Гомеостаз

      Желание все исправить каким-то чудесным образом, предупредить, вовремя подстелить соломки после трагедии — естественное. Все люди испытывают его, но, если человек является магом, ситуация несколько осложняется. Зачастую вернуть утраченное нельзя и с волшебством, если это не разбитая чашка, а что-то большее, но какое искушение! Особенно учитывая существование Философского камня, маховиков времени, Даров смерти, Арки и прочих могущественных артефактов. Впрочем, ничего из этого, вероятно, помочь ей не могло. Но кое-что было.       — Я хочу изменить все, — она сама поморщилась от неуместного пафоса. — Или хотя бы уйти с надеждой, — звучало едва ли здравомыслящее.       — Вы же понимаете, что это жестокий самообман? — Дамблдор смотрел на неё печально, но с твердостью во взгляде. — Даже если вы сделаете это, и у вас получится, свою жизнь вы не вернете.       — Я и не собираюсь, просто хочу сделать все лучше, справедливее. Пусть даже это будет неправильно, пусть даже я переступлю черту!       — Если вас не беспокоит собственная душа, подумайте о других. Сферы, в которые вы планируете вмешаться…       — Считаете, что их судьбы недостаточно плохи, и я как-то ухудшу положение? — она не смогла удержаться от сарказма. — Мне не хватает фантазии придумать, что же такого я могу сделать…       — В попытках переписать историю вы можете вызвать временные искажения. Последствия этого невозможно предсказать.       — И что произойдет? Вселенная схлопнется? Маги исчезнут? — она усмехнулась, дергано, зло. — Знаете, прозвучит цинично, но, возможно, мы заслуживаем такого конца. Столько крови, столько боли… Что хорошего мы вообще сделали? Думаю, у магглов сложилось бы однозначное мнение, если бы они все узнали.       Она скривилась и отвернулась от директора, уставившись в пустой проем окна. Кто-то наложил на него защиту от непогоды, но с новой рамой заморачиваться не стал. Все равно почти все портреты удалось перенести, только некоторые из них, включая Дамблдора, предпочли остаться в разрушенном Хогвартсе. Идти сюда, конечно, не хотелось, но, благо, без антитрансгрессионного барьера переместиться можно было прямо на крыльцо. Правда, в любом случае приходилось подниматься в чудом уцелевшую директорскую башню, избегая обвалившиеся лестницы и призраков, разговаривать с которыми у неё не имелось никакого желания, несмотря на то что это были по большей части близкие ей люди. Были. Все это место стало огромной могилой с затейливым надгробным камнем. О восстановлении замка не могло идти и речи, саму школу, от которой осталось только название, открыли в другом месте.       — Я не смогу так жить, — слова были скованы льдом, от неё тоже, казалось, веяло холодом. — Вы же считаете, что у всех должен быть выбор. Дайте мне возможность.

* * *

      Грюм пихнул её к себе за спину, не особо церемонясь, что было очень кстати, так как в тот же момент в его щит ударило заклинание. Не Авада, слава Богу. Но Мия и сама не растерялась, хоть среагировала не так быстро, как опытный боец. Палочка тоже уже была в её руке, так что она сразу же атаковала нападающих в ответ, положившись на защиту Грюма. Пожирателей было трое, и они наверняка рассчитывали, что аврор, вынужденный охранять гражданскую, будет не так эффективен, как обычно.       