Коты-Воители: Лесные Шорохи

────∾⌘∾────

Вопросы у Яси не кончились, а, видимо, только начинались, и их количество было, увы, невозможно угадать даже если очень сильно раскинуть мозгами. А вот терпение у Медогрива постепенно пропадало. — А как зовут ту белую кошку, а коричневую? — Блестка и Кедровница, — сухие односложные ответы Медогрива, кажется, совершенно не напрягали Ясю и не намекали ей о том, что глашатай не очень-то и хочет продолжать с ней диалог. — А кто у вас там еще есть? — Слушай, Яся, — не выдержал Медогрив, остановив поток бесконечных вопросов, — тебе что, всех по именам перечислить? И так мне какой-то допрос устроила! Медогрив заметил, что кошка немного затихла, и он смог послушать долгожданную тишину. Но, к сожалению, счастье продлилось недолго, потому что Яся опять с ним заговорила. — Я вообще здесь недавно. Раньше мы с моими хозяевами жили далеко отсюда. Я их очень люблю. Они заботятся обо мне и обожают меня, будто я их котенок. Еще у них есть двуногие детеныши, но они, почему-то, живут не с ними, а только иногда приходят. С их детьми очень весело играть. Они просто прекрасные люди. А ты когда-нибудь был у двуногих? — Кот-воитель отвергает беспечную жизнь домашнего любимца, — безучастно процитировал Воинский закон Медогрив. Беседы с Ясей не доставляли ему ни малейшего удовольствия. — Понятно… — протянула та, странно глянув на золотистого глашатая. Солнце освещало большие, кажется, не имеющие конца и края владения Древесного племени. Слышно было, как на деревьях с ветки на ветку прыгали пушистые белочки, еще не обновившие рыжую броскую шубку, а в желто-красной листве щебетали громогласные говорливые птицы. Облака лениво раскинулись по серо-голубому небу, вальяжно восседая в вышине, будто предводители. Как косматые старики, они хмурились, сурово наблюдая за каждой душонкой, обитающей в этом лесу. Густые одеяния деревьев стали осыпаться, а легкий ветер то и дело подгонял их вверх, шаловливо балуясь и играясь с ними в воздухе. Лес готовился к холодным временам. Медогрив и Яся почти дошли до лагеря. Глашатай уже представлял лица соплеменников, когда они вновь увидят их вместе. — Яся? — Росток удивленно повел бровью, в прочем, этот жест непонимания сделали все. — Она не помнит, где находится ее жилище двуногих, — объяснился Медогрив за Ясю, которая опять виновато опустила голубые глазки вниз, — я привел ее обратно, потому что не знаю, что с ней делать. — Медогрив, иди за мной, — скомандовал предводитель и быстро зашагал в сторону своей пещеры. По дороге он позвал Дымолапу, и «верховное трио племени» направилось в предводительское логово. — Итак, — начал полный серьезности Росток, когда все пришедшие сели в небольшой круг, — думаю, вы уже догадались, зачем я вас созвал. Глашатай и целительница утвердительно кивнули. — У нас имеется проблема, — продолжал предводитель, — и я так думаю, что выгнать мы ее не сможем, — с досадой заявил серый вожак. — Но мы имеем полное право сделать это! — твердо произнесла Дымолапа и топнула лапой в знак протеста, — чужаков с территории племени необходимо изгонять, — целительница специально сделала акцент на слове «изгонять», буквально прошипев его. — Это верно, — согласился предводитель, но потом добавил, — все же, она не представляет никакой опасности для нас. — Да, но она домашняя кошка, — настаивала на своем Дымолапа, — Росток, ты слишком добр к посторонним! — Потому что сам им был! — рявкнул зеленоглазый кот, давая понять Дымолапе, что в ссоре котам ничего не решить, — скоро наступит Сезон Голых Деревьев, — более спокойно вещал Росток, — а значит, есть риск… — Остаться голодными! — закончила за предводителя темношерстная целительница, — нам