Лабиринт мести.

      Признаться честно, планирование мести сильно морально истощали девушку. Возможно, душой она понимала, на какой шаг идет и это давалось ей тяжким трудом, однако ее решительность была непоколебима. Все же Намикадзе решила устроить себе отдых, придя на тренировку подрастающего поколения шиноби, словно гром среди ясного неба. Устроившись вдали и позаботившись, что солнце не доставит проблем, Луна, будто хищник, сверлила детей пронзающим взглядом, профессионально оценивая навыки выполнения задания.       Как и ожидалось, Учиха закончил работу первым, отойдя на приличное расстояние и окидывая сокомандников надменным взглядом. И, конечно же, он заметил не таящегося зрителя. Внимание парня резко переключилось на старшую и тот то и дело задумчиво разглядывал женскую фигуру, что не показывала заинтересованности в нем, то отводил взгляд, ковыряя землю под ногами. Какаши же опять куда-то запропастился и мог дать ребёнку задание посложнее.       Подмечая все новые и новые детали, Луна могла сделать вывод об учениках Хатаке. Наруто, с которым она занималась лично, почти не продвинулся в мастерстве, однако стал уверенней стоять на поле боя и циркулировать чакру. Розоволосой хамке нужно кардинально поработать над тайдзюцу – та сосредоточилась лишь на достижениях в контроле чакры и не хотела видеть дальше своего носа. Однако же, с подобным контролем она могла попробовать податься в медики – авось что-то, да и выйдет. Учиха же, ослепленный собственным величием, не поскупится пойти на рыбу втрое крупнее него, но парнишка идет в хорошем темпе, закрывая слабости и совершенствуя сильные стороны. Ох, это его эго… Проблема только в хрупком эго Учихи, которое, она уверена, сыграет большую роль.       Больше ничего интересного она для себя не нашла – всего лишь среднестатистические дети в среднестатистической команде с ленивым сенсеем. Однако… Ей кажется или соперничество Саске и Наруто вышло на совершенно новую ступень? Со своего места девушка не могла хорошенько рассмотреть лица Учихи, но ей было все равно не разобрать того вихря противоречивых эмоций в глазах последнего, смотрящих на блондина, что в очередной раз запутался в собственных ногах.       Кажется, заинтересованность? Да, немного насмешки, презрения и… сочувствия? Что-то далеко похороненное под молчаливой плитой характера парня, невысказанное и далекое для общего понимания. Между мальчиками витала своя атмосфера, наполненная дружелюбно-ненавистными чувствами. А Узумаки же, поймав на себе взгляд брюнета слишком долго задерживал свой взгляд на нем и отворачивался, иногда показывая тому язык. Странно, но по-своему завораживающе.       Но внимание подростка все равно возвращалось к старшей, что уже порядком устала ловить на себе прожигающий взгляд не то враждебности, не то решительности.       – Саске-кун, ты хочешь что-то мне сказать? Или во мне что-то не так? – приподняла бровь Намикадзе, решив поразвлечь себя и отвлечься от уже непривлекательного созерцания потугов малышни.       – Да! – с запалом начал тот, застигнутый врасплох, но поубавил пыл, встретившись глазами со старшей. – Почему вы пустили все на самотек? Почему живете так, будто ничего не произошло? Неужели вы не хотите покарать каждого, кто посмел прикоснуться к вам и вашей семье? – мальчишка выглядел уверенным, но зоркий взгляд Луны распознала уязвленность. Маленький Учиха этим разговором явно искал ответ на свои вопросы и Намикадзе хотела подтолкнуть его. Смотря на отстраненного парня, она будто глядела в зеркало, приоткрывая завесу тумана, что закрыла травмирующие воспоминания. Однако… не был бы он хорошим другом-соперником для Наруто, девушка бы трижды подумала над помощью Саске.       – Хах… - хмыкнула она, покачав головой. Мальчик перед ней напрягся еще сильней. – О какой мести мы говорим? О моей или о твоей? – о, она не собиралась быть мягкой. Учиха вздрогнул и так враждебно зыркнул на старшую, что вся мягкая пелена веселья пропала, оставив лишь холодные и жестокие безразличие и интерес. – Я-то, - привлекла она внимание. - ничего не забыла. Такое на забывают. А еще я проанализировала врага давным-давно, изучила мотивы и биографию, вытащила наружу всю подноготную, а не слепо ненавидела и растила бесполезные мечты о глупой мести. Но если мы говорим о… мести в целом, то это нужно еще подумать. Месть – разрушает человеческую душу. А также может успокоить ее.       Между двоими повисло молчание. Оба смотрели друг на друга изучающе, подмечали каждую деталь, каждое изменение в поведении. Издалека послышался радостный возглас Сакуры, что крикнула Наруто пошевеливаться и уже искала взглядом Саске. Оба поняли, что разговор скоро перестанет быть приватным, но продолжили молча смотреть друг на друга. Луна была весела, с усмешкой на лице. Саске задумчив, бросая взгляды на старшую из-под челки.       – Совершив месть можно пожалеть, если мститель был слишком наивен осуществили возмездия, – та заглянула прямо в черные глаза напротив. – И все же, мы говорим об Итачи, – при упоминании брата у Саске налились глаза кровью, тот сжал свои кулаки и, слава Ками, не разразился очередной тирадой о ненависти к родственнику. Луна снова покачала головой, лукаво улыбнувшись. – Подумай дважды о том, чего правда хочешь – расплаты или правды.       Разговор закончился как раз вовремя и к собеседникам резво подбежала Харуно – уставшая, красная, но довольная с улыбой до ушей.       – Всего на восемь минут! Я отстала всего на восемь минут и в следующий раз это время сократится еще больше! – а девчонка ведь тоже прониклась духом соперничества, как и двое мальчишек, однако соперничество Саске и Наруто было совершенно другого сорта. – Луна-сан! Приветствую, - поклонилась она. И все же нападение на деревню несло за собой одни плюсы – и избавление от одного раздражающего старика и внезапное повышение интеллекта и уважения у Харуно. Признаться, сейчас она больше симпатизирует Луне.       В последний раз неоднозначно взглянув на брюнета и окину взглядом племянника, у которого, наконец, вышло упражнение, Намикадзе непринужденно развернулась и исчезла, как только дети моргнули.

