Розы сорта "Сангрояль"

      Под утро, когда зябкая морось так и норовит забраться за шиворот, а под одеялом спится особенно сладко, вернулся Регис. Лицо его осунулось и от этого выглядело ещё старше обычного: тонкие черты заострились, а походка стала тяжёлой, быстрой.       Появившись на пороге, он с минуту стоял молча, не двигаясь, словно сомневаясь, но потом сделал шаг в круг света от очага и заговорил. От звенящего раздражением тона чистого голоса, по спине побежали мурашки и захотелось поглубже зарыться в одеяло.       — Лея. Тот самый друг, которого мы собирались приманить зельем, сейчас придет сюда. Я хочу попросить тебя… Тебе стоит… В общем, нужно вести себя как можно тише и незаметнее: не попадайся ему на глаза и ни в коем случае не заводи разговоров.       Вместо ответа последовал лишь короткий кивок. В коридорах послышались громкие, тяжёлые шаги, и в двери появился Детлафф Ван Дер Эретайн. Вампир был высок и несколько худощав, его темную шевелюру на висках серебрила редкая проседь, а глаза горели глубоким огнем ненависти. Ему было больно. Настолько, что это ощущалось в воздухе, давило на душу, вызывало приступ безысходной тоски. Мне стало жаль его: душевные раны самые глубокие, их не зажать ладонью, не закрыть повязкой, не зашить иглой. Гость бросил короткий, презрительный взгляд на меня, прошел к столу и сел.       — Это Лея… Она не помешает тебе… — Мой спаситель не знал, что сказать или сделать, словно понимал, что все бессмысленно.       — Тоже собираешь зверушек? — язвительно оскалился Детлафф.       Желание прекратить его муки пересилило страх. Я поднялась и тихонько подошла к сундуку, из которого в прошлый раз Регис доставал медовуху. В темных недрах обнаружилась ещё одна бутылка — она и опустилась с глухим стуком на стол между хозяином и гостем.       — Не знаю, как у вас, вампиров, а у нас, зверушек, когда хочется выть от боли, обычно напиваются.       Мужчины воззрились на меня в полном недоумении; тут понимание ситуации проступило в сознании, побуждая вновь забраться под одеяло, притихнув.       — А может и правда выпить? — поддержал предложение Регис через некоторое время.       Детлафф устало кивнул, и они откупорили бутылку. За первой последовала вторая, потом третья, повлекшая разговоры на тему взаимного уважения и бренности бытия. Мне показалось, что гостя немного отпустило, поскольку он расправил плечи, оказавшиеся достаточно широкими и откинулся на спинку стула.       — Что будешь делать?       — Постараюсь обходить людей десятой дорогой.       — Поживи у меня, тебе сейчас лучше немного успокоиться. Если Лея тебе мешает…       Гость бросил короткий, острый взгляд в мою сторону и вдруг… Усмехнулся.       — Это ее кровь ты добавил в зелье?       — Другой не было, — словно извиняясь, произнес Регис.       — Сладко пахнет, — тон его голоса не обнаруживал зависти, похоти или угрозы, он просто констатировал факт, сообщал как данность.       — Действительно. Я надеялся это привлечет тебя… Ещё больше.       — Спасибо, — вдруг произнес Детлафф в пространство комнаты.       Мне не было до конца понятно к кому он обращался, но хотелось думать, что ко мне. Хозяин и гость ещё долго говорили о произошедших событиях. Вернее говорил Регис, а его друг сурово и сосредоточенно кивал уставившись на свою ладонь, опущенную на столешницу. Из их диалога стало понятно, что некая девица подставила Эретайна, пользуясь его привязанностью, данное обстоятельство повлекло за собой крупные неприятности для всех участников.

