Гомеостаз

      Ритуал она решила провести в Запретном лесу. Место, конечно, гнетущее, но насквозь магическое, так что если это поможет облегчить переход, то почему бы и нет? Эффективность предпочтительнее личного комфорта, да и обстоятельства были не самыми плохими из всех тех, в которые она попадала за жизнь. Можно было даже сказать, что подготовила она все на совесть и на дело отправилась с удобствами.       Вот резать себе вены ей было в новинку. Суицидальных наклонностей она в принципе никогда не имела, хотя, теоретически, могла представить условия, в которых лишить себя жизни было бы привлекательным вариантом: плен, пытки, неизлечимая болезнь. Но на практике она всегда дралась до последнего, цеплялась за каждый шанс, брала себя в руки. И все же дожила до того момента, когда эти руки пришлось на себя наложить. Хорошо хоть не совсем в прямом смысле — смерть не была целью, это действие просто являлось частью ритуала. Темномагического и без каких-либо гарантий на успех. Волшебники вообще часто совершают самоубийства? Она не слышала ни об одном случае. Впрочем, вряд ли родственники трубили бы о подобном, учитывая нравы и скрытность магов.       Обычное режущее, не Сектумсемпра, справилось на ура. Было немного больно, но не так чтобы очень, с Круциатусом не сравнить. Кровь послушно потекла наружу, омывая предплечья, кисти, пальцы, впитываясь в землю. Она откинулась на ствол дерева, рядом с которым сидела, и расслабилась, повторяя шепотом вязь рун, чтобы активировать магию. Или просто читала древние стишки в ожидании смерти, тут как повезет.       Если её тело останется здесь, то о нем позаботятся — она уже послала письма людям, которым будет не плевать. Это успокаивало. Не хотелось бы достаться какой-нибудь местной фауне на ужин. Жаль только, что её друзья подумают, что она все же окончательно сдалась. Но, в конце концов, она что, не имеет право на слабость?       Она, очевидно, потеряла сознание от кровопотери и в себя приходила медленно, рывками, постоянно теряя связь с реальностью. В какой-то момент ей даже показалось, что ритуал не сработал, потому что предплечья все ещё саднили, а голова нещадно кружилась. Но когда она все же приподняла руки и осмотрела их, то увидела лишь чистую кожу. Видимо, тело просто не успело адаптироваться, и её настигла фантомная боль. Кстати, оно, тело, осталось с ней, значит адресатам писем придет лишь необычная предсмертная записка с ноткой надежды. Оно и к лучшему, пожалуй.

* * *

      Обживаться в очередном съемном жилье оказалось не менее неудобно, чем в «Дырявом котле», но все же чувствовала Мия себя здесь куда комфортнее. По крайней мере, спокойнее. В личных апартаментах было безопаснее: она могла навесить на помещения хоть все защитные, что знала, кроме, конечно, Фиделиуса. К тому же её новая кровать оказалась удивительно мягкой и уютной. Что было особенно необычно, если учесть, что сама квартира — крошечная комната с отделенной от неё тонкими перегородками ванной и весьма условной кухонькой — располагалась в Лютном в крайне мрачном тупике над магазином с малопривлекательным содержимым.       Но это, во-первых, опять было дешево, во-вторых, переулок хоть и считался рассадником Тёмных искусств вполне справедливо, ничего особо страшного из себя не представлял — это все же была торговая зона, а не зона боевых действий. За историю той же Косой доставалось куда больше. А из окружения в своей черной мантии, с обычно недовольным выражением лица и нервозностью Мия совсем не выбивалась. Ни дать ни взять очередная ведьмочка, ищущая легкого успеха при помощи проклятий и зачарованных вещиц. То есть совершенно безынтересный объект, даже немного обидно. К тому же по самим злачным местам она не бродила, а едва ли проходила пару метров по улице с утра и вечером, когда отправлялась и возвращалась с работы, трансгрессируя из ближайшей же к квартире подворотни.       