no more prejudice

Прошла неделя. Стефани тактично сделала вид, что ничего не помнит, но на связь с Седриком она теперь выходила редко и нехотя. Девушка надеялась, что сможет перебороть резко появившийся… страх? И некое отторжение после его действий. Хотя Седрик и не сделал ничего страшного, сейчас ей все равно не претила мысль о такой связи с ним. Еще одной крайне нежелательной заботой в ее жизни стал повышенный интерес к Малфоевской персоне — девушка никогда не могла даже подумать, что теперь все ее мысли будут заняты им, но Стефани успокаивало, что интерес проявлялся не непосредственно к человеку, а скорее к его мотивам и двигательным точкам. Казалось, случай в выручай-комнате послужил спусковым крючком для того, чтобы наконец открыть глаза и начать как-то действовать. Перестать просто мириться с его «играми разума». «Если я приду на повторное судебное слушание и расскажу о том, что это был он, мне не поверят. Нет никаких веских доказательств кроме того, что он псих и рылся у меня в шатре, черт возьми, очевидно подкладывая в сумочку зелье. Кроме того, после подобных действий меня могут ожидать еще большие проблемы от всей их семейки аристократов, да и при их состоянии именно Малфои выйдут сухими из воды, или еще хуже — я останусь гнить в Азкабане за клевету. Отвратительные перспективы ожидают меня при любом раскладе.» — девушка мысленно проводила расчеты, которые могли бы позволить ей выйти из положения в наиболее выигрышном свете, но крах поджидал при построении абсолютно любого плана. Сегодня, как назло, был самый неудачный день для таких размышлений — а все потому, что Стефани было просто необходимо сосредоточиться на квиддиче и на тактике игры, чтобы точно пройти отбор. Уотерс встала раньше всех, размялась, потащила Джинни в столовую, чтобы позавтракать, и всем гриффиндорским составом они направились на поле для последней, решающей тренировки перед отбором. Сначала она в нерешительности пялилась на метлу у себя в руках и на летающих однокурсников. Ее метла была ничей, по сути школьной и предоставлявшейся каждому, кто в ней нуждается. Модель, кажется, «Комета» — явно не самое лучшее средство для передвижения, но что она за игрок, если не покажет уровень даже на низкоклассной метле? Сейчас имели смысл только ее умения и поле. Спустя пару коротких мгновений девушка взмыла ввысь, огибая смотровые башни и петляя между ними, словно между тренировочными фонариками. Ветер раздирал пространство и обдавал Стефани приятным холодом, она чуть не задохнулась от переизбытка чувств, что пришли к ней от обычного полета на метле спустя долгого перерыва. Приступив к самой тренировке, она попросила Фреда и Джорджа беспощадным образом зашвырять ее бладжерами и квоффлами, своевременно отбиваясь и отлетая на безопасное расстояние. В движениях чувствовалась легкая неуверенность, но она быстро пропала с приходом распалившегося азарта. К концу ее руки вновь привыкли к этим ощущениям, усталость спала и остались лишь приятные покалывания в мышцах. Все ждали, пока придет Гарри, и когда тот появился, то с игривым вызовом приподнял бровь и скрестил руки на груди, именуя своим жестом готовность удивляться от того, как поведут себя ребята на поле. Рационально судя, Стефани думала, что у нее есть шансы только на две позиции в команде — она станет или охотником, или загонщиком, потому как остальные справедливо заняты другими проверенными игроками. Опровергнув ее догадки, что кто-то из Уизли может попасть в команду «по старой дружбе», каждый из них пробовался и выкладывался на полную силу, несмотря на близкую дружбу с Поттером. Гарри не оглашал результаты сразу, что заставляло девушку нервничать и терзаться в догадках. Когда Стефани оказалась в роли охотника, она почувствовала себя