Её Иммобулюс, Импедимента и Редукто никого не поразили, но сбили их собственную атаку. Блицкриг не прошел, дуэль затягивалась. Грюм перестроился мгновенно, поняв, что она не беспомощная дама в беде, и засыпал невербальными атаками, снося уже Протего противников. Теперь Мия прикрывала его, их обоих барьером. Тактики в этом всем было маловато, вряд ли она выдержит такой темп долго, но им и нужно было всего лишь…       Да! Экспеллиармус Грюма заставил одного из Пожирателей потерять концентрацию, а пущенный след в след Ступефай вырубил окончательно. Теперь они были на равных. Она чуть сильнее высунулась из-за плеча Грюма, прикладывая ещё больше усилий, насколько это было возможно. Схватка стала хаотичнее и яростнее. Пожиратели потеряли численное преимущество и теперь боролись за собственную жизнь, что делало их агрессивнее. Она отмечала это мимоходом, но на самом деле все происходило настолько быстро, что Мия едва успевала вспоминать заклинания, прежде чем применить их. Хорошо хоть не орала формулы во все горло, как любил делать Гарри в критический момент.       Стены тупика осветили вспышки мощных огненных заклинаний. И снова спасибо, что не Адский огонь. Мию немного оглушило и уж точно ослепило, так что целила она в расплывающийся силуэт того, кто достался ей в соперники. Но и этого малого ей вполне хватало. Инкарцеро заставило темную фигуру беспомощно барахтаться, пытаясь отбиться от магических веревок, а Импедимента подбросила в воздух. Человек нелепо застыл, но заклинание, и без того не самое сильное, вышло совсем слабым. И секунды не прошло, как чары слетели, и Пожиратель начал падать на землю.       Мия, кажется, даже успела победно ухмыльнуться, по крайней мере, внутренне обрадовалась, пока не поняла, что немного промазала. Причём дважды. Импедимента попала не в Пожирателя, она попала в путы. А сами магические веревки начали оплетать не только тело и конечности. Никакого красноречивого хруста она не услышала, но, кажется, сочетание замедляющих чар и удавки вышло не самым удачным. Проще говоря, она его вздернула. И, судя по тому, как быстро перестало трепыхаться тело, сломала шею.       Ей и раньше приходилось причинять людям боль, неоднократно. В пылу схватки всякое случалось, но на сей раз вышло как-то слишком… Просто слишком. Мия замешкалась и, если бы не Грюм, сдернувший её с траектории зеленого луча, точно получила бы им прямо в лицо. Последний Пожиратель решился на крайние меры или просто не мог сотворить смертельное проклятие до критического момента, но это его не спасло. Ступефай избавил их от неприятного общества, вырубив и хорошенько приложив его об мостовую. На пару секунд стало тихо, и она сделала несколько робких шагов вперед, чтобы посмотреть на результат своих действий поближе.       Конечно, спрашивать, мертв ли тот человек, было бы глупо. Грюм ему пульс не проверял и видел то же самое, что и Мия. Если вообще смог разглядеть подробности, занятый их защитой. Лучше было проверить самой. Убедиться. И не нервничать. Она и до этого была убийцей, строго говоря, это ничего не меняло.       Тут уж скорее нужно было переживать из-за самой этой ситуации с нападением. Естественно, выслеживали они знаменитого аврора, не её. Вряд ли даже знали, кто она такая — они с Грюмом не были связаны напрямую. Их местонахождение слил кто-то из паба, резонно предположить, а Пожиратели атаковали, потому что аврор в кои-то веки находился в уязвимой позиции. Но теперь, умудрившись выжить и победить в схватке с этими уродами, она тоже оказалась в фокусе чужого внимания. Воландеморт всегда защищал свою репутацию. Черт. Они найдут её и прикончат просто чтобы отомстить и закончить начатое, если не смогут добраться до Грюма. А они не смогут, не в этом году. Черт. Черт!       А как здорово у неё вышло не вмешиваться в историю! Любо-дорого посмотреть! Зачем она вообще потащилась куда-то с, мать его, аврором?! Мия резко развернулась на каблуках и уже открыла рот, чтобы как-то обозначить свою легкую панику относительно сложившихся обстоятельств, но успела заметить только направленную на неё палочку. Заклинание Грюма было конечно же невербальным и молниеносным.