Её новая занятость тоже не поражала воображение: по большей части сплошная писанина и перекладывание бумажек, как оно есть. Единственное, что в «Серебряном котле» было из занятного — начальник. Этого мистера Филча, как выяснилось, звали Эрмий. Первое впечатление её не подвело: он был тем ещё желчным стариком с языком без костей и самодуром. Но все же оказался не так уж и плох на поверку. Несмотря на резкую отповедь в начале, он помог ей влиться в специфику дела, выдав образцы для заполнения документов, и похвалил почерк, сетуя на то, что его каракули многие не понимают. И даже вошел в её стесненное положение, выдав часть зарплаты на съем жилья уже на второй день работы. То, что весь предыдущий она провела, не разгибая спину за столом, было несущественной деталью.       — Фицрой! — Филч влетел в офис без предупреждения, собственно, как обычно. — Эти идиоты от «Соттенберга» опять все перепутали. Сколько ящиков навоза заказала профессор Стебль?       — Сейчас посмотрю.       — Никаких «посмотрю», Фицрой! Перестаньте полагаться на бумажки, запоминайте.       — Ей нужно было два больших хандредвейта помета гиппогрифа, — быстро нашлась она, — то есть три упаковки. И длинную тонну обычного драконьего…       У неё всегда была хорошая память, но тут пришлось резко повышать объемы того, что приходилось держать в уме постоянно. Это было одно из основных требований Филча, потому что он сам полагался полностью на свои мозги и устные договоренности. В принципе, всегда и везде, то есть и в бизнесе тоже. Видимо, связи и деловая хватка позволяли ему вести дела даже с такой сумасбродной политикой. Но из этого также следовало его довольно специфическое отношение к её должности, что порождало странный парадокс. С одной стороны, он, кривясь и цедя сквозь зубы, признавал, что все это бумагомарание могло быть важно другим, вот периодически и брал себе помощников. С другой, считал бумажную работу лишней потерей времени, поэтому впоследствии планомерно изводил любой офисный персонал. Например, навешивал кучу лишних обязанностей. Так, прочитав внимательнее свой трудовой договор, она узнала, что должна была не только протирать мантии в кабинете, но и оказывать курьерские услуги, правда, только по специальным поручениям. Как будто мало Эрмию было сотрудников, как раз и занимающихся непосредственно этим делом!       Впрочем, Мию все эти его особенности не заботили, по крайней мере, пока это не переходило границы. Лишь бы платил, а она будет кивать, улыбаться и выполнять работу, которая, как изначально и распорядился Филч, касалась пока что только Хогвартса. Естественно, что школе было необходимо каждый год пополнять запасы: новое белье, посуда, которую успешно уничтожали первокурсники — не все можно было починить Репаро и даже с помощью эльфов, расходные учебные материалы, и прочее, и прочее. Разобралась она довольно быстро, относительно, хотя объемы были приличные. Мия подготовила всю папку документов, решила вопросы с контрагентами-поставщиками, сформировала полный заказ и отправила часть товаров под уменьшающими чарами с совами. Но несколько ящиков с ингредиентами, на которое нельзя было воздействовать волшебством лишний раз, приходилось везти вручную, без трансгрессии и прочих мгновенных способов перемещения. И именно это и легло на её плечи как дополнительная обязанность!       — Что скажете?       — Мне нужно закрыть последние акты, — Мия все же предприняла попытку отвертеться чисто для проформы. — Но Джефферсон сможет отвезти груз уже завтра, у него окно в расписании — покупатели решили послать своих людей забрать заказ.       Не сказать, чтобы это было ей в тягость, но… Мия посещала Хогвартс только пару недель назад, однако, сейчас визит туда воспринимался куда острее, хотя это была всего лишь короткая командировка.       — Глупости, Фицрой. Я взял вас только потому, что Альбус был недоволен уровнем моего сервиса, так что, будьте добры, обслужите его по первому разряду, — насмешливо отозвался Филч. — К тому же Джон, — грузчики, с которыми он общался постольку-поскольку, были ему, очевидно, ближе, чем личный помощник, — уже отвозил в Хогвартс семена Ядовитого попрыгунчика на прошлой неделе, а это, знаете ли, непростая задача даже для опытного курьера. Вряд ли он горит желанием тащиться туда опять так скоро.       Мия была полностью согласна со всеми утверждениями, поэтому просто промолчала, опять уткнувшись в бумаги. Филч раздраженно хмыкнул и вышел на склад. А через два часа прилетела сова с персональным разрешением, подписанным Дамблдором, на посещение школы для неё. Так что, очевидно, спрашивал её мнения Эрмий только чтобы поиздеваться — все было решено заранее.       Этим вечером домой Мия вернулась в взвинченном состоянии и долго не ложилась в кровать, но стояла на станции Кингс-кросс уже в десять утра, за час до отправления, заглядывая в окна знакомых купе. Это была, вроде как, стандартная процедура: состав возил не только учеников, но и других пассажиров, и вполне обычные грузы в те же магазинчики в Хогсмиде в течение года, так что начальник поезда лишь проверил её бумаги и указал, какие места свободны. Но для неё это оказалось новостью, когда тот же Джефферсон попросил заказать ему билет на Хогвартс-экспресс несколько дней назад. Хотя все было логично. Серьезно, зачем доставлять требующие особого внимания посылки на метле, когда в этом направлении уже налажено удобное транспортное сообщение?       Хогвартс не желал её принимать, но она все равно нашла лазейку, как проникнуть в него хотя бы номинально. Это абсолютно ничего ей не давало само по себе, но создавало какую-то иллюзию полезной деятельности. Куда она сейчас могла с толком и более-менее мирно заявиться? Пожалуй, только в школу да на развалины дома Гонтов. В пещере было ещё пусто, в банк без скандала никак не проникнуть, в поместье Малфоя — тем более. Стоило ли ей начать заниматься этим прямо сейчас? За кольцом можно было сходить уже давно, его точное расположение она выяснила ещё по ту сторону времени, но здесь засомневалась. Вдруг Воландеморт в какой-то момент проверит свои сокровища на сохранность? В конце концов, один или даже несколько из них все ещё находились у него на руках. Хотя сунуться в Хогвартс он лично не мог, так что у неё имелась возможность отыскать диадему. Правда, кто же ей позволит беспрепятственно бродить по школе!       Наверное, чтобы спокойно порассуждать обо всем этом, она не оставила товар в багажном отделении и не ушла по своим делам, а села в качестве сопровождающей по всем правилам. Хотя вообще-то сегодня был, вроде как, её первый за три недели выходной, так что Мия вполне могла просто переместиться на станцию прибытия в нужное время, чтобы закончить дела на месте. Вряд ли ингредиенты куда-то испарились бы с движущегося без остановок поезда. Впрочем, они были дорогими и требующими внимания, так что лучше было не рисковать работой из-за пустой прихоти. Да и подремать — бессонная ночь дала о себе знать — в знакомой обстановке, представляя себя школьницей, оказалось приятно, хоть и отчетливо грустно. В полусне ей все виделись смазанные лица, слышались звуки голосов, но все исчезало маревом, стоило открыть глаза.       Состав пришел срок в срок, как и всегда. Стоило поезду окончательно застыть, как двери открылись и на землю сошли её соседи по вагону: позевывающий мужчина с эмблемой «Сладкого королевства» на мантии, у которого с собой была лишь пара сумок, и всклокоченная ведьма, чей огромный чемодан активно сопротивлялся и не давал ей как можно быстрее покинуть перрон, чего она явно очень желала. На самом вокзале тоже оказались ожидающие — они забирали коробки из багажных отделений и несли их к каретам, запряженных фестралами. Видно, те были одолжены у школы. Были ещё какие-то люди, пассажиры других вагонов, но на них она уже не посчитала нужным обращать внимания. Всех их Мия видела и при посадке. Всех, кроме одного. В нескольких метрах от неё на платформу сошел человек, которого она заметила впервые и не могла не посмотреть с интересом.       