Непредназначенные

Ведьмаки смотрели на удаляющуюся фигуру омеги. Ламберт начал ковыряться в своём телефоне. — Ты сможешь определить место отвечавшего? — Геральт смотрел на дисплей через плечо напарника. — Я тебе что, хакер? — Ламберт набрал код цифр и приложил мобильный к уху. — Сделаю запрос у оператора. Пока Ламберт крайне невежливо требовал англоговорящего работника их телекоммуникационной компании, Геральт сел за стол. Может ему стоит поехать в дом? Вдруг они что пропустили. Нет, это очень маловероятно. Да и он хотел сегодня присматривать за Лютиком вместе с Ламбертом. Возможно, по ту сторону сейчас тоже выясняют их местоположение. Нужно избавиться от симки и купить Ламберту новую. Лютик будет продолжать требовать у них телефон, но они не могут его ему предоставить. — Да, сегодня же! Пришлите на почту, — Ламберт оглянулся на Геральта и кивнул. — Да ведьмак я! Если не веришь, дорогая, могу лично приехать и уверить тебя в этом. Он, сообщив операторке электронный адрес, повесил трубку. — Обещали сегодня к вечеру прислать. — Да, я слышал. Теперь вытаскивай симку и пошли за Лютиком, нужно убираться отсюда. — Погоди, красавчик. Думаешь стоит бежать от… Ну кто бы они там ни были? Не проще подождать и разобраться? Это может стать занозой, — симку Ламберт всё же вытащил и кинул в графин с соком. — А если нам не хватит сил? Мы не знаем противника, Ламберт. Не будем рисковать. — И чего тогда делать? — Спросим какие вещи ещё нужны Лютику, купим их и, наверное, будем потихоньку делать из него ведьмака. — Делать ведьмака? — с подозрением спросил Ламберт. — Не рано ли? Он только вылупился, ничего толком не понимает. Слепой и глухой птенец. Все твои уроки просто пройдут мимо его ушей. — А ты что предлагаешь? — Обычный день. Пусть решит, как мы отдохнём. Ночью можем в бар пойти, я ещё со вчерашнего дня напиться хочу. — Ты всегда дико выпить хочешь, — пробубнил Геральт. — Бар не место для ребёнка. — Тогда компромисс. Сначала покупки, потом идём куда пацан захочет. Пусть это будет обычный день для него, — Ламберт направился к выходу с террасы. — Этой ночью ты останешься с ним в отеле, я имею право нажраться. Очевидно, конечное предложение Ламберта было лучшим, но ведьмачество уже вошло в жизнь Лютика, и обычных, в понимании омеги, дней будет становиться всё меньше и меньше. Пока они и вовсе не исчезнут.

***

Кое-как справившись с душем, Лютик почистил зубы, умылся пенкой, уложил брови гелем и зачесал волосы так, чтоб немного заострённые кончики ушей не были видны. Он не любил, когда их замечали другие люди. Нанёс немного солнцезащитного крема на нос, если они будут проводить сегодня много времени на солнце, этой части лица придёт конец. Его бледная кожа постоянно обгорала на солнце. В ожидании прихода опекунов омега свалилась на кровать и обняла подушку. От неё совсем легко пахло вишней, дубом и немного кислой сливой. Его запах ещё не пропал, как у ведьмаков. Сейчас, когда Лютик ненадолго остался наедине, нужно расставить для себя приоритеты. Что он, как наёмник, будет себе позволять, а что нет. Но рассуждать о чём-то серьёзном было невероятно лень. Если о ведьмаках ему ничего не было известно, то узнавать придётся из первых уст. Тогда по ситуации и определит для себя какие-то границы. Мокрые бинты невероятно бесили. Крови видно не было, и Лютик начал аккуратно их разматывать. Смотреть на это было тяжело, даже зная, чего ожидать. Отверстия были несквозными, слава богу, в несколько миллиметров, выглядели отвратительно, кожа вокруг них вздулась и поднялась. Приглядевшись, Лютик