Выборы и их последствия

      — Майор Ханджи! — Эрен вбежал в конюшни, чуть запыхавшись.              Прошла неделя с момента начала экспериментов. Всё это время Зоэ старалась максимально много работать с Йегером, дабы не терять ни минуты перед отъездом. В связи с этим Ханджи забыла о нормальном режиме и еде, погрязла в записях и отчётах. Только Эрен старался поддерживать нормальное состояние женщины: постоянно настаивал на отдыхе и хотя бы редком перекусе. В каком-то плане Йегер стал напоминать Зоэ Моблита.              Сегодня же, пятого сентября, был первый за последнее время выходной для парня. Как Ханджи и планировала, она встала ещё до рассвета, чтобы приехать в штаб к полудню.              — Оу, Эрен, ты уже не спишь. Сегодня не будет экспериментов, я вроде предупреждала. Можешь идти отдыхать. — Ханджи легко улыбнулась, затягивая подпругу.              — Да, я помню, но хотел отдать вам это. — парень робко протянул женщине небольшую коробку, перевязанную бечёвкой. — У вас же День рождения.              Переведя вектор внимания на разведчика, лицо Ханджи залилось румянцем. Этот момент стал самым трогательным за последнее время и каким-то по-детски милым. Да, определённо, за эту неделю они с Эреном сильно сблизились, но она даже не была уверена, что он осведомлён о её празднике.              За прошедшие дни Зоэ узнала много о прошлом Эрена, о его жизни в кадетском корпусе, о Микасе и Армине, но в основном инициатором этих разговоров была сама женщина. Ей даже в какой-то момент показалось, что она начала раздражать Йегера. Поэтому женщина и подумать не могла, что парень не ограничится сухим поздравлением, сказанным чисто ради приличия.              — Эрен, не стоило, правда. Это вовсе не обязательно, тем более тебе. — Зоэ аккуратно взяла коробочку, осмотрела со всех сторон, и решив, что откроет, когда окажется наедине с самой собой, убрала в сумку, закреплённую на лошади.              — Нет. Как раз именно для меня это и обязательно. Я должен хотя бы так вас поблагодарить. — разведчик опустил своё взгляд на землю, усыпанную золотистым сеном, изредка переливающимся в первых лучах восходящего солнца. — Вы не должны были мне доверять и уж тем более не были обязаны заступаться за меня ни в суде, ни перед капитаном. Однако, майор, вы единственная, кто по-настоящему верил в меня и защищал. Спасибо вам!              — Эрен, не за что благодарить. По-хорошему, у всех в этом грёбанном военном подразделении должна была появиться хоть капля сострадания и банального уважения к тебе. Но, видимо, мы все прогнили насквозь. — Зоэ будто разозлилась и одновременно испытала чувство стыда за своих товарищей. — Ладно, Эрен, у меня слишком мало времени, чтобы обсуждать такую сложную тему. — Зоэ забралась на лошадь и уже думала попрощаться, но Йегер смог её задержать.              — Можно мне вас ещё кое о чём попросить?              — Ну рискни.              — Насколько я знаю, ещё несколько дней новобранцы будут находиться в главном штабе, поэтому можете передать Армину и Микасе, что со мной всё хорошо. Они наверняка волнуются. А Микаса, наверное, вообще места себе не находит. — после упоминания имени девушки Эрен чуть вздрогнул и улыбнулся, но тут же еле заметно помотал головой, выбрасывая из головы образ азиатки. Парень поднял взгляд и уверенно посмотрел на женщину. Но где-то в глубине, на самом дне его голубых глаз виднелась капля сомнения, что женщина согласится исполнить его просьбу.              — А знаешь, так уж и быть. Я поболтаю с твоей девушкой и Арлертом. С ним я, кстати, уже давно хотела перекинуться парой слов. Пока, Эрен. Завтра чтобы был в строю, у меня уже есть мысли по поводу нового эксперимента.              Ханджи вместе со своей лошадью вышла из конюшен, чуть похлопав на прощание разведчика по плечу. Зоэ легко постучала по бокам животного и понеслась галопом.              — Но она не моя девушка, мы семья… — вряд ли майор расслышала эти слова Йегера, но почему-то для него было жизненно важно уточнить именно эту деталь.              Ханджи напоследок окинула взглядом старый штаб. Величественное здание выглядело намного лучше, чем в первый визит женщины, а всё благодаря стараниям Аккермана. Всё-таки этот чистоплюй до мозга костей смог привести замок в порядок. Теперь можно было даже задуматься над полноценным восстановлением штаба и использованием того по назначению.              Но честно говоря, разглядывания Зоэ имели конкретную цель: найти Аккермана взглядом. Хотя бы мельком посмотреть на его недовольное лицо, ведь прийти попрощаться мужчина так и не решился. Может быть, если бы капитан это сделал, Ханджи бы предложила ему уехать вместе, отметить с ней День рождения, но глупо рассуждать, что могло бы произойти. Леви не пришёл и на этом всё.              

