Вечная Принцесса

      «10 октября 1421 год       Дорогой дневник, я нахожусь на корабле уже около месяца и, честно признаться, я думала что мы достигнем пункта назначения немного скорее. Еды и воды, разумеется, достаточно, погода пока не портилась и волны не мешали нам в этом путешествие. Инадзумский посол, сопровождающий меня, подарил мне портрет будущего супруга, правда на совсем маленьком холсте, легко вмещающемся в мою ладонь, так что, очевидно, он не слишком детализированный. Но я очень рада даже такому, ведь теперь я хотя бы могу рассмотреть своего принца. Он совсем не уродлив, но видя его портрет, я понимаю почему я слышала что женщины не в восторге от него: он далеко не эталон мужской красоты. Но у него очень добрые глаза. Совсем скоро я уже увижу его в живую и, если быть откровенной, я впервые в жизни нервничаю о том, что могу не понравиться мужчине. Я хочу быть красивой для своего мужа.»       Отложив перо в сторону и закрыв чернильницу, Люмин вздохнула и выглянула в иллюминатор, и присмотревшись, заметила... землю! Наконец-то она видит что-то кроме бескрайнего, не кончающегося океана, да и не просто что-то, а явно Инадзумские земли. На губах её расцвела улыбка и быстрым шагом она направилась на палубу. Капитан корабля стоял у штурвала, держа в руках бинокль, когда девушка, весело подбежав, закрыла его стёкла, играя, словно ребёнок.       — Ваше Высочество, — улыбнулся капитан, склоняясь в поклоне и убирая бинокль от лица.       — Доброго утра, — взволнованно, но радостно поздоровалась принцесса и спешно потянулась к прибору в руках мужчины, — позвольте...       — Да, конечно, — тут же он передал бинокль в девичьи руки.       Люмин благодарно кивнула и теперь, с помощью него стала разглядывать Инадзумские земли, что были всё ближе и ближе. Там были люди. Нет, то были не просто люди, они были в броне, это были солдаты, а в руках их были флаги страны, до боли фиолетовые. Они встречают её! Приглядевшись ещё лучше, принцесса увидела других людей, не в броне, а в роскошных одеждах, явно королевскую семью: высокий мужчина, рядом с ним женщина чуть ниже, а рядом с ними... Блондинистый молодой человек, на чей портрет она смотрела последний месяц. Это точно был он.       — Кабальеро, это король и королева, я права? И их старший сын, верно? — просияла Люмин.       — Так точно, Ваше Высочество, они самые, — подтвердил моряк, — нравятся?       — Они изумительно... похожи на инадзумцев, прошу простить меня, я теряюсь в словах когда нервничаю, — лихорадочно засмеялась девушка, — я месяц не видела никого кроме своих фрейлин, членов экипажа и портрета принца, а тут вдруг люди...       — Верно, верно, — довольно кивнул капитан, — а мы вот так месяцами плаваем, не видя семей, не видя женщин...       Вероятно он продолжил что-то рассказывать, но Люмин уже не слушала, так как спешно спустилась обратно в свою каюту.       — Желаю сменить одежды, — быстро обратилась она к своим фрейлинам, — принесите то фиолетовое платье и жемчуг.       Двое девиц тут же заторопились, ища потребованные своей госпожой вещи, пока она сама в спешке начала пытаться развязать свой корсет, что получалось у неё крайне плохо, ведь она с роду таким не занималась сама. Да и зачем, когда вокруг сотни людей, которые мечтают помочь ей переодеться?       Фрейлины быстро одели её в платье фиолетового цвета, что в Инадзуме считался цветом королевской семьи, вместо золотого в Каэнриахе, а жемчуг, насколько знала Люмин, был любимым камнем Её Величества королевы-консорта. Принцесса надеялась что такой внешний вид поможет ей произвести хорошее впечатление на семейство будущего мужа, показав что теперь она носит их цвета и официально считает себя частью их семьи, оставляя Каэнриах позади.       Когда корабль более не двигался, что означало что он причалил, девушка поднялась обратно на палубу. Теперь эти люди, о которых она раннее знала только из документов на столе матери, и из которых она видела только послов, стояли совсем рядом. Она лишь сделает пару шагов по трапу и окажется прямо перед ними. Её взгляд бегал с одного солдата на другого, пока не оказался прикован к принцу. А его взгляд к ней.       