Карманный словарик дезертира: Руководство к жизни после службы в Орде

Сладкий В Яркой Луне Адора узнаёт о клубнике. О клубнике, o голубике, и о яблоках – красных и зеленых, сладких и кислых, спелых и хрустящих. Она едва ли знала, что люди обычно называют сладким. Раньше под этим подразумевалась химозная энергетическая смесь, что подавалась перед сложными тренировками, но сейчас это что-то совершенно другое, это, это… — Что это такое? — вопрошает Адора в недоумении, почти отчаянном, ведь её рот полон золотой и клейкой сладости, а ладони, похоже, прилипли к лицу. Глиммер со снисходительной улыбкой наблюдает, как Принцесса Силы «борется» с липким «злом». — Это мёд. Его делают пчёлы. — Что такое пчёлы? В Тэйморе Адора узнала, что такое пирог, но оказалось, что это был всего лишь пирог с крыжовником, и существует ещё много других. Тыквенный, вишнёвый, яблочный, сырный, и множество, возможно, сотни разных видов. Пожалуй, тысячи. Адора следует по пятам за Боу, старательно записывая, пока он пытается вспомнить о них всех, а когда у него кончились варианты, они посещают полдюжины пекарей Яркой Луны. Они, естественно, были рады возможности задобрить Ши-Ру своими пирогами. — А мы ведь даже не дошли до королевских пекарей! — Боу громко жаловался, таща сытую и довольную Адору домой. — Мне столько всего нужно тебе показать, Адора. Столько всего. Мир полон самых разных вещей, вкусных вещей, и она полна решимости попробовать их все. Но до тех пор ничто не сравнится с клубникой. Для нее стало уже обычием оставлять для себя одну идеальную ягодку в конце полосы препятствий, например, в качестве награды. И пусть с весны на лето вкус клубники меняется, от кисловатого до необычайно сладкого (даже приторного), для Адоры это всегда вкус победы. * Мягкий Быть мягким – значит быть слабаком. Тебя называют «мякиш», если ты становишься уязвимым и впечатлительным, податливым и невнимательным к хитрым трюкам и ловушкам принцесс, которые хотят уничтожить славных солдатов Орды. Мягкость – враг дисциплины. С ней ты рискуешь подставить себя под выстрел, понижение в звании, изоляцию, тебя постоянно сшибают с ног. Когда Катра побеждала Адору, она, опасно улыбаясь, пододвигалась ближе. Когтями она давила девушке на живот, но никогда не позволяла им впиться в кожу. — Ты стала мне поддаваться, не так ли? — поддразнила бы она. Всего лишь шутка, укол в её сторону. Но иногда Адора думает, а что если, уже тогда, каким-то образом, она бы знала… (У Адоры ладони грубые и мозолистые, а у Глиммер они мягкие и гладкие, но это именно она врезала Шэдоу Вивер по лицу.) * Свободный До того, как Адора смогла посмотреть на Орду с другой стороны и понять весь ужас её деятельности, она всегда считала её Твердыней Порядка. (Хотя это не одно и то же – в этом её никто не переубедит. Продуманный план битвы – это не ужасно, но сжигание деревень и не препятствование огню, когда он начинает пожирать близлежащие поля и леса – это не «порядок».) Жизнь в Орде была организована, дисциплинирована. Ты знал, когда идти спать и когда просыпаться, когда идти есть, когда бежать и когда сражаться. Все и всё было на своих местах. Не считая тех моментов, когда нужно было принимать тактические решения (отступление/нападение, открытое/скрытое, приемлемые потери среди гражданских), было вполне возможно – и даже поощряемо, - жить, не думая вообще. В лесу Мадам Разз поведала ей: «Никто не сделает выбор за тебя, дорогая». Адора считает, что никому не удалось бы описать Восстание точнее. В Яркой Луне не существовало графиков, сигнализаций, симуляторов. Едва ли можно было найти часы. Никто не раздает приказов, и все ходят где и когда им вздумается. Это ли не свобода? Свобода – это не отсутствие порядка, Адора уверена в этом. Это что-то такое необъятное, что