не нужно больше чужих ртов, которых придется кормить. — Нет, Дымолапа, — чуть сердито произнес он, — я имел ввиду другое. Есть риск множества болезней, ну и ты все же права, — обратился вожак к Дымолапе, которая, в свою очередь, надменно улыбнулась, — поэтому нам нужно больше котов, способных охотиться. Пока у нас в племени всего три оруженосца. Нам не мешало бы скорое пополнение. — Великое Звездное Племя, Росток! — Дымолапа закатила свои ярко-синие, словно ночная высь, глаза, — мне кажется, что нет такого кота, который бы не знал, что у Златоглазки и Ливнехвоста будут котята! Чем тебе не пополнение? Тем более, до их рождения осталось совсем немного. Потерпи чуток, вот и будут тебя ученики! — Ждать, пока им исполнится шесть лун — еще дольше! — от волнения Росток начал шастать туда-сюда по своей пещере, — оставить Ясю — выгодное дело, но я не могу бездумно взять ее в племя! Коты были в напряжении. Дымолапа утверждала, что нужно выгнать кошку, Росток доказывал обратное. Предводитель продолжал бегать из угла в угол, пытаясь совладать с собой и потушить пыл неопределенности. Целительница следила за ним взглядом и переминалась с лапы на лапу, поджав меховой хвост. Медогрив же смирно сидел, думал и, наверное, даже не дышал. Он просто молчал, пока к нему не пришла одна идея. — А давайте дадим испытательный срок, — внезапно выпалил полосатый глашатай. Его неожиданная фраза прекратила хождения Ростка, ведь он, наконец-то, прекратил мозолить всем глаза. Дымолапа тоже обратила на него внимание и повернула голову. Оба ждали подробностей. — То есть мы дадим ей наставника… пока неофициально, и он будет тренировать ее, к примеру, — Медогрив немного поразмызлил, — к примеру, пол-луны, и если Яся начнет делать успехи, то мы примем ее в Древесное племя, а если нет, то… Бело-песочный кот не стал заканчивать предложение, потому что продолжение и так было понятно. Дымолапа немного замялась, а Росток явно заинтересовался мыслью глашатая. Через некоторую паузу предводитель все же высказался на этот счет: — В принципе, идея неплохая, но кого дать ей в наставники? — Аргх, ты шутишь?! — взорвалась темно-серая целительница, досадно фыркнув, — да на кой черт она нам сдалась?! Будь, наверное, твоя воля, ты бы всех бродяжек к нам в племя перетащил! — Дымолапа явно не разделяла мнение Ростка, язвительно фыркнув. — А кто мне вчера то и дело твердил, что в этом сезоне Голые Деревья особо лютые будут, как бы половину племени на покой не отправить? — Ростку надоели упреки целительницы и бунт против общих идей, — если Яся станет одной из нас, нам это только на лапу будет! — Да с чего ты вообще взял, что она захочет жить воинской судьбой? — не унималась сердитая Дымолапа, переходя на легкий крик, — ты ее хоть спрашивал? — Она мне все уши прожужжала, как прекрасно и весело жить в племени, — Медогрив решил встрять в спор этих двоих, загородив их собой друг от друга. — Ой, ладно! — цокнула языком недовольная целительница, — давайте ей в учителя кого хотите! Если нужен наставник, берите Снежного Вихря. Он давно оруженосца себе хотел. Вот, пусть тренируется! — Значит, решено! — подытожил Росток. Коты выбрались из пещеры. Яся все еще стояла на том месте, где ее и оставили, боясь шелохнуться. Все в племени вопросительно и с подозрение поглядывали на черно-белую чужачку, пока та пристально наблюдала за лесными жителями. Кто-то даже пытался с ней завести диалог, но Яся, выпучив большие светлые глаза, только на автомате кивала головой. Предводитель запрыгнул на камень и громко крикнул. — Пусть все коты, способные охотиться, соберутся под предводительским камнем! Древесные тихонько побрели к скале. Как обычно это бывает, по племени