Next of Kin

      Четырьмя неделями ранее

— Собирайся, малышка! Мы едем на рыбалку! Это снова был тот сон, ее любимый сон. Сакура улыбнулась, восемнадцать лет жизни сияли на ее лице. Ответная улыбка ее отца была нестареющей. Тридцать с чем-то лет проступали в едва заметных морщинках от смеха у его глаз, но не больше. Сколько бы лет ни повторялся этот сон, она всегда становилась старше. Ее отец — никогда. — Сегодня чистое небо. Давай поторопимся, пока твоя мама нас не поймала. Подмигнув, он схватил ее за руку и потащил к машине. А под другой рукой была зажата ярко-синяя коробка для снастей. Она позволила себе выйти из затененного дверного проема на палящее солнце, все еще улыбаясь.       Сакура проснулась, тяжело дыша, прижав руку к груди. Под ней было жесткое пластиковое сиденье, пол метро грохотал от скорости под ее ногами, камера ненадежно примостилась у нее на коленях. Что-то всплыло в ее памяти, что-то важное, что она должна была сделать. Но она решительно отложила это в сторону, выиграв минутку, чтобы просто посидеть и прийти в себя после сна. Она потерла лицо, все еще улыбаясь. Она любила «визиты» отца больше всего на свете, но всегда боялась, что каждый раз будет последним. Прошло так много времени с тех пор, как ей снились предыдущие сны об отце, может быть, годы. Она не была уверена, сколько всего их было. Это были счастливые мечты, и она дорожила ими, но в них тоже была своя печаль. На самом деле они так и не добрались до моря. — Двери закрываются. Пожалуйста, отойдите от дверей.       Металлический голос вырвал ее из раздумий и заставил подняться на ноги. С неприятным ощущением в животе она поняла, что поезд уже на станции Пало-Альто. Ее остановка. Схватив фотоаппарат и сумку, она бросилась к дверям метро как раз в тот момент, когда они закрывались. И девушка с трудом протиснулась наружу. После этого ей пришлось бежать за своим автобусом. Посреди вестибюля находилось какое-то оцепленное сооружение. Она в спешке чуть не споткнулась о защитную ленту и провалилась в яму, но все же сумела предотвратить падение. Затем потратила две секунды, чтобы обдумать реакцию ее матери на окровавленное лицо, если бы падение случилось, но больше об этом не думала. *** — Блейк, Тайни, вы двое, поднимите, пока они опускают коробки. Правее, туда, нет, налево. Блондинка, богатая, плакаты на стенах, книги на полках. Скажем, в алфавитном порядке. Нет, по теме. Эрик на перерыве, возвращайтесь в фургон со всеми остальными. Далее-хрупкие предметы. Это пять минут, Эрик! Я, блядь, считаю. — Ма. Миссис Харуно обернулась, облегченная улыбка противоречила ее предыдущему тону. — Сакура! Господи, наконец-то. Ты вышла не на той остановке? — её улыбка погасла, –тебе следовало просто поехать с нами. Сакура скрестила руки на груди. — Мы заключили сделку! Саске хотел фотографии с поезда для нашего проекта, помнишь? Ты не должна была начинать распаковывать вещи без меня.       Она заметила, что кто-то с тревогой поставил на полку последнюю из ее книг, но не сделала ни малейшего движения, чтобы остановить его. Они все слушаются только её мать. Когда ее отец был еще жив, Сакура часто теряла представление о том, кто были настоящими кровными родственниками, а кто — сотрудниками семейного бизнеса, но, по крайней мере, она знала их имена достаточно хорошо, чтобы помнить, кто есть кто на вечеринках. Однако после его смерти казалось, что их некогда комично большая семья превратилась в ничто, рассеялась и рассыпалась далеко от побережья Калифорнии. Вот уже восемь лет у нее были только она и ее мама.       