the Attic

Я явно потеряла счет времени. Кажется, прошло около недели, а может всего два дня. Трудно понимать время, когда из источников освещения у тебя старинная лампадка и одинокая лампа, свисающая с покрытого паутиной деревянного потолка. Я вздыхаю, перекатываясь на кровати. Собираюсь вытянуться, однако давление веревки на моей лодыжке не дает мне сделать этого. Коротко выдохнув через сомкнутые зубы, и сажусь, вновь пытаясь наивно поддеть волокна ткани, обернутой вокруг моей ноги, чтобы хоть немного ослабить ее, однако — все тщетно. Спасибо и тому, что я не провожу очередной день, сидя на стуле. На удивление, Джейкоб ведет себя полностью противоположно тому, что я думала о маньяках. А может и о серийных убийцах. А может мои чувства к нему искажают это видение. Я и сама не понимаю себя больше. Он кормит меня утром, интересуется моим состоянием, наносит мази на потертые места, после чего уходит на работу. А когда возвращается — вновь идет ко мне. Джейкоб говорит со мной, с каждым днем раскрываясь все больше. Была бы это не моя ситуация — я бы начала сочувствовать. Сильно. Ведь даже сейчас я не могу этого не делать. Он заботится обо мне, будто я не пленница своего же чердака, а его жена — домохозяйка, которая просто проводит все время в доме. И это самое страшное. Я не понимаю всей серьезности своего положения, не понимаю, на что способен Олден в крайней ситуации или что ему нужно от меня. И мое сердцебиение учащается не потому, что он может убить меня, а потому что это он. Из раздумий меня вырывает громкий хлопок входной двери, отчего я прямо подкакиваю с постели. Тыжело вздохнув, я перемещаю взгляд на люк в полу, около которого стоит пустая посуда после моего обеда, и поджимаю губы. В попытке подтянуть колени к груди забываю, что привязана, и вновь слегка сдираю кожу с лодыжки. А затем и из люка в полу высовывается силуэт мужчины. — Джейкоб? Что-то случилось? Он не отвечает, поднимаясь на чердак полностью и встает, осмотрев помещение, после чего его взгляд фокусируется на мне. Он приглаживает волосы и разводит руками, а я смотрю на его одежду. Он в униформе. Только вернулся с работы и сразу пошел ко мне? — Остин отирается здесь. Я бы не побрезговал ударить его и прогнать, но… Сейчас немного рискованно, — кратко объясняет он, но мой вопросительный взгляд не проясняется. Он прикусывает губу и подходит к кровати, я смотрю на то, как острое лезвие блестит в его ладони. Коротко вздрагиваю, когда тыл охотничьего ножа касается моей разодранной кожи, однако свободной рукой мужчина сразу же поглаживает мое колено. — Не бойся. Выйдем на небольшую прогулку. После того, как немного приведем тебя в порядок. Я распахиваю глаза. — Что это за аттракцион невиданной щедрости? — вырывается из моих уст, после чего я встречаюсь с нахмуренными бровями Джейкоба. Однако, к моему облегчению, он издает тихий смешок. — Я сказал ему, что мы встречаемся, — он выгибает бровь, после чего небрежно хватает меня за запястье, помогая подняться. — Он сказал что-то вроде: «Такая девушка никогда не западет на фрика, как ты». А я просто пожал плечами и зашел в этот дом. Хотя, думаю, я недалек от правды, хах? Он переводит свои касания с моей руки на мою талию, чтобы немного подтолкнуть вперед. Я борюсь с желанием сигануть в крышку люка. Каким бы этот мужчина не был наблюдательным — свой собственный дом я знаю лучше. А еще я меньше и проворливее. Убежать, хотя бы через окно, не составило бы мне труда. Но я непонимающе смотрю на Джейкоба вместо того, чтобы проворачивать свой сырой план. — Мне идти? Вниз? — Ну да. — А если я сбегу? — Не сбежишь, — он жмет плечами. — Конечно, сейчас на тебе нет никаких оков. Но ты девочка не глупая, понимаешь, что все остальные выхода заблокированы. Плюс, — он легко улыбается. — Я хорошо играю в догонялки. Я невесело усмехаюсь и покорно спускаюсь вниз. Судя по всему — он хочет, чтобы я приняла душ. Действительно, мне это не помешает. Заточение на чердаке не вредит мне, почти, однако удобств, кроме кровати и туалета по расписанию, у меня нет. Я слежу за тем, чтобы Джейкоб