Над бурей поднятый маяк

Доктор сделал пару шагов вниз, и подошвы конверсов знакомо скрипнули, касаясь перфорированных ступеней. — Теоретически поговорить с ним можно, но правила действительно есть. Проведем маленький инструктаж перед тем, как выйти наружу. Ну а ты, Секвойя? Что ты мечтаешь увидеть? Девушка вскинулась, глядя на Доктора снизу вверх: — Я все еще считаю, что это полный бред. — Имеешь полное право, — подтвердил Доктор, — изменишь мнение, когда назовешь дату и место, и я тебя туда доставлю. Джастин знает, чего хочет, но все-таки — что насчет тебя? Секвойя поцокала языком: — Ну не знаю. Допустим, я вам верю, и вы не чокнутые. Тогда хочу увидеть первый митинг суфражисток. — А на это и я бы взглянул, — вклинился Райан, поднимаясь к консоли. — Куда сначала? — Я уступаю даме, — Джастин с шутливым почтением склонил голову. Секвойя с неожиданной ловкостью вскочила с пола на ноги: — Вот еще! Это, между прочим, оскорбление и дискриминация, красавчик, а я за равенство. Ты первым сказал, так что тебе и карты в руки. Слушая короткую перепалку, Райан пробежался пальцами по кнопкам и рычажкам, ласково поглаживая прохладный металл. На экране над консолью рассыпался фонтанчик разноцветных искр. «Ты тоже рада, что мы вернулись?» — спросил Райан про себя, надеясь, что ТАРДИС его услышит. Экран вспыхнул новым снопом огоньков. «Хорошо. Тогда гляди в оба, ладно?». Огни ТАРДИС мигнули, и Райан улыбнулся. Кажется, это был первый раз, когда они со строптивой девчонкой друг друга поняли. — Ладно, — легко согласился Джастин, — значит, моя очередь, да? — Иди сюда, — Доктор поманил его к консоли. — Вот тут, на экране, — он ткнул пальцем в дисплей, — мы видим время и место. Пересекаться со своим предком в другом временном пространстве — штука и так сама по себе опасная, так что лучше указать максимально точные координаты. Что ты знаешь об этом своем предке? Райан закатил глаза: он отлично помнил моменты, когда Доктор так рад был произвести впечатление на нового компаньона. А теперь эти старания были направлены на кого-то другого. Опять нового. Секвойя, следом за Джастином поднявшаяся на платформу к консоли, перехватила взгляд Райана и весело ему подмигнула. Он улыбнулся в ответ. Да, Доктор будет рисоваться так долго, как только сможет. Будет щебетать, внимательно наблюдая за реакцией зрителей. Напрашиваться на комплименты. Но зато у Райана есть Секвойя. Как школьная подружка, с которой можно обсуждать на переменках местных мажоров. Джастин расправил и так широкие плечи: — Вообще-то я знаю о нем почти все. Он самый известный член моей семьи. В самом углу консоли, там, где над металлической панелью нависал край большого дисплея, вспыхнула и тут же погасла почти не заметная красная лампочка. Это длилось какую-то долю секунды, но Райан заметил. — И чем он занимался? — с любопытством спросил Доктор. — Его звали Артур Вуд, он чемпион Олимпийских игр 1908-го года. Занимался парусным спортом. Только не подумайте, — словно спохватившись, добавил Джастин, — что я хвастаю, — он заговорил быстрее, оживленно жестикулируя. — Он жил в Британии, был выдающимся яхтсменом. В июле 1908-го в составе четверки взял золото. — А какой класс? — вкрадчиво поинтересовался Райан. Он и сам-то не должен был об этом знать, но отец всегда говорил, что яхты — это круто. Как-то они всей семьей даже ездили смотреть регату. И даже за кого-то там болели. Райан толком не помнил, за кого. Все это было, конечно, до того, как папаша окончательно спился. — Восемь