I will fix you

      Пак Чимин всегда был влюблен в Ким Тэхена. Это была аксиома, константа, которая не требовала каких-либо доказательств.       У Чимина не было периода приглядывания, сомнений, метаний или принятия своих чувств. Просто, едва увидев четырнадцатилетнего паренька, который отныне должен был стать его братом, Пак Чимин уже знал, что это — навечно. Ким Тэхен поселился в нем навсегда.       Они очень быстро сдружились, будто знали друг друга с самого рождения. Были, не разлей вода, и даже называли себя соулмейтами.       Чимин жутко ревновал к Джину, который постоянно вертелся рядом, а Джин всегда снисходительно относился к Паку, на каком-то уровне догадываясь о не совсем кристально чистых чувствах сводного брата к его лучшему другу.       Чимин всегда был примерным мальчиком. Он любил мать, уважал отчима, обожал своего сводного брата. По вечеринкам не бегал, за школой не курил, втихаря не пил. Хорошо учился и никогда никому не доставлял проблем. Он стремился стать кем-то значимым, хотел быть достойной опорой для Тэхена. Хотел, чтобы тот всегда и в любой ситуации мог положиться на него.       Они были связаны узами семьи и крепкой дружбой, и это было как раз тем, что всегда грело сердечко Чима. Да, он никогда не признается Тэ в своих чувствах, но он всегда будет с ним рядом. Даже когда Тэхен женится, и у него будут дети. Даже когда сам Чимин (возможно) женится и заведет семью — они всё равно всегда будут друг у друга.       Хотя сердце Чимина в особо болезненные дни нестерпимо ныло (например, когда Тэ рассказывал о том, что ему кто-то нравится, или когда они с Джином особенно усердно наряжались, собираясь куда-то), он всегда знал, что никогда и ни за что не признается в своих чувствах. Потому что то, что у них с Тэхеном было — это стабильнее и прочнее того, что могло принести (или не принести) его признание.       Тэхен должен был стать главой огромной корпорации, заменив на этом посту своего отца, председательствовавшего уже более двадцати лет. А Чимин готовился принять роль его надежного тыла, его правой руки. Для Чима в этом не было ничего обидного или оскорбительного. Он полностью признавал авторитет брата, его право по рождению, необычный живой ум, высокий интеллект и интеллигентность.       Чимин знал, что с приходом Тэ их корпорацию ждет новый расцвет. Он был в этом уверен. Потому что сам учился вместе с ним, проходил сложнейшие моделирования бизнес-ситуаций, посещал лекции и семинары, проходившие для избранных наследников не только Южной Кореи, но и всего мира.       Чимин обожал Тэхена. Тэ был соткан из контрастов. Мягкий, но твердый. Нежный, но сильный. Иногда вел себя как ребенок, а в следующий миг мог сказать что-то такое, или так разрешить конфликтную ситуацию, что любой взрослый чувствовал себя рядом с ним максимально глупым и незрелым.       Да, Чимин был уверен, что у Тэхена на роду было написано управлять огромной корпорацией.       Так и было. До тех пор, пока в дверь дома Кимов не вошли Чимин и его мать.       Миссис Пак (она требовала, чтобы ее называли только так), была очень неглупой, очень амбициозной и очень целеустремленной женщиной. Всё это — прекрасные качества, но только до тех пор, пока не прибавить к ним жестокость. Тогда любой правитель становится тираном, а любой человек — беспощадной тварью.       Она быстро обозначила в доме свое место хозяйки и рьяно взялась за воспитание будущего наследника.       — Дисциплина — это всё. Он будет вершить судьбы людей и экономику нашей страны. И должен быть достойным этого, — говорила миссис Пак мужу, давая понять, что тот распустил своего сына.       Поэтому, когда Тэхен получил обидную пощечину за то, что опоздал к ужину, его отец, как и Чимин, спрятал глаза в своей тарелке и промолчал.       А миссис Пак, не получая сопротивления ни от кого, только наращивала обороты своей авторской методики воспитания наследника.       