно стала сползать вниз, а глаза стали закрываться, но не спросить Элиссу напоследок она не могла. Сама же Элисса наблюдая погром в комнате, четыре тела Воронов, а так же обеспокоенно суетящуюся Винн и потерявших сознание эльфиек больше в уверенности в этом вопросе не испытывала…       

*Немногим ранее. Храм Священного Праха*

      

      Специально возвращаться, чтобы дать достойный ответ Стражу, заключавшийся в том, что он чмо и обидел Лелиану, даже если был прав, я не стал – это выше меня. В конце концов, мной ведь гордыня владеет, верно? Вот я гордо и вышел из арки ворот Усыпальницы, со всей дури попытавшись хлопнуть дверьми. Хлопнуть не получилось – их будто изнутри придержали, аккуратно закрывая и заставляя меня несколько выйти из себя…       – Эй, глядите! Что это там?       – Где?       – Вон там, в небе… Какая-то точка.       Разборки пришлось спешно откладывать в сторону, поскольку разные точки в небесах в этом районе могли означать только одно…       – Дайлен! Немедленно поставь меня на место! – Возмутилась Морриган, вскинутая на манер тяжёлого мешка на плечо.       – Не тупи! Хватай вторую и бежим! – Крикнул я Алистеру, стартуя с места.       – А…       – ДА ДРАКОН ЭТО ВОЗВРАЩАЕТСЯ!       Судя по нагнавшему меня вскоре пыхтению – Алистер предположению моему внял. Тем более что точка быстро увеличивалась в размерах, и даже человеческие глаза способны были однозначно идентифицировать принадлежность этого НЛО к роду ранее вымирающих, а ныне живущих и активно плодящихся ящериц. Влетев в проход, ведущий к пещерам и получая болезненные тычки от раздражённо пыхтящей Морриган, я останавливаться не спешил – демон знает, что у этого дракона на уме. Тело может и не пройдёт, зато голова на длинной шее – вполне. Да она банально может огнём пыхнуть и всех нас зажарить. И у неё явно запаса пламени намного больше, чем у её более мелкого сородича. Замедлиться я себе позволил только в той пещере, где мы повстречали Колгрима, и то лишь потому, что в ней было особо много обломков под ногами – упасть боялся. Пройдя её и получив очередной болезненный тычок, я поставил Морриган на землю:       – Ладно-ладно, здесь уже должно быть достаточно безопасно.       – Не смей так больше поступать, – пряча под свою накидку несколько выпавшую грудь, Морриган погрозила мне посохом. – По крайней мере, без дозволенья моего на это.       – А ты начни носить нормальную одежду, – попытался подколоть её догнавший нас Алистер. Он Лелиану нёс на руках иначе – как жених невесту на свадьбе, но она тоже особо довольно не выглядела, потирая голову.       – А тебе не стоит пялиться на мои груди. Твой взгляд меня смутить вполне себе способен, – отпарировала девушка, после чего Алистер покраснел ещё сильнее.       – Ударилась о стену, – буркнула девушка на мой немой вопрос, соскальзывая с рук Алистера, недобро на него косясь и морщась от боли в раненном плече. Сам Алистер затеял очередную проигрышную для себя перебранку с Морриган, поскольку его смущение не позволяло составлять предложения сложнее, чем из одних только гласных или односложных слов. Что удивительно – Морриган его вполне при этом понимала.       – Ужели не учили тебя в Церкви, что пялиться на женщин обнажённых без позволения на то самих их – не только неприлично, но и грех.       – А… Это… Там…       – Иной там ситуация была и обнажиться всем пришлось. К тому же там нос ты воротил не только от меня, но и от барда этой. И почему сейчас ты мнение своё так резко изменил?       – Ну… Тут… Это…       – Дракона испугался? И как же ты намерен в Ферелдене жить, зная, что в этих горах обитает могучая драконица? Когда наступит для неё период, она по всей округе пролетится, активно пожирая всё живое, что попадётся ей. Ведь больше некому её кормить отныне.       – Но… Ведь…       – Период этот и правда пока не наступил, но будет не всегда так. Запасы пищи у неё пока что есть, но много ль их? Нам не у кого уточнить, мы всех, кто знал, уже убили.       – Ну… Как бы…       – И не тебе решать, что мне носить, запомни это. И на носу, пожалуй, заруби.       Гордо вскинув голову, Морриган прошла мимо меня, оставляя растерянного Алистера позади. Несостоявшийся храмовник же подошёл ко мне.       – Содержательная беседа. Ты хорошо держался. А какие были аргументы!       – Иди ты, – буркнул раздосадованный Алистер.       – Ладно, пойду. Напомни только, куда именно, – я ткнул в три хода, расположенные неподалёку друг от друга, ведущие из пещеры, перед которыми замерла Морриган, раздумывая. Алистер почесал в затылке, активизируя работу мозга…       Не возьмусь точно судить, столько мы блуждали по этой горе. Иногда было довольно просто, поскольку альтернативных путей просто не находилось, иногда было неприятно, поскольку драконы всё ещё не успокоились, активно носясь между яйцами в кладках, а иногда – просто злость брала от того, что мы в очередной раз забрели в тупик. Не все из яиц были целы, как и драконы. Скорлупа на многих была разбита, иные покоились под особо крупными кусками сталактитов. Мы так же видели нескольких крупных особей, которые без движения лежали под грудами камней. А уж посеченной камнями мелочи было без счёта. Намного проще оказалось драконам, которые охраняли кладки в пещерах с горячими гейзерами – несмотря на явно повышенную влажность и температуру, внешних повреждений ни сами драконы, ни охраняемая кладка не имели. Внутреннее содержание яиц тоже едва ли пострадало – толщина скорлупы достигала, пожалуй, сантиметра, а сами драконы тепло очень даже любили и уважали. К тому же через несколько часов блуждания, пришлось искать тупиковую пещеру для отдыха – мои спутники устали. Я же, на удивление, особо усталости не чувствовал, Лелиана тоже пожимала плечом, говоря, что чувствует только “нытьё” от боли в шраме, но спать её не тянет. Похоже, пребывание за Гранью на нас слегка повлияло. Непонятно только, постоянный это эффект, или временный. Правда, улёгшись и немного повозившись, девушка всё же уснула, вслед за Алистером и Морриган, так что я не вполне понимаю всю эту механику…       На страже у входа-выхода пещеры сидел я, поддерживая огонь и думая, думая, думая. А что ещё делать непонятно когда, непонятно где, пока твои спутники нагло дрыхнут? Тем более, что планов и мыслей у меня было много, особенно в свете последних событий, а реально разложить их по полочкам было некогда. Например: предполагалось, что после нахождения Урны мы дружно пойдём отвоёвывать Пик Солдата, точнее, я предполагал, что мы туда попрёмся, все прочие думали, что мы просто выслушаем Драйдена. Затем мы должны были навестить Дюрана и посетить Бресилиан, ища помощи эльфов. Однако, учитывая рану Лелианы, у меня появились совсем иные мысли: меня совершенно не устраивает сама мысль о том, что кто-то из моих спутников может окончательно откинуть копыта. В голове возник образ тучной женщины, грозящей поварёшкой кому-то с криком: “Только не на моей кухне!”. Я усмехнулся, подтверждая его для себя – пока я сам не сдох, никому просто так не дам откинуться. Соответственно, планы придётся изменить. И начхать на мнение других личностей, они меня сами главным обозвали.       К тому же невольно сознание возвращается мыслью к видениям, посланным Стражем Храма. Мог ли я предотвратить всё, что случилось? Возвращаясь мыслью к произошедшему – пожалуй, мог, но не всё. Полностью на моей совести лежит только Круг и его беды. Под Остагаром у меня было откровенно мало сил, чем дальше я от этого дня, тем сильнее растут мои собственные силы. Тело привыкает к полученной мощи, дух укрепляется, а сами знания и умения растут. Я снова усмехнулся. Ну, прямо “прокачка” наяву, разве что статов не видно. Просто убить Логэйна? Что бы это дало, кроме моей казни? Если быть совсем откровенным, то я должен признать, что возможно, только лишь возможно, его действия были не самыми глупыми. Орда порождений тьмы, насевшая на войска короля, и впрямь выглядела непомерно великой. И никакие мои силы на тот момент ситуацию бы не переломили. Что, не было на поле боя боевых магов? Да были они там. Вот только были и эмиссары порождений тьмы. Кто сказал, что один маг, пусть и несколько сильнее своих коллег, смог бы перемолоть с десяток эмиссаров? Одно-два заклинания и меня бы просто задавили массой: под влиянием Архидемона порождения тьмы умнеют и способны на осмысленную координацию