Гомеостаз

      Новый Хогвартс открывал двери уже в октябре, и она вроде собиралась закончить обучение вместе с Джинни, но так и не озаботилась этим вопросом. Нужно было всего лишь подать прошение, чтобы её зачислили на седьмой курс, однако, постоянно находились дела поважнее. Сначала она ввязалась во всю эту историю со Снейпом, дневала и ночевала в Министерстве у очередного зала суда и при этом параллельно поддерживала Невилла, потом помогала Рону с подготовкой к аврорским курсам…       В общем, в какой-то момент стало очевидно, что возвращаться в школу у неё попросту нет никакого желания. И у нее даже имелись аргументы, как логичные, так и эмоциональные, в пользу этого решения. Во-первых, это был уже не Хогвартс, совсем другое место, так что ни о каком возвращении в строгом смысле слова не могло идти и речи. Хотя данный пункт можно было записать и в плюсы — находиться в замке, даже в восстановленном, было бы морально тяжело. Во-вторых, в связи с изменившимися в очередной раз условиями в магмире и её отношением ко всему этому, перспектива идти после выпуска младшим клерком в Министерство больше её не привлекала. А чтобы успешно сдать ЖАБА, сосредоточившись на необходимых предметах, и в принципе начать двигаться дальше, ей нужно было сначала решить, что же она вообще хочет. И одного лета для принятия такого важного решения ей оказалось совершенно недостаточно.       Да и сдать экзамены она вполне была способна, не тратя кучу времени на прохождение пропущенного учебного курса в общем потоке. Уж на такую поблажку для героини войны Министерство и конкретно приемная комиссия должны были согласиться без проблем. Опять торчать в школе, да ещё и без Рона. Без Гарри… Уж проще почитать учебники самостоятельно. А к весне для такого своеобразного экстерна, возможно, созреет Невилл, и вдвоем им будет сподручнее пробиваться через бюрократию.       К тому же пока она сомневалась, как лучше поступить, профессора наконец-то выпустили на волю. Которая ему не то чтобы была сильно нужна, как выяснилось. Он даже не удосужился поблагодарить её за заступничество и наслаждаться жизнью совсем не собирался. Поэтому она, убив одним выстрелом двух зайцев, вместо посещения школы решила навязаться в ученицы лично ему. Якобы желая подтянуть навыки по сложным предметам: зельеварению, естественно, и ЗОТИ, требования к сдаче которого в очередной раз изменились. Но на самом деле гораздо больше переживая о том, что Снейпа, как и Лонгботтома, не стоит оставлять одного. И этот предлог с менторством показался ей самым обоснованным, так как простое участие профессора наверняка не впечатлило бы, и он выставил бы её из своего дома за секунду.       Хотя это все равно не был чисто альтруистический порыв. Подписываться на индивидуальные занятия со Снейпом и в принципе на постоянное близкое общение с ним только из человеколюбия было недальновидно. Пара дней в его обществе, и она сама захочет вернуть профессора в Азкабан, какая уж тут забота! Да, беспокойство за важные жизненные вехи, а получение образования было одной из них, тоже сыграло свою роль. Но, пока она переживала за будущее, омраченное тем, что на данный момент у неё не было ни дома, ни семьи, ни источника доходов, ей в голову пришла ещё и амбициозная мысль совместить, условно, теорию с практикой. Действительно, зачем останавливаться просто на подтягивании зельеварения (защиты, ментальной магии и вообще всего, что он мог предложить ей на достаточно высоком уровне), когда можно пойти дальше?       — Я понимаю, что организовать лабораторию на коммерческом уровне будет непросто. Нужны будут заказчики, поставщики… Но раз уж вы всё равно учите меня и тратите время, можно делать это с большей пользой, — бодро втолковывала она свою идею Снейпу.       Он впечатленным не выглядел. Хотя это было выгодно не только ей, но и ему. Даже если игнорировать положительные моменты в духовном плане, а наличие стабильной работы и профессиональных перспектив она считала позитивным побуждением, то уж с материальной стороны вопроса прок трудно было отрицать. Снейп про это тоже подумал, правда, зашел с другой стороны:       — И на чьи деньги будет создано все это удовольствие, мисс Грейнджер? — резонно уточнил он, хотя тон его был неприятно саркастичным.       — В маггловской банковской ячейке у меня хранится немного денег и драгоценностей. Золота, в основном, — что-то оставила ей бабушка, что-то подарили родители, немного, но всё же. — Ни на что вменяемое этого все равно не хватит, но если использовать как стартовый капитал…       — То вы, с большой долей вероятности, всё потеряете и останетесь вообще без финансовой подушки, — заключил Снейп. — У меня тоже есть счёт в банке, — с которого долго не хотели снимать арест, и на деньги с которого она сейчас, по сути, питалась, хотя вот этим профессор её не попрекнул ни разу. — И если я захочу заняться бизнесом, мне в этом ваша помощь не потребуется ни в каком формате.       — В складчину получится проще и быстрее. Да и лишние руки всегда нужны! — возмутилась она.       — Вам самой нужна помощь, мисс Грейнджер, — вдруг выдал Снейп, перейдя на личности.       Возможно, из своего дома он её не выгнал как раз по этой причине, но заподозрить его в подобной заботливости ей было крайне сложно.       — Как и вам, сэр, — дерзко отозвалась она.       — Да, — он почти улыбнулся.       — Вот видите, мы просто идеально друг другу подходим, — прозвучало двусмысленно, её щеки непроизвольно заалели.