неуклюжей медведицей, зачем-то водрузившейся на метлу — квоффлы, как на зло, не давались в руки, броски выходили неточными и смазанными, на мгновение девушка потеряла всякую уверенность в себе, хоть и старалась держаться ровно не смотря на явные поражения. Но что произошло, когда та сменила позицию на загонщика! Может, у Стефани был не так хорошо развит прицел, такой нужный для охотников, но с мгновенной реакцией все оказалось настолько хорошо, что бладджеры будто сами отлетали от ее биты, тем самым она защищала демонстративно петляющего по воздуху Поттера. Все продолжалось примерно полтора часа. Иногда Гарри сам принимал участие в пробах и помогал кому-то из игроков показать себя, иногда, словно жюри в ток-шоу, делал короткие записки в блокнот, пассивно застыв в воздухе на метле для лучшего обзора, и заинтересованно прищуривался, уходя в раздумия. Когда все закончилось, весь гриффиндор стоял по стойке смирно, ожидая результатов от их капитана. Гарри Поттер, наконец, вышел вперед и стал зачитывать записи на листе бумаги. — Вратарь — Рон Уизли. Коренастый, рыжий парень оглушительно взревел, после чего двое его старших братьев подхватили Рона на плечи и радостно закачали вверх-вниз. — Охотники — Анджелина Джонсон и близнецы. В сердце у Стефани предательски закололо. «Один шанс из двух попасть в команду упущен.» — Загонщики — Джинни Уизли и Стефани Уотерс. Если то, что было раньше, называлось «сердце закололо», то сейчас оно просто разорвалось на маленькие частички и запылало ярким пламенем, потому что Стефани так и осталась стоять в ступоре какое-то время, не подавая признаков радости, да и жизни в целом тоже. Затошнило от внезапного облегчения, нельзя сказать, что девушка была настолько неуверенна в своих силах, но на протяжении всех проб ей приходилось отгонять мысли, что в последний момент все пойдет наперекосяк, и в итоге квиддич снова окажется где-то вдалеке и за гранью досягаемости, такой любимый и родной. Сейчас можно было расслабиться, потому как появилась возможность — и Стефани ее не упустит. Она на секунду подумала о неизбежном матче со слизерином и невольно поежилась, мозг вырисовывал разные развития событий, явно играющие не в пользу Стефани, но сегодня Уотерс абсолютно не хотела омрачать свою маленькую победу над собой. Пробы проходили рано утром, еще до занятий, поэтому сейчас Стефани слушала лекцию по истории магии и увлеченно впитывала даже такую нудную информацию. Рядом мирно посапывала Лаванда Браун, профессор Бинс незаинтересованно и практически бубня отчеканивал текст, даже не удосуживаясь проверить, записывают ли за ним ученики. Вдруг, как гром среди ясного неба, в кабинет ворвалась Макгонагалл, выражение её лица было чернее тучи. — Поттер, Уотерс, за мной. — произнесла она интонацией, не терпящей выражений. Стефани осторожно приподнялась с парты и переглянулась с таким же растерянным на вид Гарри. Ученики оживились впервые за занятие, по партам стал разноситься гулкий шепот — класс погряз в тихих обсуждениях. Двое учеников и профессор вышли из класса, и Минерва повела гриффиндорцев в свой кабинет. «Вот и все, меня исключают и отсюда.» — первой реакцией Уотерс была именно эта мысль. Когда они дошли, женщина распахнула дверь и сразу же присела за свой преподавательский стол, указав последним на стулья напротив и поджав губы в тонкую линию. Она взяла лист пергамента, макнула перо в чернила и принялась что-то писать. Пару раз она отрывалась от этого занятия, будто собираясь что-то сказать, но потом вновь возвращалась к написанию. Ее лицо активно выражало самый различный спектр эмоций, и Стефани подумала, что она пытается подобрать слова. После мучительной тишины женщина наконец заговорила. — Мистер Поттер, вы можете показать мне список участников