Брелок с изображением плюшевого волчонка

В гостях у Хана Бан Чану оказали наитеплейший приём: накормили свежим кимчичиге, источавшим невероятный аромат и по-домашнему согревающий полупрозрачный пар, переодели и через силу уложили спать. Конечно, Бан Чан отпирался ногами и руками, придумывая откровенно дурацкие причины, почему ему нужно оставаться бодрствовать: приготовить покушать что-нибудь на обед в знак благодарности, убрать за всеми посуду, пойти на танцы, потом заглянуть домой, чтобы начать наводить порядок, хотя бы заказать вывоз крупногабаритного мусора, а дальше – искать новое место для ночлега, потому не может позволить себе беспокоить Хана более. Только в тот момент, когда у Бан Чана самостоятельно начали закрываться глаза, хотя он сопротивлялся изо всех сил, Хан смог уложить друга в кровать. Голова соприкоснулась с податливой поверхностью подушки, мысли обесцветились. Парень провалился в сон во мгновение. – Сможешь приехать посидеть с ним? – Интересовался Хан Феликса по телефону, поглядывая из-за угла на мирно сопящего Бан Чана, – да, я не хочу оставлять его одного. И дело даже не в том, что он и мою квартиру разнесёт. Сам понимаешь, в таком состоянии Чан может учудить вообще что угодно, в том числе, и себе вред нанести. Внимательно выслушав все доводы Хана, Феликс, не дав себе времени на обдумывание, согласился. – Спасибо! В дверь не звони, просто заходи – код знаешь. Жду. Несмотря на низкий голос и томный взгляд, Феликс всегда был тем человеком, к которому даже Бан Чан, когда все доходило до крайней степени отчаяния, обращался за поддержкой. Он служил эмоциональным убежищем, плечом, на которое точно можно опереться. Парень никогда не скрывал того, что чувствовал. Хотелось плакать – он плакал. Хотелось кричать – он не сдерживал крика, практически теряя голос. Хотелось ласки и уюта – парень без зазрения совести приходил к своим друзьям с теплейшими объятьями, даже Минхо не пытался оказывать ему сопротивление. Наверное, именно чистая искренность, безмятежная чувственность и всеобъемлющая любовь, прекрасно сочетающиеся с по-доброму наивной и ребяческой натурой, так ценились окружающими. Феликс приехал совсем скоро и выглядел заспанно и совсем не собранно, ведь маленькая стрелка на часах едва перевалила за шесть. Хан всё это время собирался на работу: делал скудный завтрак, состоящий из всего одного бутерброда и стакана воды, потому что зажигать плиту и шуметь сковородками сейчас не самое подходящее время, да и чайник слишком громко вскипает. Парень ходил на цыпочках, стараясь не издавать вообще никаких звуков, пока собирал комплект одежды под настроение, и каждые десять минут, судорожно вспоминая про Бан Чана, заглядывал в спальню. А позже, усадив Феликса за пустой обеденный стол, начал оставлять инструкции и наставления. – Хан, – Феликс остановил парня на полуслове очередной тирады, – я всё знаю. Иди собирайся. Ты позвонил именно мне, наверное, потому что доверяешь? А ещё я точно проснусь от звонка в такую рань, – парень улыбнулся, даря ощущение спокойствия, в котором так нуждался его друг. Хан склонился над плечом парня и моментально утонул объятиях, сладких и обволакивающих, как свежий весенний цветочный мёд. – Ты понимаешь, я переживаю за него… – Я не допущу, чтобы случилось что-нибудь плохое, – Феликс начал по-матерински поглаживать волосы Хана. Казалось, он пытается впитать всю тревогу парня в себя, освобождая того от груза на плечах. – Если кто-то приедет ещё, пожалуйста, не шумите. Пускай выспится, – бросил Хан напоследок, всё ещё сомневающийся, что поступает правильно, перекладывая ответственность на плечи Феликса, и вышел из квартиры, аккуратно придерживая дверь, чтобы та не щёлкнула язычком замка. Феликс низко поклонился и кивнул головой, провожая друга солнечной улыбкой.