увидел кусочек кости, выглядывающий из тугого переплёта мышц. Он резко сел и забегал взглядом по комнате, стараясь перевести своё внимание на другой объект. На тумбочке у кровати была рекламная брошюра какого-то дорогого ресторана, предлагающая индивидуальный подход к каждому гостю и удивительные блюда, что меняются каждый день. Но увиденное не желало уходить из головы. Чёрт его дёрнул трогать эти бинты! Ламберт или Геральт просто поменяли бы ему их. Лютик не хотел видеть это снова, правда, но что-то иррациональное заставило вновь рассматривать свои руки. Из них хотя бы ничего не вытекало… На запястье правой руки Лютик заметил чёрную полосу, раньше она имела зелёный цвет. У Ламберта такая же, только является частью большой татуировки. Либо совпадение, либо ещё отличительный знак ведьмаков. А цвет как-то связан со связью истинности. Истинный… бросил и предал его. Лютик даже до конца не понимает, хочет он вспоминать этого человека или нет. Если всё закончилось подобным образом, отношения были точно не сказочные. Как в том же сериале «Жизнь Свена», вроде. Мама тащилась по незатейливым историям с счастливым концом в каждой серии, которые мало походили на реальность. Наверное, этим подобное так привлекательно. Помогает насладиться хотя бы выдуманной утопией. А с другой стороны, тебе не должно быть обидно? Почему у кого-то каждый день — рай божий, а тебе приходиться жить так, как живёшь? И мысли подобные: «Зачем мне жаловаться, есть люди и с судьбой похуже» просто отговорка. Отговорка для проклятой случайности, по которой ты родился в этой семье, растёшь в этой стране, имеешь такой-то половой орган. Лютик считал, что этой случайности, судьбе или предназначенному человек способен дать под зад. Если он достаточно силён духом, то способен всё изменить. Или принять и находить хорошее. Начавшиеся мутации мальчик изменить не может, значит остаётся находить хорошее и привыкать. Останется неизменным только одно — Лютик не будет сдаваться. Дверь резко открылась, в проёме показалась голова Ламберта. — Пацан, погнали на выход, — альфа зашёл, взял сумку Лютика и юркнул в коридор. — В темпе, в темпе. Геральт нас уже у своей ненаглядной ждёт. — Ненаглядной? — Лютик оживился от прихода Ламберта и последовал за ним. — О, ты сейчас увидишь самую дорогую его сердцу вещь. Будь аккуратнее с дверцами, а то совсем рук лишишься, — с усмешкой сказал Ламберт, входя в холл. — Подожди тут немного, я метнусь на ресепшен и вернусь. — Да, хорошо, — Лютик рассматривал массивную люстру и не сразу заметил хватку на своём локте. — Что такое? — Зачем ты бинты снял? — строго спросил Ламберт, но нежно взял Лютика за кончики пальцев, приближая ладонь к своему лицу. У Лютика спёрло дыхание. — М-мне просто захотелось, мокрые бинты очень неудобны, — Лютик поспешил вырвать руку и убрать её за спину. — Выглядят гораздо лучше, даже не поверишь на сколько. Похоже в регенерации ты меня обгоняешь. Дойдём до Плотвы обработаем тебе всё, — уходя, бросил Ламберт. — Плотвы? — Да, это машина Геральта, — не оборачиваясь, сказал ведьмак. Омега от нетерпения поскорее увидеть эту любимицу Геральта постукивала ногой. Зная, что подобное раздражает многих людей, она присела на один из диванчиков, рядом с седым господином, читающим утреннюю газету в очках. Он был одет в выглаженный классический костюм и носил шляпу-котелок. Мужчина, почувствовав чужое присутствие, выглянул из громадных страниц бумаги. — Bonjour, Monsieur, — соблюдая правила приличия, поздоровался Лютик. (Добрый день, сэр.) Брови мужчины слегка удивлённо