Dragon Age. Путь Стража.

*Десять дней спустя. Денерим*

      Тэйрн Логэйн, временный регент при королеве Аноре, герой реки Дейн и прочая-прочая-прочая, сидел в своём любимом кресле и, скрипя зубами, пялился в пламя камина, комкая в одной руке свиток с гербовой печатью, а в другой скрипел гранями, но держал форму металлический кубок. А как хорошо начинался день… Вчера к вечеру прилетел ворон из расположения войск – генералы Логэйна встретили, наконец, войска мятежных баннов. Точнее, самых храбрых из них, тех, кто решил сковырнуть тэйрна с трона, пока его армия разобщена и перекрывает сразу несколько направлений на подступах к Денериму. Глупцы! Пусть сам тэйрн и не находится в ставках командования, но он долго и упорно искал и растил своих генералов, которые ни в чём не уступят ему по мастерству тактики на поле боя. Утром нынешнего дня ожидался бой, и Логэйн не сомневался в его исходе – войска баннов могут быть многочисленны, но они всё так же разобщены, как это было во времена войны за независимость Ферелдена, в них нет единого командования, строя и тактики. Даже трёхкратное численное превосходство их не спасёт. Так же нынешним утром прибыл ещё один ворон, прямиком из Тевинтера – некто магистр Каладриус заинтересован в приобретении эльфийских рабов, но сетует на свою занятость и обещает прибыть в течение месяца. Сумма в золоте внушала уважение и была чуть ли не втрое больше той, что была выслана Антиванским Воронам за устранение Серых Стражей… О которых они так и не отчитались. А теперь уже и не отчитаются – Логэйн не верил в счастливые случайности, а раз в депеше очнувшегося Эамона говорилось о Серых Стражах – Вороны не справились. Хвалёные антиванцы! Тьфу! Не зря он с подозрением отнёсся к этой идее. Кубок полетел в сторону стены, чуть не угодив прямо в лоб вошедшему Хоу. Слегка побледнев, тот поклонился:       – Прошу прощения, сир, что помешал вашим раздумьям... Я принёс вести о прошедшем сражении… Кажется, бой прошёл именно так, как вы и ожидали…       – Отец! – В кабинет тэйрна, ворвалась Анора, вызвав у него тяжёлый вздох. После сегодняшних известий о том, что в Денерим прибыли посланцы из Редклифа, обвиняющие Логэйна в том, что он убил Кайлана и узурпировал трон, Анора стала ещё одной его головной болью. – Я хочу понять, чего именно ты добиваешься?! Почему ты отказываешься даже говорить с баннами и эрлами? Они не хотят признавать твою власть над собой, а ты всё так же упорствуешь! Более того, на территории Ферелдена, твоего любимого Ферелдена, ферелденцы проливают кровь друг друга, вместо того, чтобы сражаться с порождениями тьмы!       – Порождения тьмы с лёгкостью будут повергнуты нами в бегство, когда в стране воцарится мир, Анора. Это не настоящий Мор. Только тщеславие Кайлана требовало, чтобы это было так.       – Сир, прошу прощения, – вмешался Хоу, с трудом сглатывая тугой ком в горле, – но Мор это, или нет, а если продолжать сражения, к тому же с очнувшимся Эамоном, то у нас просто не хватит людей на противостояние порождениям тьмы.       – Кайлан рассчитывал на помощь Орлея…       – НИКОГДА! – От рёва Логэйна содрогнулись тяжёлые шторы, висевшие на окнах, и вздрогнул валявшийся на полу кубок, слегка позвякивая о камни. – Мэрик и я прогнали этих ублюдков вон! Я не позволю им теперь взять власть! Не за это мы сражались, проливая кровь!       – Отец, если это настоящий Мор, то нам не хватит сил, чтобы выстоять в одиночестве!       – Ферелден победил Орлей! Нам хватит сил, чтобы выстоять и без чьей-либо помощи! Анора, ты должна верить в меня и в наш Ферелден!       На несколько секунд в кабинете воцарилась тишина. Анора, сжав пальцы в замок так, что даже костяшки побелели, закусила губу, вспоминая слова банна Тегана, прежде чем задать самый важный вопрос, решавший судьбу всего:       – Ты и правда убил Кайлана?       – Смерть Кайлана – это вина самого Кайлана, – и всё же, уставшему от сегодняшнего дня Логэйну, не хватило мужества и сил, чтобы смотреть прямо в гласа своей единственной и любимой дочери: произнося это, он отвёл взгляд. Он не увидел подозрительного блеска в уголках глаз Аноры, понявшей и принявшей суровую правду жизни. Королева Ферелдена развернулась на каблуках, и быстрым шагом покинула помещение, утирая непрошеные слёзы.       Анора стремительно неслась по коридорам замка, направляясь к своим покоям – ей надо было переодеться в тренировочный костюм, покинуть замок, закрытый специальным указом отца, а затем встретиться с делегацией эрла Эамона, чтобы… Додумать мысль она не успела – что-то тяжёлое ударило её сзади по голове, заставляя потерять сознание. Вышедший из-за угла Рендон Хоу осмотрел потерявшую сознание Анору и тяжело вздохнул. Тэйрн Логэйн, на которого он сделал ставку, с каждым днём становился всё менее вменяем и всё более пьян. Кажется, ему самому не помешали бы гарантии того, что его не казнят, как предателя. Стоит и с эрлом Эамоном каким-то образом договориться… Тем более, что Брайс написал весьма однозначное письмо – почти пустой лист свёрнутого в трубочку пергамента, на котором красными чернилами, а может, и кровью, было написано всего одно слово: “Возмездие”. Несмотря на давнюю совместную историю, Брайс Кусланд его не простит…       – Отнесите королеву в мой особняк, она устала и ей нужен покой и отдых.       – В подвал? – Уточнил звероподобный громила, ростом способный потягаться с кунари. Странно, что такое чудовище могло уродиться у простых сельских работяг.       – В покои, дубина! Это твоя королева.       – А чо? Баба как баба. В подвал её, на недельку, на хлеб да воду…       – Неси, давай, молча!       Ворчащий амбал подхватил бесчувственную Анору и понёс её к выходу.