* * *

      Гермиона сама наконец выскочила в холл полноценно, тоже отступая к Эванс и Блэку. В гостиной едва ли было безопаснее, несмотря на старания Доркас и Фрэнка, которые, судя по вспышкам, устроили там полноценную дуэль с несколькими противниками, хотя отбиваться вслепую было весьма неудобно. А так она могла хотя бы видеть дверной проем и противников за ним. И она увидела. Черная мантия, серебряная маска. В неё уже летело Инкарцеро, и она тут же выставила защиту, попутно думая, чем прикрыться от Авады. Но палочку в руках у Пожирателя Гермиона тоже успела разглядеть. Точнее, попросту мгновенно узнать. Беллатриса. Действительно, кто бы ещё мог так лихо разбрасываться Непростительными.       Позировать перед ней Лестрейндж вовсе не собиралась. Они обменялись несколькими заклинаниями, так что Гермиона мысленно поблагодарила Беррес за практику, но тут из-за её спины вылез Блэк, добавляя от себя, и Беллатриса скрылась за стеной дома. А через пару секунд, видимо, вовсе трансгрессировала прочь, сняв барьер с территории. Атака закончилось в один момент, как и началась. Очевидно, к ним подоспела подмога, вызванная Медоуз, Пожирателей подперли с тыла, и те сделали ноги. Без потерь со своей стороны, но и, наверное, не добившись того, чего хотели. Вряд ли смерть Поттера была для них в настоящее время какой-то важной целью.       Гермиона подошла к трупу и вгляделась в лицо, просто чтобы осознать произошедшее полностью. Все событие заняло пару минут от силы, так что она ещё даже отдышаться-то не успела после выброса адреналина, не то что проанализировать данные. Медоуз и Лонгботтом, более-менее невредимые, уже проверяли дом на безопасность, с улицы им что-то кричал, если она правильно узнала по голосу, Дирборн. Блэк успокаивал успевшую расплакаться Лили, пытаясь оттащить её подальше от Поттера. Что там было у Люпина и Петтигрю она не слышала. В дом зашел один из братьев Пруэттов, за ним следом — Грюм. Он взял её за плечо.       — Я в порядке, — быстро отозвалась Гермиона.       Аластор кивнул ей, но обратился к Сириусу:       — Блэк, есть куда отвести девчонку?       — Да, — мрачно отозвался тот, хватая Лили за руки.       Эванс не обращала на их разговор никакого внимания, смотря только на Джеймса и все пытаясь отбиться от Сириуса, всхлипывая, но не говоря ни слова.       — Ещё один раненый, друг сопроводит его к Помфри, — отрапортовал рыжий мужчина — второй Пруэтт, появившись в дверях гостиной.       — Люпин? — уточнила Гермиона.       — Другой, — он припомнил фамилию: — Петтигрю.       — Хвостик? — Лили будто очнулась и подняла взгляд на Грюма.       — Уходите, — Аластор опять обращался к Блэку, но обратил внимание и на неё: — И ты тоже.       — Хорошо.       Не стоило светиться всей толпой на месте преступления даже с пострадавшей стороны и даже перед аврорами, которых уже сейчас здесь присутствовало двое. Объяснить, что это они тут делали такой разношерстной компанией было бы затруднительно, светить лицами практически публично — неразумно. Не факт, что Пожиратели знали, на кого нападают, в персоналиях, а на суде вся эта информация так или иначе всплывет. В доме, наверное, собирались остаться только Медоуз, как хозяйка, да Лонгботтом в качестве гостя. Оба они очевидно мешались Воландеморту, так что нападение даже чисто на них было весьма вероятно. Вот только как они планировали объяснить нахождение здесь Поттера? Он никуда уходить, к сожалению, не собирался.       