Ничего сверхъестественного

Не так страшен новый год, как Дед Мороз (с)

- Святой - это Николай, Санта Клаус по-нашему, - взялся объяснять Джон. - А вот ваш Дед Мороз - фигура не однозначная. Вы хоть знаете его историю? - Что тут знать? - удивился Димка. - Дед Мороз, детям елочку принес, а на ней фонарики, золотые шарики. Дети, давайте все вместе позовем Снегурочку. Сге-гу-роч-ка! Сёмка хихикнул и пояснил: - Снегурочка - это внучка его. Он же дед. Джон покивал с видом человека, которому одному ведома непреложная истина. - Все правильно, - согласился он. - Ель традиционно считалась у славян деревом смерти. Гирлянды, шарики-фонарики - это потроха жертв, которые преподносились злому божеству на день зимнего солнцестояния. Так же кровью жертв обмазывали ствол дерева. Чтобы божество не посещало деревни, ему дарили девственницу, которая, естественно, замерзала в зимнем лесу насмерть - вот вам и Снегурочка. Ну а сам Дед Мороз это бог Карачун. И мешок у него не с детскими подарками, а для сбора жертв. Про костяные сани рассказывать или хватит? - Блин, - прохрипел побледневший от таких откровений Димка. – Надеюсь, ты своим пацанам такие сказки на ночь не рассказываешь? - Их таким не проймешь, - усмехнулся Джон. - Терминаторы, как есть, - впечатлился Димка. - У меня бы от таких рассказов в детстве родимчик сделался. Но я все еще не понимаю. Дед, он нормальный, детям подарки дарит, хороводы водит. Давно встал на путь исправления. - Да как бы не так! - возразил Джон. - Никакого исправления, кровавые жертвы собирает исправно. - Хм... - не поверил Сёмка. - Proof! - рявкнул задетый за живое иностранец. - "Доказательства" - шепотом перевел Семён для брата. - У американских охотников четко налажена система отслеживания сверхъестественных явлений. У нас есть аналитики, ведется статистика. Трудно порой отличить деяния рук человеческих или обыкновенные явления природы от деятельности каких-нибудь демонических сил или, например, вампирских пакостей. Так вот, наши ребята заметили, что в разных штатах на регулярной основе пропадают девушки, которых потом находят замерзшими в лесу. И происходит это плюс-минус в зимнее солнцестояние. - А при чем тут... - занудным голосом снова решил уточнить Димка. Но Джон предупреждающе поднял палец вверх и Димка замолчал. - Возможно, вы не знаете, такое обычно не афишируется у вас, в СССР. Да и у нас тоже не на первых полосах. Но здесь, у вас, в окрестностях, каждый год пропадают девушки именно в Долгую Ночь. - СССРа уже нет, - с мерзкими интонациями идейного противника возразил Димка. - А ты откуда узнал, раз не афишируют? - Умею собирать информацию, - Джон постучал все тем же пальцем теперь себе в лоб, демонстрируя наличие IQ и прочих возможностей американского мозга. - Ну, замерзли девчонки. Жалко, конечно, - принялся рассуждать Димка. - Но всякое бывает, зима ведь. Не повод сразу подозревать происки древнего божества. - Только вот замерзли они, судя по отчетам коронеров, моментально и при крайне низких температурах, - продолжал добивать аргументами Джон. - И ты полагаешь, что Карачун по всему миру гастролирует, но в главный день - вернее, ночь - непременно "домой" возвращается? - подвел логичный итог Димка. А потом голосом Жеглова произнес: - Понял, Сёмыч? Это тебе не Соболевская, тут у него любовь с интересом, тут у него лежбище. - Не понял, - вместо Сёмки ответил Джон. - Who is эта Соболевская? - Дима шутит, - поспешил ответить Семён. - Какие могут быть шутки? - возмутился Джон. - Между прочим, Долгая Ночь вот-вот грядет! - Да поняли мы, поняли, - заворчал Димка. - Идем ловить Карачуна. А как его убить, ты знаешь? - Никого мы не идем ловить! - возмутился Сёмка. - Ты обещал!.. - Ну, закрой меня в бункере на веки вечные, - огрызнулся Димка. - И запру! - в запале рявкнул Семён. - Спокойно, угомонитесь, - встал между ними