вашей команды по квиддичу? — Простите, профессор, я не взял его с собой. За-… — Перескажите. — Я, Джинни, Рон, Фред, Джордж, Анджелина, Стефани… — Мисс Уотерс. — Минерва заговорила очень медленно, беззлобно, но скорее напугано. — Не слишком ли опрометчиво сейчас давать новый повод для грязных статей желтой прессе? — Стефани испуганно уставилась в глаза Макгонагалл. Вот и все. Вот почему чутье говорило, что что-то здесь не так, вот из-за чего так предательски сосало под ложечкой в ожидании подвоха. Женщина тем временем наблюдала за ее реакцией, продолжая говорить. — Вы знаете, что у нас нет предрассудков и мы готовы принять любого и подарить ему дом, но сейчас вопрос стоит в другом… — Я все поняла. Извините меня за опрометчивость. Можно мне вернуться к занятиям? — Стефани не хотела растягивать этот момент, пусть все закончится сейчас, и ей не придется выслушивать сочувствующие или, в худшем случае, настороженные по отношению к ней лекции. — Вы не дослушали! Я бы с радостью позволила вам играть в квиддич, но министерство сейчас впилось в вас коготками и не отпустит по одной глупой причине. Уже долгое время не происходит ничего из ряда вон выходящего, когда общественность привыкла к другому распорядку жизни. — Все ее тело еле заметно дрогнуло. — Вы для них как шанс доказать, что министерство не бездействует, и если вы спровоцируете их еще раз, то плевать все хотели на справедливость — вас отстранят и от занятий в Хогвартсе, вот уж поверьте мне. Я делаю это ради вашей же безопасности, так что прошу, поймите меня и не держите зла. Вам пока не стоит… Если все уляжется как можно скорее, то в следующем году вы можете попробоваться еще раз. А вы, мистер Поттер, впредь не будьте так безрассудны и обговаривайте со мной подобные действия. Можете идти. Стефани безжизненно приподнялась со стула, и ноги повели ее по направлению к выходу. Гарри выбежал за ней следом и молча шел рядом. Девушку невероятно разозлило, что в последнее время все вокруг пытаются подобрать правильные слова, относятся к ней снисходительно, будто бы к ребенку, и обращаются как с душевно больной. Лучше бы ей прямо вываливали всю горькую правду, способную так сильно ранить, без заискивающих выражений и попыток смягчить ситуацию. Стефани была далеко не дурой и не нуждалась в подобного рода успокоении. Олицетворяя мрачность, она села за парту и продолжила писать лекцию как ни в чем не бывало. После этого энтузиазм начать новую жизнь в новых условиях, можно сказать, испарился целиком и полностью. Если Стефани не посещала занятия, то скорее всего лежала в спальне и прокрастинировала, свое спасение она нашла в выполнении домашнего задания, и делала она его усерднее и дольше, чем раньше. Из-за этого она стала намного чаще видеть Гермиону и намного реже — Джинни, с которой у девушки, как ей самой показалось, сформировался наиболее тесный контакт, почти что дружба. Каждый день Стефани посылала письмо Флер и периодически другим девочкам из Шармбатона, Седрик несколько раз вытаскивал ее на прогулку — но тоже не добился особого результата. Наверное, Стефани думала, что если лежать и делать вид, будто ее нет, можно и в правду бесследно исчезнуть, не оставив место прежним печалям и заботам. За короткое время она основательно подтянулась в учебе, почти каждая дисциплина сияла когда-то возможным ее порадовать «превосходно». Она не рыдала и не билась в агониях по ночам, но то, что происходило, казалось ей намного хуже подобного рода чувств. Апатия и безразличие всегда было хуже любых сильных эмоций, хоть и отрицательных. Она мысленно отказывалась приходить на предстоящий первый матч, придумав нелепую отговорку и пожелав всей команде безграничной удачи. Хоть ей и хотелось поддержать ребят, она не могла видеть игру и