Выборы и их последствия

      — Леви, это бесполезно! Видимость нулевая!              Зоэ сильно отставала, стараясь не вымотать лошадь раньше времени, Аккерман же напротив гнал во весь опор. Разведчики выдвинулись в путь до старого штаба почти сразу после конца церемонии посвящения и находились в дороге уже без малого два часа. Но к их несчастью быстро наступившие сумерки, а затем и полная ночная мгла ограничили любые возможности добраться до цели этой ночью. Правда, видимо, это осознание пришло только к Ханджи. Леви же либо не хотел понимать эту простую истину, либо не мог взять в толк, что сегодня приехать они уже не успеют.              — Ты так совсем из сил выбьешься! Остановись! — лошадь майора встала посреди равнины, Ханджи кричала, надрывая горло, пытаясь остановить капитана. — Вот же упёртый баран.              Чуть стукнув по бокам лошади, Ханджи понеслась галопом за Аккерманом. Рассекая тяжёлый ночной воздух, Зоэ почти взлетала. Хоть голова женщины и была обременена горой проблем, но находясь в седле он будто бы заходила в вакуум, где нет ни целей, ни задач, ни смертей, только покой и свобода. Но благодаря капитану коротышке, сполна насладиться таким состоянием у Ханджи не вышло. Не оставляя Леви и шанса выбиться вперёд, майор нагнала его и преградила путь.              — Какого чёрта, ты меня не слушаешь, Аккерман? — Леви тупо смотрел вперёд, будто даже сквозь женщину. — Ты злишься на меня? — звенящую тишину разбавляло только стрекотание сверчков, вся эта сцена напоминала одну затянувшуюся неудачную шутку. — Да скажи хоть что-нибудь, пожалуйста! Или ты на старости лет из ума выжил?              — Да. — односложно ответил Леви.              — Я, конечно, подозревала, что в тридцать два года мужчины уже не такие бодрые и смышлёные, но не думала, что ты это так легко признаешь… — Зоэ глупо вылупила глазки, явно не ожидая такого ответа.              — Ты в конец обезумила? Я имел ввиду, что злюсь на тебя, четырёхглазая.              «Наверное, я и в правду зол. Сегодняшняя утренняя сцена, потом кабинет Эрвина… Но почему я не могу отвязаться от мысли, что всё, сказанное Ханджи, было заслуженно и обоснованно?»              Два человека в праведном гневе друг на друга остались только вдвоём в чистом поле. Казалось сейчас самое время выяснить отношения, но для обоих это было чем-то за гранью возможного. Жить моментом было не в их правилах, Ханджи и Леви всегда думали наперёд. А в связи с их и так не простым положением, перейти все личные границы значило усложнить своё будущее.              — Да что ты? Не знала, что ты умеешь. Казалось твоё лицо и сердце с рождения из камня сделаны. Если бы ты ещё к другим хоть каплю чувствительности, проявлял цены бы тебе не было. — Зоэ, отвела взгляд, пряча всё разочарование и остатки обиды. — Ладно, наверное, я просто не заслужила такого снисхождения, ведь теперь я знаю, какого ты обо мне мнения. Спасибо за ту ночную красноречивость.              «Как же отвратительно каждый раз слышать напоминание о том вечере. Знала бы она, как я раскаиваюсь, что пришлось это сказать. Надеюсь, оно хотя бы стоило того… »               — Но к твоему сожалению, нам работать вместе, пока я не сдохну. Придётся немного потерпеть такую лёгкую в поведении женщину. — Зоэ горделиво переметнула глаза на безмолвного капитана, будто принимая названный ей, а ранее и Аккерманом, титул. Как бы её душа ни страдала, ни горела, ни плакала, майор просто не могла дать себе слабину перед Аккерманом. — Но сейчас не время для разборок, я очень устала, Леви. Мы почти двое суток без сна, так её и ничего не видно. Давай устроим привал, а с рассветом поедем.              — Хорошо, очкастая.              Почему-то именно сейчас Аккерман не проявлял присущую ему разговорчивость, не возражал, не язвил, а просто проглатывал каждое слово Ханджи. Как у него так получается подгадывать момент, когда нужно отнять то, в чём нуждается Зоэ, и ещё сильнее изувечить её душу? Наверное, даже сам Леви не мог понять откуда в нём взялась эта непрошенная проницательность к этой женщине.              — Может, тут остановимся? Довольно живописненько, не думаешь?              Зоэ подъехала к небольшой рощице с относительно невысокими деревьями. Спрыгнув с лошади, Ханджи подошла к одному из них, прислушиваясь к звукам, издаваемым громко хрустящими под напором её обуви сухими ветками. Сейчас кора на стволе казалась угольно-чёрной, но девушка догадывалась, что при свете утреннего солнца она скорее тёмно-коричневая с каплями холодного оттенка. Когда же Зоэ прикоснулась к ней, то та не выдержала натиска пальцев и тут же начала трескаться и слетать с дерева.              Может, в этом и было проклятие Ханджи: рушить всё, к чему прикасается. Смерть всей семьи, испорченные отношения с Эрвином и Леви, да даже эта чёртова деревянная кора. Может, лучшим решением было бы остаться одной, как в детстве, в подземном городе? Когда никого рядом нет, и рушить нечего.              — Чего встала? Раскладывай постель, а я пойду за хворостом. И не оставляй так лошадь, убежит ещё. — тихо выплюнул Аккерман, сползая со своего коня.              — Да, хорошо, Леви. — забрав из рук капитана поводья, Ханджи проводила его взглядом в лес.              И вот она в желанном одиночестве, но даёт ли оно того же счастья, что и близкие люди? Разве оно в принципе способно его дарить? Навряд ли. Хотя для женщины всегда было важнее, чтобы её "семья" — люди, ставшие ей родными за годы службы в разведкорпусе, были счастливы. Ради этого Ханджи готова поступиться своим счастьем и даже самостоятельно ретироваться из их жизней. Наверное, рано или поздно Зоэ придётся это исполнить...              Но а сейчас думать о будущем рановато, привязав лошадей к одному из деревьев и покормив их собранными Моблитом в дорогу запасами, Ханджи принялась за постель. Подумав, что одной им с Аккерманом определённо хватит, потому что кто-то обязательно должен будет остаться настороже, Зоэ разложила аккуратно сложенное заместителем постельное бельё. Повезло, что под конец лета ночи выдались тёплые и можно было ограничиться тонким покрывалом, вместо плотного пухового одеяла. Закончив свои махинации, Ханджи протоптала небольшой круг для будущего костра и уселась на импровизированную кровать.              И вот все задачи были выполнены, и в голову снова лезли неприятные мысли. Если задуматься, то загонов у Зоэ было не меньше, чем у среднестатистического подростка, только в её случае к ним добавлялась телега взрослых проблем.              — Быстро ты справилась. — вытаскивая Ханджи из омута размышлений, выдвинул Аккерман. Мужчина подошёл к приготовленному для костра месту и занялся разжиганием.              — Хочешь есть? Просто Моблит положил мне с собой всякого, а я подумала, может ты тоже…              — Давай. — односложно ответил Леви, не оборачиваясь на женщину. Хоть он и не видел её лица, а продолжал разбираться с костром, мог быть уверен, что сейчас у Зоэ как всегда мило заблестели глаза, и она скорее стала напоминать маленького оленёнка.              