Лабиринт мести.

      Жизнь Какаши текла своим чередом, всё было как всегда, но чего-то не хватало. Он не переставал размышлять об откровении Луны и приходил к выводу, что может понять её, но не принять.       Да, он беспокоился о девушке, которая была ему небезразлична. Кроме того, она являлась главой его клана и особенно дорога отцу. Однако, честно говоря, после того вечера видеться с Намикадзе не хотелось.       Сравнивая ту Луну, которую он помнил по своим воспоминаниям и рассказам бабушки с дедушкой, с нынешней девушкой, можно с уверенностью сказать, что что-то изменилось.       Возможно, это произошло из-за Наруто, который заставлял её чувствовать всю полноту ответственности и любви, а возможно, из-за смерти ненавистного ей Хокаге и опасности, исходящей от Данзо, который обязательно что-то предпримет.       А может быть, всё дело в самом Какаши? Он не мог не мечтать о такой девушке, питая слабую надежду и в который раз удивляясь, как он так попал. Она была словно сошла с картинки идеальной для него возлюбленной, словно это было неизбежно — его интерес, а затем и любовь. Конечно, со своими существенными недостатками, но…       Но сейчас видеть кровожадную Луну, помешанную на мести, предательстве и геноциде, не хотелось. Возможно, это из-за разрушения идеальной картинки в его голове, возможно, он просто не сможет взглянуть ей в глаза, когда видит это безумие, когда говорит, что она такой же монстр, раз хочет совершить нечто подобное, когда видит её обиженный, разочарованный взгляд.       Да, он тоже не святой, им всем предстояло и предстоит совершить не одно убийство, но даже в таком мире, как их, нужно уметь увидеть грань между необходимостью и становлением ублюдком. А Луна явно сбилась с пути, и Какаши направит её, ему даже в радость.       Нужно лишь понять, как надавить, как помочь, как убедить такую упрямую даму в её неправоте.       О, было бы просто прекрасно, если бы она отказалась от постоянных опасных миссий и просто стала управлять кланом, не подвергая себя риску…       –  Как дела, бабушка? – спросил он, усаживаясь за котацу.        – Давай-давай, Какаши, говори, что тебе нужно, никогда ведь не приходишь просто так.– фыркнула она, протягивая свежие онигири, которые втихаря уминал Куса.       – Наша глава, какая она была в детстве? – принимая предложение, мужчина даже глазом не моргнул, когда дед посылал жалобные взгляды, когда Сами отняла у него очередной рисовый шарик со словами: «Желудок, Куса!».       – Больно часто ты ей интересуешься, внучок, неужто влюбился? – равнодушно поинтересовалась она в ответ, уже зная ответ. – Ладно-ладно, не надо мне такое лицо строить… Обычным ребёнком она была, ну, пока не случились все эти кошмары. Эксперименты – это еще ладно, но нападение на клан сильно сказалось на её характере, окончательно добивая девчонку. Тогда она потеряла не только мать, но и лучшую подругу и Дина… Дин, ох, Дин…       – А он… Как погиб мой дядя? – с интересом спрашивал он, не понимая почему бабушка выделила его в таком контексте. Кем он был для Намикадзе?       – Они сражались бок о бок, а как же Дин бросил свою… – старушка прокашлялась. – Гончары подло зажали его толпой, а Луна не успела на помощь.       После первого предложения Хатаке лишь в пол уха слушал родственницу и самостоятельно закончил мысль: «свою возлюбленную».        Да, сослужил дядюшка службу. В любом, случае для копирующего стало ещё понятнее поведение главы и её мотивы, а это главное.