*

Парень расслабленно сидел на мягком кресле рядом с кроватью, на которой посапывал Бан Чан, играя в мобильную игру с выключенным звуком, совсем без наушников, будто его приставили наблюдать за спящем младенцем, а не хёном. Но внезапно раздался звонкий колокольчик уведомления. Телефон Бан Чана лежал прямо напротив Феликса, поэтому тот без задней мысли потянулся вперёд, чтобы как можно быстрее переключить режим смартфона на беззвучный. Даже самые срочные сообщения сейчас теряли свою важность. Но кое-что привлекло его внимание. Т/И~ [6:25]: Бан Чан, я добралась до моего «любимого» магазина. Ближайшие три с половиной часа меня ожидает генеральная уборка зала с лучшими друзьями – шваброй, ведром и вонючим средством с хлоркой Т/И~ [6:25]: А потом не менее прекрасные часы, проведённые с неподъёмными мешками с рисом, далее - мойка, нарезка и маринование двадцати килограмм редиса Т/И~ [6:25]: Желаю тебе лучшей участи Т/И~ [6:26]: Надеюсь, хотя бы ты сейчас спишь Внезапно в голове у Феликса сложился пазл, хотя он и не сразу поверил своим глазам. Значит то, что казалось коварными сплетнями, распускаемыми Хёнджином (потому что всё, что говорит Хёнджин имеет под собой больше шутки, чем истины) – правда.

***

Сразу после того, как Т/И покинула субботнюю вечеринку, Хёнджин, пережёвывая очередную помидорку черри, обратился к Феликсу. Ребята с самого начала нашли общий язык, быстро сблизились и начали считать друг друга лучшими друзьями. – Ты не замечаешь ничего странного? – У тебя в руках наконец-то не стакан кофе, а… ничего? – Феликс окинул друга с головы до ног изучающим взглядом и неловко улыбнулся, не понимая, на что намекает парень. Хёнджин закатил глаза. – Я не про себя. Посмотри вокруг, вспомни, что за сегодня необычного произошло? – Дай подумать… Феликс принял задумчивую позу. Этот день, в целом, был не самым обычным: Хёнджин пил не любимое выдержанное красное вино, а белое из супермаркета; Чонин решился сыграть в файтинг против Чанбина, хотя зарекался никогда больше этого не делать, потому что проигрывать ему не нравилось, но видеть счастливого друга – всегда доставляет удовольствие; они все в первый раз за всё то время, что дружат, встретились у дома Бан Чана, чтобы вместе зайти внутрь (и это не потому, что единственный человек, кто знал код от двери – Хёнджин – опять опаздывал). – Бан Чана не было дома. – А ты смышлёнее, чем я ожидал! – Воскликнул Хёнджин, – и-и-и… – И-и-и-и… – Протяжно повторил за другом Феликс, не переставая искать ответ в своей голове, – мне кажется, я понимаю, на что ты намекаешь! – Хитро сощурился парень, – ты думаешь, он и эта девочка..? – Именно! – Не думаю, что это правда, – огорошил Хёнджина Феликс, – между ними не ощущалось никакого смущения, если чувства только появились, или душевного единения, взглядов, если они уже давно. Ей, скорее, было неловко находиться тут со всеми нами. Напряжение – единственное, что я почувствовал. – Ты просто посмотри сейчас на Чана, – Хёнджин указал пальцем на Бан Чана, который распаковывал еду из доставки, – он буквально парит. Ещё чуть-чуть, и взлетит. А ещё я стал вольным свидетелем их прощаний. Как же он смотрел на неё… даже щёки покраснели! – Звучит очень убедительно, неверное, ты и сам это понимаешь, но я склонен верить только в то, что увижу своими глазами. Предоставишь доказательства – поверю. – А этого недостаточно? – Возмутился Хёнджин так громко, что Минхо оторвался от своих дел и грозно исподлобья посмотрел на парочку. Феликс закрыл другу рот ладонью. – Больше двух – говорят вслух! – Прозвучало громкое Чанбина, и парни присоединились к остальным.

***

Т/И~ [6:27]: Надеюсь, увидимся вечером Т/И~ [6:27]: В этот раз я буду спать в твоём зале хахахаах Бан Чан точно скрывает от своих друзей что-то компрометирующее, сам того не подозревая. Феликс сразу же совсем забыл о прогрессе в мобильной игре, незамедлительно набрал человека, который точно знал, как действовать в подобных ситуациях, и пулей выскочил из спальни, держа всё это время телефон Бан Чана плотно зажатым во второй руке. – Алло?

– А ещё раньше слабо было позвонить? – Лениво и еле-еле разборчиво протянул парень на той стороне.

– Ты мне нужен!