***

      Ханджи приехала в штаб к десяти часам утра. Оставив свою лошадь в конюшнях и поручив одному из ответственных солдат подготовить её к ночному выезду, Зоэ отправилась в здание.              Ох уж эти родные коридоры главного штаба разведкорпуса. Тут майор провела половину своей жизни. В её голове отпечаталась каждая половица, каждый кирпич, каждая комната… Лёгкий запах затхлости ударил в нос, освежая память об анархичном прошлом Зоэ. Помнится, когда-то в одном из этих коридоров они с Эрвином будучи ещё кадетами искали казармы, потому что на экскурсии по зданию всё прослушали, грезя о будущих свершениях, лет через пять в этих же стенах Зоэ спорила с Шадисом из-за пользы её экспериментов, тут Леви первый раз назвал её очкастой, а она его карликом… Как же много дорогих её сердцу моментов произошло в этом штабе. Может, именно поэтому каждый отъезд отсюда был как ещё одна крупинка соли на незаживающие душевные раны Ханджи.              — Мисс Зоэ! — откуда-то из-за спины послышался знакомый голос. Даже если бы Ханджи не слышала этих родных ноток и спокойного тембра, то все равно поняла бы кто этот человек, ведь только один её знакомый сквозь годы их совместного прошлого называет её именно так.              — Моблит! — майор обернулась, и удостоверившись, что интуиция её не обманула, почти бегом направилась к своему заместителю, чуть споткнувшись по дороге.              — Будьте аккуратнее! А то вместе будем ваши кости собирать по коридору. — быстро выплюнул Бернер перед тем, как женщина упала в его объятия. Ханджи стиснула руки в кольцо и прижалась так сильно, что казалось, грудная клетка мужчины вот-вот лопнет. А ведь Зоэ просто ловила момент, хотела отпечатать тот день как можно на дольше в своей памяти, потому что потом она снова вернётся в старый замок, а со своим отрядом сможет увидеться только на лезвии ножа, между миром мёртвых и миром живых, в новой экспедиции за стены.              — Ничего страшного, я готова пожертвовать парой берцовых костей ради тебя. — Ханджи нехотя выпуталась из рук заместителя и уставилась на его лицо. Правильные черты, чуть усыпанный веснушками нос, янтарные глаза, наполненные спокойствием и нежностью — всё это дарило Зоэ умиротворение, ощущение, что как бы плохо не было сейчас, хорошее только впереди. — Не виделись неделю, а прошла как будто целая вечность.              — Вам на тридцатилетие кто-то уже успел подарить сентиментальность? Вы ведете себя как-то странно. — Моблит выгнул бровь и сощурил глаза, показывая свои саркастичные подозрения.              — Я в норме, просто соскучилась по насыщенной жизни. В этом старом замке можно со скуки сдохнуть. Ещё от Аккермана со своей угрюмой миной вечно в сон конит. Так, обо мне потом, рассказывай, как вы тут?              — Я вам всё расскажу по пути к командору. Он просил, что вы по приезду к нему заглянули.              — Оу, Эрвин… — Ханджи слегка смутилась, но тут же пришла в себя. — Да, конечно, пойдём. — майор быстро зашага по коридору, но не заметив рядом заместителя, оглянулась и вопросительно посмотрела на мужчину, сводя тонкие брови к переносице.              — Мисс Зоэ, нам в другую сторону… — Моблит снисходительно улыбнулся и указал пальцем дорогу, которой им нужно было идти на самом деле.              — Оу, да. Видимо, Эрен правильно говорил, одного часа сна недостаточно для нормального функционирования. — Ханджи вернулась к Бернеру.              — Вы что, опять нарушили режим? Майор, вы же знаете, сколько я времени убил на то, чтобы заставить вас ложиться вовремя, но вы снова принялись за своё. — Моблит тяжело вздохнул, прикладывая руку к лицу, тем самым полностью прикрыв глаза и часть лба. — Упёртая женщина. — тихо пробурчал под нос он, открывая глаза и фиксируя их на лице начальницы.              Разведчики продвинулись по бесконечным коридорам штаба разведывательного корпуса, болтая о всём произошедшем за эту долгую неделю. Моблит рассказал, что виновного в недавнем убийстве титанов так и не нашли, хотя обыск и технический осмотр УПМ всех солдат был проведён; что все новобранцы до выяснения дальнейших обстоятельств следствия проходят инструктаж к последующей экспедиции в главном штабе, потом их расформируют по отрядам, и разбираться с ними будут уже капитаны.              Но честно говоря, меньше всего сейчас Бернер хотел говорить о работе. Несмотря на всю его ответственность и клинический трудоголизм, за годы службы мужчина научился разграничивать свои обязанности и желанный отдых. Как раз сегодня Моблит посчитал, что солдатские дела могут подождать. День рождения начальницы, которая заняла прочное место в его сердце, он хотел провести за простыми, бытовыми разговорами без напряжения, добавляющегося вместе с рабочими вопросами. Но, казалось, ничего, кроме работы Зоэ не интересовало.              — Так ты говоришь, новобранцы сейчас в казармах восточного крыла? Отлично, после Эрвина нужно к ним заглянуть. Я пообещала кое-кому исполнить его просьбу. — Ханджи загадочно улыбнулась. Затянув волосы потуже в хвост, майор продолжила: — Ты отлично справляешься, Моблит, может целесообразнее сделать тебя майором, а то так и будешь полжизни мотаться за мной?              — Нет, меня более чем устраивает моё положение, а исполняю я обязанности майора только из-за вашего отсутствия. Не моё это, быть лидером. — с какой-то ели уловимой грустью в голосе пробормотал Моблит.              — Как знаешь, но, если что-то надумаешь, сообщи, мне не составит труда попросить Эрвина о твоём повышении. Да и я уверена он был бы только рад такому ответственному майору. Ты же всё-таки у меня на вес золота, Бернер.              Зоэ потрепала по плечу своего заместителя и замолчала. В голове женщины в это время вихрем проносились воспоминания о пережитых бок о бок с Моблитом годах: как он её спасал на общевоенных собраниях, просиживая вместе с ней ночи напролёт за недоделанными отчётами; как в юношестве, когда Бернер только пришёл в отряд к Ханджи, и между ними только завязывалась дружба, они в свой выходной весь вечер гуляли под дождем по городу, выискивая по торговым лавкам необходимый для опытов инвентарь; как они составляли для Шадиса прошение о том, чтобы в обязательные потребности разведкорпуса добавили очки, видя в этом существенную экономию личного бюджета майора… И к Зоэ будто только сейчас пришло осознание, что если бы Бернер согласился на повышение, то она бы потеряла самого близкого и «удобного» человека из своего окружения. Может быть, это и эгоистично, но в душе Ханджи обрадовалась отказу мужчины, хотя и понимала, что стать майором в его же интересах.              — Прости меня. — Зоэ опустила взгляд в пол, лицо Бернера же застыло в слегка ошарашенной гримасе. — Я такая дура, правильно, что Аккерман так про меня думает. Приехала спустя неделю отсутствия и спрашиваю только о работе. Это так неправильно.              — Мисс Зоэ, всё в порядке. Если вам интересно, что произошло в корпусе, то я с радостью отвечу. Да я не и в праве просить чего-то несвойственного для вас. А мы, кстати, пришли. — Моблит снисходительно улыбнулся, ему стало легче уже от того, что Ханджи поняла, чего тот на самом деле от неё хотел. — Не заставляйте ждать командора, заходите.              Вместе с ответом заместителя с плеч Зоэ упало тяжёлое бремя вины. Она не могла ничего поделать с тем, что ей тяжело обращать внимание на человеческие чувства и считаться с ними. Да, у неё был так называемый дар обострённой проницательности, но проще было игнорировать чужие эмоции, закапываясь с головой в работу.              — Спасибо тебе. Я правда благодарна, что ты не просишь, чтобы я прыгала выше своей головы. Хоть кто-то принимает меня такой, какая я есть. — женщина напоследок улыбнулась и зашла в кабинет.       

