The most beautiful boy

      Хэ Сюань сопротивлялся сну так долго, как только мог. Он находил себе всевозможные занятия, одно за другим, и благодаря им продержался до рассвета, однако все же задремал на диване под монотонное журчание телевизора. Разбудил его резкий звук распахнувшейся двери и возникший следом на пороге Хуа Чэн.       — Мне нужно срочно уехать, возникли дела.       — Окей, — сонный Хэ Сюань с трудом оторвал тяжелую голову от подушки и, коротко взглянув на Хуа Чэна, одетого в один из своих дорогих костюмов, снова лег. — Ты почему вернулся? Опять что-то забыл?       — Я еще не уходил, — Хуа Чэн облизал его нарочито голодным взглядом, пока Хэ Сюань потягивался, сбив одеяло в ногах. — А ты почему прохлаждаешься? Разве студенты не жаждут увидеть своего любимого горячего препода?       — У меня больничный, — Хэ Сюань зажал одеяло между ногами, не собираясь ни реагировать на сальности, ни идти куда-то. — Декан отпустил меня до конца недели.       — И чем это ты болеешь?       — Захлопнись, — Хэ Сюань показательно отвернулся от него, и его взгляд упал на копию “9 вала”, которую Хуа Чэн когда-то подарил ему на день рождения. — Или мне это приснилось.       — Отпросить тебя с работы? — Хуа Чэн, кажется, откровенно забавлялся, видя его растерянность, и присел рядом на кровать.       — Я же говорил уже… — Хэ Сюань вынужденно замолчал, потому что ладонь Хуа Чэна легла на его рот, а затем он наклонился своим корпусом и, убрав руку, коротко поцеловал его в губы.       — Я надел его сегодня первый раз, он чистый, можешь не волноваться за свежесть своей постели. А вот за свежесть дыхания стоило бы.       — Пошел ты, — Хэ Сюань пнул его пяткой и опустил глаза, пряча смущение от внезапно промелькнувшей нежности в чужом взгляде. — Сам полез.       — Не скучай, — Хуа Чэн похлопал его по бедру и поднялся. — Мне пора работать. Сам отпросишься, уже большой мальчик.       — Ты иногда очень сильно бесишь.       — Если только иногда, надо больше стараться.       Дверь за ним закрылась, и Хэ Сюань потянулся к своему смартфону. До первой пары осталось всего несколько минут, но ему было так лень кому-то звонить и оправдываться, что он написал сообщение секретарю своей кафедры, что потерял голос и не придет сегодня. За все время работы Хэ Сюань не позволял себе прогуливать занятия, поэтому решил, что в этот раз все переживут, если он один день не заявится в университет. Тем более что на сегодня у него уже имелись куда более интересные планы. Однако то место, которое он хотел навестить, начнет работать ближе к вечеру, поэтому в кои-то веки Хэ Сюань мог позволить себе беспечно поваляться в кровати.       День без присутствия Хуа Чэна прошел восхитительно легко. Хэ Сюань вдруг почувствовал, как устал жить с ним в одной квартире. Хоть они и спали в разных кроватях, присутствие Хуа Чэна все равно накладывало свой отпечаток. При нем Хэ Сюань не мог ходить в одних трусах, в которых же и спал, есть чипсы, роняя крошки на диван и безэмоционально пялясь в телевизор. Несмотря на то, что их отношения были далеки от привычных, Хэ Сюань все равно чувствовал, будто должен играть возложенную на него роль. Хуа Чэну с какого-то перепугу нравилось его тело, поэтому он не мог позволить себе быть при нем неопрятным и неосознанно следил за тем, как он выглядит. Хуа Чэну периодически нужна была его компания, и хоть Хэ Сюань время от времени сопротивлялся, но в итоге все равно соглашался проводить время так, как хотел Хуа Чэн. При этом он не мог полностью расслабиться, потому что чувствовал: Хуа Чэн что-то утаивает и не откровенен с ним до конца.       Если так подумать, вся жизнь Хэ Сюаня крутилась вокруг него, он постоянно под него подстраивался, менял себя, пусть и отстаивая какую-то часть своей личности, однако в последнее время делал это больше по привычке, нежели чтобы сохранить индивидуальность. Да и что на самом деле все еще является его истинным отражением? Литература? Это влияние матери. Попытка максимально отгородиться от других людей? Больше похоже, что таким образом он пытался подражать Хуа Чэну, в котором с подросткового возраста чувствовал внутреннюю силу. Хэ Сюань не хотел быть слабым и презираемым. Он хотел быть уверенным и обладать властью. Но в его окружении лишь один человек стремился выбраться из той дыры, в которой они росли, и Хэ Сюань инстинктивно потянулся к нему. Разве что оставалась его любовь к морю. Да, пожалуй, в ней, действительно, был он, настоящий, но любви к водоемам маловато, чтобы выстроить вокруг глубокое понимание себя.       