Dragon Age. Путь Стража.

      Я валялся на диване в выделенных мне Дюраном покоях. Естественно, диваном это было для гномов, для меня – большое кресло, так что ноги свисали с подлокотника, а занимался я плеванием в потолок. После похода на Глубинные тропы делать что-то ещё решительно не хотелось …       – Знаешь, твоё поведение принесло свои плоды, – в выделенный мне кабинет, пинком ноги распахнув дверь, ввалился Дюран. Я поднял бровь, а тот лишь плечами пожал: – Мой дворец, в конце концов. Так вот, несмотря на то, что Совет Знати ставит под сомнение мотивацию Франдлина, я всё же окончательно оправдан, а Белен признан виновным в покушении на меня, в убийстве Триана и попытке узурпировать трон. Знаешь, ты был прав – он попытался отбрехаться от той записки, что мы нашли в убежище Хартии…       – Мы?       – Ты нашёл, – снова пожал плечами новоиспечённый король. – Итог неутешителен. Для него, разумеется. Лорд Пирал так же свидетельствовал против Белена и в мою пользу, утверждая, что мой отец хотел видеть меня на троне и называл своим преемником на смертном одре.       – И тут тоже Ассамблея ставила его слова под сомнение?       – Разумеется, ведь он тоже несколько… Изменил свои показания.       – И что же ждёт теперь твоих политических оппонентов?       – Мне казалось, ты и сам не против разобраться с Беленом, – почесал бороду Дюран. – Однако, Совет однозначно против того, чтобы отдавать гнома “этому сумасшедшему магу”. Ты смог произвести впечатление. Пожалуй, только Старейшина Бранделор при такой формулировке фразы усмехался.       Я усмехнулся:       – Он не глупый гном, не мог не понять, что я играл на публику, а не был тем невменяемым магом, которым стремился показаться. Напуганными разумными намного проще управлять, заставив их принять необходимые тебе решения. Да, конечно, репутация от этого страдает, как и степень доверия, но… Мне ли не всё равно? Я тут гость, а не постоянный житель.       – Я удивлён скорее тем, что другие этого не поняли.       – Может и поняли, просто не показывают.       – Может и так. В любом случае, лорд Харроумонт оправдан, хотя и рядом со мной в качестве советника он уже не останется, а о судьбе Белена и Франдлина я хотел бы поговорить с Каридином… Кстати, где он?       – Я-то откуда знаю, где ваш Совершенный? Хочешь сделать из них големов?       – В том-то и беда, что нет. Этого хочет Совет Знати, как подтверждение того, что Каридин и правда тот, кем назвался. Недостаточно им того, что мы древних големов с Глубинных троп оживили и привели. Старые маразматичные уроды. Белен… Я бы казнил его, не нужна мне в Орзаммаре такая… Оппозиция. Но всё же… Он мой брат, к тому же, начинать правление с указах о казни…       – У тебя есть и иные способы с ним расправиться.       – Тебе я его тоже не отдам.       – Да при чём тут я? – Я отмахнулся. – Я уже забрал у Белена много больше, чем он думал. Я лишил его власти, положения в обществе, будущего. Он уже никто, которого зовут никак. Смерть станет для него благом, а не наказанием. Я и вовсе думал о том, чтобы просить тебя о помиловании для Белена.       – Однако, он всё ещё опасен. И на Глубинные тропы его не отправить, как и служить в Легион – Ассамблея и Хранители склоняются к мысли о том, что Легион Мёртвых достоин стать младшим домом. Белен пусть и пал довольно низко, но, если его примут в Легион, который станет младшим домом… Я боюсь, что братец сможет найти путь к сердцам и умам гномов, а это грозит весомыми последствиями. Сделать его големом тоже было бы верхом глупости – я помню, о чём говорил Каридин. Это самый лёгкий путь, но он же и самый разрушительный.       – Итак, Белен у тебя пока в подвешенном состоянии. Хотя, я бы погнал его на поверхность, пусть там себе отстроит город для гномов и правит ими. Или тейг пусть себе отгрохает на глубинных тропах и принимает всех недовольных тобой.       – Об этом варианте я тоже думал. Он весьма неплох, надо признать, но как выстраивать связи с братоубийцей? Кто пойдёт под его начало? Слишком много неопределённостей. Боюсь, без разговора с Беленом я не смогу решить этот вопрос, а разговаривать с ним мне совершенно не хочется…       – А Франдлин?       – А вот он рвётся искупить свою вину и стать первым големом из новой партии, которая сойдёт с Наковальни. Он вбил себе в голову, что если он не искупит свою вину передо мной, то весь дом Айво падёт жертвой моих репрессий… Без тебя тут не обошлось, верно?       – Без меня? Ты слишком уж сильно меня подозреваешь, – судя по скепсису во взгляде и ироничному хмыканью, я Дюрана не убедил. Поборовшись немного взглядами с гномом, я лишь плечами пожал: – Ты же сам говорил, что у твоего друга-неприкасаемого есть свидетели.       – Свидетель… Постой! Так это…       – Угу. Фарен умудрился найти время и силы на то, чтобы предоставить Франдлину достаточно веские доводы в пользу того, что если он не сдаст Белена, когда придёт время, то падёт не только сам гном, но и весь его дом. Когда нас объявили пропавшими без вести на Глубинных тропах, Франдлин расслабился, но когда мы так удачно «воскресли», он слишком сильно испугался последствий. Вот и жаждет, бедолага, выслужиться перед тобой. Странно, правда, что он раньше к Белену за помощью не обратился…       – Мой братец не славится терпением и всепрощением. Если бы он решил, что этот случай – ошибка самого Франдлина… В общем, его мотивация мне ясна, но я не в восторге от того, что ты провернул это у меня за спиной.       – Не переживай, как только прибудет Ирвинг и мы осмотрим Бранку – я покину твоё королевство и стану тут чрезвычайно редким гостем.       Дюран вздохнул:       – Это меня тоже не радует, если честно. Я как-то привык к вам всем… Даже к тебе и твоим выходкам.       – Ну, поводы на то, чтобы встречаться со Стражем-командором у тебя будут в избытке. Особенно, если ты всё же выдашь Белену отдельный тейг. Да и если мы посадим на трон Алистера…       – Слишком много если. И у меня тот же вопрос, что и у Совета Знати – ты точно уверен, что тебя назначат главным Серым Стражем Ферелдена?       – Мой ответ тебе не будет отличаться – Ферелден обособлен от Ордена в силу исторических причин. Восстание Софии Драйден и изгнание Ордена очень сильно ударило по его репутации. И, несмотря на разрешение короля Мэрика, Орден здесь не обладает сильной позицией или реальной властью. И именно король Ферелдена окончательно утверждает Командора Серых в Ферелдене. Но это разговор далёкого будущего. Мор ещё не остановлен, а Архидемон не убит.       – Но ты уверен, что это будет сделано, – задумчиво покачал головой Дюран. – Мне бы твою уверенность… Ладно, мне необходимо найти Каридина и получить его совет. Дай знать, если узнаешь, где он.       Дюран вышел из комнаты, а я, немного подождав, спросил:       – Всё слышал?       – Да, – из смежной комнаты, повернувшись боком, с трудом вышел древний Совершенный. – И не могу сказать, что я в восторге от рассуждений молодого короля… Но, я и рад тому, что он не стремится положить на Наковальню всех без разбора. Я поговорил с его братом, и уверен, что он бы не был столь щепетилен…       – Ты сказал, что примешь решение…       – Время не ждёт, я понимаю. И вижу, что ты уже всё решил для себя. Если я не соглашусь с твоими доводами, то уже никогда не покину этих стен.       – Какие все вокруг прозорливые. Однако, я хотел бы расставить все точки в нужных местах, чтобы ты не думал, что армия мне нужна для себя самого. Я покину Орзаммар и не намерен возвращаться сюда… Сверх необходимого. Более того, меня не интересует наличие личного войска железных солдат. Но вот благополучие гномов – вполне.       – Объясни, почему?       – Если тебе нужна причина, то возьми за данность обеспокоенность мною о расовом разнообразии в этом мире. Не хочу, чтобы гномы вымерли. Да и не жажду оставлять Глубинные тропы на откуп одним только порождениям тьмы. Да, народ гномов уже рассеян по поверхности, многие ни за что не согласятся возвращаться под землю… Но всё же, у каждого разумного должен быть свой дом, куда он может вернуться. Гномы не столь принципиальны, как эльфы, но мне не кажется, что они будут в восторге от того, что последнее место, которое они могли бы назвать своей родиной, падёт.       – Я согласен, – внезапно заявил Каридин.       – На что?       – Я согласен сохранить Наковальню и стать её стражем… На какое-то время. Но у меня будет ряд условий…       – Которые ты будешь обсуждать с королём Орзаммара.       – Я думал, ты захочешь услышать как минимум одно из них.       – О том, что я не должен приближаться к Наковальне?       – Ты тоже прозорлив, Страж.       – Это было ожидаемо. Я сказал уже не раз, повторю и ещё раз – решайте свои проблемы сами. Наковальня интересный артефакт с интересными силами, но она мне не нужна. И моё предложение о попытке вернуться в смертное тело остаётся в силе.       – Я услышал его, и хотел бы им воспользоваться… Но много позже, когда смогу убедиться в том, что новый закон о добровольцах, становящихся големами принят и исполняется. Когда пойму, что нашёл достойного преемника, но не Бранку – она пала в моих глазах. Когда…       – Пошлёшь ворона, когда решишь, что время пришло, – отмахнулся я от его долгой речи. – А если не сможешь меня найти… То подождёшь, пока я не объявлюсь.       – Я подожду один людской срок, а после… Я думаю, что и сам смогу избавить себя от своей должности стража Наковальни.       – Вот и порешали. Тебя там король гномов искал.       – Я слышал, – пробурчал стальной голем, направляясь к выходу.       

* * *

             Расположили нас в гостевых покоях дворца Орзаммара… После чего новоиспечённый король просто пропал на череде бесконечных совещаний с Советом. И не в последнюю очередь Совет обсуждал вопрос о выделении Ферелдену армии для помощи в борьбе с Мором. Цифры впечатляли… Бы, если бы я не знал других – предлагалось выделить до десяти тысяч гномов из касты воинов. Фактически – это каждый третий гном из касты воинов. Какого хрена их было так много и почему они до сих пор не освободили Глубинные тропы и Бонаммар? Причину уже называл Кардол – на каждое убитое порождение тьмы придётся по десятку живых… И не по одному. Гномы часто выходили на Глубинные тропы, зачищая ближайшие к Орзаммару тейги и тропы, но даже десять тысяч гномов – лишь капля в море порождений тьмы. К тому же, помимо принадлежности к касте, у гномов были и принадлежности к знатным и не слишком домам, которые, зачастую, воевали между собой.       По примерным подсчётам, в Орзаммаре проживало где-то сто пятьдесят – двести тысяч гномов. Как же эта толпа кормилась? Да очень просто – у Орзаммара и Ферелдена оказались весьма тесные торговые связи. В основном, конечно, закупался Орзаммар, но король Мэрик, после помощи гномов в его освободительной войне, предоставил им весьма существенную скидку на зерно и рыбу, на бессрочной основе, что крайне не нравилось тэйрну Логэйну… Насколько я понял. Мясо, кстати, в завозе особой популярностью не пользовалось – у местного народонаселения были наги, которых и использовали в качестве мясного блюда. Дюран уже пообещал слегка пересмотреть политику Орзаммарского импорта-экспорта – его отец воспользовался неопытностью прошлого короля Ферелдена, а это не самое хорошее действо для добрососедских отношений… Но это, всё же, вопрос политики будущего, к тому же мне не вполне понятно, как он намерен убеждать Совет в необходимости повысить закупочные цены. Хотя, может он снизит цены экспорта и расширит список экспортируемых товаров? Поглядим.       