ни Глиммер, ни даже королева не может объяснить. Что-то слишком большое и захватывающее для того, чтобы помещаться в одно слово – Адора это чувствует, но не может описать словами. Что-то пустое, безразличное и просторное, как вечернее небо. Что-то эфемерное, необъятное как воздух; что-то достаточно глубокое, чтобы утонуть. Она знает, что ей должна нравиться эта свобода. Должна, но пока что – нет. Понравится ли когда-нибудь? С момента присяги верности Восстанию Адора всё же получила один четкий приказ. — Поскольку я очень сильно люблю свою дочь, я дам тебе шанс, — сказала тогда королева Анджела. — Не смей её разочаровывать. Не то чтобы видимая цель, но уже что-то. Есть с чего начать. * Мягкий. Часть II В первый раз, когда Адора залезла в кровать Глиммер – она уничтожила свою собственную. Во второй, третий, четвертый разы – посчитала, что периодические удары по голеням всё же лучше, чем одиночество в той огромной комнате, и сонное посапывание Глиммер действует более успокаивающе, чем звонкое журчание комнатного водопада. (Также Адора считает, что её ночевки в комнате подруги – лучший для нее способ почувствовать себя более-менее комфортно, нежели спуститься из башни через окно и спать на холодной, твердой поверхности – как настоящий солдат.) К этому времени Глиммер не обращала внимания на внезапно появлявшуюся подле нее Адору. Она просто бормочет что-то себе под нос и поворачивается на другой бок, снова проваливаясь в сон. Однажды она всё же спросила: — Ты как сюда вообще забираешься? Адора, подложив ладони под затылок, задумчиво смотрела на кристаллы, свисающие с потолка. — Я карабкаюсь. — И когда ты научилась так хорошо карабкаться? — Ну, Катра была лучше всех в этом... Всех, кого я знала, и она очень любила… взбираться куда повыше, — чувствуется, как предательство – говорить о ней сейчас, но Адора знала, что вскоре привыкнет к этому новому ощущению. Да и Глиммер слишком сонна, чтобы вдумываться в её речь. — У меня много опыта. Принцесса не отвечает. Молчание затягивается, и Адора продолжает чувствовать вину – она всё растет из холодной пустоты где-то у нее под сердцем. — Тебе не... Я просто... В смысле- Ты не против, да? — Ммм? Да, — Глиммер зевает, потягивается и поворачивается к Адоре, прижимаясь ближе. — Ты теплая, — она бормочет, и засыпает снова. Ничто в Зоне Страха не было мягким – там только лишь металл, стальные мышцы, клыки, рога и кости. Даже грива Катры – когда Адоре разрешалось потрогать её – колола пальцы, была жесткой и упрямой. Ещё одна линия защиты от остального мира. Волосы Глиммер были как облачко. Её голова покоилась на груди Адоры, прижимаясь к щеке – это не просто «как облачко», а как настоящее облако, точно как те, что она ловила руками со спины Свифт Винда; такое мягкое и пушистое, что ты как бы чувствуешь его, но в тоже время и нет. Глиммер настолько близко к ней, что Адора ощущала, насколько она расслаблена – настолько, что почти ужасающе. Именно это имелось ввиду в Орде: мягкий – значит уязвим, беззащитен. Орда могла бы напасть прямо сейчас и Глиммер застали бы врасплох. У нее ни брони, ни оружия. Она не сможет проснуться достаточно быстро, чтобы успеть телепортироваться. Только Адоре может удастся её спасти, но что, если нет? Что, если Адора всё это время была верна только Орде? Что, если это была давным-давно спланированная для нее миссия – втереться в доверие Восстанию, а потом предать их? Что, если Шэдоу Вивер попадет в её разум? У Глиммер не будет ни шанса. Сердце Адоры билось так сильно, так гулко – удивительно, что Глиммер не проснулась. Глупо с её стороны пренебрегать своей безопасностью. Она – принцесса, командир, воин, не ей ли знать? Спать в одной комнате с другими людьми это одно, но это полное доверие, это решение приютится