* * *

             С Винн я долго поболтать не смог – меня нашёл некто сэр Перт, доложивший о том, что именно он назначен под моё командование на зачистку драконьего логова. И остаток дня я провёл крайне весело – носясь по всей деревне и замку, в поисках необходимых вещей. Телеги, палатки, запасы дров и провизии, сети из стальных цепочек – кто-то скажет, что заниматься этим должны интенданты, или, проще говоря, завхозы, но их ещё найти надо было! А после того, как нашёл, ещё и убедить в том, что ты прав и твоё приказание важнее, чем указ очередного сэра, а личного интенданта у сэра Перта, на текущий момент не было – всё те же последствия «развлечений» Коннора. Пришлось ещё и искать достаточный запас дубин и шестоперов – глушить драконов. В процессе беготни между властелинами закромов, меня нашёл мрачноватый мужик, заявивший, что его прислал ко мне эрл – он и его сыновья пойдут с нами, для изучения пещер в Убежище. И на них тоже пришлось искать телегу и брать запасы провианта. Мужик, правда, очень удивился такому моему беспокойству – он думал, что я его пешком пошлю топать. Не сомневаюсь в том, что кто-то бы так и поступил, но я же не кто-то! В результате, завалился я к себе в покои несколько уставшим, так и не поимев возможности пересечься с Элиссой. Идти в Убежище я решил в гордом одиночестве… Отряд с сэром Пертом не считается. Да и некогда всем прочим – эльфийки носятся, тренируясь с Зевраном, Алистер ходит и шарахется от любого поклона в его сторону, Элисса дуется, Лелиана пока ещё не восстановилась после ранения, а Винн её лечит. Морриган, которую я сегодня видел краем глаза, и вовсе сидит в необычайном напряжении, что-то постоянно вычерчивая на листах пергамента. Никак нашла ту самую «тайну» Флемет, о продлении срока жизни. В общем, все при делах.       Лежа в парящей воде, которую натаскали опять слуги, потому что меня опять не решились попросить о помощи, а я просто напросто забыл, я строил планы на завтра, но их опять прервала рыжая бестия. Лелиана, кажется, задалась целью сделать из меня грязнулю – уже второй раз нормально помыться не могу. Когда девушка угомонилась и мы улеглись в кровать, я решил с ней переговорить:       – Лелиана, слушай…       – М?       – Там на дороге, когда Зевран назвал имя Маржолайн – ты ведь вздрогнула.       – И вот надо было тебе всё испортить, – вздохнула девушка, чуть отстраняясь. – Во-первых, не он назвал, а я, он лишь только подтвердил. Во-вторых, не вздрогнула, а немного не ожидала его услышать и чуть-чуть побледнела, не более того. А в-третьих – ты бестолковый чурбан.       – Расскажи о Маржолайн, – вздохнув, я приобнял девушку, пытаясь показать, как я раскаиваюсь в своей тупости. Сопротивлялась Лелиана не слишком долго, и скорее для вида.       – Маржолайн была моим учителем и наставником, – устроившись у меня на руке, Лелиана слегка погрустнела. – Я встретила её в Вал Руайо. Леди Сесиль тогда впервые вывезла меня в светское общество столицы Орлея. Я помню, как Маржолайн появилась в тот день на балу. Она завладела залом, как только вошла. Она знала всех особ, что были в тот день на балу, а людей тянуло к ней. Не только из-за её красоты, а она была прекрасна, хоть и не совсем в стиле Ореля: не красота розы, чьи шипы надёжно скрыты за бутоном и листьями цветка. Маржолайн никогда не была мягкой. Она никогда не была милой, а её шипы могли достать и ранить кого угодно, знал ты о них или нет. Они никогда не были такой, как она. Но потому всех и влекло к ней. Позже я поняла, что в ней так тянуло прочих к неё самой, и это не было что-то мистическое – Маржолайн просто мастерски манипулирует разумными. Я много раз видела, как она обольщает одних и приказывает другим, никогда не ошибаясь в выборе тона, места, времени и слов. Именно от неё я научилась быть той, какая я есть – быть бардом. И всё же, мне ещё очень далеко до Маржолайн.       – Пока что ничего особо страшного я не вижу…       – Потому что я так и не рассказала тебе всю историю… Я и не хотела бы её рассказывать, но ты же не отстанешь. Это случилось за несколько месяцев до нашей с тобой встречи. Маржолайн привезла меня и моих друзей, Скетча и Тага, в Денерим. Мы должны были подбросить в поместье эрла Кенделлса некоторые документы, которые, как сказала Маржолайн, должны были скомпрометировать денеримского эрла. Но я не удержалась и заглянула в них… Маржолайн обманула меня – в этих документах были расписаны внутренние распорядки орлесианской армии, стоявшей на границе Ферелдена, пароли, пути доставки припасов и оружия. С ними любой мог бы напасть на Орлей и разбить его армию, не испытывая труда. По сути, это было предательство, государственная измена! Может быть для тебя, как для ферелденца…       – Я вообще-то из Вольной Марки, – я пожал свободным плечом. – Я там родился и там жили мои предки.       – Я тоже из Ферелдена – родилась я здесь, а моя мать перевезла меня в Орлей несколько позже. И всё же, я считаю себя орлесианкой – я слишком много времени прожила в Орлее.       – Не то, чтобы у меня было слишком много времени, чтобы проникнуться любовью к Ферелдену. Всё же, большая часть из того, что видел, были стены Башни Круга.       – А… Да, прости. Я всё ещё не могу себе представить, что кто-то живёт всю свою жизнь взаперти. Так вот, когда мы вернулись, я имела неосторожность высказать Маржолайн всё, что я о ней думаю. Тогда она повинилась, предлагая забрать эти документы, а я была всё ещё весьма наивной, чтобы поверить ей…       – Ты любила её?       – Что? Я… Да. Я думала, что это взаимное чувство, но она предала меня, предала мою веру в неё, подставив нас. Я много дней провела в камерах эрла Денерима… И не хочу вспоминать, что именно там происходило. Признаться честно, я даже обрадовалась, когда услышала о том, что Каллиан прирезала этого борова Вогана. Из застенок мне помогла выбраться мать Доротея. И я до сих пор не смогла у неё узнать, как именно она узнала обо мне. Тага мы лишились – его запытали до смерти. Преподобная мать отправила нас следом за Маржолайн. Мы настигли её на побережье Амарантайна, и мне удалось победить её и забрать бумаги.       – Ты не стала её убивать?       – Мне претила эта мысль. Даже её предательство, которое я видела своими глазами, ощущала своим телом, даже оно не позволило мне поднять на неё руку. Она была для меня всё ещё очень важна. Я вернулась к матери Доротее и вступила в ряды Церкви как послушница. После этого я осталась в Лотеринге, стремясь забыть прошлое и найти новую цель в будущем. Там я встретила тебя… И вот теперь Маржолайн снова хочет моей смерти.       – Зачем ей это?       – Я знаю о ней многое. Знаю о том, какой она может быть. И она никогда не поверит мне и моим словам о том, что я не стану её преследовать или предавать – Маржолайн всех меряет по себе. И она не раз говорила мне, что я напоминаю ей её саму…       – Чушь всё это, – повернувшись к девушке, я обнял её и притянул к себе, вдыхая запах ещё влажных волос. – Ты не она и такой как она ты не станешь: иное окружение и иной жизненный опыт. Помни об этом.       – Рядом с тобой, – уже сонным голосом пробормотала Лелиана, – я такой не стану. Только будь рядом.       Я же гладил засыпающую девушку по волосам, понимая, что не могу этого обещать.       Выход состоялся ранним утром. Собиравшиеся составить мне компанию Алистер, Лелиана, Каллиан, Лина и Зевран были неприятно удивлены моим отказом и прямым приказом оставаться в Редклифе. Пришлось даже пояснять свою точку зрения негодующему Алистеру и эльфийкам:       – После того, что случилось в Убежище – я не могу вас пока никуда выпустить. Ваши доспехи откровенная фигня, и только мои способны выдержать очень и очень многое.       – Да не такая уж они и фигня! – Возмутился Алистер.       – Только у тебя и то, они уже носят множество следов прошедших схваток.       – Кхм-кхм, прошу прощения, но я позволю себе отметить, что моя броня тоже довольно высокого качества, – встрял Зевран.       – И что, она выдержит удар драконьей лапой?       – Она, пожалуй, такой удар и переживет, а вот на счёт себя, любимого, я не уверен.       – Именно. А ваше оружие? Только у меня и Алистера оно является необычным и зачарованным, способным выдержать любой удар, пробить любую броню, нанести урон любому существу, будь оно из плоти и крови, или из эфирного духа.       – Вообще-то…       – Хорошо, Зевран, я тебя понял, твоё оружие тоже высокого качества. Но наше с Алистером – на порядок выше. Я не могу выпустить вас из Редклифа, пока это не изменится.       – Пока тебя не будет, мы всё равно сможем уйти, – заметила Каллиан.       – Вы можете попытаться. Но я-то вернусь. Как думаешь, сможешь ли ты сидеть на своей попе, когда я тебя найду и догоню?       – Ты не посмееш-ш-шь! – Каллиан аж зашипела от возмущения.       – Можешь проверить. Каждый из вас может.       – Ой, кажется, нам пора тренироваться, – резко засуетился Зевран.       – И это тоже, – кивнул я, давя взглядом всё ещё набычившуюся Каллиан. – Ты сама не так давно сидела на песке и утверждала, что ты почти бесполезна, не умеешь сражаться и вообще, тут все лучше тебя. Не твои слова?       – Опыт реальных боёв ничто не заменит, – девушка была всё так же упряма. Даже Лина уже положила руку на плечо подруги, стремясь её успокоить.       – И какой ты получишь опыт в бою с драконами, чью чешую твоими пырялками даже не пробить?       – Я… Ладно. Убедил. Но с тебя броня и оружие!       – Даже зачарованное, – кивнул я.       – Колдовство! – Донеслось откуда-то сбоку       – Бодан? – К нам подошёл гном, ведя своего “особенного ребёнка” за руку.       – Здравствуй, Дайлен. Мы с сыном отлучались на пару дней, и рады, что с вами всё в полном порядке.       – А Кролика где потеряли?       – Ваш пёс уже убежал к своей хозяйке, – от одного из окон замка раздался радостный, хотя и сонный, возглас, а так же счастливый скулёж. – Он довольно много времени провёл с моим мальчиком, так что я даже успел к нему привязаться.       – Бодан, у меня к тебе будет необычный вопрос: у тебя есть знакомые, способные работать с драконьей костью?       – Это довольно сложно сказать вот так однозначно, – гном задумчиво подёргал себя за бороду. – Возможно, и найдётся парочка таких мастеров, но едва ли они будут способны выковать полноценные клинки – на сколько мне известно, для переплавки костей дракона пользуется лириумная печь, находящаяся в Орзаммаре. Ни у одного наземника нет такого чуда.       Значит, придется разбираться с Орзаммаром в ближайшем будущем. Вообще, мы ожидали весточки от Дюрана дней эдак через десять. Посмотрим, что ему удастся сделать. До этого момента соваться в Орзаммар я не планировал. Решив насущные вопросы и простившись с недовольными личностями, которые направились всей толпой на тренировочную площадку, ругая “этого мага”, я всё же добрался до терпеливо ожидающего меня сэра Перта, и дал команду на выход. Вереница обоза медленно потянулась по Имперскому тракту. Благодаря телегам, на которых с комфортом разместились все участники похода и конному хранению, двигались мы довольно скоро – быстрее, чем с Шейлой. Я же с удивлением узнал, что к нам присоединились четверо усмирённых со своими телегами – они были больше и шире, лучше укреплены, и забиты до отказа бочками, каждая по объёму литров на 100-150. Как выяснилось, это Винн подсуетилась, направив к нам тех, кто сможет правильно сцедить и сохранить драконью кровь. От меня же усмирённые смиренно просили наполнить знаки на бочках маной, когда придёт время. Из интересного: я заметил, что все четверо стараются быть ко мне как можно ближе, иногда странно посверкивая глазами. Будто бы к ним возвращалась какая-то часть их чувств. Похоже, даже в очень урезанном состоянии, но на них влияла сила Духа. Я бы даже попытался поэкспериментировать над ними, пытаясь вернуть им связь с Тенью, но я помнил одного из них – бывший маг Крови, который даже после усмирения не сдал Ульдреда. Вообще, меня смущал этот вопрос – почему после Усмирения маги не сдавали тех, кто их обучал. Попытавшись расспросить об этом, я наткнулся на уже знакомую мне фразу:       – Это было не рационально, – и всё тот же странный блеск в глазах.       Вообще у меня вся эта история не клеилась. То ли Ирвинг был настолько дурак, то ли Ульдред – настолько изворотлив. Самое логичное, что мне пришло на ум – Ульдред никогда не учил никого лично. Не жертвенных баранов, очевидно. Скорее всего, сколько-то учеников у него всё же было, максимально верных ему, которых никто и никогда не сдавал. А жертвенных баранов никто специально не учил – им подбрасывали обрывки трактатов, ссылки на какие-то книги, которые были малоизвестны и всё в таком духе. По крайней мере, это объясняло, почему никто так и не добрался до Ульдреда. Ну да это вопрос минувшего. Сейчас же надо смотреть в будущее…       Перед выходом, я обратил внимание на активную подготовку – доставались геральдические накидки, латались прохудившиеся, солдаты с красными от недосыпа глазами драили комплекты лат, а из кузницы, судя по всему, не останавливавшейся на ночной отдых, доносились звуки ударов молота. Пробегавший мимо слуга на мой вопрос пояснил, что это готовится к выходу в Денерим по приказу Эамона отдельный отряд. С ним пойдёт банн Теган и несколько десятков слуг, которые подготовят резиденцию в Денериме к прибытию в неё эрла. Эамон, кажется, не хотел откладывать дела в долгий ящик и намеревался уведомить тэйрна Логэйна о том, что власть скоро сменится как можно быстрее. Что же, если я хочу во всём этом поучаствовать, то мне тоже стоит ускориться, а не просто стоять и глазеть по сторонам.       Добрались мы до Убежища за три дня. На третий день пришлось идти уже в сумерках, но всё же спать мы легли уже в деревне. В дома, правда, никто зайти не рискнул – не по себе всем здесь было. Коровы, свиньи и курицы никуда не делись, разве что птицы ходили весьма исхудавшие, а коровы – недовольные. К людям животные бросились радостно мыча и кудахча, так что пришлось немного побродить по округе, набирая зерна на прокорм птицам. Коров же подоили пехотинцы, у которых это умение впиталось чуть ли не с молоком матери – каждый из них был, по сути, обычным деревенским парнем, которого очередной сэр возвысил до ополченца и иногда призывал на военные сборы. Так что почти всем досталось даже по кружке кипячёного молока – дураками деревенские не были и про всяких паразитов откуда-то знали, так что перед употреблением надоенное тщательно кипятили, снимая пену. По курятникам тоже прошлись, так что и яичница на вечер была у всех – курицам хватило корма, чтобы снести по десятку яиц за несколько прошедших дней. И кончился он у них, судя по всему, совсем недавно, день-два, может быть, три. Коровы же сжевали вообще всю солому, которая только была им доступна, а свиньи убежали питаться в недалёкий «лес». Тот самый, который две ёлки и три палки. Одна из таких сбежавших свиней попала сегодня на стол к сэрам. В общем, отряд вполне себе кормился и отдыхал.       