Dragon Age. Путь Стража.

      Снова я взял себе первую вахту и, по уже сложившейся традиции, выдернув всех спутников в нейтральные сны Тени, пялюсь в темноту, разгоняемую убогим светом светляков. Пару раз я разворачивал листы из дневника гнома Дариуса, но мне быстро надоедало разбирать гномьи письмена, и, в конечном итоге, страницы заняли своё место в небольшом тубусе, сделанном из полого растения, вроде бамбука. Надо было бы подумать о том, что со всем этим делать, какую выгоду можно извлечь… Но было откровенно лень. Глубинные тропы давили на сознание, выматывали, держали в постоянном напряжении. Дело было даже не в постоянной темноте, не самом приятном запахе или потёках Скверны. Слишком много непонятного собралось в одном месте. Странное поведение порождений тьмы, только-только вырвавшийся Архидемон, куда-то запропастившийся Кошмар… Хотя, последнее в целом могло бы быть объяснено – в этих водах, как оказалось, водится рыбка покрупнее, чем он сам. Вот и сбежал, куда подальше да поглубже, чтобы не конфликтовать с большим боссом. Всё же, Кошмар не котируется в прямом сравнении по силе с древним осквернённым богом…       – Не устал? – Ко мне подсела Лелиана.       – Думаешь, безопасно тут спать?       – Конкретно в этом помещении? Намного безопаснее, чем на других наших ночёвках.       – Ну, на счёт того, что “намного” – я бы поспорил, но в целом ты, конечно же, права… Сама-то как? Как я вижу, в последнее время ты спишь всё больше.       – Да, кажется последствия моей… Того явления стали проходить. Ты ведь тоже?..       – В каком-то смысле – да. Однако тело всё равно приходит в себя слишком быстро.       – Ты странно говоришь. Порой кажется, что ты разделяешь своё сознание и своё тело, будто бы ты не одно целое. Вот, теперь у тебя на лице написана досада, – чуть улыбнулась Лелиана, когда я слегка поморщился. Умные все вокруг. Убивать пора. – Ты всё ещё таишь в себе множество загадок…       – Как и ты рассказываешь мне не всё.       – В девушке должна быть изюминка.       – В тебе – целый ящик Пандоры.       – Ты путаешь меня с Морриган, – тихо рассмеялась Лелиана.       – Ага, скажи ещё, что вы обе не являетесь максимально скрытными особами со своими тараканами в голове и скелетами в шкафах.       – Поэтому тебе и интересно с нами, – пожала девушка плечами, а затем захватила в плен мою руку и положила голову на плечо, тяжело вздыхая: – И когда же это всё закончится?       – После этих гномьих коридоров мы точно устроим отдых.       – А как же Собрание земель?       – Подождёт. На крайний случай – без нас обойдутся. Пусть Алистер сам отдувается за своё будущее королевство.       – Ты зря строжишься. Уж мне-то не надо говорить, что ты ему не станешь помогать.       – Больно много вас знающих и понимающих развелось, – пробурчал я. – Убивать пора.       – И ты бы смог нас всех убить? – Хмыкнула девушка.       – Если это вопрос про мои возможности – то да, смог бы. Если же ты спрашиваешь про моё моральное состояние…       – Иногда ты такой занудный.       – Я такой, какой есть. Был бы я другим – заинтересовал бы я вас?       – Кто знает… Ты не собираешься спать? А то вроде как моя смена…       – Пожалуй, стоит и отдохнуть.       Хотел бы я сказать, что вышли мы на рассвете, но, естественно, нифига подобного. Я даже иллюзию восходящего светила не смог бы создать – вообще не моя область деятельности. Морриган при упоминании магии иллюзий так же пренебрежительно фыркнула – мол, больно бесполезная штука. Сборы, как обычно, времени не заняли много, тем более, что и еды у нас поубавилось. Гномы, правда, подкинули несколько связок сушёных грибов и вяленого мяса нагов, но, учитывая аппетиты нашего отряда, этого надолго не хватит. Когда мы уже найдём эту долбанную Бранку?       