***

      Пробуждение для Такеши оказалось далеко не из приятных – ощущение, что он не дышал несколько часов и дремал в коробке из-под лапши. Однако спустя пару секунд его разум подкинул последние картинки боя с чёртовой Намикадзе, что подло засунула его в свиток!       Не думая ни секунды, Такеши разлепила глаза и сразу же пожалел – невозможно яркий свет атаковал его глаза, заставляя те слезиться. Уже через мгновение он понял, что сидел на неудобном стуле наверняка несколько часов, а руки его были надёжно завязаны не абы чем, а верёвками с печатью самих Узумаки.       – Проснулся наконец? – послышался знакомый невыносимый голос Намикадзе сзади. Девушка обошла пленника, усаживаясь на стул напротив. Да еще как! Закинула ножку на ножку, скрестила руки на груди с сидит улыбается, будто сама химе огромного клана.       – Так и знал, что блядским Намикадзе нельзя доверять… И что ты собралась со мной делать, стерва? – с усмешкой выпалил парень без капли страха, поймав себя на мысли, что хуже отца не будет уже никто.       – Давай начнём, что ты сейчас находишься в темнице клана Намикадзе, соответственно, в темнице с защитными печатями Узумаки. Даже не пытайся вырваться – сгоришь заживо. – будничным тоном оповестила парня та. – Ну. А насчёт того, что же такого мне нужно от тебя… То, ничего!       – Да иди ты! – тот плюнул в ноги главе Намикадзе, почуяв издевательства над собственной персоной. Его эго и так задето тем, что его смогли обвести вокруг пальца, так что за любое, даже самое маленькое подшучивание парень был готов уже разорвать.       – Тихо-тихо, кьюби, ха-ха. – Луна загадочно улыбнулась и подошла почти вплотную к Гончар. – Мне и вправду ничего не нужно, просто… Я увидела, что ты не такой,осознала, что тебя можно спасти! Ответь, Такеши, пошёл бы ты со мной, если бы я тебя позвала по-хорошему? – парень ничего не ответил, но отвёл взгляд. Это всё, что нужно было Луне. – Вот именно, что нет. Я лишь хочу, чтобы ты сам смог выбрать – жить тебе как нормальный человек или хуже, чем отверженный.       Казалось, речь смогла немного растопить его убеждения, Намикадзе уже видела в его глазах тень сомнений и нанесла последний удар.       – Ты вправе жить так как хочешь, сам выбирать путь, только позволь мне показать, что это такое – счастье. – парень сдался, принимая свою судьбу, но в душе ища отговорки. Проще отрицать свою ответственность, не примыкать к стороне в которой не уверен, но сердце предательски хотело изменений и мозг понимал, что изменения последуют только после смерти одного человека.       – Чёрт с тобой! Делай что хочешь!

