До сказки подать рукой

      Прогуливать занятия — дело неблагородное и чреватое. Перси об этом знает. Потому на всякий пропуск у нее было достойное оправдание и веская причина, которые, впрочем, совсем не освобождали от ответственности, а вместе с ней и приглашения на отработку, если преподаватель был особенно дотошным. А Круэл — очень дотошный преподаватель, не столько учивший своих подопечных, сколько их дрессировавший. Как собак.       Уже одного этого обстоятельства было достаточно, чтобы трижды проклясть тот злосчастный день, когда девушка не появилась на занятиях. Но, использование магии в личных целях наказуемо, так что ей оставалось ничего более, как смирно стоять у дверей в кабинет алхимии и в срочном порядке повторять материал. В вакууме абсолютно пустой головы мало что задерживалось, а ведь Перси была уверена, что зубрила лекции до часа ночи. Мозг отказывался воспринимать какую-либо информацию, а любая попытка думать в принципе заканчивалась только разочарованием.       Может, попросить Риддла снести ей голову, пока не поздно? Хотя, для студентов его общежития это не было поводом пропускать занятия. Подстава.       Звонок, оповещающий об окончании занятий, совсем не торопится разразиться очередной трелью. Облокотившись о холодную стену коридора, Перси нервозно поглядывает на экран телефона — времени остается всего ничего, а внезапная вспышка озарения к ней так и не приходит. Заглядывать в конспекты сил уже нет, как и смысла. Проведя взглядом по размытым строчкам умнее она не станет.       Профессор точно три шкуры с нее снимет. Он был строг по отношению ко всем студентам, но тем, кто делал успехи на его занятиях, совсем не давал спуску. Груз чужих ожиданий, возложенных на Перси, не вызывал особого напряжения, но скорее удручал — девушка не считала, что представляет из себя нечто выдающееся. Просто парочка связанных между собой предметов давались ей легче, чем остальным, только и всего. Глядя на того же Вила ей казалось, что она прикладывает недостаточно усилий, чтобы быть обласканной вниманием преподавателя. Это неизменно приводило к появлению чувства стыда.       Может, стоит просто уйти? Прямо сейчас, пока занятия все еще не закончились. Пока есть шанс не ударить в грязь лицом.       Распахнутая дверь пресекает всякую попытку трусливого отступления. В проеме появляется фигура Круэла, лишенная главного своего атрибута — шикарной черно-белой шубы, а испытывающий взгляд серых глаз устремляется на нерадивую студентку, мечтавшую прямо сейчас слиться со стеной, на которую она облокотилась.       Дивус. Без шубы. Это плохой знак, точно плохой знак. — Добрый день, профессор... — И долго ты тут стоишь? Хорошие девочки не заставляют себя долго ждать, Перси, — По всей видимости обратив внимание на ее перепуганный вид, Круэл немного смягчает тон голоса, — Мои занятия давно закончились. Проходи, занимай любое свободное место.       Она сглатывает ком в горле, из-за которого даже пару слов из себя выдавить было сложно. Удивление заставляет совсем ненадолго позабыть о своих первоначальных настроениях: видеть профессора в подобном амплуа было, как минимум, непривычно. Запарился что ли? Эту мысль девушка быстро отметает в сторону, стоит ей только пройти вглубь кабинета, где привычно гулял сквозняк. Многие препараты, находившиеся здесь, хранились при пониженной температуре.       Во время занятий, когда во всю кипели котлы, это маленькое обстоятельство было не так сильно заметно. Ныне же Перси радуется, что решила надеть теплый свитер.       Круэл шагает вперед, будучи куда менее скованным, чем его студентка, и достаточно быстро оказывается подле своего рабочего места. Теперь ясно, куда делась шуба — преспокойно висит на спинке стула, который теперь напоминал целое кресло. Рука профессора легко похлопывает по поверхности парты, стоящей рядом с его столом, и Перси понимает, что особого выбора у нее нет. Лучше быть понятливой и послушной, чем потом огрести по полной программе во время экзаменов.       