Первыми на утро встали и отбыли шахтёры – им привычней работать в полутьме, да и результаты они так выдадут быстрее. С ними отрядили двух солдат, так, на всякий случай. Затем… Затем была не самая приятная для меня процедура. Сэр Перт, узнав о трупах сектантов, велел стащить всех в одно место, за пределы деревни. И вот тут люди уже начли обыскивать ещё и дома. Несколько раз поникшие головой возвращались и докладывали о не самых приятных находках – телах друзей и соратников, а так же доспехов рыцарей Эамона. Сэр Перт лично осматривал каждую находку, забирая какие-то памятные вещи: амулеты, перстни, медальоны, порой и просто срезая клок волос.       – Вернуть родственникам, пусть простятся с ними, – пояснил он мне.       При этом никто не клал на погребальные костры оружие и доспехи, пусть и весьма покорёженные – всё грузилось в отдельную телегу. Сэр Перт ещё и записывал в одну из пустых книг всё найдённое, поимённо перечисляя павших, для отчётности перед эрлом. Сносили сектантов и подчинённых эрла в разные места, да и укладывали по-разному – сектантов стаскивали в одну кучу, поливая маслом и самым крепким самогоном, который только смогли найти, а рыцарей и солдат Эамона укладывали ровными рядами на поленницы из дров. Ради этого даже несколько пустующих сараев разобрали. Управились с этим где-то до полудня, от меня же попросили посильно помощи – дров было не так уж и много, тела не сгорели бы дотла. Пришлось вмешиваться, и, когда пламя плотно охватило оба погребальных костра, поддерживать его магически, раскаляя всё сильнее. Дошло до того, что огонь стал почти что белым, обжигая всех, кто подошёл ближе, чем на три метра. Когда оно опало и все убедились, что сгорели даже кости, мы приступили, наконец, к исследованию Храма и проходов за ним. Слишком далеко не углублялись – составляли примерные карты ходов, стремясь найти пути к кладкам драконов. Не обошлось и без происшествий – несколько человек забрались глубже, чем планировалось и их попросту сожрали. Естественно, не всех – иначе, как бы мы об этом узнали, но указанные тоннели были помечены отдельным образом. Остаток дня прошёл за размещением по домам всех солдат – усмирённые проветрили все дома, использовав где необходимо алхимические настои, удаляющие запах, и разожгли печи. Себе они так же соорудили целую отдельную лабораторию в одном из домов, подготовив всё к слитию драконьей крови. Меня беспокоило только бездействие Высшей драконицы, но о его причинах я узнал несколько позже…       Под конец дня вернулись и шахтёры, заявив, что запасы угля тут ещё вполне себе приличны, но без очистки драконьего логова соваться туда – безумие: несколько штреков вели во внутренние пещеры, откуда специфично пахло. Эти ходы решено было навестить завтра в первую очередь. Решение, как выяснилось в дальнейшем, несколько лишённое смысла: эти штреки вели к кучам трупов, которые сюда сваливали сектанты. Весьма уменьшившимся кучам, надо отметить. А ещё драконы оказались не особо чистоплотными созданиями – срали они в тех же пещерах, что и ели. И срали, надо признать, весьма знатно. Но и этот ресурс вполне себе можно было использовать – драконье дерьмо было признано усмирёнными наилучшим из возможных удобрений. Они обещали, что, если ещё раз будет сформирован сюда караван, они всё законсервируют и вывезут. Разве что, придётся ещё бочек найти и зачаровать. А на следующий год земли Ферелдена может ожидать небывалый урожай.       Поставив в штреки охрану – двух щитовиков и двух арбалетчиков на каждый, мы вернулись к отмеченным вчера тоннелям, и приступили к зачистке гнездовья. Не то, чтобы это оказалось особо сложным – места, где было много молодняка и больше одного дракона, молодняк охранявшего, были редкостью. С молодняком разбирались солдаты, стараясь не особо портить ценное имущество – на него накидывались стальные сети, молодые дракончики оглушались ударами щитов и дубин по голове, пока я разбирался с драконами. На удивление, ничего серьёзного они собой не представляли – их зубы не оставляли на броне даже царапин, а запас пламени был ограничен одним-двумя выдохами. А вот я всё же пару раз смог повторить трюки внука Спарды, душа ящериц-переростков призрачной рукой. Сил на это уходило порядочно, но я хотя бы разобрался, как именно это делать. По сути, ничего экстраординарного – любой маг Духа мог бы так же, если бы смог контролировать структурированный магический кулак. Увы, но они были у них либо не слишком мощными, либо не слишком долгими. Как я понимаю, всё же нужен был высокий контроль магии Духа и прямое взаимодействие с Тенью, но и так, тратилось на это прорва энергии, да и было скорее зрелищным занятием, чем полезным навыком. Хотя, доставить целую тушу дракона до усмирённых оказалось хоть и сложным, но, по итогу, правильным делом – по их утверждениям, кровь такого дракона куда как ценнее, чем кровь молодняка, да и шкура была не в пример прочнее: снимали её с дракона особыми резаками с сильверитовыми лезвиями. В итоге за день мы зачистили всего-то три пещеры, притащив двух драконов и около двух десятков мелких дракончиков. Помимо этого, принесли так же и драконьи яйца, которые усмиренные стали внимательно изучать. Несколько яиц решено было даже оставить – попытаться приручить драконов хотели все разумные расы Тедаса. Я отговаривать от этой глупости никого не стал – я им не нянька, чтобы от любой беды спасать. Хотят подвергать свои жизни рискам, так и пусть подвергают.       