Гомеостаз

      Те немногочисленные моменты, когда она предпринимала попытки встряхнуться и начать хоть что-нибудь делать, которые не заканчивались ступором на кухне или слезами в спальне, иногда все же давали свои плоды. Пару раз она ходила в магазин и на обследования к врачам, варила простые лечебные зелья для себя же, писала письма, преимущественно ответные. А однажды даже заявилась в родной город просто чтобы прогуляться. Благо под всеми отводящими внимание чарами магглы её не замечали. Даже те, что жили в том доме, в окна которых она пристально вглядывалась, хотя прекрасно знала, что не увидит там ничего знакомого.       Если до второй войны среди их окружения круглой сиротою был только Гарри, то после почти все они примерили его ботинки. Невилл, чьи родители хоть и были формально живы до сих пор, все равно, по сути, остался один в особняке бабушки. Про Рона и Джинни, потерявших всю свою большую семью, и говорить не стоило. А ей даже пойти было некуда с развалин Хогвартса, когда все закончилось, хотя её мама и папа были живы не формально, а вполне себе реально, пусть и считали себя совсем другими людьми.       Возможно, как раз тогда и следовало бы отправиться в Австралию на тяжелый разговор, чтобы разобраться сразу со всеми проблемами одним махом. Но у неё для этого не имелось ни материальных средств, ни внутреннего ресурса. Да и опасность ещё до конца не миновала, не прошли нужные суды, Министерство не сменило политику в один момент. Рисковать их жизнями просто из-за спешки казалось ей опасной глупостью.       Поэтому на первых порах, пока стояла полная неразбериха с властью, её приютил Невилл — ему компания тоже была на пользу. Потом, когда волна похорон и первичных разбирательств закончилась, — Джинни, которая все же вернулась в Нору. В отличие от Рона, избегавшего опустевший отчий дом всеми правдами и неправдами и перебравшегося в такую же унаследованную, но чуть менее наполненную мучительными воспоминаниями Ракушку. А позже она влезла в дело Снейпа с головой, стремясь то ли исправить хоть что-то, то ли просто занять себя, чтобы не свихнуться, так что получила доступ уже в его жилье. И в его жизнь.       Впрочем, и он советовал ей связаться с семьей, узнав подробности. Даже предлагал помощь. Да и мистера и миссис Грейнджер от прошлого отделяло только одно трудоемкое, но исполнимое заклинание. Но она не хотела их возвращать. Зачем? Чтобы окончательно разругаться? Она была уверена, что они не смогут простить её за то, что она сделала. Хуже того, они наверняка начнут её опасаться. Бояться собственную дочь!       Да и как тут не бояться? Магия пугала. Маги пугали. Пусть даже память родителям она стерла, руководствуясь благими намерениями, Пожиратели уж точно разнесли половину Лондона просто развлекаясь. А рассказать это пришлось бы, чтобы обозначить, насколько серьезно было их вроде бы локальное столкновение. Столько невинных жертв… И Лондонский мост, который все-таки рухнул, как в детской песенке.       Теперь искать связи с родителями она и вовсе не видела смысла. Если ещё пару месяцев назад она могла познакомить их с Северусом, рассказать о своей новой жизни, попытаться найти общий язык, то что осталось сейчас? Когда-то они возлагали на неё столько надежд, а по итогу она не закончила даже школу.

