Розы сорта "Сангрояль"

      Я боялась возвращаться. Как теперь смотреть в глаза Регису, что сказать Детлаффу? Но идти все же пришлось. Вампиры что-то оживлённо обсуждали, сидя на траве у входа; мой спаситель смеялся, а его гость глубокомысленно улыбался, глядя себе под ноги. Когда расстояние до них сократилось, стали угадываться слова.       — А ты не утратил прежней проницательности. Рад видеть тебя таким снова.       — Монстры остаются верными своей природе, Эмиэль, меня, как и остальных, радует только кровь и смерть. — Низкий голос окрасился грустью с едкой примесью безысходности.       — Не будь так несправедлив к себе, Детлафф. Я встречал в своей жизни людей, которые куда больше твоего походили на бестий, при чем некоторых совершенно недавно. — Годфрой усмехнулся, но его взор приобрел налет болезненной напряжённости, обнаруживающий нежелание рушить только что установившееся, зыбкое равновесие.       — Я тоже, Регис, я тоже… — Прозрачный огонь светлых глаз вампира загорелся ненавистью, но почти сразу потух, уступая место тихому безразличию.       Было обидно, что моего отсутствия никто не заметил, будто оно не имело хоть сколько-нибудь маленькой значимости для них.       — Благородные господа совсем не волновались о пропаже служанки? — язвительный, насмешливый тон не скрывал горечи, звенящей в голосе.       — О, дитя мое, ты пахнешь, как орхидея в кромешной пустыне, — добродушно улыбнулся Регис. — Мы бы забеспокоились, если бы аромат ослаб, а так… Любому вампиру обнаружить твое место положения не составит труда.       — Спасибо за заботу, — раздражённо пробурчала я, но вдруг смутилась, ощутив внимательный, сосредоточенный взгляд Эретайна. — За все спасибо.       Детлафф пристально изучал меня, словно пытался определить мысли, потом кивнул, принимая благодарности, и вновь повернулся к собеседнику.       — Я, похоже, чего-то не знаю? — озабоченно обратился к нему Регис.       — Мелочь. Не о чем домой писать, — равнодушно пожал плечами гость.       Чтобы избежать дальнейших расспросов, пришлось не без облегчения покинуть их и отправиться готовить ужин. Скоро вся компания воссоединилась за столом, обсуждая бессмысленные, но весьма интересные мелочи.       — … А потом местные крестьяне разрезали меня на куски и замуровали в разных частях деревни. Это были самые долгие пятьдесят лет в моей жизни, — с меланхоличной усмешкой повествовал Регис.       — Смотрю, ты постоянно куда-нибудь ввязываешься. И, конечно, помогал своему другу — ведьмаку?       — Нет… Я тогда был молод, и виной всему стала женщина.       Детлафф погрустнел, вновь задумавшись о своем.       — Она тоже была человеком?       — Что ты, друг мой! Вампирша, как и я, — мой спаситель печально вздохнул.       — Смотрю, девки одинаковы, какую не возьми, — усмешка тронула мои губы. — Не позавидуешь вашей долгой, бессмертной жизни. Одни потери и разочарования куда ни кинь.       Мужчины разом обратили внимание на меня, но без злобы, скорее буднично, привлеченные неожиданной репликой. Посчитав момент удобным для продолжения волнующей темы, я решилась спросить.       — А почему господа все вместе едят хлеб и пьют вино? Где же бесчисленные, кровавые жертвы? Я думала, что ваши трапезы чем-то напоминают поле боя.       Гость усмехнулся, а Регис наставительно разъяснил:       — Мы не питаемся кровью, дорогая. Она лишь пьянит нас, как вас алкоголь или фисштех. Что-то вроде дурной привычки.       — И вы оба трезвенники? — удержаться от издёвки не удавалось, хотя попытки все же были.       Не отрывая внимательного взгляда от меня, Детлафф опустил голову на сложенные на столе руки, прогнув плечи, как делал часто.       — Я так стар и вымотан, что предпочитаю ясность ума, сладкому дурману, — продолжал наставительным тоном хозяин. — А мой друг слишком хорошо воспитан, чтобы бросаться на первого встречного.       — Хотя твоей крови я бы попробовал, — спокойно добавил гость.       