безучастно сидеть в роли наблюдателя. Запрет усугубил ситуацию, разжигая в Стефани желание вернуться на поле еще сильнее, чем было возможно до этого. В одну из бессонных ночей, вернее, уже утром после нее, девушка оделась потеплее и, проходя мимо большого зала, взяла метлу, надеясь, что никто не заметит отсутствие их обоих — она шла на этот риск необдуманно, будто бы наркоманка, изнывающая в поисках новой дозы и не волнующаяся о последствиях. «Мне запретили играть в квиддич, а не летать на метле. Я не сделаю ничего запретного.» Крадущимися шагами она выбралась из замка и направилась прямо по направлению к полю, но слишком поздно заметила, что там уже кто-то находится. Это была слизеринская команда — у всех новенькие «Нимбусы» и зеленые водолазки. Разум сразу подтолкнул ее уйти и вернуться позже, но рациональная его часть затормозила Стефани. «Было бы хуже, застань я тут разминающийся гриффиндор. Уже представляю их стыдливые лица и мгновенную отмену тренировки по неизвестным причинам, а после натянутые отвлеченные разговоры. Слизеринцы не следят за языком и сразу вывалят все, что думают, но так я хотя бы не почувствую себя ребенком, с которым нянькаются.» Она невозмутимо присела на зрительскую трибуну и стала наблюдать за их тренировкой. Стефани не слышала, о чем они говорили, но, видимо, без посторонних зрителей их взбалмошный характер успокаивался и переставал работать на публику. В своем кругу слизеринцы выглядели даже мило по отношению друг к другу, если бы девушка не знала их, то охарактеризовала как спокойных и слаженных личностей. Они и в правду отлично работали в команде, сначала отрабатывали какой-то прием, а потом слетались в середину поля и обсуждали только что выученное. От безделья Стефани разглядывала каждого слизеринца по отдельности — вот смуглый парень, что тогда встретился нам с Седриком на пути и шел вместе с Малфоем, вот и сам Малфой. Иногда Драко проносился сквозь воздух так быстро, что Стефани инстинктивно беспокоилась, не упадет ли он и не сломает себе шею? Так, бесспорно, он окажет многим людям услугу, но не положив за это ответственность на бедных профессоров, и уж точно не сподвигнув их запретить квиддич для всех сразу. Наконец тренировка окончилась, и слизеринцы отправились в душевую. Убедившись, что все ушли, Стефани села на метлу и спустилась на землю, готовая тронуться снова, но знакомый голос окликнул её: — Я не видел тебя уже много дней. Что стряслось на этот раз? Стефани нахмурила брови и обернулась на зов. Малфой стоял, оперевшийся на столб, что соединял ткани башен, растрепанные волосы обрамляли его лицо, а из-под прядей не к месту лезла гаденькая ухмылка и сверлящий взгляд. — Мне запретили играть в квиддич, а сейчас я тайно проникла на поле, чтобы потренироваться. Только не задохнись от злорадства. — выплюнула она и, твердо решив не обращать внимание на его выходки, взмыла ввысь. К удивлению девушки, через мгновение перед ней пронеслась фигура в зеленом, встав на пути. — Почему запретили? — настойчиво задал вопрос тот. Стефани раскалялась, как сковородка на плите, он явно хотел довести её окончательно. — Если в твоей голове все еще не родился ответ, я уверена, у твоего отца есть связи в министерстве — вот пусть он тебе и расскажет. — ответила девушка. — И каков план? — План? — она не поняла, к чему клонит Малфой. — План. — уже утвердительно повторил парень. — Весь год будешь втихую таскаться сюда без каких-либо квиддичных принадлежностей, ежедневно тратя на бесполезные полеты час жизни? Тут она поняла, что у нее и в правду не было четко выработанной тактики даже на сегодняшний импульс появиться здесь. Она просто захотела, потому взяла метлу и направилась на поле. Теперь, когда туман непреодолимого желания спал, она отрезвленными