Майор подскочила с места и чуть ли не бегом направилась к лошадям. Из закреплённой на одной из них сумке она выудила флягу с водой, несколько кусочков хлеба, запечённый картофель и даже небольшой кусок вяленной свинины — всё это было кропотливо собрано в прочную посуду с крышкой, завёрнуто какой-то тканью и прилагалась даже пара приборов. Да, Моблит позаботился на славу. Забрав всё необходимое, Ханджи вернулась к Аккерману, который уже сидел на подготовленной постели и смотрел на огонь.              — Возьми. Было ещё несколько яблок, но я их отдала лошадям. — Зоэ заняла место рядом с Леви и протянула ему упакованную еду и приборы. — И вот, если захочешь пить. — майор поставила рядом фляжку и тоже уставилась на огонь.               Картина была чудесная: пламя, вспыхивая, изредка забрасывало за черту вытоптанного Зоэ круга быстрые отблески; тонкий огненный язык лизал голые сучья, ветви и разом исчезал; острые длинные тени, врываясь на мгновенье, в свою очередь, добегали до самых огоньков — мрак боролся со светом. Иногда пламя горело слабее и кружок света сужался, тогда из надвинувшейся тьмы внезапно будто начинали пробиваться призраки прошлых неудач и ошибок, но в конце концов свет снова забирал своё.              — Тебе тоже нужно поесть. — выдвинул Аккерман, открывая отданный майором свёрток.              — Я не хочу. — и вновь всё пространство заполнила вязкая тишина, иногда разбавляемая треском костра и стрекотанием сверчков. — Скажи, Леви, ты же мне соврал тогда? Когда сказал, что я близкий для тебя человек?              Непрошенный, сложный вопрос от Ханджи… Как же Аккерман сильно их ненавидел. Кто просит эту женщину каждый раз, когда они остаются наедине, говорить что-то в таком роде? Почему она не может просто заткнуться и посидеть в тишине?              — Я тебе никогда не врал, очкастая. — делая непринуждённый вид, будто этот вопрос ни капли его не потревожил, Леви открыл крышку посуды. В его нос сразу ударил запах так редко появляющегося в последнее время на столе мяса и печёного картофеля. Сглотнув накопившуюся слюну, Аккерман начал за обе щёки уплетать пищу, а на лице Ханджи проскользнула едва заметная улыбка.              — Потом передам Моблиту, что было вкусно. — Зоэ тихо зевнула и перевела взгляд на капитана. — Тогда я, хоть убей, не могу понять, зачем ты сказал то, что сказал. Скажи, почему ты это сделал?              Ханджи перехватила правую руку Леви, в которой лежала вилка и чуть сжала. Длинные тонкие пальцы женщины обвили ладонь Аккермана, заставив обратить на неё чуть больше внимания. Но в голове Леви была сосущая пустота и чернота. Капитан просто не мог себе позволить сказать, что его отношение к Зоэ изменилось и он сам не знает, что с этим делать.              Прошло около пары минут, но для Ханджи они тянулись как целая вечность. Не дождавшись желанного ответа, Девушка убрала свои руки с ладони Леви и, как бы сдаваясь, подняла их вверх.              — Ладно, Аккерман, спишем это на мою очередную глупую шутку. — цинично усмехнувшись, Зоэ подняла глаза на большую луну.              