В этот раз Хэ Сюаню пришлось основательно продумать, как одеться. От того, какое впечатление он произведет, в том числе зависел успех его задумки. Он прошел в гардеробную, принадлежащую Хуа Чэну, чтобы внимательно оглядеть его вещи. Хэ Сюаню нравился один из костюмов, который Хуа Чэн надевал на значимые рабочие встречи, но, приложив его к себе, он сразу отмел такой вариант. Важный босс из него не получится. Люди, наделенные реальной властью, мыслят совсем иначе, нежели такие, как он. По тому, как они говорят, как действуют, даже как пьют свой кофе, видно, что они владеют этим миром, ну или, по крайней мере, его конкретной частью. Хэ Сюань лишний раз убедился в этом на своем своеобразном свидании с Ши Уду. Даже сражаясь на ринге со своим другом в одних трусах, он выглядел как тот, кто владеет ситуацией. Такую уверенность невозможно подделать, она приходит только с опытом, большими деньгами, большими возможностями и также с огромным грузом ответственности. Владеть миром может только тот, кто готов решать за не желающих принимать собственные решения.       Хэ Сюань вытащил из гардероба красный вельветовый пиджак и простую черную жилетку. Зато он может попробовать изобразить чудаковатого безответственного сына, который без зазрения совести тратит папины миллионы. Надев вниз прямые брюки, Хэ Сюань оглядел себя в зеркале и добавил еще несколько аксессуаров, которые также нашел в гардеробе Хуа Чэна. Его взгляд зацепил черный кожаный чокер, украшенный металлическими шипами, и Хэ Сюань достал его из коробки с бесконечными звенящими цепями разной толщины.       — И на кого же ты его надевал?       Хэ Сюань усмехнулся, разговаривая с невидимым Хуа Чэном, и попробовал примерить чокер на свою шею: по длине он подошел идеально, что наводило на определенные мысли, покупали его явно не для миниатюрной женщины. Немного повозившись с застежкой, Хэ Сюань повертел головой перед зеркалом и удовлетворенно кивнул. В обычный день он никогда бы так не оделся, но сейчас ему нужно сойти за скучающего экстравагантного мужчину, который испробовал уже все имеющиеся удовольствия, но пока не теряет надежду найти что-то новенькое и необычное, что заставит кровь быстрее побежать по венам.       Он аккуратно замазал под глазами синяки и взял ключи от Jeep Cherokee, которым Хуа Чэн пользовался достаточно редко, предпочитая более подходящие для города модели авто. Но Хэ Сюаню для правильного впечатления в том числе была нужна дорогая тачка, желательно еще и большая, и джип подходил идеально. Выворачивая гладкий кожаный руль автомобиля с парковки небоскреба, Хэ Сюань гадал, как Хуа Чэн будет реагировать, когда узнает о его проделке. В том, что он узнает, не было никаких сомнений. Вопрос только, когда, и достаточно ли у него будет времени.       Он без проблем заехал на паркинг небольшого специального отеля, в котором редко кто из гостей останавливался больше, чем на одну ночь. Хоть нигде не было кричащих плакатов с перечнем услуг, приезжающие сюда знали, что именно они могут получить, помимо снятого номера, в котором кровать нужна была разве что как один из вариантов поверхности, но совсем не ради сна.       Хэ Сюань оставил автомобиль недалеко от входа и, размяв шею рукой, чтобы настроиться на нужное состояние, вошел внутрь через раздвижные автоматические двери. Он никогда не был ни здесь, ни в другом подобном месте раньше, однако ему нужно было изобразить завсегдатая, уверенного в том, что он делает. Поэтому, непринужденно крутя на пальце ключи от машины, Хэ Сюань повторил лукавую завсегдашнюю улыбку Хуа Чэна и аккуратно облокотился на ресепшн, обдав администратора шлейфом дорогих духов.       — Добрый вечер, господин, — девушка вежливо улыбнулась, посмотрев на него вверх, ее глаза оценивающе прошлись по его одежде и остановились на ключах от джипа, после чего ее улыбка стала чуть более уверенной. — Чем могу вам помочь?       — Я хочу снять номер.       — Господин уже знает, какой именно, или вам нужно подсказать?       — С разными кожаными игрушками, если вы понимаете, о чем я, — Хэ Сюань легким движением прошелся по чокеру, привлекая внимание девушки к нему.       — Понимаю, — повидавшая на своей работе уже многое, она безэмоционально посмотрела в экран ноутбука и, нажав пару кнопок, снова подняла на него глаза. — На пятом этаже есть подходящая комната с прекрасным доминантом.       — Обижаете, — Хэ Сюань обхватил ладонями край ресепшен и, изобразив на лице досаду, наклонился к девушке чуть ближе. — На самом деле, я люблю подчинять. И я слышал, что у вас появилась еще неукрощенная строптивая кобылка. Я бы очень хотел ее объездить.       — Боюсь, я не понимаю, о ком вы говорите, господин.       Хэ Сюань снисходительно улыбнулся, конечно, он не ожидал, что ему сразу дадут ключи от нужного номера, но, похоже, гены дали о себе знать в подходящий момент, и он все больше входил во вкус задуманного им спектакля, а потому был не против поиграть еще немного. Хэ Сюань наклонился чуть ниже, почти перевешиваясь через стойку, и приложил руку ко рту, чтобы заглушить свой голос.       — Я говорю о той, что вы держите на самом верху, на шестом этаже.       — Откуда вы… — девушка метнула в него удивленный взгляд и тоже понизила голос. — Она не готова. Мы не сможет гарантировать вам безопасность, господин.       — Поверьте, после меня она станет шелковой, — Хэ Сюань положил на клавиатуру несколько крупных купюр и снова выпрямился. — Но если вдруг что-то произойдет, я на вас не в обиде. Сам напросился.       Администратор какое-то время сомневалась, не сводя взгляда с денег, но все же убрала их в карман и начала стучать по клавишам. Хэ Сюань облегченно выдохнул. Если бы она не повелась на взятку, ему пришлось вызывать администратора и скандалить, а делать этого совсем не хотелось. Рано или поздно Хуа Чэн узнает, что он здесь, и лучше бы это произошло позже, когда он успеет сделать все, что планировал. А задерживаться на ресепшн в его планы не входило.       Получив ключ-карту от желанного номера, Хэ Сюань стер с лица улыбку и вошел в лифт, чтобы подняться на нужный этаж. Насколько он понял из документов Хуа Чэна, за каждой девушкой или юношей закреплялся конкретный номер, оборудованный в соответствии с его ролью. Получалось что-то вроде рабочего кабинета, из которого они могли не выходить все трудовые часы, пока гости поднимались один за другим в установленное для них время.       Хэ Сюань вышел из лифта и, отыскав нужную ему дверь, сразу вошел внутрь без стука. На кровати сидела молодая девушка, на вид которой было лет шестнадцать-семнадцать, и сердце Хэ Сюаня невольно сжалось при виде того, как она дернулась, услышав его шаги, а тонкая цепь, тянущаяся от ее руки к изголовью кровати, оглушительно звякнула в напряженной тишине.       — Поговорим с тобой об этом дома, придурок, — пробормотал Хэ Сюань и подошел к ней ближе.       — Я буду сопротивляться, — девушка неотрывно смотрела на него, словно загнанное в угол раненое животное, которое однако не собиралось сдаваться, и свободной рукой загородила свое тело большой подушкой, будто она могла ее защитить.       — Не советую, — Хэ Сюань снял с себя пиджак и небрежно кинул его на стоящее недалеко кресло. — Здесь несколько камер, за нами наверняка следят, но звук они не пишут, поэтому мы можем говорить откровенно. И если ты хочешь снова увидеть своего жениха, делай то, что я тебе говорю.       — С чего мне тебе доверять?       Девушка оставила бесполезные попытки избавиться от цепи, и ее колючий взгляд напряженно следил за передвижениями Хэ Сюаня, который встал коленями на край кровати и, опершись ладонями о покрывало, навис над ней.       — С того, что больше некому, Бань Юэ. Так ведь тебя зовут? А твоего неудачника-жениха — Пей Су.       — Как ты… Откуда вы знаете? — отчаянная смелость в ее глазах сменилась на усталость, прорвавшуюся наружу вместе со слезами.       — Не время плакать, — Хэ Сюань грубо схватил ее за подбородок и развернул лицом к себе, заставляя посмотреть в глаза. — Слушай меня внимательно. Твоя задача сейчас в меру сопротивляться, но делать все, что я тебе скажу, чтобы никто ничего не заподозрил. Поняла?       — Да, — Бань Юэ кивнула и быстро вытерла слезы свободной рукой, а затем пнула его коленом в бедро в опасной близости от паха. — Это за то, что вы меня так напугали.       — Негодница.       Резким движением он перевернул девушку на живот, цепь звякнула и натянулась, наверняка, причиняя ей болезненные ощущения. Бань Юэ негромко вскрикнула и замерла, чтобы не ухудшать свое положение. Хэ Сюань обхватил своими длинными пальцами ее свободную от цепи руку и для верности, чтобы она точно не сопротивлялась, лег на нее сверху, придавливая весом тела к кровати.       — Не дергайся, а то сделаешь себе только больнее. Сейчас я отсоединю твою цепь и сяду на кровать, ты встанешь передо мной на колени, и мы поговорим. Больше так не делай, или мне придется показательно тебя наказывать за строптивое поведение. Я сказал, сопротивляйся, но в меру.       — Кто же знал… Можешь слезть с меня, я сейчас задохнусь.       Хэ Сюань отстранился и, подождав, пока Бань Юэ сядет на кровати, потянулся к большому кольцу, от которого брала начало цепочка. Достав из кармана брюк складной нож, он немного повозился с ней, но все же смог разъединить тонкие звенья и, намотав край себе на руку, встал с кровати. На этот раз Бань Юэ сопротивлялась, действительно, в меру и лишь медленно двигалась за ним, будто неохотно подчиняясь его желанию. Наконец она встала перед ним на колени и отвела голову в сторону, пока Хэ Сюань расселся на краю кровати, вальяжно расставив ноги, как в его представлении бы действовал доминантный партнер на его месте.       — Итак, как ты оказалась здесь?       — Меня обманули, — Бань Юэ поморщилась, неохотно признаваясь в своем промахе. — Сказали, здесь есть работа воспитателем. Дадут вид на жительство, и зарплату обещали достойную.       — И как твой жених тебя отпустил?       — Он не знал, и он… — девушка потупила глаза и покраснела. — Он не жених. Друг детства.       — Он живет в Пекине? — Хэ Сюань, кажется, начал догадываться, в чем дело. — За ним поехала?       — Да, — Бань Юэ поджала губы и подняла на него глаза, в которых переплелись отчаянная решимость, влюбленность и упрек. — И вообще, не нужно ли вам рассказать, откуда вы меня знаете, чтобы заслужить мое доверие?       — Ты уж определись, как ко мне обращаться, — Хэ Сюань усмехнулся и, погладив тыльной стороной ладони ее по нежной коже щеки, вдруг резким движением потянул цепь на себя, заставив девушку опереться на его колени. — Для протокола за дерзкий взгляд.       — Кажется, тебе это все и правда доставляет удовольствие, — процедила Бань Юэ сквозь зубы, становясь обратно в свою смиренную позу.       — Немного, не буду врать, но я на самом деле хочу тебе помочь и потому отвечу на вопрос. Я, скажем так, друг владельца этого отеля.       — Скотина, — в глазах девушки снова замелькали искры, и Хэ Сюань почувствовал к ней симпатию.       Возможно, если бы она вела себя как типичная беспомощная жертва, заламывая руки и плача навзрыд, от того, что судьба к ней так несправедлива, он все равно решился на помощь, но с куда меньшим удовольствием. Стержень, который чувствовался в этой маленькой, хрупкой девочке, ему импонировал.       — Надеюсь, ты не обо мне.       — Я о твоем, скажем так, друге.       — Соглашусь, что здесь, он пожалуй, перегнул, — Хэ Сюань в очередной раз отметил про себя, что надо бы побольше узнать, чем конкретно занимается его сожитель. — Я случайно увидел у него письмо, в котором обсуждалось, что же с тобой делать, и вот я здесь.       — И что? — Бань Юэ продолжала смотреть куда-угодно, только не на него, но Хэ Сюань успел заметить на ее нежном лице мелькнувшую тень беспокойства.       — Что “что”?       — Что со мной будут делать?       — Точно не знаю, но зато у меня есть кое-какие мысли, которые, если нам повезет, опередят действия Хуа Чэна. Скажи мне, чем в Пекине занимается твой недожених?       — Не уверена, мы не поддерживали последнее время тесную связь. Но он собирался участвовать в боях. У него очень хорошее, красивое тело. Спортивное, я имею в виду, — Бань Юэ немного смутилась и вскинула на него взгляд, озаренный догадкой — У него здесь живет дядя, который обещал помочь с карьерой в спорте.       — А его дядю случайно зовут не Пей Мин?       — Да! Да, это он!       Смотря в наполненные надеждой юные глаза, Хэ Сюань почувствовал, как в ногах появилось незнакомое ему ранее ощущение, слишком похожее на слабость. С одной стороны, связь с Пей Мином все упрощала для девушки, но одновременно усложняла для него, потому что теперь придется просить помощи у Ши Уду. Однако раз уж он взялся помогать, придется доводить дело до конца.       — Хорошо. Так уж вышло, что у меня есть способ добраться до твоего друга, и есть кое-кто, кто может мне помочь вытащить тебя отсюда. Но для этого ты должна быть хорошей девочкой и делать все, что я тебе скажу. Поняла?       Бань Юэ активно закивала, слезы снова слишком близко подкатились к ее глазам, и Хэ Сюань обхватил девичий подбородок пальцами, а затем приблизился вплотную к лицу, скользя по нему взглядом и привлекая ее внимание к тому, что происходит прямо здесь и сейчас.       — Ты скажешь вашему администратору, что заболела, — он постарался смягчить голос, понимая, что девушка сильно напугана, и хоть им нужно было сохранять видимость свидания с явными интимными целями, тем не менее Хэ Сюань и правда разошелся, слишком сильно вжившись в свою роль. — Я сейчас дам тебе таблетку, которая на несколько часов ослабит твои связки, так что тебе поверят и перестанут докучать. В это время я поеду к человеку, который может нам помочь, и мы попробуем что-то сделать. В худшем случае тебе придется смириться, что твоим первым мужчиной будет не драгоценный Пей Су, а кто-то другой.       — Как ты понял.. — на щеках Бань Юэ разгорелся румянец, и она зажмурилась, не желая смиряться с такой реальностью.       — Догадаться нетрудно. Но устраивать беспорядки я больше не советую. Если твой Пей Су не смирится с тем, что до него был кто-то другой, то нахер он тебе такой нужен. И уж лучше так, чем тебя пустят в расход, потому что от тебя одни убытки и никакой прибыли. Ты меня поняла?       Хэ Сюаню не хотелось еще больше пугать ее, к тому же он понимал, что далеко не каждая женщина может спокойно отдаться незнакомому мужчине, дело не только во влюбленности или отсутствии опыта. Однако что делают с девушками, не желающими смириться со своей участью, додуматься было не сложно. Бань Юэ, кажется, также поняла наконец, какой исход из ситуации может повлечь ее упрямство, и, с трудом сглотнув, кивнула.       — Умница. А теперь мне нужно, чтобы ты закрыла меня от камеры, пока я достаю таблетку. Поэтому сейчас ты встанешь и сделаешь вид, что попытаешься сбежать. Только следи за тем, чтобы ты полностью закрыла своим телом мое лицо.       — Хорошо.       — Давай на три. Раз. Два. Три.       Бань Юэ вскочила и, чуть не проехавшись своей задницей по его лицу, очень правдоподобно рванула в сторону дверей. Однако Хэ Сюань дернул за цепь, заставив девушку покачнуться назад и сесть себе на колени. Одним четким движением он развернул ее к себе и прижался к ней губами, протолкнув языком зажатую между зубов таблетку. Для службы безопасности, наверняка наблюдающей за постояльцами, это действие выглядело как короткий, невинный поцелуй, и не должно было вызвать сильных подозрений.       — Не глотай и раскуси ее.       Бань Юэ надкусила таблетку и, закашляв, устало села рядом на кровать.       — А если это отрава?       — Тогда ты умрешь. Но ты и так умрешь, если продолжишь вести себя по-старому, так что для тебя ничего не поменяется, — Хэ Сюань посмотрел в испуганные глаза девушки и поспешил исправиться. — Это всего лишь небольшая доза лидокаина. Сейчас ты почувствуешь онемение в горле. Ничего не ешь и не пей, пока тебя не отпустит. Действовать он будет пару часов, поэтому начинай изображать больную, как только я уйду.       Бань Юэ молча кивнула, продолжая держаться за горло, и, кажется, больше не беспокоясь о его присутствии.       — Мне пора, будь осторожна. Я постараюсь тебе помочь, но это не означает, что тебе не надо думать своей головой.       Хэ Сюань накинул на плечи пиджак и, взявшись за ручку, обернулся на девушку, однако он никогда не был силен в утешениях и не знал, что еще он может ей сказать. Да и уверенности в том, что его затея закончится успехом, у него не было, поэтому, бросив на нее последний долгий взгляд, он молча вышел из номера, решив, что сделал все, что мог. Дальше все будет зависеть от нее и от Ши Уду. При мысли об этом человеке по его позвоночнику прошла легкая дрожь, однако волнение ощущалось скорее приятно, хоть и заставляло его чувствовать себя невзрачным школьником, на которого обратил внимание популярный старшеклассник.       Можем встретиться сегодня? Вопрос достаточно срочный.       Отправив сообщение, Хэ Сюань убрал смартфон в карман и нацепил на лицо маску богатого бездельника, пока спускался вниз к ресепшн.       — Надеюсь, господин остался доволен нашими услугами. Все прошло хорошо? — девушка забрала у него карту и с заискивающей улыбкой заглянула в глаза, явно выпрашивая чаевые.       Однако Хэ Сюаню и так пришлось потратить сумму, отложенную на отпуск. Видимо, в Грецию придется поехать как-нибудь потом. Досада от осознания этого факта была очень кстати, поэтому он не стал скрывать эмоции и недовольно посмотрел на администратора.       — Не настолько, как хотелось бы. Вам надо лучше следить за здоровьем своих сотрудников, она явно простужена.       — Мне очень жаль, — администратор испугалась и засуетилась, поглядывая по сторонам, и Хэ Сюань одернул себя, ощущая внутренний порыв положить перед ней еще одну купюру, чтобы попридержать “для себя” Бань Юэ.       Вряд ли девушка на ресепшн на многое могла повлиять, да и задерживаться ему не хотелось. Поэтому Хэ Сюань лишь вальяжно махнул рукой в знак прощания, игнорируя администратора и ее попытки с ним поговорить. Вибрация смартфона в кармане напомнила, что он ждет ответ на сообщение, и Хэ Сюань достал его, чтобы проверить.       Пиши адрес, я пришлю за тобой водителя.       Хэ Сюань скинул геолокацию и присел на уличную лавочку, недалеко от входа в отель. Он никогда не курил, кроме первого и единственного раза в подростковом возрасте, когда Хуа Чэн дал ему попробовать, а потом долго ржал над кашляющим другом. Однако сейчас ему очень хотелось достать где-нибудь сигарету. Хэ Сюань еще не решил, что ему делать с первой "услугой" Ши Уду, как сейчас предстоит попросить о второй. И если в случае с информацией об отце он мог отделаться чем-то вроде еще одного свидания, в конце концов, он не просил Ши Уду ничего искать, то сейчас его с какого-то перепугу взволновала судьба незнакомой ему девушки, и чтобы помочь ей, ему придется что-то предложить взамен.       Вот только что именно? Что может быть равнозначно чужой жизни? Владеть его телом? Хэ Сюань усмехнулся и, облокотившись на свои колени, положил ставшую вдруг тяжелой голову на ладони. Хуа Чэн ясно дал понять, что отпускать его не собирается, и если узнает, что Хэ Сюань спит с кем-то еще, он его просто убьет. Ну что ж, пожалуй, его жизнь может быть равнозначна другой жизни. Однако если несколько дней назад мысли о смерти его никак не волновали, то сейчас он отчетливо понимал, что совсем не хочет умирать.       