Она контролировала любой шаг Тэхена, запретила ему ставить пароль на телефон и компьютер, регулярно просматривая их содержимое.       Тэ должен был просить разрешение буквально для всего. В школу, а затем и в институт ездил только с водителем и охраной, задерживаться вне своего расписания он не имел права. Исключений не было.       Миссис Пак закручивала гайки всё жестче и жестче. В то же время своего собственного сына она воспитывала с лаской и нежностью, позволяя ему многое, если не всё.       Чимин очень любил свою мать, поэтому всячески оправдывал ее в своих глазах, тоже начиная верить, что только так можно воспитать будущего наследника. Он просовывал Тэхену в дверь еду, когда тот был наказан и оставался голодным под домашним арестом (а это бывало часто), прикрывал перед матерью какие-то мелкие косяки Тэ, чтобы тому не досталось еще больше, постоянно нахваливал своего сводного брата перед отчимом.       Да, Чимин выбрал нейтралитет. Но только гораздо позже он понял, что такого понятия как «нейтралитет» не существует. Выбирая нейтралитет, ты автоматически становишься на сторону того, кто сильнее. И просто со стороны наблюдаешь, как тот, кто посильнее, пи́здит того, кто слабее.       Тэхен из бойкого и уверенного в себе парня всё больше превращался в неуверенного и даже испуганного, постоянно ожидая наказания и пощечин, которых за день мог получить не один десяток.       Однажды Чимин подслушал, как мать говорила отчиму:       — Тэхен-и совсем не годится на такую великую роль главы твоей корпорации… Он слишком слабый для этого. Первая же возникшая проблема приведет к тому, что он уничтожит дело всей твоей жизни… Мне так жаль, дорогой… Наверное, мальчик во всём пошел в свою слабую мать. Хорошо, что есть Чимин-и, если что, он станет отличной ему заменой.       Чимин видел, что отчим кивал словам матери. Он прикрыл глаза и тут же оправдал в голове свою мать — ведь это же правда, Тэхен стал таким неловким и испуганным, куда ему до руководства корпорацией?       В тот год Чимина отправили доучиваться за границу — миссис Пак сумела доказать мужу, что Чимину необходимо получить диплом Стэндфордского университета, в то время как Тэхену хватит и Сеульского Национального.       Они часто созванивались с Тэ, делились своими новостями.       В одно утро Чимин собирался в университет, на ходу жуя гренку и повторяя в голове выученный с вечера параграф для промежуточного оценивания, когда ему пришло сообщение от Тэхена.       «Приезжай к дому братства и забери меня. Я в спальне наверху»       Чимин так удивился, что какое-то время тупо пялился на эти две строчки.       В Корее был поздний вечер, а Тэхен отлично знает, что его брат на другом конце земного шара.       Пак тут же набрал номер Тэ, но тот не ответил. После пятой неудачной попытки Чимин позвонил Сокджину.       — Тэхен с тобой? — сразу же стартанул он. — Это какая-то шутка? Чем вы там занимаетесь?       — Что?.. Чего тебе, выскочка? — пробормотал Джин. Кажется, Пак его разбудил.       — Тэтэ не с тобой? Он прислал мне очень странное сообщение!       — Какое? — голос Сокджина больше не был сонным. Чимин озвучил его и Джин отключился, пообещав отзвониться, чтобы сообщить подробности.       Но он всё не звонил, и после первой пары Пак набрал его сам.       — Что? — нехотя бросил Сокджин.       — Ты нашел Тэхена?       — Да… Он сейчас спит.       — Что случилось?       — Кажется, он слегка перепил… Я привез его к вам домой, но прислуга меня спалила. Боюсь, завтра ведьма будет обо всём знать.       — Ты говоришь о моей матери!       — Но это не отменяет того факта, что она — ведьма, — фыркнул Джин.       — Да пошел ты! — разозлился Чимин и бросил трубку.       Весь день он думал о том, почему Тэхен перепил, где это случилось и что вообще произошло — ведь Тэ безразличен к спиртному и его никуда по вечерам не выпускают.       