      

***

      — Здравствуй, именинница! — Эрвин величаво заседал за своим столом. Отложив толстую пачку бумаг, он сложил руки в замок и уставил на них подбородок, чуть кивая на пустующее перед ним кресло, как бы намякая, что женщина может его занять. — Новость о твоём приезде стала для меня сюрпризом. В кои-то веки Ханджи Зоэ подумала о себе и решила отпраздновать День рождения. Не стой в дверях, проходи, я тебя надолго не задержу.              Женщина прошла в кабинет, приятно освещенный лучами рассветного солнца. Казалось, это был чуть ли не первый раз за последние месяцы, когда Ханджи пришла к Эрвину просто так, не за поручением, отчётом или обсуждением дальнейших стратегических планов. Наверное, именно поэтому до Зоэ только сейчас дошло, как сильно кабинет Смита соответствует своему хозяину и как отличается от кабинета Шадиса.              Вся комната создавала ощущение некого изыска, утончённости и точности. Это была просторное, светлое помещение с большими окнами и высоким потолком. На карнизах висели тяжелые бархатные портьеры. Между окон стояли напольные часы. У них был расписной циферблат и стеклянная дверца, за которой качался помутневший маятник. Стены окрашены кремовым цветом, паркет — цвета вишнёвого дерева. В центре комнаты находился массивный, лакированный стол с окрашенными под золото краями. На столе располагалась закрытая чернильница, а рядом с ней лежала бумага с набросками текста без единой помарки или кляксы. Но при всех этих деталях кабинет не был вычурным, скорее наоборот, очень лаконичным, присущим характеру главнокомандующего разведки.              — Так оглядываешься, будто в первый раз сюда зашла. Ханджи, всё хорошо? — Эрвин пристально уставился на уставшее лицо женщины, на котором явно читался недосып.              — Да-да, просто только сейчас обратила внимание, как же тут красиво. — Зоэ чуть встряхнулась, и расправив плечи, уселась на кресло напротив командора. — Так зачем я тебе понадобилась?              — Я думал, что для такой проницательной женщины, как ты, Ханджи, мои мотивы более чем ясны. — Смит резко отодвинулся от стола и, выудив из-под него большую коробку, украшенную лентой, вернулся на место. — У моей близкой подруги праздник, и я не мог оставить её без заслуженного подарка.– в нынешней ситуации фраза «близкая подруга» стала скорее навязанным, привычным ярлыком. Она потеряла какой-то глубинный смысл, оставив только внешнюю оболочку. — Ну же, возьми.              Зоэ находилась в лёгком шоке. На её памяти Эрвин никогда не проявлял особого рвения к каким-либо невоенным празднествам, тем более таким пустячным, как День рождения.              — Эрвин, это вовсе необязательно. — выдвинула женщина, стягивая тяжелую коробку со стола к себе на колени.              — Может быть и так, но я не смог противостоять своему желанию порадовать тебя. Открывай же. — Смит, как маленький ребенок, завороженно смотрел на Зоэ, поджидая реакцию на заготовленный им сюрприз.              Ханджи надеялась, что сможет открыть коробку наедине с собой, но командор говорил с таким напором, что противостоять было себе дороже. Поковырявшись с узлом на ленте и поняв, что её старания ни к чему не приведут, она просто стянула никчёмное украшение. Зоэ открыла загадочную коробку и увидела в ней новенький микроскоп. Она поняла, что это он, по одному лишь тубусу, робко торчащему из ящика, потому что до отъезда чуть ли не каждый день выносила мозг Моблиту, что она нуждается в обновлении оборудования, но это слишком дорого для её личного бюджета, а вписать в общие расходы разведки не выйдет.              И вот в этот короткий миг Смит уловил долгожданную реакцию Ханджи: её яркие светящиеся, почти оленьи глаза, которые блестят так, только когда она искренне счастлива. Он почти прочитал в её обезумевшем взгляде жажду незамедлительно протестировать новую «игрушку».              — Господи, Эрвин, это просто невероятно! Я столько всего смогу с ним сделать. Можно начать с изучения клеточного строения тканей Эрена и обычных титанов, а потом сравнить с человеческим, может быть, я наконец продвинусь в своих исследованиях и тогда… — Зоэ как на духу выдала эту не самую важную для Смита информацию.              — Не сказать, что я понял всё сказанное тобой, но вижу, что с подарком угодил. — тёплая улыбка командора озарила его лицо, подчёркивая лёгкие возрастные морщинки, которые прибавляли мужчине стать.              — Да, определенно, да! Но это же очень дорого даже для тебя. — приступ безумного ликования чуть спал, и расчётливость вновь взяла верх в голове Ханджи. — Эрвин, сколько он стоит? –сейчас на лице Зоэ уже не осталось прежней радости, на нём читалось смущение и напряжённость.              — Ханджи, только не сегодня! Тебя совершенно не должно волновать сколько денег я потратил. — Смит положил предплечья на стол, оставляя пальцы сплетёнными в замке. — Давай будем считать, что это вклад в развитие науки. Разведкорпусу нужны твои исследования, а для них необходимо хорошее оборудование. Не мне тебя этому учить.              — Да, пожалуй, так будет правильнее. — губы Зоэ вновь расползлись в спокойной улыбке. Именно такой посыл подарка настраивал её на настоящую работу. — Эрвин, у меня ещё есть дела и…              — Да, конечно, ты можешь идти. — командор опустил взгляд с лица Ханджи и вернулся к ранее отложенным документам.              В этом, казалось бы, простом действии выражались все нынешние отношения Зоэ и Смита: отсутствие открытого конфликта и неприязни друг к другу, но и прежней дружбы уже нет. Как быстро волна из пары неудачно сказанных слов может сломать когда-то крепкую плотину товарищества.              Раньше они бы несколько часов проговорили о чём-то неважном, и с уверенностью, что и завтра смогут перекинуться ещё парой слов, попрощались бы. Но то, что было раньше, прошло, сейчас каждый понял своё место. Поэтому Смит вернулся к заполнению никчёмных бумажек, а Зоэ, стараясь не наводить лишнего шума, вышла из кабинета, держа в руках свой подарок…              Теперь у неё появилась новая цель: нужно навестить молодых разведчиков, но перед этим стоит закинуть в комнату своё обновлённое оборудование.              