И все же, оказаться один на один с преподавателем, сидя прямо напротив него, — очень нервирует. Дивус спокойно перебирает какие-то бумаги, будто бы и вовсе позабыв о присутствии девушки, а вот она едва ли не ерзает на месте, смотря исключительно на него. Красивый. Контрастный.       Под столом не видно, как Перси вытирает влажные ладони о ткань юбки. Прокашлявшись, дабы вежливо привлечь внимание, она решается заговорить. — Я пришла... — На отработку, — Профессор снова прерывает ее на полуслове, — Я в курсе. Надеюсь, тебе хватило времени на повторение? Тогда начнем прямо сейчас.       Он достает из ящика стола несколько сложенных отдельно небольших листочков и выкладывает их перед девушкой. Кожа ее заметно побелела. — Вытягивай билет.       Прошибает как выстрел. А Кейтер говорил, что они писали тест и только!       Перси готова поклясться, что видит на лице своего преподавателя долю ехидства, когда тянет к одному из билетов похолодевшие пальцы, но не решается даже коснуться его. И дело совсем не в том, что материала она не знает, вовсе нет. Проблема была куда глубже — она боялась, что просто ничего не вспомнит, растерявшись. — Ну-ну, у нас не урок ясновидения. Быстрее, как бы я не хотел, но потратить на тебя все свое свободное время не могу.       Не дай Боже.       Рука импульсивно опускается на один из шести листков; девушка жмурится, притягивая его к себе, но все же оказывается вынуждена открыть глаза, чтобы озвучить свой вопрос. — Приворотные зелья?.. — Она явно удивлена. Разве это было темой предыдущего занятия? Кажется, речь шла о приготовлении эссенции спокойствия. О, как же его сейчас не хватало.       Дивус кивает Перси, не отрывая взгляда от документов. — Отлично, рассказывай все, что знаешь. Голос!       Поежившись, она выполняет эту команду. — Н-ну, существует много видов этих зелий, — Видя, что профессор на нее даже и не смотрит, девушка предпочитает впериться взглядом в сложенные на столе руки и сконцентрироваться на попытках не заламывать пальцы, — Одни вызывают легкую симпатию и заинтересованность, другие могут довести человека до настоящей одержимости. Чтобы приготовить приворотное зелье... — Остановимся на эффектах. Что испытывает человек, который выпивает приворотное зелье?       Будучи прерванной в очередной раз, Перси начинает потихоньку вскипать. Она едва заметно кривит губы, легонько прикусывая щеку с внутренней стороны — надо привести себя в чувства. — Поначалу он может ничего не испытывать вовсе, а действие зелья ограничится навязчивыми мыслями о... — Попытка подобрать нужное слово забавляет Дивуса; он коротко усмехается, — …об объекте своих воздыханий. Его преследует беспокойство и легкое ощущение эйфории, которые очень скоро найдут свой выход в физических проявлениях. Ощущение жара в теле, например. — Еще. — М-м, головокружение и покраснение щек из-за того что повышается артериальное давление. Ускоренное сердцебиение, определенное влияние на гормональную систему человека с выбросом эндорфинов... В общем, зелье призвано вызвать имитацию тех чувств, что испытывает человек во время влюбленности.       Продолжая упорно смотреть на свои руки, девушка не может заметить, как Круэл подается вперед, а взгляд, который доселе ей не удавалось поймать, был устремлен исключительно на нее. Возможно, заметив эту перемену, она бы снова потеряла дар речи, но сладкое неведение оставалось спасением для Перси. — Хорошо. Можешь ли ты сказать, как можно отличить эти напускные чувства от чувств искренних?       