побежали разные слухи. Под скалой завязалась оживленная болтовня и гам. — Они ее примут? — шепнула серебристая Златоглазка своей подруге Перьехвостке. Та покачала головой. — Не должны. Она же домашняя. Скорее всего, просто отведут домой. — Зачем тогда всех созывать? — королева удивленно подняла брови. На этот вопрос пятнистая Перьехвостка ответить что-то внятное уже не смогла. Все племя обсуждало Ясю, и то, что все-таки решил предводитель. Говорить было невозможно из-за бушующего на поляне шума. Росток набрал побольше воздуха в легкие и дал команду «Тихо!», сумев заткнуть пасти нетерпеливым Древесным. Коты тут же умолкли, устремив непонимающие взоры на серого вожака. Он смирил все племя строгим взглядом и приступил к торжественной речи. — Я, предводитель Древесного племени, Росток, Что Колышется На Ветру, даю домашней кошке Ясе шанс вступить в наши ряды! Медогрив увидел, как Яся заметно оживилась, и ее глаза стали более счастливыми и живыми. У глашатая не складывалась в голове картина. То она рассказывала ему, как любит своих двуногих, то спустя одно мгновение Яся грезит о воинской жизни. «Как она смогла так быстро отказаться от роли домашней киски» — недопонимание позиций этой черно-белой кошки вызывало диссонанс в голове у полосатого Медогрива. Особо не слушая выступление Ростка (он бывал на подобных мероприятиях уже тысячу, а то и больше раз), глашатай изучал Ясю внимательным взглядом. У нее было несколько черных полосок на спине и хвосте, одна полностью черная лапа и один черный носочек, а также пятно на голове. И Медогрив только сейчас заметил одну немного странную вещь. В своей жизни глашатай видел немало домашних кошек. Обычно, они были довольно полные, потому что почти не двигались, так как попросту не имели дел. Также у них не было никаких травм и шрамов. Двуногие защищали их, и о еде и собственной безопасности беспокоиться домашним любимцам точно не надо было. Но у Яси было порвано одно ухо. Оно было не окровавлено, значит, поранила она его давно. Также хозяева надевали своим любимцам ошейники. У кошки и его не имелось. «Наверное, я видел немало, но недостаточно» — подумал Медогрив и забыл о своей мысли, которая потом показалась ему абсурдной и глупой. — Она должна доказать, что достойна этого! Ей дается для демонстрации всех своих способностей пол-луны. Учить ее будет Снежный Вихрь! Ей не будет дано имя оруженосца, потому что она должна его заслужить, как настоящий оруженосец. На этом собрание племени окончено! Предводитель спрыгнул с камня и подошел к Ясе. Ее пронзительные глаза сияли ярким голубым блеском. Лучезарно улыбаясь, она чуть ли не прыгала от восторга. — Спасибо! Я так рада, так рада! Мне всегда была интересна лесная жизнь! Спасибо, спасибо, спасибо! — затараторила кошка. — Сегодня уже вечереет, начнешь тренировку завтра, — Росток кивнул головой, что означало безмолвное «пожалуйста», — ах, да! Спать будешь вместе с оруженосцами. Яся проводила счастливым взглядом горящих ярким огнем голубых глаз предводителя, который заторопился к себе в пещеру. — То есть, я уже почти племенная? — с надеждой спросила кошка у пшеничного глашатая. — Это еще не точно, — развеял сладкие мечты Яси Медогрив; Яся тем временем уже наверняка примеряла воинское имя, — постараешься — станешь! Медогриву пришлось покинуть общество нового члена Древесного племени, чтобы назначить вечерний патруль. Сегодня ему хотелось состоять в нем лично. — Елохвост, — позвал глашатай жующего толстенького воробушка друга, — пойдем в обход, — бело-золотистый кот увидел рядом Кедровницу и Блестку, и решил, что они лишними не будут, — Кедровница, Блестка, — кошки повернулись к Медогриву, — идем все вместе. Трое