***

      Даже ночью в резиденции Хокаге не утихала суета. Бедные помощники носились туда-сюда по приказам старейшин, еле держась на ногах. Даже спустя несколько дней беспорядки от отсутствия главы деревни доставляли всем неудобства, так что даже самые зеленые шиноби скакали по крышам со старшими товарищами на пути к решению проблем.       Брюнет не мог уснуть который час, прекрасно понимая, чем это вызвано. План был составлен уже днем, но он до конца надеялся, что одумается и воплощать это безумство в жизнь не будет надобности. От недооценил возможности своего любопытства и тревожности. Он все не мог выкинуть те слова из головы, вечером проходясь по знакомым улицам, утопающим в оранжевом свете. Прямо как в тот день…Его решимость стала еще тверже.       За основу тот взял одного блондина, что часто проворачивал это и зачастую не был пойман. Брюнет изучил все, на что хватило времени и возможности и сейчас стоял возле открытого окна и глядел на ясное ночное небо. Холодный свежий ветерок хорошо очищал голову от всяких мусорных мыслей, но никак не мог забрать вместе с игривыми порывами рискованный план. «Видимо, это судьба» – думалось ему.       В последний раз выдохнув, парень прокрутил в голове все планы – от А до Я и элегантно выпрыгнул из приоткрытого окна. Добраться до места назначения не вызвало особых трудностей, хотя по крышам то и дело проскакивали силуэты шиноби, что спешили кто куда. Настоящие трудности ждали впереди.       В Конохе не было правителя, а потому резиденция, как, впрочем, и границы, охранялись с особой тщательностью. Проскользнуть внутрь было крайне сложно, однако не для лучшего ученика академии в свое время, к тому же тому, кто заранее расставил ловушки. И все шиноби, патрулирующие коридоры главного здания в деревне, разбежались на подозрительные звуки будто по волшебству.       Даже у такой «совершенной» системы охраны были прорехи – охранникам приходилось работать целый день без отдыха, отходя разве что на обед и часовой сон, и то по очереди. Перевоплотится в одного из них и дело в шляпе. Он избегает встречи с охраной даже под маскировкой, он крадётся по тёмным углам, он остановился у нужной двери и, выдохнув, зашёл. Дверь закрыта на замок, он не издавал ни звука, медленно проглядывая стеллажи.       «Хьюго», «Нара», «Учиха». Брюнет остановился, тот не снимает перчаток, не использует чакру, проходясь пальцами по папкам с родными именами. Семья главы клана покоилась на самом верху, нужный человек упрятан далеко, словно его выкинули, словно хотели спрятать подальше. В папке написано все – от возраста до достижений, но самого главного не было. Но не был бы он самим собой, упустив еле заметное очертание печати, снять которую мог лишь Хокаге. Об этом уже позаботились. Он сурово усмехнулся, нахмурив взгляд, когда страница показала последнее достижение этого человека.       Биография чуть не выпала из его рук, он закусил губу до крови, в его голове метались сотни мыслей, но главная…

