Коты-Воители: Лесные Шорохи

────∾⌘∾────

Медогрив почувствовал легкий удар в свою золотистую спину. Он немного приоткрыл небесно-голубые глаза и увидел перед собой черный силуэт. Глашатай мигом догадался, кто это разбудил его посреди поздней ночи. — Давай, вставай, — Медогрив получил очередной толчок в свой белый бок от Елохвоста. Палевый глашатай лениво потянулся и еле слышно промурчал: — Уже пора? — Давно как! Когда Медогрив все же встал, коты осторожно выглянули из палатки. Стояла глубокая, непроницаемая ночь. Звезды на небе почти не виднелись, так как темно-синие тучи закрыли их и медленно плыли, словно по бескрайнему морю, по черному небу. Деревья немного шатало от сквозного ветра, и они махали своими уродливыми кривыми ветвями, приветствуя всех ночных жителей. Холодок пускал по коже стаю щекотных мелких мурашек. «Брр! — вздрогнул пшеничный глашатай — может, они перенесут встречу? Великое Звездное Племя, как же стыло!». Медогриву хотелось свернуться в один большой комок меха, только чтобы не ощущать дикого мороза на своей золотистой шкуре. Хотя его шерсть и была короткой, но довольно густой и хорошо сохраняла тепло, однако эта адская стужа была непосильно зверской. Неприятная погода была не единственной проблемой. Им нужно было придумать, как незаметно проскочить мимо дозорных. Друзьям не очень повезло, так как дежурных было трое, причем, Росток поставил на охрану спящего лагеря самых сильных и крепких воинов, а именно Кроволапу, Ворона и Ржавчину. Последняя была особенно опасна, ведь опытный и чуткий нюх рыжей старухи не проведешь никакими уловками. Если же их заметят, то вопросов им не избежать, а котам это совершенно ни к чему. — Я думаю, что мы можем обойти лагерь с другой стороны, — размышлял Елохвост, — надо идти по отдельности — так незаметнее, — объяснил он. Медогрив согласился с планом друга, поэтому друзья решили действовать по его плану. Елохвост отправился первым. Полосато-бурый воитель осторожно пробирался вдоль лагеря, стараясь уворачиваться от зорких и хищных серовато-голубых глаз Кроволапы и от острого носа Ржавчины. Вдруг Медогрив услышал хруст. Это Елохвост сломал веточку, давая таким образом сигнал. На звук обернулись воины, но, не заметив там ничего подозрительного, не придали этому серьезного значения и вновь уставились в лесную чащу. Однако, в отличие от них, палевый глашатай понял, что настал его выход. Он начал медленно красться по направлению к другу. Под его лапами предательски шуршал белый снег. Светло-золотистый кот пытался делать шаги как можно шире и ступать как можно мягче, но ему все равно казалось, что его слышно на весь лес, и в каком-нибудь Горном племени глуховатые старейшины жалуются на оглушительный топот Древесного глашатая. Медогрив нагнулся почти к земле и рысцой побежал в обход. — Ну, — шепнул Елохвост прибежавшему глашатаю, — вперед? — Да! — твердо отрезал Медогрив, сурово топнув лапой. Друзья помчались к той ели. Они торопились, так как не хотели опоздать и прийти в самый разгар обсуждений. Коты неслись, не смотря себе под лапы, и сосредоточили мысли только на той загадочной елке. — Все же, — на бегу задыхался Елохвост, — это была плохая идея. Возможно, они уже там. А может, вообще не пришли! — Другого выхода нет, — пожал плечами Медогрив, — нам нужны доказательства. Пруд был в двух лисьих прыжках от них. Коты умоляли всех Звездных Предков, чтобы там никого не оказалось, и они не опоздали. Наступил решающий момент. Елохвост тихонько подкрался к зарослям густого камыша и аккуратно заглянул туда своим темно-зеленым глазом. В тот же миг воин с радостной улыбкой на лице