Джон. - Никто никуда не идет, я привык охотиться один. К разговору в номере на повышенных тонах внезапно добавился гвалт из коридора. Кто-то на кого-то шепотом орал, другой огрызался громко, матом и прорывался с боем. Учитывая поздний час, в гостинице явно произошло или происходило какое-то ЧП. Гвалт докатился до двери, за которой дружеская попойка грозила того гляди перерасти в конфликт, как это водится на Руси, и с ходу, без стука, в номер иностранца ввалился дядя Толя. У него на руке цепко висела и не пущала администраторша. - А я говорю, после одиннадцати гостям не разрешается! Кстати, молодые люди, вы что тут делаете? Кажется, вы соседний номер оформляли? - Мужики, выручайте, - трагически выдохнул дядя Толя, - Дарья пропала. Да отцепись ты, зараза! Тетенька-цербер осыпалась с руки дяди Толи, прошипела: "Чтобы через пять минут вас тут не было" и ушла, раздраженно цокая каблуками. - Что значит, пропала? - всполошился Димка. - Вот... блин, - расстроился Сёмка. - Расскажите подробности, - потребовал Джон. - Да чтоб я знал эти подробности! Пришла с работы, как обычно, поужинали, и Дашулька засобиралась к соседке, книжки отнести. Ну как, к соседке, ближе к лесу бабка живет, плохо ходит, Даша - добрая душа - ей книжки с библиотеки носит. Ушла, нет ее и нет, я уж думал: бабка чего помочь попросила, но совесть иметь надо, нет? Пошел встречать. А бабка - Нюркой ее звать - говорит: была, мол, ушла давно. А домой не пришла, понятно вам? - К подруге пошла, - предположил Джон. - Или к другу. Димка возмущенно вытаращил глаза, а дядя Толя строго сказал, грозя пальцем: - Ты мою Дашульку не знаешь, так говорить не моги. Разве она пойдет куда, меня не предупредив? Никогда такого не было! - В милиции был, дядь Толь? - на всякий случай спросил Димка. - Само собой, да толку с той милиции, - раздраженно махнул рукой дядя Толя. - Через три дня приходить сказали. За те три дня - тююю! - сколько всего случиться может. - Поехали! - скомандовал Джон, надевая ботинки и куртку. - Куда? - братья тоже принялись спешно, как на пожаре, одеваться. - Опрашивать свидетелей. - Да кто же нам двери ночью откроет, чтобы их опрашивать? - Эх, молодежь, - Джон вжикнул молнией и натянул шапку на уши, - всему вас учить надо. Идем, покажу один фокус. *** Фокус, и впрямь, оказался стоящий. Сперва братьям было страшновато ломиться в дома к людям, предъявляя фальшивые удостоверения. Но потом они убедились, что это работает, и Димке даже понравилось. - Оперуполномоченный Шахрин, - представлялся Димка и предъявлял красную корочку, которую Джон состряпал на коленке буквально из ничего за пятнадцать минут. Сёмка, кстати, числился как младший сержант Дубинин - так, на всякий случай Джон изготовил фальшивку и для него тоже. Если не углубляться, корочка выглядела вполне достоверно. Всполошенные, разбуженные обитатели окраины Смияжа и не углублялись. Смотрели испуганными глазами и давали показания. Правда, показаний тех было, что кот наплакал: никто ничего подозрительного не видел. Но Калашниковы, уставшие и замерзшие, как собаки, упорно продолжали обход домов, расширяясь по спирали от дома бабки Нюры. Дядя Толя и Джон ждали в Волжанке, осуществляя общее руководство операцией. Первый как абориген, а второй по прямо противоположной причине - но ни одного из них нельзя было светить рядом с поддельными ментами Шахриным и Дубининым. Под утро - темное, морозное, тускло искрящееся инеем - в оперативно-следственных мероприятиях наметился, наконец, прорыв. Одинокий мужичок с самой окраины, жутко воняющий перегаром, охотно сообщил: - Девушку, говоришь? Не, не видал. У нас тут, на выселках, с девушками не очень, не заходют они сюда. И почесал пузо через застиранный тельник. Димке стало тоскливо. Едва знакомая, но уже симпатичная ему Дарья Васильевна пропала, как сквозь землю провалилась, а они даже ни малейшей