приподнялись. — Bonjour, jeune homme, — он легко улыбнулся. — - J'ai entendu un anglais solide ici. Avouer surpris. T'es français? (Добрый, молодой человек. Я слышал здесь сплошной английский. Признаться, удивлён. Ты француз?) — À moitié. Mais j'ai grandi dans le Sud de la France. (Наполовину. Но я вырос на юге Франции.) Пока Ламберта нет, короткий разговор лишним не будет, к тому же собеседник к себе располагал своим спокойным голосом. — Donc, ce que tu fais là? — с интересом спросил мужчина, снимая свои очки. (Итак, что же ты тут делаешь?) — J'ai un boulot ici. Vous êtes en vacances ou…? (У меня здесь работа. А Вы в отпуске… или?) Внезапно лицо мужчины исказилось в отвращении, он отвернулся от Лютика, уткнулся в газету, выплюнув: — Enculé. (Мразь; пидор; ублюдок.) Лютик сидел в шоке и начал перебирать в памяти весь диалог, всё, что происходило. Очки. Вид. Что не так с его видом? Кроме его замечательных рук. «Ааа, кажется до меня начало доходить.» — Vous n'aimez pas mes yeux? — с натянутой улыбкой спросил Лютик. (Вам не нравятся мои глаза?) Руки мужчины сжались до белых костяшек. Но он больше не считал мальчика достойным своего внимания. Хотя всё это неважно. К ним подходил закончивший дела Ламберт. Лютик медленно поднялся, замечая полный презрения взгляд, направленный на альфу. Они познакомились только сегодня, но он был добр к Лютику… и мил с ним. Поэтому омега подумала, что следующие слова не будут ошибкой. — Un mot sur lui et, *je vais te niquer ta gueule, — приветливо произнёс Лютик, кивнул головой и подошёл к Ламберту. (Слово о нём, и я разхуярю твоё ебало. * дословно — я тебе рожу расхерачу) Мужчина покраснел от злости, но ничего не сказал в ответ и спрятался за газетой. — Ой-ёй, Лютик, ты знаешь французский? — Ламберт с неприкрытым интересом глядел в лицо омеге. — Угу, — Лютик старался смотреть вперёд, чтоб не быть загипнотизированным жёлтыми глазами. — И что ты только что сказал? — ведьмак делал вид, что бурная реакция мужчины прошла мимо него. — Поблагодарил за приятную беседу и пожелал хорошего дня. Ламберт довольно хмыкнул. Лютик ему уже однозначно импонировал своим бунтарским, немного стервозным характером. Они вместе вышли из отеля и повернули на парковку, где их уже дожидался Геральт.

***

Геральт с пользой использовал время, пока ждал своих товарищей. Он выбросил кассету с Френком Синатрой, надел двухплечевую кобуру с пистолетом, заполненным серебряными пулями, проверил патроны в запасных магазинах. Пистолет с обычными пулями отправился в кобуру сзади на ремне. Потом Геральт позвонил в полицию и похоронное бюро, убедиться в проведении похорон семьи Лютика. Так он хотя бы сможет потом нормально с ними попрощаться. Ведьмак дал хороший подзатыльник Лютику, завидя руки без бинтов. Бурчавшего оправдания, а потом, во время обработки, и ругательства, парня Геральт продолжал упрекать в безответственном отношении к себе в первую очередь и спрашивать насколько сильно болит. Лютику даже стало совсем капельку стыдно. Но, когда на его руках оказались новенькие бинты, и он обошёл автомобиль, это чувство моментально заменилось на другое. Омега была в восторге от Плотвы, что давало ей пару очков от Геральта и закатывание глаз от Ламберта, и в своих мечтах она уже представляла, как старший ведьмак уступит ей своё водительское кресло. О чём спешила сообщить, но как бы не так. — Сколько тебе лет? — Совсем скоро двадцать один, — похвастался мальчик. — Вот пройдёт твой День рождения, тогда и подумаем, — сказал Геральт, засовывая вещи Лютика в вместительный багажник. — Тогда