Сердце Люмин будто бы остановилось на мгновение, в тот миг ничего не имело значения кроме его глаз, она готова была умереть в тот момент, потому что теперь она уже испытала то невероятное чувство, о котором писали в книгах, а более ничего ей не было нужно. Как же он красив, как же он Божественно прекрасен, как же он неописумо хорош. И как он смотрит на неё... С такой заинтересованностью и с таким восхищением. Все переживания принцессы будто испарились в один миг, вытесненные уверенностью что здесь, в его объятиях, она станет любимой и они вместе будут править долго и счастливо...       — Добро пожаловать в Инадзуму, принцесса, — на каэнре обратился к Люмин король, протягивая ей руку, чтобы помочь спуститься с трапа.       Приняв его помощь, девушка изящно спустилась и сохраняя свою идеальную горделивую осанку, поклонилась перед всеми тремя.       Королём уже много лет был Райдэн Исиро, человек с сомнительным количеством королевской крови, который отвоевал трон на поле битвы. Его королевой была Райдэн Эи, женщина, по чьим венам текла сталь, а не кровь, как поговаривали люди, и с дядей которой Исиро когда-то сражался за трон Инадзумы. Она то, к слову, имела куда больше прав на престол, происходя из древнейшего рода Кудзё, который веками царствовал на островах, и не будь женщиной, она заняла бы место монарха, а не консорта при муже. Но её дядя, чьей наследницей она была, не смог защитить свою семью, умерев на гражданской войне, развязанной Райдэнами, обрекая племянницу на, как казалось бы, бесконечные гонения от нового правителя. Однако между ними произошло что-то не поддающееся объяснениям и многовековая война кланов Райдэн и Кудзё закончилась свадьбой нынешних правителей. Красивая история. А рядом стоял их сын. Принц. Дайнср... Дайно... Люмин напрягла память. Дайнслейф. Её будущий муж.       — Мы надеемся что вы не слишком утомились в дороге, — так же на каэнре заговорила с ней королева.       — Я превосходно владею вашим языком, Ваше Величество, — с вежливой улыбкой поправила их принцесса на их языке, что, очевидно, вызвало у них удивление, — с Божьей помощью я прибыла живой и здоровой, я считаю это достаточным. Прошу подскажите, где ближайшая церковь? Я желаю посетить дом Господа нашего первым делом.       Король и королева переглянулись между собой с явным изумлением, после чего Её Величество вернула взгляд обратно на невестку.       — Первым делом, принцесса, мы отправимся в главную королевскую резиденцию острова, во дворец Наруками, где вы отдохнёте после долгого пути и уже после этого сможете посетить церковь... или другие интересующие вас места, — объяснила она.       — Нет, первым делом церковь, Ваше Величество, — уверенно, но тем не менее не грубо возразила Люмин, — Всевышний позволил мне преодолеть такое большое расстояние от дома в целости и сохранности, и я считаю своим священным долгом поблагодарить его в первую очередь, после чего мы отправимся в Наруками.       Взгляды всех слуг тут же оказались направлены на Эи, которая и не знала что будет уместным ответить принцессе. Они должны были чуть ли не на руках её носить, ведь им этот союз был куда нужнее чем Каэнриаху, так что они обязаны были стараться угодить девчонке во всех её капризах.       — Вас сейчас же проведут к ближайшей церкви, принцесса, — кивнул Исиро, кидая взгляд на солдат, стоявших позади.       Те сразу сделали по шагу вперёд, готовые идти туда, куда им было велено. Люмин застенчиво посмотрела на своего принца, всё это время стоявшего рядом и наблюдающего за сценой и одарила его скромной улыбкой. Он улыбнулся в ответ.       До дома Господа из порта идти было недолго: наверное много кто имел привычку молиться сразу после долгих путешествий. Четверо солдат сопровождали новоприбывшую — по одному с каждой стороны света. Наконец оказавшись наедине с собой в церкви, Люмин получила время переварить только что случившееся. Ей было безумно стыдно признавать это, но во вторую очередь после манящих к себе голубых глаз будущего супруга, девушка обратила внимание на совсем не скромный вырез на платье его матери. Ей рассказывали о том, что одежды инадзумцев выглядит не так как привычные ей, но никто её не предупреждал что на этих островах женщины не скрывают грудь под твёрдыми металлическими корсетами и слоями одежд, а так вот выставляют их на показ. Люмин оглядела собственное одеяние: открытыми оставались только лицо и кисти рук, и то если не считать перчаток на них. Волосы и всё тело, считавшееся греховным, было закрыто. Как бы она не хотела влиться в здешние нормы, отказаться от полностью закрытого тела она не могла.       