Он пытался дозвониться до брата, но сначала тот не брал трубку, а потом его телефон вообще оказался выключенным. И только монотонный голос раз за разом заевшей пластинкой повторял: «Вызываемый абонент не может принять ваш звонок…».       Чимин понимал, что, скорее всего, Тэхена наказали и забрали у него все средства связи. Но что поделать: Тэ нарушил правила, и должен за это быть наказан. Так всегда говорила его мама.       Пак не мог дозвониться до брата целый месяц, а потом из дома пришло сообщение, что Чимин должен срочно вернуться в Корею.       В аэропорту его встречала улыбающаяся мать.       — Случилось что-то хорошее? — уже не в первый раз спрашивал он ее, но та отмалчивалась, говоря, что скоро он сам обо всём узнает.       — А где Тэтэ? — задал Чим вопрос, когда они вошли в дом. И снова мать только отмахнулась. «Наверное, произошло что-то хорошее», — подумал он.       После ужина отчим позвал его в свой кабинет.       — Чимин-и, я вызвал тебя не просто так, — сказал он, когда его пасынок присел в кресло напротив. — Обстоятельства сложились таким образом, что тебе следует немедленно взять на себя полномочия главы нашей корпорации.       — Что?.. — Чимин ошарашенно пялился на своего собеседника.       — Это для того, чтобы спасти нашу репутацию и не дать рухнуть акциям, — пояснил господин Ким. — Мы должны всем показать, что у нас есть мощный и твердый наследник.       Чим продолжал глядеть на отчима, как на слегка помешанного.       — Еще раз: что? Почему этого не делает Тэхен?       — Кто? — спросил отчим и охреневший Чимин вышел за дверь, уже окончательно ничего не понимая.       Он спешно поднялся в комнату своего брата, чтобы увидеть толстый слой пыли на всех поверхностях.       Найдя одну девушку из прислуги, с которой у него были более-менее дружеские отношения, он попросил рассказать, что случилось.       — Господина Тэ выгнали из дома… Господин Ким запретил называть его имя и сказал, что у него больше нет сына, — быстро прошептала она, боясь, как бы ее за сплетни не уволили с работы. — Нас заставили убрать все его фотографии. Оказалось, он не совсем такой, как мы думали! Он — содомит!       — Кто? — недоверчиво переспросил Чимин, удивленный, что та знает такие слова. Набрал Сокджина, но тот не взял трубку.       Тогда Чимин поехал к Джину домой.       Семья Сокджина была очень богатой, намного богаче и влиятельнее семьи Чимина и Тэ. Она стояла у истоков экономики уже независимой Южной Кореи, начав вести свой бизнес еще в пятидесятых годах прошлого века.       Джина Пак нашел у крытого бассейна — бухого и заплаканного.       — Что с тобой? — без особого интереса спросил — их взаимная антипатия никогда не снижала свой градус. Потому что каждый из них ревновал Тэхена к другому.       — Завтра женюсь, — Сокджин всхлипнул, а затем громко высморкался.       — Ну, что ж… Поздравляю. Хм. Я хотел спросить…       — Это всё из-за тебя! — крикнул Сокджин. — Если бы ты держал эту ведьму под контролем, если бы не отмораживался раз за разом, этого бы не произошло!       Чимин вздохнул.       — Где Тэхен?       — Это тебя больше не должно ебать! Всё, что мог, ты уже сделал! — Джин снова высморкался. — Ты, конечно, всегда был тем еще торчком, но знаешь, я был уверен, что твои чувства к Тэтэ заставят тебя оберегать его всегда и в любых обстоятельствах… А по факту — ты был тем, кто всё разрушил!       — И что я такого сделал?! — вспылил Чимин, который потихоньку уже стал нереально заводиться. Еще не хватало, чтобы бесящий Сокджин его отчитывал!       — Ты позволил этому всему случиться! — Джин обвиняюще ткнул указательным пальцем в сторону мрачного сводного брата своего лучшего друга. — Если бы ты не отмораживался… Если бы ты выбрал не это чудовище, а Тэтэ, всё было бы хорошо! Нормальные семьи так не поступают! Даже если ребенок накосячит, даже если сильно накосячит, в нормальных семьях не уничтожают своего ребенка! Нормальные семьи спасают своих детей, оберегают, защищают от всяких мудаков! Но ваша семья — это просто какой-то ебанный трэш!       