– Хорошо, за эти слова я прощаю тебе такое раннее пробуждение, – потянулся Хёнджин в кровати, зевая.

– Ты даже не представляешь, насколько был прав! – И после небольшой паузы добавил, – Чонина с собой прихвати. Парни приехали слишком быстро для людей, стандартное время подъёма для которых – час дня. Хёнджин первый зашёл в квартиру. По его внешнему виду можно было судить о серьёзности ситуации: аккуратно уложенные волосы, брендовые солнцезащитные очки в оправе с логотипом, стильный ассиметричный пиджак и кожаные штаны. Он даже задумался о парфюме, который до неприличия потрясающе подходил к образу. Во взгляде Феликса читалось непонимание, смешанное с удивлением и искренним восторгом. – Привет, не спрашивай… – Махнул рукой Чонин, проскальзывая мимо Хёнджина, который слишком уж долго разувался. Его потерянное выражение лица и совершенно обычный наряд совсем не помогали Феликсу найти ответ на немой вопрос. – Предвосхищая ваши вопросы, – начал Хёнджин, разводя руками в разные стороны, – во-первых, серьёзные вопросы требуют серьёзного настроя. Я не могу всерьёз думать о проблемах своего друга в пижамных штанах с клубничками, сами понимаете. Во-вторых, пока не нашлось мероприятия, куда бы я мог выгулять этот образ. Хёнджин, не отказывая себе, модельно покрутился и встал в позу перед публикой, состоящей из двух человек так, будто на него восхищённо глазеет сама Донателла Версаче вместе с призраком своего покойного брата, а не парочка друзей, которые далеки от моды настолько же, насколько Апеннинский полуостров далёк от Корейского. Феликс сложил руки в замок на груди и закатил глаза. Возможно, он стал единственным человеком на планете, сумевшем совершить заднее сальто своими глазными яблоками. – Ну-у-у, Ликси-и-и, – Хёнджин положил ладони на плечи парню, игриво наклонил голову и сделал фирменные хитрые глазки, – я же вижу, что тебе понравилось. – Ла-адно, да. Выглядишь отпадно! – Смягчился Феликс. На его лице проступила смущённая улыбка. Хёнджин воистину мог беспроблемно читать людей, особенно своих друзей, – но это не повод ребячеством заниматься. Хёнджин приобнял Феликса за плечи, и они направились в гостиную. – Я правда серьёзен! Парни расположились на гигантском диване с чашками свежесваренного Чонином кофе, будто на настоящем совещании или бизнес-митинге, не хватало только белой маркерной доски на колёсиках и галстуков. Сдержанность интерьера в квартире Хана на самом деле располагала к деловому настрою: никаких красочных пятен, даже техника была подобранна оттенок в оттенок к серому каменному напольному покрытию. Что уж говорить про посуду, постельное бельё и какие-то более мелкие вещи, как, например, зубная щётка и кусок мыла. – Ну Феликс, глаголь, – начал Хёнджин, вскидывая рукой в своём стиле. Вместо слов парень лишь протянул друзьям смартфон Бан Чана, предварительно нажав кнопку блокировки. На экране всё ещё горели уведомления сообщений от Т/И. – Слишком сладенько, – брезгливо поморщился Хёнджин, отпивая кофе из чашки, от которой исходил мягкий пар. – Переделать? – Вопросил Чонин. – Ну, да. Напиши ей, чтобы не флиртовала с Чаном! – Он имел в виду кофе, – прошептал Феликс. – А, нет. Кофе вкусный, спасибо! – Улыбнулся Хёнджин как ни в чём ни бывало. Он умел мастерски разряжать обстановку любой напряжённости. У Хёнджина было много недостатков, которые он научился искусно превращать в достоинства. Опоздал на встречу, зато в каком замечательном наряде появился, что у всех отпадали любые вопросы. Нагрубил, совсем не соображая, что говорит в порыве гнева, а на следующий день накормил обедом в каком-нибудь новом модном месте, где столики бронируются за месяц. Слишком много говорил, не давая вставить слова, - в следующий раз будет самым примерным и внимательным слушателем. И Хёнджин не признавал своих очевидных недостатков, считая их особенностями характера, но научился их приручать, сглаживать углы. За это его любили и ненавидели, восхищались и почти никогда не воспринимали всерьёз. Парни молчали какое-то время, скользя потерянными взглядами по обтекаемым формам мебели и строгим складками ткани плотных хлопковых штор, чашкам с остывающим напитком, стеклянной поверхности овального журнального столика. Можно было заметить, как в их головах крутятся шестерёнки. – Какова вообще вероятность, что Чан, испытав такое сильное эмоциональное потрясение, без головы бросится в первые попавшие отношения, чтобы залатать сердечную рану? – Размышлял вслух Чонин, развеивая тишину. Хёнджин и Феликс переглянулись, подозревая, что их ответы будут одинаковыми, как сёстры-близняшки. – Сто процентов! – воскликнули парни в один голос. – Я не знаю, что делать… – Чонин вздохнул и осунулся от осознания неизбежного, – мы же не можем залезть в голову к