Ещё два дня мы вычищали пещеры от драконов. Некоторые туши, мёртвые уже неделю как, были признаны почти негодными – с них снималась только чешуя, кровь не могли разжижить даже захваченные алхимические реагенты, да и качество такой крови было бы не сильно высоким. Мясо попробовали отдать свиньям, и, не найдя у них на следующий день никаких признаков отклонения от нормы, стали скармливать подтухшее драконье мясо именно им. На таком хавчике хрюкающее нечто быстро отжиралось, становясь довольно большим. Драконьи кости, очищенные от плоти и, насколько это было возможно, костного мозга, отправлялись в одну из повозок, быстро занимая всё свободное пространство. Часть драконьего мяса поедалась здесь же, поскольку ядовитым оно не было, часть вялилось в сооружённой всё теми же усмирёнными, при поддержке некоторых солдат, печи. Вялилось, надо отметить, весьма хреново, да и на вкус было не слишком приятным, но съедобным. Самую большую проблему представляла собой последняя пещера, в которой дозором когда-то ходило целых три дракона. Сейчас их осталось два, но и яйца вылупились вообще все, из-за чего даже выглядывать в пещеру было страшно – там носилось почти четыре десятка дракончиков. И как приступить к её зачистке было совершенно непонятно.       Проблема начала решаться сама и несколько внезапно, если не помнить о словах Морриган – на третий день наблюдения за пещерой, мелочь начала активнее резвиться и стала выбивать самых слабых из выводка, пожирая их. Старшие драконы никуда из этой пещеры не отлучались и в драки мелочи не вмешивались – то ли привыкли, что сюда им еду носили, поскольку до «складов» с мясом отсюда топать далеко, то ли для них это было в порядке вещей. В прочих пещерах мы такого не видели, но возможно потому, что от неудачника не оставалось даже костей – мелкие проглоты пожирали всё. За следующие два дня выводок сократился до пятнадцати особей, а один из старших драконов наконец-то пошёл на выход из пещеры, видимо, подкрепиться. Людей он учуял довольно скоро – всего-то пройдя полпути по соседней пещере. Спасло его это, правда, никак – его быстро окружили и стали долбить по всем возможным местам тяжёлыми шестоперами. Драконий выдох тоже никого не впечатлил – я поймал его на барьер, поставленный недалеко от морды дракона, так, что он умудрился опалить себя самого. Дракон замотал головой из стороны в сторону, и случайно подставил её под удары сразу двух шестоперов. После этого долго устоять на ногах ящерица-переросток не смогла, свалившись на пол пещеры, где её благополучно добили. Я уже на второй день перестал активно участвовать в зачистках – меня ждала вершина и Высший дракон. А избивать молодняк – это фу, это не для меня. Да и мой арсенал больше подходит для болезненного умерщвления с множеством ран, чем для мягкого захвата и последующего добивания.       Пещера с сильно уменьшившимся населением была на месте, вот только её население было уже настороже: после того, как старший дракон не вернулся, второй оставшийся рыком собрал мелких драконов вокруг себя и внимательно следил за входом. Просто здесь уже не будет, понимали это все: ни в одной из пещер мы не находили так много мелких драконов. Три-пять в среднем, максимум было восемь. И даже так, мы чуть не потеряли пятерых людей, двое из которых до сих пор отлёживались в Убежище. По-хорошему, стоило бы дождаться, пока эти ящерицы проголодаются, но меня не устраивал этот вариант – они просто могут убежать наверх и нажаловаться своей мамке. Потому пришлось в пещеру прямо таки вбегать и уже на бегу формировать строй и нападать на драконов. Тут было уже не до особой аккуратности – бросившихся навстречу мелких дракончиков убивали чем и как могли, не стремясь сохранить их шкуру целой. Мне же достался, естественно, взрослый дракон, который норовил то дыхнуть огнём, то лишний раз махнуть хвостом, отгоняя людишек от выводка. На нём же я и проверил, насколько хорошо на драконов действует мой меч. Увернувшись от взмаха лапы, я сумел запрыгнуть на спину дракона, втыкая кровавый клинок между крупных чешуек. Точнее, пытаясь воткнуть: дёргающийся дракон – это не самая спокойная поверхность. Между чешуек я не попал и, на моё удивление, удар по крупной чешуе на драконьем хребте её не пробил, хоть и оставил внушительную зарубку. Скатившись со спины беснующейся твари, я не остановился и попытался пробить дракону бок. В этот раз успех был намного более заметный – меч вошёл почти по самую рукоять, хотя и с определённым трудом. Взревевший дракон стал махать лапами и крутиться на месте, стремясь вырвать из бока острую заточку, уже вовсю тянувшую из дракона кровь. Мне приходилось бегать возле него, повторяя все траектории его