зацепки не нашаривают, чтобы начать ее поиски. Не менты они, конечно, опыта никакого. Джон примерно накидал, какие вопросы нужно задавать и на что обращать внимание, но без должной сноровки это так, мертвому припарка. - И ничего такого необычного я не видал тоже, - продолжал гнусавить свидетель. - А чего необычного? - В районе часов девяти, - напомнил Сёмка. - Понял, не дурак, - обиделся Тельник. - Да нажрался и дрых поди, - совсем разочаровался Димка. - Вон выхлоп какой. - И ничего не дрых! - возмутился мужик. - Я, между прочим, кино смотрел. После программы "Время" показывают. Культурно отдыхал, а не то, на что ты тут намекаешь, товарищ оперуполномоченный. - И не слыхал ничего тоже? - держался из последних сил Сёмка. - И не слыхал, - уперся мужик. - Генка-идиот с санками в лес тащился, как раз около девяти. Так он постоянно туда шлындает и везет всякий хлам. Летом на коляске старой, зимой на санках. То доски какие-то, то арматуру ржавую, то башку коровью. - А вчера что вез? - сделал охотничью стойку Димка. - Мешок какой-то, я не разглядел, - признался Тельник. - Здоровый такой, даже край волочился по снегу. Братья переглянулись. - В лес повез, говоришь? - уточнил Сёмка. - Ага. По той вон тропочке. - А что он там, в лесу, с хламом делает? - Да черт его знает. Одно слово - идиот. *** На оперативном совещании в Волжанке было решено идти по следу Генки. Подозреваемый из него был никакой, но других не имелось. Стоило хотя бы убедиться, что в мешке, который он утащил в лес, не было Дарьи. Насилу убедили дядю Толю идти домой и там ждать: вдруг Даша вернется, и ей понадобится помощь? А шариться по лесу ему, пьющему и возрастному, не стоило - и сам умотается в раз, и всю группу задерживать будет. Учитывая неблагоприятные погодные условия в виде низкой температуры и снегов, поисковая группа полагала, что дорога каждая минута. Разумеется, последние соображения безутешному дядюшке никто озвучивать не стал, чтобы не расстраивать старика еще больше. - Ты, дядь Толя, печь пока топи, чайник кипяти, - слишком оптимистично заявил Димка. - Найдем Дарью Васильевну, к вам греться придем, чай пить, или даже чего покрепче. Недовольный старик потопал домой, тяжело переваливаясь - нервная бессонная ночь давала о себе знать. Из Калашниковых следопыты были так себе: к этому их жизнь не готовила. Зато Джон отлично ориентировался и уверенно шел по следу тяжело груженных салазок сперва по накатанной дороге, потом по едва проторенной тропке, а потом и вовсе по бездорожью среди сугробов. Шли долго, уж и рассвело. С каждым шагом одолевали все большие сомнения: не пустые ли это поиски? Не теряют ли они драгоценного времени, идя от отчаяния по ложному пути? И что будет, если они вовсе не найдут девушку? Но мрачными мыслями друг с другом никто не делился, чтобы не растерять остатки боевого духа и не утратить волю к победе. - Этот Генка... - пыхтел уставший Димон, - в хорошей физической форме однако... Такие километры отмахивает... да еще груженый... Сёмка переживал, как скажется этот поход на состоянии брата. При кажущейся нормальности Димки Семён чуял: не все ладно. А Джон, четко, как хорошая ищейка, вывел поисково-спасательный отряд к очень странному месту... На обширной поляне стояло нечто, напоминающее исполинский скворечник, сколоченный первоклашкой – крепко и старательно, но криво , косо, без особого умения, из первых попавшихся досок. Вокруг, частично присыпанные снегом, валялись всяческие пренеприятнейшие вещи: шкурки, кости, останки какого-то зверья, мусор и хлам. Над входной дверью в "скворечник" был приколочен коровий череп, тоже в ошметках шкуры и даже с глазами. Летом, должно быть, все это воняло и собирало тучи мух, а на морозе всего лишь терпимо тянуло тухлецой. - Вот это... домик на дереве, - прикрыл нос рукавом Джон. - Ну нихрена себе, - выразился покрепче