я просто сяду на передние место? — Лютик сделал шаг к дверце, но в машину прям перед его лицом шмыгнул Ламберт. — Не в этот раз, пацан. Радуйся, что он тебя сразу не послал куда подальше. Его «подумаем» — это, считай, выигрыш в рулетку. Всё уселись, Геральт завёл Плотву. Они выехали с территории отеля и плавно двинулись к торговым кварталам. — Что тебе нужно купить? Кроме телефона, — Геральт тихо постукивал большими пальцами по рулю в такт играющей Dion — The Wanderer. — Да почему мне телефон нельзя? — Лютик, игнорируя натягивающийся ремень безопасности, сел на край сидения. — Что опасного в моих разговорах с семьёй? — Хм, может то, что по ним нас могут отследить? — Ой, да кому мы нужны, — Лютик замялся. — Мы много кому нужны? — Не с целью взять заказ? О да, почти каждая вторая чародейка спит и видит наши мёртвые тела, перевязанные праздничной лентой, — Ламберт обернулся. — Но не беспокойся, с нами тебе грозишь только ты сам. — Да понял я, понял. Буду осторожнее, — омега села нормально. — А вы типо тоже магией владеете? — Только самой простой и базовой, — ответил Геральт. — Мы используем знаки для магии, пять таких ты, неверное, видел на руке Ламберта. Лютик опять подорвался вперёд, чтоб посмотреть на правую руку Ламберта, любезно им вытянутую. — То есть я смогу колдовать? «Ну что за неугомонное создание, — подумал ведьмак. — С таким шилом в одном месте за рулём он может быть хуже Ламберта.» Он вспомнил все разбитые в хлам машины Ламберта. «Хотя куда уж хуже.» — Скорее всего нет. Твой максимум, как ведьмака, — это Аард, — Ламберт указал на самый первый треугольник у запястья. — В его основе воздух, может сбить с ног противника или разрушить преграду. Может кровь эльфов тебе как-то поможет, и ты освоишь ещё какой-нибудь знак. — А почему как ведьмак я могу только один этот? Вы же можете больше? — Лютик заинтересованно проводил пальцем по прямым линиям на руке Ламберта. И это было очень даже приятно. — Наш максимум — пять. Тут дело в медальоне, — голос Геральта прервал занятие Лютика. Омега убрала руку и посмотрела на Геральта. Ламберт подавил разочарованный выдох. — Твои мутации, как ведьмака с медальоном змеи, сильно увеличивают скорость и ловкость. При большой манёвренности другие знаки просто не нужны тебе, — продолжил ведьмак. — Ведьмаки-волки более универсальны. Пыл Лютика поубавился, но не сказать, что он выглядел расстроенным. Скорее задумавшимся. — Почему так? У меня змея, а у вас волк? Омега погладила свой медальон и прошептала: — Нет-нет, ты мне нравишься, не шипи. Ведьмаки одновременно улыбнулись. Жаль их ответ не оставит даже тени поднятых уголков губ. — Животное твоего медальона указывает другим ведьмакам твои сильные стороны, особенность ведения боя, может даже некоторые черты характера, — начал рассказывать Геральт. — Например, все ведьмаки-волки сентиментальны, коты — расчётливы. — Но причина разных животных на наших медальонах исходит от первопричины ведьмачества. Разрыва связи истинности. Каким образом он произошёл. — Выходит, вы не такие уж и разные, — после недолгого молчания говорит Лютик, теребя свою цепочку. — Выходит так, — усмехнулся Ламберт. — Мне, конечно, интересно, что там за пиздец вас связывает, но можете не говорить, если не хотите. — Нет, это ни для одного ведьмака не является тайной, а ты становишься одним из нас, — безразлично сказал Геральт, переключая песню на магнитофоне. Заиграла песня Dust in the wind старой группы Kansas. — Нарушение очень серьёзного, неверное, самого серьёзного, обещания нашей парой. Некоторые