Она опять посмотрела на труп, пока Блэк не провел мимо неё Эванс на улицу, и только тогда сама вышла вон, чтобы тут же переместиться. На Баркер её встретил Рон, который, очевидно, уже узнал о нападении, поэтому сразу начал суетиться вокруг неё. Усадил на диван, хотя она не была ни ранена, ни в шоке, и налил чай, который ей не удалось даже пригубить у Медоуз.       — Грюм послал тебе Патронус?       — По кольцу связался, — бросил Рон, притаскивая ей домашнее печенье.       За сладости, которые он непонятно когда успевал печь, она была благодарна, за такое использование их с Северусом символов верности — не очень. Пусть Рону она предложила взять дубликат сама, а Дамблдор позаимствовал способ связи по необходимости, но Грюм мог хотя бы спросить у неё… Да, конечно, как будто ему было дело до её чувств в этом плане, возможно, он вообще сделал это назло сознательно.       — Джеймс Поттер мёртв, — выдала Гермиона, надеясь, что Рон уже знает.       Судя по тому, как он упал на диван рядом с ней, это ему Аластор не сообщил.       — Мы убили Гарри, — как-то непроизвольно истерично продолжила она. — В смысле, он уже не родится в этом мире и…       — А разве это плохо? — оборвал её Рон.       — Прости?       — Да ты вспомни его жизнь! Смерть родителей, тетка эта гадская, постоянная хрень в школе, Воландеморт, война… Не то чтобы не было светлых моментов, но учитывая, как он кончил, то, может, лучше и вовсе не рождаться.       Гермиона откинулась на спинку дивана и поморщилась.       — Теперь вся история изменится.       — А мы здесь разве не ради этого? — поддел он её. — Конечно, это можно назвать нашей неудачей, но сейчас мы, по сути, обменяли жизнь Гарри на жизнь его матери. На что он сам наверняка с радостью согласился бы. Да и у неё могут быть другие дети, его братья и сестры…       — И о пророчестве можно больше не переживать.       — Как знать. Не одно, так другое. Возможно, мы просто подставили Невилла.       Она не успела обдумать эту не самую свежую, но заигравшую новыми красками мысль, как пришел Грюм. Видно, Орден закончил свои дела у Медоуз, и в игру вступили власти, а его хоть и восстановили в должности, но все ещё держали, судя по всему, на второстепенных ролях.       — Расскажи мне всё, что видела, — без предисловий скомандовал он, садясь напротив неё в кресло.       Она решила, что Аластор спешит, так что выдала ему информацию быстро и сжато, но, выслушав её, он никуда не помчался, а так и остался на месте, задумчиво разглядывая рисунок на ковре.       — Уверена, что это была Лестрейндж?       — Нет, конечно, я ведь даже лица не видела, — что тоже не гарантировало достоверность сведений, учитывая существование оборотного. — Но палочка точно была её. И манера швыряться Авадами тоже.       — Но тебя и Эванс она хотела нейтрализовать, а не убить.       — Да, — Гермиона свела брови к переносице. — Кажется.       — Поттера казнили на месте, Блэка пытались, Петтигрю тоже не пожалели. Но при этом Медоуз стояла перед ними, как на ладони, и никто даже не удосужился её пришить. Атаковали нелетальными.       — Убить мужчин, сохранить жизнь женщинам, — сделал несложный вывод Рон.       — Скорее, одну конкретную женщину, — теперь Грюм пытливо уставился на неё. — Но из-за взрывов видимость была снижена, да и в горячке боя сложно определить, кто есть кто. Женщину от мужчины по фигуре ещё отличишь, но вы с Медоуз, к примеру, обе темноволосые и невысокие. Эванс выбивается, конечно, но ведь и перекраситься несложно.       — Может, это просто совпадение, — заявила она, хотя сама себе не поверила.       — Может. Но сиди-ка ты, Гермиона, здесь, пока мы не разберемся что к чему, и кто нас сдал.       — Ладно, — как будто она до этого могла гулять в свое удовольствие. — Я бы посоветовала присмотреться к Питеру, но, полагаю, все и так в курсе.       Гермиона бросила быстрый взгляд на Рона, тот кивнул. Конечно, как он мог не держать Крысу в уме, учитывая, какими «близкими друзьями» они были в будущем.       — Тогда мальчишка неслабо подставился, — Грюму идея, очевидно, не слишком нравилась.       — Возможно, ему пообещали безопасность, а потом списали, чтобы не болтал?       — Одноразовый осведомитель? Расточительно, — ещё более саркастично отозвался он.       — А ты конечно же подозреваешь Снейпа? — она вздохнула, в общем-то, не ожидая ничего иного.       — В том числе.       — Аластор, во-первых, меня он мог вручить лично в руки Воландеморту ещё в начале каникул. Во-вторых, даже если Северус хотел ещё заодно и Орден атаковать, он никак не мог узнать место и время встречи от меня. Когда мы с ним виделись, я сама ещё банально не знала подробностей. Так что даже примени он ко мне все методы допроса…       — Осторожность будет не лишней, — заметил Рон.       — Хорошо, — опять спокойно согласилась Гермиона. — Но мне нужно написать ему и сообщить, что…       — Нет.       Она подняла взгляд на Грюма.       — Что, извини?       — Тебе никому не нужно писать.       — Он мне даже ответить не сможет, если я буду сидеть здесь. Дом же защищен. Мне всего лишь нужна сова и… Чёрт, Аластор, ты серьезно? Он же может подумать, что я мертва или тяжело ранена.       К вечеру о нападении будут знать все, кто умеет читать и хоть как-то интересуется новостями. Снейпу провести параллели и предположить худшее будет несложно.       — Пускай так и думает. Побегает, понервничает, посмотрим, что из этого выйдет.       Она приоткрыла рот, ошарашенная таким грубым подходом к её свободе воли и вообще.       — Это хреново, но идея рабочая, — опять вмешался Рон. — Просто подождать несколько дней и все, Гермиона.       — Ты хочешь, чтобы он поступил из-за меня так же, как поступил из-за… — дошло до неё.       Как из-за Лили. Пришел бы на поклон к Дамблдору, выкинул что-то драматично опрометчивое, ввязываясь в кучу проблем, но при этом дал им то, что они хотели: свою верность.       — Рон, так нельзя. Это форсирование событий, грязный трюк.       — А жить вот так, по-твоему, более здоровая идея? Ты навещаешь его при каждой удобной возможности, и как? Сдвинулось что-то с мертвой точки в его мировоззрении после выпускного?       Вообще-то Северус уже нашел вакантное место в небольшой аптеке, ждал только результатов ЖАБА, чтобы было с чем прийти на собеседование. И в принципе вел со всех сторон правильный образ жизни. Не то чтобы она спрашивала прямым текстом, не ходит ли он на собрания Пожирателей каждую среду, но было очевидно, что в армию Воландеморта он хотя бы явно не рвется. И даже если он состоял-таки в рядах организации… Если его привлекали для участия в рейдах… Если он был в числе напавших на дом Медоуз… То это давало ему прекрасную возможность отомстить Мародёрам и казнить конкретно Джеймса.       Мысль оформилась, обрастая пустыми, но болезненными размышлениями и выводами, как снежный ком. Впрочем, другие их предположения тоже были шиты белыми нитками. Да, она сражалась с кем-то подозрительно смахивающим на Беллатрису, но Лестрейндж же была там не одна. Вполне возможно, что убил Поттера, пощадил Эванс и покушался на Блэка другой человек. И тогда выходило, что их теория про стремление Пожирателей пощадить женщин была поспешной и недостаточно обоснованной. Может, те, кто сражался с Медоуз, просто не смогли «настроиться» на Аваду.       