Вопрос ставит ее в тупик. — Как отличить?.. А, н-ну... — Она запинается, — Через долгосрочность, вроде бы? Со временем эффект такого зелья ослабевает, а в качестве отдачи может вызвать чувства противоположные влюбленности: отвращение и ненависть.       Понимание того, как разговор занесло в эту степь, у Перси отсутствует напрочь. Обычно Дивуса интересовал поэтапный процесс приготовления любого зелья, его состав и базовые свойства, тогда как все остальное отходило на задний план. Или все это было задумано, чтобы смутить еще сильнее? Урок усвоен, прогуливать она больше не будет ни разу в жизни, только, пожалуйста, пусть эта странная экзекуция подойдет к концу.       Теплая ладонь профессора касается судорожно сжатых рук девушки, и она вздрагивает всем телом. Еще недавно он был в перчатках. Еще минуту назад он сидел гораздо дальше. — Неплохо, — Хвалит Круэл, — Но рассказывая об отличиях, ты забыла об одном сильном чувстве. Чувстве собственничества, жгучей ревности, которое опутывает несчастного. Зелье не способно вызвать ничего подобного и в этом, пожалуй, единственный его недостаток. Или неоспоримое достоинство? Как ты считаешь? — Не могу сказать наверняка...       Она непроизвольно отодвигается, но расстояние, разделяющее ее с преподавателем все еще остается на острой грани приличий. Его это совсем не смущает. Уже нет. — Тогда я позволю себе высказать свое мнение. Ревность — это ужасное чувство, но хуже становится лишь тогда, когда оно имеет под собой почву. Эти наглые щенки, что окружают тебя, не знают своего места, не так ли?       Сердце пропускает удар. — Не понимаю, к чему вы клоните, профессор, — Хватка на ее тонком запястье становится крепче, а Перси поджимает губы. Знает, что оба они понимают — девушка отчаянно лукавит, желая избежать неизбежного. — Тогда, мой долг, как хорошего педагога, прояснить это, Перси. Невозможность осадить наглых псов, вьющихся вокруг тебя каждый день, убивает меня. Невозможность коснуться тебя так, как это делают они, убивает меня.       Высокий и статный, он возвышается над девушкой, склоняется над ней, опаляя горячим дыханием кожу. Дивус прекрасно осведомлен о том, что чувства, которые он испытывает к своей студентке — запретны, и могут попортить репутацию не только ему, но и ей. Все, что можно позволить себе, так это короткие прикосновения, намеки, букет азалий*, оставленный на пороге Ветхого Общежития. Не больше.       И этого с каждым днем становится мало, слишком мало.       Зрелый мужчина теряет контроль и чувствует себя не лучше тех подростков, что учатся в Колледже Ночного Ворона. Он злится на них из-за возможностей, которых был лишен, но злость эта бессильна. — Прости, — Круэл шепчет едва слышно ей на ухо, а после оставляет поцелуй на виске, отстраняясь. Вся красная, девушка касается пальцами того места, которого только что коснулись губы ее преподавателя, — Но я не из тех, кто держит свое мнение при себе. Трусливые щенки будут молчать до последнего, но я найду в себе силы признаться. Ты мне нравишься, Перси. И то, что я испытываю, не способно повторить ни одно приворотное зелье.       Второй смазанный поцелуй приходится на правую щеку. — Нет, — Перси поднимается со своего места, снова отстраняясь и отчаянно качая головой, — Это неправильно. — Я знаю. Поэтому обещаю, что это — единственное проявление моей слабости. До тех пор, пока ты не закончишь свое обучение в этом колледже, разумеется.       Ее недоумение вызывает тихий смех со стороны преподавателя. — После этого срока не будет ничего, что остановило бы меня от полноценных ухаживаний за тобой. Я дождусь тебя. А ты?       Перси молчит, позволяя Дивусу заключить себя в объятия. Вдыхает его запах, так и не решается сказать — к тому сроку она надеется покинуть Страну Чудес.       Взгляд застилает пелена слез, когда Перси робко приобнимает профессора в ответ.