метров, — не задумавшись ни на мгновение, ответил Джастин. — Они выиграли две гонки и лидировали в общем зачете. — А ты не свистишь? — подозрительно сощурившись, спросила Секвойя. Но Джастин только добродушно рассмеялся: — Нет, конечно! Да я вырос на историях о дедушке! Дома на камине стоит его золотая медаль, это главная семейная реликвия. Отец привез ее с собой, когда эмигрировал в Штаты из Шотландии. Я деда, конечно, не застал, он умер до моего рождения. Отец уехал и уже здесь, в Америке, встретил мою маму. — И ты, выходит, первый американец в семье? — Доктор уже заклацал по клавишам. — Выходит, что так. По крайней мере, формально. — Но у тебя и американского произношения толком нет, — заметил Райан. — Как так? Джастин вперился в него своими зелеными глазищами: — Я хорошо адаптируюсь. — Ну тогда ладно, — фыркнул Райан. — Это многое объясняет. Но парень его уже не слушал. Повернувшись к Доктору, он заинтересованно рассматривал золотистую панель, усыпанную разноцветными кнопками, кнопочками и рычажками. Так они и стояли: Джастин и Доктор — впереди, рядышком, плечом к плечу, как какие-то напарники. А за их спинами — Секвойя и Райан, уставившиеся на их встрепанные затылки, все еще влажные после предрассветного дождя. — Так куда точно мы отправляемся? — повысив голос, спросил Райан. Доктор даже не обернулся: — 29 июля 1908 года, парусный клуб Бембридж, остров Уайт. Держитесь крепче. Рычаг со знакомым громким щелчком опустился. ТАРДИС дрогнула, издав тревожный нарастающий гул. Пассажиры качнулись, хватаясь за поручни, и будка так же резко замерла. — И что дальше? — спросила Секвойя. Она стояла, вцепившись в перила, и испуганно моргала, будто ожидала, что сейчас внешний мир снова пошатнется, как от землетрясения. — Дальше — только вперед! — воскликнул Доктор. Он уже был внизу, почти у самых дверей. Пайетки на белой футболке переливались в желтом свете, расплескивая вокруг радужные брызги… — А ты переодеться не хочешь? — спросил Райан. — Я понимаю, что порчу весь эффект, но тебя в этой футболке или запинают, или отправят в сумасшедший дом. Мы же в начале двадцатого века, забыл? Там женщины еще кринолины носят! — А ведь ты прав, — притормозив, охотно согласился Доктор. — Можем приодеться в стиле эпохи, в гардеробной на всех четверых наряды найдутся! — Я имел в виду нашу обычную… Райан не договорил: Доктор уже несся в один из боковых проходов, туда, где находилась гардеробная, а чуть дальше по коридору пряталась незаметная дверь в его, Райана, собственную уютную спальню. Прямо сейчас нестерпимо хотелось сделать перерыв, отгородиться ото всех и лежать под теплым одеялом, закрыв глаза. Неужели каждый раз будет именно так? Приключения заканчивались, не успевая толком начаться, путались, перетекая одно в другое. Будто и не было никакого Вудстока. Впечатления, недавно еще такие яркие, смешались, размазались в бесконечном дне. Секвойя последовала за Доктором, неуверенно глянув на Райана, а Джастин задержался, всего на мгновение, но этого мига хватило, чтобы он, полуобернувшись, негромко сказал в воздух, будто ни к кому не обращаясь: — Ты все время чем-то недоволен. Возможно, с кем-то другим Доктору было бы интереснее? — и тоже зашагал вглубь ТАРДИС. Три пары шагов постепенно стихали, становясь все дальше и дальше. — Ты это слышала? — громким шепотом спросил Райан, задрав голову. Ему почему-то показалось, что так ТАРДИС услышит его лучше. Лампочки на стенах коротко мигнули. Впрочем, трактовать это можно было как угодно.