У миссис Харуно была манера пристально разглядывать человека, словно она была экстрасенсом. Она обратила всю силу этого пристального внимания на Сакуру, оставив свою дочь гадать, сошла ли ей с рук ложь о Саске. Хотя ее парень и был заядлым коллекционером фильмов, не только богу известно, что он никогда не проявлял более чем умеренного интереса к идее фотоблога о путешествиях. И все же она считала, что ложь матери — это здоровый признак взросления. Индивидуация или что-то в этом роде. Преуспела ли она в этом — совершенно другой вопрос. Мисис Харуно окинула ее оценивающим взглядом. — Наша сделка, которой я придерживалась, заключалась в том, что ты сядешь здесь на поезд. Если вы недовольны результатом, в следующий раз требуйте лучших условий.       Ей действительно нечего было сказать на это, хотя она оценила сочувственный взгляд, который бросал в ее сторону один из парней ее мамы. Ее взгляд метнулся к двери, когда она подумывала о том, чтобы просто выйти. Будучи относительно нормальным молодым взрослым, оказавшимся где-то между желанием принимать собственные жизненные решения и желанием, чтобы все складывалось в ее пользу, она редко могла решить, как справиться с несколько подавляющем, но, по общему признанию, эффективным-вмешательством своей матери. Она, конечно, не задавала вопросов, когда ее имя перескочило из списка ожидания Стэнфорда в список принятых прямо перед крайним сроком зачисления. Когда ее блуждающий взгляд вернулся, выражение лица ее мамы смягчилось. — О, малыш, — сказала она, опускаясь на голый матрас, — это было совсем не то, что я себе представлял, отправляя тебя в колледж. Она подняла брови, глядя на своих парней, которые быстро и эффективно освободили комнату. — Да. Я тоже, — согласилась Сакура, решив, что это не стоит борьбы. Она села на матрас и вгляделась в лицо матери. — Я бы тоже хотела, чтобы он был здесь, ма. Миссис Харуно фыркнула, почти закатив глаза. Она взяла Сакуру за руку. — О, дело не в этом. Он был бы рад за тебя. Я еще более эгоистична, чем он когда-либо был, и мне будет слишком не хватать тебя рядом. Кроме того, я буду беспокоиться, — она поёрзала на кровати, — этот матрас отстой. Как ты будешь спать? — Я думаю, что разберусь с этим. — Хорошо, но что насчет твоей машины? — У первака не может быть машин, помнишь? Только со второго курса. — Позволь мне еще раз поговорить с деканом. Я уверена, что мы сможем организовать что-то, что позволит им сделать исключение. — Ма, — Сакура сделала свое самое серьезное лицо, — пожалуйста. Даже ты не можешь держать меня за руку на расстоянии ста миль. — Я понимаю это, малыш. Я стараюсь. Но есть вещи, которых ты не понимаешь. Просто… — она с трудом подыскивала слова, прежде чем посмотреть дочери прямо в глаза, –безопасность прежде всего. Семья прежде всего. Я обещаю сделать все, что в моих силах, чтобы ты была счастлива и здорова. Даже если тебе это не нравится. А Харуно всегда держат свои обещания. Теперь ты пообещаешь мне не делать ничего глупого, что могло бы поставить под угрозу мои усилия. Сакура не могла поверить своим ушам. — Я уезжаю учиться, а не на войну! Миссис Харуно рассмеялась над этим, но смех был слишком сухим. — Утешь меня! — О, боже мой. Ладно, я обещаю не лазить по электрическим столбам под дождем. Никаких колес по битому стеклу. Я даже воздержусь от того, чтобы засовывать вилки в тостер, — она резко встала, пытаясь стряхнуть с себя напряженность матери, как будто это была физическая пыль с ее джинсов. — Я провожу здесь черту, ма. Слишком много чувств перед прощанием. На