Коты-Воители: Лесные Шорохи

────∾⌘∾────

Елохвост и Медогрив уже пришли обратно в лагерь. Они скрывались под мощной высокой сосной и внимательно глядели на дозорных. Светло-рыжая Полынька сидела гордо и прямо, обвив длинный хвост вокруг лап. Своими карими глазами она четко и пристально следила за безопасностью, не смея отвлечься ни на миг. С другой стороны была Львица. Золотистая воительница вглядывалась в глубь леса, крепко стоя на ногах. Ее хвост нервно качался, а когти были выпущены и вонзены в землю. Посередине же стоял напряженный Змееносец. Полосатый бурый воин был настолько серьезен, что даже друзья никогда его таким не видели. Медогрив не собирался осторожничать и пойти напролом сразу к Ростку, однако Елохвост неожиданно остановил пылкий порыв приятеля. — Эй, ты чего? — возмутился Медогрив, не понимая действий воителя. — Умоляю тебя, Медогрив, — уговаривал его темно-ореховый воин, — давай хоть чуть-чуть поспим, а? — Ты издеваешься? Как можно спать, когда надвигается битва! — Прошу, мы не сомкнули глаз за всю ночь, — настаивал Елохвост, оттягивая Медогрива от желания немедленно спешить к предводителю, — до рассвета всего ничего, да и Росток сейчас спит. Я с лап валюсь! — Ох, ладно! — сдался песочный Медогрив, — я тоже устал, если честно. Но с первыми лучами солнца мы встаем, ясно? Друзья решили действовать по старой, проверенной схеме. Стоило просто обойти лагерь и зайти в палатку с другого конца. Так они и сделали. Первым был глашатай. Под шум ветра и звуки лесной живности Медогрив тихонько зашагал, нежно наступая мягкими белыми подушечками лап. Дойдя до логова воителей, золотистый кот быстро юркнул в сухой папоротник. Все воины крепко спали, сжавшись от проницающего холода. Около глашатая лежала, свернувшись полосато-пятнистым клубком, Кедровница. Она облокотилась на своего отца Мятнохвоста, который сладко дремал с краю. Серебристый белополосый воин крепко спал с откинутой назад головой. Медогриву было приятно общество наставника и Кедровницы, поэтому он устроился рядом с ними. Смотря на ореховую воительницу, палевый глашатай невольно улыбнулся. На миг он забыл и о Ясе, и о Горном племени и об остальном тоже. Как будто все эти назойливые проблемы мигом улетучились при виде пятнистой зеленоглазой Кедровницы. Вот почаще любоваться ею. Его расслаблению и моральному удовлетворению помешало шуршание около выхода. Медогрив сразу догадался, кто это. Елохвост неповоротливо залез в заросли. Он расположился около брата Змееносца, и, удрученно зевнув, кивнул глашатаю. Медогрив кивнул другу в ответ. Этот жест означал «Пока» либо же в этом случае — «Спокойной ночи». Однако как бы они не пытались, сон не шел. Глашатай видел, как Елохвост вертелся на своей подстилке, тщетно пытаясь заснуть. Перекатывался с бока на бок, ложился на спину и живот, но все бесполезно. Как будто утруждающее чувство мгновенно покинуло их, как только друзья оказались на родных подстилках. У Медогрива было то же самое. Недавнее событие не давало ему покоя. От скуки и бессонницы глашатаю пришлось рассматривать воителей вокруг него. Дальше всех лежал Ворон. Мускулистый, мощный, пушистый воин задергал носом и лапами. Немного сдвинув брови, он замотал головой. Видно, ему снилось что-то очень неприятное. Рядом спал Ангел. На его белой, густой шерсти были сероватые тени листьев. Они, словно причудливые узоры, расплылись по его светлому телу, словно по снегу. Во сне он широко улыбался. Наверное, сегодня ему попалось довольно веселое сновидение. Своим хвостом белоснежный кот задел серого Ливнехвоста, устроившегося около полосатой Блестки. Но чем дольше Медогрив рассматривал соплеменников, тем больше он нервничал. Все они даже не думали о том, что происходит за границами. Он несколько раз представлял развитие событий совершенно иначе. Думал о том, как кто-нибудь другой становится глашатаем, как переживает все эти передряги, а остальные мирно живут себе да и радуются. И среди их числа был бы и сам Медогрив. Слишком тяжелый груз обрушился на его неокрепшую душу. Да, он был довольно взрослым котом, однако Медогрив совершенно не чувствовал этого. Наверное, раньше его жизнь была слишком легка и сильно расслабила его. И когда начались реальные трудности, его лапы боязливо подкосились, не готовые их выдержать. Тревога. Страх. Злость. Смятение. Глашатай замотал головой. Вспомнив про любимые маковые зерна, которые Дымолапа заботливо дала ему про запас, Медогрив понял, что в эту ночь он точно выспится даже несмотря на все внешние обстоятельства. С ранними лучами утреннего солнца золотистый глашатай все же встал. У них было сверхсерьезное и важное дело. Все в воительской еще дремали, кроме Елохвоста. Он уже был на стреме. Переглянувшись, друзья выбрались