Ирвинг прибыл на пятый день с того момента, как Винн выслала ему письмо. Сам прибыл, естественно, в сопровождении Грегора. И прискакал он с совершенно несвойственной ему суетливостью – Грегору даже несколько раз приходилось одёргивать Первого чародея. На вопрос о том, кому оставили на откуп Башню, Ирвинг только отмахнулся:       – В ней всё равно невозможно жить. Выживших магов под охраной храмовников уже переправляют в Редклиф, где они применяют свои знания для помощи солдатам эрла. Порождения тьмы перешли от стояния к наступлению, хотя это и не тот бесконечный поток тварей, который описывают хроники прошлых Моров: порождения тьмы нападают сравнительно небольшими отрядами на разъезды и обозы. Несколько раз солдаты баннов отбивали довольно крупные группы беженцев у отрядов порождений тьмы… Но Грегор расскажет подробнее и лучше.       Главарь местной банды храмовников на это лишь головой качал:       – Он такой с того самого момента, как получил письмо от Винн. Сам себе назначил заместителя и сбежал в Орзаммар. Что ты ему пообещал?       – Не я, а Винн. Сведения о Пустоте… Или Бездне.       Грегор этому, кажется, не удивился:       – Вот как? Ну да, это же ты. Не удивлён тому, что именно ты нашёл здесь что-то необычное.       – В каком это смысле? – Я изобразил обиду, но Грегор на это отреагировал весьма спокойно, заявив:       – Свинья везде грязь найдёт. А не найдёт, так докопается! – Вот ведь сволочь! Но я понимал, что это было что-то вроде шутки от лидера храмовников, так что даже не обиделся на слегка усмехнувшегося Грегора:       – Всё так, всё про меня.       На этом мы, в общем-то и разошлись, а через два дня меня потащил к себе Ирвинг, заявив, что уж я-то ему всенепременно нужен.       – И что это? – В очередной раз изучив монструозный рисунок плетения, спросил я.       – Ты мне скажи…       – Учитель Ирвинг, мы с вами не совсем на уроке прикладной магии, я эту конструкцию вижу впервые, а вы ещё и мозги мне полоскаете на тему “угадай” уже битый час. Я выделяю здесь отдельные фрагменты, узнаю почти все, вижу, что эта магическая конструкция жрёт прорву энергии не только для запуска, но и последующего самоподдерживания, но итог её действия для меня всё ещё загадка.       – В общем-то, изучив вашу гному, я вынужден заявить, что её разум несколько… Повреждён. Но это не естественный процесс – на неё влияет внешняя сила, предположительно, Пустоты или Бездны, которая появляется в ней через… Мнэ… Неестественный канал связи с неизвестным источником.       – Короче, через дырку у неё в голове ей на мозги капает чужеродная сила.       – Ты опять всё упрощаешь, – поморщился Ирвинг, а я хмыкнул про себя. Иногда я любил побесить старого мага таким вот образом, но и он любил давать мне всякие задания, по типу “разберись в конструкте”, подсовывая совершенно вырвиглазные картинки. Однажды он мне притащил даже «художества» младших учеников, выдав их за сложное плетение, чего я ему до сих пор не простил – я же три дня бился, пытаясь понять, что это такое!       – И эта конструкция должна в теории перекрыть доступ Пустоты к разуму Бранки? Похоже на…       – Лучше бы ты некоторые вещи оставлял недосказанными, – поспешно перебил меня Ирвинг. Видя удивление на моём лице, он вздохнул: – Я доверяю Грегору, но всё же не стоит испытывать его преданность Ордену и вслух говорить о некоторых ритуалах.       – И вас не удивляет…       – Что ты разобрался в ритуале Усмирения? Естественно, ты не знаешь многих нюансов, не понимаешь всех принципов его работы и тех заклинаний, что мы применяем в ходе Усмирения, но глупо было бы считать, что ты, погружаясь в глубины познания Тени и бытия Рыцарем-чародеем, не заметишь определённых вещей… Да, это модифицированное мной заклинание для ритуала Усмирения. Но оно ещё не опробовано – у меня просто не было…       – Подопытных.       – Пациентов, связанных с Бездной, – поправил меня Ирвинг. – И я не уверен до конца в его действии.       – То есть, оно не сработает.       – Оно может не сработать, но под… Пациент не должен при этом испытать никаких негативных эффектов. Тем более, что я буду следить за его состоянием, как и Грегор, который сможет развеять чары. К тому же твой друг, Алистер, тоже, кажется, обладает багажом знаний и умений храмовников? Его помощь была бы тоже неоценима.       – Ладно. Я-то вам зачем?       – Как видишь, объём магии, необходимый для запуска заклинания, довольно обширен, а Винн весьма подробно описала уровень твоих возможностей…       – Хотите меня вместо кучи лириума использовать? – Я покосился на потупившую глаза Винн.       – Сырой лириум, конечно, вполне может стать источником силы, – пожал плечами Ирвинг, – но я уже староват для того, чтобы пропускать через себя такой объём сырой силы, да и стоит этот самый лириум немалых денег. Откуда у старика такие сбережения?       – Ага-ага, как же, – недовольно хмыкнул я. – Когда начинать?       Алистером, кстати, Грегор был весьма недоволен. Как выяснилось, к самому рыцарью-командору гоняли молодняк на стажировку, так что Алистера Грегор знал. И теперь гонял его по всей тренировочной арене гномов, не давая спуску и сетуя на слабость нынешнего поколения. Естественно сам Воин духа испытывал не так много проблем с выносливостью – умений Грегора хватало на то, чтобы скрывать от Алистера факт помощи со стороны духов. Или Алистер притворялся, что не замечает трюков Грегора?       Компанию Алистеру составляла Элисса, которая была недовольна своей всё уменьшающейся ролью в отряде, да и уровень своей подготовки после кучи моральных проблем она считала недостаточным. Тот факт, что она способна с Алистером сражаться на равных при очевидно меньшей силе и выносливости, её мало устраивал – она хотела большего. За тренировками так же наблюдали Стэн и Огрен, но, если гном был весьма эмоционален и высказывался об «умениях этих наземников» постоянно, то Стэн следил за действиями на площадке молча. Тем удивительней было то, что однажды он подошёл к Элиссе и поправил её стойку, а затем и вовсе взял тренировочный меч и встал с ней в пару. Поначалу я был даже шокирован этим фактом, а позже узнал, что Стэн так же тренируется и с гномами. Он учился. Для высокого кунари низкие противники, кажется, были не только неудобными, но и весьма непривычными, так что Стэн учился сражаться с ними. Элисса в этот список попала не только из-за своего невыского роста – не гном, конечно, но всё ещё существенно ниже Стэна – но и за счёт своей скорости. На эльфов кунари обращал куда как меньше внимания – как я понял, на Сегероне эльфы не были необычным явлением, хотя умения Зеврана должны были бы быть на совершенно ином уровне, чем умения эльфов Сегерона. Но и сам Ворон уделял больше времени своим подопечным, чем серокожему гиганту. Куда как больше, чем было необходимо просто для развития их способностей…       – Интересный у вас тандем, – заметил я как-то раз проходящему мимо Зеврану.       – Ах, кто бы говорил, – ответил тот мне, ухмыляясь и подмигивая.       – Надеюсь, ты не планируешь просто свалить от них, когда всё закончится?       – О, знаешь, я не настолько глуп, чтобы пытаться сбежать от следопыта. Лина очень хорошо умеет выслеживать свои цели, а Каллиан весьма изобретательна, и вполне способна придумать множество лишних частей, которые она может у меня отрезать, если поймает. А в тандеме они меня точно поймают.       – Ну, если ты так говоришь…       Зеварн вдруг помрачнел, а затем тяжело вздохнул:       – Не похоже, что ты мне веришь, что, в целом верно: я всё же пытался вас убить. Однако же… Хотя, не важно.       – Сказал «А», говори и «Б».       – Что, прости?       – Я говорю, продолжай, раз начал. А то я буду думать, переживать, не смогу всю ночь уснуть, и приду к тебе за продолжением истории прямо посреди ночи в самый неподходящий момент.       – Разве бывают неподходящие моменты для истории? Да ещё и в середине ночи? Но, в целом, я действительно хотел бы объяснить кое-что, чтобы не оставалось сомнений в моей лояльности… Помнишь, я говорил, что у меня есть свои причины для того, чтобы желать покинуть Воронов?       – Что-то такое, кажется, действительно было.       – Это не совсем верно – мысли о том, что Воронов я могу покинуть появились у меня только после того, как ты не отрубил мне голову, сохранив мне жизнь. До этого я, признаться, наделся, что Серые Стражи меня просто убьют. Ну, или не убьют, а это сделаю я, тогда моя жизнь в качестве Ворона бы продолжилась. Если хочешь, то можешь считать, что свою судьбу я вверил в тот день Создателю.       – Ты не похож на того, кто плывёт по течению.       – Да? Странно, мне всегда казалось наоборот – я как раз тот, кто не способен распоряжаться и управлять своей же собственной жизнью, дарованной мне Создателем. Хотя, я не вполне уверен, что Он прикладывал к этому руку: жизнь мне даровала моя мать… И какой-то эльф, по счастливому стечению обстоятельств, встретивший мою матушку… Но не об этом речь. Так вот, я принимал заказ на Серых Стражей, решив для себя, что оно решит мою дальнейшую судьбу… И, надо сказать, что даже не ошибся в этом: оно и правда решило.       – Дай угадаю: сейчас будет слезливая история?       – О, вполне возможно, хотя я не считаю, что со стороны она выглядит слезливой. Скорее, смешной в своей слепой глупости. Видишь ли, незадолго до этого заказа, я закончил предыдущий, который прошёл не так, как мне бы того хотелось. До него я был очень наглым и самовлюблённым, считал себя лучшим Антиванским Вороном, и любил похвастать своими подвигами: как убийца и как любовник.       – А что-то изменилось? – Я поднял бровь, вызывая смешок Зеврана:       – Ха, быть может, в твоих глазах я нагл и самовлюблен, но тогда всё было намного… Хуже, наверное. Настолько я всем надоел, что мне дали такую трудную работу, о которой я и не мечтал: большой купец, большая охрана, бесшумное устранение. Настоящий вызов. Я не работал в одиночестве – со мной был Тальесен и Ринна. Ринна была чудом: спокойная, жестокая, развратная, глаза чистые, как небо. Я много времени проводил с ними, большая часть заданий была бы не по силам мне одному, а втроём мы дополняли друг друга. Ринна же была особенной: я думал, что моё сердце жестоко и закрыто, но она затрагивала во мне что-то. Отчасти, это пугало. Когда Тельесен сообщил, что её подкупили, я даже обрадовался – для Ворона нет иной цели, кроме как цели его же собственного задания. Но и Ринна довольно убедительно отрицала слова Тальесена, – манера речи и поведение Зеврана постепенно менялась. Если в самом начале он старался шутить и вёл себя весьма открыто, то сейчас руки, сложенные