своих действий. Нет, Остагар не мог пройти иначе, даже если бы я этого захотел. Совсем иное дело – Круг. Не сиди я на одном месте, сорвись я туда сразу после решения проблем Редклифа – и я бы успел, вне всякого сомнения, успел бы. Решило бы это проблему магов? Нет, я бы, скорее, просто успел бы вынести одержимого Ульдреда до того, как он полностью подчинился демону, не позволяя стать ситуации настолько… Разрушительной. Пожалуй, стоит принять тот факт, что смерти в Круге, отчасти, на моей совести. Смерть Эндрина? Нет, я не мог на него повлиять. Даже распиши я ему подробно, что может случиться, что его младший сын предаст всё и всех – меня бы просто послали, пинком выгоняя из Орзаммара. И никакое последующее событие из предсказанных, которое могло бы сбыться, не изменили бы течение истории – власть Ассамблеи выше, чем власть короля. Может, Белена бы и удавили, по тихой грусти, но уже после смерти Триана, которая и является причиной изгнания Дюрана. Я уверен: даже прими Эндрин дополнительные меры безопасности, это бы не помогло. Белен просто усложнил бы схему своего плана по захвату власти, но итог был бы тем же самым.       Я встал и потянулся, а затем наткнулся на внимательный взгляд Лелианы:       – Не спится?       – Как странно, но мне хватило для отдыха всего пары часов, если судить по костру.       – Что-то около того. Похоже, что это побочный эффект…       – Смерти?       – Бытия за Гранью. Надо понаблюдать за тобой и собой, быть может, это временное явление. Как твой шрам?       – Не так сильно тянет, как было до сна.       – Дай я взгляну.       – Не… Не стоит, – вдруг как-то дёрнулась Лелиана.       – И почему же?       – Я… Если честно, я всё ещё не вполне понимаю, как реагировать после… После недавних событий. И придержи свои рассказы о том, что ты всего лишь лекарь в данном случае при себе!       – Да я и не собирался…       – Да-да, конечно же нет.       Я почесал в затылке, отворачиваясь от девушки и про себя признавая, что она крайне проницательна: я действительно намеревался задвинуть речь про то, что лекарь не имеет пола. Ладно, пусть осматривает Морриган, когда проснётся.       – Скажи, Дайлен, – прервала мои мысли Лелиана, – ты... Ну, знаешь… Когда Страж начал рассказывать про меня…       – Мне казалось, что моя реакция была вполне однозначной.       – Нет, я не про то. Я благодарна тебе за поддержку, но я уже успела слегка тебя узнать: ты не так прост и прямолинеен, как может кому-то показаться. При дворе Орлея ты бы мог даже вступить в Игру и не вылететь из неё в первом же раунде, когда к тебе только присматриваются и ощупывают.       – Лестно.       Лелиана чуть усмехнулась, продолжая:       – Отсюда же следует вывод, что ты может и вступился за меня, но не принять к сведению мнение Стража ты не мог. Ты бы не пропустил мимо ушей такие утверждения о своём спутнике. Не потому ли Морриган и оборвала речь Стража, не позволяя ему открыть свои секреты?       – А ты думаешь, что он открыл твои?       – Я… Я не знаю… Сложно признаться себе, что ты можешь быть… Такой.       – Это да, принимать негативное мнение о себе всегда сложно. Однако же, ты получила альтернативное видение ситуации и способна его сама проанализировать, и ответить себе честно: действительно ли ты такая, какой описал тебя Страж. Если да, то только в твоих силах это исправить, если хочешь, конечно же. А если Страж наврал и переврал твои мотивы – то и смысл об этом переживать?       – Меня скорее волнует то, как это воспримут те, кто меня окружает. И, думая о своих тревогах, я не могу не признать, что мнение окружающих и дорогих мне людей обо мне, кажется, важнее чем то, какая я на самом деле. Я… Мне надо подумать об этом.       – Думай, – я лишь пожал плечами, – только сильно не задумывайся. Ты мне нужна как боевая единица, а не как задумчивый мыслитель.       – Только как боевая единица? – Тон Лелианы не предвещал ничего хорошего.       – Нет, конечно, ты ещё и петь умеешь. И готовить даже не только ту бурду, что варит Алистер. И глаз радуешь, особенно когда не куксишься.       – Да? И отчего же у тебя глаз радуется?       – Ну, у тебя необычно яркий цвет волос, прекрасные глаза и голос, нежная кожа и вообще, ты очень даже симпатичная девушка. И как только такая, как ты попала в церковь Лотеринга?       – Такая как я?       – Слова Стража тут ни при чём, – вновь чуть успокоив вскинувшуюся Лелиану, сказал я. – Просто… Я не бывал во всех церквях, но из того, что я видел в Круге, могу сказать, что Йовану повезло найти молодую послушницу с личиком, не напоминающем сморщенный помидор. Большая часть видимых мной жриц выглядели как брюзгливые старухи, а все молодухи были либо с какими-то изъянами, либо крайне высокомерны по отношению к другим.       – Разве высокомерие – не изъян?       – Я имел в виду физические недостатки – полнота, косоглазие, ещё что-то такое. Действительно красивых девушек я в Круге в качестве послушниц не встречал. Разве что Лили, но и она была довольно… Обычной девушкой, я бы сказал. Многие магички смогли бы превзойти её во внешней красоте. И уж тем более ей не тягаться в красоте с тобой.       – Льстец, – улыбнулась Лелиана. – И всё же, ты правда многого не видел. В Церкви полно красивых девушек. Другое дело, что не все из них идут в сёстры-послушницы. Многие из них становятся певчими, не мало – иноками, обучающимися наукам, вроде истории или археологии, поварскому делу, скрываясь в глубинах монастырей, где их никто из внешних посетителей не видит. Многие из них дают ещё и множество обетов, становясь недоступными простым людям. В особенности они недоступны для мужчин. А ведь, всем известная истина состоит в том, что нет лучшего способа вдохновить человека на неподобающее поведение, чем запретить ему делать, что бы то ни было. И в данном случае сёстры-послушницы, принявшие обет безбрачия становятся объектом интереса. Ведь так было с твоим другом, верно?       – В какой-то мере да. Лили была послушницей, уже принявшей обеты, насколько я знаю. Будешь осуждать их?       – Вот ещё, с чего мне это делать? Я думаю, что сам Создатель благословил бы их на это чудо. Пусть Церковь не просто осуждает, а строго карает за нарушение обетов, но я считаю, что любовь, если она настоящая, до погребального костра, стоит выше любого обета, который ты даёшь.       – Даже перед Создателем?       – Это… Знаешь, это сложный вопрос богословия. Не думаю, что Церковь одобрила бы моё мнение, но я всё же считаю, что да. Именно любовь, дарованная нам Создателем, стоит выше земных обетов. Ведь мы – всего лишь смертные и можем неверно истолковать те чувства, то стремление, что ведёт нас вперёд.       – Порой я задаюсь вопросом, насколько же ты веруешь в догматы Церкви. То, чему учили нас в Круге, сильно отличается от твоих взглядов.       – Большинство догматов было написано людьми после смерти Андрасте, – пожала плечами Лелиана. – Я изучала не только сказания, но и историю Церкви. Даже открытые источники не идеально скрыли все следы спорных решений Церкви. Спорных на сегодняшний день. В те смутные времена, когда их принимали, они работали и приносили пользу обществу, были оправданы и своевременны. Но сегодня Церковь и её подход к некоторым вопросам нуждается в реформировании. Хотя, это и не пройдёт безболезненно.       Я застыл, поражённый внезапным вопросом: а что если тот же Ульдред не сам пришёл к мысли о том, что Круг нуждается в реформировании? Я не винил в этом Лелиану, всё же Ульдред много старше и начал свою деятельность задолго до её появления в Ферелдене, но… Что если ему эту мысль подсказали или навязали? Не может фракция сторонников реформ состоять лишь из двух человек. И бунт в Круге «отсталого» Ферелдена вполне способен на эти самые реформы всех толкнуть, не нанося при этом урона Орлею, Антиве, Вольной Марке. А что будет с не самым крупным Кругом на окраине цивилизации – кому какое дело? Помянем, да забудем. Тогда и тот же Андерс через несколько лет может действовать не сам? Хм…       – Дайлен?       – М? – Я отвлёкся от мыслей, взглянув на встревоженную чем-то Лелиану.       – Ты вдруг сильно задумался и полностью выпал из разговора. Тебя что-то беспокоит?       – А, да нет, не особо. Просто вдруг мысль резко в голову одна пришла. Её ещё стоит обдумать, но уже сейчас она выглядит интересной. Правда, скорее всего, только мне.       – Не хочешь поделиться?       – Нет. Точнее, не сейчас, – заметив лёгкое разочарование девушки, я решил слегка поправить себя. – Когда, точнее, если я найду доказательства своей мысли – тогда я непременно ей с тобой поделюсь.       – Я напомню тебе об этом.       – Не сомневаюсь.       На короткое время в пещере воцарилась звенящая тишина.       – Ты не хочешь отдохнуть?       – Да, если честно, я понимаю необходимость отдыха, но пока что как-то не тянет спать. К тому же…       – Не стоит переживать обо мне так сильно. Я ранена, но всё же не беспомощна, к тому же, я успею разбудить вас всех, в случае чего. А тебе нужно отдохнуть. Я тоже не испытывала усталости, и всё же довольно быстро отошла ко сну. И я бы не хотела, чтобы ты в самый неподходящий момент свалился от усталости. Всё же ты – наша основная боевая единица, пусть это и задевает чувства Морриган или уверенность в себе Алистера.       – Основная боевая единица?       – Та скорость, с которой ты двигался, та мощь, которую демонстрировал – я помню это. Хоть сознание уже и уплывало, это было как… Как последнее прозрение. И… Я помню, как ты вонзил мне меч в грудь.       – Я… Это было необходимо.       – Теперь я это понимаю. А тогда я думала, что ты просто решил избавить меня от страданий. Если честно, я даже была немного разочарована в таком конце жизни и в твоём поступке. И, когда проснулась, не могла поверить, что жива. Алистер рассказал мне, что ты делал, Морриган его слова подтвердила, в своей манере. Я долго думала о том, что я должна испытывать к тебе…       – И каков итог?       – Знаешь, я точно благодарна тебе за то, что я жива. Морриган и вовсе уверена, что ты совершил невозможное ради меня. Но я всё ещё помню холод твоего меча, который словно бы высасывает саму душу. Это пугает.       Я лишь опустил голову, не имея слов для её успокоения. Какое-то время мы снова провели в полнейшей тишине.       – Может быть, ты всё же отдохнёшь?       – Думаю, я, так и быть, внемлю твоей тревоге.       Несмотря на то, что я давно уже не отдыхал и тело не испытывало усталости, отключился я всё же быстро. Тень приняла меня как всегда спокойно, вот только сам я спокойствия не испытывал. Планов было много, вопросов – ещё больше, а мыслей и вовсе необозримое количество. И первое, что я сделал – позвал демона для всесторонней консультации. Заданные ей вопросы заставили саму Китти «подвиснуть», задумчиво почёсывая рог:       – Я никогда об этом не думала…       – Я тоже, но интересно же.       – Это так. Я найду вам подопытных, – пожала та плечами       Удовлетворённый исходом разговора, я вздохнул, просыпаясь. Времени на отдых ушло не так много, к сожалению или счастью: прошёл едва ли час. Тело быстро пришло в себя – я не успел даже потянуться, как в моё сознание ворвались приглушённые голоса Алистера и Лелианы. Замерев, я стал слушать:       – Ты ведь была монахиней?       – На самом деле, не совсем. Я не приняла сан послушницы и не дала все обеты, которые были ей положены. Ты ведь и сам был монахом, прежде чем стал храмовником, должен меня понять.       – Я, на самом деле, так и не стал храмовником – Дункан призвал меня в Стражи до того, как я дал последние обеты.       – Как же ты способен использовать их способности?       – Меня готовили несколько иначе, чем всех прочих храмовников. Не хочу особо об этом распространяться, если честно.       – Почему же?       – Ты… Знаешь, как становятся храмовниками и откуда они берут свою силу?       – В основном, это тайна, но да, я в неё посвящена.       – Да? Странно. Как вообще Церкви удаётся сохранять в тайне зависимость храмовников от лириума, если в неё посвящают даже несостоявшихся послушниц?       – Но ведь Дайлен тоже догадался?       – Он с храмовниками дела имел большую часть своей жизни, так что я совсем не удивлён.       – Да, ты прав. Знаешь, я должна сказать, кое-что: прежде, чем я прибыла в Ферелден, в Орлее меня взяла под опеку Преподобная мать Доротея. Именно она настояла на том, чтобы я отправилась в Ферелден.       – И в Лотеринг ты прибыла по её настоянию?       – Нет, мать Доротея говорила, что прибытие на родину моей собственной матери позволит мне лучше понять её саму и примириться со своим прошлым, чтобы идти в будущее. Несмотря на то, что я почти не помню свою мать, сейчас я даже немного понимаю, что именно имела в виду Преподобная мать, когда говорила мне это: тихий и спокойный Лотеринг успел подарить мне понимание мира и покоя, прежде чем его наводнили войска Ферелдена.       – Да? В нашем монастыре обычно было так тихо, что я начинал вопить во все горло и вопил, пока не прибегал кто-нибудь из братьев. Тогда я говорил, что это просто проверка. Кто знает, что может случиться, верно?       – Тебя за это ни разу не наказали?       – Знаешь, не особо. Преподобная мать читала мне долгие лекции на тему послушания и дисциплины, а наш наставник активнее гонял на тренировочной площадке. Но физические наказания ко мне применялись редко.       – Это потому, что ты сын Мэрика?       – Ч… Что? Откуда ты это знаешь?!       – Я подслушала разговор Дайлена и банна Тегана в деревне Редклиф, прямо перед боем, – я едва воздухом не поперхнулся. Как она это делает? Её же рядом не было! – Они обсуждали тот момент, что ты – принц. Банн просил оставить тебя в гуще войск, а Дайлен на это лишь плечами пожал, соглашаясь.       – Так значит, это была не его инициатива?       – Он сказал, что осознаёт опасность для тебя, но не думаю, что он особо за тебя переживал или старался сохранить твою жизнь. Это место, знаешь ли, опасно, но всё же, ты здесь, с нами.       – Я не думаю, что он знал обо всей опасности этого Убежища и этой горы. Но ты меня не особо успокоила – раз вы трое знаете, то и все прочие скоро узнают. А я этого так не хотел…       – Алистер, в твою тайну посвящены намного больше, чем три твоих спутника. Так что никакая это и не тайна.       – Знаешь… Я не хотел бы, чтобы кто-то бросился меня спасать в гуще боя, понимая, что мне грозит гибель только потому, что я – сын Мэрика. А теперь я не избавлюсь от этих мыслей.       – Ты слишком сильно беспокоишься и думаешь о том, о чём не стоит. Лучше подумай о том, что если кто-то закроет тебя своей спиной от смертельного удара – то это будет не потому, что ты сын Мэрика и принц, а потому, что ты для него друг.       – Это так трогательно. Обнимемся?       – Пожалуй, нет.       – Ну вот, а я уж размечтался.       Решив, что я достаточно уже услышал, я встал, потянувшись. Ко мне обернулись Лелиана и Алистер. Девушка удивлённо произнесла:       – Дайлен? Ты уже проснулся?       – Да, как-то особо больше спать не тянет.       – Прошло не так уж много времени с того момента, как ты прилёг…       – Судя по всему, нам с тобой в ближайшее время сон особо требоваться и не будет.       – Вот как? Не сказала бы, что это особо радует, хотя, это довольно удобно.       – Да, удобно, – но не для меня. Двоякое существование накладывает определённые ограничения, что меня в корне не устраивает. Надо либо искать способы жить в двух мирах одновременно, не разрывая Завесу одним своим существованием, либо вернуться в прошлое состояние. – Думаю, пора будить Морриган и отправляться. Хватит с меня этой горы, этой деревни и этого… Этого.       Морриган встала и собралась быстро. Однако, прежде чем мы продолжили путь, ведьма решила высказаться:       – Довольно много видели мы трупов, что от драконов там остались. Не кажется ли вам, что это материала ценного утрата?       – Именно для этого я и хочу как можно быстрее добраться до эрла Эамона. С его войском мы сможем не только зачистить все эти пещеры от драконов, но ещё и собрать все ценные ресурсы, такие как чешуя и кости дракона. К тому же, здесь много топоров с рукоятью из драконьих костей и драконьей крови. А ещё этот странный материал, из которого сделано лезвие…       – А ты всё уже продумал, Дайлен, – слегка удивился Алистер.       – Да, после ранения Лелианы, я активно думал над тем, как вас защитить.       – Молодых драконов чешуя не так прочна, как чешуя дракона Высшего, – отметила Морриган.       – Я думаю об этом, но не уверен, что мы сможем её убить. По крайней мере, не сейчас.       – Ещё нужен будет тот, кто умеет обращаться с чешуёй дракона, – заметила Лелиана.       – Я слышал кое-что про это, – высказался Алистер. – В Денериме живёт один бронник, который, по слухам, умел настолько, что может работать с драконьей чешуёй. Он, кажется, даже работал с заказами из Неварры.       – Заказы Пентагастов обрабатывали в Ферелдене? – Удивилась Лелиана.       – Не думаю, что все их заказы обрабатывали здесь. Скорее всего, лишь некоторые из них.       – Я видела нескольких Пентагастов в броне из драконьей чешуи и кости. Это древний род, охотники на драконов и короли Неварры. В Орлее, на том приёме, что я посещала, один из них действительно носил броню, которая была похожа обликом на ту, что делают обычно в Ферелдене, но расспросить его мне не удалось.       – Неваррские доспехи сильно отличаются? – Теперь уже заинтересовался вопросом я.       – Не то, чтобы очень, хотя и весьма заметно, – вместо Лелианы ответил Алистер. – В Ферелдене любят простую тяжёлую закрытую броню с минимумом излишеств. Да и подбивают её обычно чем-то меховым, чтобы защититься от морозов. В Неварре же в основном носят лёгкую и среднюю броню, кольчугу, предпочитая её тяжёлым доспехам. Из-за климата, наверное. Ну и украшений на ней куда как больше.       – Средний и лёгкий доспех обеспечит достаточную подвижность, – продолжила за него Лелиана, – а тяжёлый может не защитить от удара драконьей лапы или хвоста, а так же не дать возможности увернуться. Думаю, именно поэтому в Неварре носят такую броню.       – А ещё климат, – буркнул перебитый Алистер.       – Вот только бронник тот, уж коли не ошибся Алистер, и он способен совладать с драконьими останками, в Денериме обитает, – напомнила Морриган.       – Мы уже один раз там были и вернулись, – набычился Алистер.       – Чуть, при этом, не попавшись.       Я поспешил влезть прежде, чем «голубки» устроили дальнейшую свару:       – Когда очнётся Эамон – нам будет куда как проще попадать в Денерим. Логэйн уже не сможет нас так просто ограничивать в передвижении, обвиняя в предательстве короны, поскольку его самого во всеуслышание объявят предателем. И не кто-нибудь, а родственник короля Кайлана и уважаемый в народе эрл, поддержав более раннее высказывание своего брата. Ему придётся начать нас игнорировать и преследовать не так активно. После этого мы сможем спокойно навестить этого бронника. Правда, я так и не знаю его имени…       – Ах да, забыл. Мастер Вэйд его кличут.       – А вот про него я слышала, – заявила Лелиана. – В среде шевалье Орлея ходили байки о кузнеце по имени Вэйд, что три года делал доспех для одного знатного шевалье, но тот так его и не примерил – шевалье убили на дуэли раньше, чем доспехи были доставлены в Орлей. Не знаю, правда это или нет, но победивший на дуэли преподнёс их в дар императрице Селине, и этот комплект доспехов сейчас стоит в её приёмной зале, так говорили шевалье. Сама я его не видела.       Я слегка похлопал:       – Интересная история. Ладно, давайте выбираться из этих пещер. Не люблю я горы и их пещеры.       Бродили мы ещё часа два, прежде чем вновь вышли к дверям, перекрывающим вход в основную часть Храма. Судя по бившим в окна лучам солнца – был разгар дня, так что провозились мы здесь около двух суток, кажется. Надо уточнить у Дженитиви. До каморки, в которой мы оставили церковного брата мы добрались быстро и уже без приключений. И даже нашли не его отсутствие или хладный труп, а вполне себе живого и относительно здорового Дженитиви, который на где-то раздобытых листах активно что-то записывал и зарисовывал. Увидев нас, он слегка вздрогнул:       – Святая Андрасте, я уже и не рассчитывал увидеть вас живыми.       – Брат Дженитиви?       – Двое суток назад, когда вы ушли, гора и Храм содрогнулись от землетрясения. С гор сошли лавины – их было видно в остатки местных окон. С потолка попадали все ледяные сосульки, а мне оставалось только молиться за ваше благополучие. Когда вы не пришли вчера – я стал беспокоиться, а сегодня я уже решил, что вы и не вернётесь.       Под выразительными взглядами спутников, я кашлянул:       – Кхм… Да нет, мы оказались покрепче, чем может показаться.       – Скажи, удалось ли тебе отыскать Урну? – Резко переключился Дженитиви на интересующую его тему.       – Да, Урна действительно существует. Её охраняет Страж – один из первых последователей самой Андрасте, так что, когда в этой горе не станет драконов, ты и сам сможешь на неё подняться и с ним поговорить.       – Увы, кажется, мне больше это сделать будет не суждено, – с грустью Дженитив указал на уже почерневшую ногу, перетянутую жгутом чуть выше колена. – Мне и самому осталось недолго…       Я переглянулся с Алистером, который глазами указал на привязанный к поясу мешочек с Прахом. Так же поступила и Лелиана, а Морриган, на удивление, за ними повторила.       – А как вообще применяют Прах? – Я задумчиво положил левую руку на мешочек.       – Насколько я сумел понять, достаточно просто распылить щепоть Праха над раной, остальное Прах сделает и сам. Или развести его в воде и дать выпить… Святая Андрасте!!! Что это?!!       Вопль Дженитиви заставил меня резко обернуться, ставя барьер. Готовыми к бою оказались и Алистер с Морриган, однако, ничего позади нас не было. Недоумённо развернувшись к бледному как мел Дженитиви, я всё понял – он неотрывно следил за моей правой рукой.       – Что-то не так, брат Фердинанд?       – Это… Это… Что это за демоническая хрень?       – Ну, да, моя рука выглядит теперь вот так, после магических экспериментов. Привыкайте, пока что мне её прикрыть нечем.       – Она… Всегда так выглядела?       – С некоторых пор. Наверное, месяца два-три.       – Я… Я прошу прощения за свою реакцию, просто… Неожиданно.       – Понимаю, не обижаюсь. А сейчас, сидите смирно.       – Что ты… Не может быть! Ты же…       Не особо слушая, что там начал возражать Дженитиви, я развязал мешочек и аккуратно, левой рукой взял небольшую щепоть Праха. Самого Праха я касался впервые и должен был отметить, что он был на удивление тёплый… Я бы даже сказал, горячий! Эта хрень мне пальцы жжёт! Быстро посыпав почерневшую ногу брата Фердинанда, я чуть потряс рукой, подув на неё. Прах же, медленно опускаясь на ногу Дженитиви, самой кожи не касался, зависая в сантиметре над ней. Немного повисев в спокойствии, он начал закручиваться вокруг ноги, ускоряясь всё больше и больше. Когда за серой пеленой почти невозможно стало разглядеть ногу, она сжалась, охватывая всю конечность, заставляя Дженитиви вскрикнуть. Жгут из ткани с громким треском лопнул, слетев с ноги Дженитиви, открывая вид на быстро светлеющую черноту гангрены. Взглянув на структуру ноги я понял, что нихрена не понял – обычная человеческая конечность по которой пробегали быстрые вспышки. Никакой структуры заклинаний, ни обрывков, ни мелких плетений. Нога просто выздоравливала. Я покосился на пристально глядящую на стремительно светлеющую ногу Морриган, отмечая, что ей не менее интересно происходящее, чем мне. Заметив, что я на неё смотрю, она пожала плечами:       – Ничего не понимаю.       – Как и я.       – Святая Андрасте! Что это?       – Угадайте, брат Дженитиви.       – Неужели это… Сила Праха?       Завязав узел на горловине мешочка, я протянул его недоумевающему Алистеру, заставляя взять в руки:       – Оставь у себя на хранение. Не потеряй только, – развернувшись обратно к Дженитиви, я продолжил: – Да, это Прах Андрасте, так что на эту гору вы ещё сможете взобраться.       – Это… Это просто… Невероятно!       – Да уж, невероятно, – вновь глянув в сторону хмурящейся Морриган, я и сам почесал в затылке. – Что же, пора уходить отсюда.       – Но подождите! Я ещё столько не записал, столько не осмотрел и…       – Брат Дженитиви, внутри этой горы находится кладка драконьих яиц и сами драконы. Какой-то запас еды у них ещё есть, но явно не такой большой. Как вы думаете, кого они сожрут, когда обнаружат, что жрать им больше нечего?       – Ну, если так взглянуть на проблему, то я готов идти хоть сейчас… Хм, совсем не болит, – встав и оперевшись на ногу, пробормотал Дженитиви. – Хотя чувствительность очень низкая. Хм, надо бы это записать… Вам хватит Праха на исцеление эрла?       – Да, хватит, – задумчиво глядя на Лелиану, сказал я. Девушка упорно мотала головой, знаками показывая, что сначала эрл. Ладно, она пока не умирает, оставим эксперименты. Через пару дней внутренний запас сил должен будет прийти в норму, так что я смогу применить на ней исцеляющие заклинания.