Присев на колени, принцесса начала читать молитву и ровно в тот момент когда она закончила, в двери постучались.       — Вы ещё долго? — раздался по ту сторону раздражённый голос Эи.       — Одну минуту, пожалуйста!       Люмин понимала что её поведение сейчас могло быть неприятным для её новообретённой семьи, но собственные принципы были ей дороже. Ещё раз перекрестившись, девушка встала с колен и торопливо направилась к выходу из храма.       — Прошу прощения за задержку, теперь я готова отправляться в путь, — сообщила принцесса, столкнувшись лицом к лицу с королевой, которая не выглядела слишком довольной.       — Замечательно, — выдохнула та, — вы с вашим женихом поедете в отдельной карете и я смею возлагать на вас определённые надежды.       — Какие надежды? — неуверенно уточнила девушка.       — Я хочу чтобы вы понравились моему сыну, — чуть тише произнесла правительница, — как женщина женщину вы меня понимаете.       — Прошу прощения, я не могу остаться наедине с мужчиной будучи незамужней, — уверенно заявила принцесса.       — Какая глупость, конечно можете, — стараясь звучать как можно вежливее, что выходило плохо, оспорила её высказывание Её Величество, — вы станете мужем и женой через неделю.       — Через неделю мы и будем оставаться наедине, — настояла на своём Люмин.       Сделав глубокий вдох, сжав кулоки и проглотив свою гордость, Эи кивнула и у неё, кажется, дёрнулся глаз.       — Могу предложить посадить прямо между вами свою кузину и тётушку принца, — полу-шуточно предложила женщина.       — Буду вам весьма признательна, Ваше Величество, — без намёка на сарказм ответила принцесса.       Так они и сделали, в карету было помещено трое человек: принц, принцесса и леди Сара, приходившаяся королеве двоюродной сестрой, и являющейся чуть ли не гувернанткой для двух её старших детей. Когда карета тронулась, Кудзё отвернулась к окну, наблюдая за дорогой, позволяя молодым поговорить, не чувствуя пристального наблюдения. Эта не молодая леди сразу показалась каэнриахской девице приятным человеком. Она не говорила много и одета была поскромнее той же королевы, а скромность была крайне привлекательной чертой в людях, в её понимании.       — Вы, должно быть, утомились в дороге? — попробовал начать разговор принц.       — Так мне казалось пока я не сошла с корабля и не увидела вас, Дайнслейф, — любезно ответила девушка, осторожно поднимая взгляд на юношу.       Да, она стеснялась оставаться наедине с мужчинами, желая чтобы её репутация продолжала оставаться идеальной, но раз тут есть свидетельница того, что никакого позора не происходит, Люмин считала что может позволить себе несколько лестных фраз в сторону принца.       — Я рад, — спокойно ответил наследник, отводя взгляд в сторону.       Он смущается или не хочет разговаривать?       — Ох, вы знаете, я получала ваш портрет, — попробовала оживить диалог девушка, — я была так смущена всякий раз когда встречалась взглядами с вашими акварельными глазами, они были словно драгоценные камни, столь прекрасны.       — Вас смущают драгоценные камни? — неуверенно спросил он, не зная что ещё сказать.       — Меня смущают красивые мужчины, — терпеливо объяснила Люмин.       Она не знала что говорит. Почему она говорит такие вещи, как остановиться, что он подумает о ней? Не прозвучало ли это слишком распущено? Почему он молчит? Эта тишина была такой неловкой, что принцесса решила что ей срочно нужно её прервать.       — Вы правы, я думаю что всё таки устала, — стыдливо опустив глаза вниз произнесла девушка.       — Люмин, — юноша дождался пока она вновь посмотрит на него, — всё в порядке, прошу, не чувствуйте себя неловко.       Она расстаяла. То, как мягко, но уверенно он заверил её в том, что всё хорошо заставило её щёки залиться румянцем. Возможно её принц вовсе не выглядел как идеал красоты и мужества, он был идеалом в её глазах. Наверное так бывает когда влюбляешься в кого-то: ты влюбляешься не потому что он красивый, стройный и идеально выглядит в профиль, а потому что он тебя понимает и при нём ты не боишься показаться такой же не идеальной, какой есть он.

