«Черная Вдова: секреты тьмы»

      Что такое граница между жизнью и смертью? Это мгновение? Или бесконечность? Когда тело больше не может двигаться, а разум ещё цепляется за сознание, где проходит черта? Меня учили, что смерть — это просто. Она приходит быстро, без сожалений. Но это ложь. Смерть — это ожидание. Она — в тишине между ударами сердца, в секундах, которые растягиваются в вечность. Она — в голосах прошлого, шёпотом размытых в пустоте. Она — в ощущении холода, который больше не отогнать. …Я не боюсь смерти. Но тишина пугает меня. Она тянет, окутывает липким покрывалом. В ней нет боли, нет страха… нет ничего. Как долго я уже здесь? Я помню только холодную землю под щекой. Ощущение крови, стекающей по пальцам. Гулкий звук собственного дыхания. …И внутренний голос. “Ты же найдёшь меня, правда?” Но ответа не было. Только ветер. Только тишина. И в ней — я. Одна. … Нет. Где-то далеко что-то меняется. Вибрация, как будто мир дрогнул. Что-то влажное касается моего тела. Ощущение прохлады на коже. Тело больше не каменное. Я чувствую его снова. Значит, я всё ещё здесь. Я жива. Глаза дрогнули. Тьма начала отступать, чувства постепенно усиливались, возвращаясь к своему прежнему состоянию. Звуки возвращаются обрывками. Раскаты грома сотрясают воздух, словно мир трескается по швам. Шум дождя — рваный, беспорядочный, но он настоящий. Холод пробирается под кожу, будто тысячи тонких игл впиваются в тело. Я моргаю, но темнота не отступает полностью. Глаза открыты, но мир остаётся размытым. Сердце стучит глухо, как будто не внутри меня, а где-то далеко, в другой реальности. Я всё ещё здесь. Живая. Но почему? Я пыталась встать. Тело не слушается. Лежу в той же позе, в крови и грязи, пропитанная дождём. Ветер бьёт по лицу, липкие пряди волос цепляются за кожу. Голова тяжёлая, мысли скользкие, как змеи, шипящие в черепе. Сколько прошло времени? Часы? Дни? Я не знаю. Я помню, как уходила. Как покидала поле боя. Как каждая клетка моего тела кричала о перегреве. Как отчаянно хотелось воды. Я помню тишину. Помню страх в голосах шиноби Камня. И взгляд Райкаге, полный холодной решимости. Я сжимаю пальцы в кулак. Кожа под ногтями саднит. Я чувствую собственную кровь. Значит, я ещё не умерла. Значит, я могу двигаться. Где-то впереди блеснула молния, озаряя мир на короткий миг. Мне нужно подниматься… Встань и иди, я так хочу пить… Плече дрогнуло когда я попыталась пошевелить рукой, короткие импульсы, медленное движение по вязком болоте, пододвигаю руку ближе к себе и приложив максимальное количество сил переворачиваюсь на спину, открыв рот в надежде, что капли дождя утолят жажду. … Холодные капли ударяли по лицу, стекая по щекам, сливаясь с засохшей кровью. Вода… Я судорожно вдохнула, ощущая, как горло сжимается от сухости, как язык будто прилип к нёбу. Влага капля за каплей стекала в раскрытые губы, но этого было слишком мало. Тело протестовало. Казалось, что даже мышцы забыли, как двигаться. Голова тяжёлая, дыхание рваное. Но я ещё могу… Сжав пальцы, я попыталась подтянуть руку ближе к груди. Движение далось с трудом, но пальцы всё же коснулись мокрой ткани. Ветер бил по лицу, пронзая промокшее до нитки тело, но это уже не имело значения. Медленно, через боль, я заставила себя вдохнуть глубже. — Вставай… — мой собственный голос прозвучал приглушённо, едва слышно, но я услышала. Где-то в глубине сознания раздался другой голос. Образ Какаши всплыл в размытых мыслях. Его лицо. Голос — спокойный, с оттенком упрямства. Я не могу умереть здесь. Напрягла руки, медленно, через сопротивление мышц, заставляя себя подняться хотя бы на локти. В выемках от моего тела образовались маленькие лужи, набрав из них немного воды, с