Рядом с ним притормозил уже знакомый ему автомобиль, и Хэ Сюань очнулся от своих размышлений, слыша негромкий подзывающий его сигнал. Он сел на заднее сидение, невольно сравнивая, как поменялись его ощущения спустя всего небольшой промежуток времени. Та же машина, тот же водитель, тот же унылый блюз, однако его сердце билось как-то подозрительно быстро, предвкушая на этот раз встречу с более радостной ноткой. Автомобиль кружил по улицам, неумолимо приближая его к пункту назначения, но Хэ Сюань никак не мог привести свои мысли в порядок и сформировать в голове план действий. Видимо, все его стратегические способности остались в номере Бань Юэ или просто ломались об образ Ши Уду.       Хэ Сюань очнулся, почувствовав, что автомобиль перестал двигаться и, выглянув в окно, увидел, что они находятся на подземном паркинге одного из небоскребов, так сильно похожих на тот, в котором он жил сам. С упавшим сердцем он вышел в холл, окончательно убеждаясь, что его привезли в логово хищника, а не в офис, как он изначально предполагал. Однако деваться было уже некуда, и Хэ Сюань снова последовал за водителем внутрь. В конце концов, он не юная, невинная девушка, и сможет постоять за себя, если понадобится. На этот раз вместо черных коридоров за дверями оказался лоск роскоши и техничность сверхскоростного лифта, вмиг доставившего его на пятьдесят шестой этаж.       Ши Уду встретил его у раскрывшихся дверей, одетый в темно-синий домашний спортивный костюм и лишенный какой-либо обуви. Увидев его таким простым и даже немного уютным, Хэ Сюань расслабился и сделал шаг вперед. За его спиной тут же закрылись двери лифта, унося вниз явно лишнего здесь водителя и скрывая последний путь к отступлению.       — Да, весь этаж — это моя квартира, — Ши Уду по-своему истолковал причину его растерянного взгляда и поспешил внести ясность. — Лифт даже не начнет движение, пока я не подтвержу, что хочу видеть гостя. Ну и на всякий случай можно заблокировать холл, нажав на эту кнопку.       — Зачем ты мне это рассказываешь?       — Просто удовлетворяю твое любопытство.       Ши Уду замолчал и кивнул в сторону гостиной, предлагая пойти за ним, и Хэ Сюань вдруг заметил в его движениях и взгляде сильную усталость. Уду держался, стараясь выглядеть, как оплот спокойствия и уверенности в завтрашнем дне, однако его глаза немного покраснели, движения замедлились и выражение лица было более напряженным, чем в прошлый раз. Хэ Сюань понял, что скорее всего, он прервал свой рабочий и наверняка насыщенный день ради него, и ему стало одновременно приятно и неловко от осознания этого факта.       — Кофе? Чай? Виски? — Ши Уду знаком предложил ему сесть на небольшой кожаный диван, но сам пока остался стоять в ожидании его ответа.       — Ничего не нужно. Я пришел поговорить.       — Я тебя слушаю, — сев в кресло, стоящее боком к дивану, он положил ногу на ногу и, сложив руки на коленях, внимательно посмотрел на него.       Хэ Сюань почувствовал себя чуть лучше, замечая, как Ши Уду оставил достаточно комфортное расстояние между ними, и был внутренне благодарен, что он сразу перешел к делу. К тому же Уду никак не пытался воспользоваться его уязвимым положением, он будто и вовсе не замечал, что они оказались наедине у него в квартире. А внимательный взгляд, устремленный на Хэ Сюаня, хоть и отдавал усталостью, но скорее выражал озабоченность его пока нераскрытым делом, лишенный любых непристойностей и даже намеков на флирт. Пока Хэ Сюань собирал в голове мысли в кучу, решая, с чего начать, его блуждающий взгляд упал на темно-коричневую дверь из дорогого дерева, которая, скорее всего, вела в хозяйскую спальню. Близость столь интимного пространства, принадлежащего Ши Уду, по неясным причинам его смутила, и Хэ Сюань, прогоняя непрошенные эмоции, повернулся к хозяину дома.              — Тебе знакомо имя "Пей Су"?       — Да, он племянник моего друга, — Уду, кажется, удивился, не ожидав услышать имя, известного ему человека.       — Его девушка или подруга детства, я так и не разобрался в природе их отношений, сейчас в борделе у Хуа Чэна. Я случайно узнал об этом и навестил ее сегодня.       — Как она там оказалась? — лицо Ши Уду помрачнело, став более жестким, и Хэ Сюань невольно задумался, как все же в некоторых моментах он напоминает ему Хуа Чэна. Интересно, если им придется вступить в схватку, кто победит?       — Хотела устроить сюрприз, повелась на обещание работы и переехала. Пока с ней все в порядке, но она сопротивляется и не хочет оказывать навязанные ей услуги, поэтому я опасаюсь, как бы от нее не избавились.       — Прихвостни Хуа Чэна вполне на это способны, да и он тоже, — Ши Уду резко встал и пошел в сторону той самой двери, на которую только что смотрел Хэ Сюань. — Прости, мне надо сделать звонок. Сейчас вернусь.       