этот раз смех ее мамы был более спокойным. Она умиротворяюще подняла руки, прежде чем начать копаться в коробке у своих ног. — Замечание принято. Но, поскольку я все равно чрезмерно сентиментальна, я хочу, чтобы у тебя было это. — Это? Ты уверена? -уточнила она, принимая фотоальбом в кожаном переплете. — Конечно. Мне будет спокойнее, зная, что ты можешь посмотреть на него в любое время. Не то чтобы ты это сделаешь. Но все равно, приятно помнить, что семья… *** Миссис Харуно и её помощники улетели в вихре объятий, похлопываний и уговоров от парней ее мамы. Сакура смогла правильно угадать только одно из их имен. Девушка села на кровать, планируя передохнуть и прийти в себя. Она едва успела обдумать различные способы заманить Саске на сеанс FaceTime, прежде чем в замке зазвенел ключ. Дверь со скрипом открылась. В щель заглянул стеклянно-голубой глаз, сопровождаемый театральным шепотом: — Они ушли? Сакура пробормотала что-то в ответ. — Эм…? — О, боже мой, — дверь распахнулась, с грохотом врезавшись в стену. В комнату ворвалась высокая девушка ее возраста. — Ваша семья огромная. И громкая. — А… ну-да, — признала Сакура. Она не была уверена, шутит ли девушка или просто не осознает громкость своего голоса. Блондинка остановилась в одном шаге от входа в комнату и уставилась на нее. — Почему стены фиолетовые? Сакура съежилась. — Ох, мне жаль. Я пыталась заставить их сделать только мою сторону, думаю я могу полностью перекрасить ее… Предполагаемая соседка по комнате на мгновение склонила голову набок, прежде чем пожать плечами, длинные волосы скользнули по ее плечу. — Знаешь, мне это вроде как нравится. Это совсем другое. Эй, Шика, Наруто! Берег чист! Сакура соскочила с кровати, когда в комнату шумно вошли двое мальчиков, каждый из которых нес стопку коробок. — Куда? — проворчал темноволосый с явной неохотой. — Поставь их куда угодно, я займусь этим позже, — ответила девушка, поворачиваясь к Сакуре. — Я Ино, — она ослепительно улыбнулась. Сакура ответила чуть более застенчивой улыбкой. — Сакура. Ино ткнула большим пальцем в сторону мальчиков. — Это Наруто и Шикамару. Мы познакомились, когда глазели на твою семью. Их комната дальше по коридору, которую они делят с третьим другом Чоджи, номер 402. Сакура заметила, что она протянула «Оо» чуть дольше, чем нужно, глядя на Шикамару. Вспомнив о себе, Сакура выдохнула. — Да, привет, приятно познакомиться, — прежде чем двинуться, чтобы взять коробку из рук Наруто, — позволь мне помочь. Он одарил ее улыбкой вдвое более яркой, чем у Ино. Она прищурилась. Некоторое время спустя, Ино, как королева, взгромоздилась на свою кровать, с удовлетворением оглядывая море коробок. — Фу, наконец-то! Кто-нибудь хочет фройо? * Трое ее потных спутников просто переглянулись. *** Жить с Ино оказалось проще, чем Сакура думала. Она могла быть неряхой (уже прошло две недели семестра, а эти коробки все еще были распакованы), но, возможно, Сакура немного завидовала ее полному отсутствию самоорганизации. Девушка могла валяться в одном лифчике и маске из простыни и при этом оставить их дверь открытой, даже не моргнув глазом. В теплые дни они вместе с мальчиками, живущими дальше по коридору, завели привычку ездить на автобусе в центр города за фройо в заведение под названием «Сладкая жизнь». Именно во время одной из таких поездок впервые всплыло имя доктора Сенджу. — Что…я сделал… — прошептал Наруто, его лицо побледнело. Он уставился на учебную программу, сверяя ее с толстым текстом под названием «Органическая химия для чайников». Его забытый йогурт таял на