Гномы не соврали… Точнее, они ошиблись в мелочах, но в тех мелочах, о которых не могли знать. Ход, на который нам указали, шёл по едва заметной дуге и вниз, так что к концу перехода Огрен, почесав затылок, заявил, что мы, вроде как, вокруг крепости крюк делаем. На привал мы остановились в том самом месте, на которое указывали гномы в своих рассказах – заброшенный гномий тоннель, оканчивающийся тупиком… Когда-то оканчивавшийся. Теперь же в нём валялись груды щебня, остатки каменных подпорок, и был проход дальше. При ближайшем рассмотрении стало ясно, что тоннель был искусственно заделан, но так хорошо, что снаружи было и не понять. К тому же толщина этой каменной пробки впечатляла – около десятка метров. Даже Огрен удивлённо покачал головой:       – Никогда бы не подумал, что тут пустота. Кто бы этот ход ни заделывал – он явно не хотел, чтобы его нашли.       – Я так понимаю, у тебя нет сомнений в том, кто его разворотил?       – А у тебя что, есть? Бранка, больше некому.       – Почему не порождения тьмы?       Вместо ответа, Огрен молча разворошил ногой кучу камней и вручил мне обломок кирки. Нет, порождения тьмы тоже, очевидно, не голыми руками камень ломали, но это была качественная кирка, из хорошего сплава с гномьим клеймом на торце.       – Клеймо дома Бранки, – кивнул подошедший к нам Дюран. – Если весь дом не перебили раньше и не притащили сюда их инструменты – этот ход точно прокопали гномы.       – Скорее, заново открыли, – хмыкнул Огрен, тыкая в стены туннеля там, где они снова напоминали древние гномьи ходы. Я особой разницы не видел, но для Огрена и, кажется, понимающе кивающего Дюрана разница была.       Было решено пройтись немного по этому открытому тоннелю, прежде чем отдыхать, но решение это было принято откровенно зря, поскольку за первым же поворотом мы нашли пещеру, в которой было кое-что… Лишнее. Точнее, кое-кто: небольшая фигурка гномы, сидевшая к нам спиной и что-то бормотавшая себе под нос. На ней были надеты посеченные во многих местах доспехи, открывающие вид на довольно мерзко выглядящие раны на спине и плечах.       – В первый день они пришли, всех с собою унесли. В день второй они напали и кого-то пожевали. В третий день, явившись в гости, доглодали наши кости…       – Святая задница Андрасте, я узнаю этот голос! Геспит! – Огрен подскочил к гноме и, схватив за плечо, развернул лицом к себе. Всего секунду он вглядывался в её облик, а затем отпрыгнул схватившись за топор: – Что здесь творится?!       Гнома смотрела на нас ничего не выражающим, пустым взглядом. Белок глаз посерел, радужка обесцветилась, а зрачок стал грязно-серого цвета. Всё лицо гномы было усеяно язвами тёмного цвета: начиная от синего и заканчивая чёрным. Волосы, по большей части, выпали, обнажая кожу черепа. А своё бормотание гнома не прекращала ни на миг:       – …В день четвёртый мы их ждали и от страха умирали. В пятый день к нам заглянули и девчонку умыкнули. В день шестой девчонки крик прямо в душу нам проник…       – О чём это она?       – Понятия не имею, но мне совершенно это не нравится…       – …В день седьмой ей через рот рвотой вспучили живот. В день восьмой тварье игралось, над девчонкой издевалось. В день девятый девка злобно стала жрать себе подобных…       – Это воздействие Скверны, – продолжал Огрен. – Смотри, Страж, вот такими становятся те, кто был заражён, но не умер вовремя. Но я не слышал, чтобы вурдалаки сидели просто так вдали от порождений тьмы…       – Геспит, ты нас слышишь? Геспит?       Изуродованная гнома медленно склонила голову к плечу и уставилась на меня взглядом своих жутковатых глаз:       – Кто ты? Человек? Маловероятно. Во время кормления приходят только родичи. Вы просто сон о незнакомых лицах.       Я сделал пару шагов по направлению к ней и увидел то, что было скрыто от нашего взгляда большим камнем – гномьи останки, с чётко различимыми следами от укусов и вырванными кусками мяса. Судя по следам запёкшейся крови на руках Геспит…       – Геспит, верно? Я не сон. Я человек. Огрен, а вурдалакам вообще можно помочь?       – Может быть, обращение в Серого Стража и могло бы…       – Я так не думаю, – покачал головой Дюран. – Может быть, на самых ранних стадиях, когда организм ещё борется с влиянием Скверны, как это было у тебя и Лины. Но её тело уже…       – Вы не можете помочь, – прервала его Геспит. Не думаю, что намеренно, но, кажется, она вообще просто очень плохо осознавала окружение. – От той, что вы зовёте Геспит уже почти ничего не осталось. Её тело и её надежда, но оба превращаются. Они… Они приходят. Они блюют, они насилуют и что-то напевают. Они кричат… Как же они кричат! А затем ты сам начинаешь меняться… Всё, что я могла – это желать, чтобы Ларин стала первой. Я хотела, чтобы они взяли её, а меня пощадили. Но мне пришлось смотреть, видеть её превращение. Как это выдерживали? Как это вынесла Бранка?       – Итак, у порождений тьмы всё же есть первичные половые признаки? И они работают?       – Дайлен, ты дурак? Или просто озабоченный? Это всё, что в её словах тебя интересует?!       – Не, ну а что? Мы же с Алистером этот вопрос уже обсуждали…       – Геспит, где Бранка?! – Огрена наши с Дюраном препирательства не особо интересовали.       – Бранка? Забудь о Бранке, Огрен, – надо же, она его всё же узнала. – После всего, что она сотворила… Моя участь, участь Ларин… Это всё ничто по сравнению с тем, что она сотворила сама с собой. Я проклята предками, за то, что я не остановила её. Простите меня предки… Простите её… Но её нельзя простить. После того, что она сделала. После того, чем она стала.       – Что с Бранкой, Геспит?! Где она?!! – Огрен повысил голос, привлекая к себе внимание вурдалачки. Она повернула к нему лицо и отступила на шаг:       – Нет, я не стану говорить о ней! Ни о том, что она сделала, ни о том, чем мы стали! Я не превращусь! Я не стану тем, что видела! Не стану Ларин!       С неожиданной прытью Геспит развернулась и бросилась бежать по уходящему вглубь горы проходу. Бежала она на двух ногах недолго – очень быстро ногам стали помогать и руки, так что вопросы о её самосознании окончательно отпали – это уже была не гнома.       – Геспит! Стой!       – Огрен! Сам стой! – Гнома пришлось ловить и удерживать.       – Пусти, Страж! Она знает про Бранку!       – Ты её не слышал? Или не слушал? Здесь где-то бродят порождения тьмы, которые подкармливают её дохлыми гномами! Ты уж меня извини, но я не планирую пополнять их рацион. Нам надо вернуться к остальным и предупредить их. Затем отдохнём и поищем Геспит и твою Бранку.       – Ты собираешься спать, зная, что где-то рядом бродят порождения тьмы?       – А что-то поменялось с тех пор, как мы спустились на Глубинные тропы? Просто теперь мы точно знаем, что они где-то в округе есть. Будем начеку.       – Мы всегда начеку.       – Будем начекее. Пошли.       Алистер известия о том, что порождения тьмы всё же мальчики, принял не слишком тепло. Скорее, ему было всё равно. Естественно, куда как больше его интересовало их наличие в округе:       – Я думал, этот тоннель сокрыт ото всех?       – Это вопрос к нашим гномам.       – Возможно, сюда были и другие проходы. Хотя, скорее всего, после того, как Бранка пробилась сюда, порождения тьмы просто последовали за ней.       – Тут целая система связанных друг с другом тоннелей и пещер, – вторил Дюрану Огрен. – Она не слишком велика, но замкнута…       – Как вообще работает ваше «чувство Камня»? – Вмешался я. – Через десять метров камня вы не можете ощущать, а тоннели и обвалы чувствуете за километр. Это как?       – Вам, наземникам, этого не объяснить…       – Чем-то похоже на тот принцип ориентации в пространстве, что ты сделал в браслете, – прервал его Дюран. – Гномы чувствуют единую полость в горе, чувствуют лириум и металлы в её глубинах, но жилы при этом не должны пролегать слишком уж глубоко от того места, где располагается гном. При этом, это чувство у каждого из нас развито по-разному. Поэтому ни один гном никогда не заблудится на Глубинных тропах, но ни один из нас не сможет окинуть единым взором все недра сквозь всю гору. Небрежные или даже многотонные завалы на пути нам покажутся царапающей сознание помехой, но монолитная стена – она и есть монолитная стена. Поэтому легионеры и не почувствовали, что за ней есть полость, но называли это место “странным”.       – Всё ещё не понял, если честно.       – Прими как данность, вроде своей магии.       – Магия – это вам не вроде, тут учиться надо! Это целая наука о том, как мир устроен! И ваше “чувство Камня” туда не вписывается!       – Значит, эта твоя наука знает не всё, – пожал плечами Дюран, заканчивая дискуссию.       Спали все плохо и беспокойно. Не помогло даже моё вмешательство – народ постоянно просыпался, хватаясь за лежащее рядом оружие, и, видя, что никто не сражается, заваливался спать дальше. Пришлось даже насильно продлять отдых и дольше сидеть на страже – мне проще справиться с последствиями недосыпа, чем остальным. Поднялись все всё равно разбитыми.       На том месте, где мы вчера встретили Геспит, уже ничего не было, даже гномьего трупа. Разве что потёки крови остались на камнях. Мы продолжили свой путь, направляясь в то же ответвление, что и Геспит, намереваясь поискать её там, но, когда мы вновь вышли в пещеру, поиски гномы отошли на второй план, поскольку открывавшееся нам зрелище было…       – Замечательно! – Хмыкнул я.       – Отвратительно! – Поморщился Алистер. Ему вторили оба гнома.       – Бу-э-э-э-э… – А вот девушки отвернулись и не сдержали рвотные позывы. Причём все. Признаться честно, я бы их поддержал тоже…       Мы стояли на небольшом каменном пандусе, идущем вдоль стены пещеры и ведущем вверх и вниз. Вверху, на противоположной стене, кажется, был какой-то проход, но это было не точным утверждением: напрягая зрение, я смог разглядеть там отблески света. Сам зев тоннеля был сокрыт от нас шириной пандуса. А вот внизу, под нами, разворачивалась настоящая оргия, состоящая из порождений тьмы и…       – Это что, матка?       Довольно уродливое создание, но всё же отличается от того, что я когда-то видел. Ближе к Матери – туловище гномы с обезображенным, но всё ещё узнаваемым гномьим лицом, распухало ниже того места, где у нормальных разумных находится грудная клетка, и расходилось в стороны, образуя щупальца. Под щупальцами копошились порождения тьмы, совершая… Характерные поступательно-вращательные движения. Судя по тому, что из-под некоторых щупалец выползали совершенно голые генлоки, размерами намного меньше своих собратьев, покрытые при этом какой-то слизью, которых оттаскивали в стороны чем-то похожим на багры другие генлоки, полностью одетые, там были необходимые отверстия. Мелким генлокам что-то вручали их старшие собратья, кажется, какие-то куски мяса. Но не все успевали до этого момента дожить – кое-где мелкие твари впивались в своих собратьев, разрывая их на части и утоляя голод прямо на месте. В пещере стояла затхлая вонь, её пол был покрыт слизью и кровью, так что наше отвращение было весьма понятно.       – Можно, я залью это место огнём? – Без привычной стихотворной манеры поинтересовалась Морриган.       – Я тебе в этом помогу, – морщась от отвращения, заявила Винн.       