глазами оценила ситуацию и мысленно согласилась с тем, что такие тренировки в последствии окажутся бесполезными. — Я капитан команды. — Малфой упомянул это без тени гордости, всего лишь озвучив факт. — Зачем мне эта информация? — недовольно фыркнула девушка. — У меня есть все, что могло бы понадобиться. — наконец озвучил он и слегка тряхнул головой в сторону трибуны. Стефани вытянула шею, увидев стоящий на земле сундук, где лежали бладджеры, квоффлы и снитч. Ее глаза на мгновение заблестели. — Искренне рада, но мне это жизнь не облегчает. — Стефани сказала это без прежней злости, а скорее с разочарованием и вновь вернувшейся апатией. — Неужели нет? Минутою ранее казалось, будто ты нуждаешься в этом. — Точно не с твоей подачки. Это в любом случае бесполезно, Малфой, когда я выпущусь, то пойду работать офисным планктоном и навсегда забуду про существования квиддича, потому что кое-кто поспособствовал этому. — Мерлин, под чем была шляпа, когда отправила тебя в Гриффиндор? Клянусь, если бы ты не нарушила запрет и не пришла сюда, я бы на полном серьезе порекомендовал ей изменить свое мнение. Где твое упрямство, Уотерс? Где это безрассудное сумасшествие, которым страдают все твои однокурсники? Надежда на лучшее, даже когда земля трещит под ногами? Стефани даже слегка позабавил тот факт, что Малфой всегда включал дурачка, на самом деле жестоко издеваясь над ней. Забрав возможность учиться в Шармбатоне, связать жизнь с любимым делом и в принципе играть в квиддич, сейчас он словно кидал милостыню прокаженной. Что это за странный жест услужливости с его стороны? Неужели, и в правду стало стыдно, и это — несчастная попытка искупить свои грехи? Она на секунду задумалась. Все последние дни ее мысли были заняты отбеливанием своей чести, что повлекло за собой цепочку мыслей о человеке, который подставил Стефани. Первым и единственным кандидатом на эту роль был Малфой — она распросила об остальных участниках, искала информацию извне и потому была почти на сто процентов уверена в своей правоте. А теперь он, хоть и завуалированно, но самолично предлагает помощь? Это определенно могло бы заинтересовать её с исследовательской точки зрения, а так же… она действительно не хотела упускать возможность проводить время на поле не впустую. Несомненно, соглашаться на такое со стороны Драко было крайне унизительно, но еще хуже было просить об этом у Гарри — совершенно не потому, что он бы разозлился или отказал, но, в ситуации с Малфоем, провернуть такое было легче для совести — у последнего вообще отсутствовали признаки морали или чести, а о такой вещи, как стыд, он, наверное, не слышал и вовсе. Если бы она согласилась, то бесстыдно воспользовалась его положением капитана команды и сына Люциуса Малфоя, чтобы в случае чего либо им обоим прилетело одинаково, либо он отмазал бы их от ответственности. Предложение все больше обретало краски и казалось привлекательным, но Стефани не могла заставить себя пойти на это. Малфой заметил ее замешательство, когда где-то снизу послышался звучный крик: — Эй, Драко, чего застыл? Опоздаем же. — Как надумаешь, приходи. В это же время и день. — холодно попрощавшись на свой манер, слизеринец ретировался и действительно оставил девушку думать. Она не успела задать ему вопрос — а зачем тебе, собственно, помогать мне, а еще так и не определилась, стоит ли приходить на эти странные встречи. Что он задумал? Если она пойдет, то будет играть по его правилам, а если же нет — ее собственноручное расследование так и затянется на долгие годы, вернее, на два оставшихся года обучения — после этого все возможные виновники останутся для нее в недосягаемости. Этот вопрос пришлось отложить на потом, возвращаясь к реальной жизни и начинающимся совсем скоро занятиям.