жаре. Шикамару фыркнул, качая головой. — Вот почему первокурсникам не положено это сдавать. На самом деле, никто не должен. Все науки доставляют хлопоты, но О-Химия печально известна, — он откусил кусочек своего йогурта, уже устав от личного апокалипсиса Наруто. — Четыре года назад из-за этого два студента умерли от истощения во время выпускных экзаменов. По крайней мере, так говорит техник в нашем холле. Сакура усмехнулась. — И ты ему веришь? Шикамару только пожал плечами. — Я думаю, ты еще не встречалась со Страшилкой. Вот увидишь. — Перваку разрешено выбирать этот предмет, это просто не рекомендуется, — указала Ино, — нужно быть сумасшедшим, чтобы взять это нарочно. Или исключительно глупо брать его по ошибке. Она обвиняюще приподняла бровь на Наруто, чья поза отражала состояние его фройо. Чоуджи поморщился. — Ну, по крайней мере, нам с Сакурой будет легко. Как только мы закончим наши выпускные экзамены, у нас будут бизнес-классы вплоть до выпуска. Сакура натянуто улыбнулась и разжала пальцы от своего кофе. — Да не может быть так плохо, как все говорят. А вот занятия по экономике должны быть трудными, Чоуджи. Ино сразу уловила оборонительные нотки в ее голосе. — Но это всего лишь мечты. В любом случае, почему вы специализируетесь на бизнесе? Ино гордилась тем, что специализировалась на театре, и стремилась, чтобы все знали об этом. Сакура, однако, и двух слов не сказала о своем выборе. Она неловко пожала плечами. — Все знают, что это полезно. По правде говоря, у Сакуры не было особенных карьерных планов. Повзрослев, она вроде как ожидала, что в конце концов унаследует семейный бизнес. Однако у миссис Харуно были строгие правила, запрещающие обсуждать работу дома. Поэтому к этому времени Сакуре уже исполнилось восемнадцать лет, и она все еще не имела точного представления, чем на самом деле занималась ее мама каждый день. Она знала, что ООО «Харуно» было неотъемлемой частью крупнейшей индустрии гостиниц Монтерея, и что они владели несколькими ресторанами и имели партнеров в секторах страхования, импорта и технологий. Но знания, выходящие за рамки таких широких областей, были размытыми. И каждый раз, когда она поднимала эту тему, ее мать увиливала от нее. — По крайней мере, признайся, что ты боишься потерпеть неудачу, — усмехнулась Ино. Гнев пронзил ее, в основном потому, что сказанное Ино, было чистой правдой. Она открыла рот, чтобы ответить, но Наруто перебил ее: — Нет. Никто из вас не понимает, — он оторвался от учебной программы, и посмотрел на них глазами, в которых читалось будущие тысячи лет страданий, — это не просто обычная О-Химия. Это О-Химия профессора Сенджу. Я покойник. Он схватил Шикамару за воротник рубашки, дико оглядывая стол. — Кто-нибудь, пойдите со мной! Вы все умные, вы должны мне помочь. Шикамару вывернулся из стальных пальцев Наурто. — Ни за что. Чоуджи беспомощно пожал плечами. Ино усмехнулась: — Извини, чувак, у нас у всех полные расписания, но Сакура думает, что она довольно умна, — её ухмылка стала хитрой, — может быть, тебе стоит спросить ее. Запаниковав, Сакура послала Ино свирепый взгляд, который обещал возмездие той же ночью, но было слишком поздно. Наруто схватил Сакуру за руки и обратил на нее фирменный умоляющий взгляд. — О, боже, — простонала она, что он ошибочно принял за согласие. Его облегчение было таким ярким, что она едва смогла поправить его. — Один урок, Наруто. И ты будешь у меня в неоплатном долгу. Наруто никогда еще не был так рад тому, что оказался в неоплатном долгу. ________________ froyo(фройо)* — мороженный йогурт.