Оба его глаза ещё были карими, а все конечности — родными. Насколько она знала, сильную травму лица он получил в схватке с Пожирателями, возможно, как раз с теми мальчиками, обучение которых Мия обеспечивала на данный момент, где-то в восьмидесятом. А ногу и вовсе потерял в драке с великанами в самые страшные времена перед исчезновением Воландеморта в восемьдесят первом. Впрочем, на его лице уже имелась пара мелких шрамов, да и на теле они наверняка присутствовали в изобилии. На вид ему было тридцать, может, тридцать пять, но это были лишь её безосновательные предположения. О своем возрасте, семье, доме и факультете, на котором обучался, он никогда не упоминал и игнорировал даже прямые вопросы.       По части одежды он тоже не изменял себе, хотя сейчас, ещё, по сути, до первой открытой войны, она ожидала увидеть больше разнообразия. Но нет, тяжелый кожаный плащ, который, наверное, и ножом было не пробить, рубашка с наглухо застегнутым воротом, плотный жилет и такие же плотные брюки, массивные ботинки, все было при нем. Правда, в нынешнее время все это сидело куда лучше, подчеркивая суровый аврорский образ, — он находится в отличной физической форме. А ведь волшебники часто пренебрегали подобной подготовкой, даже у людей его профессии не было каких-то четких стандартов.       Мужчина тоже, не скрываясь, уставился на неё. Конечно, он почувствовал её внимание, и это вызвало закономерную для его рода деятельности реакцию. Правда, судя по пытливому взгляду, которым он изучал её фигуру — в вагоне было жарко, так что она расстегнула мантию, «оголив» строгую рубашку и юбку ниже колен, Аластор Грюм не посчитал её угрозой. Скорее уж хотел записаться в поклонники. Видимо, они стоили друг друга, хотя ей по большей части было просто любопытно оценить разницу между его старой и молодой внешностью.       Мия фыркнула, отбросила все эти ненужные мысли в сторону и потянулась, наконец, к ручкам багажного отделения. Откидывающаяся вверх дверца была довольно тяжелой, а подпорку она все никак не могла нащупать, когда вдруг стало гораздо легче. Она подняла взгляд. Грюм молчал.       — Благодарю за помощь.       — Не за что. Вы хотите забрать груз?       — Очевидно, — Мия нахмурилась.       — Куда направляетесь?       — В Хогвартс.       — Работаете там?       — Нет, я сотрудник «Серебряного котла», доставляю заказ, — отрезала она, не пытаясь скрыть раздражения в голосе.       — А имя у сотрудника есть? — не унимался он.       — А вы, простите?..       — Старший аврор, Аластор Грюм, — в его голосе чувствовалась гордость. Уж что-что, а работу свою он любил.       Она хмыкнула и, наконец, выставила подпорку, избавляя его от необходимости придерживать дверцу.       — Мия Фицрой, — она отвлеклась на ящики, прикидывая, как удобнее будет их нести. — Разве в обязанности авроров входит досмотр школьных поставок?       — Я прибыл в Хогвартс на встречу. Просто проявляю бдительность, — как знакомо.       — Что ж, могу вас успокоить, я всего лишь обслуживающий персонал, — ответила она, пододвигая коробки ближе к краю и проверяя крепкость магических пут, связывающих их. — Можете проследить за мной до замка, если вам так будет спокойнее.       — Не откажусь. Нам же все равно по пути.       Мия пожала плечами и трансфигурировала на ходу «поднос» из куска пергамента, который достала из кармана. Прежде чем поднять его в воздух заклинанием и нагрузить ящиками, ей пришлось застегнуть мантию — возвращаться в школу в менее формальном виде она не хотела. И все это под внимательным взглядом, от которого что-то внутри холодело словно от страха. Хотя ничего плохого она не делала, чтобы опасаться аврора. В целом.       