***

      — Несс! — Зоэ ворвалась в казарму новобранцев, в которой Дита Несс, один из капитанов корпуса, уже собирал новоиспечённых разведчиков на занятия.              Майор давненько не заходила в эту часть здания, так как вся её работа была сосредоточена в другом крыле. Здесь же в основном находились комнаты рядовых солдат. Казармы представляли собой небольшие помещения, заполненные двухъярусными кроватями, парой шкафов и небольшими индивидуальными для каждого разведчика тумбами. Именно в одной из таких комнат жила Зоэ до становления капитаном научного отряда.              — Майор Ханджи, давненько вас не видел. Уже вернулись из старого штаба? — мужчина в сероватой бандане легко улыбнулся, демонстрируя тем самым приятные глазу ямочки на щеках.              — Нет, я на денёк приехала, отметить День рождения. Сегодня же вечером обратно, а то капитан Леви сотрёт меня с лица земли. — разведчики общались, даже не замечая собравшихся вокруг подростков.              — Поздравляю, майор! Насколько помню, у вас в этом году юбилей. Замечательно, что наконец получилось отметить, ради этого стоило сместить график экспедиций. — Дита ещё приветливей улыбнулся, растянув уголки губ почти от уха до уха.              — Спасибо, Несс. Сказать честно, я не просто так навестила казармы. Могу я ненадолго забрать Микасу Аккерман и Армина Арлерта? — Ханджи перевела взгляд с мужчины на толпу новобранцев, выискивая знакомые лица. Заметив азиатку и блондина, воинственно направляющихся к ней, Зоэ чуть усмехнулась.              «Какие же серьёзные дети пошли. Помнится, мы в их годы были более беззаботными, несмотря на все ужасы детства».              — Оу, да, конечно. — Несс чуть покраснел, не ожидая, что истинные мотивы женщины заключаются именно в этом.              — Отличненько, обещаюсь вернуть их целости и сохранности. — Зоэ уже направилась к выходу, как вдруг решила обернуться. — Новобранцы, удачи вам! Надеюсь, вы все переживете следующую экспедицию. — чётко, даже как-то по-командорски, отдав честь, Ханджи вышла из комнаты, проследив, чтобы за ней проследовали Микаса и Армин.              Разведчики в полной тишине продвигались по коридорам корпуса. Почему-то Зоэ хотелось поговорить с ними в определенном месте, куда она сейчас и вела новобранцев. Причину своего странного желания, женщина объяснить не могла, но решив, что сегодня она и не обязана этого делать, просто слепо следовала ему.              Через несколько минут блужданий по зданию, солдаты вышли на полигон, на котором через пару часов должны были начаться тренировки, а до этого момента он скорее напоминал печальное одинокое поле с несколькими вкрученными в землю манекенами титанов и столбами для устройств пространственного маневрирования. Чуть дальше было место, отведенное под полосу препятствий для верховой езды.              Сложно было назвать это место приятным глазу. Оно будто подготавливало и, может быть, отсрочивало смерть солдат, давало ложную надежду на то, что эти тренировки и оттачивание своих навыков до идеала дадут шанс выжить в реальном бою.              Но оставаться здесь Ханджи не собиралась, женщина продвигалась дальше, ведя за собой двух находящихся в полном неведении подростков. Казалось бы, она могла просто сообщить им о благополучном состоянии Йегера и отправиться по своим делам, но Зоэ и не думала ограничиваться таким сухим разговором, её врождённая эксцентричность просто не простила бы такого предательства.              Резко завернув за угол, солдаты оказались в «нише», скрытой от всеобщих глаз стенами корпуса. Этот непримечательный уголок образовался благодаря странной планировке здания, когда-то в нём собирались сделать что-то вроде склада, но посчитав это излишней тратой и так небольшого бюджета, оставили заброшенным. Но сейчас здесь были явные следы людского присутствия.              — Когда-нибудь стреляли из лука? — Зоэ игриво улыбнулась, чуть кивая в сторону приставленного к стене оружия.              — Нет, майор. — отчеканил Армин, резко выровнявшись и натянувшись как струна.              — Можете расслабиться, я не кусаюсь. Помниться, я стреляла из лука всё своё детство, потом ещё немного в кадетском корпусе, и когда была ещё простой рядовой разведчицей, но выпустила я последнюю стрелу пять лет назад, перед падением Шиганшины. Страшный был день.              Ханджи схватила лук и колчан с десятком стрел и встала напротив почти полностью стёртой со стены мишени. Вложила стрелу в тетиву, подняла лук на уровне лица стрелой по направлению к цели. И на вдохе, медленно натянула тугую, чуть похрустывающую от старости тетиву, опуская при этом руки так, чтобы стрела оказалась на уровне её чуть сжатых в напряжении губ. И когда наступил пик, тетива естественным образом, подчиняясь обыденному ходу вещей, выскользнула из пальцев руки. Стрела, разрезая воздух и издавая свист, настигла свою цель. Зоэ самодовольно рассмеялась.              — А опыт, как говориться, не пропьёшь. Попробуйте, расслабитесь немного. — женщина протянула стрелу и оружие Армину. Тот неуклюже схватил предложенные предметы.              — Вы уверены? У меня проблемы со всем, что связанно с оружием. — смущённо протянул парень, пряча взгляд на земле.              — Давай, если не попробуешь, то точно ничего не получится. Я в тебя верю! — сложив руки на груди, майора стала наблюдать за действиями разведчика, подмечая каждую деталь.              «Он буквально копирует мои движения. А этот парень внимательнее, чем я думала».              — С этим делом лучше бы справилась Саша Блаус, новобранец, с нами в одном отряде. Она из охотничьей деревушки на юге за стеной Роза. — выдохнул Арлерт, пытаясь установить стрелу плотно к луку, несмотря на то, что та постоянно уезжала в бок.              — Блаус? Не из деревни Даупер случайно? — глаза Зоэ округлились, губы разомкнулись, создалось ощущение, что к ней сейчас пришло какое-то важное осознание. Тем временем в голове Ханджи происходила срочная уборка, ведь ей нужно было в огромном ворохе мыслей найти образы её спасителей, которых она не видела чуть больше двадцати лет, и той девчонки из кадетского корпуса, картофелеголовой.              — Да, а вы там по службе бывали? — обычно Армину не свойственна такая разговорчивость, но он будто почувствовал, что чем-то похож на майора. Эта схожесть была настолько неуловима, что парень и сам не понимал, где конкретно он её нашел.              — Можно сказать и так. В общем-то, это не так важно. Я вас позвала, потому что… — Ханджи хотела было продолжить свою мыслю, но её отвлек резкий свист и последующий за ним хруст рассеченного дерева. Арлерт, совладавший наконец с луком, выпустил свою первую стрелу, которая расщепила стрелу Зоэ надвое, войдя точно в торец.       Изящные глаза Микасы чуть заблестели, а один уголок губ пополз вверх. Она будто хотела выпалить какой-нибудь комментарий по этому поводу, но сдержалась, ведь понимала, что майор разведки не стала бы звать их ради забавы с луком. Аккерман ждала, когда Зоэ расскажет о её настоящих мотивах, а своими словами разведчица только оттянула бы момент откровений майора.              — Рядовой Арлерт! Какого чёрта вы позволяете себе обманывать майора разведкорпуса? — Ханджи настроилась на максимально серьёзный тон, будто блондин правда где-то провинился. — Ты же говорил, что никогда не стрелял? Я так и обидеться могу. — Зоэ театрально сложила руки на груди и надула нижнюю губу.              — Майор, это чистая случайность. Я и не думал, что у меня получиться… — сделав особый акцент на словосочетании «у меня», парень оглянулся, и чуть вылупив глаза, смотрел на мишень, в которой красовалась его так называемая «случайность».              — На будущее, Армин, не принижай свои способности. Будь уверен в своих силах, может быть, тогда я возьму к себе в отряд, если Леви не заграбастает тебя раньше. Ладно, об этом мы поговорим как-нибудь потом.              