Хэ Сюань, в свою очередь, не был так уж уверен, что Хуа Чэн убил бы девушку в таком случае. Он знал, что тот может быть достаточно жестким, циничным и лишенным сострадания, когда преследовал свои цели. Однако торговля людьми и убийство невинного человека, просто потому что он не стал делать то, что ему говорят? Это не очень вязалось с его представлением о старом приятеле, с которым он делил дом и постель уже какое-то время. Либо Хэ Сюань ослеп и не заметил, как Хуа Чэн изменился, растеряв остатки человечности. Он до сих пор не понимал, почему пошел именно к Ши Уду, а не к нему, но инстинкты подсказывали, что он все делает правильно.       — Я разберусь с этим, спасибо, что доверился и сказал мне, — спокойное звучание голоса Ши Уду вывело Хэ Сюаня из задумчивости, и он встал ему навстречу. — Скорее всего, Хуа Чэн собирался не торговать ей, а использовать, чтобы досадить мне. У нас... непростые отношения стали... в последнее время.       Хэ Сюань отвел взгляд, чувствуя, что он вполне может добавлять причин для их разногласий, однако все равно успел заметить легкую улыбку, тронувшую тонкие губы необычного темно-розового оттенка. Интересно, ухаживает ли за ними Ши Уду? Насколько приятно их целовать?       — От Хуа Чэна не укроется тот факт, что именно ты рассказал мне об этом, — в темных глазах мелькнуло беспокойство, и Уду неосознанно сделал шаг к нему, положив руку на предплечье. — Может, тебе уехать на время?       — Он ничего мне не сделает, — Хэ Сюань повернул к нему лицо и отметил, что Уду подошел к нему слишком близко, однако сейчас эта близость не напрягала, а отдавалась заворочавшимся возбуждением в солнечном сплетении. — По крайней мере, не за это.       — А за что может?       Ши Уду все еще выглядел взволнованным, и Хэ Сюань, изучая его лицо, пытался понять, насколько он искренен с ним сейчас. Какое дело этому странному мужчине до того, что с ним сделает или не сделает Хуа Чэн. Это их третья, может быть, четвертая встреча. Они абсолютно чужие, абсолютно разные и несовместимые. Хотя за тридцать лет своей жизни Хэ Сюань ни разу не встречал человека, который бы ему подошел, чью зубную щетку он был не против видеть в стаканчике рядом со своей, кто готовил бы ему французские тосты по утрам, а в выходные лежал под боком в кровати за компанию, потому что ему не хочется куда-то идти. Хуа Чэн не слишком вписывался в этот образ, а Ши Уду тем более. Однако Хэ Сюань все равно втянул глубоко в легкие окутавший его приятный терпкий аромат парфюма, смешанный с запахом, кажется, кофе и чистого тела еще достаточно молодого и привлекательного мужчины и, крепко схватив его одной рукой за талию, аккуратно прикоснулся к приоткрытым в удивлении губам.       Ши Уду коротко выдохнул, явно не ожидая, что разговор приведет их в эту точку, и Хэ Сюань скользнул взглядом из-под прикрытых ресниц по его изумленному лицу. Хоть он не понимал природу слишком быстрой, по его меркам, симпатии, однако, судя по читаемым эмоциям Уду, она была настоящей. Выражение смеси превосходства, скуки и уверенности исчезло, и вместо них на щеках мужчины появился еле уловимый след румянца, он стал похожим на маленького мальчика, которого похвалил за первые успехи его отец. Однако как только Ши Уду поднял на него взгляд, Хэ Сюань чуть не захлебнулся от количества страсти, обрушившейся на него стремительным неумолимым потоком. Уду, получив наконец дозволение, перехватил на себя инициативу и грубым сильным движением прижал его за поясницу к себе. Его левая рука тут же оказалась в длинных темных волосах, а губы настойчиво и жадно впились в увлажненный рот, который Хэ Сюань успел дважды облизать, чувствуя сильное волнение, передавшееся ему от Уду.       В том, как он прижимал его к себе, как жадно ласкал его губы, как настойчиво вторгался в его рот, не было ничего романтичного, не было нежности, которая хоть редко, но все же иногда мелькала у Хуа Чэна. Ши Уду являл собой похоть в чистом виде, грязное желание, прикрытое высокими словами о служении другим и заботе, которыми он пытался успокоить Хэ Сюаня в машине. Однако Хэ Сюань и сам не был наивной романтичной барышней, мечтающей о серьезных отношениях и замужестве. Осознание того, что с этим человеком они могут лишь разделить истинную страсть, не обремененную ничем, даже подобием договоренностей, которые у них были с Хуа Чэном, будто развязало его руки, и Хэ Сюань, разгоряченный поцелуями, но явно не насытившийся, толкнул Ши Уду в грудь, побуждая сесть на диван.       Уду, не поспевая за ходом его мыслей, вопросительно посмотрел на него, но все-таки подчинился и сел, как хотел от него Хэ Сюань. В его глазах, устремленных на него снизу-вверх, минутное удивление сменилось настоящим восхищением, когда Хэ Сюань плавно уселся на него сверху.       — Так вот зачем тебе нужен был такой странный наряд, — Ши Уду провел рукой по его плечу, спуская с него пиджак, и поцеловал обнаженную кожу.       