обернулся к палевому глашатаю и восторженно сообщил: — Никого! Друзья поспешили в укрытие. Уставшие, но счастливые Елохвост и Медогрив устроились в небольшой земляной яме, которая была плотно закрыта желтым камышом и присыпана снегом. Все было устроено так, что бы было удобно наблюдать за происходящем на поляне, однако самого убежища не было видно окружающим. Осматривая их сооружение изнутри, песочный глашатай воодушевленно заявил: — Постарались мы на славу — это точно! Чувствую себя маленьким котенком, который играет в свое собственное «племя». — Это когда я провозгласил себя Елозвездом, а ты был моим глашатаем? — с интересом подхватил ореховый воитель. — Да, — кивнул Медогрив, погружаясь в детские воспоминания, — а Кедровница, Змееносец, Львица и Блестка были воинами. Ангел тогда еще обиделся, что не может быть воителем, а только оруженосцем. — Или помнишь, как наш «лагерь» атаковали «враги», — невольно ухмыльнулся Елохвост, — признаюсь честно, враги из листьев крапивы получились очень натуральными. Я тогда лапу обжог, что потом полдня в целительской валялся. Мама меня еще луну пугала страшилкой про крапивное чудище, которое заберет меня, если я не буду слушаться королев! Товарищи вместе засмеялись. Им так нравилось вновь пересказывать давние истории, пропитанные особой атмосферой беззаботности, ярких впечатлений и девизом «Все еще впереди!». Это всегда было так весело и приятно, словно коты вновь не Медогрив и Елохвост, а Медок и Елочка. Они вспоминали, опять хохотали и шутили. Некое легкое чувство тоски и ностальгии по минувшим дня закралось в сердце, навевая исключительно хорошие мысли. Кажется, они совсем позабыли, зачем здесь находятся, потеряв счет времени в бесконечных рассказах. Черные тучи все также полностью застилали небо. Прохладная ночь опять беспросветна и темна. Она была густая, словно вязкое, тугое болото, в которое если наступишь — уже никогда не выберешься. Морозный ветер глухо шумел снаружи, пугая обитателей леса своим унылым и протяжным воем. Мох, перья, камышовый пух и сухие листья, что Елохвост и Медогрив предварительно сюда натаскали, не давали друзьям околеть и окончательно превратиться в ледяные статуи. В моменты чудовищного и невыносимого холода желание съежиться и никогда больше не высовывать свой розовый нос на улицу только нарастало. Медогрива знатно клонило в сон. Глашатай пытался не поддаваться этому настойчивому намерению. Тем не менее, Медогрив, похоже, заведомо проиграл в этой неравной борьбе. Прижавшись боком к земляной стенке, Медогрив положил голову на свои немного мокрые от снега лапы. Елохвост в это время насторожено следил за всем происходящим, сев ровно, чуть высунув голову и навострив уши. Веки золотистого кота сами сползали на затуманенные бледно-голубые глаза. Медогрив прищурил их сильнее, чем обычно, и расплывчатым взглядом глядел на кусочек темно-синего неба. Когда сон нахлынул в очередной раз, и палевый глашатай видел только беспросветную черноту перед собой, он тут же получил чем-то мягким и щекотным по носу. Медогрив инстинктивно поморщился и чихнул. Облизнувшись, глашатай открыл глаза. Над ним возвышался Елохвост, из пасти которого торчало перо. — Ты что это? Спать надумал? — строго спросил полосатый воитель, недовольно нахмурив брови и положив перо обратно на подстилку. — Нет, — невнятно пробормотал Медогрив, сильно жмурясь и сам отрицая тот факт, что он почти задремал, — так, глаза прикрыл. — Ну-ну, — саркастично произнес бурый кот и уставился обратно на ель. Медогрив перевернулся на спину. Золотистый глашатай вытянул свои лапы и опустил голову. «Как Елохвосту