Dust

1914 г., США, штат Вест-Элизабет, ранчо Бичерс Хоуп.

Двумя днями позднее.

      Один из тех приятных вечеров об окончании которых потом жалеешь. Спокойно и тихо. На улице стрекочут цикады и сверчки, мирно на легком ветру качаются листья деревьев. Лошади спят в конюшне, свесив головы. Скот, склонившись к земле, дремлет в загоне. Курочки сели на жердочки и нахохлились, приготовившись ко сну. Руфус улегся на крыльце, лениво сопя носом и уже засыпая в тишине теплого летнего вечера. Джек, нахмурившись и закинув ноги на кофейный столик, сидит на диване, развалившись расслабленно с книгой. Он зачитывается очередным романом, игнорируя мир вокруг. Наконец отвлекшись от книги, он тянется к пачке сигарет и прикуривает. Джон сидит рядом, в кресле, глядит в окошко и потягивает трубку с крепким табаком. Жена как-то раз подарила ему эту трубку на день рождения, грех не курить ее раз в недельку.       Эбигейл, выйдя из спальни, вдоволь навязавшись до боли в уставших от спиц пальцев, проходит на кухню. — Кофе? — Крикнула она. Джон и Джек хором крикнули ей в ответ: «Да!». После чего каждый получил по чашке кофе. — Что читаешь? — Эбигейл, сев рядом с Джеком, отпила из своей чашки горячего кофе. Джек пожал плечами. — Да так… Роман один. — О чем? — Ну, о ковбоях… Туповатый вестерн, но написан красиво. Автор явно большой любитель оружия, такого досконального описания нигде не видел, — Джек, глядя на мать, стряхивает пепел с сигареты. И только увидев, как Эбигейл с трудом сдерживает смех, посмотрел куда упал его пепел. Чашка кофе и пепельница стояли аккурат рядом друг с другом. И, конечно, пепел упал в чашку. Джек, выругавшись, подскочил, сев ровнее и бросил книгу рядом с собой, — Твою ж мать! — Эбигейл, в ответ на такое, рассмеялась звонко. Джон, слушая их краем уха, но все еще глядя в окошко, нежно улыбнулся, не оборачиваясь к своей семье. — Джек, ну давай новый кофе тебе заварю… — Да не надо… — Парень размешал пальцем пепел в кофе и отмахнулся, — Так выпью. — Джек! — Эбигейл скривилась. Спокойный вечер прервал лай Руфуса. Миссис Марстон взволнованно глянула в окно и заприметила всадника, промелькнувшего в окне, — Кто-то приехал. Иди посмотри!       Парень, тут же нахмурившись строго и сунув сигарету в зубы, пошел к двери, попутно заряжая револьвер и убирая его в кобуру. Он вышел на крыльцо, хмурясь. — Э! — Ох! — Альберт вздрогнул, чуть не отпрыгнув от Гермеса, — Джек! — Эл? — Парень выдохнул дым носом, непонимающе нахмурившись, — Ты чего тут делаешь? — А, да так… — ДеГрут с улыбкой уперся рукой в круп Гермеса. — …С сумкой вещей, — Выгнул бровь Марстон, сомнительным взглядом окинув напряженную фигуру ДеГрута. — Слушай… Я могу пожить здесь? Недолго, — Альберт нервно сглотнул и поправил волосы рукой. — Ну… Конечно, — Джек кивнул. — А Джон здесь? — Да, — Джек впустил Альберта в дом, — А что? — Мне нужно с ним поговорить, — Альберт быстрым шагом вошел в гостинную. Не дав сказать Марстонам и слова, он отчеканил, — Джон, я могу с вами поговорить