Господин Неудача

Была своя романтика в том, чтобы гулять одному по ночам. Вуд шел медленно и только и делал, что вдыхал сентябрьский воздух. От самой Сторожиловской до пригорода он шел пешком. Спать совершенно не хотелось, Вуд и не зевал вовсе, а наоборот, мог хоть всю ночь бодрствовать перед компьютером или телевизором. А вот Энтони наоборот, вырубался ровно в десять, как робот. Вуд бы и раньше рассуждал о том, правильно ли он поступил, показав Энтони видение, но краем глаза заметил двоих типов, которые пасли его уже несколько поворотов. — Ребятки, сигаретки не найдется? — Вуд развернулся к ним. Обычно шпана разбегалась или вовсе переставала преследовать, но эти не хотели уходить. — Нет, — хриплым голосом отозвался незнакомец и скинул с головы капюшон. Узкие желтые зрачки, лысая башка — Хвосты. Их Вуд не знал, скорее всего, были новенькими и еще не выучили иерархию замка. Это Вуд понял, когда один Хвост вонзил ему охотничий нож в плечо. Оскалившись, Вуд зажал рукой рану и со всей силы пнул ящера в живот. Кто-то прыгнул на Вуда со спины и начал душить, агрессивно пережимая двумя руками горло. Пока Вуд пытался сообразить, что происходит, второй Хвост подлетел спереди и попытался вновь воспользоваться ножом. Перехватив предплечье ящера, Вуд резко нагнулся и, уходя от удара, сбросил одного Хвоста на другого. — Двое на одного? Так нечестно! — засмеялся Вуд и расправил плечи. — Ты нам больше не господин, чтобы указывать! — крикнул Хвост, вновь кидаясь. — А что, Чернобог уже перестал плясать под дудку Зилии? Ответа не последовало. Нужно было закончить с ними побыстрее, пока кто-то из местных жителей не вышел на шум. — Чувствую, что мне нужно все-таки навестить вашу старую госпожу, не так ли? Она без меня не справляется от слова совсем! Ее Хвосты бесятся на улицах самостоятельно! Нужно было все-таки оставить камердинера, тогда бы такого раздрая не было! Свет уличного фонаря погас. В ночной мгле светились только два белых глаза-фонаря. Хвост не успел нанести удар, как оказался на прохладном асфальте. Вибрация на низких частотах прошлась по тротуару, и ящер утонул во тьме. — И что ты теперь скажешь? Будешь просить Зилию о спасении? Нет! Ты будешь молиться Богу своему! Мне! Резко развернувшись, Вуд напоролся на нож второго Хвоста. Беззвучно отвесив нижнюю челюсть, Вуд замер. Боль нарастающе покалывала, рана чесалась, едко зудела и немного щекотала. — Так вот как, значит, — прошептал Вуд, захватывая ртом порцию кислорода. Его зрачки резко сузились до тонких полосочек. Вынув холодное оружие из подреберья, Вуд оскалился. По улице эхом прошлось еле слышное стрекотание, уходящее вглубь лесной зоны. Оттуда на Хвостов глядели несколько огромных изумрудных глаз. В обмякшее тело ящера влетели черные лезвия. Они исполосовали его грудь до дыр. Сплюнув кровь, Вуд со всей силы наступил ботинком на череп Хвоста, и тот, как фарфоровая ваза, с треском раскололся на несколько частей, образовав на асфальте красное месиво. Мозги вывалились из черепной коробки, растекаясь по дороге маленькими розовыми комочками. Жар прошелся от кончиков пальцев к копчику, мурашками уходя ниже. — Зилия забыла, с кем имеет дело? Чернобог последний разум выпил? Она забыла, кто я? — Госпожа просит вас вернуться домой по-хорошему! Хвост в панике захлебывался собственными слезами и кровью, которая тонкой струйкой текла изо рта. Оглянувшись, Вуд ногой отпихнул его в овраг: — На кой вы тогда ножи достали, если по-хорошему? Околотни вшивые! Безжизненное тело покатилось с пригорка по опавшей листве в темноту. Туда, куда люди обычно не смотрят, когда проходят мимо. Туда, откуда два беспомощных Хвоста уже никогда не вернутся в мир живых. — Вы — ничтожества! Таких как вы надо убивать сразу, но я пощажу! Я ведь теперь добрый! — истерически усмехнулся Вуд, присаживаясь на корточки. — Ты сможешь самостоятельно увидеть работу Великого и Ужасного в деле! Это очень занимательно! Ты даже не представляешь! — рассмеявшись, Вуд одернул себя и аккуратно надавил на глотку ящера. — Расскажешь мне что-нибудь? — театрально скорчив трагичное выражение морды, он поднял подбородок Хвоста указательным пальцем. — Отпустите… — прошептал тот и поджал губы. — Госпожа… Она все равно достанет