не хочется спать?» — искренне не понимал Медогрив, нежась в пушистой подстилке. Палевый кот хотел утонуть в этом приятном настиле. Особый комфорт давал камышовый пух, потому что был очень воздушным и мягким, словно небесное кучевое облако. «Если я на чуть-чуть закрою глаза, я же не усну, верно?» — размышлял Медогрив и незамедлительно прикрыл светло-голубые глаза, в надежде не уснуть. Ночной лагерь Древесного племени. На поляне ни единой души, только шумит стылый ветер. Дозорные отлучились в воинскую палатку, чтобы доложить обстановку и смениться новыми. Тишина окутала Древесные земли. Ни души… Быстрые и мощные лапы стремительно направляются к оруженосцам. Хриплое дыхание эхом раздается средь лысых высоких деревьев. Взгляд прямиком таращился на ни о чем не подозревающую черно-белую кошку, мирно сопящую в ученическом логове. Ее ярко-голубые глаза неожиданно открылись и сонно пытались вглядеться в фигуру снаружи. Она встала, подходя ближе к неизвестному. Не успела Яся и словечка произнести, как на нее резко набросилось мощное тело. — Что ты творишь?! — Яся отчаянно старалась сопротивляться, но умелые и ловкие когти резво вспороли ей брюхо крест на крест. Черно-белая кошка замертво упала на стылую землю. Острые клыки продолжали терзать ее еще теплое тело, расплескивая горячую кровь, которая совсем недавно текла по ее венам. В темноте показалась довольная ухмылка. Медогрив резко вскочил с подстилки, глубоко вдыхая. Этот сон снился ему уже второй раз подряд. Почему он вообще видит эту жуткую картину? Вина ли это его воображения, или это что-то иное? Более серьезное, чем глупый ночной кошмар… Глашатай перевел ошарашенный взгляд на Елохвоста. И тут до Медогрива дошло, что он благополучно проспал все дежурство. — О нет! — встрепенулся пшеничный глашатай, позабыв про странное и жуткое сновидение, — как я мог все пропустить! Медогрив незамедлительно поднялся на лапы, нервно вздыхая. — Ничего не было. Елохвост наконец-то повернулся лицом к другу. Медогрив еще никогда не видел его таким… изможденным. Глаза его были круглые и неестественно выпученные, а вокруг даже немного красноватые и опухшие. Они выглядели так, словно были сделаны из темно-зеленого льда. Темно-бурая шерсть была помятой, взъерошенной и была похожа на косматые шкуры старейшин. Сейчас воитель выглядел как какой-нибудь больной несчастный бродяга, живущего на помойке и болеющий Звездное племя знает, чем! — За всю ночь я не сомкнул глаз, — нервно прошептал Елохвост, — но ничего не было! — каштановый воитель почти что сорвался на крик. Медогриву стало стыдно, что он все это время сладко спал, пока друг героически бодрствовал и не сводил глаз с поляны. — Сейчас придем в лагерь, я пойду следить за порядком, а ты иди отоспись в воинскую палатку. Елохвост молча кивнул головой, давая свое согласие, и вылез из их логова. Друзья вместе побрели обратно. Золотистый глашатай специально шел медленнее, чтобы не обгонять воителя. Постепенно они добрались до лагеря Древесного племени. Все уже давно встали, и лес кипел бурной жизнью. Когда в поле зрения Елохвоста попала воительская, он без раздумий ринулся в заросли сухого папаротника. Мимо них проходила стройная кареглазая воительница, по имени Полынька, которая изумленно посмотрела «обезумевшему» Елохвосту вслед. Светло-рыжая воительница с темно-красной полоской на спине удивленно перевела взор на Медогрива: — Что это с ним? — Полынька часто заморгала своими коричневыми, почти черными большими глазками. — Плохо спал ночью. Мы просто встали раньше всех. Решили половить зверюшек разных, а ему в тягость, — соврал воительнице