спустился, и после этого мы вместе идем в мою спальню. Распахнув комод, я вновь смотрю на мужчину. — Мне стоит одеть что-то... Особое? — он думает секунду, после чего самостоятельно подходит к шкафу и без зазрений совести начинает ворошить мое белье. Спустя пару секунд он протягивает мне комплект нижнего белья, спортивные штаны, топ и кофту на замке. — Я думала ты хотел бы что-то… Более открытое? — Чтобы этот мудак пялился на тебя? На ту, что уже занята? — он выгибает бровь и я отрицательно мотаю головой. — Вот видишь. Будь уверена, ты обязательно наденешь что-то более женственное, но не когда на улице прохладно и этот извращенец слоняется рядом. Я перевожу взгляд на него, усмехнувшись. И от кого это я слышу? От извращенца, который каждую чертову ночь пичкал меня медикаментами, чтобы вызвать кратковременные потери памяти. Я не говорю уже о том, что он делал со мной, пока я была в этих отключках. Я забираю вещи и пару раз киваю. Чистая ткань сразу поднимает мне настроение, так, что я почти забываю о том, что фактически — я пленница. Я вдыхаю запах чистых вещей, замечая расфокус во взгляде Джейкоба. После чего иду к другому шкафу и достаю оттуда набор станков и лезвий. У меня только один шанс. — Что ты делаешь? — интересуется он, я достаю из небольшой сумочки розовый станок и пару съемных лезвий, после чего показываю ему. — А, забыла, что мне стоит спросить у тебя, — я выпрямляю ладонь, показывая то, что взяла. — Надеюсь, мне не запрещено побрить ноги. Он издает неловкий смешок, отчего и я тихо посмеиваюсь, видя, как напряжение пропадает с его лица. Он кивает, видно, положительно, после чего бережно касается моего плеча, подталкивая в сторону ванной. Я медленно иду перед ним, думая о том, какие вещи он мог делать этими же руками во время моих медикаментозных отключек. Сдержав тяжелый выдох, я поднимаю подбородок, слегка поежившись, когда пальцы Джейкоба, находящиеся в опасной близости с моей шеей, слегка смыкаются. Он ведет меня в ванну, прикрывая за нами дверь и я становлюсь около раковины, поднимая на мужчину взгляд, полный непонимания. — Ты... Не собираешься выйти? Он дипломатично вскидывает бровь и жмет плечами, обходя меня и подходит к душу, настраивая температуру воды, текущей из него. Его привычная красная рубашка слегка намокает, но он не шелохается, после чего поворачивается ко мне. — Ты слаба прямо сейчас. Я помогу тебе, — он подходит вплотную и пристально смотрит на меня. Мужские руки движутся по моим плечам, опускаясь к поясу, и он останавливается. — С твоего позволения. Я сглатываю, понимая, что он действительно ждет моего разрешения. Мои мысли путаются в новых и новых догадках о том, почему он ведет себя так. Сперва запирает меня на чердаке, после чего спрашивает разрешения о том, чтобы что-то сделать со мной. Вздохнув, я пару раз киваю. — Да, ты… Можешь помочь. — Спасибо, — шепчет он и его пальцы цепляют край моей футболки, слегка потягивая ее верх. Его преимущество в росте позволяет ему с легкостью стянуть с меня одежду и перейти к следующему этапу. Он заводит свои руки за мою спину, расправляясь с застежкой лифа, и бережно убирает его. Его взгляд соскальзывает чуть ниже, после чего он вновь поднимает его к моим глазам. — Ты такая красивая… Я улыбаюсь, слегка покраснев, после чего он стягивает с меня штаны и отходит, что вновь удивляет меня. Любой другой маньяк обязательно изнасиловал бы меня. Чего он хочет… Взгляд Джейкоба на моем обнаженном теле, разумеется, приводит меня в небольшое замешательство и смущение. Единственное, о чем я не могла и вправду подумать, так это то, что он захочет присутствовать во время моих ванных процедур, после того, как помог мне раздеться. Но его взгляд, направленный на меня, нахмуренные брови — все это явно говорит о том, что он не собирается оставлять меня в этой комнате наедине со своими мыслями. Хотя бы пока. Я стягиваю нижнее белье, ощущая легкий холодок сквозняка, бегающего по ванной, и включаю горячую воду. Капли стекают по моему в местах потрепанному и слабому телу, заставляя шикнуть от резкого контакта с такой температурой. Я