***

      Утром, как только первые лучи солнца согрели воздух на улице, я подхватила корзину с грязным бельем и унеслась на реку, стирать его, старательно пытаясь найти себе занятие и подольше не возвращаться.       Мокрые тряпки значительно потяжелели, плетёная корзина стала почти неподъемной, что раздражало ещё больше, учитывая открывающийся на вход в склеп вид. Черноволосый друг Региса, одетый в темный, простого кроя дорожный камзол, умозрительно созерцал пространство перед собой озабоченный глубокими, душевными переживаниями.       — Всесильные вампиры, а девушке тяжести таскать приходится, — злобно пробурчала я, вновь принимаясь за работу.       Эретайн бросил скучающий взгляд через плечо в мою сторону, по спине невольно потекла неприятная дрожь. Неужели услышал? До него ведь ещё целая поляна и половина старого кладбища. Вампир медленно поднял руку, в воздухе просвистел звонкий щелчок и корзинка, резко вырвавшись из онемевших пальцев, растворилась в клубах бордового тумана. Стало как-то не по себе, не стоило причитать, чтобы теперь не краснеть. Добравшись до порога я обнаружила поклажу в целости, прямо у входа.       — Спасибо, милсдарь. — Поднимать глаза было мучительно трудно, но не сделать этого, означало бы признаться в неправоте.       Детлафф лишь безразлично кивнул, отвечая на благодарности и вновь вернулся к прерванному занятию. Хотелось отплатить добром за помощь, какой бы вынужденной она не была, но шанса пока не представлялось.       Дела постепенно затягивались, незаметно подкрался вечер. Когда уже почти совсем стемнело, возвращаясь домой, я вдруг обнаружила нашего гостя, сидящего в одиночестве на камне у входа. Его пронзительный, ясный взор полнился неизбывной тоской, граничащей почти с отчаянием, а натянутая, словно струна, поза свидетельствовала о переходе душевной боли в физическую. В который раз пренебрегая предупреждениями, я смело приблизилась и уселась на соседний валун.       — Ну, и как ее зовут?       Он обратил ко мне изумленный взгляд, в тонких пальцах пылью рассыпался твердый, гранитный камушек.       — Знаешь, Регис считает, что тебя лучше не спрашивать о случившемся, только это ничерта не поможет. — Мой уверенный взор легко поднялся к прозрачным, чуть алым, горящим в ночи глазам вампира, без напряжения встречая злость раненого зверя, вызванную лишь страданиями.       — А что поможет? — он продолжал изучающе смотреть, словно я была красивой мухой на стекле… Или бабочкой.       — Ничего. При любом исходе будет больно, но когда говоришь, обычно, как-то меньше.       — Тебе-то откуда знать?       Я чуть более резко, чем хотела бы, дернула с плеча рубашку, обнажая грубый шрам.       — Поверь, уж мне есть откуда.       — Люди — те ещё твари. — Вампир перевел взгляд на прозрачное, ночное небо над головой.       — И не говори, — похоже мы, с этим странным существом и впрямь понимали друг друга.       — Она предала меня. Я испачкал руки в крови тех, к кому не испытывал ненависти, думая что ей угрожает опасность, — Детлафф говорил не со мной, а скорее с самим собой. — Она заплатила.       — Тебе повезло.       — Почему?       Его удивляли мои суждения, да и поведение тоже. Он не понимал их, а потому отвлекался от тягостных раздумий с интересом наблюдая за странной особой.       — Можешь отомстить.       — А ты нет?       Ответом стала только горькая усмешка. На улице становилось холодно, от этого плечи покрывала мелкая дрожь.       — Ну и кто он? Твой жених?       — Лорд. Хозяин земель, на которых стоит деревня моих родителей. А я — дань.       — Хочешь, сам отомщу за тебя?       — Нет! Не вздумай, — от волнения меня аж подбросило с места. — Регис голову оторвёт, если узнает, что я втравила тебя в новую авантюру. Не надо никакой помощи. Плевать на ублюдка, все ведь кончилось.       