Чану, начать шурудить… Глаза Хёнджина округлились, а рот приоткрылся, от чего Чонин сбился с мысли, забывая о чём вообще говорил, а Феликс чуть не подавился глотком кофе. Это значило только одно – он придумал. – Мы не можем залезть в голову Чану, это точно. Я бы и в обычной ситуации к нему не полез, – добавил Хёнджин в сторону, – мне нравится относительно спокойная и тихая аура вокруг. Боюсь представить, какой улей там у него, – поморщился парень, – но я не об этом. Зато мы можем отвадить от него девочку! Хёнджин выглядел гордо, хотя лица его друзей будто в уксус окунули. – И как ты себе это представляешь? – Осмелился поинтересоваться Феликс, несмотря на брошенный Хёнджином хищный взгляд. Какую бы на первый взгляд ерунду он не предлагал, в итоге, всегда оказывался либо полностью прав, либо очень близок к истине, – мы не можем убедить друга, а какую-то случайную девочку – в легкую? – Правда, – добавил Чонин, планирующий в тех же облаках сомнений, что и Феликс. – Дорогие мои, – Хёнджин сел между парнями, манерно закидывая ногу на ногу, и начал загибать пальцы, – насколько я знаю, они ещё совсем не знакомы друг с другом. Это – фора. Плюс Чан сейчас в стране грёз, и пробудет там до завтрашнего дня, если повезёт. Это – время. Плюс у нас есть его телефон. Это – инструмент. – Ты не знаешь пароль, – уверенно заявил Чонин. – Пф-ф. Ты не знаешь Чана, если так говоришь, – поднял бровь Хёнджин. Он полностью уверен в своей правоте, – этот человек не мог запомнить свой новый адрес три месяца кряду и мой ник в инстаграм – около полугода, думая, что мемчики ему какой-то незнакомец присылает. Феликс и Чонин позакрывали рты руками, чтобы ни один смешок не коснулся барабанных перепонок Бан Чана. – Правда, – прыснул Чонин, указывая пальцем на Хёнджина, сидящего с гордо поднятой головой и королевской осанкой. – Исходя из этого, можно сделать вывод, – продолжил парень, когда его друзья снова нацепили серьёзные, но уже не кислые, лица, – пароль либо мы все уже давно знаем, что довольно умно. Хочешь что-то спрятать – спрячь на видном месте. Но это не про Чана. Либо пароль где-то записан. – Пробуй, – Феликс подвинул телефон ближе к Хёнджину с ухмылкой. Хёнджин задумался. Паролем могла послужить любая последовательность цифр: адрес, чья-то дата рождения или какого-то другого значимого события, даже последние шесть цифр его номера телефона. Нет. Бан Чан никогда бы не стал заморачиваться настолько, чтобы специально выдумывать такую ерунду. Даже при условии, что эта мелочь грозила сохранности его личных данных и файлов. Он жил по принципу «сначала делай – потом разгребай последствия». Хёнджин поднял указательный палец вверх и с присущей ему лукавостью улыбнулся. Он догадался. (нашлась ещё одна вещь, объединявшая Бан Чана с его бывшей девушкой) 285328. Смартфон послушно показал цветные иконки папок на главном экране. А Хёнджин, источающий абсолютную уверенность, откинулся на спинку мягкого дивана с чашечкой остывшего кофе. Даже мизинчик отставил. – Ка-а-ак? – Воскликнул Чонин, совсем не скрывая изумления. – Сначала я погрузился в чертоги своего разума, но вспомнил, что мы всё-таки про Чана общаемся, а не про великого хакера из даркнета, – Хёнджин прикоснулся губами к бортику чашки, делая небольшой глоток. – 2853 – это пин от его входной двери, который был предустановлен ещё риелтором. Бьюсь об заклад, этот же пин используется для входа в его банковский аккаунт, – изумление на лице Чонина сменилось восхищением, – зачем придумывать ещё две цифры, когда они уже придуманы. Бинго. Парни тихонечко захлопали в ладоши, давая Хёнджину время насладиться своей гениальностью. – Хорошо, – задумчиво начал Феликс, – и что мы ей напишем? Отстань от Бан Чана? Может быть, удалим из его инстаграма все нормальные фотки и заменим их дурацкими? Теперь настала очередь Хёнджина закатывать глаза. И в его исполнении это выглядело как крайняя степень осуждения, которое никто из ныне живущих не смог бы достойно вынести. – Хочешь сказать, что я старался, думал, чтобы ты предлагал такой несостоятельный бред? Тебе что, пять лет? – Мы же знаем, как Чан общается, – Чонин прервал по-детски нелепые, полные ярости переглядки Хёнджина и Феликса, обращая всё их внимание на себя, – давайте притворимся им в переписке. Да, они видятся в реальности, как минимум, несколько дней в неделю, – начал размышлять Чонин, – но, если человек в жизни один, а в переписке – совершенно другой, это вызовет большие подозрения в его адекватности. Не то, чтобы я очень хочу выставлять Чана дурачком или психом, но от вас никаких нормальных предложений не прозвучало. Хёнджин всерьёз задумался над словами друга, а до Феликса, кажется, только что свозь все размышления добралась совесть, огрев увесистым кулаком по