Перетащить коробки Грюм ей все же помог, как будто сделав над собой волевое усилие — видимо, быть учтивым ему было в новинку. Она погрузилась в одну из карет, нагло перехватив её у рабочих из Хогсмида, бесцеремонно заявив, что ей нужно в Хогвартс, будто это все объясняло. Никто её не остановил. Возможно, внушающая опасения тень аврора за спиной сыграла неожиданную роль, хотя он молчал и тогда, и после, когда они направились в школу. Не то чтобы тишина была какой-то неприятной, да и о чем им с Грюмом разговаривать, учитывая, что он вообще вряд ли был склонен к вежливой болтовне? Но все же Мия не удержалась:       — Почему вы просто не трансгрессировали к воротам школы к назначенному сроку? — раз уж она сама об этом задумывалась.       — У меня имелось немного свободного времени, а диваны в купе весьма удобные, — ответил Грюм неожиданно доброжелательно, она думала, что он огрызнется.       — Уверена, почти любая кровать все равно комфортнее.       — В перестуке колес есть свое удовольствие.       — Ностальгия по тем временам, когда вы сами учились здесь и добирались до школы на этом поезде?       — Возможно. У вас, полагаю, таких ассоциаций не возникает, — в его голосе опять прорезалась характерная цепкость.       Ненадолго же его хватило. Но ничего против этой въедливости Мия не имела — надо же ей на ком-то обкатывать свою легенду. Пока что её прошлым никто особенно не интересовался, а тут такой внимательный и привередливый слушатель! Впрочем, она даже не собиралась как-то особенно врать, может, только в некоторых несущественных мелочах.       — Если вы так пытаетесь выяснить, училась ли я в Хогвартсе, — или не очень несущественных, — то нет, не училась. Но уже наслышана о местных традициях. Занятно. Хотя концепция факультетов мне не близка.       — Вот как. Считаете её избыточной?       — Вся эта конкуренция… Довольно конфликтная среда.       Они проехали через школьные ворота без каких-либо проблем — оба были допущены по умолчанию. Грюм чуть наклонился, якобы сохраняя равновесие из-за неровной дороги и поймал её взгляд. Он, как и любой приличный аврор, владел легилименцией на уровне достаточном для дознания. До Дамблдора ему было, конечно, далеко, да и условия не благоволили — вот если бы Мия нервничала или была не в себе… А так она даже не стала искажать поверхностные мысли: пусть знает, что она находит его привлекательным, что, к её собственному удивлению, так и было, но определенно грубым.       — Ратуете за равенство?       — По возможности. Люди, объективно, очень схожи сами по себе, а большинство причин для нашего разделения — надуманы. Так зачем плодить лишние?       — Многие бы с вами не согласились.       — Не сомневаюсь. Полагаю, сейчас это вообще болезненный вопрос. Судя по всему, в Британию я прибыла в не самые лучшие времена.       — Вы можете уехать обратно в?..       — Во Францию, — Мия улыбнулась. — Вы всегда так разговариваете? Чувствую себя преступницей.       — Профессиональная привычка, — небрежно бросил Грюм. — А у вас есть поводы для тревоги?       Мия рассмеялась, но вглядываться в его сознание в ответ не стала, стараясь удержать в фокусе внимания ящики, чтобы те не вздумали как-то повредиться из-за тряски. На последнем этапе пути это было бы особенно обидно.       — Англичане действительно странные, мама была права.       — Я шотландец, — он криво ухмыльнулся. — А ваша матушка бывала в наших краях?       — Да, в молодости. Но мне всегда казалось, что её выводы слишком субъективны.       — Неудачный личный опыт?       — Наоборот, весьма удачный. Мой отец был англичанином.       — О, — видимо, такого ответа Грюм не ожидал. — Тогда ясно, почему у вас настолько хороший английский.       — Что есть, то есть, — она опять улыбнулась.       