Ничего сверхъестественного

Венька Синицын был самым отпетым хулиганом в школе номер три города Смияжа, и по праву гордился своим статусом. Отличником, гордостью школы и родителей стать не сложно, а ты попробуй к четырнадцати годам на учете в детской комнате милиции состоять, а? Это не над учебниками пыхтеть, тут сила воли нужна, плюс характер. Репутацию мало заработать, ее необходимо постоянно поддерживать, чем Венька неустанно занимался. Например, вполне можно было без палева покурить за старым спортзалом, как делают все слабаки. И нервы сбережешь, и время. Но Венька принципиально поперся с папиросой в тубзик на втором этаже. Правда, риск попасться сейчас был минимальный - уроки давно закончились, ученики разбежались по домам, как и большинство учителей. А уборщицу повстречать Венька не боялся. Что ему уборщица, когда он только что имел разговор с целым директором, и даже такому высокопоставленному лицу не удалось убедить Веньку взяться за ум. И потом, на улице холодно, зима все же. А в куртехе весь синтепон свалялся, продувает. Лучше покурить в теплом сортире и проветриться, пока до дому чапаешь. Чтобы мать не учуяла и орать не начала. И не то, чтобы ей жалко сыновьего здоровья, но лишний повод поскандалить вряд ли упустит. Венька устроился на подоконнике. Из щелястого окна нещадно дуло. Осенью девчонки заклеивали окна тонкими полосками бумаги, но в сортире их тут же обрывали: не один только Венька любил посмолить здесь. В окно было видно маленькие, острые, холодные звезды на безлунном небе. Вот бы на Луну полететь, ни с того, ни с сего подумал Венька, затягиваясь. Там, пожалуй, холодно, но космонавтам всяко дадут скафандр с подогревом. А что? Он большой, сильный, на физре первый. Почему бы и не стать космонавтом? В пронзительной тишине пустого здания затрещала, заискрилась лампочка - одна из трех, освещавших сортир, и, печально чпокнув, погасла. Венька нифига не удивился: школа старая. То электричество шалит, то канализация забивается, то водопровод бежит. Не удивился и продолжал себе курить, отметив, что холодом тянет уже не на шутку. Ветер на улице поднялся, что ли? Вторая лампочка заподмигивала шальной морзянкой, за ней и третья. Дверь открылась, и в сортир проник совсем мелкий шкет. Этот что забыл? У младших вообще по четыре урока только, Венька знал, его сеструха в третий класс ходила. - Пшел отсюда, клоп, - лениво процедил Венька. Этого недомерка пугать жалко стало даже ему. - Не видишь, занято. Однако шкет не подумал устрашиться и немедленно исчезнуть туда, откуда пришел. Засунув руки в карманы штанов, мелочь неторопливо, дерзко и бесстрашно ползла к подоконнику. Венькин изворотливый ум, привыкший сразу вычислять опасность, засигналил тревожной сиреной: что-то не так. Пацан какой-то... словно больной и выцветший. А вдруг заразный? И школьная форма на нем не как у людей... ну фиг знает... не такая и все. - Слышал? Кыш! - подбавил угрозы в голосе Венька. Пацан, как не слышал, подошел совсем близко и уставился исподлобья на Веньку выкаченными страшными глазами. - Видел? - совсем обомлевший внутри, снаружи Вениамин оставался все таким же самоуверенным и грозным. И помахал увесистым кулаком перед носом шкета, понимая: все напрасно. Надо бежать. Но не в окно же? Второй этаж, ноги переломать как нефиг делать, на сломанных далеко не убежишь. - Чего тебе надо? - Венька прикинул, если пнуть посильней и сбить пацана на пол, можно проскочить, пока ежится. - Лягуха! Лягуха! - неожиданно проквакал пацан, открыв большой, и правда, похожий на лягушачий, рот. Шкет ухмыльнулся, с уголков губ побежала вода. Венька заорал - его вопль эхом заметался по кафельным стенам - вскочил на подоконник и стал ломиться, пытаясь открыть окно. Особенно сильно замигала и погасла еще одна лампочка. Но все равно в отражении Венька видел, как пацан тянет к нему трупные руки. Потом ощутил на щиколотке холодные скользкие пальцы, и Веньку дернули вниз - резко, очень сильно. Он проехался коленками, пузом, грудью, мордой по подоконнику и больно брякнулся на пол. От боли, от страха быстро заколотилось сердце, перехватило дыхание. Веньку тащили по полу за ногу, как помойного кота, а он тщетно пытался вдохнуть. Неблагополучная семья Синицыных не слишком заботилась о здоровье своих отпрысков, никто и не знал, что у Веньки врожденный порок сердца. Так и не сделав долгожданный вдох, Венька умер. На следующее утро его нашел одноклассник, первым заглянувший в школьный сортир.