Димка. - Маньяк какой-то, - перекосило Сёмку. - Физически сильный, кукуха давно улетела, такой вполне мог девушку скрутить и уволочь, - уверился в подозрениях Димка. - Боюсь, тут все гораздо сложнее, - туманно предположил Джон. - Я на разведку, попробую заглянуть, - Димка кивнул не некое подобие окна, затянутого полиэтиленовой пленкой. Из окна пробивался тусклый холодный свет, почти такой же, как хмурый зимний рассвет. - Давай, - одобрил Джон, - я с другой стороны. Семён сторожит дверь. Но исполнить этот простой и, без сомнения, эффективный план не удалось: на условное крыльцо при скворечнике вывалился расхристанный мужичонка в потрепанном ватнике и лыжной шапочке. На покрытом плешивой щетиной лице явственно читалась полная необезображенность интеллектом. Стоило предположить, что это и был идиот Генка. Он тащил в тазике что-то кровавое, но, заметив гостей, взвизгнул, выронил таз и ломанулся обратно в домик. Тут уже стало не до тихой разведки, Димка и Джон ринулись следом. Семён тоже рванул - догонять товарищей, да не тут то было! Со всего маху Сёмка налетел на невидимую стену - к счастью, ощущалась она не как кирпичная, а скорее из плотной резины, так что Сёмка спружинил и отлетел назад, громко охнув от неожиданности. Сразу припомнились слова Джона о том, что не все так просто с этим шалашом-переростком. Сёмка выругался сквозь зубы и пошел проверять стену, чтобы найти возможность ее обойти, и подозревая, что это будет не так уж и просто. Более удачливые охотники, не встречая никаких препятствий, успешно ворвались в скворечник. И сразу стало ясно: их вооружение до зубов здесь не поможет. Стрелять в столь тесном помещении - себе дороже. Тем более, что Дарья, действительно, оказалась тоже здесь. Привязанная к стулу, водруженному посреди помещения, девушка была без сознания, но жива - изо рта вместе с дыханием появлялись легкие облачка пара. Генка-идиот забился в дальний угол и злорадно оттуда скалился. Гнилушечный, мертвый свет непонятного происхождения освещал хибару достаточно, чтобы разглядеть самую невероятную и зловещую фигуру в этой композиции. Занимая красный угол, на кучке сухих костей восседал сатанинского вида Дед Мороз. Привычная всем советским детишкам, но очень грязная и рваная красная шуба была небрежно накинута на плечи существа, а так дед был облачен в майку-алкоголичку и непонятные штаны. На жилистых руках, с переплетенными, как корни, венами - зазубренные, поломанные когтищи. Седая борода и космы, как потрепанная пакля. На башке дедморозовский колпак и к тому же еще козлиные рога. Видимая часть лица изрезана глубокими морщинами. А глаза - вот жуть! - мутные, белесые, будто у слепца, подсвеченные изнутри все тем же загадочным светом. Однако видел дед, судя по всему отлично, не взирая на катаракту: он четко навелся на незваных гостей, неприятно усмехнулся, демонстрируя острые зубы, и сделал резкое движение рукой, будто кран поворачивает. Димка почувствовал, как его собственные кишки скрутились в ледяной узел, выронил обрез, схватился за живот. Джона, судя по бледному виду, постигла та же самая участь. Так и порадуешься за где-то замешкавшегося Сёмку. Как бы его предупредить, чтобы не совался в скворечник с парадного входа? Однако больно было так, что оба охотника креветками свернулись на отвратительно грязном полу, не помышляя ни о чем другом, кроме как об избавлении от страданий. - Это... он... - сумел простонать Джон. "Кто, он?" - не понял Димка. - За девчонкой явились? - скрежещущим голосом осведомился Дед Мороз и строго нахмурил брови, уставившись своими гляделками на дурачка. Генка в своем углу судорожно заизвивался, застрекотал что-то оправдательное. - Цэ-цэ-цэ, - неодобрительно поцокал дед. - Нехорошо. Неаккуратно. Впрочем, другого ждать не приходится, верно? Дед поднялся и, клацая когтями, скрипя суставами, сделал