Быть милой важно, это располагает людей, даже таких, как Грюм. Возможно. Но, в конце концов, у него не имелось никаких причин подозревать её в чем-либо. Существовала вероятность, что между Дамблдором и Филчем были какие-то проблемы, вот директор и шепнул Грюму присмотреться к курьеру. Или это уже Филч через Дамблдора попросил проверить нового сотрудника тщательнее, раз уж он сам её и посоветовал. В общем, домысел на домысле, с Грюма сталось бы и самому «проявить бдительность» без указок. И все же вряд ли даже он действительно нуждался в тщательном препарировании её биографии — она же никуда не лезла и была совершенно безобидной. А вот ей знакомство с Грюмом было не лишним, так, на будущее.       Собственно, как Мия и думала, Грюм потерял к ней всякий интерес, как только они достигли замка и вежливо попрощались. Он отправился наверх, она с сомнением уставилась на отворот к подземельям. Куда идти она, конечно, знала, но её официальные инструкции касались только холла. Мия пораздумывала с минуту и все же шагнула в арку, но тут же наткнулась взглядом на спешащего к ней человека. И застыла, не в силах справиться со своими эмоциями и порывами.       Внутренности сдавило, будто она каталась на карусели — и радость, и дискомфорт одновременно, настолько сильный восторг. Мия уставилась на него во все глаза, даже не заметив, как на самом деле в коридоре было темно. Для неё мир вдруг заиграл яркими свежими красками. Боже мой, Боже мой! Такой… мальчишка. Неудивительно. Получается, что восемнадцать ему исполнится только в январе. И эта дурацкая школьная мантия, и зеленый галстук, и неаккуратно подстриженные длинные волосы, скорее скрывающие, чем обрамляющие лицо… Уголки рта непроизвольно дернулись вверх, она замаскировала приступ дикой нежности снисходительной ухмылкой.       Снейп, как и Грюм ранее, тоже заметил её интерес и нахмурился.       — Мадам Фицрой? — голос, казалось, был совершенно такой же, может, чуть более мягкий, но оно и неудивительно.       — Да, — она проконтролировала свой тон лучше, чем поведение, окклюменция постаралась. — А вы?..       — Профессор Слизнорт послал меня встретить вас. Он задерживается на встрече, — уж не на открывающем ли собрании Клуба Слизней?       — Я могу подождать, но мне нужна его подпись, — она поджала губы, словно была недовольна.       Но, конечно, ей и самой хотелось задержаться. На улице совсем стемнело, а Мия никуда не спешила. Уж точно не в Лютный, чтобы сидеть в своей, но при этом абсолютно чужой спальне в одиночестве. Прав был Дамблдор, вся эта затея была отравляющим душу самообманом, но разве оно того не стоило? Хотя бы ради этого момента. Главное, не делать резких движений.       — Если вы не против, то мы могли бы пока что спуститься вниз. Хранилища в подвале, — это должно было быть вежливой просьбой, но звучало скорее раздраженно и даже зло.       — Хорошо, — она небрежно махнула палочкой назад, поднимая груз, который успела опустить на пол. — Вы помощник профессора Слизнорта? — Мия предприняла ещё одну попытку услышать его имя, чтобы иметь возможность назвать вслух.       — Ученик, — отрывисто бросил Снейп и тут же повернулся, чтобы идти обратно. — Тут недалеко.       Ей мучительно хотелось что-нибудь сказать. Просто хоть что-нибудь. Если рассуждать логически, то ингредиенты были единственной точкой пересечения их условных интересов. Учитывая, насколько хорош был отредактированный учебник Принца-полукровки за прошлый учебный год, обсуждать с ним то же зельеварение было бы занимательно даже, наверное, на школьном уровне. Уж точно интереснее всего того общения, что она имела в этом времени. Мия с Грюмом-то начала болтать просто потому, что сдержанные разговоры с мистером Филчем, где говорил в основном он, да короткие фразы, которыми она обменивалась с такой же обслугой, как она сама, никак не удовлетворяли её потребности. А ведь она всю жизнь считала себя замкнутой.       Но говорить что-то ему в спину, на ходу, когда он даже не удосужился ей представиться, было не очень удобно. Правда, когда они дошли до места и остановились, Мия все же собралась с мыслями и успела открыть рот… Однако, тут же, как назло, открылась одна из дверей. Она без труда узнала вход в класс зельеварения, хотя в слизеринских подземельях не бывала уже очень давно.       — Мадам Фицрой? — судя по розовым щекам и блеску в глазах, Слизнорт пребывал в приподнятом настроении, если не сказать больше.       — Профессор Слизнорт, — она наклонила голову, приветствуя его. — Ваш заказ прибыл.       — Славно-славно! И без задержек, не как в прошлом году. Вы не против, если я проверю содержимое?       — Это ваше право покупателя, — не то чтобы у неё были какие-то распоряжения по этому поводу от Филча, но разве это не было частью любого приличного сервиса?       — Тогда пройдемте в кладовую, — Слизнорт окончательно покинул дверной проем и поспешил дальше по коридору. — Северус, мне ещё нужна твоя помощь, если ты свободен.       — Да, профессор Слизнорт, — глухо отозвался Снейп.       Она глянула на него с практически извиняющейся улыбкой, но Снейп её добродушный порыв не оценил и остался все таким же мрачным. Склад, как Мия подспудно ожидала, оказался его будущим кабинетом — и тогда, и сейчас он был заставлен шкафами. Она приземлила ящики на стол в центре комнаты и сняла путы, Слизнорт пододвинул один поближе Снейпу, а сам принялся рассматривать содержимое другого.       — У меня были сомнения на счет Огненных семян, все же не сезон…       — Артикул номер тридцать пять шестьдесят семь. Поставщик: Уоллес и сыновья. Собраны в феврале этого года, ориентировочный срок годности — до января, — отбарабанила она данные и чуть смягчила тон: — Но тогда подоспеет уже новый урожай. Для Огненной ловушки качество, возможно, и низковато, но для противоядия вполне подойдет.       — У вас хорошая память, мадам Фицрой, — Слизнорт усмехнулся.       — Не жалуюсь, — даже Филч чаще был ею доволен.       — Вот и я, кажется, что-то припоминаю. Профессор Дамблдор как-то называл ваше имя в разговоре. Кажется, вы подавали резюме в Хогвартс летом.       — Так и есть. Хотя я удивлена, что эта информация пришлась к месту, — чистая правда.       Ей трудно было представить контекст, в котором директор «подразнил» бы профессора упущенной возможностью иметь личного ассистента. Или как ещё он мог её охарактеризовать.       — Да-да, — рассеянно отозвался Слизнорт, так и рассматривая содержимое груза. — Вы зельевар?       — Да, практикующий. По крайней мере, была им.       — Работали по профилю?       — В личной лаборатории.       — Все в порядке, — вмешался в их разговор Снейп, докладываясь.       Она старалась поменьше смотреть в его сторону, хотя давалось ей это с большим трудом. Во время разговора с профессором такое внимание к студенту было бы совсем неуместно. Не считая уж того, что сам Снейп мог принять её за опасную сумасшедшую с этими её пристальными взглядами.       — Отлично, можешь быть свободен, Северус. Благодарю за потраченное время, — в голосе Слизнорта сквозило снисхождение. — Мальчик хочет попасть на стажировку ко мне, присматриваюсь к нему, — добавил он, как только Снейп покинул помещение быстрым шагом.       «А шести прошлых лет для оценки его потенциала было недостаточно? Он же уже сейчас…» Мия прикусила язык, сдержав непрошенные советы, что и как надо было делать Слизнорту. Его взгляды на людей она за пару фраз не поменяет все равно, только вызовет раздражение. А вот это уже может негативно сказаться на всех их взаимоотношениях.       — Я, кажется, должен что-то подписать? — продолжил Слизнорт.       Она протянула ему бумаги, и на этом ещё один её бессмысленный по своей сути визит в Хогвартс закончился. Все, что она получила — вспышку счастья, которую тут же тенью накрыла черная тоска, и ощущение бессилия на сдачу. Мия вышла обратно на улицу и замерла, якобы просто привыкая к темноте. Но на деле скорее принимая тот факт, что конкретные планы на ближайшее время у неё все же имелись, как бы она не пыталась убедить себя в обратном. И они были определенно глупы и нереалистичны. Даже хуже, чем желание незамедлительно сунуться в Гринготтс, положившись на одну удачу.