воителей и глашатай отправились в патруль. Солнце почти зашло в багряный закат. Лагерь погрузился в легкую дымчатую темноту. Облака рассыпались по небу мелкими полупрозрачными клочками. А ведь только сегодня днем они выглядели кучно, величественно. Что же теперь осталось от них? Ветер проходил сквозь мягкую шерстку цвета пшеницы. С каждым днем было все холоднее и зябче. Некоторые деревья почти потеряли листву. Недавно Медогрив увидел, как большая стая птиц летела по чистому безоблачному небу. Это значит, что они улетят в теплые края на все морозы, а вернуться только в Сезон Юных Листьев. Иногда, глашатаю хотелось тоже бросить все, взмахнуть крыльями и взмыть в небесную высь вместе с ними. Только вот, это было невозможно, ведь коты рождены без крыльев, и летать им не дано. После очередного потока ветра в свою сторону, Медогрив начал завидовать Блестке, у которой белоснежная шерсть волочилась длинными космами практически по земле. Коты исследовали собственную границу и территорию. Иногда около них пробегали маленькие полевые мыши. Чтобы прокормить все племя, нужно было много дичи, а так как скоро наступит Сезон Голых Деревьев, им нужно будет еще больше еды и припасов. Исходя из этой мысли, когда Медогрив увидел небольшого бельчонка, пробегающего через тропинку, то он не раздумывая прыгнул на добычу. Бельчонок был у него в зубах, но все еще старался выбраться из хищной пасти. Тогда полосатый кот стиснул клыки, и старания мигом прекратились. — Вчетвером возвращаться с одной белкой как-то стыдно, — мяукнула Блестка и облизнулась, заприметив привлекательную сороку, устроившуюся на старом клене. Воительница забралась на дряхлое дерево и тихонько притаилась у основания ветки, где сорока черными глазками-камешками рассматривала лесные просторы. Желтоглазая Блестка вытянула когтистую лапу и резко придавила птицу. Пока Блестка слезала с клена вместе с сорокой, Кедровница и Елохвост успели поймать по упитанной крысе. — Кфтати, — невнятно промямлил Елохвост, — как вам Яся? Пвофто хотел увнать вафе мнение по ее поводу. — Дафе не фнаю, — так же не совсем ясно ответила Кедровница, — мне кафется, фто она не справится. Да и какф-то она меня отталкивает. — Мы профто ефе к ней не привыкли, — пробубнила Блестка, давясь черными перьями, — мовфет, потомф фсе изменифтся? — Уф, не увевен, — выдохнул через белку Медогрив. Они закончили свой обход по границам Древесного племени и строем направились в лагерь. Наступил глубокий вечер. Коты в племени доедали свой скромный ужин и расходились по палаткам. Подходило время спать. Медогрив доложил Ростку, что на границах все спокойно и нет причин для волнений. После он решил еще немного прогуляться по лагерю и проверить, все ли в порядке. Глашатай остановился около палатки оруженосцев, где лежали два брата: Мрамор с Полосатиком, которые что-то бурно обсуждали и опять хохотали. В стороне от них калачиком свернулась пестрая Ракушка, а рядом с ней Яся. — Привет, — поздоровалась она с Ракушкой. Черепаховая кошечка с небольшой опаской посмотрела на новую соседку. Ученица немного отодвинулась и напряженно прошептала. — Привет… — А как тебя зовут? — продолжала Яся с улыбкой, совсем не стесняясь знакомств. — Ракушка, — черно-белая кошка постоянно приближалась к ней, и Ракушке вновь пришлось отстраниться. — Красивое имя! — Спасибо. — А вас как? — Яся повернулась к Мрамору и Полосатику, и Ракушка облегченно выдохнула. Братья непонимающе переглянулись. — Мрамор, а это мой брат Полосатик, — он указал на него лапой. — Ох, у меня тоже были братья! Я так любила с ними дурачиться и резвиться! Но это уже в прошлом. Теперь я лесная кошка, а не домашняя! — с гордостью заявила Яся, а