***

      По прибытию в Наруками, главную королевскую резиденцию, Люмин наконец могла полноценно отдохнуть. Так как король и королева сразу же занялись чем-то, связанным с организацией банкета в честь каэнриахской принцессы, провести её в выделенные ей покои должна была та же женщина, что ехала с ними с Дайнслейфом в карете — Кудзё Сара. Пусть она и понравилась девушке, она чувствовала что это не взаимно, что кузина королевы относится к ней с презрением. Знать бы почему.       — Нам сюда, — проговорила инадзумка, ведя принцессу по коридорам дворца, который сама знала как свои пять пальцев.       — Леди Сара, — обратилась к ней Люмин, идущая слева от названной, — спасибо вам за заботу. Вы с принцем действительно относитесь ко мне с такой добротой, за которую я не могу не быть благодарной.       — Я просто выполняю приказы Её Величества, — сухо отозвалась она.       — Вам неприятна моя компания? Неужели я уже успела как-то вас обидеть? — прямо предположила девушка.       — Моё отношение к вам не имеет никакого значения, — ещё холоднее ответила Сара, останавливаясь и указывая на открытые двери покоев, к которым они и пришли, — ваши комнаты, принцесса. Отдыхайте.       И ничего больше не сказав, Сара удалилась, оставляя принцессу в замешательстве.       Один из немногих понравившихся ей людей ведёт себя так, будто ненавидит её без какой-либо причины. Поджав губы, она решила не обращать на это внимания и наконец выспаться. Но не тут-то было. Как только Люмин легла в постель, она почувствовала себя так, будто лежала на деревянных досках. Ещё один неожиданный сюрприз от этих, как в тот момент захотела выразиться принцесса, проклятых островов. Так что будучи усталой уже до тошноты ей всё равно пришлось приложить определённые усилия чтобы заснуть.       Хуже оказалось то, что ей пришлось просыпаться через совсем короткий период времени, потому что её трясла за плечо её фрейлина, пытаясь разбудить.       — Ваше Высочество, торжество должно начаться совсем скоро, — обеспокоенным голосом на своём ломанном инадзумском шептала она, но вскоре сдалась и заговорила на их родном, — Ваше Высочество, эта ведьма-королева выглядела серьёзно когда попросила меня разбудить вас...       Ещё полу-спящая Люмин хихикнула и перевернулась на другой бок.       — Я только прилегла, Кандакия, — сонно пробубнила девушка.       — Вы спите уже пять часов, Ваше Высочество...       Принцесса тут же подскочила с постели как ужаленная.       — Так что же ты не разбудила меня раньше? — с ужасом вопросила она. — Теперь у меня не хватит времени собраться!       — Я была занята, я разгружала ваши вещи и попросила Нилу вас разбудить, — быстро объяснилась фрейлина и после небольшой паузы, осторожно продолжила, — она не приходила..?       — Нет, а теперь давай, пожалуйста, поторопимся...       Кандакия не стала далее спорить со своей госпожой и приступила к её подготовке к банкету, хотя про себя пообещала что позже обязательно найдёт Нилу и они это обсудят. Они были двумя единственными служанками каэнриахской принцессы, приехавшие с ней с их Родины, так что они должны были держаться вместе и не сметь подводить её, так считала Кандакия. Вторая же из флейлин и уроженок Каэнриаха так, кажется, не считала.       