В общем, если в прямом предательстве Снейпа лично её Гермиона сильно сомневалась, то этот вариант развития событий выглядел до боли правдоподобным. И меняющим все кардинально. Да, старший Северус тоже был убийцей, но не таким, совсем не таким. Или в ней просто говорила неуверенность в себе и в своей ценности для него. Ведь если бы он выкинул что-то подобное, это явно было бы направленно в первую очередь на Эванс. На её «освобождение» от Поттера.       — И что с того? — Гермиона всё же нашла в себе силы противостоять всем этим неприятным, но определенно высосанным из пальца умозаключениям. — Северус молод и, да, до сих пор не определился со своими целями в жизни окончательно, но из-за этого мне теперь, что, постоянно устраивать ему травмирующие проверки на вшивость?       Как же недоверие отравляло ей жизнь, им обоим. Вот с чего бы Снейпу лезть в самое пекло именно сейчас? Не сдавать её Лорду, но быть готовым сделать такое, чтобы заиметь призрачный шанс «получить» Эванс. Это уже не сидение на двух стульях, это раздвоение личности! Да и не был он настолько жестоким. Да, ненавидел, да, даже Сектумсемпру однажды к Джеймсу применил, но по крайней мере в прошлом из её реальности подобные планы реализовывать не стремился. А ведь там он несколько лет служил Лорду и имел куда больше возможностей отомстить обидчикам, как напрямую, так и опосредованно.       К тому же так выходило, чем ему гипотетически пришлось поучаствовать в прямом нападении и на неё, и на Лили. Он-то, может, и пощадил их, а вот другие жалеть были не обязаны. И что? Северус просто смотрел на это, как женщин, к которым он был неравнодушен, пытаются если не убить, то покалечить или взять в плен? После всех её слов, принимал он их всерьез или нет? Да и чтобы атаковать конкретно Поттера, ему нужно было ещё его разглядеть. Не зря Аластор сделал акцент на плохой видимости. Джеймс погиб сразу после взрыва, когда в воздухе было больше всего дыма и взвеси той же побелки с потолка. Уж в пальбе Авадой во всех встречных заподозрить Северуса точно было очень сложно.       — Помолчать пару дней? — Рон неуместно улыбнулся.       — Мы собирались увидеться сегодня же. Если я не приду и не свяжусь с ним, он с ума сойдет.       — Один день?       — Мы что, торгуемся?       — Вообще-то мы могли бы и не спрашивать, а просто…       Она прищурилась, молча разглядывая Аластора, и он прервал поток своих угроз. Могли, конечно, и не спрашивать, но им потом с нею ещё как-то придется взаимодействовать.       — День, — закрыла тему Гермиона. — И обеспечьте мне почтовую птицу завтра сами, раз уж я опять сижу под замком.       Она потянулась за ещё одним печеньем, стараясь не думать о своих и чужих безосновательных подозрениях. Чувствах Северуса, когда он поймет, что она не придет сегодня и, возможно, никогда. Мертвом Джеймсе и о несчастной одинокой Лили. Но все же одна мысль не тревожить её не могла. Даже если Снейп не имел совершенно никакого отношения к нападению, его результаты все равно были ему на руку. Что если, узнав о гибели Поттера, он первым делом бросится утешать Эванс?       Недоверие порождало ревность. Ревность требовала доказательств. Это было неправильно, так испытывать его. И низводило их отношения до какой-то школьной драмы. Но она до сих пор не могла сказать, что любит его, глядя ему в глаза. Да и он ведь тоже… Он тоже до сих пор не сказал ей ничего определенного.