потом сама же и рассмеялась. — Тебе же еще не дали племенное имя, — поспорил Полосатик. — Но это сейчас, а потом дадут! — не сдавалась кошка. Братья опять переглянулись и сказали в один голос: — Ладно, спокойной ночи. Завтра поболтаем. Оруженосцы притворились спящими. Яся все же решила лечь рядом с Ракушкой, которая была не очень этому и рада. Среди учеников черно-белая кошка выглядела просто огромной. Но, откровенно говоря, если судить по разуму, оруженосцы имели превосходства над Ясей, находясь выше по уровню, что довольно пугало. Медогрив оглядел палатку старейшин, где громко храпели коричневый с белыми пятнами Янтарок и серый с черным Ледохвост, отец Блестки. В детской не было ничего особенного. Немного потолстевшая Златоглазка и Перьехвостка, которая после рождения единственной дочери Ракушки так и осталась в детской и наотрез отказывалась возвращаться к жизни воительницы. Вскоре, оглядев весь лагерь, Медогрив отправился в воинскую палатку. В середине устроилась старшая воительница Ржавчина, а глашатаю пришлось тесниться рядом с Кедровницей, которая спала около края. Песочный кот прикрыл свои бледно-голубые глаза и приготовился к сладкому крепкому сну. И вот, он уже почти заснул, как вдруг. — Шурх! Кот проснулся и машинально замотал головой. Опять этот непонятный шорох! Сколько можно! Он выглянул за пределы палатки. Вроде, звук донесся оттуда. Там были только кусты, деревья да парочка дозорных. «Видимо, у меня действительно галлюцинации?» — предположил Медогрив и опять завалился на подстилку из мягкого мха. Теперь он чувствовал себя максимально тревожно. Золотистый кот навострил уши и постоянно оглядывался. Вскоре он действительно устал. Ему действительно слишком хотелось спать, и беспокойство постепенно отошло на второй план. «Ладно, может, это мыши!» — прошептал Медогрив и прикрыл глаза. Пока он среди своих соплеменников и друзей, его ничего не пугало. Через закрытые глаза Медогрив видел яркий солнечный свет. Кот открыл их и инстинктивно прищурился. Вот и настало то время, когда солнце светит сильно, но почти не греет. Смысла лежать в холодных лучах просто не было. Медогрив встал. Остальные воины в палатке постепенно просыпались. — С добрым утром, — сонно протянула Кедровница соплеменникам и изящно потянулась. — Доброе утро! — ответил ей Медогрив, приподнимая уголки губ. Они вместе вышли из воительской. Кедровница направилась к оруженосцам, а Медогрив хотел уделить это утро походу к целителям. Он совсем не был болен; просто ему нравилось общество молчаливого сына своей сестры Песочничка и умной, наоборот, обожающей поговорить Дымолапы. Глашатай часто бывал у них, и они за это время хорошо сблизились. Медогрив взял Песочничку сороку, которую вчера поймала Блестка при обходе; целительнице досталась упитанная, жирная крыса. Темно-серая Дымолапа раскладывала какие-то травы и попутно рассказывала о их целебных свойствах своему ученику, а тот, в свою очередь, внимательно слушал слова наставницы. Синеглазая кошка пока не заметила приход Медогрива. — Ягоды можжевельника облегчают дыхание и успокаивают. Можжевельник намного удобнее, чем мать-и-мачеха, потому что переносит холода, — целительница заботливо положила синие ягодки в уголок, — о, нет! — ахнула она, — у нас закончилась малина! Нужно сегодня же пополнить ее запасы, а то скоро наступят окончательные морозы. Я и так в прошлом году занимала кровохлебку у Хладолистого, не хочу опять попрошайничать! Вдруг Песочничек обернулся и увидел стоящего в проходе Медогрива. Он тут же подбежал к нему и начал тереться о его золотистое плечо своей точно такой же золотистой щекой. — Что такое? — целительница повернулась в недоумении, — о, привет, Медогрив! Глашатай