Мой генерал

      Сефирот кинул деньги на карту Клауда и сказал, чтобы тот выбрал себе что-нибудь пидорное. Возможно, можно сказать получше, но Сефирот предпочитает называть вещи своими именами.       — Мы пидоры, Клауд. Смирись с этим.       Страйфу не хотелось проглатывать такую пилюлю, поэтому он уткнулся в купленный любовником планшет и начал шерстить маркетплейсы. Пидорное? Гадость какая, Сеф, как тебе это вообще в голову пришло?       Он прислал ссылку на стринги и уронил многозначительный взгляд. Клауд состроил страдальческую мину.       — Я это не надену! — пискнул он, когда получил по тыкве подушкой с кровати.       — И смазку, — дьявольская улыбка Сефирота была невыносима. — К тому же платье-то ты надел в прошлый раз. Чем стрингачи хуже?       — Только твоя клубнично-персиковая смазка, — нашёлся Клауд и отправил подушку обратно.       К слову, и то и другое они купили. Сефирот добавил сверху и купил вина на вечер, чтобы сделать Клауда более сговорчивым. После пары бокалов парень таки удалился в соседнюю комнату, чтобы переодеться. Его мужчина в это время мариновался интригой.       Когда Клауд зашёл в комнату в своём лёгком хаори на плечах и стрингах, ткань которых едва прикрывала срам, то Сефирот закусил губу. Превосходно.       Покачнувшись, пьяненький Клауд приземлился рядом на диване и положил голову на крепкое мужское плечо.       — Я выгляжу, как японская шлюха, да? — спросил он.       Сефирот усмехнулся и повернулся, чтобы закинуть его ногу себе на бедро. Прижался так тесно. Ощущалась пульсация сердца в груди. Кажется, это маленькая птичка, которая, хмельная, вот-вот выпадет из гнезда в цепкие лапы изголодавшегося хищника.       Мужчина положил ладонь на сердце Клауда и большим пальцем потёр сосок. Парень выдохнул, внезапно покраснев, и опустил голову. Вина в нём было предостаточно, вины — нисколько. Если он и виноват, то только в своей сексуальности, но Сефирот бы не согласился. У Клауда прекрасное тренированное тело, которое хочется ласкать часами. Отзывчивое и чувственное. Мужчина ласкает его грудь и продолжает это делать, перевернув того на живот и прижавшись к заду пахом. Сефирот целует затылок и дышит ароматом золотистых волос. Ладонь скользит вниз по животу и накрывает возбуждающийся член. Клауд выдыхает и сводит ноги, немного стыдясь собственной эрекции. Это Сефирот ничего не стеснялся и даже присылал дикпики из ванной, а парнишке было до него далеко. Клауд всегда уговаривал Сефирота удалить интимные фото, на которые мужчина подрачивал, но ничего так и не добился. Бельё с кошачьими ушками останется навсегда в холодном сердце генерала.       Языком любовник скользит по спине вниз, пока не доходит до поясницы. Тогда он носом касается ягодицы и слегка прикусывает кожу губами. Игриво оттянул ткань стрингов и щёлкнул резинкой. Клауд прикрыл рот рукой и распахнул глаза.       Неужели он собирается…       — Ах-х-х!       Сефирот ухмыльнулся, довольный собой и сорвавшимся со сладких губ стоном Клауда.       Смазка стояла недалеко.       Член стоял тоже. Ещё ближе.       Но Сефирот не торопился.       Он выдавил смазку из тюбика и понюхал её. Действительно пахнет так, как заявили, не обманули. Субстанция густоватая, скользкая, ароматная — он с хлюпаньем ввёл два пальца в анус Клауда — парень вытянулся в спине, прогнулся и обнял подлокотник дивана. Выпятил бёдра ещё сильнее и раздвинул ноги, чтобы охотно насаживаться на пальцы.       Стринги нисколько не мешали трахать мальчишку, наоборот, Сефирот был рад, что развёл Клауда на это. Особенно симпатично получается, когда кружевная ткань соскальзывает на мошонку, и видно готовый к сексу небольшой член. Сефирот опередил действия юноши и вторую ладонь положил на его пенис. Поёбывая пальцами и лаская рукой, генерал упивался собственным могуществом и величием. Он полный хозяин положения. Для его властолюбивой натуры это было в порядке вещей — разделяй и властвуй. Но Клауд потом так трепетно спросит…       — Тебе ведь не только секс от меня нужен?       Сефирот улыбнётся и скажет, что более тесной попки ещё не встречал. Парень покраснеет. Разговор развяжется сам собой. Один-ноль, крошка Клауд.       Решив добавить огоньку, мужчина провёл языком по тесному анусу — и снова чувственный стон! Когда же он начал иметь им парня, Клауд просто-напросто потёк, так как такое происходило только в его фантазиях. Страйф не раз желал пересесть с иглы обоюдной вражды на лицо Сефирота. Но не признавался в этом никому, даже когда кто-то спрашивал на поле боя, о чём он думает. Загадочный холодный юноша с горячим сефиротовским языком в заднице — вот это просто восхитительно.       Истекая спермой, Клауд молил о большем. Член пружинил, кожица на головке оттянулась, яички поджались — он вот-вот кончит, но не хватает большого члена, который доведёт его до исступления.       Когда Сефирот сжалился, из глаз посыпались искры. Искры дивного душистого шампанского, которое слегка пьянит в день триумфа и пахнет больше лимонадом, чем вином. Клауд стиснул зубы и сжался так сильно, что застонал и Сефирот. Мужчина крепко вцепился в мягкие ягодицы и начал трахать членом, натягивая на себя на всю длину. Раз-два. Раз — член входит до мошонки и пульсирует внутри, источая смазку вперемешку со спермой, два — выходит и анус Клауда неохотно выпускает его, сочится лубрикант, раз — снова до мошонки. Два — и по бёдрам течёт сперма.       Она и по груди течёт — Клауд кончает на себя, закрыв глаза и сделав умилительное лицо, полное наслаждения и облегчения.       Сефироту мало.       Он переворачивает мальчишку и входит снова.       — Видел бы ты себя, отменный десерт, — мужчина взял немного спермы с груди Клауда и облизал пальцы.       Парень отвернулся и снова скорчил гримасу, поскольку кончал снова. Член Сефирота уверенно массировал простату, и становилось так легко и свободно на душе, когда из клетки оргазма золотистая птичка вылетает на волю, хмельная, чтобы оказаться съеденной уличным мастеровитым котом с глазами неописуемого малахитового цвета и превосходной белой шерстью.       — А-а-а-ах! — кончает Клауд на себя и сжимается внутри.       Громко выдыхает и матерится Сефирот — мальчишка узкий и горячий, принимает до мошонки, несмотря на всё, — вот маленькая блядь. Сефирот ухмыляется и проводит языком вдоль колена Клауда, оставляя влажный след.       Сейчас кот сыт.       Он не будет есть птичку.       Поиграется, но не отпустит.       Ещё не вечер.