наедине? — Ну… Во-первых, здравствуйте, — Марстон с кряхтением поднялся с кресла и махнул рукой в сторону выхода. Они вдвоем вышли на крыльцо, сели там, и Джон, попутно поглаживая Руфуса по голове и потягивая трубку, кивнул вопросительно. — Чтож, с чего бы начать? Эм. Я решил уйти из дома, — Альберт сдержанно улыбнулся. — Уйти? Сам что ли? — Джон непонимающе выгнув бровь, почесал Руфуса за ушком и пес прищурился от удовольствия, стуча хвостом по полу. — Ну… Как «сам»… — …ЧТОБ ДУХУ ТВОЕГО ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО! — В Альберта летит сумка с его вещами, — ВОН ИЗ МОЕГО ДОМА! — Тавиш, прошу, успокойтесь, он же еще мальчик! — Нервно кричит Анна, бегая то туда, то сюда, как перепуганная кура, у которой отобрали цыпленка. — Я буду счастлив свалить отсюда к чертовой матери! — Пошел вон! — Рычит Тавиш, сталкивая Альберта со ступеней крыльца дома, парень едва удерживает равновесие, шаркая сапогами по гравию дорожки, — Забери коня и проваливай! Ты мне больше не сын! — Такой семьи даром не нужно! — Альберт хватает сумку и бежит к конюшне.. — Ну, в общем-то… Можно сказать, что сам. Могу я пожить здесь? Все таки вы хозяин, я должен спросить у вас об этом. — Живи, — Наотмашь бросил Джон, затягиваясь трубкой, больше обращая внимания на Руфуса, который наслаждался поглаживаниями, положив морду на колено мужчины, — Сколько хош живи, — Добавил Марстон, пожав плечами. — И я должен извиниться за столь… неожиданный приезд. Простите меня. — Это пустяк, — Джон посмотрел на Альберта и добродушно улыбнулся, — Только убери с лица натянутую улыбку. Мы, бедняки, всегда искренние, — Посмеялся Джон и хлопнул Альберта по плечу. Его улыбка мигом спала с лица. — Спасибо. Теперь и я бедняк. — Не так уж плохо. Зато духовных страданий меньше будет, — Джон посмеялся искренне, сипло покашляв, — У тебя теперь одна забота — прокормить себя. И… — Он положил руку на плечо парню, понизив тон голоса, — И семью. Нашу семью. Еще одна пара рабочих рук не помешает в хозяйстве. Научим тебя всему, будешь нам помогать. — Ох, Джон, ну я… — Или тебе тут постелить? — Хитро прищурился Марстон. Альберт покачал головой. — Нет, сэр… Я предпочту спать в доме. — Тогда завтра чтоб в семь утра как штык, — Джон уходит в дом, чтобы переговорить с женой и объяснить ей что происходит. Альберт же тяжело вздыхает и обхватывает голову руками, зажмурившись. Выругивается, пинает ведро и рычит. Руфус, испугавшись такой внезапной агрессии и грохота пустого ведра, убегает рысью в будку. — Ого… — Джек, высунувшись с сигаретой из своего окна, смотрит на Альберта, который пнул ведро, никого не трогавшее на крыльце, — Расскажешь, что папашка учудил? — Джек… — Альберт подошел ближе и посмотрел ему прямо в глаза, оперевшись руками на подоконник, — Дай сигарету. И я тебе все расскажу. — Хы! — Джек протянул ему пачку сигарет и вылез через окно, — Погнали в беседку. — Пошли-пошли. Понадобится не одна сигарета, — Альберт, качая головой, идет с Джеком в беседку, чтобы поговорить откровенно по-дружески и перемыть кости Тавишу.