Его взгляд словно гипнотизировал, лишал воли, заставлял дыхание сбиваться.       — Почему моей? — никак не удавалось отвести глаз, чтобы прервать наваждение.       — Сладко пахнешь, — вампир не отрывал подбородка от ладоней, а темного, проницательного взора от меня.       — Так бывает не у всех?       — Нет, дитя мое, — чистый голос Региса отвлек, чем позволил выпутаться из навязанного влияния и отвернуться, а по спине тут же потекла мелкая, неприятная дрожь. — Некоторые люди обладают редким сортом крови, которая по запаху и вкусу отличается… Как хорошее вино от плохого. Видимо по этому тот катакан и погнался за тобой: его привлек аромат.       — А тебе все равно?       — В отличие от моего друга, Детлаффа, я не так близок к природе, не столь подвержен инстинктам, потому спокойнее реагирую на подобные феномены.       Взор вернулся к черноволосому вампиру и снова утонул в прозрачном блеске его колдовских глаз, без особого стремления к сопротивлению.       — Значит ты убьешь меня однажды?       Он лишь беззлобно усмехнулся, продолжая с интересом рассматривать мою одежду.       — С некоторых пор я предпочитаю держаться подальше от людей, особенно от девиц. Но если любезно предложишь пару глотков — не откажусь.       — Вот уж вряд ли.       Я рывком поднялась со стула и бесшумно скользнула в свой угол, намереваясь прекратить столь внимательное изучение моей скромной особы. Вампир проводил объект исследований внимательным, пристальным взглядом и вернулся к прерванной беседе.       — Возможно мне стоит отправиться в Назаир, — задумчиво проговорил он, скорее в пространство, чем обращаясь к собеседнику.       — Не лишено смысла, — согласился Регис. — Тебе нравились тамошние голубые розы.       — Но только очень много людей.       — Не везде. В центре ведь каменистая пустыня? Есть, где спрятаться.       Детлафф хрипло засмеялся.       — Поселюсь в пещере, как Скрытый, стану отшельником, обрасту бруксами да катаканами.       — Ты сразу найдешь того, кому нужно помогать. Я уверен, — поддержал веселое настроение собрата, хозяин.       Засыпая под теплым, меховым одеялом, я представляла себе голубые бутоны роз Назаира. Как же они должно быть хороши.

***

      Утро встретило обычными заботами. Вампиров нигде не было видно, и это, отчасти, вызывало облегчение. Ближе к обеду, когда солнце уже пекло нещадно, я решила искупаться в реке и снова намазать снадобьем многочисленные крапины шрамов. Рыжая коса быстро потяжелела и значительно тянула голову назад. Тонкая рубашка намокла, прилипла к телу и неприятно холодила кожу.       Продав собранные в лесу ингредиенты, Регис купил мне целый отрез тонкой, льняной ткани, выбеленной на солнце, из которой я шила исподнее себе, да и ему тоже. Получалось недурно, даже стали посещать мысли о попытках заняться ремеслом.       — Выходи уже из воды, замёрзла ведь, зуб на зуб не попадает.       Низкий голос подействовал, как звонкая пощёчина. Резко, поднимая столб брызг, я оглянулась. На пригорке возле вещей сидел на корточках Детлафф, опустив голову ниже широких плеч и исподлобья наблюдая за мной. Обычного, черного, кожаного плаща на нем не было, только темный походный камзол. Заметив мое внимание, он поднялся, повернулся спиной и сложил руки на пояснице, демонстрируя тактичное отчуждение, пренебрегать которым было глупо.       — Чего пришел, милсдарь? — Я быстро выбралась и торопливо переодевалась в сухое, путаясь в завязках и прилипающей к мокрому телу ткани.       — Подруга Региса приглашает нас вечером на прием. Он считает, что это хороший способ развеяться, — вампир бросил безразличный взгляд через плечо, на кучу вещей, желая убедиться в моей готовности. — Вот и отправил меня поискать нашу человеческую спутницу, чтобы сводить ее в город.       — Для чего мне туда? — при мысли о узких улицах Боклера, дыхание перехватило.       — Платье купить, разумеется. Если перестанешь, наконец, возиться, то и рубцы намазать успею тоже.       