Острый, сосредоточенный взгляд вампира не отпускал, будто прожигая дыру.       — Он мучил тебя не один день, а ты не желаешь ему смерти?       — Я не хочу неприятностей для тебя, — сделав акцент на последнем слове голос дрогнул.       Встретив глубокий, темный взор Детлаффа, полный неизбывной, дикой, первобытной тоски, мне захотелось спрятаться, забраться куда подальше, лишь бы не ощущать его боли каждой клеткой собственного тела. По спине пополз липкий, неконтролируемый страх. В блеске пристальных, злых глаз, вдруг, на самом дне, вспыхнула яркая искра смятения, даже возможно немного испуга, или скорее жадной, неистовой, детской благодарности к проявленной заботе, высказанному состраданию.       — Пора мне. Повеселила гостя и будет.       Я поспешила убраться подальше, понимая что, похоже, наговорила лишнего, но он поднялся и последовал за мной, не желая прерывать заинтересовавшей его беседы.       — Расскажи, как было дело, — не отставал вампир и в склепе.       — Нечего рассказывать. Играл со мной лорд, как с игрушкой, делал, что вздумается, а как надоела продал в бордель Боклера.       — Долго прожила у него?       — Два года.       — Тяжко пришлось, — сочувственно произнес он, устраиваясь на полу у очага.       — Как в аду, — согласилась я. — Но на город напали монстры, мне под общую суматоху удалось сбежать.       — Это я натравил их на Боклер, — грустно вздохнул Детлафф.       — Значит и меня спас тоже ты, — его темный взор в который раз наполнился изумлением. — Тут видишь какое дело… Что одному плохо, другому хорошо. Так всегда бывает. Потому — спасибо.       Я присела на лавку рядом с ним. Как бы то ни было, но мне стоило быть благодарной им обоим. При других обстоятельствах не видать бы свободы. В полуразрушенном склепе послышался лёгкий шорох, и в дверях появился Регис. Под его неодобрительным взглядом, я шмыгнула мышкой в свой угол и притихла.       — Как ты, друг мой? — осведомился Годфрой у гостя, с опаской оглядывая его.       — Что одному плохо, то другому хорошо… — задумчиво протянул Детлафф, поворачивая голову к огню.       Оранжевые сполохи добавляли румянец бледным щекам, от этого суровое лицо с глубокой бороздой морщины между бровей, становилось более мягким, живым, счастливым. Мне показалось, что ему холодно, но этого озноба не утолить теплом очага, для подобного нужно другое тепло — человеческой души, свет дружбы, взаимопонимания, сострадания. Монстры, они, как люди — такие же одинокие.       — Несомненно, — согласился хозяин и присел к столу.       Усмотрев в поведении Региса намек, я собрала ужин, положив два прибора, для обоих вампиров и, когда все было готово, снова вернулась на свое место, притихнув в углу.       — Почему Лея не сидит с нами за столом? — обыденно осведомился гость.       — Уже Лея? — неодобрительно покачал головой хозяин. — Меня не было всего пол дня.       — Все мы — монстры одинаковы. Тогда к чему условности.       Детлафф повернулся в мою сторону и показательно оскалился. Его черты стали похожи на звериные, уши заострились, а длинные зубы выступили над губой. Я вздрогнула и натянула одеяло повыше.       — Боишься? — прорычал он возвращая прежний облик.       — А чего ты ждал? — зло бросила я.       — Рэна не боялась. — В низком голосе вновь послышалась боль.       — Все боятся, это обычное дело; она просто соврала.       — Лея! — оборвал Регис, поднимая тон.       — Нет. Она права… Рэна врала.       Я поднялась и подошла к ним.       — И долго собираешься себя жалеть?       Оба вампира посмотрели на меня в полном недоумении, похоже мое бесстрашие до крайности удивляло их.       — Предала тебя эта девка. С кем не бывает. Думаешь, оставил бы ее в живых, сожалела бы? — злая ухмылка скользнула по губам. — Вертела тобой, как куклой, а ты и рад.       Детлафф поднялся со своего места так быстро, что мне даже не удалось уловить его движения. Цепкие пальцы сомкнулись на шее, поднимая в воздух. Из его груди вырвался тихий рык, но я не собиралась сдаваться. Взгляд лишь подтверждал уверенность в сказанных только что словах, несмотря на боль и невозможность дышать. Мертвая хватка ослабла, и я упала на пол, чувствительно ударившись коленями.       — Ты права, — обречённо произнес вампир, словно сдаваясь.       — А значит нечего по ней слезы лить. Не в первый раз ошибаешься. Живи дальше, — подвела неутешительный итог я, взирая на него снизу вверх.       Он постоял пару минут, а потом решительно развернулся и вышел из комнаты.       — Это было… Неожиданно, — произнес Регис, допивая эль из своей кружки. — Но, похоже, именно подобная пощёчина ему и была необходима… Чтобы взбодриться.       — Твоему другу больно. Такое снимает либо ласка, либо злость.       — Думаю, так и есть, дитя мое. Так и есть.       Я лишь презрительно фыркнула и побрела прочь. Утром Детлафф не появился, что вызывало некоторую нервозность Региса. Чтобы не путаться под ногами, пришлось вновь идти из дому.       Рядом с кладбищем раскинулась залитая солнцем поляна, на которой удобно было греться в теплых лучах. Ближе к полудню жара начала угнетать, и я присела в тени раскидистого дерева, стянув рубаху с плеч, дабы намазать снадобьем шрамы. Чудесная мазь восхитительно помогала, возвращая коже былую прозрачную тонкость, хотя и нещадно жгла. Только вот до спины дотянуться никак не удавалось, потому грубые полосы там оставались наиболее заметными.       — Давай помогу, — прозвучал тихий голос прямо за плечом.       Я дернула рубаху вверх, но тонкая ткань запуталась и только жалобно затрещала.       — Да не бойся ты, не кусаюсь, — произнес Детлафф и усмехнулся. — Ну как… Кусаюсь конечно, но не сегодня.       — Не надо, — жалобно пролепетала я, словно умоляя не причинять мне вреда.       Дрожь, покрывающая плечи, стала заметна глазу, мои отчаянные попытки прикрыть спину не давали результата, напряжение достигло предела и полилось из глаз горячими слезами, давая выход боли, обиде и одиночеству. Грубые пальцы прошлись по самому глубокому рубцу, оставляя обжигающий след легко впитывающейся мази.       — Не реви. Регис знает свое дело: шрамы быстро пройдут, — вампир произносил слова наставительно, словно объяснял прописные истины, не переставая смазывать спину мучительным снадобьем. — К тому же у меня подарок для тебя.       Я бросила удивленный взгляд через плечо, даже не заметив, что дрожь и истерика сами собой утихли.       — Чего?       — Немного потерпи, сейчас уже закончу и отдам.       Он деловито закрыл баночку и поправил край рубашки, позволив ей вновь покрыть спину и плечи. Я поспешно затянула тесьму так высоко, как только могла, отсаживаясь подальше. Детлафф невозмутимо извлёк из кармана залитый кровью медальон и бросил его передо мной в траву, поднимаясь на ноги.       — Ублюдок заплатил, — спокойно проговорил вампир и направился через поляну к дому.       Мои дрожащие пальцы вытянули из спутанной подстилки золотую цепочку, которая повлекла за собой смятый, круглый герб с тисненым вензелем: «А. Р.» — Агнеус Ревель.       Как же хорошо мне была знакома эта вещица. Сколько раз я видела ее в непосредственной близости от своего лица, свисающей с широкой шеи моего палача. К горлу подступил ком, хотелось плакать, но слезы высохли в глазах, только скулы сводило до скрежета зубов. Он мертв. Вампир убил его, несомненно лорд мучился перед смертью, и я всей душой надеялась, что очень-очень долго.