Запал Сокджина иссяк, и он замолчал, обессиленно склонив голову.       — Может ты, блять, наконец, расскажешь, что произошло?! — взорвался Чимин.       — Завтра я женюсь.       — О Тэхене, Сокджин!       — Завтра я женюсь, потому что это условие сделки с моим отцом: он оплачивает дальнейшее обучение Тэтэ, а за это я соглашаюсь на брак с этой ненормальной.       Некоторое время Чимин молчал, чтобы, сцепив зубы и выделяя каждое слово, вновь задать свой вопрос:       — Сокджин. Что. Блять. Произошло?!       Джин вытер свои красные заплаканные глаза и наклонился к самому краешку бассейна, чтобы умыться. И уже спокойнее заговорил.       — Тэхен поехал на вечеринку. Ему нравился один парень… Я лично его собрал, накрасил и отвез туда. Тэ хотел всего лишь немного пообщаться с ним в неформальной обстановке. Он не знал, как к нему подступиться, тот такой закрытый, хрен к нему подойдешь… Мы обманули охрану и твою мать… После твоего звонка я бросился туда. Оказалось, ему в напиток подбросили наркотики. Что дальше произошло — я не знаю, — Сокджин глядел в расширяющиеся от ужаса глаза Чимина. — На следующий день распространились фотографии. Твоя мать сошла с ума. Она отыгралась на Тэ. Физически… Сука блядская… Ненавижу!.. — заорал он, бессильно сжав до побелевших костяшек свои кулаки. Дал себе время пережить эту бурю внутри и продолжил: — А еще я знаю — я подслушал это, когда мой отец говорил по телефону — она лично съездила к каждому члену совета директоров с этими фотографиями, чтобы заручиться их поддержкой. Они все до единого проголосовали за то, чтобы лишить Тэхена права наследования. Все до единого проголосовали, включая его отца. Чтобы спасти эту никчемную корпорацию, они выписали его из семейного реестра и уничтожили все следы о нем. И тебя вызвали, чтобы всем показать, что наследник есть — и он с кристальной, небесно-чистой репутацией… Знаешь, что самое забавное? — Джин с громадной грустью покачал головой. — Если бы не твоя мать, вся эта история не вышла бы за пределы университетского кампуса. Но она сделала всё возможное, чтобы сделать ее достоянием общественности, под корень разрушить репутацию Тэтэ и провозгласить наследником тебя. Поздравляю, — с презрением закончил он свой рассказ, — Король теперь ты.       Джин отвернулся и принялся искать свой телефон, потеряв какой-либо интерес к Чимину.       — Где Тэхен? — обессиленно выдохнул тот, до основания придавленный этим жутким рассказом.       — Это тебя уже не касается, — Сокджин даже не смотрел на него. — Оставь его в покое и больше в его жизни не появляйся. И в моей — тоже.       Чимин, растерянный свалившейся на него информацией, неловко повернулся, собираясь уйти. Но обернулся, чтобы напоследок попросить:       — Пожалуйста… Заботься о нем.        Сокджин расстроенно покачал головой, рассматривая свое измученное отражение в лазурной водной глади.       — По договору с моим отцом, я не имею права как-либо контактировать с Тэтэ. Пока тот учится. Иначе он отзовет оплату.       Чимин застыл.       — Подожди… Ты хочешь сказать, что Тэхен… Остался один?       — Именно это я и говорю! — вновь взорвался Джин. — А теперь вали отсюда, мне нужно оплакать последние часы моей свободы!       Чимин прикрыл веки, прежде чем еще раз окинуть бесстрастным взглядом страдающего лучшего друга своего брата.       — Сколько продлится твой контракт? — задал он вопрос.       — Пять лет.       — Так и быть, Ким, твой запой после развода полностью оплачиваю я.       — Да пошел ты, ублюдок! — заорал Сокджин и что-то бросил ему вслед.       Чимин вышел за пределы поместья и присел на корточки возле своей машины. Голова шла кругом. Он был в каком-то стремном зазеркалье — когда Пак уезжал отсюда в Америку, всё было, как всегда, а когда вернулся, то застал только поле давно оконченного боя и осколки былого благополучия.