***

      И все же, Альберт, несмотря на бессонную нервную ночь, поднялся в шесть утра. Его положили спать на чердак, где раньше жил Дядюшка. Грязновато, тесновато, неуютно, душно… Но лучше, чем ничего. И лучше, чем отец с его, прости Господи, вечными претензиями. Уж последней каплей стали насмешки над тем, что Альберт решил основать свое «дело». Какое дело — Альберт так и не сказал, впрочем уже неважно. Парень оделся, спустился и зашел в гостинную. Джек сонно курил и пил кофе, читая книгу. Не отвлекаясь от строк романа, он буркнул недовольно: «Доброе утро» и отпил кофе. Джон, закатывая рукава рабочей рубахи, вышел с кухни и ошарашено поднял брови, глядя на Альберта. — Это че? — А? Что? — Тьфу! Я тебе зачем сказал встать в такую рань? Чтоб ты вырядился, как принц на бал? — Джон нахмурился, поправляя ворот рубахи и расстегивая пару верхних пуговиц, оголяя грудь. Альберт уставился на редкие грубые волосы, которыми поросла сильная грудь Джона и замер, как монумент, вытаращив глаза. Какая красивая грудь… Она будто пример эстетичной мужской груди. Не вычурной, а простой, живой, крепкой груди… Только спустя пару мгновений он смог отвести взгляд и, оттянув неловко ворот блузы, кашлянул. — Простите, сэр, у меня нет рабочей одежды. — Я так и понял… Джек, дай ему что-нибудь. А я пока… схожу кое-куда, — Старший Марстон отправился в нужник, а Джек, затушив сигарету, махнул Альберту, призывая следовать за ним. Аристократ неловко встал в дверях и завел руки за спину, пока Джек рылся в ящиках с одеждой. Бросил на свою (не заправленную!) кровать коричневую ковбойскую рубаху, старые джинсы с ремнем, которому, кажется, лет больше, чем самому Марстону. Нашел старые рабочие перчатки и ковбойские сапоги. Выложив это на кровати, Джек показал обеими руками на вещи. — Прошу. — Это… Оно стиранное? — Господи, какая разница? Да, стиранное. Не брезгуй, все равно весь замараешься сегодня. О, да, и шляпу не забудь, солнце печет, — Джек хлопнул Альберта по плечу, надел рабочие перчатки, шляпу, и вышел на улицу.       Альберт стоял над кроватью Джека и гипнотизировал жалким взглядом выданную ему одежду. Неаккуратно зашитая кое-где рубашка… Старый ремень с ржавой пряжкой… Грязные сапоги, у которых стерлись каблуки, а внутренняя поверхность, которая годами стиралась о фендер (широкая полоска кожи, держащая стремя на вестерн седле, защищающая ногу ковбоя от лошадиного пота), была гладкая, будто полированная. Наконец, выдохнув, парень снял с себя белую блузу, классические брюки и кавалерийские сапоги и стал одеваться в рабочую одежду. Вышел он не сразу, долго крутился перед зеркалом, поправляя одежду и волосы, чтобы смотреться… п р и л и ч н о.       ДеГрут вышел на улицу, поправив шляпу на голове и подошел элегантной походкой к амбару. — Джон! — Вежливо мягким тоном позвал его Альберт. Марстон обернулся на него, отвлекшись от седловки лошади. — О, Берт. Так, ну-ка хватай Бруфорда и седлай, — Джон указал на вороного квотерхорса, который спокойно жевал сено, помахивая хвостом. — Конечно, — Альберт с энтузиазмом взял жеребца за недоуздок и непонимающе пожал плечами, — А… Тут негде седлать его. — Как это? — Джон затянул подгрудную подпругу Роба, — Тут, в стойле, и седлай. — А… Оу… Хм. Хорошо. — Седло бежевое, — Застегивая подбрюшную подпругу, сказал Джон, аккуратно подвязывая оба лотиго и опуская стремя с рожка, — Седлаться же умеешь? — Конечно, сэр, — Альберт взял в руки пад и выгнул бровь, — Это… вальтрап? — Это потник, сынок, — Слегка прихрамывая, подошел к нему Джон и улыбнулся. Взяв пад из войлока из рук парня, мужчина закинул его на спину жеребца, — Теперь