под боком Адоры, это положение, в котором они сейчас, это так… Так комфортно. Адора никогда себя так не чувствовала, сколько себя помнит. Она не доверяет тому теплу, что разлилось по ней внутри, но не хочет, чтобы это когда-нибудь прекратилось и это не оправдание! Всё же Адоре удалось заснуть под тихое сопение Глиммер. Просыпаясь в самом лучшем настроении, она признает, что проблема мягкости и слабости намного сложнее и глубже, чем кто-либо в Орде мог бы подумать. Как очевидно. Она сама не может понять, почему так этому удивлена. * Яркий Глиммер с рыком появляется перед ней, замахиваясь посохом, и исчезает. Адора в мгновение оборачивается, чтобы отвести от себя посох, метящий ей в голову с высоты двух метров. Свободной рукой она хватает Глиммер за лодыжку и бросает её влево. Всего лишь за мгновение до столкновения с землей, она исчезает. Адора двигается осторожно, покачивая своим тяжелым тренировочным мечом. Атака может последовать с любой - Глиммер появилась перед ней лишь на секунду, одна рука полна ослепляющего света и блесток, другой она держала посох как копье. Выпад, парировать, уклониться, моргнуть – а Глиммер уже и след простыл. Вспышка справа – Адора резко поворачивается и выбивает посох из рук соперницы. Стоит лишь моргнуть – и момент упущен. Сердце громко стучится в груди. Рев водопада на другом конце озера заглушает все остальные звуки. Едва не пропустив атаку Глиммер сзади, она вскидывает меч. Металлический звон от сражения разносится по всей поляне вместе с подбадривающими восклицаниями Боу. Моргнуть, поворот, парировать, прыжок, моргнуть. Удар посоха по коленям должен был сбить Адору с ног, она уворачивается. Но она смотрит вниз, и Глиммер хватает её за запястье, а потом мир куда-то растворяется и… Они падают с высоты водопада, ветер свистит в ушах, Яркая Луна вращается во всех направлениях, небо и вода меняются местами с такой сумасшедшей скоростью, что Адора вскрикивает в ужасе, а Глиммер вопит от восторга. Кристально чистая и ровно столько же холодная вода окружает её волной со всех сторон одновременно, выбивая воздух из легких; на мгновение она видит перед собой стайку рыбок и улыбающуюся Глиммер, пока нужда дышать не занимает её разум полностью. Вот они лежат на лужайке, откашливаясь, промокшие до нитки. Глиммер встает и снова падает в траву, смеясь: — Я же говорила, что поймаю! Адора выпускает меч из рук и стягивает куртку, падая рядом с ней: — Это было потрясающе! Телепортироваться прямо в озеро! — Как ты говорила, использовать окружение в свою пользу, верно? — И ты такая ловкая! — Ну, не всем же нам быть двухметровыми горами из мышц и магии, — ответила Глиммер, и прозвучало это очень самодовольно. С другой стороны поляны к ним подбегает Боу, маша двумя флажками – один с лицом Адоры, на другом нарисована Глиммер. Адора встает и потягивается, наслаждаясь теплом солнечного дня. Глиммер тоже пытается подняться, но тяжко выдыхает и садится на место. — Со мной всё в порядке! Всё в порядке, — она возражает, когда Адора протягивает ей руку. — Просто я слишком много телепортировалась. Всё в порядке, смотри, — она призывает полдюжины жемчужин из чистого света и начинает соединять их вместе. — Вот! Я практиковалась, — она кладет на мокрую голову Адоры маленькую светящуюся диадему. Глиммер сотворяет для себя такую же, и когда Боу наконец-то к ним добежал, она дарит украшение и ему. — Это честь для меня, миледи, — он кланяется, словно принц, а затем улыбается и бьет её легонько в плечо. В ответ Глиммер толкает его в траву и тут же телепортируется рядом, смеясь. От брызг водопада блестки в её волосах сияли радугой. Адора закрывает глаза, но как будто всё ещё видит ее; она отчетливее любой тренировочной голограммы – принцесса. Принцесса с короной из света.