глашатай. — Все ясно, — кивнула Полынька и опять повернулась. — Не возражаешь сходить в утренний обход? — намекнул воительнице о патруле Медогрив. — А с кем? — Бери с собой кого хочешь. Мне без разницы. Полынька побежала к небольшому скоплению котов и выцепила оттуда Ангела. Воители отправились в патруль, а Медогрив решил оглядеть лагерь и все проверить. Золотистый глашатай запрыгнул на небольшой холмик, и теперь ему было видно всю территорию проживания Древесных котов. Из палатки учеников как раз выходили все трое оруженосцев с их наставниками. Ворон рассказывал что-то Ракушке, а та внимала и иногда задавала вопросы. Блестка и Кедровница как всегда болтали о чем-то своем, а Мрамор и Полосатик покорно за ними шли, забавляясь и шутя. Неподалеку от Медогрива промелькнули целители. Краем уха он услышал, что Дымолапа повествовала Песочничку про пользу одуванчиков, и что как только наступит Сезон Юных Листьев, то они сразу же отправятся на поиски этих желтеньких цветочков. Медогрив же все размышлял о своем сне. Он перебирал всех подозреваемых, которые могли теоретически убить Ясю. В разуме мгновенно возникали те самые хищные и злобные зеленые глаза. Медогрив судорожно воспроизводил покушение на собственную жизнь в ту ночь. Теперь было предельно ясно, что губитель Яси и глаза в темноте — это один и тот же кот. Почему глашатай видел этот сон? Что он значит? Ну и кто же все-таки обладатель этих таинственных оливковых глаз? Кто даст Медогриву ответы на все эти загадки? События. Именно они сдернут завесу тайны. Елохвост поднялся на лапы ближе к позднему вечеру, чуть размявшись после долгого отдыха. Чтобы быть незаметнее, друзья решили снова идти по отдельности. В этот раз первым пошел Медогрив. Палевый глашатай сначала осторожно огляделся по сторонам, а потом, немного раздвигая желтые листья папоротника, разузнал обстановку снаружи. Как назло, Львица сидела именно рядом с тем местом, где они собирались обходить лагерь. Нужно было быстро решать эту проблему. Медогрив стал искать рядом с собой любой камешек или веточку, но, видимо, сама судьба помогла ему в этом. С черно-белой березы, которая росла совершенно с другого края лагеря, упала тяжелая груда белого снега, и кусты от этого зловеще зашелестели. Львица зашагала туда, чтобы проверить, все ли в порядке, и за эти короткие мгновения Медогриву нужно перебежать указанное расстояние. Однако времени было слишком мало, поэтому Елохвост побежал следом. Стараясь как можно ниже пригнуться к земле, товарищи неслись, словно белые молнии на грозовом небе. Все же они успели уйти как можно дальше, и, чтобы не терять драгоценное время, коты поспешили уже известным им путем к пруду. Сильный ветер дул против них, и бежать становилось труднее. Холодный, чуть-чуть растаявший снег хлюпал под лапами. Черные облака плотно скрыли луну, и она еле пробивались, хило освещая дорогу. Их цель была уже очень близка, потому что Медогрив уже заметил вдалеке те сухие камыши. Еще один поток ветра заставил их приветливо шелестеть своими колосками. Ловко перепрыгнув какой-то старый трухлявый пень, бело-пшеничный глашатай очутился на той самой поляне. Медогрив старался отдышаться от быстрого бега и лениво забрался в логово. Друзья хорошенько уложились в убежище, после чего Елохвост занял свое привычное место у входа, а Медогрив лег поближе к стенке. Он плотнее вжался в листья и пух, создавая вокруг себя облако из настила. — Ты не против, если я, — глашатай устало зевнул, — посплю немного? Темно-бурый воитель не стал ему препятствовать и устремил свой точный взгляд на поляну. Медогрив перевернулся на другой бок