* * *

      Хотя бы ход времени начал выравниваться. Все эти неудобные скачки прекратились, и сутки шли почти нормально. Правда, Гермиона все равно каждый день ждала повторения вчера или ещё каких-нибудь сюрпризов. Но на ситуацию с Малфоем мироздание, слава Мерлину, отреагировало равнодушно. Визенгамот тоже не проявил каких-то сильных «эмоций»: Люциуса даже не отправили на каникулы в Азкабан, а оставили под домашним арестом на время разбирательств.       На настроение Воландеморта, впрочем, это особо не повлияло. Пока Дамблдор вроде как боролся с идеологией чистокровных на законодательном уровне, Лорд сделал ответный шаг, снова проявив грубую силу. При всей предсказуемости его поведения, результат все равно вышел, мягко говоря, неприятным. Да и приписать ему несколько мелких стычек с оборотнями было сложновато. Как и в случае с великанами: вроде и очевидно, но попробуй докажи.       А вот потрепанный вид Грюма говорил больше слов. Она наткнулась на него у ворот школы, когда возвращалась от станции со свежими ингредиентами от Филча. Аластор задумчиво стоял, привалившись к столбу с венчающей его горгульей, но все же догадался открыть перед ней тяжелую металлическую створку.       — Здравствуйте, мадам Фицрой.       — Здравствуйте, аврор Грюм.       Гермиона прошла мимо, левитируя за собой груз, Аластор догнал её и зашагал рядом.       — Рональд передает вам привет.       — С ним все в порядке?       — Более чем.       — А с вами?       — Могло бы быть и лучше.       — Много погибших?       — Нет. Орден знал о самых крупных столкновения заранее, так что больших потерь удалось избежать. Но есть пострадавшие.       Учитывая, что бои шли с оборотнями, всё равно звучало, как приговор. Хотя во время сражений не было полнолуния, так что, возможно, все обошлось.       — Может показаться, что я оправдываюсь, но это неизбежно. Агрессия и аппетиты Воландеморта будут расти в любом случае. А подобные демонстрации своего могущества для него весьма выгодны: он все держит под контролем и показывает бессилие Министерства.       — Мистер Уизли тоже так сказал, — недобро ухмыльнулся Грюм. — Но не волнуйтесь, мадам Фицрой, мне не надо объяснять, почему на войне люди умирают.       — Так вы с Роном нашли общий язык? — улыбнулась она, пытаясь удержать их от очередного витка конфликта.       — Рональд куда разговорчивее вас, — обтекаемо отозвался он.       — Ему нет смысла хитрить и что-то замалчивать, когда все карты и так уже вскрыты.       Отозвалась Гермиона практически равнодушно, но внутренне несколько напряглась. Рон, вроде, никогда не был сплетником, но и за речью особо не следил.       — Я спросил его о вашем будущем, — Аластор не стал ходить вокруг да около. — Во мне теплилась надежда, что вашего супруга убили Пожиратели, и вы мстите за него, но вся эта история с мистером Снейпом… Получается, он все же сам состоялся как Пожиратель смерти.       Грюм замедлил шаг и остановился, она последовала его примеру. Груз замер лишь в нескольких шагах от них, едва не врезавшись по инерции.       — Состоялся. Но потом кардинально пересмотрел свои взгляды.       — Сколько ему было, когда вы поженились? Сорок?       — Примерно.       — А сейчас восемнадцать… И, полагаю, на путь исправления он ещё не ступил.       — Он и Пожирателем ещё не стал.       — Совсем другой человек.       В его словах было заключено куда больше смысла, чем лежало на поверхности. Осуждал ли он её за то, что она связалась с врагом, что сейчас, что тогда, причём прекрасно зная, кто Северус такой? Или переживал за сохранность её розовых очков из будущего? Которые ей очень хотелось бы надеть, но все никак не получалось. Сам Снейп не способствовал.       — Вы тоже сейчас совсем другой человек, Аластор.       — Да, по крайней мере, немного симпатичнее, — отмахнулся он. — Но все же Мэган была права. Мы все тут жалкие. Что она, что я, что вы, Гермиона.       — Если бы взаимоотношения было так легко построить, то не было бы столько грустных песен о любви, — натянуто улыбнулась она и снова зашагала в сторону замка.       Ящики застыли на пару секунд на месте и нехотя поплыли за ней, словно собака, которую хозяин гонит домой с прогулки.       — Часа вам хватит? — уточнил Грюм, кивнув на груз.       — Думаю, да.       — Буду ждать в холле.