голове. – Подождите, а никто не задумывался о чувствах людей. Что девочка-то почувствует, когда это всё раскроется? – Ликси, – Хёнджин наклонился к нему, заглядывая прямо в глаза, – это как эффект бабочки, и от этого никуда не деться. Либо мы помогаем Чану хотя бы на время сдержать бурлящие чувства, пока он хотя бы частично не восстановится. Мы как раз Т/И проверим на соответствие кодексу прилежных девочек. Если она окажется такой же змеюкой, как прошлая, Чан уже будет знать об этом от нас. Либо мы думаем о них двоих, а потом, при возможном отрицательном стечении обстоятельств, нам, наверное, придётся пожертвовать чьей-нибудь квартирой, чтобы создать там аналог комнаты с мягкими стенами и запереть там Чана, – Хёнджин начал переводить пугающий взгляд с одного друга на другого, – кто из вас готов пожертвовать жилищем и личной жизнью, потому что за ним придётся следить, чем мы сейчас, собственно, и занимаемся, если вы забыли? Слова друга звучали настолько убедительно, что в гостиной воцарилась почти кладбищенская тишина. – Поверьте мне, – продолжил Хёнджин мягко, чтобы Феликс и Чонин не выгладили настолько замученными и напряжёнными, – проще будет объяснить этим двоим нашу мотивацию, пожелать счастья-здоровья и извиниться, чем расхлёбывать более тяжёлые последствия и скидываться Чану на психотерапевта. – Ну не знаю… – Чонин зачесал затылок. – Хорошо, вы можете скинуть всю вину на меня! – Выдохнул обречённо Хёнджин, опуская голову вниз, а руки поднимая вверх, будто ему уже назначили меру пресечения, вступающую в силу сиюминутно. – Договорились, – улыбнулся Феликс, как ни в чём ни бывало. – Надеюсь, Чан нас поймёт, это же всё из-за него затеялось… – Чонин всё ещё прибывал в сомнениях. Хёнджин вскочил со своего места и вскинул руками, почти перевернув журнальный столик ножками вверх, чем напугал и без того нервных и потерянных парней. – Ещё бы он не понял! – Воскликнул он слишком громко для данных обстоятельств, – а ты заканчивай нервничать – всё будет хорошо, – обратился парень к Чонину излишне агрессивно и не менее тихо, – я взял на себя всю ответственность. Если надо документально подтвердить – скажите, где поставить подпись! – Ты с ума сошёл? – Феликс резко одернул Хёнджина за руку, что тот упал на диван с характерным звуком и одарил друга очередным, полным призрения, взглядом. Из соседней комнаты послышалось мычание, сравнимое по мощности со звуками, которые издаёт гигантское морское судно. Парни резко замолчали, Чонин даже закрыл Хёнджину рот ладонью, чтобы наверняка. Теперь тишина приобрела обречённый вкус, вместо тревожного. – Ха-а-ан? – Протянул Бан Чан. Чонин опустил руку. Сейчас полными призрения взглядами уже оба, Феликс и присоединившийся Чонин, одарили Хёнджина, который мысленно жалел о том, что повысил голос десять секунд назад. Его губы приобрели форму радуги, но выражение лица совсем не было радостным и безмятежным: смущение, перемешанное с чувством страха за сохранность прекрасного личика. Всё естество просило прощения (и не бить). – Ха-аа-а-ан? – Повторил Бан Чан, на этот раз требовательно. Феликс с силой хлопнул Хёнджина по плечу, без слов намекая на то, что именно он и должен расхлёбывать эту кашу. – Я понял, понял, – Хёнджин поднялся на ноги, отряхнулся, хотя не ел ничего, что могло бы оставить крошки, и, театрально преувеличивая, поправил упавшую на лицо от удара Феликса чёлку. Парень обречённо выдохнул и отправился в соседнюю комнату, – Чанни, приветик! Хан на работе, это я, Хёнджин… А Феликс и Чонин, не зная, чем конкретно закончится проделка друга и выйдет ли он из соседней комнаты на своих двух, одновременно потянулись за телефоном Бан Чана. Один – для того, чтобы спрятать. Другой – чтобы начать воплощать их задумку в жизнь. – Стой, Феликс, ты уверен? – Чонин постарался перетянуть смартфон на свою сторону. Он выглядел очень взволнованным, – пускай он сам этим занимается. Может, что хорошего ещё взбредёт в его умную голову. Может быть, мы поменяем план: позвоним остальным, посоветуемся. – Сынмину не всё равно только внутри, чего он не покажет, Минхо вообще бы не лез в это дело, поэтому тоже мимо. Хан бы присоединился к нам, потому что его дом пострадает первым, если уж всё дойдет до краностей. А Чанбин был бы резко против. Но решения лучше того, чтоуже принято, я не вижу, – Феликс бросил по-матерински согревающий взгляд на Чонина, – если последствия кого и коснуться, то Хёнджина. Я лично скажу, что ты изначально был против. Чонин расслабил свою руку, пожалев тысячу раз, тысячу раз проклиная Хёнджина и ещё тысячу раз самого себя за то, что вообще согласился проснуться в такую рань и приехать сюда ради того, чем обычно промышляют только неугомонные школьники, что дало Феликсу возможность открыть переписку.