Тон его голоса обнаруживал скучающую обыденность, словно помогать мне вошло для него в повседневную привычку. Возражать было глупо, ведь наиболее крупные шрамы оставались именно там, куда самой по прежнему никак не дотянуться.       — Готово. Можешь повернуться.       Делафф спокойно взял из моей сумки баночку с мазью и выжидающе застыл. Я подставила спину и, стараясь меньше дрожать, задыхаясь, потянула рубашку с плеч. Грубые пальцы методично скользили от шеи к пояснице, оставляя обжигающие следы.       — Ты меня так боишься или весь мужской род вместе взятый? — сосредоточенно осведомился черноволосый, не отвлекаясь от своего занятия.       — Не люблю перед вашим братом раздеваться. — Дрожь струилась по плечам, явственно звучала в голосе, сжимала лёгкие, делая дыхание прерывистым.       — Понимаю почему. — В низком тоне зазвенела сталь.       — Он не спал со мной, — вдруг, неожиданно для самой себя призналась я. — Не мог, и другим не давал, чтоб не позориться. Или делить не хотел, не знаю. Только бил.       Детлафф молчал, его движения замедлились, словно в раздумье. Мое волнение стало ощутимо в пространстве, растекаясь шумными вздохами.       — Жалеешь?       На глаза наворачивались непрошеные слезы: шальная девка втравила милсдаря Эретайна в новую историю из-за пары синяков.       — О чем?       — Что убил его, — к горлу подступил ком.       — Жалею, что быстро. Надо было ещё помучить. — Тихо проговорил вампир и возобновил прерванное занятие, похоже нисколько не разделяя моего настроя о никчемности нанесенной обиды.       Поведение Детлаффа: прямолинейное, простое и грубое, грело душу больше самых цветистых комплиментов и самых возвышенных обещаний. Мне нравился этот вампир вопреки уговорам разума и доводам совести. Рядом с ним становилось спокойно, тепло, уютно и уверенно; так бывает когда попадаешь домой. В порыве благодарности, я развернулась и обняла его, заливаясь горячими слезами.       — Спасибо.       Он молча, аккуратно опустил ладони на плечи, не смыкая рук, но и не отталкивая, а потом застыл, прикрыв глаза, шумно втягивая носом воздух. Мелкие волоски на коже поднялись, покрывая шею мурашками в неясном, трепетном предчувствии. Грудную клетку сдавило, выдавая лишь короткие, судорожные вздохи, стекающие горячими волнами по губам. Я закрыла глаза, ощущая всем телом близость вампира, способного переломить меня, словно сухую ветку, но предпочитающего сейчас обнимать.       Легкие, поначалу, прикосновения постепенно усиливались, перерастая в мертвую, болезненную хватку. Детлафф тихо зарычал у самого уха, обжигая глубоким дыханием, стекающим по шее к ключицам, а потом отбросил меня от себя и порывисто отвернулся, низко наклонив голову.       От напряжения высокой, крупной фигуры едва заметно зашевелились волосы на затылке, сменяя восторженную дрожь на неприятную судорогу подспудного страха, вперемешку с обидой и разочарованием.       — Чего это ты, милсдарь, злишься? Ну кровь и кровь, с кем не бывает? Интересно, а если сделать порез…       Эретайн обернулся. Его взгляд полыхал неприкрытой ненавистью, челюсти сжались до скрежета зубов, а черты лица стали чуть острее обычного. Похоже моего беззаботного веселья он совсем не разделял, но забытое чувство детской эйфории, что появляется, когда намеренно злишь огромную собаку, никак не хотело униматься.        — А если еще один? Убьешь? — показательно насмешливо произнесла я, поднимаясь с травы и отряхивая юбку. — Вам — вампирам тяжело, смотрю, даётся контроль над собой… Да и не только над собой.       Детлафф тихо зарычал, едва заметно оскалившись. Чуть алые глаза загорелись высокомерной злостью, движения выдавали раздражение, а тонкие, суровые губы скривила презрительная усмешка.       — Если бы жажда твоей крови действительно мучила меня, Лея, то уж поверь утолить ее труда не составило бы.       Я невольно сделала пару шагов назад. Настроение дерзить быстро улетучилось, сменяясь страхом, почти паникой, от этого дыхание все чаще сбивалось, выдавая состояние.       — Мне казалось, что до принуждений ты не опускаешься, — высокий тон звонкого голоса уже почти дрожал, демонстрируя скорее надежду, чем уверенность.       Ответом стал лишь злобный, саркастический смешок. Сейчас передо мной стоял монстр, сильный и высокоменрый, в разы опаснее Ревеля.       — Стоит позвать, — прозрачный взгляд приобрел алый блеск, стал завораживающим, колдовским, притягивающим, будто навязывал собственную волю и делал это легко, совершенно без напряжения, — как ты сама подставишь шею под зубы. Не сомневайся.       Эретайн отвёл глаза и наваждение вмиг развеялось оставляя лёгкое, болезненное головокружение. В горле пересохло, мысли путались и ускользали, оставляя лишь неясное чувство тревоги, неприятное беспокойство, которому не было выхода.       — Тогда что же взбесило всесильного вампира, который так легко манипулирует глупыми, слабыми людишками? — обида закипела в крови, захлестывая голову.       Я уперла ладони в бока и высоко задрала подбородок, не желая показывать истинного настроя спесивому собеседнику.       — Ты в душу мою лезешь, нахальная девчонка, — прорычал он, а потом сбавив тон, как-то обречённо добавил, словно смиряясь. — И совсем не боишься того, что там находишь.       Смятение проступило на щеках румянцем. Почему обыкновенная человеческая благодарность вызвала в нем такую яркую, негативную реакцию? И Регис постоянно твердил, что не нужно сближаться с его мрачным побратимом. Но ведь именно дружба, привязанность, внимание и помогают пережить нелегкое бремя страданий, так в чем же тогда дело?       — Мы закончили. Собирайся, Регис ждёт, — тихий голос стал размеренным, словно Эретайн контролировал каждый звук, слетавший с тонких, суровых губ.       На серьезном лице залегли глубокие тени морщин, выдавая внутренние переживания, смысл которых удавалось угадать лишь отчасти. Ему определенно не пришелся по душе мой порыв, но и разомкнулись крепкие руки с явной неохотой. Ответ проступил в сознании с неподкупностью очевидного: этот вампир не хочет опять обрести свою стаю, чтобы не испытывать страдания от ее потери.        Не желая дальше мучиться неловкостью под сосредоточенным взглядом, полным прозрачного, чуть алого огня, я быстро покидала свои вещи в сумку и резво понеслась по узкой тропке к дому. Спутник отправился за мной, тяжёлыми мерными шагами, последовательно сжимая и расслабляя крупные кулаки.       Седой алхимик встретил нас радостным воодушевлением, но натолкнувшись на острый, недовольный взор собрата, как-то сразу сник.       — Госпожа Ориана пригласила всех вечером на прием, в свой прекрасный сад. Нужно подобрать платье, для этого правда придется посетить модистку в городе. Я надеялся, что Детлафф любезно согласится составить тебе компанию. — Ровный чистый голос приобрел налет разочарованного недоумения, от чего захотелось втянуть голову в плечи.       — Я схожу, — спокойно подтвердил темноглазый, пренебрежительно отмахнувшись от протянутых хозяином денег.       Регис сурово посмотрел на меня в полном непонимании, будто вопрошая: чем же это девице удалось так легко и быстро расстроить его друга.       — Спасибо вам обоим, — благодарности казались совершенно неуместными в моих устах, потому как злили Детлаффа еще больше.       Эретайна раздражало мое поведение, он не желал сближаться с кем-то вновь, но при этом чувствовал нашу взаимную причастность из-за схожести ситуации, а, возможно, просто искал чужую боль, чтобы разбавить ею свою собственную.       Ощущая лёгкую тень вины за то, что пересекла границу дозволенного, я сделала пару шагов назад, в немой попытке уклониться от струящейся в воздухе неприязни. И тут же Детлафф шагнул в мою сторону, будто не желая разрывать дистанцию, покидать личное пространство человека, что невольно облегчал его муки своими, позволяя ощущать себя не таким уж и монстром в глазах окружающих.