прикрываю глаза, подставляя лицо под горячие капли, в который раз пытаясь убедить себя, что все, происходящее со мной — действительно правда. Горячая вода, стекающая по моему телу и волосам, перемешивается с моими слезами, которые я уже тоже не ощущаю. Столько их было пролито в том темном чердаке. Судорожно вздыхаю — Джейкоб не должен понять, что я плачу. Восстановив дыхание, я беру мочалку, почти забыв о взгляде мужчины на своем обнаженном теле. Пока не чувствую его пальцы на своей спине. Кратко вздрогнув, я стискиваю зубы, приводя мысли в порядок. — Что ты делаешь? — Ты не пленница. Я просто хочу… Избавить тебя от таких мудаков, вроде Остина. Со мной тебе бояться нечего, — он ведет дорожки пальцами по моей спине вверх и вниз, однако, не переходя границ. Его пальцы все такие же холодные, как и тогда, но на контрасте температур это ощущается ярче. Он вытягивает мочалку из моих рук, проводя ею по мокрому телу, не торопясь, наслаждаясь каждым разом, когда его кожа случайно сталкивается с моей. — Я хочу показать тебе настоящую любовь, солнышко. — Я знаю, — тихо соглашаюсь. Он давит на мой затылок, заставляя меня склонить голову, чтобы он мог помыть мои волосы. С губ срывается тихий вздох, когда он, поддерживая меня, слегка сжимает шею. — Знаю, что ты не хочешь навредить. — Я рад, что ты наконец приняла это, любимая. Будь паинькой, дай мне поухаживать за тобой, затем я оставлю тебя ненадолго, — я распахиваю глаза, переводя взгляд на него, но мне приходится снова сомкнуть веки, чтобы пена не попала в глаза. Его руки бережно растирают пену по шее и плечам, после чего он завершает мои ванные процедуры, смыв все с меня. Пару раз пробегается взглядом по моему телу, но не предпринимает ничего, на мое удивление, и просто подходит ближе, оставля мягкий поцелуй на щеке. — Позови, как закончишь. Поужинаем и пойдем, прогуляемся. С этими словами он оставляет меня в ванной одну, пребывающую в невообразимом шоке. Может, он свихнулся, или он действительно по уши влюблен в меня, а моя игра заставляется его поверить в то, что несмотря на то, что он держит меня на закрытом чердаке, большинство времени, я буду способна ответить ему взаимностью. Я могла бы. Если бы он признался по-человечески. Но не тогда, когда 90 процентов своего времени я провожу в слезах и страхе быть убитой собственным соседом. Я полхожу к зеркалу и беру лежащую рядом бритву. Мои мысли терзают сомнения, когда я мельком перевожу взгляд на закрытую дверь. Я могу завершить все прямо сейчас. Лезвие в моих пальцах может освободить меня от поисков выхода, способа сбежать от сталкера. И умереть быстро, почти безболезненно. Что, кажется, более лучшим решением, чем позволить ему, вышедшему из себя, трахать меня, вымещая свою злость. Я вздыхаю — яркий свет отражается от нового, блестящего лезвия. После чего я иду к шкафчику с лекарствами, вытаскивая оттуда небольшой ручной набор отверток. Только после этого до меня доходит, что в ванне наверняка тоже есть камеры. Я захожу вновь под прикрытие душевой кабины и включаю воду, аккуратно разламывая корпус насадки на станок, чтобы добыть единственное незаметное и возможное для хранения орудие самозащиты. Момент — и у меня есть лезвие. В крайнем случае — я просто избавлю себя от всего этого. Выключаю воду и мой взгляд падает на ноги. Джейкоб продумал все, но не узнал, что я хожу на эпиляцию? Это забавно. Усмехнувшись, и немного не веря тому, что все прошло гладко, я натягиваю на себя нижнее белье и просовываю тонкое лезвие под резинку трусиков. Оно ощущается дискомфортно, и при неосторожном движении явно располосует мое бедро, однако… Лучше это. Я натягиваю на себя топ и штаны, переложив кофту на руку и подхожу к выходу из комнаты. Дергаю ручку — заперто. Хотя, это было очевидно. — М… Джейкоб? Я закончила, — я перевожу взгляд на мусорное ведро и станок, лежащий в нем. Остальные лезвия на месте, так что, только если он будет присматриваться, он заметит пропажу одного. — Умница, — он склоняет голову, осматривая мой внешний вид, и кивает. — Пойдем, поужинаем вместе, как нормальные люди.