движения, периодически уворачиваясь от мельтешащих в воздухе лап. Протянул этот ящер не слишком долго – около минуты, но и натворил при этом много чего, раскидав во время своего предсмертного танца нескольких солдат по сторонам. Когда иссохшая туша зашаталась и рухнула на пол, я вытянул заметно потяжелевший клинок из раны, и осмотрелся по сторонам. Люди уже таскали раненых солдат, перенося их к двум разным стенкам. Приглядевшись, я вздохнул – не все из них оказались ранеными. Троим, не повезло совершеннейшим образом: двое были весьма сильно подраны, видимо, попались особо вёрткие дракончики, сумевшие пробраться через щиты. Ещё один лежал с неестественно вывернутой шеей – попал под удар хвоста, видимо. Вздохнув, я отправился лечить раненых, ведь у нас всё ещё много работы.       Из этого зала мы таскали туши весь остаток дня и половину следующего – ну уж очень далеко их оказалось тащить, а отряд, выделенный Эамоном, сократился почти на половину. Часть отряда всё ещё бродила по пещерам, выискивая новые ходы или затаившихся драконов, часть искала возможные сокровища, к которым относились и драконьи останки, и оружие культистов. Несколько людей стояло в караулах и патрулях, а остальные временно выбыли «по болезни». И их тоже надо было доставить с самого верха горы до самого Убежища. И на вершину горы в полдень следующего дня я выходил уже один, слегка мандражируя – встречаться с Высшей драконицей было немного стрёмно. Встретила меня вершина рыком и снежной пеленой, которая ударила мне в лицо. Отпрыгнув, я изготовился к бою, но никто не нападал. Рык повторился, а снежная пелена, поднятая могучими ноздрями, снова взлетела вверх. Драконица просто напросто спала! И ещё довольно громко храпела – по неопытности я принял этот храп за рык. Вблизи это живое ископаемое выглядело внушительнее, чем её более мелкие сородичи. Если взрослый дракон, встав на задние лапы и вытянув шею, мог возвышаться надо мной на добрых метра два, то эта, даже лёжа, лишь немного не дотягивала до отметки «на уровне глаз» – её бок на вдохе поднимался как раз на этот уровень. Довольно крупная голова была увенчана роговыми наростами, прикрывавшими часть «щёк». Глаза были закрыты, но не как у змей или ящериц – вместо плотной плёнки у драконицы были обнаружены полноценные веки. И всё это было видно с расстояния около тридцати метров. Вблизи она станет ещё больше!       Покрутив в руке выхваченный клинок, признавая его полную бесполезность, я закинул его обратно в ножны. Подходить к этой животине я не хочу от слова вообще, а он не так давно не пробил шкуру её более мелкого собрата. Кстати почему? Пока не разобрался. Необработанная драконья чешуя не пропускала удар даже стальным клинком, при этом уже виридиевый с трудом, но проникал сквозь неё. Сильверит и вовсе не видел особой разницы между шкурой дракона и шкурой свиньи. При этом крупные чешуйки вполне себе пробивались сильверитом. Но мой клинок точно не хуже… Вздохнув, я начал обдумывать ситуацию. Если раньше я намеревался просто грохнуть её одним подходящим заклинанием с говорящим названием, то теперь я передумал – кровь Высшей драконицы намного ценнее, чем что бы то ни было. Но вот как её заковать и бескровно убить? Нужна консультация.       Приведённые вскоре усмирённые, вникнув в суть проблемы, стали предлагать варианты по плетениям заклинаний. Да, технически они не были магами, но знания-то у них никто не отбирал. Как и умения по начертанию рун. В результате за остаток дня и ночи был создан почти шедевр – рунная ловушка, способная спеленать и умертвить такую большую тушу. В неё входили все возможные сдерживающие чары, призванные, дополняя друг друга, удержать дракона на месте, пока я втыкаю ей в глаз меч. Увы, сразу её опробовать не получилось. Во-первых, это всё надо было ещё и начертать, хотя бы на снегу. Во-вторых, драконица наутро проснулась и куда-то улетела, оставляя меня ругаться последними словами. Не было её после этого пять дней, за которые я облазил каждый угол небольшого плато, на котором я счищал снег и выжигал линии огромной ловушки: на снегу было бы быстрее, но не надёжнее. Не было гарантии, что она вернётся именно на плато, но я предположил, что это стандартное для неё место отдыха. Мои предположения оказались верны – на утро пятого дня Высшая драконица снова приземлилась на плато. Я хотел было дождаться, пока она не уснёт, но она, фыркнув, стала ходить по плато и внимательно рассматривать места, прикрытые мной снегом. Откинув лапой с одного из таких мест снег, она наклонила голову, рассматривая открывшиеся ей руны. Ждать развязки я уже не стал, вливая ману в рунный круг.       Множество эфирных цепей рвануло к телу попытавшейся взлететь драконицы. Она была невероятно быстрой – среагировала на едва заметное свечение рун, а ведь между свечением и активацией прошло чуть более секунды. И застали цепи её уже в прыжке – кто бы мог подумать, что эта туша ещё и прыгает! В прошлый раз она взлетала с разбега, оттолкнувшись ногами только в конце, спрыгивая с края плато. Возможно, драконица и смогла бы вырваться, если бы её пытался спеленать кто-то с меньшим запасом маны и не таким высоким контролем, как у меня. Мои же цепи держали её надёжно, не позволяя взлететь, несмотря на мощные взмахи крыльями. Над плато поднялся целый снежный буран, а я ощутил на себе внимательный взгляд из Усыпальницы – Страж заинтересовался происходящим.       