прискорбием понимаю, что это не самая чистая вода в моей жизни… Глоток. К черту. Я прислоняюсь губами к луже, пытаясь выпить её до последней капли. Холод пронизывал каждую клетку, но вода… вода оживляла. Глоток. В горле першило, каждая капля обжигала изнутри, но мне было всё равно. Глоток. Я чувствовала, как внутри что-то пробуждается. Глоток. Пальцы впились в грязную землю, ногти скребли по мокрому грунту. Дождь стучал по спине, смывая кровь, сливаясь с тёплой влагой на лице. Я закашлялась, но не остановилась. Сколько времени прошло? Часы? Минуты? Вся эта война — одно сплошное размытое мгновение. Руки дрожали, но я смогла опереться на них сильнее. Вдох. Сквозь завесу дождя я видела только небо, чёрное, затянутое грозовыми тучами. Выдох. Где-то внутри разгорелось упрямство. Я не останусь здесь, я ответственна слишком за многое. Какаши. Клан. Казалось бы всего две вещи, а для меня — целый мир. Медленно, едва сохраняя равновесие, сажусь на подогнутые под себя ноги, абстрагируясь от всего что мешает мне. — Поднимайся… — Голос дрожит, как и всё тело, в роте стоит неприятное послевкусие от выпитой воды. Как же хочется в это время быть такой же маленькой как другие пауки, когда одной капли росы достаточно чтобы утолить жажду. Медленно поднимаюсь на ноги, тело шатается, но не падает. Шаг. Тело наклоняется вперед, не найдя точки равновесия, но четыре лапы на спине инстинктивно реагируют, поддерживая меня в стоячем положении. Шаг. Лапы сквозь дрожь тянут меня по земле, пока я не нахожу в себе сил воспользоваться ногами. Шаг. Каких-то четыре километра до лагеря Конохи на границе, возможно встречу разведчиков, или попаду в поле зрения сенсоров, Кажется в том подкреплении с которым пришел Минато были Хьюго. Главное не встретить шиноби Ивы, для меня это будет смертью, или пленом. Медленно лапы начинают втягиваться обратно в тело, когда я более-менее могу устоять на ногах. Граница со страной Камня. Лагерь Конохи. — Арачи со своим отрядом так и не объявилась. — Фугаку сложил руки на груди, всматриваясь в карту. — И хотя боевые действия подходят к концу, нам нужны их навыки чтобы зачистить территорию от всех врагов. — Может они наткнулись на шпионов? — Молодой джонин задумчиво, но легкомысленно потирает подбородок. — Ты не видел на что они способны. Одна только капитан Арачи в одиночку выкосила большую часть отряда под руководством сына Тсучикаге, который в последствии был убит, и это ещё в начале войны. — Да, жуткое было зрелище… Честно говоря, я бы предпочел больше никогда не видеть это чудовище. — Умерь пыл, она была и остается шиноби нашей деревни! Не имеешь уважения к себе, признавая свой страх, так имей его хотя бы к герою своей деревни! Шум и препирательства доносились далеко за пределы большого закрытого шатра. — А ещё она победила в битве третьего Мизукаге… — Тихий, едва заметный голос пронесся по пространству, но слова не остались проигнорированы и в шатре наступила тишина. — Итачи, эта информация ещё не была официально подтверждена, не стоит верить слухам. — Фугаку взглянул на своего сына, убеждаясь, что смысл сказанного дошел до него. — И всё же если сложить факты из информации, которую мы имеем, то получается, что она это сделала. — Никто не возразил, было заметно, что Итачи озвучил мысли всех присутствующих, мысли, что одновременно пугали их, и навевали благоговение. Тишину вновь прервали крики дозорных снаружи. Заставив присутствующих покинуть шатер. — Кто-то приближается! — Молодой Хьюго подбежал к командующему и указал в сторону откуда ожидалось прибытие неизвестного. — Он в пяти минутах! — Всем приготовиться! В считаные минуты шиноби уже стояли настороже, ожидая прибытия незваного гостя под завесой