***

После того, как она сунулась на поле, настроение необъяснимо поднялось. Апатия не так сильно давила своей обреченностью, появились силы заниматься чем-то, кроме отвлекания себя от навязчивых мыслей. Все это время девушка мило общалась со всеми своими новообретенными друзьями, само собой наладилось общение с Седриком. В один из пятничных вечеров Стефани сидела на подоконнике в гостиной, прижимаясь спиной к окну и читая книгу о искусстве магической войны, когда в комнату впорхнула рыжая фурия и весело пропела: — «Гермиона Грейнджер» номер один и «Гермиона Грейнджер» номер два, девочки из когтеврана позвали нас в гости на ночь. Идём. — в ее фразе не было ни намёка на вопрос, чистое утверждение. «Гермионой Грейнджер номер два» Уизли стала часто называть Стефани, когда та все дольше пропадала в библиотеке или же сидела в спальне и подолгу занималась уроками. Сверху по лестнице спустилась настоящая Гермиона, она продирала глаза ото сна, но на данный момент выглядела бодрой и отдохнувшей. — Я заснула сразу после уроков! Какой кошмар. О чем ты говорила, Джинни? — Как прекрасно, что вчера ты всю ночь готовила доклад по ЗОТИ, милая Гермиона, за это мы тебя и любим! То, что ты так хорошо выспалась сейчас, предвещает отличную и бодрствующую ночку впереди. Собирайтесь, девочки! Все ещё не понимающе глядя на подругу, сонная Гермиона решила просто подчиниться словам Джинни и вернулась обратно в спальню. Пока та переодевалась, Уизли продемонстрировала Стефани сумку с расширяющими чарами, доверху набитую вкусной едой и сливочным пивом. Уотерс одобрительно закивала и выставила вверх большой палец в качестве подтверждения своих кивков. Им предстоял довольно длинный путь с одного конца замка до другого, перед выходом из гостиной Гермиона накинула на всех троих дезиллюминационное заклинание — и они слились с окружающей обстановкой. — Грейнджер! А сумки?! — Стефани невольно расхохоталась, увидев рюшчатую сумочку коричневого цвета, болтающуюся в воздухе. Гермиона накинула чары и на все остальные вещи, при этом бормоча себе под нос извинения. Наконец они двинулись. Когтевранская башня находилась в западной части замка и по строению была примерно схожа с гриффиндорской, так что Стефани, так как она была там первый раз, было бы интересно посмотреть на красно-золотую обстановку, окружающую ее ежедневно, в непривычном серебристо-синем цвете. Ей хотелось задать много вопросов, но она понимала, что мимо может невзначай пройтись Филч, несвоевременно раскрыв их авантюру с ночевкой, поэтому подождала до той поры, пока они не поднялись по винтовой лестнице и не уткнулись в дверь без ручки и замочной скважины. — Что теперь? — наконец позволила себе Стефани. Джинни с абсолютно расслабленным видом продемонстрировала Уотерс свою руку, где на одном из пальцев сияло невзрачное колечко. Уизли интенсивно потёрла боковину кольца. — Изобретение Гермионы с пятого курса. Так, все члены отряда Дамблдора могут связываться друг с другом. Спустя некоторое время за дверью послышались копошения, после которых дверь, наконец, поддалась. Их встретила девушка с неопрятными, блондинистыми волосами, но очень добрым и отрешённым взглядом. — Стефани — это Луна Лавгуд. Луна — это Стефани Уотерс. Вот вы и познакомились. — Лавгуды верят в твою невиновность. — Искренне протянула Луна, обращаясь к Стефани. Стефани с благодарностью кивнула, наверное, первый раз чувствовав благодарность за такие слова вместо чувства необходимой вежливости. Девочки поздоровались и прошли внутрь. Стефани отгадала — планировка была почти такая же, но если гриффиндорская гостиная пылала яркими и кричащими цветами, то когтевран нагонял таинственность и легкую печаль. Девушка подбежала к окну, первым делом поинтересовавшись видом: ее встретило блестящее при свете луны озеро. — Обоснуемся здесь, или же у вас в спальне? — спросила Гермиона. — Здесь, несомненно, больше