и, прижав лапы поближе к себе, приготовился спать. Только сон начал проникать в его разум и тело, как тот раздражительный шорох опять послышался где-то вдалеке. Палевый глашатай тут же подскочил, словно ошпаренный, и подобрался к Елохвосту, который, кажется, еще пристальней стал наблюдать. Неожиданно друзья почувствовали около их ямы какое-то движение. Как будто кто-то прямо сейчас шарахался рядом с ними. И это было сущей правдой. Около их убежища топтались три кота, внимательно изучая местность. Одного из них Медогрив сразу же узнал. Это был светло-бежевый, с полосатым хвостом, пятнистой мордой, легким переходом в более темный оттенок на лапах и спине, а также без одного уха Рваный Туман. Его пронзительные, словно орлиные, не то зеленые, не то голубые глаза что-то упорно выискивали. Вместе с ним был какой-то грозный, крупный молочно-белый кот. На его теле раскинулось множество пятен угольно-серого и темно-каштанового цвета. Эти крапинки напоминали грязные брызги, которые испачкали его прекрасный светлый мех. Грудка и лапа Горного громилы были буро-серого цвета, а нахмуренные суровые глаза — охристо-коричневые. На его задней лапе и плече красовались два розовых широких шрама. Кот с неким презрением оглядывал все это место, постоянно держась рядом с Горным глашатаем. Третья же была кошка. У нее был длинный и пышный хвост, в котором, казалось, смешались все оттенки рыжего, что только есть на свете. Такого же цвета была часть ее головы и шеи. Один носочек ее лапки был ярко-огненным, а глаза у этой особы были глубокие, холодно-голубые с легким отливом сиреневого. — Где же он! — разгневанно процедила бело-рыжая кошка, — нам что тут вечно торчать? — Тише, Мухоловка! — скомандовал ей Рваный Туман, — не хватало, чтобы нас услышали. Коты явно кого-то ждали именно у той ели, а Елохвост и Медогрив с замершем от тревоги сердцем тихонько наблюдали за всем этим кошмаром. Глашатаю казалось, что он даже не дышит. — Он вообще помнит, что встреча сегодня? — не вытерпел уже второй, тот самый «вымазавшийся в грязи» кот и обернулся к Рваному Туману. — Конечно, мы же говорили ему! — уверенно ответил тот, пристально всматриваясь в темноту. На поляне стояла тишина. Любой маленький звук был максимально хорошо слышен. Пока Горные коты не разговаривали между собой, Елохвост и Медогрив старались совсем не двигаться, лишь бы их не раскрыли. Но как всегда в такие моменты случается самое неприятное! У Древесного глашатая затекли лапы, и, решив поменять положение, под ним оглушительно громко хрустнул маленький сучок. Горные посетители их территорий резко отреагировали на непонятный шум. Мухоловка и Рваный Туман не особо обратили на это внимание и почти сразу перестали пялиться в кусты, совершенно забыв про этот хруст, а вот третий воитель очень даже обратил. Он смотрел прямо в камыши, где находилось логово Древесных котов, дергая порванным носом. Так страшно им еще никогда не было. Сердце начало бешено колотиться и оглушительно стучало в ушах. На загривке поднялась шерсть, а глаза не могли не таращиться прямиком на Горного кота. — Мутноводный, что ты там нашел? — окликнул его Рваный Туман. — Да так… Ничего… — отвернулся воитель, напоследок подозрительно поглядев в сторону камышей. — Погодите! — вдруг воскликнула Мухоловка, — кажется, я что-то слышу. И вправду, с другого конца поляны раздалось шуршание веток. Оно было очень настойчивым и мучительно долгим. — Наконец-то! — радостно произнес Мутноводный, жадно облизываясь. В этот момент среди тонких и колючих веток кустов, в абсолютном мраке загорелись знакомые оливково-зеленые глаза.

────∾⌘∾────