Местность при тусклом её свете простирается далеко — сколько хватает взору… Проходили чередой облака, то закрывая луну тонкой волнистой пеленой, затемняя рощу и наполняя небо чем-то пронзительно таинственным, то вдруг выпуская серебряный диск, светящейся словно бледная открытая улыбка… Резанный ветками деревьев тусклый свет пятнами падал на землю, как бы пачкая её своей белизной.              — Думаю, до рассвета ещё часов шесть. Спим по очереди: первые три часа я, вторые три — ты. Потом поедем в штаб, к полудню будем на месте, может, даже раньше. — Зоэ вскочила на ноги, и обойдя «кровать» с другой стороны, начала поправлять покрывало. — Двинься, коротышка, а то твоя тощая задница придавила одеяло.              Резкий рывок Аккермана освободил злосчастную ткань, и Ханджи смогла спокойно улечься на своё спальное место. Мирные звуки пережёвывания пищи и треска горящих веток убаюкивали Зоэ. И вот казалось, она уже на рубеже мира грёз и реальности, но из её уст всё ещё сыплются остатки слов.              — Охраняй меня как следует, Леви. Если прозеваешь, я тебя с того света достану. — еле слышно хихикнув, Зоэ выдала последнюю на сегодня фразу: — Спокойной ночи, мистер Аккерман, не злитесь на меня, пожалуйста.              И вот Ханджи унесло в её безумные сновидения, а Леви остался мучиться в аду реальности. Но теперь уже кипящий котел пыток совести был заготовлен только для него одного.              — Спокойной ночи, очкастая. — попрощавшись со своей головной болью, которая скорее всего уже ничего и не слышала, Аккерман погрузился в мир собственных ошибок.              «Ты такая дура, Ханджи. Вроде мозг разведки, а два плюс два сложить не можешь, или можешь, но как и я, считаешь это неправильным. Я не буду на тебя злиться. Да и не за что».              Леви обернулся на чуть золотившееся светом костра лицо Зоэ. Её грубые относительно обычных женских лиц черты одновременно отталкивали и заставляли вглядываться, изучать каждый сантиметр, каждую клеточку, находя всё новые и новые детали. Ханджи не была похожа ни одну из многочисленных знакомых Леви девушек. Как бы банально и по-детски это не звучало для него она была кем-то особенным. Но какую роль майор заняла в его каменном сердце, Аккерман пока не понимал. Кем стала для него Ханджи Зоэ?              Спустя несколько минут разглядываний Леви заметил один лишний на лице женщины предмет. Опираясь на величественную горбинку, на носу красовались огромные квадратные очки. Учитывая, что Зоэ тихо посапывала уже около пятнадцати минут, сейчас функция этого предмета была бесполезна, он только и делал, что передавливал тугой резинкой и так больную голову женщины.              Убедившись в никчемности очков, Леви аккуратно приподнял голову Ханджи, и стараясь не зацепить ни одного волоска на её голове, стянул «вторые глаза». И Аккерман сделал странную даже для самого себя вещь: надев резинку, капитан с лёгким стуком припечатал оправу к коже. В глаза стрельнула резь и боль, хоть зрение и стало в разы лучше. Представив эту дурацкую картину со стороны, Леви почти в голос рассмеялся, но опомнившись, что рядом спит Зоэ, ограничился улыбкой.              — Идиотские же у тебя очки, Ханджи. — полушёпотом проговорил Аккерман, снимая эту тугую штуку, отчаянно желающую лопнуть его череп.              Положив злосчастный предмет на некое подобие простыни, на которой спала Зоэ, Леви снова уставился на костёр. Честно говоря, такое себе развлечение наблюдать за тлеющими ветками, но это единственное, что оставалось капитану. Ведь надо же ему что-то делать все оставшиеся шесть часов, пока Ханджи будет мирно высыпаться.              