Взгляды подростков тут же переметнулись на женщину. Они уже не ждали объяснения истинных причин нахождения тут, сейчас их внимание было зафиксировано на том, что Ханджи собирается взять Арлерта к себе под крыло. В один из самых наиболее финансируемых отрядов, в отряд с наибольшей выживаемостью во всём корпусе, в отряд к одному из самых сильных майоров. Вряд ли блондин мог даже грезить о такой возможности, он сомневался, что он будет необходим хоть где-то здесь, а тут речь идёт даже о соперничестве с капитаном Леви.              — Я вас сюда позвала из-за Эрена. Что вы на меня так смотрите? У меня что-то на лице? — женщина начала судорожно ощупывать свою физиономию.              — Нет, майор, всё в порядке. Пожалуйста, продолжайте, что с Эреном? — Микаса впервые за всё время нахождения в этой компании подала голос. Её тон был насквозь пропитан беспокойством за друга.              — Ах да, он просил вам передать, что он в полном порядке, по крайней мере, он в нём был. Надеюсь, этот коротышка его ещё не прикончил. — после слов Зоэ в глазах азиатки поселился помимо беспокойства гнев. — Да, Эрену очень непросто, скажу честно, никто не может доверять ему в полной мере, но я всем своим нутром пытаюсь изменить это. Может именно поэтому жертвую своей репутацией и слепо надеюсь на него и всячески защищаю даже от капитана Леви. Йегер просил не волноваться за него, у вас есть дела поважнее. В общем-то, всё, вы свободны.              Ханджи облокотилась на прохладную каменную стену и тяжело выдохнула. С её плеч упал последний груз, теперь она могла посвятить остаток дня самой себе. Зоэ не знала помогла ли эта информация хотя бы как-нибудь разведчикам, но задумываться об этом не хотелось. Обещание выполнено, с неё взятки гладки.              — Майор Ханджи, спасибо вам! Не столько за передачу слов Эрена, как за то, что заботитесь о нём. — Арлерт чётко выдвинул слова благодарности, а у Микасы будто ком встал в горле, она не могла выдавить из себя и слова. Наверное, она сожалела, что не может быть вместе с Йегером в такой непростой период.              Девушка сдвинулась с места и, выхватив у блондина из рук лук, достала иp колчана ещё одну стрелу. Сощурив глаза, Аккерман прицелилась и натянула тугую тетиву до предела так, что та тихо проскрипела, готовясь в любой момент надорваться. Создалось ощущение, что время замедлилось, став ещё одним наблюдателем за действиями лучницы. И вот момент настал, стрела выпущена. Оставив за собой гулкий свист, она нашла свою цель в центре мишени.              — Что б вас! — Зоэ цинично усмехнулась и подняла глаза в небо. — У Аккерманов, видимо, дар — преуспевать во всём, либо вы вдвоём — отъявленные лжецы. Предпочту первый вариант. — вернув взгляд на новобранцев, женщина легко улыбнулась. — Думаю, вам пора на занятия.              — Да, наверное. Пойдём, Микаса. До свидания, майор. — Арлерт отдал честь и быстро зашагал обратно в сторону полигона, вынуждая девушку проследовать за ним.              — Я вам правда благодарна, майор Ханджи. — тихо произнесла Микаса перед тем, как скрылась за поворотом.              

***

      Остаток светового дня Зоэ предпочла провести в лаборатории со своим отрядом. Наверное, странный выбор, особенно в День рождения, но женщину совершенно не напрягали исследования в приятной компании, где каждый готов в любой момент протянуть руку помощи. Ханджи бы провела так всё время до отъезда, но постоянные напоминания Моблита о празднике и заслуженном отдыхе не оставили на это и шанса. Так Зоэ оказалась в столовой, занимая место в главе огромного стола, который ломился от разных закусок, а в её руке тихо покоился увесистый бокал с неплохим бренди, который женщина потягивала уже около часа.              Обычно Ханджи веселится на полную катушку, особенно, когда выпадает удачный момент и повод, а на утро ей саму себя сложно вспомнить. Но сегодня всё шло наперекосяк: кусок в горло не лезет, от любой музыки воротит, как в общем-то и от громких разговоров, даже глоток её когда-то любимого напитка вызывает отвращение.              У Зоэ был один повод для радости — полный счастья и алкоголя Моблит. По сравнению со всеми участниками исследовательского отряда, Бернер всегда отличался не совсем здоровым пристрастием к спиртосодержащим напиткам. Хотя в будние дни мужчина сохранял трезвость, но на каких-либо праздниках был главным другом бутылки. Ханджи была в полной уверенности, что это его единственный способ забыться, избавиться от постоянных стрессов, связанных с поведением майора. Неоднократно Зоэ задумывалась перевести Моблита куда-нибудь в другой отряд, подальше от неё, ведь считала, что так ему будет лучше, но иногда собственный эгоизм брал вверх, а иногда и сам мужчина наотрез отказывался уходить со своего места.              — Надеюсь, он ещё понимает, что если напьётся и не сможет идти, останется ночевать в столовой. Пусть и не думает, что я его под ручки поведу в кроватку. — коротко улыбнувшись и быстро отведя взгляд от Бернера, который зачем-то лез на стол, Зоэ сделала глоток терпкого, чуть сладкого напитка.              Когда Ханджи взглянула на часы, то поняла, что до отъезда остались жалкие полчаса, а её лошадь, наверное, уже готовят. Женщина решила провести последние тридцать минут нахождения дома в полном одиночестве. Подлив к себе в бокал ещё бренди, Зоэ предупредила нескольких разведчиков о своём уходе, последующем отъезде и попросила, когда они соберутся расходиться, отвести заместителя в комнату. Всё же забота об этом «алкоголике» брала верх.              Пройдя несколько тёмных коридоров ночного корпуса, Ханджи оказалась в небольшом холле, где таились двери в три пустующие комнаты: её, Моблита и Леви. На какое-то мгновение в душе Зоэ стало как-то печально, ведь обычно из узкой щели между полом и дверью в спальню Аккермана вырывается тусклый свет ламп, который как бы сообщает, что если станет совсем тоскливо, можно бесцеремонно наведаться к коротышке и поболтать о чём-то неважном, а сейчас там была лишь бесконечная, неприветливая темнота…              Но быстро выкинув грустные мысли из головы, Ханджи залетела в свою комнату и заперла за собой дверь. Женщина поставила полный бокал на стол и хотела было прилечь на кровать, но замерла при виде небольшой горы подарочных коробок, ждущей её по меньшей мере пару-тройку часов. Некоторые ей были уже знакомы, они были от Эрена и Эрвина, а некоторые вызывали лишь странное чувство, будто майор должна была про них знать, но как обычно позабыла. Решив не мучить себя неизвестностью, Ханджи прочитала ярлычки на упаковках. Это оказались подарки от старых друзей, Рико и Шадиса.              — И с чего им всем взбрело в голову задарить меня подарками. Они ещё безумнее меня! Но почему бы не поощрить всеобщее сумасшествие! — с этими словами Зоэ плюхнулась на кровать и схватилась за первую подаренную сегодня коробочку, от Эрена Йегера.              Сам факт её существования был странным. Эрен мог узнать о празднике Ханджи только пока находился в старом штабе, а там просто негде найти или купить подарок, да и если бы мог, то на какие деньги. Перестав искать разумный ответ, Зоэ приняла решение не вдаваться в подробности и просто вскрыла упаковку. Как оказалось, подарок представлял из себя аккуратный браслет ручной работы. Так как майор не первый день живет на свете и знакома с УПМ давно, сразу поняла из чего украшение сделано — из тонких кожаных лент. Можно было предположить, что это подрезанные ремни с одного из неработающих устройств для маневрирования, которых в старом штабе было полно, а в застежке Ханджи сразу узнала крючки от движущего узла.              — Господи, как же это мило! — Зоэ схватила украшение и, ели совладав с застежкой, нацепила на руку. Отведя кисть подальше, женщина всмотрелась в запястье. Это был второй, после очков, аксессуар в её коллекции.              «А в этом что-то есть, мне нравится!»              Отставив коробку в стороне, Ханджи принялась за другие подарки. В узком, но высоком контейнере от Рико женщина нашла бутылку дорогого эля с лаконичной запиской:              «Надеюсь, этот будет чуть менее тошнотный, чем тот в баре. Выпьем его при следующей встрече. С Днем рождения, Ханджи!       