ведьмаки, услышав впервые подобную причину, смеются и не верят. То есть, это ж надо быть таким помешанным на словах человеком. Подобное возможно решить, дать второй шанс любимому человеку, и продолжить жить мирно душа в душу. На это может потребоваться не один год, но такое точно не конец. Только спустя время до них доходит, какую силу имеют обещания, и какую боль их невыполнение может принести. Лютик смеяться не собирался, проявлять сочувствие тоже. Он чувствовал накатившую на альф подавленность. И не собирался её поощрять. — О себе узнать не хочешь? — спросил Ламберт. Лютик незамедлительно ответил, будто был готов к этому вопросу. — Нет. Я ж потом сам вспомню, — омега стрельнула взглядом в зеркало заднего вида, где встретилась с жёлтым цепким взглядом Геральта. — А получать новую шишку за халатное отношение к себе мне не хочется. Старший ведьмак поощрительно кивнул, а Ламберт начал что-то рассказывать про шишки за халатное отношение к Плотве. Мальчик понял, что раны на руках — вина его предназначенного человека. Но этого слишком мало, было что-то ещё. Но раз опекуны отгораживали его от этого всеми способами, он будет уважать их усилия. — Кстати, о Плотве. На этой кассете есть что-нибудь из этого века? Я так скоро помру! — следующая песня, звучащая в их поезде была Just the Two of Us от Гровера Вашингтона. — Обычно мы кидаем монетку в начале дня. Кто выиграл — того кассету и слушаем, — Ламберт продолжил таким же убитым голосом, каким восклицал Лютик. — Геральт, чтоб у тебя член отсох, выигрывает два дня подряд! — При чём здесь мой член? — У тебя все песни в основном про любовь или девок! Может если Геральт младший выдохнется, у тебя тематика песен расшириться? Лютик звонко захохотал. Всего лишь второй раз за этот день, а у ведьмаков, похоже, формируется зависимость. Шутки Ламберта донельзя глупые, но, если они заставляют Лютика смеяться, Геральт готов терпеть их сколько угодно раз. — Я придумал, что мне необходимо, — с лёгкой улыбкой сказал Лютик. — Ноутбук, кассетный проигрыватель, чистые кассеты, штекеры и внешняя звуковая матрица. Этого же хватит, чтоб заполнять кассету песнями? — У нас всё есть, кроме чистых кассет. Только ноутбук у Геральта придётся с боем отбирать, он там что-то секретное чудит в одиночестве, никогда не даёт мне посмотреть и пароль на папки ставит. Геральт коротко рыкнул на Ламберта. — Мы украдём его, когда он уснёт, — заговорчески прошептал Лютик и хихикнул. Ламберт подмигнул омеге. «Как дети малые.» — Тогда остаётся кубик и гитара. Геральт озадачился: — Кубик, чтобы решать, чью музыку будем слушать. А зачем гитара? Ты разве не играешь на клавишных? — На клавишных я зарабатывал, исполнял чужие произведения. Просто ремесло. — Теперь решил сочинять что-то своё? — спросил с лёгкой улыбкой Ламберт. — Я и раньше пытался, да времени не было. И инструменты только в гимназии, не очень удобно. — У тебя и сейчас много свободного времени не будет, — придирчиво сказал Геральт. — Мы должны начать твои тренировки, желательно с завтрашнего дня. Лютик показательно нахмурился и сложил руки. — Хорошо, хобби имеет право на существование. Но не забывай какие новые обязанности у тебя появились. Лютик опустил голову и сказал себе под нос: — Забудешь тут… — Ладно, пацан, не кисни. Сегодня мы отдыхаем. Куда хочешь пойти? — За ваш счёт? — Лютик дождался кивка от Ламберта. — Тогда у меня есть местечко на примете. Омега вспомнила про брошюрку ресторана в отеле. Сегодня у неё был замечательный завтрак, а ужин будет ещё замечательней. Но самое приятное — платит не она.