***

      — Я придумал способ остановить тебя, не убивая.              Весь отряд Леви в главе с капитаном, Эрен и Ханджи собрались в одном из залов старого штаба, который больше напоминал школьный класс. Аккерман занял место у доски, рассказывая придуманную им ночью гипотезу.              — Какой? — Йегер хоть и находился в недоумении, но был очень счастлив, что если в один момент он потеряет контроль, капитан его не убьёт.              — Хотя ранее я и сказал, что остановить тебя можно лишь убив, есть способ, при котором ты обойдёшься только тяжёлыми травмами. Тут, конечно, всё зависит от навыков человека. Главное, вырезать твоё тело из области шеи, хотя так тебе могут отрезать руки и ноги. Но они ведь у тебя отрастут, как у ящерицы. Мерзость. — Аккерман стиснул брови к переносице, демонстрируя своё отвращение к данной способности. Отодвинувшись в одну сторону, Леви показал своё сомнительное творение: криво нарисованный человек, обведённый пунктиром по возможным линиям надрезов.              — Не мерзость, а потрясающее умение! — Ханджи вскочила со стола, на котором сидела секунду назад. — Ну, что думаешь, Эрен?              — Подождите, я не понимаю, каким образом они отрастают. Нет ли другого способа? — по лицу Йегера прокатилась капелька холодного пота. Парень явно не ожидал, что его способ выжить будет именно таким.              — Не хочешь ничем жертвовать, не хочешь ничем рисковать? — серые глаза Леви блеснули презрением.              — Вовсе нет.              — Тогда не жалуйся. Ведь все в этой комнате тоже рискуют быть убитыми тобой. Поэтому успокойся. — оставляя мел на подставке, Аккерман развернулся к Эрену.              — Хорошо, я всё понял. — показная серьёзность Йегера скорее вызывала усмешку, но с долей уважения.              — Тогда полагаю, я могу начать эксперименты. — скрестив руки на груди, Зоэ самодовольно и даже немного устрашающе улыбнулась. Наконец-то они могут приступить к опытам, ради которых Ханджи и приехала в штаб.              — Слишком рискованно. — выдавил Леви, бросая взгляд на женщину, не отрывающую от Эрена глаз.              — Брось, Аккерман. План буду составлять я. Да и вряд ли Эрен захочет прикончить единственного человека в этом штабе, который доверяет ему.              Такое непрошенное откровение чуть ошарашило разведчиков. Наверное, где-то на задворках разума Йегер осознавал, что отряд капитана не доверяет ни одному его слову. Может, они даже в каком-то плане ненавидели его. Но озвучивание этой мысли повлекло за собой появление чёткого осознания, что эти люди ему не друзья.              — В общем, Эрен, если что-то будет не ясно, то ты должен постараться понять. Это будет стоить абсолютно любых наших жертв. — взгляд Зоэ стал на какое-то время стальным и холодным. Йегера поражала такая способность Ханджи — меняться в настроении за считанные секунды. — Аккерман, я готова идти на риски. Если ты не готов, то хотя бы не мешай, а посиди где-нибудь в сторонке. — выплеснула женщина, опуская руки и разворачиваясь в сторону двери. — Эксперимент сегодня в полдень, всех тех, кто не желает убить подопытного, милости прошу. А мне нужно готовиться. — Ханджи, чуть потянувшись, вышла из комнаты.              

***

      — Только ты, Аккерман? Печально. Неужели ни у кого из твоего отряда не хватило элементарного сочувствия к подростку? Так они ещё более бесчувственные, чем ты? — Зоэ забивала колышки в землю рядом с колодцем. Эксперимент должен был начаться через несколько десятков минут.              — Нет. Я решил, что им не стоит приходить. Если понадобиться, то мы вдвоём сможем обезвредить Йегера, а мой отряд лишь наделает лишнего волнения. — Леви стоял чуть поодаль от майора, прожигая глазами её затылок.              — Я думала, что нахождение со мной наедине тебя раздражает. — на мгновенье зависнув в размышлениях, Зоэ продолжила: — Да плевать, если ты мазохист, то так тому и быть. Отговаривать не буду. Тем более что ты мне нужен. Одна я с озверевшим Эреном могу не справиться. — Ханджи, забив последний колышек и привязав веревочную лестницу, поднялась с колен и спустила ту в колодец.              — Справилась бы. — коротко выплюнул Аккерман, издалека оглядывая место проведения эксперимента.              — А? Что ты сказал?              — Говорю, я тебе не нужен. Ты слишком хороший боец, чтобы не справиться с таким полудурком, как Йегер.              Эти фразы, взятые в контексте, не имели никакого глубинного смысла, но Леви будто имел ввиду что-то своё, подразумевал что-то, что известно только ему. Хотя Ханджи и чувствовала, что с Аккерманом творится что-то неладное, но разбираться в его проблемах не было ни времени, ни сил. Кто-кто, а она в последнюю очередь могла подойти на роль личного психолога. Зачем перекладывать с больной головы на ещё более больную? Наверное, этим принципом Зоэ и руководствовалась, когда оставляла без внимания целую гору их с Аккерманом недомолвок, разлагающуюся и смердящую прямо перед её носом. Вести себя будто ничего не было. Казалось, это был лучший из всех возможных вариант развития событий.              Зоэ звонко рассмеялась, введя Леви в полнейшее непонимание.              — То есть мои боевые навыки годятся только на полудурков? — чуть отойдя от истерического смеха, выдвинула Ханджи. — Ладно, я поняла, что ты хотел сказать, коротышка. Мне приятно, что ты меня ценишь, но комплименты — не твоё. Тяжело же тебе, наверное, было с женщинами. Пойдём за лошадьми.              Чуть приобняв за плечи, майор почти насильно потащила Аккермана в конюшни.              — Хотя мы друг друга стоим. У меня ведь тоже всё тяжело в любовном плане. А, извини, ты не любишь эту тему. — Ханджи выпустила Леви из объятий во избежание лишних конфликтов. Те немногочисленные нервы Зоэ просто не выдержали бы ещё одного гневного приступа капитана.              И вот звенящая тишина, сопровождающая разведчиков в последнее время чаще обычного, снова заполнила всё пространство. Шорох травы и чириканье птиц, изредка доносящееся из соседней рощи, помогали делать обстановку чуть менее напряжённой.              — Леви, разреши мне уехать через неделю в главный штаб, пожалуйста.              Просьба Зоэ взялась будто из воздуха. Аккерман не понимал, зачем женщине возвращаться, если её нынешнее место работы здесь. Но через мгновение в голову пришло осознание: у Ханджи через неделю День рождения. Начало осени, открытие нового экспедиционного сезона и её праздник так удачно приходились на одно и то же время.              Обычно пятое сентября, день рождения майора, выпадало на первую осеннюю вылазку, поэтому женщина никогда его не отмечала. Хотя Моблит даже в такой обстановке находил время на то, чтобы Зоэ задула свечу на испечённом им кексе. Но в этом году в связи с нападением на Трост и появлением Эрена график экспедиций сместился, и Ханджи впервые за долгое время могла отметить свой день, как того пожелает.              — Хочешь уехать на свой День рождения? — коротко выплюнул Аккерман с долей досады в голосе. Нежелание женщины проводить с ним праздник было более чем понятно, ведь Леви сделал всё, чтобы именно это и произошло, но всё-таки частичка надежды на отходчивость Ханджи жила в его сердце.              — Да. На самом деле, я удивлена, что ты помнишь. — Зоэ коротко улыбнулась, — Моблит так хочет, чтобы я приехала. Хоть по нему и не скажешь, но он обожает веселиться, так ещё и повод есть. Но я всего на день, шестого числа уже буду тут. Отпустишь?              — Тебе не нужно моё разрешение, очкастая. Если забыла, ты майор разведкорпуса и сама в праве решать, когда и куда ехать. — чуть помявшись, Леви спрятал свой взгляд, опустив глаза на землю, и выдавил: — Но если тебе это так важно, то валяй. Тем более сколько тебе там исполняется, лет триста?! Такое не каждый день происходит.              — Ты чертов придурок, Аккерман. Между прочим, я тебя на два года младше, не делай из меня бабку. — Ханджи аккуратно, стараясь не отпугнуть, сплела свой мизинец с мизинцем Леви и почти прошептала: — Спасибо большое…              «Зависело бы это от меня, Зоэ, никуда бы я тебя не отпустил. Ты же знала, что у меня не будет других вариантов, кроме как разрешить…»              Разведчики дошли до конюшен в полном молчании. Там, забрав лошадей, они встретились с Эреном. Начало экспериментов было положено.