Твоя Рико»

      На языке Зоэ призрачно ощутился привкус того мерзкого эля из столичного бара. Почему-то это воспоминание так раззадорило Ханджи, что с её лица не могла сойти счастливая улыбка. Теперь у неё был, как минимум, ещё один стимул выжить в следующей экспедиции, она должна была встретиться Бржевской, чего бы это не стоило. Всё-таки нарушать обещания было не в привычках женщины.              В последней коробке с ярким почтовым штампом, на котором тонкими буквами было выведена надпись «кадетский корпус», Ханджи увидела металлический портсигар и письмецо от старого друга.              «…Я не переношу, когда ты куришь, но сегодня готов простить тебе эту шалость. Да, я и не в праве запрещать что-то майору разведывательного корпуса…»              Эта фраза как-то слишком ярко выбивалась из общего текста письма, наполненного сантиментами, ну или по крайней мере, именно так её ощутила Зоэ. Может, потому что она не любила, когда ей напоминают о высоте её чина, особенно когда это делали близкие ей люди, а может из-за такого неожиданного снисхождения Шадиса с его резко негативным отношение к женскому курению… Но факт оставался фактом, это высказывание будто светилось относительно других.              Признаться, честно, в голове Ханджи крутилась одна возможно истинная причина такого ярого обращения внимания конкретно на эту фразу. Она не вписывалась в старого Киса — того, что был раньше. И сейчас до Зоэ будто дошло, что она за последнее время стала слишком часто цепляться за прошлое. Воспоминания о прежнем корпусе, о молодости, о ранее крепких отношениях со Смитом, будто кандалы не давали женщине сдвинуться с места, начать что-то новое без оглядки на то, что было. Это осознание дало шаг к пониманию простого желания. Отпустить всё, послать куда подальше и стать тем, кем всегда восхищалась — свободным человеком. Отрастить себе, наконец, большие белые крылья и взлететь навстречу новым открытиям. Стать настоящим майором разведки, а не женщиной с красивым чином.              В раздумьях об этом к Зоэ снова пришла тоска, которую она ощущала всё время, пока сидела в столовой со своим отрядом. Решив забыться хотя бы на те, никчёмные пол часа, Ханджи достала одну подарочную сигарету, подожгла кончик той от лампы, осознав, что спичек найти не сможет, и крепко затянулась. Оставив дым на пару секунд во рту, чтобы язык, как следует, пропитался табачным привкусом, женщина вдохнула его в лёгкие. Догнавшись глотком бренди, который обжог горло и оставил призрачный налет алкоголя, Зоэ поняла, что легче не становиться и вряд ли станет вообще.              Ей будто чего-то сегодня не доставало. Сердце целый день ныло от странной боли разлуки.              «Сволочь, Аккерман, даже за километры от меня умудряешься испортить настроение.»              С такой легкостью озвучив эту мысль в голове и ещё раз затянувшись, Ханджи поняла, что наконец призналась сама себе, чего хотела. Чтобы Леви хотя бы пару минут посидел с ней, отрядом, Моблитом и Эрвином, чтобы она насильно запихнула в него глоток выпивки, которую он всем своим чёрствым сердцем ненавидел, чтобы просто побыл рядом.              — Придурок! Придурок! Придурок ты, Леви! Даже не удосужился проводить меня, но испортил весь праздник. Ненавижу! — Зоэ, резко вскочив на ноги, сделала последнюю тягу и выкинула бычок в открытое окно.              Написав Моблиту записку с некоторыми инструкциями и предположениями, которые она подчеркнула сегодня, находясь на рабочем месте, и оставив её на столе, Ханджи забрала портсигар и почти бегом направилась в конюшни.              Достигнув своей цели, Зоэ отпустила солдата, подготавливающего её лошадь к отъезду, убрала портсигар в сумку и уже хотела было запрыгнуть на животное и пуститься в путь, но её прервал тихий, почти бархатистый оклик.              — Уже уезжаешь?! Честно говоря, я надеялся, что ты останешься хотя бы на ночь. –Смит, затаившийся в ночной тени, стоял, облокотившись на одну из деревянных колон.              — Что б тебя, Эрвин, зачем же так пугать? — схватившись за грудь, Ханджи нервно отдышалась и быстро нашла глазами силуэт мужчины. — Ты что, ждал меня здесь?              — Нет, конечно, нет. В одном из коридоров встретил солдат из твоего отряда, которые отводили сонного Моблита в комнату, и узнал, что ты уже собралась уезжать, решил, что обязан попрощаться. — выйдя из темноты, Эрвин показался в полной своей красоте и стати, его глаза как-то по-особенному заблестели. Их голубизна только ярче подчеркивала синеву сегодня как никогда ясной ночи. — К Аккерману спотыкаешься?              — Давай только не сегодня! Нет, мне просто нечего больше делать в этом корпусе. Пора возвращаться к работе. — создавая впечатление активной деятельности, майор по второму кругу стала проверять всё снаряжение лошади.              — Хронический трудоголизм. — констатируя факт, произнёс Смит. — Ну дело твоё, не в моих правилах мешать рвению к работе. До скорого, Ханджи. — Эрвин развернулся и тихо скрылся в ночной мгле. Хлопок двери обозначил, что Зоэ осталась в полном одиночестве.              И в чём был смысл этого разговора? Для чего Смит вообще пришёл? Неужто ли правда решил попрощаться? Один за другим вопросы эхом звучали в затуманенной голове женщины. Но она, решив не озадачивать себя раздумьями, запрыгнула на лошадь и галопом понеслась в путь. Чего уж точно не хотелось Ханджи, так разбора возникших за последнее время в огромном количестве странностей Эрвина. И всё-таки негласное примирение не сделало их отношения менее напряжёнными.              