тащи седло. — Ага, — Альберт взял седло и подошел к Джону, слева от лошади, — Тяжелое… — Конечно тяжелое, а ты как думал. Давай, кидай ему на спину, только аккуратно, — Марстон улыбается, наблюдая за тем, как Альберт, размахнувшись седлом, закидывает его на спину лошади и поправляет, — Теперь отстегни подпругу с той стороны от ригинга и… Кхм. От пряжки отстегни подпругу короче, — Альберт последовал наставлению Джона и непонимающе посмотрел на лотиго, отодвинув тяжелое большое стремя в сторону, — А стремя на рожок, — Джон поднял левое стремя и зацепил его за рожок, — Ковбой никогда не напрягается, понял? Делай все так, чтобы было максимально комфортно, — Джон улыбнулся, разматывая лотиго, — Смотри. Берешь лотиго, вот так продеваешь в кольцо подпруги. Потом продеваешь через ригинг седла, вот так. И снова через кольцо подпруги. А потом подтягиваешь, — Джон затянул подпругу, — Плотно, но не сильно. Не души коня, не надо оно тебе. Седло никуда не денется, — Он подвязал лотиго и застегнул свободно вторую подпругу, соединив обе подпруги ремешком под брюхом лошади. — А… Сэр, вы вторую подпругу не затянули… — Альберт проводил взглядом Джона, который ушел за уздечкой коня. — А ты затяни! — Джек засмелся нагло, подметая пол амбара, — Папа и правда забыл! — Хм… — Альберт пожал плечами и потянул лотиго второй подпруги вверх, затянув ее грубо и резко. Подпруга зажала паховую область жеребца, надавив на половой орган, скрытый под кожей и конь взбрыкнулся, ударив задними ногами в стенку амбара, взвизгнул и толкнул Альберта плечом, впечатав его в стенку спиной. Отпущенная подпруга тут же ослабла и жеребец отвернулся крупом к Альберту, очень обижено махнув хвостом. Джек громко загоготал, хлопнув себя по колену. — Вот ты дебил, Эл! Запомни — па никогда не ошибается. Если ошибается, то это он тебя проверяет, смотри пункт первый! — Он, хихикая, отвернулся, выметая из амбара на улицу остатки сена и грязи. Джон зашел в амбар с уздечкой. — Что тут за грохот? — Эм… Я… Простите, я хотел затянуть подпругу, а он… Ну… Джек сказал затянуть подпругу и я… — Нашел кого слушать, — Строго сказал Джон, сунув Альберту в руки уздечку, — Надевай оголовье, — Он развернул коня лицом к себе и поправил подбрюшную подпругу так, чтобы она не давила на живот бедного животного.       Наконец разобравшись с седловкой ковбойской лошади, они вышли на улицу. Джек уже сидел верхом на Гайдин Стар и курил, глядя на скот. — Ну что, Эл, по коням, — Джон сел в седло. Альберт тоже сел на выданного ему коня. — А почему я не могу поехать на Гермесе? — Ха! Твой Гермес коров никогда не видел, наверное? — Джек улыбнулся, щурясь, — Убежит твой Гермес в ужасе. Работа с коровами — не для всех лошадей, — Он бросил окурок на песок и выслал Гайдин Стар. Остановившись у ворот, парень дотянулся до шпингалета и щелкнул им, открывая загон с коровами. Затем заехал внутрь, — На юг, па? — Да, на наше место, — Ответил Джон, взглянув на Альберта, который в ужасе смотрел на то, как один из поводьев упал на землю, а второй остался зацепленным за рожок. Джон двинул Роба вбок, тот ровно с места сдвинулся вбок на пару шагов, не сделав и попытки двинуться вперед. Просто подвинулся ближе к Бруфорду, который не понимал что происходит. Подняв повод, Джон показал как правильно держатся поводья в вестерне, как управлять лошадью — тоже пояснил. Альберт был, конечно, в шоке от такого. — А… Если поводья будут свободны, он не понесет? — А куда ему нести тебя? — Ну… — Понесет. Туда, куда ты его направишь. Ты ж жопой вертеть умеешь? — Сэр? — Влево-вправо таз разворачивать, умеешь? — А… Да, разумеется. Это основа верховой езды, — Кивнул Альберт. — Вот и крути жопой, — Посмеялся Джон, — Езжай рядом со мной. Джек ведет стадо, а мы с тобой подгоняем и не даем разбежаться. — Хорошо, — Альберт нервно сглотнул и сжал в кулаках поводья, посылая Бруфорда следом за Робом.       