дождя, Фугаку стоял впереди, готовый ринуться в бой, а прямо за ним, всматриваясь в гущу леса большими глазами, стоял Итачи. Сначала послышался шум листвы. Потом тихие, медленные шаги. Из тьмы на шиноби смотрели восемь ярко-красных точек, вызывая у неподготовленных необъяснимый ужас. Напряжение было почти физическим, когда из леса вдруг вышла девочка, в изодранной форме шиноби. Пройдя несколько шагов навстречу Фугаку она замерла, смерив его взглядом. — Арачи — Шокировано, с неверием в голосе произнес Фугаку, узнавая знакомые черты. Шиноби начали шептаться, услышав знакомый позывной, не понимая что случилось. — Командующий… — Едва уловимый звук донесся до присутствующих, когда девочка упала сначала на колени, а потом на вязкую землю. — Арачи! Фугаку успел сделать шаг вперёд, но шиноби Конохи опередили его. Двое ирьенинов тут же бросились к Аризу, один опустился на колени, другой начал проверять пульс. — Она жива! — голос медика звучал напряжённо. — Но её тело… температура странная, а мышцы на грани отказа. — Температура? — Фугаку нахмурился. Яд? Отравление? — Её нужно немедленно перенести в медицинский шатёр! — второй медик уже доставал свиток с запечатанными инструментами. — Она может не дожить до утра! — Действуйте. — Голос Фугаку прозвучал твёрдо. Шиноби подхватили Аризу, осторожно поднимая её на носилки. Глаза Итачи неотрывно следили за девушкой, его лицо оставалось бесстрастным, но внутри он словно пытался разгадать загадку, которую никто ещё не мог понять. — У неё не было отряда, не было подкрепления, и она в таком состоянии добралась до лагеря в одиночку… — тихо пробормотал он. Фугаку молча кивнул. В его глазах читалось напряжение. — Это значит только одно, — заговорил он спустя мгновение. — Она была в бою, из которого вышла одна. И если она вернулась в таком виде… значит, случилось что-то серьёзное. Медицинский шатёр. Несколько часов спустя. Холод. Я чувствовала его каждой клеткой тела. Где-то рядом капала вода. Гулкие, мерные капли… Раз… два… три… Где я? Сквозь тяжесть век пробивается тусклый свет. Я медленно открываю глаза, но зрение всё ещё мутное, будто мир покрыт серым туманом. Ткань. Белый потолок. Шатёр? Голова кружится, в ушах стоит неприятный звон. Я пытаюсь пошевелиться — тело тяжёлое, словно налитое свинцом. Инфракрасное зрение улавливает множество источников тепла на большой площе. — Она очнулась! Голос. Женский. Тени движутся. Кто-то подходит ближе. — Арачи? Этот голос… Я моргаю, фокусируя взгляд. Надо мной склонился человек, и спустя пару мгновений я узнаю его. Фугаку Учиха. — Командующий… — голос едва слышен, сухой и хриплый. — Мы встретили тебя возле лагеря. Ты пролежала без сознания несколько часов, ирьенины пока не понимают, что с твоим организмом. — Его тон был ровным, но в глазах читалось что-то похожее на… беспокойство? Нет, наверное, мне просто показалось. Я медленно поворачиваю голову. В шатре несколько ирьенинов, в углу стоит… Мальчик? Генин? Похож на Учиху. Он внимательно смотрит на меня, его взгляд пристальный, изучающий. — Сколько… прошло времени? — с трудом шепчу я. — Почти сутки, — отвечает Фугаку. — Теперь объясни мне, что произошло. Вдох. Выдох. Губы трескаются от сухости. — Армия Ивы… — голос срывается, но я заставляю себя продолжить. — Я отправилась к вам по приказу Хокаге, перешла границу страны Молний чтобы сократить расстояние… Потом сражалась с армией Ивагакуре, они напали на Кумогакуре, их было примерно десять тысяч. Тишина. Фугаку мгновенно напрягается. — Ты уверена? — Я видела их своими глазами… сражалась… — мои пальцы сжимаются в слабый кулак. — Третий Райкаге тоже там… Ещё одна пауза. Фугаку переводит взгляд на одного из шиноби. — Немедленно отправьте весть