Кто виновен?

***

      Когда Луна услышала, что Джирайю хотят сделать пятым Хокаге, у той полезли глаза на лоб и начались судороги не то от смеха, не то от ужаса. Когда жабий саннин отказался от поста, взамен предложив кандидатуру своей бывшей сокомандницы – Цунаде Сенджу, то у Намикадзе гора свалилась с плеч. А когда этот извращуга поперся просить разрешения забрать с собой Наруто на миссию по поиску кандидатки, то у девушки и вовсе крышу снесло!       – Да ладно тебе! Всего лишь неделя! – повторял он, пытаясь убедить девушку, которая зыркала на него, как на идиота. Не знала она почему, но этот мужчина ей совершенно не был по душе. – Неделя, за которую Наруто научится многому и станет сильнее, как он и хотел! – перспектива приумножить силы племянника подкупала, еще сыграет роль, что ей, по сути, не нужно шевелить и пальцем для этого, но…       – С кем угодно, Джирайа, с кем угодно, но не с тобой… - прошипела Намикадзе, опуская взгляд обратно на бумаги, еще больше хмурясь и показывая, что разговор на этом окончен. Но жабий саннин был ну о-очень уперт.       – Да не надо! Я буду самым лучшим учителем для мелкого, так еще и опыта всякого со мной наберется.       – Ага! И из-за этого самого опыта я под прицелом тысячи смертоносных техник не отпущу его с тобой! Ты самый безответственный взрослый, которого я когда-либо встречала. Не удивлюсь, если ты потеряешь его на первом повороте, а если нет, то оставишь его под первым деревом и уйдёшь в публичный дом, – гневно протараторила она, уставшая от нудного разговора. Мужчина молчал, ведь сказать тому в свое оправдание было нечего.       Молчание затянулось, оба не поднимали взгляд друг на друга. Пока в комнате, казалось, похолодело на десяток градусов, саннин пытался что-то быстренько придумать. Луна же приняла тишину в ответ за окончание разговора ее победой и, хмыкнув, та встала из-за стола, намереваясь добить Джирайю едким замечанием.       – Нет, тетушка! – внезапно выскочил Наруто, заставив девушку проглотить наполненные ядом слова, что чуть не слетели с её губ. – Я уже в взрослый и могу сам решать куда идти, а куда нет! – впервые мальчик решился возразить любимой родственнице, а потому его колени потряхивало, а язык предательски заплетался.       – К тому же, тетя, я очень хочу стать сильнее. Любой ценой. Я хочу защищать близких мне людей, хочу уметь постоять за себя, не полагаясь за защиту других, я хочу быть полезным, хочу быть лучше! – от чувственного признания даже Луна потеряла дар речи.       Если для того, чтобы стать сильнее, нужно пойти против тети, то Наруто с трудом, но решился на эту цену. Ему непосредственно нужно, чтобы его любили, гладили по голове, говорили теплые слова похвалы, но лучше уж этот человек обидится, чем погибнет, уйдя навсегда. Забрав с собой все тепло и оставив лишь терпкие воспоминания, омраченные пеленой грусти.       Он провел не мало часов, наблюдая за Намикадзе, анализируя и понимая, что она не та, кто останется с ним навечно. Он с досадой понял, что рано или поздно Луну придется уступить, она никогда не будет дарить свое тепло целиком и полностью одному Наруто. И он смирился. Тяжело, больно и грустно, но от того и лучше, легче от осознания и принятия. Было тяжело, но он смог переключится. Теперь он еще больше уверен, что ему просто необходимо стать сильнее и защищать то, что ему дорого.       – И… я обещаю приглядывать за стариком-извращенцем и не давать ему денег! – предпринял он последнюю попытку убедить старшую.       Они долго сверлили друг друга взглядом, будто испытывая другого на прочность. – Ладно… - нехотя согласилась она. – Но, чтобы ты обеспечил полную безопасность моему племяннику, понятно? – обратилась она к мужчине.       Мальчик сразу же подлетел к тете, обняв ту за талию с легкой пыльцой румянца на лице. Его глаза сверкали такой благодарностью, что Луна уже даже не жалела, что пошла на уступки Узумаки.       – Безопасность, слышишь? – тихо продолжила она, чтобы услышал только Наруто, погладив того по макушке. Тот еще сильнее вжался в талию Намикадзе.