отдал сороку Песочничку, а он принялся ее жадно есть. Медогрив подошел к Дымолапе, отдал ей крысу и только тогда начал говорить. — Привет! Решил вас навестить, — Медогрив сел на землю рядом с пушистой кошкой, а под боком глашатая устроился Песочничек, — как жизнь целительская? — Хорошо, справляемся, — не прожевав до конца, пробубнила Дымолапа, — у Песочничка отлично получается, — похвалила своего ученика кошка; Песочничек чуть смутился от добрых речей наставницы, — а ты как? — целительница откусила еще один крупный кусок от завтрака. — Тоже нормально. Вот, собираюсь назначить утренний обход, — Медогриву приносило истинное удовольствие болтать с лекарями. Причиной тому была иная атмосфера спокойствия в целительской палатке и обаяние самих в ней обитающих. — А мы тогда пойдем за малиной, да, Песочничек? — Дымолапа умыла темную мордочку лапой от остатков крысы. Тот утвердительно кивнул, доев свою сороку. — Есть что-нибудь нового? — поинтересовался глашатай. — Ничего примечательного пока нет, но я точно знаю, что весь день мы проведем за сбором трав. В Сезон Голых деревьев болеющих будет намного больше. Кстати, о болеющих. Дымолапа, словно обоженная, вскочила с места и поспешила к своим лекарственным травам. Что-то шепча себе под нос, она искала среди всего этого многообразия листочков, цветочков и ягодок нужное ей средство. Целительница положила перед Песочничком пару кусочков высушенной древесной коры. — Ледохвост жаловался на зубную боль. Отнеси ему ольху, она точно поможет. Когда вернешься, пойдем за малиной. Пятнистый ученик послушно кивнул головой и, взяв в пасть кору, выбежал из земляной пещеры. Дымолапа и Медогрив остались одни. Внезапно темно-серая целительница с неистовой силой зажмурила свои ярко-синие глаза и резко рухнула на грязную притоптанную землю. Дымолапа остервенело схватилась лапами за голову, плотно стискивая челюсти, и лихорадочно тряслась, как будто ее тело свело пронзительной судорогой. Лапы тщетно тормошили макушку бедной целительницы, стараясь избавить страдающую кошку от этих страшных импульсов острой боли, словно молнии атаковавшие несчастную Дымолапу. Густая мягкая шерсть серыми клоками распушилась по всему ее беспорядочно дергавшемуся туловищу. Казалось, что каждый кончик ее пальцев, каждая тоненькая шерстинка, каждый белый усик изрядно мучились от ярких болезненных вспышек, однако стойко терпели их. Целительница не могла ничего поделать с этим и как-то помочь себе, а поэтому, единственное, что ей оставалось — надеяться либо на скорое выздоровление, либо на быструю смерть. — Берегись. Смерть близко. Предупреди. Предупреди! Невинная кровь прольется! — неразборчиво бормотала она, извиваясь, словно укушенная ядовитой змеей и напрасно пытающаяся сдерживать пагубное действие отравы. Медогрив растерялся и не на шутку испугался. В бледно-голубых глазах застыл животных ужас и недоумение. Он не знал и даже не мог предположить, что происходит с Дымолапой, ведь в таком жутком состоянии глашатай ее никогда в жизни не видел. Медогрив попытался поднять целительницу обратно на лапы (следовал первому решению, что экстренно пришло в его голову в такой неясной и, по правде, ужасной ситуации), но Дымолапа все крепче впивалась когтями за собственную длинную шерсть, оставляя на коже неглубокие царапины, и ни в какую не поддавалась попыткам Медогрива привести себя в чувство. Синие глаза также резко открылись, как и зажмурились несколько мгновений тому назад. Кошка тяжело и медленно дышала, вся измазавшись в коричневой пыли и продолжая валяться на земле, постепенно переворачиваясь на живот и успокаивая еще немного трясущиеся конечности. Она бросила на глашатая