Джон и Альберт заехали в загон, пока Джек не пускал коров из него, заблокировав ворота. — Вот сейчас, смотри, — Прищурившись, Джон хлопнул себя по колену, — Пошли! — Джек, услышав это, тут же развернул Стар на месте и поехал джогом вперед, — Сейчас мы с тобой просто сидим и ничего не делаем, — Посмеялся Марстон, щелкнув языком, даже не коснувшись боков лошади ногами, даже шпорами не звякнув, только поводом вверх дернул разок. Роб, опустив голову низко, пошел вперед, наблюдая инстинктивно за коровами. Бруфорд сделал то же самое. Опустив голову, он пошел на коров, а они пошли от него прочь, следуя за Джеком и уходя от идущих сзади лошадей. — Он сам! Он сам идет на коров! — Альберт засмеялся от восторга, — Как это?! — А вот… — Джон улыбнулся, умиляясь восторгу мальчишки и пожал плечами, — Вот такая лошадка этот квотерхорс. — Здорово! Это просто невероятно! — Альберт погладил Бруфорда, похлопал его по шее и улыбнулся, — Хорошая лошадь!       Наконец они приблизились к пастбищу, но один очень смелый трехмесячный бычок решил, что он тут хозяин положения и побежал вперед всего стада, обогнал Джека и побежал куда ему вздумалось. Его мать громко замычала и стала обгонять остальных коров, чтобы догнать своего сына. Джон снял лассо с седла. — Джек! — Йииха! — Джек пришпорил кобылу и рванул за бычком, замахиваясь лоссо. Джон рванул за ним следом, выслав грубо Роба и тоже замахиваяь лассо. Они скакали с двух сторон от бычка. Наконец Джек набросил лассо на шею бычка, а Джон подцепил своим лассо его заднюю ногу. Обе лошади резко остановились, проскользив задними ногами по песку и бычок, громко мыча, рухнул на бок, даже не дергаясь, а просто возмущаясь. Джек завязал лассо на рожке седла, — Стой, девочка, — В ответ на эту команду, Гайдин Стар покорно опустила голову и смирно стояла на месте. Он спешился и снял вторую петлю с ноги бычка, затем подвел его ближе к своей лошади, отвязал и толкнул обеими руками в круп, подталкивая к стаду, — Пошел! Нашелся тут, блять! — Парень запрыгнул в седло и стал сматывать лассо, а пока обе его руки были заняты, Стар сама пошла к стаду, чтобы не дать им разбежаться. Альберт, замерев, наблюдал за происходящим и даже рот раскрыл от удивления. Джек, увидев его лицо, засмеялся. — Что? — Рот закрой, муха залетит! — Джек, отстань! Это было очень здорово! — Фигня, обычный день, — Джек пожал плечами и, закинув одну ногу на шею лошади так, чтобы зацепиться сгибом колена за рожок седла, достал книгу из седельной сумки, — Па, я послежу. Два часа пасти? — Нет, пусть сами пасутся, поехали с нами. Ты мне еще нужен дома. — Ну блин… — Парень грустно сел ровно в седло и поехал следом за Джоном и Альбертом на ранчо. — А они не разбегутся? — Взволнованно спросил ДеГрут. — Нет, не волнуйся. Они, может, даже сами придут домой, — Джон улыбнулся, — Их тут доят, кормят, поят, защищают, чего бы им не прийти сюда самим? — Тоже верно, — Покачал головой аристократ.       День прошел для Альберта крайне увлекательно: его научили всему, что он должен уметь. Кормить кур, стричь овец, пасти скот, ухаживать за огородом, за цветами, работать с деревом, чинить изгороди, доить коров, косить траву. Он делал все удивительно без брезгливости, без приреканий, без капризов. Джон очень ценил его помощь. И так, у Эбигейл и Джона появился будто второй сын. Но так длилось не долго.