несколько шагов к валяющимся на полу гостям. Димка очень смутно воспринимал окружающее. Холод внутри него поднимался, распространялся. Скоро схватит за сердце, и конец Дмитрию Калашникову. Вот Семён злиться будет - выцарапал брата из лап смерти, и все напрасно. - Поговорим? - предложило чудовище Димке. И поставило когтистую лапу на горло Джона, придавило пошибче. Джон захрипел, закатил глаза и отчетливо принялся помирать. - Пусти его... иначе... никакого разговора, - выдвинул ультиматум Димка, понимая, что позиции его слабы, а требования смешны. Дед неприятно ухмыльнулся, но ногу убрал. Джон рвано задышал. - А ты наглый, - присел рядом с Димкой дед, махнул рукой, и боль внутри слегка попустило. - Мне такие нужны. Пойдешь мне служить? - Ты мне что, Родина, чтобы я тебе служил? Я тебя знать не знаю, - хорохорился из последних сил Димка, пытаясь рукой нащупать упавший обрез. Однако эти манипуляции не ускользнули от деда. Одно движение брови, и обрез отлетел в угол, откуда Генка-идиот с нездоровым интересом наблюдал за происходящим. От обреза Генка шарахнулся, забившись еще дальше. - Знаешь ты меня, - уверил дед, дружески потрепав Димку по голове. - Смотри, попробую показать. Он протянул руку, поднял упавшую на грудь голову Даши за подбородок. Девушка открыла глаза, уставила мутный взгляд на чудовище. - Тепло ли тебе, девица, тепло ли тебе, красная? - вопросил дед издевательски. Но Даша молчала. - Тепло, Морозушко, - неожиданно пропищал из своего угла Генка. Надо же, а Димка думал, что тот немой, только верещать и курлыкать умеет. - Тепло, батюшка! - продолжал послушно отчитывать Генка, хотя в шалаше, по-чести говоря, было холодней, чем на улице. - Видишь? - дед досадливо нахмурился. - Все меня знают, но мало кто уважает. Приходится довольствоваться этим... Он обвел рукой сразу все - Генку-идиота, ничего не понимающую Дашу, убогий скворечник. - Карачун, - догадался наконец Димка. - К твоим услугам, - усмехнулся Карачун. - Обойдусь, - отвернулся Димка. - Зря морду воротишь. Я древней, чем камни капища, на которых стоит эта убогая хата. Я - бог из перворожденных. Я пробудился и сила моя растет. Кто и что может мне противопоставить? Тот, что на улице остался? Он не может даже войти в мой круг силы. Человек на улице, это, должно быть, Сёмка. Однако и Димка, и Джон легко проникли в "круг силы", даже не заметив препятствия, а Сёмку Карачун специально не пускает? Боится? Значит ли это, что Сёмыч может что-то сделать? В Димке вновь проснулась надежда на благоприятный исход. - Или этот? - продолжал свою речь Карачун, с презрением указывая на Джона. - Он пришел издалека, чтобы поймать и убить меня, но не может даже подняться и взять оружие в руки. - Ты? Но ты не человек даже. У тебя сердце не бьется. - Карачун вновь склонился над Димкой, провел зазубренным когтем по щеке. - Ты будешь хорош в качестве моей правой руки, а убить меня никому не дано. - Спасибочки, но вынужден отказаться. Не прельщает, - попробовал увернуться от когтя Димка. - Слабо верится вообще: могучие не живут в смардной конуре посреди леса. - Неблагоприятные обстоятельства, - морозно выдохнул Карачун. Димка поморщился: воняло от деда неприятно, а от дыхания оставался иней на ресницах и бровях. - Но сегодня моя ночь, - продолжал пафосно вещать монстр. - Жертва будет принесена и сила моя возрастет стократ. Не думаешь же ты, что я, божественный Карачун, вечно буду довольствоваться жалкими крохами? - Я вообще о тебе до этого момента не думал, - из вредности слегка слукавил Димка. – И знать про тебя не знал. - Врешь, - улыбнулся Карачун почти ласково. Хитрый божок держал пленника в том состоянии, чтобы сознание не мутилось от боли, но и решительных действий предпринять не позволял, заморозил Димку напрочь. Димка глянул на такого же перемороженного, как минтай без головы, Джона, на замороченную