Когда Люмин была готова к банкету и оставалось завершить образ мантильей, которую Её Высочество всегда носила на голове, пряча волосы от посторонних, она остановила служанку, смотря на себя в зеркало с лёгкой улыбкой на устах.       — Оставь, — попросила она, поглаживая себя по волосам, — никто здесь не носит такого, здесь все оставляют волосы открытыми, я тоже хочу.       — Хорошо, Ваше Высочество, — Кандакия сделала шаг назад и поклонилась, — вы прекрасны как никогда.       — Да, — просто согласилась принцесса, гордо приподнимая голову,— я в своём расцвете сил, я на пороге золотой эры.       Молодая, красивая словно озарение философа, умная, уверенная и набожная. Такую как Люмин просто не могло не ждать большое будущее.       Когда она вошла в банкетный зал, сам праздник уже начался, но по видимому не так давно: сильно пьяных замечено не было. Но все, кажется, искренне наслаждались тем, как проводят время. Юные дамы кружились в танцах под традиционную инадзумскую музыку, по углам стояли заигрывающие друг с другом пары, а за длинными столами уже ужинали остальные гости. Был и отдельный стол для членов королевской семьи, круглый и высокий, за которым было одно незанятое место между королевой и наследником престола, которое Люмин и заняла.       — Добрый вечер, Ваше Величество, я прошу прощения за задержку, — с уважением поклонившись, она села за стол, оглядывая присутствующих.       Король, королева и их старший сын уже были ей знакомы, а вот трое остальных детей — нет. Там была молодая девушка, выглядящая как ровесница Люмин и изумительно похожая на королеву — должно быть это Сёгун, второй по старшинству ребёнок Райдэнов. Она была девочкой тихой и как для себя отметила принцесса — очень красивой. Слева от неё был мальчик на несколько лет младше, который не заинтересованно нанизывал кусочек рыбы на вилку, после чего снимал, делая так раз за разом, пока еда не превращалась чуть ли не в пюре. Это был второй сын и третий ребёнок — Скарамучча. Взгляд его был каким-то слишком умным для ребёнка, как показалось Люмин. А рядом с ним сидела младшенькая девочка, больше похожая на отца, чем на мать, как и старший мальчик. Её имя было Лайла. Немного на подольше задержав взгляд на двух самых молодых членах семьи, девушка заметила как мальчик кормит девочку с своей вилки — вот для чего он, оказывается, измельчал её, чтобы сестрёнке было легче жевать. Мило.       — Ничего страшного, вы, должно быть отдыхали, — понимающе кивнул Исиро, — позвольте мне представить вам своих остальных детей, — он стал поочерёдно указывать на них ладонью, — Сёгун, Скарамучча и Лайла. Надеюсь они не будут сильно докучать вам во время вашего пребывания в Наруками, принцесса.       — Вы Люмин? — вдруг младший из мальчиков удивлённо повернулся на уроженку Каэнриаха.       — Приятно познакомиться, Ваша честь, — уголки её губ потянулись вверх.       — Я представлял вас по-другому, — наклонив голову в бок проговорил Скарамучча.       — Он хотел сказать что это первый раз когда он видит кого-то из Каэнриаха, принцесса, — тут же вмешалась старшая дочка, — помимо послов, конечно.       — А она тоже из Каэнриаха? — младшая девочка подёргала брата за рукав и указала на Кандакию, что уже успела с кем-то разговариваться в гуще приглашённых на банкет людей.       — Мгм, — промычал в ответ мальчик.       — А что с её кожей? Она забыла умыться? — беззлобно и с чистой детской любопытностью спросила Лайла.       Все на какое-то время погрузились в неловкое молчание, которое прервала Люмин своим заливистым смехом. Ей показалось милым то, насколько невиннен был этот вопрос, соскочивший с детских уст.       — Нет, что вы, Лайла, — с улыбкой начала она, — бывают люди, чья кожа по рождению темнее других и Каэнриах является домом для десятков тысяч таких людей.       — Тогда почему вы не такая? — с той же чистой любопытностью спросила она.       На какое-то время Люмин замолчала и оглядела всех остальных, предположив что, возможно, кто-то из них захочет объяснить это девочке. Все напряжённо смотрели по сторонам.       — В Каэнриахе есть два вида людей: такие как я и такие как моя фрейлина. И они не мешают кровь друг с другом, поэтому мы все остаёмся разными, — постаралась объяснить принцесса.       — А раз вы принцесса и ваша кожа чистая...-       — Давайте сменим тему, — смущённо предложила Сёгун.       — Отличная идея, — тут же поддержал её король.       — Верно, про мавров ты можешь почитать и в книжках, — с небольшой улыбкой на устах добавил младший принц.       — Скара, — строго прошипела старшая девочка и судя по выражению лица назаванного, она ущипнула его под столом, — продолжай кормить Лайлу, хорошо?       — Ой-ой-ой, — пропищал мальчишка, чувствуя как сестра сжимает его ногу, — хорошо, хорошо!       — Тише, пожалуйста, — по-матерински строго постаралась успокоить детей Эи.       Люмин не смогла сдержать тёплой улыбки, расплывающейся на её лице, потому что хорошо ей стало на сердце. Она не могла сказать что свою семью она не любит, но они явно были не так дружны как инадзумская королевская семья. Принцессе всегда внушали что только крестьяне так ведут себя за столом, много болтая и проявляя чересчур много эмоций, но увидев разок что это не так, девушка уже не согласилась бы отказаться от этого. Оказалось этот народ не такой уж и холодный и жестокий, как она слышала. Один лишь Дайнслейф сидел молча, разглядывая цветы в вазе. Выглядел он так, будто ему всё здесь наскучило. Только Люмин хотела что-нибудь сказать, вернуть его в реальность, как он вдруг встал изо стола.       — Я неважно себя чувствую, вернусь в свои покои, — спокойно уведомил он родителей.       — Конечно, отдыхай, — кивнула мать, позволяя ему удалиться.       Перед тем как покинуть банкетный зал, Дайнслейф одарил Люмин таким наполненным печалью взглядом, что та не могла не почувствовать себя не в своей тарелке. Она хотела бы встать и пойти за ним, но что-то в этом взгляде говорило ей о том, что он действительно хочет побыть один. Ей стало не по себе. Табун мурашек пробежал по спине. Пусть все за столом и продолжали что-то обсуждать, Люмин теперь не могла думать ни о чём кроме принца и вот теперь она ощутила на душе этот леденящий ветер, который, как её и предупреждали, безостановочно бушует в Инадзуме.