до вампира… Рано или поздно… Он ей чем-то очень насолил… Свободной рукой Вуд скинул с себя зеленое пальто и отшвырнул его подальше, а затем снял медицинскую маску с лица. Безумная широкая улыбка разорвалась еще больше. — А в Тягучей реке крокодил лежит, и в зубах его не огонь горит — Солнце красное, Солнце краденое*! А вы запомните впредь — не отдам я вам мое солнце краденое! Не отдам! И никого не пощажу, кто на мое Солнце позарится — я его первый украл. Мое Солнце я никому не покажу! — Госпожа хочет… Она хочет убить вампира своими руками… Она сказала, что вы… Возможно, «пощада» на языке Вуда означала: «медленное убийство» или «страшные пытки». Когда он закончил, то практически до самых локтей вымазался в чужой крови. Остатки внутренних органов беззащитных и глупых Хвостов были разбросаны неподалеку. Находясь в агонии, Вуд даже не заметил, что не просто убил двух ящеров, но и смог поиздеваться над еще живыми, не успевшими дать отпор, душами. Два вырванных розоватых сердца валялись прямо у его сапог. — Яблоки Эдемского сада… — он подобрал одно с земли, вытирая о футболку. — Горячие, еще недавно были совсем живые, — Вуд поднес сердце ближе, легонько касаясь до него языком. — Думаю, что твой хозяин будет не против, если я отведаю сие лакомство, — чуть ли не мурлыкал Вуд, засовывая сердце в пасть. Плотное мясо хрустело, а алая кровь выливалась сквозь кривые клыки. Полностью выпотрошив два тела, Вуд достал из каждого по одному маленькому чипу ДжиПиЕс. Зилия купила ошейники для собак и заставила Хвостов их сожрать? Он хладнокровно засыпал остатки от тел листвой и землей, а чипы спрятал под корень дерева, чтобы вернуться сюда завтра и посмотреть — пришел ли кто-нибудь на их поиски. — Вот гады! Всю одежду из-за них изгадил! Накинув на себя пальто, он застегнул пуговицы, а руки сунул в карманы. Он тут вообще не при делах был. С каждым шагом рана давала о себе знать, и уже у самого порога Вуд припал на колени, схватившись за бок. Добравшись до коридора, первым делом снял с себя все и бросил в ванну, засыпав одежду порошком. Кровь выводилась долго. Не став медлить, Вуд залез на стул и достал аптечку с верхней полки. Обычно ему не приходилось ей пользоваться. — Почем зря… Все зря, — шептал Вуд, с трудом заправляя нитку в иголку. Ледяные пальцы тряслись, сбивались, и он промахивался, скалясь от каждого проигрыша. Рана в подреберье оказалась не совсем глубокой, но ужасно жгла и тянула — без швов точно не обойтись. Закусив в зубах край одеяла, он откинулся на кровать и, приподняв голову, воткнул иглу в кожу. Оскалившись от ужасной боли, Вуд с трудом зашил себе кровоточащую рану джинсовыми нитками. Они отличались особой прочностью и всегда лежали на самом видном месте, чтобы зашивать порванную одежду. Обеззаразив остальные порезы, он схватил маленький тазик и набрал туда немного воды. Нужно сделать раствор быстрее, чем кровь впитается в одежду. Денег на новую у него пока не водилось. Облокотившись о раковину, Вуд старательно отстирывал пятна. — Вот же мерзкая бабка! Никакого покоя от нее нет! А еще я в ее глазах несамостоятельный! Распоясалась там одна. И теперь еще на Тошу устроила охоту! Трудно признать поражение? Вампир знает больше, чем мы все вместе взятые! Пускай ему никто и не верит, но он верит мне! Это ли не главное? Да, знаю! Не могу ничего с собой поделать, понимаешь, я не сдерживаюсь. Он меня выводит… Это еще одно твое задание из списка хороших дел, я помню, перестань мне напоминать каждый раз! «Рассказать о себе» не равняется вывернуться наизнанку! Тоша знает мой знак зодиака и размер обуви, этого вполне достаточно, чтобы проверить тест на совместимость. Не смеши меня, Саша, он меня не убьет. Я теперь его друг. Ты еще увидишь. Я плохой. Я зло. Воплощение зла. Но я не смогу, не смогу его защитить, если Зилия будет постоянно его ловить! Что за кошки-мышки? Вытащив одну руку из воды, Вуд щелкнул пальцами: черные искорки вспыхнули на пару секунд, но сразу же побледнели, пропадая среди пара. — Магия восстанавливается плохо, подпитки не хватает, сигареты дорогие. С Зилией только на мечах драться, да и где их возьмешь? Хвосты не Зилия! Они слабые и тупые! Точно… Обтеревшись о полотенце, Вуд побежал в зал за мобильным:

«Эля! Уезжаю отдыхать, не теряй! Связи не будет, возможно. Я сам тебе напишу, когда вернусь — не скучай».

Кинув телефон на кровать, Вуд выдвинул самую нижнюю полку в столешнице. Сняв ее с петель, Вуд достал оттуда большое охотничье ружье. — Не зря ее выменял у того тартыги… Остались только пульки! Пули хранились в крупе. Квадратная черная коробка хранила в себе двадцать пять серебряных пуль, несколько чеков из магазина и рецепт самогонки, написанный от руки. Воткнув два патрона в двустволку, остальное Вуд запихал в карман джинсов.

«Елизавета! Спасибо вам за теплый прием! Я этого никогда не забуду! Зилия опять вытворяет всякое, если не вмешаюсь — будет еще хуже. Я не хочу, чтобы она опять задела вас или кого-то из вашей семьи. Да и все равно я в вашу компанию особо не вписываюсь! Буду писать письма иногда. С большой любовью к вам и ненавистью к Энтони, прощаюсь! Ваш покорный слуга — Леший».

Поставив точку, Вуд выдохнул и поджал губы, приставляя кулак ко рту. Внутри все деревенело, когда он раз за разом пробегался глазами по собственному письму.

***

В дверь резко забарабанили, и Энтони поперхнулся разведенным в кружке кровавым киселем. Злобно осмотрев намокшую и испачканную футболку, он раздраженно встал со стула. Встревоженная Аня побежала к двери, но Энтони, отодвинув сестру от глазка, взглянул сам, после чего раскупорил замки. — Вуд поехал сдаваться Зилии! — кричала Елизавета, размахивая письмом, зажатым в руке. Вытерев слезы со щек, она кинулась к Энтони в объятия, крепко сжав вампира до боли в ребрах. Выхватив письмо, Аня зачитала вслух текст и, прислонившись лопатками к стене, постепенно скатилась на пол. Отлепив от себя Елизавету, Энтони скинул трубку вертушки и набрал Эдмунда. — Посмотри-ка сферы у себя, да, — после нескольких секунд молчания, Энтони положил руку на лоб. — Как я и думал. Нет, сегодня уже не приезжайте — завтра будем думать. Вампир злобно швырнул трубку в сторону, и та раскололась надвое. — И что ему на месте не сидится?! Какого хрена он опять нас подставляет?