***

      Тогда, пять лет назад, Чимин прошел путь Чонгука — сначала он съездил в Сеульский Национальный, затем — в Университет Корё, чтобы узнать, что документы его брата были переведены в Пусан.       Не тратя ни минуты, он сел в свою машину и отправился в морскую столицу.       Ждал несколько часов на морозе при выходе из университета, боясь пропустить Тэхена. И когда, наконец, увидел своего брата, его облегчению не было предела. Наконец! Спустя столько времени он видит своего Тэтэ, и с ним всё хорошо!       — Тэхен!       Ким обернулся, не мигая глядя на брата. Но не двинулся с места, так и продолжая стоять. Чимин сам к нему подошел, порывисто обняв и прерывисто дыша в чужую шею.       — Тэтэ… Я всё же тебя нашел! Я так боялся…       Тэхен несмело обнял Чимина в ответ.       — Что ты здесь делаешь? — тихо спросил он. Даже пребывая в радости от встречи с братом, Чим всё же где-то на периферии своего сознания отметил, насколько ломанным был голос Тэ.       — Я приехал за тобой! Сейчас мы вернемся домой, ты помиришься со всеми, и всё снова будет хорошо!       — Нет… — Тэ покачал головой и так же тихо продолжил: — Всё уже в прошлом… Я никуда не поеду.       Почему его голос настолько сломленный? Откуда эти темные круги под глазами? Отчего он такой худой?.. Что это за одежда? Она совсем не по погоде и ничуть не красит его красивого и изящного брата… И эта нелепая шапка…       — Нет, Тэ! Всё это — одно большое недоразумение! Мы всё решим. Я решу! Я на твоей стороне. Больше так не будет… Я всё решу! Я обещаю!       Но Тэхен вновь отрицательно покачал головой.       — Чим… Тебе нужно домой. Тебя не должны видеть со мной. Это может навредить корпорации… Со мной теперь нельзя общаться.       — Что?.. — Пак в ужасе смотрел на такого изломанного и нелепого в своей слабости брата. — Не говори ерунды… Мы сейчас же возвращаемся домой!       Он схватил Тэхена за руку, но тот неожиданно заупрямился.       — Я никуда не поеду! — выдохнул, всячески сопротивляясь. И даже попытался пару раз замахнуться на него. Но Чимин, уже заведенный всей этой ситуацией, практически силой запихнул его в свою машину и быстро выехал из территории кампуса.       — Останови, — тихо попросил Тэхен. А Чимина дико злило, что голос Тэ был настолько безжизненным, а сам он выглядел как какое-то умирающее привидение.       В ответ Чим только отрицательно покачал головой, лихо скользя на своей любимой машине по утренним морозным улицам и быстро переключая передачу.       — Я верну тебя домой. Всё произошедшее — какая-то дикая и нелепая ошибка.       Вот только Тэхен был с ним не согласен.       — Это не ошибка. Всё изменилось, Чим-Чим. Но это даже не плохо… Твоя главная задача теперь — сделать всё, чтобы корпорация процветала… Помнишь, как мы об этом мечтали? Чтобы стать самыми сильными? Теперь это всё на твоих плечах… Но я знаю, что у тебя всё получится. Ты очень умный, Чим, и я очень сильно верю в тебя. Пожалуйста, останови, — тихо закончил он.       Чимин после его слов, разом выдохшись и не имея внутренних резервов противиться просьбе Тэ, вырулил к тротуару перед каким-то магазином. Тэхен в это время нехотя ответил по телефону.       — Да… Всё нормально… Семейные дела… Я немного повздорил со своим братом. Но всё в порядке… Извините…       — Так не должно быть, — пробормотал Чимин, всё еще держа свои руки на руле. — Это место — твое, оно мне не нужно. Без тебя.       — Чим, — Тэхен повернулся к брату. — Это просто жизнь… Иногда она делает это. Но я верю в тебя, я уверен, что у тебя всё получится. А я… Я почти счастлив, что это произошло. Потому что я, наконец, избавился от нее. От твоей матери. Она больше не имеет надо мной власти. Она добилась того, чего хотела, и теперь я свободен.       Пак в ужасе смотрел на брата, у которого из глаз одна за другой заструились слезинки. Как часто он видел, чтобы тот плакал?       — Тэхен, пожалуйста… Это не ты… Что с тобой случилось?.. Что с тобой произошло?..       — Чим, серьезно, всё в порядке… Но это наш последний разговор. Пожалуйста, береги свою репутацию, репутацию своей семьи и репутацию своей компании. И больше не общайся со мной. Я теперь изгой для всех. Пожалуйста, будь достойным наследником…       Тэхен потянулся к Паку и обнял его. Чимин всё еще чувствовал себя в каком-то ебанном зазеркалье. Он крепко притянул к себе брата, поглаживая его по спине и по голове. Стянул эту уродливую шапку и…       — Что это?!..       Остриженные неровными пасмами волосы, в некоторых местах под самый корень, в некоторых — практически выдранные с корнем.       Чим такое видел только в исторических фильмах, когда беснующаяся толпа истязала, уродовала и наказывала свою жертву за распутство или просто потому, что могла это сделать.       Видно было, что Тэхену стало очень стыдно, он попытался прикрыть руками свою голову, еще сильнее при этом всхлипывая.       — Не надо, Чим… Не смотри… Прошу тебя… Не вынуждай меня чувствовать себя еще более жалким…       Он отобрал шапку и вновь натянул ее на голову. Затем взялся за ручку двери.       — Пожалуйста… — тихо попросил. — Выпусти меня.       Чимин, пребывая в каком-то заторможенном состоянии, нажал на кнопку разблокировки дверей, и Тэхен мгновенно выскользнул из теплого салона в холодный февраль в своей нелепой осенней курточке.       Пак не смотрел ему вслед. Он смотрел прямо перед собой. Кажется, впервые после смерти отца Чимин плакал.

***

      На следующий день была официальная торжественная часть. Собрался совет директоров, который единогласно проголосовал за назначение Пак Чимина главой корпорации. Ему выделили роскошный кабинет на 121 этаже с огромными окнами в пол и с секретаршей с восьмым размером груди.       Отчим, расчувствовавшись, открыл юбилейную бутылку коньяка, которая стояла еще, наверное, со времен Линкольна, а мать презентовала ему именные часы от Cartier, которых всего три штуки в мире.       Оказалось, что у Чимина много друзей и людей, которые хотят быть с ним рядом. Компания подарила ему Bentley последней лакшэри модели, которых всего две в мире, а какие-то партнеры отвезли его в роскошный загородный дом, где всех обслуживал штат мастериц и мастеров эскортных услуг. Чимину всё еще казалось, что он в каком-то зазеркалье.       На следующий день он сел в машину и снова поехал в Пусан. Чтобы посмотреть, как Тэхен в своей нелепой шапке идет из университета на подработку.       Он приезжал сюда каждые два-три дня, бросая все дела на своем 121 этаже.       Всё чаще Чим рядом с Тэ видел тощего паренька, который много гримасничал и, кажется, постоянно рассказывал Тэхену анекдоты. Но Тэ никогда над ними не смеялся.       Однажды (а это уже был март) Чимин сумел выловить этого гримасничавшего паренька.              — Ты кто? — грозно спросил, преградив ему путь.       — Джейби… Им Джебом, господин, — мальчишка склонил голову перед жутко богатым человеком, один костюм которого стоил, как вся его жизнь.       — Какое ты имеешь отношение к Тэхену? — всё так же грозно поинтересовался Чимин.       Паренек взглянул на него из-под густых и пушистых ресниц максимально испытующе и недоверчиво.       — Это мой друг. Вам-то что?       — Мне есть дело. Я его брат.       — Тэхен — сирота, — возразил он. — У него нет родных.       — Родных — нет, — согласился Чимин. — Брат — есть.       — Я вам не верю. Что вам нужно?       Чимин достал свое портмоне, открыл его и, не глядя, вытащил ровную стопочку купюр.       — Купи нормальной еды и покорми его. Не говори обо мне. Просто покорми.       — Этого много, — попытался воспротивиться мальчишка, но Чимин силой сунул ему деньги в руки.       — Теперь ты за него отвечаешь. Спрошу с тебя строго.       Паренек что-то пробормотал и в секунду сбежал.       Через неделю Пак его снова выловил.       — Ну как, накормил Тэхена? — строго спросил.       — Да, господин, — Джейби низко склонил голову.       Чимин отвел его в какую-то кофейню погреться. Заказал еды, наблюдая, с какой скоростью тот ее поглощает. Интересно, его роскошный Тэхен теперь ест так же?       — Как Тэхен?       — Нормально, господин, — Джейби пережевывал еду, но умудрился при этом низко склонить голову.       — Зови меня Чимин-ши. Я пробил всю информацию о тебе. Ты ведь островитянин?       — Да, господин… Чимин-ши.       — Как живется на острове?       — Только за счет туристов, гос… Чимин-ши.       — Как Тэхен?       — Нормально, Чимин-ши… Я спросил его о вас.       — Я же просил!       — О, нет, я ничего не рассказывал!.. — поспешно исправился Джебом. — Всего лишь спросил, есть ли у него братья или сестры. Он сказал, что у него есть брат, которого он очень любит и который является главой огромной корпорации. Но они не могут общаться… Так что я вам верю, господин… Чимин-ши.       Пак с большим трудом сглотнул. Не мог поверить, что Тэхен после всего случившегося всё еще хорошего о нем мнения, и всё еще отзывается о нем с теплотой.       — Вот… — Чимин достал из портмоне кредитную карту. — Как я и говорил раньше, ты за него отвечаешь. Покупай еду, корми его, найди возможность обеспечивать его одеждой, учебниками и всем, чем нужно… Ты, теперь, Джейби, работаешь на меня и отвечаешь за Тэхена своей головой!       — Я, господин Чимин-ши, работаю только на себя… Но Тэ — мой друг. И если вы его брат, и если действительно заботитесь о нем… Тогда я на вашей стороне.       — Отлично. Каждый день присылай мне отчеты. Чтобы я видел Тэхена и знал, что с ним всё хорошо.       С тех пор ежедневно Джейби присылал фотографии Тэ и писал: «Он сдал экзамен по политологии успешно, лучше него только какой-то несчастный ботан», «Покушал хорошо, вот фотопруф», «Завелся со старшекурсником, Тэхену наложили шесть швов», «В кафе, где Тэ работает, выплеснул кофе на какого-то хрена, который к нему приставал» и т.д.       Чимин имел возможность по тем снимкам, что присылал Джейби, быть свидетелем того, как волосы Тэхена снова отросли, и меняли свой оттенок на красный, синий, розовый, зеленый и снова на нежный блонд. Да, таких диких цветов при его матери быть не могло. Тэхен действительно освободился.       Всё так и продолжалось до одного дня, когда телефон Чимина не высветил входящий вызов от Джейби. Это было необычно — за эти пару лет Чимин никогда не отвечал на сообщения Джебома, а тот ему никогда не звонил. И вот…       — Слушаю, — Пак ответил несмотря на то, что был на каком-то ужасно важном совещании.       Джейби громко всхлипнул в трубку.       — Беда, Чимин-ши…

***

      — Ну, что ж, арестовывайте, офицер, — Чимин ухмыльнулся, наблюдая за забавной мимикой Намджуна.       — Я не занимаюсь финансовыми преступлениями, поэтому нет. Но свой респект выразить должен. Уничтожить целую корпорацию за своего брата — это сильно. Я впечатлен.