Цепи напряглись, притягивая драконицу к плато. Следом за ними вздулись и мышцы на моих руках – ощущения было такое, будто это я сам пытаюсь её к земле прижать. С громким «БУХ» драконица опустилась на плато, прекратив махать крыльями. Но попытки вырваться она не оставила, активно дёргаясь и мотая головой на длинной шее из стороны в сторону. В одну из рун ударил целый поток драконьего пламени. Я напрягся, заставляя цепи отдёрнуть голову драконицы. Поток пламени дракона нагревал камень, заставляя его плавится, нарушая рунную вязь и портя ловушку. Умная тварь! Надеть бы на тебя намордник! Подчиняясь моим желаниям, из-под земли вырвались новые цепи, захлёстывая пасть дракона. Медленно, но неотвратимо Высшую стало прижимать к плато. Но я не праздновал победу: взмахом крыла драконица смогла оборвать несколько натянутых цепей. На их место тут же встали новые, но это било по мане. Из-под земли вырвались ещё цепи, которые охватили уже и крылья дракона, после чего мы оба застыли: мне не хватало сил, чтобы продолжать давить её к земле с таким распылением фокуса заклинания, а ей не хватало сил, чтобы его преодолеть. Рано или поздно кто-то из нас сдастся, но вот кто это будет...       Неожиданно, из Усыпальницы вышла одинокая фигурка. Протопав по плато, Страж присел возле одного из узлов рун и, отбросив налетевший снег, коснулся рунной вязи. Множество новых цепей устремились из-под земли к драконице, придавливая её к земле и ослабляя нажим на меня.       – Поспеши, – донесся до меня его голос. – Я не могу надолго покидать Усыпальницу.       Дважды просить меня не требовалось – со всей возможной скоростью я рванул в сторону драконьей головы. Выхваченный меч аж вибрировал от жажды новой крови, но у меня всё же были немного иные планы. Вонзив меч в открытый жёлтых глаз, я изо всех сил налёг на рукоятку, стремясь достать до мозга. Судя по коротким конвульсиям и тому, что клинок упёрся во что-то плотное, мне это вполне удалось. Немного пошевелив мечом в ране, уже точно разрушая всё, что было внутри черепа, я вырвал меч. Как обычно, за ним тянулась целый ручей из крови, но я не намеревался позволить мечу высосать это всё. Обрубив этот «живой» ручеёк чёрной рукой, я применил уже свои познания из магии Крови, чтобы не дать ей выливаться из дракона. Меч негодующе звенел и дрожал, дёргался, стремясь вернуться к полюбившемуся пиршеству.       – Перекую в вулкане, нахрен! – Честно пообещал я, пытаясь запихать сопротивляющийся клинок в ножны. От этого меч не смирился, как можно было бы подумать, но всё же, после того, как мне удалось его запихать в ножны, дёргаться он прекратил.       – Спасибо, – развеивая заклинание, я подошёл к Стражу Храма.       – Не стоит благодарности. Ты бы справился и сам, но это могло привести к нежелательным последствиям для возможного пути паломников. А я не жажду лишних разрушений. Мне пора, и я надеюсь, что ты больше не станешь устраивать в этом месте никаких побоищ. Всё же Храм Андрасте – не место для подобного, – с этими словами Страж развернулся и отбыл обратно в Усыпальницу. Хотел бы я его больше не встречать, на самом-то деле, но, как мне думается, мы ещё увидимся. Хотя бы разок.       На вершине горы мы застряли ещё на семь дней – драконица была слишком крупной, чтобы мы могли её спустить с горы. Дело немного ускорилось, когда пещеры были признаны полностью зачищенными от драконов, а все раненные встали на ноги. Разделывать тушу дракона пришлось прямо наверху, а затем её тушу по частям пришлось спускать вниз. При этом усмирённые ещё и кровь сливали так же наверху, так что тяжеленные бочки приходилось тоже таскать туда-сюда. Их запас уже подходил к концу, так что даже пришлось искать по всему Убежищу целые бочки, на которые накладывались зачарования. Благо, что многие из них опустели естественным путём: будучи заполненными алкогольными напитками, они недолго прожили в солдатском обществе.       Покидали мы Убежище в составе тяжелогруженого каравана, который, помимо того, что скрипел от перегруженных телег, ещё и кудахтал, мычал и визжал – остатки живности было решено так же перевезти в Редклиф. Ну, правда, не бросать же их здесь. Обратный путь занял ещё четыре дня, так что не были мы в Редклифе почти что месяц. А вот по возвращению ждал меня неприятный сюрприз – Алистер, Элисса и все три эльфа на месте отсутствовали. Я точно кому-то в этот раз откручу голову. Правда, разворачивая письмо Дюрана, которое мне протянула Лелиана, сообщив эту новость, я сомневался в том, кому именно я эту голову буду откручивать. Письмо было кратким и гласило:       Лорд Харроумонт против меня. Ушёл в подполье в Нижнем городе.