***

      Всю ночь Такеши не мог уснуть, думая о словах похитительницы и безуспешно пытаясь сбежать. Он как мог пытался оттянуть момент того, что хотела сделать с ним Намикадзе – брыкался, ругался, пытался договорится, но девушка была совсем непреклонна.       О, а теперь представьте его удивление, когда тому нацепили печати на всё тело, принудительно изменили внешность и куда-то потащили. Коноха показалась ему крайне… счастливой? Да, а это была именно Коноха – деревня, которая приютила все кланы, враждующие с Гончар. И все такие приторно-сладкие, счастливые, улыбаются и поди не знают, что потенциальный враг расхаживает по оживлённым улочкам и пугает их пристальным взглядом.       – И на кой ты меня притащила сюда? – еле выдавил из себя парень, понимая, что просто так ему не выбраться.       – Молчи и осматривай округу, - будничным голосом протянула та, не отводя глаз с пленника, идя сзади, однако из ее уст и в такой ситуации это больше звучало как угроза. Такеши успел подготовится и к пыткам, и к смерти за последние сутки, но совсем не был готов к будничной прогулке, похожей на ту, что он совершает каждое утро в собственном клане.       «Может, это всё своеобразное издевательство?» - недоуменно размышлял тот, когда очередной бегающий ребенок чуть не врезался в него на повороте. – «Хочет поглумиться, показывая, как всё хорошо в этой их Конохе? Хах!»       Хотелось бы парню так думать, но парочки, взявшиеся за руки, матери,прижимающие своё чадо к груди, безудержно привлекали привлекали взгляд. Вот старик со своей пожилой женой посмеивается, когда бродячий щенок встал на задние лапы за угощение, вот резвятся детишки, воображая из себя шиноби, вот грузный мужик продает свежие овощи беременной девушке, муж которой, словно ребенок, с сияющими глазами смотрит на фантастические маски.       Ни шага не прошли двое, не увидев картину счастья, и даже где-то в уединённом местечке в глубине зданий стояла пара – отец и сын, что радостно вручал старшему листок, а тот с улыбкой на лице взъерошил тому волосы, похлопал по плечу и сказал что-то, что заставило пролиться слёзы радости у младшего.       Так… Так отлично от того, что происходит в их клане – нет страха, нет боли, нет жестокости, наоборот лишь улыбки и похвала. Это невольно заставило его задаться вопросом: «Почему они, а не я?».       Почему именно им достались все те радости, когда самому Такеши доставались только упрёки и унижения? Сможет ли он испытать что-то подобное, если отца не станет? Права ли Намикадзе в том, что корень всех зол – Рейден Гончар?       – Чего встал как вкопанный? – без эмоций в голосе спросила Луна, положив руку на плечо пленного. Да, голос её был спокоен как никогда, однако и младший не видел её глаз, сочившихся ехидством и победой. Та знала, что остался последний шаг, лишь один толчок и глупый парнишка будет готов пожертвовать жизнью ради убийства врага – Рейдена Гончар.       – Я больше не буду тебя удерживать, завтра вернёшься в свой клан. Главное не попадись Рейдену, хорошо, я наслышана о его жестокости даже к собственному сыну… - сочувствующе пролепетала та, положив руку ему на плечо в том самом жесте, который они наблюдали недавно. – Я накормлю тебя и приведу в порядок. – добавила она, будто между делом.       Чуть подрагивающий Такеши не мог не проводить параллели с заточением, устроенным отцом – холодно, грязно, больно, безумный голод доводил до того, что ему приходилось есть собственную плоть, если, конечно, он мог двигаться,ужасный вид, отвратительный запах гниющей плоти и крови вперемешку собственной рвотой отпечатывался в памяти на долгие месяцы, а когда фантомные воспоминания притуплялись, отец спешил напомнить новым наказанием.       В таком плене – признавался сам себе Такеши – он был готов прожить всю жизнь. Так остро он никогда еще не чувствовал настоящую потребность держаться от клана подальше, сбежать и что-то менять в своём жалком существовании.       Чем больше он вспоминал счастливые лица жителей Конохи, чем больше вспоминал тёплый ужин, поданный по приказу Луны и удобную чистую одежду, чем больше отмечал, что его ноги и руки не болят, что его не валит в сон от истощения, то всё больше был готов бросится Намикадзе в ноги и молить о снисхождении, просить приютить его и спасти.       Последним ударом стал старичок, который принёс последний ужин парню. Он поставил тарелку около Такеши, что всё еще находился в прострации, снисходительно вздохнул, привлекая внимание к себе, и растрепал его тёмные синие волосы со словами: «Всё будет хорошо».

Он проиграл.

***

      – Что ты имела ввиду под «Ты бы согласился, если бы я тебя позвала по- хорошему»? – сходу выпалил Такеши, когда девушка вошла в его довольно комфортную камеру ранним утром. Та с удивленным выражением лица остановилась у входа.       – То и имела в виду. Я бы приютила тебя в случае чего, приняла бы к себе, но ты же любишь его, я права? Свой клан, даже не осознавая этого, ты не променяешь его на другой, верно? – парень не мог видеть ее лукавые глаза в темноте раннего утра, а потому невольно вздрогнул от точного попадания.       – Мне так же жаль людей Гончар, как и тебя, я хочу помочь им освободиться… – Такеши почувствовал иррациональную дрожь страха от спокойного голоса и безобидного содержания слов, но улыбающаяся девушка была странно угрожающей, начиная говорить о его клане. Списав всё на неприятные ассоциации с Рейденом, младший выдохнул и в последний раз все обдумал.       – Ты… Хочешь, чтобы я тебе помогла? – прозвучал судьбоносный вопрос, на который оба знали ответ.       – Да.