Я в чудеса не верю

      Достойный профессор Северус Снейп три раза глубоко вздохнул, потер виски руками и огляделся. Он стоял на изумрудном газоне в Малфой-мэноре, с голубого неба сияло летнее солнце, и несколько сотен кустов роз тянулись к нему своими бутонами. Прекрасные белые павлины с куриным ужасом взирали на раздавленного собрата, грудью встретившего опасного гостя хозяев.       — Чертова идиллия, — прошипел Снейп. — Зачем я сюда трансгрессировал?       А, собственно, куда еще? Друзей у него почти нет и, можно считать, не было. А здесь он являлся одним из трех человек, у кого был амулет, делающий возможной прямую аппарацию сюда без побочных и реально страшных последствий. Возвращаться в школу Снейп пока не спешил. Делиться в Хогвартсе своими «успехами» на поприще зачисления на учебу приглашенных учеников из маглорожденных? Нет, просто нет. Всего за один час он провалил все, что мог.       Люциус Малфой — не только давний, еще с Хогвартса, знакомый, но и сообщник-соратник по одному весьма закрытому клубу «любителей готичного тату», вход в который только для чистокровных. А еще он очень умный и информированный человек, к тому же член попечительского совета Хогвартса, так что это не только крик о помощи, но и консультация по работе. Так Альбусу и мотивируем визит.       О, а вот и гостеприимный хозяин, хорошо хоть без семейства. Лощеная, аристократичная, в меру ироничная блондинистая зараза, которой Снейп завидовал белой завистью со времен Хогвартса, начала разговор первой:       — Здравствуй, Северус, искренне рад тебя видеть. Жаль, что любимый павлин Нарциссы этого счастья больше с нами не разделит. Ты по делу или как?       — И тебе всего и сразу, Люциус. Я в заднице.       — О, кто бы подумал, что это жуткое место находится так близко, что расстояние от него до моего дома всего одна аппарация? — лорд Малфой отсалютовал бокалом красного вина.       — Мне нужен твой совет, Люциус, ты прирожденный дипломат и знаешь, как обращаться с детьми, которые не связаны школьной дисциплиной. Ты не представляешь, что сегодня случилось…       Лорд Малфой даже не подавился вином, в миллионный раз между делом продемонстрировав аристократическую выдержку. Люциус небрежным жестом руки трансфигурировал из садовой скамейки два шезлонга, четко приказал домовикам подать еще вина, бокал для гостя и, повернувшись к Снейпу, произнес с предвкушением:       — Присаживайся, старый друг. Я думаю, у тебя для меня есть потрясающая история.       Северус, которого до сих пор слегка потряхивало, устало кивнул и начал весьма эмоциональную и подробную историю своих скорбных приключений по долгу службы. Его собеседник очень внимательно следил за рассказом, хвала Мерлину, аристократическое воспитание не оставляло лорду Малфою шансов для бурной реакции (о чем сейчас лорд изволил весьма сожалеть): лишь порозовели щеки, да расширились серые глаза, которые в паре особо острых моментов он прикрыл рукой.       Когда трагикомическая исповедь закончилась, лорд Малфой произнес с французским прононсом:       — Изюмительно! — данный эвфемизм заменял Люциусу множество дополнительных комментариев. — Я правильно тебя понял, Северус, что, придя с приглашением из Хогвартса для маглорожденного ребенка, ты в первые пять минут общения научил этого ребенка двум непростительным? И в качестве легкой практики одним из них тебя и приложили?       Собеседник нервно дернулся и возмущенно зашипел возражения:       — Эта зараза взяла меня под мое же мысленно произнесенное «Империо»! А потом начисто, начисто снесла мой ментальный щит против Дамблдора и копалась в моей голове!       — Прости, Северус, ты, сильный легилимент, что, вовсе не чувствовал чужого проникновения в собственный мозг или не мог сопротивляться? Она сильная или незаметная?       — Ну, скорей незаметная. Переводя в более привычные мне категории все это было как нежное слабительное со снотворным эффектом: чувствуешь, что нечто происходит, но ни контроля, ни влияния на события нет. Жуть.       — Изюмительно! Ты нашел явный талант, Снейп, — Малфой снова прикрыл глаза изящной ладонью.       — Издеваешься… А я там сидел, все ждал, что она вот-вот из детского любопытства запустит в меня Обливиэйтом! — его собеседник закрыл глаза уже без помощи рук и глубоко вздохнул, а Снейп продолжал страдать. — Я не знал, что делать. Эта маленькая дрянь строила беседу исходя из моих мыслей, а потом не без успеха попыталась утопить меня в водке! Едва откашлялся, чуть не задохнулся!       — Изюмительно, что хоть за водка?       — Столичная, оригинал. Прямо из СССР. Я рюмку так и не допил, — во вздохе Северуса Снейпа слышалась боль утраты чудного момента.       — Столичная, говоришь? У девочки есть вкус, хотя и оригинальный для ее возраста. Ей вассалитет нашей семьи, случайно, не нужен? — как бы невзначай спросил лорд Малфой.       — Она маглорождённая! Сам-Знаешь-Кто сам знаешь, что с тобой сделает! С особой жестокостью! Сразу когда снова воскреснет! — тут же взвился Северус. Как жуткий собственник, он не терпел даже предполагаемых покушений на его предполагаемую ученицу. Менталист, окклюмент и легилимент — это, знаете ли…       — Зато сильная, если правильно обучить и дать защиту, перспективу… А Сам-Знаешь-Кого по любому мелкому поводу можно не тревожить, тем более, что мертвых лучше не тревожить совсем, — Люциус явно тоже обдумывал перспективы.       — Мелкому поводу? — возмущенно прошипел Снейп.       — Десять лет! Весьма мелкому, хотя и шустрому, — Малфой невозмутимо улыбнулся. — Но для тебя тут есть довольно неприятный момент. Будь добр, точно изобрази жест малышки, когда она накладывала «Империо».       Злобно фыркнув, профессор Снейп не без старания воспроизвел жест кареглазой катастрофы, стараясь игнорировать легкую улыбку собеседника. Впрочем, она угасла при взгляде Люциуса на руки Снейпа.       — Да, изюмительно… Добби, вторая библиотека, десятый стеллаж, валлийская беспалочковая магия, второй том — сюда, быстро. Но осторожно, — Люциус был сосредоточен.       — А я не знал, что есть еще и вторая библиотека рода Малфой, — усмехнулся Снейп.       — Теперь знаешь, и нет, не допущу. Разве что только из моих рук, как сейчас, — Люциус раскрыл перед приятелем инкунабулу. — Узнаешь жест? Старое беспалочковое заклятие, от сердца к сердцу — жест тысячекратного усиления любого насылаемого заклятия, вот. А учитывая, что с ее стороны присутствовал еще и детский выброс, то это «Империо» едва не выросло до обета подчинения! Всего один шаг до полного обета всей твоей жизни!       Северус Снейп возмущенно зашипел.       — А что, так можно было? Реально? Полный обет всей моей жизни ее силами?       — Да, очень реально. Смотри: «Империо» — это раз. На него жестовое усиление, которое само по себе усилено детским выбросом, — это два. А детский выброс — ведь это своеобразная первая кровь, первое касание магии ребенка и истинной магии. Инициация ведьмы через наложенное и усиленное ею «Империо». Улавливаешь? Это уже три!       — Прекрати оттаптываться на моей гордости! О Мерлин, могло ли быть хуже?       — Конечно, могло! — сразу отозвался Люциус. — Жестовое усиление — это валлийское заклятие, но четвертый шаг — воззвать к древним богам, как свидетелям заклятия, — у нее не мог получиться. Откуда у какой-то грязнокровки связь с древними богами или вестником богов Гермесом? Так что с покровителем юношества и счастливого случая и богом старых путей магии девочка пролетела… Эй! Снейп, Снейп! Да что с тобой?       Школьный приятель закончил биться головой о шезлонг и повернул к Малфою зеленое измученное лицо.       — Заавадь меня, Люциус. Я устал от обетов и больше не хочу так жить. За что, Мерлин?       — Что с тобой, Северус? В конце концов, объясни?       — Ничего, просто мисс Гермиона Грейнджер настоятельно просила меня посетить ее дом завтра, и я точно знаю, что просто обязан это сделать.       Аристократ, явно проглотив фирменное «изюмительно», не без сочувствия произнес:       — Ты влип, Северус. Хочешь прочесть книгу из второй библиотеки мэнора? Нет? Да… Ладно, сейчас с совой пошлю Альбусу письмо, что задержал тебя у нас по вопросам, связанным со школой; а ты черкни ему пару строк о том, что сегодня ты дома никого из этой магловской семьи не застал и завтра сам пойдешь туда еще раз. О том, что пойдешь со мной, не пиши. Будем разбираться с непростительными и девочкой Гермионой… Ты точно влип.       А вечером этого насыщенного дня в доме семьи Грейнджер тоже был очень серьезный разговор. Еще бы.        Уже один вид мастерски сервированного в столовой алкогольного фуршета сразу подсказал вернувшимся с работы родителям, что им с дочкой явно есть о чем поговорить. Серьезно поговорить. А взволнованный рассказ Гермионы о визитере и всех событиях дня давал странную и пугающую пищу для размышлений. Кто вы, мистер Снейп?       Телепатия, гипноз и заклинания… Такое явно нельзя спустить на тормозах — это серьезно. Навевало мысли о психотропах, внушениях и разной аномальщине.       Рядовой такой аномальщине, в которую Грейнджеры уже были погружены по уши, и это их особенно не напрягало, а о внушениях и психотропах мама сама могла просветить уйму народу.       Подумав над проблемой, папа и мама выдвинули обоснованную версию, что визит еще повторится. Это требовало подготовки. И семейный совет, как принять гостя на своей территории и своих условиях, занял половину летней ночи. Но дело того стоило, гость явно мог многое объяснить. Вопрос только — что именно…       И да, папа с мамой сразу поверили Гермионе. Уж они отлично знали свою девочку, всегда стремившуюся их порадовать и не солгавшую им ни разу за всю ее жизнь: такой ребенок просто так в папин бар не полезет и чепуху болтать не будет. Семейный круг доверия и любви — защита от всего, и бродяг-инквизиторов тоже. Современная церковь не даст соврать на эту тему и спуску колдунам не даст тоже.       Так что тщательно ознакомленная родителями с планом дальнейших действий Гермиона тоже была готова ко второму визиту мистера Северуса Снейпа.