Хокаге. Если это правда, то нужно сейчас же нанести решающий удар по шиноби Ивы, пока их войска атакуют страну Молнии. Я чувствую, как веки снова тяжелеют. — Ты можешь дать больше информации? Фугаку смотрел на меня, и в его взгляде не было ни капли сочувствия — только жёсткость и ожидание. Я стиснула зубы. — Могу. Но не сейчас. Веки были тяжёлыми, в ушах всё ещё звенело, и каждое слово давалось через силу. Фугаку сузил глаза. — Ты в состоянии говорить. Я глубоко вдохнула, собираясь с мыслями. — Райкаге… был там. Мы сражались вместе. Они пытались окружить нас числом. Я… Перед глазами вспыхнули образы: тысячи шиноби Камня, нескончаемые волны врагов, удары, взрывы, крики… Чакра Райкаге, сияющая, как сама молния, и его последний взгляд, полный решимости. — Он остался там. Он прикрывал отступление своих шиноби, я просто оказалась не в том месте и не в то время. Фугаку нахмурился. — Ты хочешь сказать, что Райкаге всё ещё ведёт бой? — Не знаю… — Голова закружилась, мысли спутались. — Они не были элитными воинами, но их было слишком много… Если бы я только продержалась до конца… У меня был отличный план чтобы убить его… — Сколько вы продержались? Я моргнула. — Часы… не знаю… Фугаку пристально смотрел на меня. — Сколько ты убила? Я не ответила сразу. — Сотни. Может, больше. Некоторые шиноби в палатке невольно напряглись. Фугаку медленно выдохнул. — Ты говоришь, что их было десять тысяч… Райкаге сражался один после твоего ухода. Если он всё ещё жив, это изменит расстановку сил. Я кивнула, но это движение отдалось резкой болью в затылке. Фугаку повернулся к одному из подчинённых. — Отправьте разведчиков. Немедленно. Шиноби исчез в тот же момент. Я прикрыла глаза, но голос Фугаку снова заставил меня сфокусироваться. — Как ты выжила? Как? Я сама не знала. Судя по всему информация о том, что я овладела режимом Мудреца не распространяется. — Дошла сюда… — едва слышно прошептала я. — В одиночку? Я открыла глаза и посмотрела прямо на него. — Да. Фугаку задержал на мне взгляд, и что-то в нём мне не понравилось, неужели Минато рассказал ему что видел? Они ведь хорошие друзья… — Отдыхай. Мы поговорим позже. Он развернулся и направился к выходу. Я сглотнула. — Какаши… Фугаку остановился. — Что с ним? — Я стиснула пальцы. — Где он? Фугаку медлил с ответом. — На передовой. В отряде Минато. Облегчение накрыло меня волной, но оно было временным. — Он жив? Фугаку посмотрел на меня долгим, тяжёлым взглядом. — Пока да. Что это значит. Что значит «пока»? Что со взглядом Фугаку? Почему он так смотрит?       Начинаю судорожно анализировать своё состояние, температура в норме, этого достаточно, нужно восстановить тело, я чувствую, что мне тут не безопасно. — Вот как… — Спокойно отвечаю, делая вид, что проваливаюсь в сон, в то же время размышляя как лучше всего провернуть задуманное. Убийство не вариант, совсем не вариант. Абсолютно. Значит, буду полагаться на скрытность. Внимание мельком устремляется к маленькому Учихе, на моё удивление он дрогнул… Почувствовал, что ли? Если понадобится — возьму в заложники.       Дождавшись когда большая часть лагеря уснет, оставив лишь несколько постов для охраны, высвобождаю умеренное количество феромонов, дабы усыпить ирьенинов которые наблюдают за моим состоянием. Нежный запах распространяется по белому шатру, несколько минут, и мои «надзиратели» спят крепким сном. Без резких движений. Медленно поднимаюсь и сложив печать концентрации вхожу в режим Отшельника. Моя природа удивительна, благодаря тому, что я и так пользуюсь природной чакрой, активация режима Отшельника не сопровождается взрывом чакры, хотя при желании это можно сделать, как в случае с третьим Райкаге. Это помогает оставаться