***

      Зоэ достигла старого замка плюс-минус за пять часов непрерывной езды. Благо, её лошадь была подготовлена к подобным затяжным поездкам. Оставив любимое животное в конюшнях для заслуженного отдыха и захватив подарок Шадиса, женщина направилась в сторону комнаты Леви, дабы точно удостовериться, что тот не улёгся спать пораньше. Хоть сон уже отчаянно пытался затащить Ханджи в мир грёз, майор не желала поддаваться этой простой потребности. Подумаешь, сутки глаз не смыкала, с кем не бывает?              Проходя тёмные, до дрожи холодные коридоры замка, Зоэ вновь возвращалась в старые воспоминания о подземном городе. Хоть она уже давно не ребенок, но призраки детства пугали её всё так же. Скрестив руки на груди, женщина потирала свои плечи, то ли чтобы согреться, то ли чтобы спрятаться от страхов прошлого, которые почему-то спустя восемнадцать лет решили к ней вернуться.              — Рановато ты, очкастая. Могла хотя бы на ночь в корпусе остаться. — Леви вышел из-за поворота, который Зоэ прошла меньше минуты назад.              — А что, настолько не хочешь меня видеть тут, мистер Аккерман? — стряхнув руки и нацепив улыбчивую маску, Зоэ развернулась и следка ухмыльнулась, пытая найти хотя бы примерные очертания капитана.              — Пройдёмся? — проигноривав неприятный вопрос женщины, Леви подошёл поближе.              — Если ты желаешь, то я только за, коротышка. — Ханджи весело зашагала вперёд, утягивая за собой и недовольного Аккермана.              Пара разведчиков шла в неловкой глухой тишине. Будто им обоим в один момент отрезали языки и способность говорить стала попросту невозможной. Решимость, которая посетила Ханджи в корпусе и заставила на всех парах приехать в замок, бесследно испарилась. Вся эта ситуация сжигала Зоэ изнутри, не оставляя ничего живого на своём пути. И спасти её из этого адского огня, который стал сопровождать её при любой встречи с Леви, могла только какая-нибудь, пусть даже неуместная, реплика капитана.              — Какого чёрта ты не пошла спать? Зачем ко мне поперлась? — ядовито выплюнул Аккерман, отпуская свой взгляд в сосущую темноту коридоров замка.              Так как комната Леви находилась в самом отдалённой части здания, и случайно туда зайти просто невозможно, если ты не в края слепой, конечно, все отговорки звучали бы, как откровенное враньё. Оставался один вариант — говорить чистую правду, может быть, только опуская некоторые детали.              — Не знаю, Леви. Просто захотелось поболтать, может, я надеялась услышать от тебя хоть пару добрых слов, несмотря на то, что мой День рождения прошёл уже как пару часов. Ведь надежда умирает последней. — Зоэ горько улыбнулась, осознавая насколько её желания просты, но при этом будто бы не досягаемы.              — Твоя надежда уже давно должна была в муках откинуться, знаешь же, что я не мастер пылких речей, очкастая. — быстро переметнув глаза сначала на Ханджи, а потом в пол, пробормотал капитан.              — Зная, но мне всё равно. — майор думала найти ладонь Аккермана, почувствовать хотя бы физическое тепло, источаемое его телом, но мужчина будто специально спрятал свои руки на груди, выстраивая барьер от любых проявлений нежности.              Благо, снова появившуюся минутную неловкость прервало появление тонкой полосы света, которая рвалась из-под двери в комнату Леви. Аккерман учтиво открыл дверь, пропуская Зоэ вперёд. Казалось, этим действием он проявил максимум своей вежливости.              Неудивительно, но в комнате капитана стояла стерильная чистота. Ни одна пылинка не могла проникнуть в помещение, сразу бы нарвалась на мокрую тряпку. Только один предмет никак не подходил спальне, да и самому образу Аккермана в целом — бутылка бренди, которая гордо занимала почётное место в углу стола. Заметив алкоголь в комнате Леви, глаза Ханджи на лоб полезли. На её памяти, сколько бы раз она не упрашивала, сколько бы не умоляла, капитан не брал ни капли в рот чего-либо алкогольнее чая.              — Ты что, Аккерман? Решил в алкоголики записаться, ступить на эту кривую дорожку? — Зоэ звонко рассмеялась, указывая пальцем на стеклянную бутылку, наполненную спиртосодержащей жидкостью.              — Ты невыносима, четырехглазая! Подумал, в первый раз сделаю исключение, пропущу с тобой пару стаканчиков, а ты даже сейчас умудряешься всё портить своими глупыми фразочками. — выдвинул Леви, поравнявшись с женщиной, и быстро прошёл в комнату.              — Подожди, ты сейчас серьёзно? — майор быстро успокоилась, чуть вылупив глаза.              «Получается, что Леви ждал, что я нему зайду. Зачем тогда был тот идиотский вопрос в коридоре?»              — Да, серьёзно. — мужчина подхватил одиноко стоящий в углу помещения стул и поставил его рядом с рабочим столом. Закончив с этим делом, он достал из шкафа две чашки, явно предназначенные не для алкогольных напитков, но в общем-то это и неудивительно, что у него нет специальной посуды для алкоголя. — Так ты будешь, или мне в одно лицо пить?              — Хотелось бы на это посмотреть, но, пожалуй, не сегодня. Да, я выпью с вами, мистер Аккерман. — Зоэ горделиво прошла к предоставленному стулу и уселась на него, закинув ногу на ногу. — Предоставлю вам возможность поухаживать за дамой, мистер…              — Может хватит выкать? Какого ты меня спустя столько лет называешь мистером? У своего помощника научилась этой дебильной привычке? — раздражённо пробормотал Аккерман себе под нос, наливая в чашки бренди.              — Сложный вопрос… Наверное, ко мне это прицепилось ещё с первой нашей встречи. А что, мне кажется, звучит достаточно гордо, не думаешь? — Зоэ расслабленно облокотилась на спинку стула.              — Это звучит глупо, особенно учитывая наши звания! Тебя принимают за бесхребетную идиотку, а не майора разведки, правую руку Эрвина. — закончив разлитие напитка, Аккерман занял место рядом с женщиной и схватился за ободок чашки, забирая ту поближе к себе. Резкий, чуть сладковатый, схожий с томным ароматом сушёного винограда, запах ударил в аккуратный нос мужчины, заставив сморщиться. — Как это вообще можно пить?! Мерзость.              — Пей-пей! За моё здоровье! — Ханджи ухватилась за ручку своей чашки и хотела бы уже чокнуться с капитанов, но резко перехватила посуду за ободок, придержав ту за дно. Выглядело это нелепо и немножко неловко, почти физически ощущалось насколько Зоэ неудобно.              — За твоё здоровье, очкастая.              