Чан~а (танцы) [8:59]: Что ты задумала?..

Чан~а (танцы) [8:59]: О, это круто…

Чан~а (танцы) [8:59]: Я имею в виду

Чан~а (танцы) [9:00]: Спасибо, что дала свой номер

Т/И~ [9:00]: Спасибо, что не кинул в блок хаххаахаха Т/И~ [9:01]: Как ты себя чувствуешь?

Чан~а (танцы) [9:01]: Прости, кажется, я немного нервничаю…

Т/И~ [9:02]: ? – Ну чего там? – Хёнджин резко вырвал парней из переписки и заодно неплохо так напугал. Чонин схватился за сердце и подскочил на месте, а Феликс чуть не выронил телефон из рук, бранясь на со страху на Хёнджина. – Ты с ума сошёл так пугать? – Не кричи, Ликси, – парень протиснулся между диваном и журнальным столиком, чтобы занять место в первых рядах, – между прочим, я снова уложил его спать, пока вы тут без меня веселитесь. – Что такое убедительное ты придумал? – Чонин, кажется, никогда не перестанет удивляться находчивости своего хёна. – Он начал спрашивать, который час и прочую ерунду, – Хёнджин откинулся на спинку дивана и закинул ногу на ногу, – я просто сказал, что он поспал всего десять минут, Хан только что закрыл дверь, солнце только на пути в зенит… Ну а ещё я начал рассказывать ему про свой наряд. Такое, к сожалению, из вас выдержать могут только двое: ты, Ликси, и Бинни. Феликс продолжил вести переписку. Все сошлись на том, что Хёнджин сначала вольётся в курс дела, а уже позже возьмёт управление на себя.

Чан~а (танцы) [9:09]: Я же могу писать тебе, да…?

Чан~а (танцы) [9:10]: На случай, если ты хочешь со мной общаться…

Т/И~ [9:11]: Для этого и обмениваются номерами, нет? Т/И~ [9:11]: Мне пора идти, прости. Увидимся вечером и поговорим об этом