на груди и вся поза говорили о том, что эльфу максимально некомфортно в своих воспоминаниях. – Ринна умоляла о пощаде, стоя на коленях, обливаясь слезами. Говорила что невиновна, говорила что любит меня и ни за что не предаст. Тогда я ещё не понимал, куда делось её обычное спокойствие. Увы, но я прислушался к тому голосу разума, что был насажен Воронами: Ринна была слаба, и не достойна оставаться Вороном. Точнее, в этом я сам отчаянно себя убеждал. Тальесен перерезал ей горло, а я стоял и смотрел на то, как постепенно затухает жизнь в её глазах. Когда мы убили купца, мне удалось выяснить намного больше…       – Естественно, она была невиновата.       – Да, нет, всё было куда как глубже и сложнее… Но правда в том, что Ринна не предавала меня, а весь спектакль с этой миссией был создан с целью её устранения: Ринна оказалась бастардом принца Эстефана, так что у неё были пусть и условные, но права на трон Антивы… По крайней мере, в это верил Клаудио, который через её смерть надеялся стать ближе к получению трона. И смерть Ринны была частью сделки с Эоманом, главой дома Аранай, который после этого задания смог стать Восьмым когтем.       – Как-то многовато знал один купец.       – Эта история произошла пару лет назад. За это время я многое узнал, что-то случайно, а что-то уже и специально. А кое-что мне рассказал и сам Клаудио Валисти. Вороны никогда не стараются одним делом решить одну проблему, всегда стремятся делать дела так, чтобы решалось множество проблем и сразу. Я и моё высокомерие было одной из этих проблем, Ринна и её права на трон – другой. Когда я окончательно понял, что было сделано в тот день, я… Не скажу, что возжелал умереть, но стал искать… Понимания, пожалуй. Я хотел, чтобы мне указали дальнейший путь. И, если бы Создатель решил, что мне пора бы умереть за то, что я сделал – это был бы тоже выход. Поэтому я и выторговал себе это задание.       – Довольно сумбурный рассказ.       – Потому что эта история не была предназначена для чужих ушей.       – Тогда, к чему ты мне это рассказал?       – Спустя время я могу себе признаться в том, что испытывал к Ринне довольно сильные чувства, несмотря на то, что много времени проводил и с другими женщинами. Если бы в тот день я был чуть более честен с собой, быть может, сейчас всё было бы совсем иначе. Здесь и сейчас перед тобой стоит не тот же самый эльф, что обрёк на смерть свою любовь. Быть может, после всей истории ты и не поверишь мне, но я должен сказать, что мне нравятся эти девушки, и ради них я хотел бы жить дальше.       – Не только ради них, но и с ними, – ухмыльнулся я.       – Не без этого, – зеркально ответил мне Зевран. Кажется, моё несерьёзное отношение его нисколько не задевало, скорее наоборот, позволяло расслабиться. – Меня скорее удивляет, что они и сами не особо против такого положения дел. Вороны не оставят меня в покое, они придут за моей головой… Но теперь у меня есть понимание того, ради чего мне стоит жить. Если можно так сказать, Создатель действительно указал мне дальнейший путь, так что если мы переживём этот Мор, то я займусь кое-чем по специальности.       – Планируешь отомстить?       – Отомстить? Что ты, вовсе нет. Всего лишь, хочу по примеру старшего товарища стрясти долги, – и Зевран снова улыбнулся, только на этот раз улыбка его напоминала тот оскал, что я продемонстрировал не так давно в Совете Знати.       – Долги – это святое. Долги надо возвращать… А если возвращать должник не хочет, то стоит с него долги стрясти. Уж я-то знаю. Ты, если помощь нужна будет, обращайся, я хорошо умею с должников долги стрясать.       – О, я уже заметил. Спасибо за предложение, если понадобится помощь – обращусь.