* * *

      Перед ней проплывала вереница путаных воспоминаний. Какие-то мутные образы, мысли, чувства. Она ощущала злость, скорее даже ярость, но не могла понять её причину. Ещё была вера. Или доверие? Кажется, что-то важное ускользало от неё, но она не пыталась за ним угнаться. Пустое. Или не то время?       Мия не удержалась от болезненного стона — голова нещадно гудела. Возвращение из мира грез и без того давалось тяжело, так она ещё и была крепко привязана к стулу, что добавляло неприятных ощущений. Веревки перетягивали кисти и щиколотки, мантию с неё сняли, все её вещи, вероятно, тоже были конфискованы. В пустой комнате царил полумрак, да и осмотреться ей не дали. Грюм склонился над ней, проверяя состояние.       — Что за?.. — в горле першило, она закашлялась.       Он не удосужился ответить, но посветил ей прямо в глаза Люмосом. Мия дернулась и зажмурилась.       — Аврор Грюм, что вы делаете? — зашипела она.       Хотя определенно догадывалась и что, и зачем. Можно было бы предположить, что это задержание для допроса в связи со смертью нападавшего. Но находилась она точно не в застенках аврората, так что действовал он сейчас, вероятно, от Ордена. Не зря Мия сомневалась насчёт его мотивации для общения — естественно, он её в чем-то подозревал! А такая развязка вечера подтолкнула его «познакомиться поближе» в весьма своеобразном смысле. Она сказала бы, что и с этой точки зрения не сделала ничего такого, чтобы заслужить подобное отношение, с учетом, что прикончила она Пожирателя. Но, конечно, её поведение немного не соответствовало легенде, и… Да чего ещё было ждать от Грюма? Вот такого его она узнавала!       Он взмахнул палочкой, но тут же недовольно скривился — никакого эффекта его волшебство не произвело. Можно было смело ставить сикль на то, что Грюм пытался снять с неё все возможные чары, позволяющие менять внешность, пока она валялась в отключке. Мия действительно думала поначалу, что было бы не лишним как-то замаскироваться, но отказалась от этой идеи. Поддерживать трансфигурацию лица ежедневно быстро стало бы весьма утомительно. Она начала бы совершать ошибки, путать, что и как поменяла. Или, если идти более простым путем, где бы она взяла столько оборотного, к примеру? До фанатизма Крауча в этом вопросе ей было далеко. К тому же, в целом, учитывая временной разрыв, это казалось не слишком целесообразным. Мало ли кто на кого похож.       Вот назваться другим именем выглядело разумным решением. Во-первых, её собственное было довольно запоминающимся, во-вторых, это позволяло ей создать более целостный ментальный барьер.       — Вы так и собираетесь молчать? — пусть хотя бы подтвердит её умозаключения.       — А вы готовы говорить?       Грюм выпрямился, но все ещё нависал над ней, заставляя её задирать голову, чтобы видеть его лицо. При желании Мия могла бы боднуть его лбом в живот, так близко они находились. От этой дурацкой мысли почему-то стало весело. Она сглотнула подозрительно вязкую и сладкую слюну.       — Смоковница и дремоносные бобы… — пробормотала Мия. — Серьезно? Вы дали мне Эйфорийный эликсир? Знаете, я очень плохо пою.       — Лжецы, как правило, готовы к тому, что их будут поить сывороткой правды, морально давить и пытать, — судя по направлению взгляда, он смотрел на её губы. И не зря — она еле сдерживала дурашливую улыбку. — Но на самом деле положительные эмоции контролировать куда сложнее.       Физический дискомфорт, впрочем, действие зелья никак не купировало, но какой-то неуместный эмоциональный подъем Мия действительно чувствовала. А ведь Грюм наверняка подозревал её Бог знает в чем! Но ведь это было совершенно неправильно. Они же были на одной стороне, в целом. И она могла разрешить этот ненужный конфликт в два счета, просто рассказав ему всю правду. Тогда Аластор перестанет так напряженно хмуриться.       Мия цокнула. С тем же успехом она могла выложить ему все при первой же встрече. Как и Дамблдору. Окклюменция подавила неуместный всплеск дружелюбия, но едва ли до конца.       — Интересная методика допроса, аврор Грюм. Только я все не возьму в толк, что же вы хотите от меня услышать? Шучу я тоже посредственно.       — Для начала, полагаю, нам нужно познакомиться, — спокойно выдал он, но улыбнулся как-то неприятно.       Мия надула губы, все пытаясь разглядеть в этом юмор.       — Решили, что первый раз вышло неудачно? Не волнуйтесь, если вы меня развяжете, я все прощу.       — Знаете, по вам нет никакой информации в Министерстве. Вы не обозначили свое прибытие в Великобританию официально. Более того, по своим контактам в Европе я тоже не нашел ни единого упоминания Мии Фицрой. Вы человек-призрак.       Она рассмеялась и неубедительно изобразила подвывания, которыми по представлениям магглов сопровождалось бытие застрявших на этом свете душ. Или отпечатков личностей? Насчёт классификации призраков постоянно возникали споры.       — Разве это не хорошо, что я ни разу не попадала в поле зрения авроров и других законников?       — Или попадали, но под другим именем.       — Вы параноик, — фыркнула она. — Так можно сделать какие угодно выводы из воздуха. И вообще смена имени — не преступление, для этого есть десяток легальных причин.       На лице Грюма появилось почти азартное выражение. Мия поняла, что ошиблась, но не могла осознать масштаб катастрофы. Внимание рассеивалось.       — Например, вернуть девичью фамилию в связи со смертью мужа, — как будто даже поддержал её Грюм.       — Почему сразу девичью, можно и какую-нибудь другую взять, — она легкомысленно тряхнула головой. — Я вот, к примеру… Я…       От попыток привести свои мысли в порядок и заглушить лишнее ментальной магией, её почти накрыло приступом мигрени. Мия уже чувствовала предвестники, заныли зубы. Она попыталась сосредоточиться на боли, чтобы сконцентрироваться.       — Если вы хотели побольше узнать о моем прошлом, то могли бы просто спросить, а не устраивать не пойми что с похищением и связыванием.       — Но вас это как будто бы совсем не удивляет, — Грюм опять наклонился к ней, ещё ближе, чем раньше.       Его тяжелая рука легла ей на плечо, Мия покосилась на неё, снова утратив самоконтроль. От Грюма пахло хвоей и какой-то почти морозной свежестью, словно он только что побывал на сильном холоде. Такой стереотипный мужской парфюм, но весьма ему подходящий. Впрочем, вряд ли он душился, скорее пользовался каким-то средством во время или после бритья.       — Простите?       — Вы чуть не погибли во внезапной схватке и очнулись связанной наедине с недружелюбно настроенным к вам человеком. Почему вы не плачете, мадам Фицрой? Не кричите, не зовете на помощь?       — Я вообще не поклонница рыданий, а сейчас у меня в желудке ещё и плещется веселящее зелье, — пробормотала она, стушевавшись. — Да и вы не производите впечатление бесчестного и жестокого человека. Полагаю, это все просто какая-то ошибка.       Ну не пытать же он её всерьез собрался! Не то чтобы она могла утверждать это со всей уверенностью, но говорили, что Грюм не был сторонником радикального способа решения вопросов. Он был угрюм, саркастичен и резок, но все же Круциатусами и Авадами не разбрасывался, даже когда Крауч дал на это разрешение аврорату.       — Я служитель закона, а вы женщина без прошлого, свободно владеющая боевыми заклинаниями и весьма эффективно их использующая. Боюсь, у нас все же имеется некоторая проблема во взаимопонимании.       — Если вы про смерть напавшего на нас преступника, то это вышло случайно! — воскликнула Мия, наверное, слишком громко и эмоционально. — Он же умер, да?       Она свела брови к переносице и состроила грустную гримасу, но почти сразу сбилась на какой-то зловещий шепот.       — Не то чтобы мне было его жаль. Пусть откушает того блюда, что готовил другим, гребаный Пожиратель смерти, — довольная своим идиотским каламбуром, Мия не удержалась от нездоровой улыбки.       — Похоже, вы успели хорошенько проникнуться нашими политическими проблемами, мадам Фицрой, — Грюм почти отзеркалил её мрачное веселье. — Или это уже что-то личное? Когда успели пересечься?       Она с усилием сомкнула губы. Веритасерум потребовал бы от неё ответа (впрочем, Грюм был прав, она знала приемы, чтобы обойти его воздействие), какая-нибудь Болтушка заставила бы вещать полный бред без остановки, но свое желание торжествовать на условной могиле безымянного Пожирателя подавить Мия могла. Хотя так и подмывало…       Грюм продолжал стоять над ней, сжимая, правда, совсем легко, плечо. Мия заглянула ему в глаза, честно, без особой цели. Но сразу же подумала о том, что он, конечно, был отличным аврором, но вряд ли являлся мастером окклюменции. Да и она умела быть очень аккуратной. Было бы легче выстраивать защиту, если бы ей было известно, какие выводы он сделал насчёт неё, в каких грехах обвиняет и как планирует поступить в итоге.       — Я вам, вероятно, жизнь спасла, а вы так себя со мною ведете, — формулировать мысль, контролировать свой разум и пробираться в чужой одновременно было тяжело, но она старалась. — Вам не стыдно?       Ну, если судить объективно, то либо её присутствие и спровоцировало, прямо или косвенно, это нападение, либо происшествие уже было вписано в событийный ряд данной реальности, а она лишь немного облегчила Грюму жизнь (и лишила жизни врага). Спасением подобное было назвать сложно, да и он сам выдернул её из-под луча Авады, так что уже расплатился. Но мог бы хотя бы признать, что они неплохо сражались дуэтом, почти как опытные партнеры!       — Извинюсь, когда узнаю правду.       Идеальная пустота его ментального барьера её раздосадовала, поэтому Мия слишком увлеклась, стараясь нащупать что-то кроме. И не отреагировала вовремя, когда Грюм вдруг резко отпустил её руку и схватил за подбородок, фиксируя голову в пространстве, будто хотел поцеловать. Она растерялась, чувствуя тепло пальцев на коже, забыв, что может хотя бы попытаться зажмуриться. Конечно, он просто тоже собирался применить к ней легилименцию, только обстоятельную, с, так сказать, глубоким проникновением.       — Аластор, — строго, но негромко.       Грюм выпрямился и обернулся, отпуская её. Из-за его широкой спины Мия разглядела в темноте край знакомой темно-фиолетовой мантии. Она не заметила, как он появился — не слышала ни хлопка трансгрессии, ни шагов.       — Мадам Фицрой? — голос директора был ровным и спокойным, словно они находились в нейтральной обстановке.       — Да, профессор Дамблдор? — вообще, она ждала его появления, но, возможно, чуть позже.       — Как вы себя чувствуете?       — Сносно, — Мия даже плечами пожала, состояние у неё было более чем неопределенным.       — Аластор, уверен, эти меры безопасности лишние, — Дамблдор, очевидно, подразумевал веревки.       — Видели бы вы, как она ловко расправилась с одним из нападающих, говорили бы по-другому.       — Думаете, мы вдвоем не справимся с волшебницей без палочки? — в тоне директора чувствовалась нотка иронии.       Грюм хмыкнул и отошел на несколько шагов в сторону, как бы предоставляя очередь Дамблдору. Тот коротко взмахнул печально известным древком, и путы на ней истлели. Мия неловко выпрямилась, не пытаясь встать, и схватилась за левую манжету рубашки онемевшими от застоя крови пальцами. Кожу жгло огнем, так что от прикосновения едва ли стало лучше.       — Это, полагаю, тоже лишнее, — ещё одно небрежное движение кисти, и в голове у неё как будто включили свет.       Вместо неуместной веселости резко навалилась практически тоска. Мия вздохнула, пытаясь примириться с действительностью без розовых очков. По сути, случилось все то, чего она так опасалась — она и вмешалась в ход войны, грубо и совершенно невовремя, и «попалась» Дамблдору да ещё и в явно невыгодной для себя позиции. Какие уж тут манипуляции с её стороны! Единственное, она все ещё была жива и, относительно, в порядке. Утешало это как-то слабо. Но она хотя бы не оказалась в лапах Пожирателей, вот это точно стоило ценить.       — Что-то мне подсказывает, что мы собрались тут все вместе не случайно, — Мия усмехнулась, предпочитая смотреть в пол в присутствии директора.       — Даже не знаю, что навело вас на такую мысль, — саркастично протянул Грюм.       — Не думаю, что кто-то из нас ожидал подобного развития событий, — не согласился Дамблдор. — Мы присматривались к вам, мадам Фицрой, но не принимайте это близко к сердцу. В нынешнее время присматриваться приходится ко всем.       — Не знаю, что вы про меня подумали, но я не замышляла ничего дурного, — выпалила она, хотя прекрасно понимала, что притворяться дурочкой дальше вряд ли выйдет. Не с Дамблдором.       — Только подобраться к профессору, — Аластор, похоже, веселился. — Или ко мне?       — Подобраться? Я просто искала работу, круг общения.       — И выбрали для этого лидера одной из противоборствующих сторон в местном конфликте? — усмехнулся Грюм. — Или это тоже просто совпадение?       — Как нетрудно догадаться, ваши оппоненты мне не очень импонируют, так что…       — Это ещё надо доказать.       — Доказать что? Мне кажется, что на минимальный кредит доверия после стычки с Пожирателями я могу рассчитывать. Враг моего врага и тому подобное. Я не понимаю, почему это произвело на вас какое-то совершенно обратное впечатление.       — А может, это как раз и был ваш план, чтобы втереться в доверие, — не унимался Грюм. — Все так вовремя совпало.       — С таким-то исходом?       — Вы же сами сказали, что это вышло случайно.       — Считаете, что я могла вот так запросто убить своего? — её передернуло. — Не думаю, что Пожиратели и их… Господин простили бы мне такое.       — Кто знает.       — И почему с такой позицией вы не вырубили меня сразу, а, наоборот, стали защищать?       — Рефлекс сработал. Да и если бы это было частью вашего представления с Мерлину известной целью, то в спину вы бы меня все равно не ударили.       — Похоже, мы в логическом тупике, — Мия закатила глаза.       — Достаточно, — вмешался Дамблдор. — Зачем вы здесь, мадам Фицрой? Вы столкнулись со многими сложностями, приехав в Англию, какой цели вы добиваетесь?       — Я уже объясняла аврору Грюму…       — Ваши сентиментальные порывы не слишком хорошо сочетаются со злой радостью от собственноручного убийства, — перебил Грюм её.       — Идеология Пожирателей мне отвратительна!       — Когда вы успели так плотно ознакомиться с их идеологией? — давил он дальше.       — Сейчас из-за произошедшего вы находитесь в большой опасности, — все тем же спокойным тоном продолжил директор. — Вы покинете страну, мадам Фицрой?       Мия вздохнула и все же подняла на него взгляд.       — Нет.       Грюм усмехнулся.       — Выкладывайте уже начистоту, хватит юлить. Иначе мои методики допроса станут ещё интереснее.       — Вы мне не доверяете, а я почему-то должна сразу вам открыться, — выдала она почти с неприязнью.       — Во Франции вам будут не рады? — уточнил Дамблдор.       — Послушайте, даже если у меня есть какая-то своя мотивация, это ничего не меняет. Я искала союзников, а не врагов.       — Расскажите, — практически попросил директор.       Грюм просто сверлил её взглядом. Она поджала губы и уселась поудобнее.       — Это длинная история. Но если кратко, то… Я кое-что знаю. То, что не должна знать. Про Тома Реддла, — имя она произнесла шепотом для вящего драматизма. — Я осталась одна и решила, что нужно что-то с этим делать.       — Но в Англию вы приехали не для того, чтобы просить защиты.       — Нет, — легко согласилась Мия. — Определенно не для этого.       — Какие у вас были планы? — Дамблдор не повышал голос и вообще никак не давил на неё, но его аура силы все равно добавляла нужного веса словам.       — Я импровизировала. Думала, как эффективнее смогу использовать те несколько фактов, что знаю.       — Вероятно, так и было. Но ведь это ещё не все, далеко не все, — директор наклонил голову на бок.       Он не касался сознания, но все равно, казалось, видел её насквозь.       — Я не понимаю.       — Когда мы с вами в первый раз встретились, вас окружала магия, крайне специфическая и очень мощная. Что вы сделали?       Её щека непроизвольно дернулась. То, что Дамблдор подослал Грюма, чтобы проверить гостью, и, вероятно, подсунул саму её Филчу, чтобы держать в поле зрения, стало уже очевидно, но большее… Мия никак не рассчитывала, что все так быстро дойдет до такой степени откровенности.       — Я бы не хотела распространяться об этом в принципе, — начала она аккуратно. — И даже сейчас, несмотря на возникшую… необходимость, предпочла бы, чтобы об этом слышало как можно меньше ушей, — быстрый взгляд на Грюма. — При всем уважении…       Грюм усмехнулся, но откланиваться из вежливости явно не собирался.       — Тогда не нужно ничего говорить, просто покажите, — распорядился директор.       — Я не думаю, что это…       — Ослабьте свои окклюменционные щиты.       Какая забота, опять. Дамблдор мог смести всю её защиту, если бы захотел, это точно. А параллельно свел бы с ума.       — Хорошо.       Больше ничего сказать и сделать Мия не успела. И вообще как-либо проконтролировать процесс, выдать нужные воспоминания. Она даже не поняла, что именно Дамблдор разглядел в её мозгах, никаких развернутых видений, как в Омуте памяти, не нахлынуло, все произошло очень быстро. Или ей так показалось? Грюм как будто изменил свое положение в пространстве, когда она вынырнула из собственного разума и проморгалась, продрав слезящиеся глаза.       