***

Ужин проходит спокойно. Я почти теряю ощущение запертости в собственном доме, когда Джейкоб делится всем, что происходило в те дни, что я была заперта. Новые люди на нашей улице — в доме напротив поселилась семья. Он рассказал, что меня даже повысили, похвалив «мои» отчеты, что действительно меня развеселило. Знало бы мое руководство о том, что я похищена и каждый день борюсь со страхом неизвестности от того, что ждет меня в следующий час. Я игнорирую навязчивую мысль, твердящую мне взять нож для стейков и перерезать мужчине глотку, однако… Он больше, сильнее и выше. У меня всего один шанс, и пока я его сохраню. И сомневаюсь, что когда-то воспользуюсь. Он мило улыбается, когда я решаю помыть за нами посуду и приобнимает сзади, кладя щеку на мой затылок.

Почему, Джейкоб. Почему ты заставил ощущать меня твоей жертвой?

— Ты просто идеальна, солнышко, — шепчет он, его губы почти касаются моего уха. Я издаю тихий смешок, выключая воду, и поворачиваюсь к мужчине. — Прости, что запирал тебя. Я... — Я знаю. Ты не хотел, чтобы со мной что-нибудь произошло, я понимаю, — он улыбается и смыкает руки за моей спиной, крепко обнимая. Я сглатываю и улыбаюсь в ответ, прижимаясь к его телу и кладя щеку на теплое плечо Олдена. Мои ладони скользят по его спине, в жесте мягких поглаживаний, и я прикрываю глаза. — Ты, вероятно, хотела бы прогуляться. Я уверен в тебе, поэтому… Составишь мне компанию?

***

Легкий бриз касается моего лица, когда мы идем вдоль коротко стриженных газонов, наслаждаясь тишиной. В этот вечер я почти всопмнила какого это — жить полной жизнью, быть любимой. И, кажется, я бы пошла на многое, лишь бы узнать, что такое настоящая любовь, а не то подобие, что давал и дает мне Джейкоб. Извращенное манией владения подобие, когда партнер должен принадлежать тебе и полснотью от тебя зависеть. И хотя блондин, идущий рука об руку со мной сейчас, вел себя крайне мило, я знала, на что он способен. Способен пробраться в дом посреди ночи, чтобы испытывать на бедном понравившемся теле сильные средства, лишь бы завладеть им. И все же этого не хватало. Даже всего этого вместе не хватило бы, чтобы я действительно загорелась ненавистью к Джейкобу. Убила его, пытала, или, хотя бы, заперла так же, как он запер меня. Я продолжа. искать поводы оправдать чудовище, у которого я — даже явно не первая жертва. Джейкоб убийца, но… Здесь не должно быть «но». И тем не менее, я вижу истоки его проблем. Мои пальцы слегка сильнее сжимают его, заставляя его встревоженно посмотреть на меня. Я поднимаю взгляд на Джейкоба, однако, мой взгляд натыкается на силуэт впереди. Я слышу тяжелый вздох мужчины рядом, после чего уже его ладонь крепко, почти до боли сжимает мою. Остин идет к нам навстречу, окидывая пренебрежительным взглядом и меня, и моего «спутника». Он останавливается в паре шагов от нас, засовывая руки в карманы. — Крошка, если этот фрик тебя насильно вывел на улицу — просто дважды моргни. Не поверю, что ты пошла на это самостоятельно. Я распахиваю глаза, понимая, насколько он близок к правде. Боковым зрением вижу, как Джейкоб сжимает челюсти, однако пока ничего не предпринимает. Ладно, кажется, это будет шаг к получению его полного доверия. Может, сегодня я посплю в спальне, а не на чердаке. — Остин, отвали. — Крошка, я серьезно, — мужчина смотрит на меня, выгнув брови, и я слегка захожу за спину Джейкоба. — Что в нем такого? Деньги? Милая мордашка? Или он трах… — Заткни пасть, Остин, — Джейкоб выходит вперед, его указательный палец утыкается в грудную кледку почтальона. Я сглатываю, понимая, что если бы Джейкоб сжал кулак — он бы почти совершил прекардиальный удар. Олден скалит зубы, тяжело дыша. — Не все девушки выбирают нахальных мудаков, вроде тебя. — Ага, глупые выбирают здоровых мужиков с характером детей, которые любят следить и наблюдать, смотря в окна по ночам, — он кривит рот и указывает на нас пальцем поочередно. — Видимо я просто ошибся, и она лишь выглядит нормально. Внутри она такой же фрик, как и ты, малыш Джи. — Иди ты… — Джейкоб! — я хватаю его за занесенную руку и останавливаю. Мужчина переводит разъяренный взгляд на меня, после чего моя ладонь скользит к его лицу. Щетина Олдена слегка царапает меня, когда я, взяв его за подбородок, тяну его к себе и касаюсь его губ своими, вовлекая в поцелуй. Наваждение спадает с него, кажется, когда он переводит все внимание с Остина, пребывающего в шоке, на меня. Я чувствую сквозь поцелуй как он улыбается, слегка прикусывает мою нижнюю губу, прижимаясь еще ближе, а его ладони скользят вниз к моим бедрам. Когда же его дыхание слегка спирается, и когда между нами заканчивается воздух, я отстраняюсь. Он медленно сглатывает, его зрачки расширены, почти закрывая всю радужку. Я ободряюще улыбаюсь и оставляю еще один быстрый поцелуй на его губах, после чего беру за руку и направляюсь в дом. — И, Остин… Больше не приходи к этому дому. Не оборачиваясь, я веду Олдена за собой, тяжело дыша.