незамеченной, а теперь, я ещё и скрыта от бьякугана, благодаря тому, что энергетически слилась с окружением, стала его частью. Сканируя пространство, выхожу из шатра, мастерски избегая патрулей, скрытность — это моя природа. И моё состояние этому не помеха. Несколько минут, и я уже за пределами лагеря, всё дальше и дальше. Замечаю маленький источник тепла следующий за мной, самоубийца. Отойдя на нужное расстояние активирую технику. — Искуство Отшельника: Техника Танца Паучьего Кокона. — В то время когда Старейшина обучал меня этой технике, никогда не могла понять, почему она так называется, он сказал лишь: «Вы поймете Химэ, рано, или поздно». И что это должно значить… Из моего живота медленно формируются множество нитей, создавая закрытый купол вокруг меня, оплетая моё тело множеством слоев шелка, пока всё внутреннее пространство купола не заполняется. В считаные секунды я чувствую как природная чакра внутри преображается в некий аналог медицинской чакры, восстанавливая моё тело, раны, которые и без того уже затянулись, пропали без следа, мышцы перестали болеть, в голове наступило спокойствие, умиротворение, некое забвение, которое мне нужно было контролировать, чтобы не уснуть навсегда, один из минусов этой техники. Моё тело стремительно возвращается в идеальное состояние, и лишь волосы и рваная одежда напоминают о том, через что мне удалось пройти. Вскоре кокон распадается на множество нитей, которые я движением руки формирую в весьма плотный шар, и поедаю его. Теперь лишь жажда и голод мучают меня. Самое время познакомиться с маленьким наблюдателем, что затаился в тени в надежде остаться незамеченным… От меня. — Выходи. — Всё ещё стоя к нему спиной, но внимательно наблюдая за его движениями, узнаю маленького Учиху, если он, конечно, Учиха. — Что ты тут делаешь? — Любопытство в его голосе смешано с настороженностью, такой же с которой на меня смотрели те шиноби в шатре. — Это тебя не касается. Ты знал, что невежливо преследовать девушек? Он не ответил, но продолжил осматривать мою спину и ноги, явно замечая отсутствие не то что ранений, даже шрамов от них. — Где твой отряд? Отец говорил, что ты прибудешь с отрядом, но в своем рассказе ты ни разу их не упомянула. — Он слишком любопытный, и слишком умный, это может стать проблемой. Я медленно разворачиваюсь к нему, в темноте мои увеличенные, благодаря режиму Отшелька, глаза отсвечивают ярко-красным светом, любой взгляд этими глазами будет казаться угрожающим. — Отец? Ах, ты должно быть сын командующего Фугаку. — Делаю шаг в его сторону. Учиха в свою очередь не дрогнул, он выставил руку вперед, сложив пальцы в знак концентрации. Универсальный жест, предупреждающий, что в случае угрозы будут предприняты контрмеры. Я останавливаюсь. — Тебе не стоит отходить от лагеря далеко, ты сейчас не в деревне. — Несколько мягко обращаюсь к нему, замечая приближение ещё одного шиноби. — Я хотел принести тебе воды. — Он протянул в мою сторону стакан, и продолжил. — Но не обнаружил тебя в шатре. — А как отследил? — Постепенно подхожу, приняв от него стакан, на всякий случай пальцем проверив воду на наличие ядов. — Твой взгляд, я постоянно чувствую его на себе, так я и понял, что твой сон — это лишь хорошо отыгранное притворство. — Этот мальчик… Он не уступает Какаши… Нужно его запомнить. Как говорится? Гении должны держаться вместе? … Или поскорее избавиться друг от друга. Подумать только, а ведь на вид ему не более четырех лет… — Вот оно что… — Как раз когда я с удовольствием допиваю воду, уже деактивировав режим Саннина, из тени выходит не кто иной как Учиха Фугаку, удивление и настороженность так и читается в его глазах, когда он смотрит на меня. Ясно, он пришёл за сыном