Хэ Сюань замер, позволив Уду подняться губами и языком на его шею. Направляясь к нему, он совсем забыл о том, как выглядит, но Ши Уду ни взглядом, ни словами не выразил своего удивления, сосредоточившись сразу на деле, когда Хуа Чэн, пожалуй, начал бы его дразнить, стоило ему только увидеть Хэ Сюаня в чокере. Ши Уду отвлек его от очередного мысленного сравнения себя с другим мужчиной тем, что зацепил зубами тот самый чокер и, оттянув его в сторону, вобрал в рот адамово яблоко. Голова Хэ Сюаня сама собой наклонилась назад в подхватившие ее руки, а с губ сорвался тихий выдох.       Боги, как же ему нравилось целоваться, как не хватало рядом кого-то, с кем можно было сплестись в тесных объятиях, и трогать, трогать, трогать. Ощущать рядом приятную гладкость обнаженной кожи, чувствовать чужие прикосновения, блуждающие по его телу и оставляющие свои горячие отпечатки, которые позволяют лишь чувствовать, осязать, переживать, испытывать. Просто быть в приятном моменте, закутаться в него и отгородиться им от остального мира.       Секс с Хуа Чэном ненадолго удовлетворял его тактильный голод, однако он не особо позволял дотрагиваться до себя, чаще фиксируя Хэ Сюаня на определенном расстоянии, и темная бездна расползалась вновь, жаждая поглотить и вобрать в себя кого-то. Хэ Сюань не был лишен обычных плотских желаний, но случайный секс вызывал у него отвращение, а неумение выстраивать нормальные человеческие отношения лишали постоянной физической близости. Потому ощущать на своей спине сейчас чужие руки, ласкающие его обнаженную кожу, было восхитительно приятно.       Ши Уду вернулся к его губам и, притянув к себе за поясницу, требовательно и нетерпеливо проник языком внутрь, словно, напротив, желал его заполнить собой, подчинить и указать на его место. Такое давление напрягло Хэ Сюаня, и он отстранился, а затем и вовсе поднялся, стремительно слезая с его коленей.       — В чем дело? — Ши Уду потянулся к нему, поймав кончики пальцев, но Хэ Сюань убрал руку, и он не стал настаивать на прикосновении.       — Мне пора, нам не стоит продолжать. Не в смысле, что мне так уж хотелось… Не надо.       Ши Уду улыбнулся в ответ на его бессвязную речь и, откинувшись назад на спинку дивана, нарочито медленно положил ногу на ногу, чтобы от Хэ Сюаня не укрылся хорошо заметный натянутой тонкой тканью брюк его вставший член. Хэ Сюань закатил глаза и отвернулся, он и так его чувствовал, но такая показушность Ши Уду теперь его раздражала.       — Будем считать, что это была моя плата за информацию про отца, — он попытался расставить все точки над "i", чтобы между ними не осталось и тени недопонимания.       Никакие отношения их не могут связывать, что бы Уду себе ни надумал. Он, кажется, понял, к чему клонит Хэ Сюань, и усмехнулся, качая голой ступней.       — Что собираешься с ней делать?       — Еще не решил.       — Если захочешь…       — Не захочу, — Хэ Сюань прямо посмотрел ему в глаза, выдерживая острый, прикованный к нему взгляд.       С Ши Уду наконец спала маска заботливого благодетеля, и он, разочарованный тем, что не получил свое, мучительно долго пытался просверлить в нем дыру, но наконец отвел взгляд и улыбнулся, показав свои ямочки, так сильно контрастирующие с угасшей в глазах угрозой.       — Надеюсь, на Бань Юэ это не повлияет.       — Тебя это не касается, — Ши Уду поднялся с дивана, но поняв, что прозвучал слишком резко, повернул к нему голову. — Послушай, тебе правда стоит забыть об этом. С ней все будет хорошо, мы разберемся. Ты сделал все, что мог.       Он положил руку на его плечо, однако Хэ Сюань ушел от прикосновения. Ему вдруг очень захотелось домой. Возможно, он все же зря не поговорил сначала с Хуа Чэном и теперь, погасив "долг" перед Ши Уду, будет вынужден расплачиваться с ним.       — Я пойду, — Хэ Сюань повернулся в сторону лифта, и Ши Уду молча последовал за ним.       Он так и не проронил и слова, когда нажимал на кнопку вызова и ждал рядом, пока кабинка лифта поднималась вверх. Только когда Хэ Сюань собирался зайти в нее, он поймал его ладонь и настойчиво сжал, привлекая его внимание.       — Все это время я был искренен с тобой. Надеюсь, ты тоже.       Хэ Сюань молча отвернулся от него, однако проснувшаяся вдруг в нем совесть заставила чуть сжать горячие пальцы прежде, чем зайти в лифт. Ши Уду улыбнулся ему и отпустил руку, позволяя выскользнуть невредимым из своего логова. Они неотрывно смотрели друг другу в глаза, пока двери лифта не разделили их и унесли Хэ Сюаня прочь.       Он также был искренним, однако теперь отчетливо понимал, что больше никогда и ни за что не переступит порог этой квартиры. Ему стоит поговорить с Хуа Чэном и извиниться за то, что влез в его планы, а затем остаться стоять на его стороне. Возможно, их отношения неправильные, возможно, они далеки от понятия нормы и морали. Но только что он очень четко ощутил, как одним неверным движением можно разрушить то, что строил так долго. А терять единственного близкого, пусть и неидеального Хуа Чэна, он точно не хотел.