***

      Двое не слышали, как он подкрался сбоку. Никто не знал и не знает об этих встречах с ее достопочтенным гостем, но он смог все разузнать, так еще и разведать место встречи. До чего… удивительный и раздражающий мужчина.        – Итак… – начал было тот, но не смог подобрать нужных слов под пристальным взглядом двух пар глаз. – Каков же ваш план? – Какаши стоял у косяка двери, прислонившись к ней плечом и изо всех сил создавал видимость спокойствия и равнодушия.       – Что ты тут делаешь, ублюдок?.. – прошипел Такеши, готовясь к нападению, которого не последовало ни через секунду, ни через минуту долгого молчания.       – Помниться… меня звали в ваш кружок помочь в темных делишках. Признаюсь, Луна, в тот раз я слишком резко отреагировал от неожиданности, но подумав, я признаю, что все это, - он обвёл двоих рукой в воздухе. – не лишено смысла.       – С какого это перепугу… – Начал было парень, но недовольно замолк, тихонько шипя, как только рука Намикадзе преградила ему путь.       На самом деле Хатаке сам не до конца понимал «с какого это перепугу» он прискакал сюда. Он все еще думает, что план Луны по истреблению целого клана, полного невинных людей, аморально, однако… Почему бы не заставить Рейдена страдать?       – Какаши, - обратила на себя внимание Луна. Все же только от нее зависело будет ли он с ними или против них. – И почему же ты решил изменить свое мнение? – недоверчиво спросила она, наклоняя голову в бок, вторя движениям Какаши. Понятно, психологические трюки, что уже известны Копирующему Ниндзя – этот дуэль они проведут на равных.       – Я и не менял, – твердо заявил тот. – Я все еще против уничтожения… - мужчина проглотил свои дальнейшие слова, задушенный яростным потоком чакры Луны, который придавил его к земле, словно каменной плитой. Девушка явно не хотела, чтобы ее дорогой гость узнал правду. «Он не знает» - заключил Хатаке, свободно выдыхая, когда давление со стороны старшей прекратилось.       В стороне довольно хмыкнул Такеши, думая, что Хатаке получил из-за наглого ответа, который не устроил Намикадзе.       – И зачем же тогда пожаловал? – спросила она с явно испортившимся настроением.       – Я помогу тебе, помогу чем смогу, – он ограничился этом, не зная что можно говорить, а что нет. Неловкое молчание, пробиравшее до костей, опять повисло в комнате, напрягая даже Такеши, который недовольно насупился, когда Намикадзе кинула на по печать с заглушающим куполом-щитом. Он и так не доверял этой девушке, так у нее еще и были секреты от него по их совместному делу… Хотя, он здесь все равно на правах пленника с привилегиями, он ничего не мог сделать или предъявить. Такеши решил не лезь не в свое дело и не накручивать себя попусту, ведь если бы не она, то в его жизни ничего бы и не поменялось. Тот насупился еще пуще.       – Что за дела? – спросила девушка без единой эмоции на лице и с легкой частичкой интереса.       – Ты уверена? – вместо ответа спросил Какаши, подходя чуть ближе к девушке. – Ты уверена, что хочешь всего этого, ведь ты собираешься сделать непоправимое.       – Опять ты за старое, Какаши? – снисходительно усмехнулась Луна, тая в глубине небесных глаз начинающуюся бурю негодования. – Да, - без тени сомнения ответила та. – Я уверена в своих решениях и в своих действиях. Ты можешь либо помочь, либо не мешаться.       Она и вправду была настроена решительно. Настолько решительно, что молниеносно отвернулась от мужчины, скрывая в глазах всполохи ничтожного сомнения, навеянные воспоминаниями о покойных родственниках и живом племяннике.