Мия схватилась за виски, морщась. Директор отшатнулся от неё, то ли в отвращении, то ли в испуге. Хотя, скорее, в изумлении, судя по пронзительному взгляду.       — Ми… мадам Фицрой, вы останетесь подле меня, — резко выпалил Дамблдор.       — А если я не хочу подчиняться вам? — прохрипела она.       — Я могу принудить вас, если потребуется, но надеюсь на ваше благоразумие, — он справился с голосом, так что звучало почти не угрожающе. — Под моей защитой вы будете в большей безопасности.       С этим сложно было поспорить, учитывая, что она уже привлекла негативное внимание Пожирателей, как отличная цель для устранения. Пусть и находилась в тени Грюма.       — И что вы предлагаете?       Директор уже переключился на новую задачу.       — Аластор, окажите мне ещё одну услугу: незамедлительно доставьте мадам Фицрой в защищенный дом. Тот, что на улице Баркер, подойдет.       Несмотря на то, что это касалось её же, Мия признавала, что это было разумное решение. Дамблдор наверняка разобрался, что она из себя представляет, не стоило и надеяться, что он понял что-то неправильно. Значит, логичнее было спрятать её и добиваться нужной информации по необходимости, чем изображать гуманность и цивилизованность.       — Она может и тут посидеть. Вдруг станет сговорчивее, — заупрямился Грюм.       — Так нам всем будет комфортнее.       — Трансфигурация в зайчика и удобная клетка?       — Мне больше нравится вариант с хорьком, — добавила Мия, фыркнув.       Впрочем, был один неудобный момент: её исчезновение придется как-то объяснять. Правда, кто особенно будет интересоваться её судьбой? Филч? Слизнорт? Случайные свидетели и сослуживцы Грюма, которые, возможно, видели их вместе, когда он забирал с места происшествия её бессознательное тело? Ну да, конечно.       — Мадам Фицрой нужна мне в здравом уме и трезвой памяти. И вам, Аластор, к слову, тоже. Её содействие может потребоваться в ходе судебного разбирательства над напавшими на вас людьми.       А вот это уже было аргументом, об этом она не подумала.       — Но тащить её под Фиделиус все равно плохая затея.       — Аластор, — вновь попытался образумить его Дамблдор. — Мадам Фицрой солгала и неоднократно, но она нам не враг.       — Даже с учетом…       — Даже с учетом, — припечатал директор.       — И что, мы доверимся какой-то самозванке, потому что у неё в мозгах есть полезные сведения? Может, просто выпотрошить её память прямо сейчас и подкорректировать все Обливиэйтом?       — Вы не могли бы обсуждать это хотя бы не в моем присутствии? — зашипела она.       — Зачем, мадам Фицрой? — теперь, произнося её имя, Грюм как будто издевался. — Не лучше ли знать свою судьбу, а не терзаться в сомнениях?       — Спорное утверждение, — захотел бы он сам знать свое будущее? Хотя вряд ли оно его сильно удивило.       — Если бы все было так просто, — как-то устало прокомментировал Дамблдор, — то, возможно, я пренебрег бы своими принципами. Но обстоятельства требуют от нас идти на компромиссы. Аластор, сделайте, как я прошу.       В этом тоже был свой резон. Действительно, хоть её ментальные барьеры и не представляли особой проблемы для директора, если он будет ломать их каждый раз, чтобы добиться желаемого, разум быстро помутится. А сеансов ему нужно будет провести как минимум с десяток, ведь ознакомиться придется… со всей её жизнью, по сути, потому что он не знает, какие именно вопросы задавать. Не то чтобы Мия, конечно, собиралась прямо ему противиться и молчать, но и становиться ручным оракулом не желала.       Грюм скривился, но кивнул. Дамблдор коротко попрощался и ушел так же незаметно, как и пришел. Только скрипнула дверь, за которой находилось такое же пустое темное помещение. Интересно, собирался ли он искать подробности ритуала, чтобы понять, с чем именно имеет дело? Или и так уже знает про него все к этому моменту?       Мия вопросительно уставилась на Грюма.       — Мои вещи, — напомнила она.       — Получите, когда я проведу детальный досмотр.       — Чудесно, — выдохнула Мия, вставая со стула.       Мышцы ног ныли, словно она бегала кросс. Грюм без особых церемоний схватил её за локоть и потащил куда-то в темноту. Минув пару дверных проемов, они вышли на улицу — стояла непроглядная, безлунная ночь — и тут же трансгрессировали.