и совсем не ожидал увидеть меня, не заметил. — Итачи, иди в лагерь. — Итачи вот уже хотел что-то ответить, но не успел. — Сейчас же. Кивнув, Итачи поспешно уходи, пока Фугаку не сводит с меня глаз, в которых я замечаю формирование шарингана. — Мне стоит удивляться твоему быстрому восстановлению? — Если это вас удивляет то да, конечно. Тишина. — Минато рассказал мне то что видел, и я даю тебе обещание, если хоть один шиноби под моим командованием пропадет при невыясненных обстоятельствах, то этот разговор продолжится, и я буду не так мягок. Слегка улыбнувшись я смотрю ему прямо в глаза, иллюзии меня не пугают. — А я даю вам своё обещание, если хоть один волос упадет с головы Какаши, я начну пиршество в вашем клане, и начну с вашего сына. — Он хмурится, но не отвечает. Да, я поняла значение его взгляда, значение его слов, когда помутнение в моей голове прошло. И хотя я не знаю, чем вызвано такое отношение к моему… Брату, но даже если он переступил законы Конохи — я буду на его стороне. — Даю слово. — Несколько виновато говорит он. — Даю слово. — Сквозь внутренние слезы говорю я, сегодня покушать явно не выйдет. Учиха деактивирует шаринган и протягивает руку в сторону лагеря, будто приглашая меня идти первой. Когда мы поравнялись наш диалог перешел в менее враждебное русло. — Хокаге сказал, что вы проинструктируете меня. — Да, но боюсь ситуация изменилась после твоего рассказа. Завтра на рассвете ударим по остаткам войск Ивы, всем что есть. Недавно вернулись разведчики, войска Ивы в стране Молнии разбиты, третий Райкаге умер от истощения. Это дает большой сдвиг сил на нашу сторону. Завтрашним ударом мы заставим Ивагакуре капитулировать. — Мертв значит, жаль не от моей руки. — Сквозь деревья уже видно лагерь, может для начала переодеться… Хорошо, что взяла с собой запасной комплект. Фугаку шагает в размеренном темпе, чтобы я поспевала за ним, он осматривается вокруг, что-то подмечая для себя. — Не помню чтобы этот лес был таким тихим, но он затих как только ты прибыла к нам. — Он бросает заинтересованный взгляд на меня. — Животные, как и люди, боятся того что может их убить, поэтому ведут себя тихо. — Все просто, люди - млекопитающие, пауки - хищники. — Будь готова завтра, я рассчитываю на тебя. — Я киваю, и мы расходимся в разные стороны, он в свой шатер, а я назад к ирьенинам, которые должны бы уже проснуться. Когда я вхожу в белый шатер, на меня тут же смотрят две пары перепуганных глаз. Когда я останавливаюсь, то наблюдаю как в считаные мгновения их страх превращается в злость, а потом в ярость. — Ты должна быть в постели! — Одновременно кричат на меня ирьенины, каждая из них с неизвестной мне силой берет меня под руку и тащат назад в кровать, говоря что-то про то, что все мы безрассудны и не даем себе нужное время на восстановление. Но что значит «все»? Кто «мы»? И почему «безрассудны»? Позже, после нескольких осмотров и удивленных «Ахов» стало понятно, что меня попросту поставили под одну планку с другими шиноби, которые не смотря на ранения продолжают рваться в бой. Но я не они. — Я не верю своим глазам… Ты полностью восстановилась. — Девушка с подозрением смотрит на меня, ожидая объяснений. — Просто вы очень хорошо выполняете свою работу, я сама удивлена… — Она скептически смотрит на меня, явно здраво оценивая свои силы и возможности. Обреченный выдох и меня отпускают на все четыре стороны. Но перед тем я переодеваюсь в новый комплект одежды, маска правда снова разбита. Интересно, зачем Фугаку привел своего единственного сына на передовую? Он же ещё небось даже в академию не поступил… Ну да ладно, это не моё дело. Стоит отдохнуть заслуженные два часа, я должна быть бодрой когда война закончится.