места, но есть вероятность, что мальчики могут услышать нас и проснуться. Стефани разрешила себе маленькую вседозволенность — шепотом она наколдовала заглушающие чары. — Теперь не услышат. — подытожила она. — Замечательно! Позову остальных девочек. — пропела Лавгуд и скрылась в темноте. — Черт… Только не Чанг. — Сдавленно прошипела Джинни. — Кто это? — вопросила Стефани, явно заинтересовавшись такой реакцией у Уизли. — Чжоу Чанг. Крутила роман с Гарри год назад… и с Седриком. Стефани побоялась ответной реакции тела, тошноты или каких-либо признаков ревности, но все оставалось в покое, и она удовлетворенно продолжила слушать подругу. — Она до сих пор хочет вернуть Гарри. Все понимает, но нарочно делает вид, что… В прочем, это неважно. Я не ненавижу ее, не подумай, Стефи, просто… просто слегка неприятно. — Не смею осуждать. — Уотерс и в правду не имела ничего против нежных, собственнических чувств Джинни к Гарри, но после произнесения этой фразы невольно дернулась, вспомнив, кому принадлежит подобная формулировка. Из темноты появились трое — Луна, по видимому, Чжоу, и ещё одна девочка с бледной кожей, чёрными, короткими волосами под каре и в целом интересной внешностью. Когда Стефани поприветствовала Чжоу, она подошла к третьей девушке и протянула ей руку. — Стефани. — Грейс. Началась приветственная возня, девочки расположились на диване и стали показывать друг другу, кто что смог стащить с кухни. Укладывая провизию на свободное кресло, они вновь расселись после того, как Луна поставила кипятиться чайник. — Что обычно делают магглы на ночёвках? — заинтересованно спросила Лавгуд у Гермионы. — Смотрят фильмы или играют в видеоигры. Мы могли бы попробовать наколдовать телевизор, и тогда я бы показала вам своё любимое кино. — Вся в мечтах Грейнджер устремила взгляд куда-то наверх, видимо, вспоминая свою «вторую» жизнь, включающую родителей и родной дом, хоть и полностью исключающую волшебство. — Но антенна здесь вряд ли поймает какой-то сигнал, поэтому лучше лично приезжайте в гости на каникулы и увидите. Ставлю сотку галлеонов на то, что Джинни не отлипнет от экрана на неделю. — С чего вдруг?! Чтож, я услышала, готовь свои денюжки, милая. — восприняв как вызов, ответила ей Джинни. — К слову о каникулах, кто куда собирается? Или может останетесь в школе? — Я отправлюсь в Китай, к родителям. — ответила Чжоу Чанг. Джинни еле заметно зыркнула на неё, будто была просто недовольна самим фактом того, что та ей отвечает. Такая импульсивная Джинни! Зачем же она согласилась на эту ночёвку, если не была готова к тому, что и Чжоу очевидно будет здесь, у себя в гостиной? — Я, скорее всего, поеду на горнолыжный курорт. — Гермиона в отчаянии искала лучик понимания хоть у кого-то в глазах, но когда не нашла поддержки и встретила лишь вопрошающие взгляды, принялась разъяснять, что такое лыжи и почему магглы любят этим заниматься. — Я отправлюсь во Францию. — сказала Стефани. — Хочу повидаться с родными и друзьями. Вы, скорее всего, знаете Флёр? — Все восхищались ею во время турнира за кубок огня! Она твоя подруга? — Самая лучшая. — уверенно ответила Стефани. — Я тоже живу во Франции. Что? Откуда послышалось это предложение? Из ее головы? Уотерс неверяще оглядела комнату, осознавая, что это сказала Грейс. Она и была похожа на настоящую француженку, как Стефани могла это проглядеть? Она не знала, что вызывало в ней такую бурную реакцию — будто бы она нашла что-то родное в таком далеком от дома месте. Невероятно. Теперь персона Грейс интересовала ее еще больше. Совсем скоро к ним присоединились несколько хорошеньких пуффендуек. Девушки пили сливочное пиво и разговаривали обо всем, единственное, что могло нарушить идиллию для знающего ума, это колкие переглядки Джинни и Чжоу. Когда Чжоу в очередной раз упомянула Гарри в своём рассказе, Джинни сказала, что идёт в туалет и прихватила за собой Уотерс. Та в недоумении