Ведьма и волшебница взялись за руки, демонстрируя удивительное единодушие, после чего стали плести заклинание. Я же обратил своё внимание на пандус – он был довольно грубый, но всё же несколько потёртый ногами – кажется, по нему часто поднимались наверх. Возможно, что и вниз спускались, но явно не гномы… Присоединяться к заклинанию я не стал – оно и так выходило мощным, а привлекать внимание тварей раньше времени своей магией я не хотел. Наконец, заклинание было закончено, и, с устремленных вниз посохов, рванулся целый поток белого огня: кажется, наши магички слегка разозлились, раз вбухали в заклинание столько сил. Только сейчас некоторые генлоки задрали головы вверх, но это было последнее, что они смогли сделать – белое пламя просто испепелило тех, кого коснулось первым. Поднялся вой, а матка, раскрыв свою пасть, издала и вовсе жуткий рёв. Её щупальца потянулись вверх, открывая вид на…       – Бу-э-э-э-э-э-э…       Мда. Лучше бы это развидеть. Щупальца матки были не столь подвержены магии Винн и Морриган, потому пришлось вмешиваться мне, возводя на их пути барьеры. Длинны щупалец хватало на то, чтобы достать до края пандуса напрямик, но матке приходилось их то изгибать, то отдёргивать от струй пламени – длительное воздействие заклинания всё же причиняло ей боль. Генлоков уже внизу не осталось – вместо них красовались кучки пепла, с торчащими кое-где костями, и Винн с Морриган перенесли своё внимание на матку. Рёв усилился, а щупальца прекратили юлить и начали просто бить во все стороны. Сил у чудовища было не меряно – барьеры трескались от столкновения со щупальцами, заставляя меня удивлённо вскидывать бровь. Нет, я не напитывал их маной под завязку, но всё же… Внушительно. Движения щупалец становились всё более дёрганными, напоминая уже конвульсии, часть из них опала на пол пещеры, а рёв вскоре перешёл в хрип и, постепенно, вовсе затих. Когда все щупальца уже лежали на земле, и прекратились даже малейшие конвульсии, Винн с Морриган прекратили удерживать своё заклинание:       – Надеюсь, эта тварь не оживёт…       – Да там нечему оживать, – хмыкнул я, рассматривая обугленные останки с отсутствующей верхней частью тела. Щупальца обгорели поменьше, но и они выглядели весьма хреново. А ещё в воздухе теперь пахло жжёным мясом.       – Давайте… Давайте пойдём отсюда…       – Они берутся из нас… – Голос Геспит, раздавшийся с пандуса на противоположной стороне пещеры, заставил всех вздрогнуть и напрячься. Заражённая гномка стояла на самом краю, смотря на нас своими жутковатыми глазами. – Потому они ненавидят нас... Потому они не могут без нас... Потому они забирают нас... Потому они сытно кормят нас... Но настоящим чудовищем... Становятся не против воли, а по собственной воле. Бранка... Любовь моя... Камень наказал меня, друг мой по сну. Я умираю от чего-то худшего, чем смерть. Предательство.       – Геспит! Бранка…       Но гнома не слушала Огрена. Не закрывая глаза и не издавая больше ни единого звука, она шагнула вперёд. Наверное, я мог бы сделать что-то иное в этой ситуации… Только не стал. Это был её выбор. Я же просто ей чуть-чуть помог, вырастив одинокий каменный шип в том самом месте, на которое приземлилось через секунду тело Геспит. Немного постояв, и убедившись, что бедолага действительно мертва, я пошёл дальше, направляясь вверх по пандусу.       – Эй, Страж! Бранка не могла же стать такой же! Она же…       – Узнаем дальше. Но не думаю, что твоя жена превратилась в… Матку, – слово «чудовище» застыло в воздухе, оставаясь недосказанным. Однако же, у меня никаких сомнений в том, кто именно виноват в бедах как минимум двух женщин уже не оставалось. А вот сомнения в том, что этот «кто-то» так уж сильно мне нужен живым наоборот – появились.       Наверху действительно оказался ещё один проход, который привёл нас в узкую и высокую пещеру. Через метров двадцать правая стена этой пещеры заканчивалась, открывая нам вид на реку магмы, текущей далеко внизу. Здесь было уже даже светло… По сравнению с прочими Глубинными тропами. Тропа, идущая над рекой магмы, резко изгибалась, скрываясь за поворотом налево. Когда мы дошли до него и смогли за него заглянуть, то нам открылся вид на разбитый лагерь гномов… Давно разбитый. И разбитый во всех смыслах: многие палатки были повалены, ткань их разорвана, а на полу пещеры виднелись следы кровавой бойни.       – Вот мы и нашли клан Бранки…       Валяющееся на полу пещеры оружие, пятна крови, куски доспехов или даже целые части… Здесь явно была бойня, достойная сравнения с последней битвой Балина, сына Фундина. Жаль, что меня никто здесь не поймёт. Переиздать что ли для местных жителей бессмертную классику? Хотя… Она будет выглядеть как руководство к действию, для некоторых. Ещё и обязательно найдутся психи, которые захотят порождений тьмы размножать и себе на службу ставить…       Я ожидал подвоха, ожидал ловушку от Бранки. Чего я не ожидал, так это того, что она совсем кукухой двинулась. Стоило только замыкающей шествие Шейле сойти с тропы на камень пола, как я почувствовал дрожь камня под ногами.       – Это что за…       – СВЕРХУ!       На каменную тропу, по всей её длине до самого поворота стали падать здоровенные каменные глыбы. Я мог бы удержать часть тропы целой и невредимой от подобного надругательства, но всю и сразу?! Хотя… Наверное и смог бы, но из-за поворота так же доносился грохот, так что я даже и пытаться не стал, махнув на это рукой и поднимая взгляд. Из-под самого потолка пещеры, на меня надменно пялилась рыжая гномка.       – Смотри-ка, Огрен. И правда, живая.       – А? Чо? Бранка?!       Когда осела пыль, и прекратился грохот камней, падающих вниз и стучащих по стенам, мы увидели остатки пути назад. Именно остатки – большая часть тропы была безнадежно испорчена. Хотя, у некой рыжей твари наверняка есть запасной путь, раз она так легко уничтожила этот…       – Позвольте мне быть с вами немного грубоватой. А то у меня все эти ваши реверансы поперёк горла всегда стояли. Надеюсь, вас это не смутит.       – Да чтоб у меня зад облез! Чтобы я эльфом стал! – Зевран на это только хмыкнул. – Святой Камень, ты что натворила?!       – Огрен. Значит, ты нашёл путь сюда. Тогда тебе не составит труда найти путь и отсюда. Правда, как же мне обращаться к твоему спутнику? Ландскнехт Эндрина, решившего меня поискать? Или просто тот первый, кого не смутил перегар Огрена?       – По-моему, той первой, кого не смутил его перегар, была именно ты.       – Так требовали наши законы. Я сама бы ни за что не согласилась терпеть его в своей постели.       – Эй! Женщина! Ты говоришь со мной, своим мужем, и моим другом, Серым Стражем! Будь почтительней!       Я удивлённо поднял бровь, косясь на Огрена. Это когда я успел его другом заделаться? Или он опять бухой?       – Пф… Твой голос ничто по сравнению с моим. Что же касается Серого Стража… Сколько стоило его нанять? Раз он здесь, раз вы ищите что-то, полагаю, что меня, то случилось что-то из ряда вон выходящее? Полагаю, что Эндрин наконец-то умер. А этот мелкий крысёныш, Белен, умудрился выгнать из королевства своих дражайших братьев?       – Эй!       – Надо же, кого я вижу. Сам принц Дюран, собственной персоной. На побегушках у Триана? Очень врядли. Значит, твой брат всё же исполнил свою заветную мечту…       – Ты… Ты знала о его планах?!       – Все в королевстве знали и видели это. Просто твой бесхребетный папаша и ты слишком слепы, веря в святость семейных уз. Хотя, помнится мне, Эндрин и сам приложил руку к их осквернению… Что же сделал Белен? Убил брата и подставил другого? Слишком банально, слишком не для него… Скорее, нанял кого-то, чтобы убить брата. А затем оболгал другого. Судя по твоему лицу – я права. Так зачем же вы здесь? У вас ведь есть новый король гномов.       – Белену противостоит лорд Пирал, – зло бросил Дюран. – Они никак не могут прийти к соглашению.       – И вы проделали весь этот путь, чтобы я решила этот вопрос? Я скажу вам то, что и любому, кто думает, будто бы я буду решать что-то за них: Совет может посадить на трон хоть пьяную мартышку, хоть Огрена, что в сущности одно и то же – мне будет совершенно всё равно. Гномьего королевства давно уже нет! Мы потеряли всё! Мы потеряли тейги, гномов, наше величайшее изобретение, способное сокрушить всех порождений тьмы! Не просто потеряли, а почти что отдали в лапы тех самых порождений тьмы!       – А вот мы и подошли к сути, – пробормотал я негромко. Бранка же, занятая своей речью, на меня внимания не обратила:       – Наковальня Пустоты! То, с помощью чего древние гномы создавали свои армии и не позволяли Первому Архидемону даже подняться на поверхность! Она здесь! Так близко, что я могу её почувствовать!       – Но ты всё ещё здесь, а не там, – уже громче заметил я, обращая на себя внимание Бранки.       – Наковальня сокрыта на другом конце полосы ловушек, установленных самим Каридином. Мы с моими подчинёнными отдали тело и душу, чтобы раскрыть их секреты.       – Я так понимаю, многие сделали это буквально.       – Необходимая жертва. Наковальня – вот, что важно. Это всё, что важно, единственное, что имеет значение! Если у меня получится, то весь народ гномов останется в выигрыше! А короли и политика – это эфемерно. Хотите моей помощи? Я помогу. Но вы приведёте меня сперва к Наковальне! Тем более, что у вас теперь нет иного пути, кроме как вперёд.       – Ты чокнулась, – задумчиво оценил её способности к мышлению я.       – Я прозрела и стала той, кем меня считают в народе гномов. Я – Совершенная! – С этими словами Бранка скрылась в толще горы.       – Что нам теперь делать? – Оглядываясь по сторонам, спросил Алистер. – Я бы не хотел идти в куда-то, где есть много разных острых штук, желающих меня проткнуть.       – Ты же находишься в одном отряде с Зевраном.       – О, уверяю тебя, моя штука не настолько остра, да и протыкать ею Алистера я как-то не слишком стремлюсь. Я бы нашёл себе цель поинтересней…       Несколько секунд Алистер усиленно соображал, а затем, пробурчав что-то про озабоченных личностей, отошёл на пару шагов. Не поворачиваясь, впрочем, к Зеврану спиной.       – Но вопрос остался в силе. Мы действительно намерены идти на поводу у этой гномы? – Мне на плечо легла рука Винн.       – Знаешь, мне уже и самому интересно, что нас там впереди ждёт. Я могу попытаться восстановить эту тропу, но где гарантии, что у этой придурочной нет ещё одной груды камней, которая упадёт уже нам на голову? Или ещё какой-то гадости. К тому же, вокруг этой Наковальни столько возни…       – Любопытство… Это не порок, Дайлен, но оно может сгубить тебя вернее, чем чужой меч. Однажды ты забредёшь туда, где будет находиться то, с чем ты не сможешь справиться. И это станет твоим концом.       – Я уже как-то раз смог из такого места убежать.       – Что?       – Как-нибудь потом расскажу. А сейчас нас ждёт сумасшедшая гномка. Ну, точнее нашу помощь.       Бывший лагерь гномов раскинулся на небольшом плато над магмой. От него вглубь горы уходил облагороженный проход… Весь покрытый потёками крови. Каридин постарался – ловушки начинались от самой двери. Пока что, довольно простые – всего-то куча острейших копий, вырывающихся из дырок в полу. Ничего сложного для мага – заблокируй механизм нажатия и спокойно гуляй по ним хоть до упаду. А вот как тут пробирались простые гномы?       – Вроде ничего особо сложного, – ответил на мои мысли Зевран. – Достаточно просто упереться руками и ногами в стены, чтобы тут пройти. Или заклинить механизмы, хотя бы кинжалами. Или пустить вперёд голема, например…       – А как быть с этим? – Заглянув за поворот я ткнул во вращающиеся дисковые пилы, выглядывающие из стен и перекрывающие проход. При этом нажимные плиты на полу никуда не делись.       – Не могут же они вечно вращаться?       Действительно, не могли. Пилы явно откуда-то брали заряд, поскольку некоторые пилы постепенно замедлялись, а затем и вовсе прятались в стены. Появляясь из стены вновь, они вновь крутились с прежней скоростью.       – Хм… Тут должна быть какая-то закономерность…       ХРЯСЬ! ДЗИНЬ! Удар Шейлы по ближайшему диску пилы сверху вниз смял полотно пилы и заклинил её в пазу.       – Мягкотелые существа слишком долго думают.       – Они для тебя не опасны?       – Я из камня, что мне будет?       – Стальными кирками крошат каменные горы.       – Как нам повезло, что из стен выпрыгивают не каменные кирки, верно?       Мне всё ещё приходилось блокировать нажимные механизмы, пока Шейла топала вперёд, снося дисковые пилы. Удавалось это провернуть, на удивление, не со всеми – некоторые пилы упорно не желали гнуться от ударов голема. Такие приходилось клинить магией, остатками от уже сломанных пил и всяким мелким щебнем, который забрасывался внутрь щелей. Получалось хреново. При ближайшем рассмотрении оказалось, что на них нанесены гномьи руны, сильно укрепляющие металл лезвий. Коридор в итоге остался позади, и вот тут уже мы нашли первые трупы гномов и порождений тьмы.       – Вот, я же говорил, там точно была своя закономерность.       – Но пройти этот коридор не так-то просто. Заметили, что больше никаких трупов мы не находили?       – Скорее всего, они шли на корм тем тварям, что мы видели… Матке и её выводку.       – Меня больше удивляет наличие трупов порождений тьмы.       – Завалить проход телами? Не так уж сложно. Взгляни – они ведь совершенно безоружны. Даже доспехов нет.       – Как она умудрилась их подчинить?       – Наковальня манит их, – задумчиво произнёс я, осматривая небольшой зал, кажущийся таким безобидным… Но трупы-то тут откуда?       – Манит?       – Как моя магия, завязанная на силах Тени. Кажется, тут что-то похожее.       – Тогда почему тот ход стоял нетронутым? Почему…       – Я-то откуда знаю? Изучать надо, – недовольно буркнул я.       Бух. Бух. Бух. Бух. Если бы у меня был стакан с водой – он бы затрясся. Судя по звуку шагов и дрожи камня, к нам приближалось что-то большое. И тяжёлое. И… Из-за поворота вывернул каменный голем. Большой – больше Шейлы. Вот только никакими выемками под усиливающие драгоценности он не обладал.       – Шейла, твой братец пришёл. Ты не могла бы его уговорить, не наступать на нас сверху?       – Оно и правда считает нас похожими? Я намного изящней! У меня есть украшения, и я хотя бы могу поддержать беседу.       – Шейла!       – Я не уверена, что этот голем меня послушает. По-моему, у него есть весьма определённая задача…       Голем и правда не стал слушать Шейлу. Увидев её, он замер, рассматривая нашего голема, а затем развернулся… И просто ушёл!       – Это что такое было?       – Я не знаю. Но мне кажется, что он… Узнал меня? Или испугался? Я внушаю трепет, Страж?       – Нам да. Но я не уверен, что каменные создания способны испытывать похожие чувства.       – Ты много не знаешь о каменных созданиях, как ты выразился. Но да, нам не к лицу испытывать чувства созданий мягкотелых.       Не похоже, что дальше этой линии обороны кто-то заходил – ни за поворотом, ни за следующим за ним ничьих следов, кроме как отпечатков больших ступней големов на многовековой пыли не было. Коридор вывел нас в большой овальный зал, в котором располагалась целая армия стальных големов.       – Да быть того не может! – Големы повернули голову в нашу сторону, не двигаясь, впрочем, с места. Дюран же продолжил: – Это же Стальной Легион!       – Любите вы всё вокруг Легионом называть…       – Да ты не понимаешь! Эти големы считаются утерянными на Глубинных тропах! Они должны были найти Совершенного Каридина или место его упокоения!       – Что же, похоже, они с этой задачей справились. Вот только возвращаться они что-то не планируют…       – Вас ждут, – пророкотала одна из фигур. Все големы сделали синхронный шаг в сторону, открывая «живой» коридор.