каким-то колдовством Дашу и взмолился про себя: "Сёмыч, да сделай уже что-нибудь!". *** Сёмка делал, что мог. Но мог он мало что: обход запретной территории с ощупыванием невидимого препятствия дал несколько интересных, но довольно бесполезных выводов. Во-первых, стена была непроницаемой на любом уровне, где Сёмка смог ее потрогать и простучать. Во-вторых, охраняла она идеально ровный круг, в центре которого стоял скворечник. В-третьих, вся дрянь и падаль валялись в этом, отделенном невидимой стеной, пространстве. Как это можно было использовать, чтобы проникнуть внутрь, Сёмка не представлял. А между тем, как Димка и Джон нырнули в это уродливое строение, так и не появлялись оттуда, что наводило на тревожные мысли. Все больше беспокоясь и злясь на себя за бесполезность и бездействие, Сёмка пробовал тыкать "стену" ножом - все зря. Тогда он уперся в преграду ладонями и принялся толкать, что есть мочи, мысленно модифицируя все свои эмоции в энергию. Стена стояла монолитом. - Да чтоб тебя! - рявкнул Сёмка, злобно полыхнув глазами, и толкнул, что было мочи, надеясь пробить проход к своим. По стене от Сёмкиных ладоней радиально разбежались искры, похожие на электрические разряды. Воодушевленный - хоть что-то начало происходить! - Сёмка сделал так еще раз. Искры не подвели, снова побежали, весело потрескивая. Сёмка застучал кулаками по стене, посылая разряды, надеясь таким образом снести преграду. Эффект превзошел все ожидания: в какой-то момент очень громко, гулко бухнуло, скворечник притянул к себе разряды, как катушка Тесла, и моментально вспыхнул. Стены не стало, а Сёмка от неожиданности повалился вперед, руками попал в замерзший полуобглоданный трупик какого-то мелкого животного, едва удержался, чтобы не вписаться туда же лицом, резво подскочил и поспешил к скворечнику - своих выручать. *** Димка не понял, с чего Карачун отступил от него, нахмурил брови и заколотился, как в припадке, завывая диким зверем. Зато почувствовал, как его резко отпустило. Будто и не было никакого вымораживающего внутренности холода. Димка подскочил, увидал занявшиеся огнем стены, метнулся к беспомощной Даше и столкнулся с вломившимся сквозь двери Семёном. Помощь брата оказалась очень кстати. - Дарью выносим, ты за спинку стула берись, я с другой стороны! - скомандовал Димка. - Джон, выводи юродивого! Димка точно знал: деревянное строение выгорит моментально, каждая секунда на счету, отвязывать пленников, оглядываться по сторонам некогда. Братья подхватили стул с привязанной к нему девушкой и поволокли на улицу. Следом Джон тащил активно сопротивляющегося Генку. Что там происходило с "Дедушкой Морозом", никому не было интересно, лишь бы спасаться не мешал. Едва погорельцы отбежали на безопасное расстояние, домик схлопнулся, сложился внутрь полыхающими горбылями, взметнув вверх сноп искр и страшно воющий черный вихрь. - Дедушка! - взвизгнул Генка и рванулся из рук Джона в пожар. Американец едва успел подставить ему подножку и повалить в снег. - Туда ему и дорога, дедушке твоему, - мрачно сказал Димка и отвернулся к Дарье, которую Сёмка уже принялся отвязывать. - Ч-ч-что это было? - застучала зубами девушка. - Дед Мороз, борода из ваты. Идти сможешь? - Ой! - отвязанная Даша попробовала встать со стула и упала прямо в объятия подхватившего ее Димона. - Я там санки видел, когда вокруг дома обходил, - вспомнил Сёмка. - Я принесу. - Погоди, Сёмыч, - остановил его Димка, придерживая Дашу за талию. - Ты зачем сарай поджег? А главное, как? - Не знаю, так получилось, - признался Семён. - Но обошлось же? - Да уж, обошлось, - пришлось признать Димке. - А ты хотел на него один охотиться, - добавил он, обращаясь к Джону. На что американец только удрученно репу почесал. «Все оно бьется» - подумал Димка, чувствуя, как колотится его сердце о грудную клетку – «А дед наврал, сволочь».