* * *

      — Прибыли бы мы хотя бы немного раньше… Или много. К примеру, в тридцатые, когда Том ещё в школе учился, — пробурчала она, доев суп.       Аластор доставил её по адресу, но сам в доме не остался, как и в прошлый раз. Хотя прямо объявил, что зайдет через пару часов, так что сейчас на ночевку Гермиона рассчитывать не могла. Учитывая, что на Рона наложили ограничений не меньшие, чем на неё, находились они в этакой иллюзии свободы. С одной стороны, вот они, сидят вдвоем со своими палочками в карманах, с другой…       — Ага. Устранили бы зло в зародыше, а попутно предупредили бы войну с Гриндевальдом и все маггловские разборки тоже, — прыснул Рон, уже уплетая жаркое. — Это же так легко! Залетаешь со своими крутыми знаниями и заставляешь всех тебя слушаться.       Он свой быт на новом месте обустроил куда лучше неё, в свое время так и не приспособившейся к чужой плите. Так что пришла Гермиона на поздний ужин в прямом смысле этого слова: судя по количеству еды на столе, Рон всерьез опасался, что она опять ничего не ест. Хотя из-за возвращенной памяти такой побочный эффект вполне мог возникнуть, он не зря переживал. Она послушно пододвинула к себе свою порцию второго.       — И так вышло очень даже вовремя, — продолжил он, облизав соус с ложки. — Оно ведь в любом случае рвануло бы. В смысле, все эти проблемы с чистотой крови и прочей хренью. Ну, загасили бы мы тогда Тома или, не знаю, перевоспитали бы, вылез бы кто-нибудь другой. В каком-то смысле даже хорошо, что именно он встал во главу радикалов. Распугал сомневающихся трусов уж точно.       — Иногда я думаю, что Дамблдор по такой же логике вполне сознательно допустил приход к власти Воландеморта, — тихо проговорила она. — Мирным путем настроения общественности меняться не очень хотели.       — Ну, нет, такой исход ему точно был не нужен. Да и что он мог сделать, чтобы предупредить это? Действительно придушить мелкого гаденыша ещё в школе, основываясь только на своих подозрениях? Не из всех озлобленных детей вырастают маньяки. А в Хогвартсе Том вообще стал со всех сторон положительным, — Рон смахнул хлебные крошки со щеки. — А потом ещё и надолго пропал в Европе. Ищи-свищи его да спрашивай, чем он там занимается. Может, просто Философский камень алхимичит, чтобы вечную молодость сохранить, и никому не мешает.       Гермиона вздохнула, не опровергая, но и не соглашаясь с его умозаключениями.       — Да и было бы стремно оказаться во времени, про которое мы вообще ничего не знаем. Мне-то с Дамблдором ещё куда ни шло, а вот тебе…       — Рон, я просто хотела пожаловаться тебе на жизнь, — фыркнула она. — Твое приключение, конечно, вышло, эм, веселее, но…       — Да, если бы я торчал в Хогвартсе, то давно с ума сошел бы! Вроде все ещё живые, а всё равно не лучше, чем с призраками общаться.       — И страшно что-нибудь разрушить неосторожно. Вот так я скажу что-нибудь, а Лили бросит Джеймса, и всё.       — Защита Поттеров, конечно, дело нужное. Я хотел бы вновь встретить Гарри. Но не думаю, что дело в них, — он хитро улыбнулся, но вновь отвлекся на еду.       Она опять тяжко вздохнула и помяла в руках салфетку. Ей бы такой аппетит.       — Несложно догадаться, в ком все дело, — желание говорить тут же отбило.       — В этом плане я тебе не советчик. Просто будь с ним осторожнее.       — Да что вы все заладили! Не собираюсь я ему вот так запросто выкладывать информацию из будущего, не убедившись в его лояльности.       — Я не об информации беспокоюсь, а о тебе, Гермиона. Думаешь, я не понимаю? Когда я увидел маму… и Билла, я… — Рон замолчал и потер шею.       Жаркое в её тарелке все ещё не успело достаточно остыть, и она перемешала его просто чтобы занять руки.       — Зачем ты взял с собой портрет?       — Так и знал, что тебе это не понравится.       — Источник данных, это понятно, хотя его ещё попытайся разговори. Они все слишком зациклены на себе и…       — Мне подробности ритуала он вполне себе добровольно выложил. А, с учетом, что я оставил письмо для Джин, объясняющее некоторые детали нашего исчезновения, она вполне могла догадаться, к кому идти за дальнейшими разъяснениями. И узнать то, что я не хотел бы, чтобы она узнала.       — Портрет тогда можно было бы просто…       — Спрятать, как крестраж? Или уничтожить?       Прозвучало как-то неприятно кощунственно, так что Гермиона чуть придержала свое возмущение.       — И если уж начистоту, то я боялся, что если попаду в какие-то такие обстоятельства, когда вся эта шваль ещё жива, — продолжил Рон, — то просто пойду на поводу у эмоций, найду себе проблем на задницу и ничего по итогу не добьюсь. С четким планом лучше, чем без. С идеями Дамблдора у моего предприятия хотя бы было какое-то оформленное направление развития, а не просто «убить всех врагов». Скольких я смог бы найти и устранить в одиночку? Двоих? Троих? И что бы это дало по факту? Уж до Воландеморта я точно не добрался бы. Да и «учитывать» директора в любом случае пришлось бы. Кто ещё будет с этим разбираться? Министерство?       Через его дружелюбную маску, которой он прикрывался ещё в школе, хотя никогда не был таким добродушным дурачком, каким хотел казаться, каким ему было проще и безопаснее выглядеть, проглянула знакомая ей бездна. Отчаяние, ненависть, боль. Последствия разрушенной жизни.       — Но и опять отдавать все на откуп Дамблдору как-то странно, — все же продолжила давить она. — Он не справился в прошлый раз…       — Он справился, Гермиона. Нас не устроила только цена. Вот это мы и можем поправить. Да и что значит «отдал на откуп»? Я пошел на компромисс. Он пусть занимается политикой в свое удовольствие и сам себя учит уму-разуму, а я буду заниматься своими делами, не бегая ещё заодно и от Ордена.       — Так он тебе и позволит.       — Пусть он и король на нашей общей доске, в одиночку он эффективно действовать не сможет и прекрасно это понимает, иначе вообще не собирал бы Орден, — звучало даже как-то высокомерно. — Да и поступать со всех сторон правильно он даже не пытается, со всяким контингентом сотрудничает. Думаю, он уже смирился с тем фактом, что я прикончил этих зародышей Пожирателей.       — Лучше бы ты прикончил Малфоя, — выдохнула она.       — Хочешь испортить жизнь Нарциссе? — нашелся Рон. — А говорила, что не винишь её.       — Я её и не виню по большому счету. Но сейчас… Если она не свяжется с Люциусом, то, может, и сама будет счастливее, и мне дорогу не перейдет.       — Мне кажется, она его не бросит в любом случае. Думаю, она его даже любит, в смысле, по-настоящему.       — Ты это из разговоров с одурманенным Малфоем в борделе понял?       — В джентльменском клубе, — поморщился Рон. — Он все винил себя, что из-за любви, кхм, ко мне, ему придется бросить Цисси, а это разобьет ей сердце.       Гермиона хихикнула, не удержавшись. Картина в воображении рисовалась презабавнейшая. Но всё же она озаботилась насущным:       — Девушка, которую ты подменил, в порядке?       — Ну, её наверняка допросили авроры и все такое, так что проблем я ей, конечно, доставил. Но она же маггла, так что, когда я её в последний раз видел, она просто отправилась искать себе новую работу, забыв все ненужное.       — Действительно. Вряд ли в джентльменском клубе согласилась бы работать волшебница, — снова скривилась Гермиона.       Грохнула дверь. Она подобралась, но заставила себя сесть расслабленнее.       — Вы рано, Аластор.       — Спешил, как мог, — буркнул он, врываясь на кухню, как будто собирался их арестовать.       Но сам лишь упал на стул, с раздражением уставившись на Рона.       — Нашли, сэр?       — С трудом.       — Я старался. Не хотел, чтобы оно случайно всплыло.       — О чем вы говорите? — вмешалась Гермиона.       — О теле Уилкиса, — не скрывая своего отвращения бросил Аластор.       Какой неженка!       — Может, сможете использовать его как-нибудь с пользой, — демократично прокомментировал Рон.       — Если ещё будет возможность. Я рассказала Снейпу, что он мертв.       — Зачем? — возмутился Уизли, нахмурившись.       — Тебя же не волновало, что я ему сообщу.       — Про будущее, а это, вообще-то, актуальная информация, — строго поправил её он, напомнив наконец, что действительно имеет опыт службы в аврорате. — С привычкой профессора лезть везде, где не просят, чем меньше он знает, тем лучше для него же.       — И я прекрасно это понимаю, — вспыхнула она, швырнув ложку на стол рядом с ещё практически полной тарелкой. — Но, благодаря тебе и Дамблдору, его и так все это актуальное коснулось напрямую. Не об открытиях же в зельеварении мне с ним разговаривать, когда вокруг идет война, а его однокурсники погибают!       С учетом, что тут тоже имелось несколько опасных тем. То же Волчье противоядие, на котел из-под которого он все же как-то обратил внимание, так что с тех пор она мыла все после своей работы для Ордена сразу.       — Вот и рассказала бы ему что-нибудь устрашающее, а не вызывала жалость к его дохлым факультетским друзьям.       — Что, например? Большая часть фактов, что я знаю, ещё не случилась.       — Ну, приукрасила бы немного. Как он проверит? Вопросы пойдет Тому задавать? Да и тебя на лжи не подловит — сам окклюменции учил.       Рон, как и любой аврор, проходил курсы ментальной магии, но особого интереса к ней не проявил, освоив самый базис. Блок держать мог и ладно, а добыть информацию можно было и иными методами не менее результативно, что правда, то правда.       — Показали бы ему пытку, — вдруг вклинился Грюм. — Как мне.       — Пытку? — сбился с мысли Рон. — А, в поместье Малфоев? Да, хреновая была ситуация. Гермиона тогда приняла на себя весь огонь, а мы в подвале отсиживались.       — Но всё равно вытащили меня, — слабо улыбнулась она, вспоминая Добби.       — Мистер Снейп никак не помог?       — Не думаю, что он вообще знал, что мы там, — нахмурился Рон. — Белла наверняка держала это в секрете, насколько могла, чтобы успеть допросить нас и убедиться, что сделала все правильно. Боялась разочаровать Хозяина.       — Белла?       — Беллатриса Лестрейндж. Та ещё сука и фанатичка, — выдал сразу всю подноготную Рон. — Я уже пытался выследить её в этом времени. Идеи Дамблдора, конечно, шик, но придушить эту мразь — дело чести. Но мне не удалось до неё добраться. Хитрая мразь. И осторожная.       Гермиона аккуратно подняла ложку, съела немного жаркого, чтобы перестать злиться, и выдала максимально мягким тоном:       — Аластор, только не лезьте на рожон. Даже если вы её поймаете на месте преступления, она вряд ли будет там в одиночку. Вас просто возьмут числом и казнят.       — С чего вы взяли, Гермиона, что я буду там один? — с какой-то издевкой выдал Грюм. — Мистер Уизли?       — Уж с кем-кем, а с Беллой я разобраться помогу с удовольствием, — Рон недобро улыбнулся.       — Вы же несерьёзно? Дамблдор…       — Уже согласился, что придется действовать превентивно. Люди погибнут в любом случае, надо добиться хотя бы того, чтобы это было не зря.       — Не думаю, что он дал отмашку начать охоту на Пожирателей.       — Пока нет, но это дело времени, когда для мистера Уизли найдутся ещё дела. Сейчас Альбус просто слишком занят в Министерстве. Большая часть Визенгамота поддерживает его, он станет Верховным чародеем на днях. Должность, конечно, больше почетная, чем реальная, но с его авторитетом может сработать.       Главное, не растерять весь авторитет, предлагая непопулярные решения. Действовать из-за кулис, в обход Министерства, Дамблдору было куда проще и, в целом, даже эффективнее. Под всю эту бюрократическую круговую поруку пришлось бы подстраиваться, займи он высокое кресло. А если бы он начал сразу ломать устои, то от него избавились бы точно так же, как от того магглорожденного министра, при всех его регалиях и силе. Поиграть в либерализм можно, но не заигрываться. Для политика важно чувствовать рамки допустимого, окно своих возможностей, которые будут приемлемы для масс.       Хотя представлять Великобританию и даже возглавлять Международную конфедерацию магов ему все эти сложности не мешали и сейчас. Статут и мировые тенденции в волшебном мире были важнее внутренней кухни одной конкретной страны.       — Как зовут того оборотня, что был в вашем воспоминании? — вклинился в её размышления Грюм.       — Он сейчас ещё не обращен, — Гермиона прищурилась, разглядывая его внимательнее. — Быстро вы согласились уподобиться нам с Роном.       — Будущее все изменило, — невозмутимо бросил он и достал фляжку, игнорируя кувшин с водой на столе.