Пропустив эту глупую пародию на самого себя от майора, Леви выдохнул и сделал небольшой глоток, не получив от этого ни капли наслаждения, а скорее наоборот отвратительный обваливающий весь рот осадок от бренди. Алкоголь в физическом плане никак не влиял на капитана, оставлял лишь мимолетное тепло в горле, которое тут же исчезало. Зоэ же совершенно наоборот: не сказать, что она любила пить, но крепкие напитки её успокаивали, помогали расслабиться. Их вкус будоражил её рецепторы, оставляя за собой ощутимый налёт спирта и чуть приторной сладости.              — Леви, наши отношения не поддаются системе званий, моё уважение к тебе не зависит от чина, будь ты хоть рядовым разведчиком. Я это поняла ещё при нашем первом разговоре. — Ханджи грустно выдохнула и сделала повторный глоток напитка, пустив ещё дозу алкоголя по венам. — Печально, что ты не понимаешь подобного отношения…              «А заслужил ли я такого уважения, Зоэ?»              — Не напейся, четырёхглазая, не хочу тащить тебя до комнаты. — брезгливо сморщив нос, выдал Леви и поставил чашку на стол.              — Так уж и быть, коротышка, я очень постараюсь, но ничего не обещаю. — Зоэ аккуратно вынула из брючного бокового кармана портсигар. Позолоченная коробочка становилась ещё желтее, поглощая свет комнатных ламп. Она будто светилась в руках Ханджи, приковывая к себе внимание. Вынув из гладкой коробки одну сигарету, женщина зажала ту между зубов и собралась убрать свой подарок подальше.              — Дорогой портсигар, видна работа мастера. — промычал Леви, косясь на небольшую коробочку.              — А ты у нас спец в этом вопросе? — невнятно пробормотала Ханджи, вертя портсигар в руках, рассматривая его со всех сторон.              — Был в моей жизни человек, который разбирался в этом. После него я получил ненависть к алкоголю и курению. — отстранённо сказал Аккерман и влил в себя ещё один глоток неприятной ему жидкости.              — Какой-нибудь отъявленный преступник Подземного города? — легко произнесла женщина, подкуривая сигарету об огонь стоящей рядом лампы. Ханджи сама водилась с подобными личностями, когда жила в подземельях, насквозь пропитыми убийцами, у которых может не быть и крошки хлеба, зато всегда найдётся сигаретка и бутылка палёного виски. Поэтому данная подробность прошло Леви для неё не стала удивительной, а скорее наоборот, этот факт был как само собой разумеющийся.              — Да, худший из худших. – в голове капитана возник образ его старого знакомого: взрослое лицо с неглубокими морщинами, идиотская шляпа, вечно зажатая в зубах сигара и плащ, пропитанный запахом табака, от которого даже сейчас воротит. Лицо так и не пойманного убийцы, который какого-то чёрта занялся воспитанием тогда ещё невинного мальчишки, а потом бросил, как надоедливую собачонку. Кенни Аккерман был ненавистен капитану даже спустя десятки лет.              — Не нам его судить, Леви. — быстро затянувшись, Зоэ залпом залила в себя остатки бренди, мирно покоившиеся в чашке.              — Какого…              — Хочешь узнать какого чёрта? У тебя, видно, с мыслительным процессом всё очень туго. — отложив всяческие церемонии, Ханджи сама налила себе ещё порцию алкоголя и сразу же сделала глоток. — В Подземном городе нет хороших людей. Есть плохие и очень плохие, а выбираются оттуда, поверь, тоже не святошами. К какому типу относишь себя ты, Леви? Я вот себя к очень плохим. — быстро отхлебнув ещё немного бренди, майор вспомнила про тлеющую в её пальцах сигарету и сдала вязкую затяжку, мешая во рту вкусы горького табака и чуть сладкого спиртного.              — Что же ты сделала? — Аккерман сложил руки на груди, пряча свой взгляд от карих глаз пьяной женщины на своей полупустой чашке. Честно говоря, ему было сложно поверить, что в своих злодеяниях Ханджи смогла его переплюнуть.              — Чувствую, если утром об этом вспомню, то сильно пожалею, что рассказала. Ну да и чёрт с ним, алкоголь уже и так стёр все возможные грани приличия, ведь да, мистер Аккерман? — Ханджи сладко процедила это обращения, будто смакуя и одновременно злорадствуя, — В семь лет я первый раз убила, ощутив страшный приступ гнева, он буквально ослепил меня. Я не помню, как это произошло и как я очнулась. Потом Подземный город и ещё череда провалов в памяти, сопровождающихся вспышками неконтролируемого гнева. С того момента, как выбралась оттуда, я давлю в себя злобу, тянущуюся за мной всю жизнь. Но недавно я снова начала ощущать её. На суде, после смерти Сони и Бина, когда кричала на тебя и Эрвина. Думаю, такими темпами мои руки могут снова испачкаться в крови.              — Пусть пачкаются. — странная реакция Леви на всё сказанное, заставила глаза Зоэ спрятанные за линзами очков округлиться, — Только в крови титанов. Не знаю, какая из твоих извилин даёт сбои, но разберись с ней по скорее. Это же в твоих силах, мозг разведкорпуса?              — Конечно, в моих. А в твоих ли силах допить этот несчастный бренди, сильнейший воин человечества? — тонким изящным пальцем Ханджи указала на тихо стоящую на столе чашку и ехидно улыбнулась одним уголком губ.              — Нет желания. — Леви отодвинул подальше эту злосчастную посуду и вернул серые усталые глаза на как никогда улыбчивую Зоэ.              — Слабак ты, Леви! — в туже секунду опустошив чашку капитана, Зоэ снова взялась за сигарету.              Так разведчики болтали ни о чём ещё около двух часов, а Ханджи, наконец-то полностью расслабившись, продолжала заливать в себя алкоголь. Её сердце полностью успокоилось, теперь она могла назвать этот День рождения одним из лучших в её жизни.              К пяти часам утра Леви всё такой же трезвый, как и до открытия бутылки, сидел на том же стуле, а на его коленях мирно дремала Зоэ. Это длилось уже около тридцати минут, и хотя Аккерман сам был бы уже не прочь улечься спать, просто не мог потревожить сон женщины. Он лишь аккуратно убирал периодически спадающие на лицо Ханджи прядки тёмно-каштановых волос. В его душе же бушевали эмоции. До Леви наконец дошло осознание, что как бы сильно он не старался отвадить от своего холодного сердца Зоэ, она будто привязанная будет возвращаться туда снова и снова, согревая его, ускоряя все ритмы жизни.              — Какая это всё же ребяческая глупость! Ради чего ты на это пошла, Ханджи? Ради чего залезла в мою грудную клетку, переломала все ребра, дабы залечь в самом сердце? — Леви заправил за ухо вечно выпадающую идиотскую чёлку Зоэ, — Уже метафорами говорить начал, в края долбанулся! — капитан почти шептал, чтобы ни одна нотка его сухого голоса не смогла разбудить женщину.              Через несколько минут, не выдержав натиска усталости, тяжелые веки Аккермана закрылись, а его ладонь как-то сама по себе обхватила руку Ханджи, сплетая их пальцы воедино.              — С днём рождения, четырехглазая…