поплелась за подругой, когда они оказались внутри, Уизли выждала паузу и обратилась к Стефани. — Уотерс, к тебе же Седрик прилип, как банный лист, верно? — Это немного груб… — Да плевать! Скажи, прилип или нет? — Да. — Прошу, Стефани, можно мне упомянуть об этом перед Чанг? Она не следит за языком, специально меня провоцирует, и я так сильно хочу позлить ее в ответ… Она наверняка зайдётся в ужасе, когда поймёт, что положенное ей внимание перетекает к кому-то другому… — Уизли, усмири свой пыл, ты окажешься в выигрыше, ведя себя достойно и равнодушно, а не… — Но увидев молящие глаза Джинни, Стефани закатила глаза и тяжело вздохнула. — Только не перегибай палку! Говори только то, что есть на самом деле. Джинни подпрыгнула от радости и обняла Стефани, но в секунду стала серьезнее некуда и отчеканила: — Мы утрём ей нос. Когда девушки вернулись, Стефани выжидающе затаилась, интересуясь, как же Джинни начнёт развивать эту тему. — Как у тебя с моим братцем, Гермиона? — начала она издалека. Стефани усмехнулась про себя, а вот Гермиона густо покраснела и нахмурила брови. — Не хочу трепаться о таких вещах. — коротко ответила она. — Но ведь Рон в тебе души не чает и болтает без умолку! Тебе бы не хотелось поговорить о нем? Вот Седрик постоянно говорит про Стефани. Боковым зрением Стефани заметила, как Чжоу еле заметно напряглась, но Джинни сохраняла невозмутимый вид. Внутри она уже, скорее всего, давно возликовала. Откровенно говоря, Стефани не нравилась эта битва за мужские сердца, но она не могла не подыграть в таком спектакле и стать участницей очередной обсуждаемой драмы. Уизли тем временем продолжала. — Постоянно встречает тебя у нашей гостиной, водит в Хогсмид, варит успокаивающие зелья, чтоб ты могла спокойно поспать… Просто чудо, а не парень, верно? — Да, думаю так. — И больше эта тема не поднималась, а Чжоу, кажется, больше не упоминала о Поттере ни разу. Посиделка закончилась довольно стандартным образом — под конец все всегда неосознанно делятся на маленькие компании и рассаживаются по разным углам, беседуя уже между собой. Луна Лавгуд сидела на диване и рассказывала что-то Чжоу, Джинни и Гермиона хихикали, обсуждая свои дела и ели добытые у эльфов сендвичи, а Стефани была рада пообщаться с Грейс. Ей неосознанно стало приятнее довериться девушке, с которой ее объединяло что-то общее — в данном случае это оказалась Франция. Собеседником она оказалась таким же интересным, какой и показалась на первый взгляд, они сидели на подоконнике и без застенчивости разговаривали обо всем на свете. В глубине души Стефани замечтала, что они смогут продолжить общаться и дальше.

***

Спустя несколько дней Стефани сидела за завтраком и ждала письмо от Флёр. Она рассказала ей про новую знакомую, и рьяно вожделела ответа, так как хотела бы побольше обсудить эту тему. Как же плохо, что тебя нет здесь рядом, Флёр! Наконец совы стали врываться в окна и летать над учениками, каждая держала что-то в лапках для своего хозяина. Мимо Стефани также пронёсся маленький совёнок, которого она уже по привычке отправляла доставлять письма родителям и подруге, выбросив девушке под руки несколько конвертов. Одно она узнала сразу — напшиканное духами, с поцелуем на закроме — почерк ее дорогой утонченной подруги. Другое было от Грейс, а последний желтый конверт казался неизвестного ей происхождения, но что-то внутри заныло, когда она прочла адресат и нашла там «Министерство магии». Стефани торопливо разорвала конверт и принялась читать письмо. «Стефани Уотерс, В связи с произошедшими событиями мы настоятельно просим вас оставаться в Британии в течение нескольких месяцев, пока не окончится разбирательство по вашему судебному делу. В противном случае, ваши перемещения будут пресечены законом. С уважением, Министерство Магии.» Несколько месяцев… она не увидит родителей на каникулах. Она не увидит Флёр на каникулах. Она не увидит свет.