дикий, полный кошмара и ужаса взгляд, а Медогрив был наповал сражен произошедшим. Целительница неуверенно встала на хлипкие лапы и будто заглянула Медогриву прямо в душу. Легкий холодок антилопой пронесся по его полосатой спине от этого пристального, ошарашенного и изнуренного синего взора. — Все хорошо? — обеспокоенным полушепотом произнес Медогрив, боясь сказать лишнего слова. — Мне только что явился знак Звездного Племени. Такого со мной еще не бывало. Я думала, моя голова треснет от боли, — Дымолапа сама не могла до конца осознать, что она только что испытала, говорила очень сбивчиво, нетипично быстро, — это явно неспроста... Звездные предки хотят сообщить мне что-то очень важное! Медогрив плелся по лесной тропе, смотря себе под лапы. То, что он видел в целительской, окунуло его в пучину раздумий. Сначала пророчество, теперь этот знак. Скорее всего, эти события были как-то связаны. Волна страха нахлынула на Медогрива. Страха за свое племя. Ветер завывал унылую песню. Листья на сухих деревьях угнетающе шелестели. Сейчас Медогрив был наедине со своими мыслями. Мысли тоже были как листья. Кружились в быстром вихре, создавая красно-желтый смерч. Недалеко от глашатая послышались голоса. Они показались ему очень знакомыми. Медогрив протиснулся через колючие кусты и застал такую картину: на просторной поляне тренировку проводили серебристый Снежный Вихрь и черно-белая Яся. — Давай, Яся, — Снежный Вихрь держал в пасти живую мышь, держа ее за тонкий хвост (и как ему только удалось ее так умело схватить?), — она сейчас убежит, — голубоглазый воитель быстро опустил ее на землю, — лови! — резко скомандовал он кошке. Но Яся не успела среагировать. Она вот-вот хотела прыгнуть, но мышка мигом увильнула далеко в траву. Снежный Вихрь недовольно посмотрел вслед убежавшей добыче, а потом перевел взор на ученицу. Яся поджала хвост и печально уткнулась мордой вниз, скривив губы в печальной улыбке. Медогрив вышел из укрытия. — Как продвигается обучение? — Учу ее охотиться, — устало протянул Снежный Вихрь, — но пока не выходит… — Это первое занятие, — одновременно подбодрил и Снежного Вихря, и Ясю пшеничный кот, — потом будет намного лучше! Бело-серый воин молча поблагодарил Медогрива за поддержку, но ни одна нотка радости не сверкнула на его подавленном неудачами лице. Наступила ночь. Небо было усыпано маленькими вкраплениями сияющих звезд. Луна была почти полная и слабо освещала кошачьи владения. Ветер усилился и задувал во все щели, распространяя холод по всему лесу. Голые Деревья почти сменили Листопад. Пока все коты спали, Медогрив лежал и любовался красавицами-звездочками. Они были такие красивые, завораживающие, таинственные… Где-то там, на далеких звездах, живет его мать. «Ей, наверное, хорошо» — мечтательно предположил кот и машинально вспомнил ее бледные голубые глаза. Родные и самые близкие Медогриву. Глашатай представил, будто Светлоглазка стоит прямо перед ним. Будто прямо сейчас он видит ее заботливый, полный нежности и материнской любви взгляд. Фантазия казалась ему настолько реальной, что он хотел, как в детстве, прислониться к ее пушистой теплой шерстке, вновь поймать на ее мордочке ту самую сокровенную улыбку. Как же ему этого не хватает… Знал бы тот барсук, что убил ее, когда Медогриву было всего пять лун, сколько боли и сожаления он принес Львице и ему. Кот все еще видел рядом с собой Светлоглазку, которая помогла ему забыть все проблемы и невзгоды, но шуршание ему помешало. Опять. Фантазия мгновенно развеялась, и мать ушла. Медогрива это начало сильно раздражать. В этот раз он решил выяснить, что за неведомая сила мешает ему существовать последние дни. Это был чей-то хвост.

────∾⌘∾────