* * *

      За размышлениями о Северусе, Аласторе, Роне, Дамблдоре и даже немного об Эрмии, ведь они так и вынуждены были сотрудничать, она совсем махнула рукой на Мародёров. Это действительно выглядело безынтересной школьной возней на общем серьезном фоне. Но, так как все её мысли в последнее время занимали мужчины, пусть по большей части совсем не в романтическом смысле (даже Снейп на роль любовного интереса сейчас тянул едва-едва, между ними стояли вопросы посерьезнее), Гермиона все же поймала взгляд Лили хотя бы ради разнообразия. Снова в классе самоподготовки.       Эванс посмотрела на неё открыто и как-то раздраженно. Тайны «мадам Фицрой» её в тот момент не беспокоили, все внимание было сосредоточено на очередной трагедии: оба старших Поттера скоропостижно скончались от драконьей оспы на днях. Немного рановато, ей казалось, что свадьбу сына они ещё должны были застать. Но такое событийное смещение уж действительно можно было ожидать из-за их с Роном вмешательства в хронологию. Стало понятно, почему Джеймс не сидел со всеми за столом. И почему Макгонагалл попросила подменить её по внеурочным делам на этот день. Наверное, как и Слизнорт, оказывала какую-то помощь Поттеру, хотя с ним, чистокровным, никакой особой возни быть и не должно было. Просто проявляла заботу о любимом (и весьма проблемном) ученике?       Лили поморщилась, вспомнив слова Сириуса, что «мадам Фицрой» может владеть легилименцией, и отвернулась к Люпину. Чтобы не рассматривать с пристрастием прямо после Эванс Сириуса, подтверждая его подозрения, Гермиона тоже отвлеклась на журнал и вдумчиво перечитала статью про пятнадцать нестандартных способов использования златоцветника в зельях. А заодно порассуждала про судьбы родителей нынешней молодежи. Учитывая, что многие плюс-минус ровесники Мародёров и Снейпа погибли или загремели в Азкабан в результате Первой магической, именно они считались потерянным поколением. Но ведь членов их семей умерло тоже немало, хотя это, казалось, было практически не связано с войной.       Ладно, чету Розье приговорил Рон. Однако, насколько она знала, в её реальности родители не только Джеймса, но и Лили отошли в мир иной, не увидев внуков. Мать Римуса, он как-то упоминал об этом, тоже погибла до первого падения Лорда. Семья Снейпа. Блэки опять-таки… Там вообще все было как-то непонятно. Неужто так пагубно повлияла на них потеря обоих сыновей? Не то чтобы она обесценивала их родительские чувства, но Орион, кажется, и пятидесяти не прожил, для мага откровенно мало.       В общем, какая-то нездоровая складывалась тенденция. Может, Воландеморт постарался? Конечно, набирать в Пожиратели молодняк без опыта было выгодно — им легче было промывать мозги и управлять в дальнейшем. А родители, если вспомнить того же Уилкиса, могли быть против такого будущего для чад. Но все равно звучало как бред. Делать Тому больше нечего! Ладно магглы Эвансы. Поттеры ещё куда не шло, хотя чистокровные же, но зачем бы ему устранять родителей своих же приспешников? О предательстве Регулуса и Северуса он не знал ни сейчас, ни в её мире.       Изобразив глубокую задумчивость, Гермиона не обращала внимание на Мародёров весь вечер. Но сразу после завтрака на следующий день как бы невзначай, пользуясь методикой Блэка, наткнулась на Римуса в коридоре. Из них всех он меньше всего беспокоился о своей ментальной безопасности. Или, пытаясь не думать о том, о чем не стоило, просто попался в логическую ловушку, тут же выдав ей неудобный факт.       Эванс, конечно, была сообразительной, но на этот раз оказалось, что у неё попросту имелся источник информации, который и надоумил её заподозрить «мадам Фицрой» в причастности к смерти слизеринцев. Хагрид видел, как она шастала в Воющую хижину, и по своему обыкновению проговорился об этом. Гермиона и не знала, что Мародёры общались с Рубеусом лично до вступления в Орден. Хотя, возможно, он тоже «приглядывал» за Люпином по просьбе директора — вдруг убежит в лес. Или проявляла к нему расположение не вся компания, а конкретно добрая девочка Лили.       Было что-то неправильное в том, что её так раздражала мать лучшего друга. В смысле, что такого Эванс делала неправильного, чтобы будить в ней настолько сильный, хоть и тщательно подавляемый негатив? Они были даже немного похожи, хотя больше по формальным признакам, чем как личности. И на Снейпа Лили уж точно никоим образом не претендовала, чтобы можно было списать всё на ревность. Наверное, просто одно наложилось на другое.       