***

      Пока её госпожа болтала с семьёй своего будущего мужа, Кандакия бродила из одного угла зала в другой, рассматривая здешних людей. Они все смеялись, пили и танцевали, но ей это всё казалось таким... не искренним. Они выглядели так, будто делали это по принуждению, совсем не наслаждаясь тем, чем должны были. Ну вот они танцуют, а улыбки на их лицах совсем не настоящие.       Кандакия вздохнула, пытаясь вспомнить какой жизнь была когда-то давно, до прихода к правлению Лусии де Иглесиас, горячо-любимой матери Люмин. Ведь когда-то Каэнриахом правили мавры, у них был свой король и свои порядки, которые сейчас, не без помощи нынешней правительницы, активно забываются. Дядя Кандакии был королём, хотя тогда это называлось "Султан". Мать её была сестрой правителя, но отцом был простолюдин, который как-то умудрился украсть сердце принцессы и, наверное, только из-за полу-знатного происхождения маленькую чёрную девчушку пожалели, а не отправили на пытки вместе с матерью, дядей и всей остальной их семьёй. Отец Кандакии, как ей сказали когда она немного подросла, влез в какие-то умопомрачительные долги из-за неспособности платить налоги, ведь Её Величество Лусия де Иглесиас ввела для мавров дополнительные выплаты за то, что они когда-то были верны Султану. А за не выплаченные налоги его отправили в тюрьму, где он и простился с жизнью всего через какие-то несколько дней. Четырёхлетняя на тот момент Кандакия, оставшаяся совсем одна, почему-то приглянулась королеве и та забрала её во дворец, приказав своим людям обучать маврскую девчонку как прислуживать знати.       И вот с тех пор она искала чего-то настоящего, чего-то живого и не навязанного, чего-то искреннего, живого и невинного, и пока ближе всего к её описанию хорошего человека подходила Люмин, её госпожа. Она научила её основам множества наук, научила её инадзумскому и многим другим языкам, научила её манерам, и при это оставалось простодушной, пусть и, несомненно, гордой женщиной. По возрасту Кандакия была ближе к старшим дочерям королевы, но только с младшей у них получилось выстроить дружеские отношения. И теперь, уже став флейлиной будущей принцессы-консорта Инадзумы, она считала своим долгом делать всё чтобы Люмин никогда не столкнулась с трудностями.       И тогда она вдруг столкнулась с той, кто верно вёл их принцессу к трудностям.       — Нилу! — недовольно воскликнула та, наткнувшись на рыжую девчушку в толпе танцующих.       — Кандакия, — нежно улыбнулась та, подходя к старшей.       — Где ты была? Я попросила тебя вовремя разбудить Её Величество, а прихожу — тебя нет, принцесса спит, — недовольно скрестила она руки на груди.       — Я совсем забыла, — виновато признала она, — я встретила...-       — Чтобы это был первый и последний раз, Нилу, — грубо перебив девушку, отрезала Кандакия.       — Да, прошу простить меня, я знаю что это было безответственно, — призналась Нилу, всё ещё стыдливо глядя в пол.       Первая фрейлина и правая рука принцессы, не желая более ничего обсуждать с этой "совсем ещё юной и разумом, и сердцем" девушкой, продолжила свои недолгие скитания по банкетному залу. Ей вообще Нилу не нравилась: чрезмерно она наивная и весёленькая, но что Кандакия считала самым худшим — она не любила правила. А Кандакия любила правила. Её они не сковывали и унижали, а направляли и поддерживали. Наверное они с Нилу просто слишком разные.       Вскоре она заметила что за столом для королевской семьи уже нет двоих человек: старшего принца и её госпожи, Люмин. Тогда позвав свою рыжую напарницу, они вернулись во временные покои каэнриахской принцессы, где и нашли их хозяйку. Златовласая красавица лежала в постели с пустыми глазами и отказывалась говорить. "Очень устала, уже ужасы какие-то мерещатся, упаси Боже", — единственное что она им поведала.

***

      Ночное небо раскинулось над землей, словно чернильное полотно, усыпанное сверкающими бриллиантами. Звезды, словно драгоценные камни, окутывали пространство своим мерцающим светом, раскрывая перед астрономами величие и загадки вселенной. По бесконечной ткани небесного свода были небрежно, но от этого не менее идеально, разбросаны созвездия, словно невидимый художник рисовал еле видимые картины.       Дайнслейф отошёл от телескопа, стоявшего у окна его покоев и взялся руками за голову, издавая протяжный стон боли, будто что-то вселилось в него и постепенно, понемногу высасывало жизнь, подвергая ужасно изнурительным мукам. Он чувствовал себя словно при смерти: всё тело ломило, в ушах что-то звенело, не давая ему ни заснуть, ни спокойно побыть в сознании. Принц сел на край своей кровати, чувствуя как горячие слёзы катились вниз по его щекам. Звёзды не могли его обмануть, они никогда не врали, значит и сейчас не врут. Его сердце разрывалось от осознания что всё уже предрешено.       — Она умрёт... Чуть позже меня, — чуть ли не с безумным смехом заговорил он сам с собой, — а следом и он... И им придётся... А она... И она...       Резко замолчав, его тело охладело и обессиленно упало на кровать.