* * *

      Естественно, ночью ей приснился кошмар. Гермиона ждала его, неприятного, но неизбежного, даже не пытаясь прикрыться окклюменцией. Это нужно было просто пережить, принять и свыкнуться. В видениях Джеймс превращался в Гарри и обратно, и никто из них ничего ей не говорил и даже не трогал. Зачем? Осуждающего потухшего взгляда было достаточно.       Рон спустился к ней почти сразу после её пробуждения, хотя она и накладывала заглушающие на комнату. Видно, при всей легкости, с которой он принял судьбу Поттера, ему тоже не спалось. Они полночи сидели в обнимку на диване и болтали о всякой ерунде, строя дурацкие планы на будущее. Представляли, как ему всё же придется выйти из тени и взять псевдоним. И, видимо, перекрашивать волосы до конца жизни, чтобы меньше походить на родственников. Гермиона даже придумала парочку максимально идиотских легенд, объясняющих его происхождение, заставив Рона обиженно засопеть.       Но он не спасовал и в ответ подколол её тем, что в какой-то момент ей придется рассказать всю правду Снейпу, и это тоже будет ой как не просто. Однако, Рон не стал поднимать никаких серьезных тем даже близко, а в своей манере довел всё до абсурда, приводя дурацкие примеры. Так он предположил, что Северус, возможно, захочет отказаться от своих привычек и предпочтений, не желая походить на себя же из будущего. Сделает стрижку, начнет носить яркую одежду и подсядет на сливочное пиво, только чтобы не стать той самой мрачной летучей мышью из подземелий. Видимо, Рон перенес на него опыт младшего сиблинга, когда не важно как, главное, отличаться от других.       Съев, наверное, все сладкое, что было в доме, выпив чайник чая и набрав сразу несколько лишних фунтов, Гермиона все же смогла уснуть, не используя Зелья сна без сновидений. Сны под его воздействием действительно не запоминались, но даже малая доза средства погружала в глубокое беспробудное состояние, что совершенно не отвечало требованиям её паранойи. Вдруг что-то случится и потребуется резко встать?       А, сползя с дивана утром, она только и могла, что надеяться, что время опять взбрыкнуло и откатилось на день назад, позволяя ей предотвратить все, что произошло вчера. Но нет, подыгрывать мироздание не стало, хотя его обиду понять было можно — это ведь они вмешались в естественный ход вещей, а не наоборот. Требовать что-то «взамен» с её стороны было бы крайне нагло. Хотя Рону вон один раз повезло, и он смог организовать нападение на Крауча лучшим образом.       Все эти тревоги естественно оказали негативное влияние на её внешность. Но Гермиона не собиралась никак с этим бороться, стараясь вообще не смотреться лишний раз в зеркало, пока умывалась. Несмотря на поддержку друга, ей было тошно от себя, своих мыслей и складывающихся обстоятельств. Все опять шло неправильно.       — Петтигрю умер, — выдал Рон, как только она зашла на кухню, будто решил добить её.       — Что? — Гермиона привалилась к косяку.       — Какое-то хитрое проклятие. У Помфри не получилось его вытянуть, пришлось обратиться в Мунго, но и там ничего не смогли сделать.       У неё возникла твердая уверенность, что это сделал Долохов, хотя, конечно, утверждать что-то было нельзя. Не один он изобретал новые гадкие чары. Даже среди Пожирателей.       — Люпин сказал, что Питер обернулся в крысу почти сразу в начале боя, и в него вроде как попало шальное заклинание. Возможно, поэтому последствия оказались серьезнее. Им пришлось превращать его из анимагической формы обратно в человеческую насильно, ну, и…       — Хотел сбежать.       — Или героически выдвинуться в тыл врага, кто знает, — прозвучало не очень искренне.       — Или его ждали на той стороне с распростертыми объятиями, и ему просто не повезло.       Они молчали пару минут, пока закипал чайник.       — И все же мы не знали его сейчас. И он, возможно, ещё ничего плохого не сделал, — кажется, она повторяла слова Дамблдора.       — Но все равно не жаль, да?       — Мне жаль его друзей.       Объевшись сладким накануне, Гермиона принялась делать сэндвичи с сыром, проигнорировав тосты с джемом, один из которых уже надкусил Рон. И как в него влезало столько сахара?       — Это они просто не знают, какого дерьма избежали. Можно изменить условия, но самих людей — навряд ли.       — Северус изменился, — отозвалась она не слишком уверенно. — Да и Аластор тоже.       — Хочешь сказать, что Снейп сейчас не ведет себя так, будто считает, что все вокруг него тупее на пару пунктов?       — Справедливости ради, в некоторых областях знаний это так и есть чаще всего, — фыркнула она.       — Ну вот и я о том же. А аврор Грюм просто ещё недостаточно сумасшедший, но эта легкая одержимость в нем уже чувствуется.       — Легкая? — округлила глаза Гермиона и улыбнулась, ставя на стол свою тарелку и присоединяясь к Рону.       — По сравнению с тем, что было тогда, да, легкая, — отмахнулся он, но тут же подался к ней, как болтливая кумушка: — Слушай, мне же не показалось, что между вами есть какое-то напряжение?       — Возможно и есть. Меня, честно говоря, больше напрягает то, что между вами все сложилось подозрительно гладко.       — Думаю, ему со мной просто куда легче в принципе. Даже банально разговаривать. При тебе он такой вежливый. И дерганый.       Она вздохнула и откусила от сэндвича кусок, медленно прожевав.       — Прозвучит цинично, но успели ли Хвоста допросить?       — Вряд ли.       — Здорово. Полагаю, выяснение обстоятельств атаки затянется.       Рон оставил её в одиночестве, отправившись вынюхивать что-то под Оборотным, а она покемарила ещё пару часов. А в обед или где-то около того её навестил Дамблдор. Гермиона, конечно, мгновенно напряглась, понимая, что вряд ли он заглянул просто по дороге, чтобы спросить, как она себя чувствует. За ним в гостиную влетела белая сова, неприятно напомнившая ей Буклю, и уселась на спинку кресла, принявшись деловито чистить перья.       — Передаю вам привет от мистера Снейпа.       — Он приходил в Хогвартс?       — Да.       Она не удержалась и натурально ахнула. Кажется, из всех предположений сработал именно план Рона. Конечно, это было лучше, чем альтернативы, потому что косвенно подтверждало его лояльность ей и даже, в каком-то смысле, Дамблдору и Ордену. Но радоваться этому искренне не получалось из-за обратной стороны медали.       — Вы же не?..       — Заключили ли мы с ним какие-то договоренности? — директор наклонил голову, то ли прочитав её, то ли логично предположив причины беспокойства. — Нет. Он просто интересовался вашим здоровьем. И здоровьем мисс Эванс.       — Понятно, — раз уж он и так пришел к Дамблдору, то естественно спросил про всех. — Спасибо, сэр.       — Я пообещал, что попрошу вас написать ему.       Злиться на него за беспокойство о бывшем друге в такой опасной ситуации было бы чересчур. Но, с другой стороны, ничего ведь не мешало ему сейчас точно так же послать Эванс письмо. До неё ему было банально проще достучаться — вряд ли Лили находилась в месте, заблокированном от всякого внешнего воздействия. Вот только представить ответную реакцию Гермиона не могла. Была ли Эванс сейчас вдвойне зла на него или, наоборот, слишком уязвима…       Она обрубила мысль на ходу, заблокировав её окклюменцией. На данный момент это было не так важно. Им бы всем выжить для начала.       — Конечно. Он не хотел увидеться?       — Нет, не в ближайшее время. Мистер Снейп переживает за вашу безопасность.       — Думаете, Пожиратели действительно пришли за мной? — Грюм наверняка уже пересказал ему их идеи.       Дамблдор развел руками и прошел на кухню, чтобы налить себе воды. Она и забыла, что это вообще-то был его дом.       — Это могло быть совпадение, — оба они знали, как директор относится к случайностям. — Или они просто не хотели казнить всех на месте, а планировали взять кого-нибудь в плен и допросить. И целью вполне могла быть мисс Медоуз, как важный член организации, а вовсе не вы. Впрочем, списывать вас со счетов никак нельзя, вы достаточно акцентировали на себе внимание.       — Опасные подробности знает только Северус, и не похоже, что он пытается воспользоваться этой информацией.       — Шпион в Ордене тоже мог сделать насчет вас интересные выводы.       — Или провидицы могли что-то сказать, — скривилась она. — Но тогда уже Северус в опасности из-за связи со мной. Пока я тут отсиживаюсь, у Воландеморта могут возникнуть вопросы к нему. Сэр, если что-то случится, и он придет к вам снова… Я хочу, чтобы он имел шанс на нормальную жизнь. И я сделаю все, что угодно…       Гермиона замялась, не зная, как удачнее сформулировать мысль. Она и так была повязана с Дамблдором и мало что могла ему предложить, конкурируя за ценность с Роном и с портретом старшего Альбуса. Но если уж давать обещания, то лучше ей, а не Снейпу.       — Я знаю, мадам Фицрой.       — Миссис Снейп.       Он кивнул ей, сполоснул после себя чашку и убрал её на полку в шкаф. Гермиона, едва дождавшись, когда за Дамблдором закроется дверь, бросилась доставать пергаменты и перья из сумки, выкладывая их на журнальный столик. Вот только слов у неё в голове было много, а смысла в них мало, так что письмо вышло скорее короткой запиской в нейтрально-дружеском тоне с ноткой оправданий из-за того, что у неё не было возможности связаться с ним сразу. Единственное, что выдавало их со Снейпом более личные отношения — подпись. «Целую, Гермиона». Так избито, но она все равно улыбнулась, когда писала это.