Да и из всех этих теорий о «мадам Фицрой» вытекало, что, к примеру, Эванс прекрасно знала о происшествии в Воющей хижине, в результате которого Люпин чуть не убил Снейпа. Северус, конечно, сам поступил, как дурак, и серьезные вопросы там были ко всем участникам событий, включая Дамблдора. Но Лили это не особенно тревожило, она спокойно рассуждала о том, что о тайном ходе под ивой ей мог сообщить именно Снейп. И что как раз ради информации «мадам Фицрой» с ним и общается.       Слава Мерлину, это они обсуждали уже вслух и прямо в классе зельеварения, так что Гермионе не составило труда их подслушать, даже сидя в кабинете Слизнорта (слава близнецам и их изобретениям!). Сириуса этот вариант объяснения существования их со Снейпом отношений устраивал больше, чем любовная связь, хотя они с ним вроде как поссорились, и больше никаких видов он на неё не имел. Но самолюбие-то все равно требовало восстановления!       Проскочил ещё вариант, что это не она использует Снейпа, а он помогает ей, так сказать, добровольно. Сказано это было невнятным шепотом голосом Питера. Гермиона даже задержала дыхание на пару секунд, хотя было решительно непонятно, как эта идея могла навредить Северусу. Вряд ли Петтигрю уже представлял интерес для Лорда и докладывался ему. Хотя с точки зрения Ордена мысль, что они на пару со Снейпом убивали его однокурсников, тоже звучала так себе. Справедливости ради, этот вариант она и сама рассматривала в качестве параноидальной фантазии о том, как ситуацию может расценить Тёмный лорд. Оказаться похожей на Питера оказалось не очень приятно.       — Удачи, мистер Блэк, — Гермиона расщедрилась на одну из своих самых доброжелательных улыбок.       — Благодарю, мадам Фицрой, — рассеянно пробормотал Регулус.       Оно и понятно, волновался перед своей первой игрой. И последней игрой в сезоне, которую всё же разрешили провести в начале мая, через некоторое время после снятия траура, как она и предсказывала. С Блэром они лишь вежливо кивнули друг другу, как будто хорошо общались. Команда спешила в раздевалку, она медленно шла на трибуны. Какое-никакое, но развлечение. Да и поддержать «свою» команду напоследок было бы логично для заместителя декана.       И первым, на кого она натолкнулась уже на стадионе, оказался Снейп. Они не стали шарахаться друг от друга и даже сели рядом, пусть и выдержав дистанцию. Полное игнорирование было бы ещё хуже.       — В следующую субботу все в силе, мадам Фицрой? — неожиданно подал голос Северус, хотя толпа уже зашумела, так как на поле начали выходить игроки.       — Конечно, мистер Снейп.       — Кто-то взял всю свежую подборку периодики по зельеварению из библиотеки, я хотел попросить личные экземпляры у профессора Слизнорта, но…       Ведущий, когтевранец со старших курсов, начал объявлять команды, не упуская возможности вставить свои комментарии. Правда, куда более обыденные, чем оторванные от реальности и здравого смысла рассуждения Луны Лавгуд, поэтому не представляющие особого интереса.       — Я могу одолжить вам свои, — легко согласилась Гермиона и тут же полезла в сумочку, чтобы приманить журналы. — Я их уже прочитала, так что можете не торопиться возвращать.       — Спасибо, — он потянулся к стопке, но вместо того, чтобы взяться за ближний край, схватился за ту сторону, за которую держалась она, коснувшись её пальцев.       Глупое сердце застучало быстрее, но окклюменция не позволила измениться в лице. Теперь Северус смотрел ей в глаза с какой-то затравленной настороженностью, но при этом сжимал ладонь.       — Как поживает мистер Малфой? — попыталась проявить строгость и принципиальность она.       — Удовлетворительно, — равнодушно отозвался Снейп, но в его сознании промелькнула тоска, совершенно не соответствующая образу эгоистичного циничного мальчишки, которым он сейчас являлся.       — Рада, что он в порядке.       — Нет, не рады.       — Возможно. Но в довольно легкой степени.       — Я…       Толпа взревела — когтевранцы заработали очки в первые же минуты матча. Северус сжал её ладонь сильнее, но тут же отпустил, принимая все же журналы и принявшись старательно засовывать их в сумку, чтобы не помять. А после сосредоточился на игре.       Слизерин победил, а Регулус поймал свой первый снитч. Гермиона даже похлопала для виду. Из неё вышла действительно неплохая помощница декана, не считая, конечно, всех этих страстей с Северусом.