из палатки. Бурый воин направился прямиком в детскую, а Медогрив помчался к предводителю. Погода была замечательная. Яркое, пронзительное солнце заливало весь лагерь, от чего снег изящно поблескивал. Легкие порывы ветра сдували холодно-белые пушинки, а они кружились белой пылью в воздухе. На припорошенной земле было видно следы маленьких птичек, а на деревьях слышно их звонкое, веселое щебетание. Запах свежести и мороза чуть-чуть покалывал нос, щекоча его изнутри. Неожиданное тепло не могло не радовать Древесных котов. Елохвост был около детской. Прыжок — и он внутри. Палатка для королев и их ненаглядных котят была очень уютной и теплой, а также весьма просторной, чтобы всем хватило места. В ней как обычно пахло любовью и молоком. Такой милый запах ностальгии о детстве навевал лишь самые хорошие мысли. Сбоку лежала полусонная Перьехвостка с одним приоткрытым ярко-голубым глазом и укрывалась своим большим меховым хвостом. Рядом ютилась Златоглазка. Серебристая королева держала под полосатым боком пять крохотных котят. Все они были разные и почти не похожие друг на друга. Пушистые комочки крепко спали, немного посапывая и изредка толкаясь. — Елохвост, какими судьбами? — удивленно спросила Златоглазка, подняв янтарные глаза на пришедшего воителя. — Решил навестить новых членов Древесного племени! — ласково и улыбчиво мяукнул Елохвост. — Раз уж ты за этим, то они просто отлично, — добродушно промурлыкала Златоглазка, — Лисеночек совсем скоро откроет глазки. Мне кажется, что у него они будут такие же большие и желтые как у меня! Дымолапа каждый день к нам приходит, чтобы следить за их здоровьем. Все же, сейчас Голые Деревья, и они могут простудиться! Елохвост сделал максимально заинтересованное лицо. Ему нужно было как можно дольше наблюдать за детской, пока Медогрив у Ростка. — А когда котята начнут ходить? — темно-ореховый воин придумывал любые вопросы, чтобы как можно дольше тянуть время. — Примерно к половине луны или даже чуть позже. Но до этого еще долго. Они ведь пока слепые. Златоглазка лизнула светло-серенькую Жемчужинку с белыми пятнышками и маленькими полосочками, а та лишь тихонько чихнула. Королева умиленно хихикнула, обняв деток еще сильнее. — Яся так любила котят, — голос Златоглазки задрожал, — какой ирод посмел убить такую великодушную и отзывчивую кошку! Елохвосту стало аж как-то неловко. Ведь буквально через несколько мгновений все племя узнает о ее измене и нависающей угрозе Древесному племени. Однако до этого надо было еще дотерпеть, слушая и запоминая рассказы о малышах. В это время проснувшаяся Перьехвостка выбралась наружу, а потом вдруг повернулась и непринужденно произнесла: — Златоглазка, пойдем, поедим вместе. — С радостью, но… — серо-полосатая кошка оглянулась на котят, как тут ее взгляд перешел на Елохвоста, — Елохвост, будь добр, присмотри за котятами, а я ненадолго. Мы только с Перьехвосткой чуток поболтаем и придем, ладно? Воитель и слова вякнуть не успел, как две королевы выпрыгнули из своего гнездышка, оставив неопытного Елохвоста наедине с детьми. Котята слегка оживились. Не почуяв знакомый материнский запах, они начали мяукать и вслепую ползти навстречу к Златоглазке. Воитель тщетно собирал их обратно в кучу, но котята упорно продолжали искать Златоглазку. «Тише, тише, — отчаянно лепетал им Елохвост, приглаживая детский пушок языком, — мама скоро вернется». Когда Жемчужинка, Лазуречка, Лисеночек и Выдрочка уже немного успокоились, Елохвост заметил, как буро-рыжий Кустик все еще ползет в конец палатки, где пару мгновений назад лежала Златоглазка. Котенок остановился, и начал что-то активно облизывать. Воитель стрелой метнулся к нему так, словно его бурые лапы полыхали в огне. Взяв Кустика за шкирку, темно-изумрудные глаза с ужасом заметили красную ягодку, искусно спрятанную в моховой подстилке. Медогрив поспешил к предводителю. Ему уже не терпелось все объяснить лидеру племени, поэтому сегодня палевый глашатай был как на иголках. Зерна мака перестали действовать, и все страхи снова вернулись к нему с новыми тревогами. — Росток, Что Колышется На Ветру, можно Вас? — воскликнул золотисто-полосатый кот в пещерную глубь. Из палатки предводителя послышалось недовольное урчание, а затем болезненный стон. Медогрив нахмурился и позвал предводителя еще раз. В ответ он услышал жалкое подобие возгласа, а потом сдавленный вдох. Глашатай отставил вежливость и уверенно зашел внутрь. Медогрив оцепенел. В дальнем углу на своей подстилке валялся Росток. Серый предводитель и так был худой, но сейчас Росток был тонок, словно прутик, и до ужаса костляв. Истощенный вожак тяжело дышал через рот, заглатывая воздух гигантскими порциями. Его пронзительные зеленые глаза были мутные, взгляд неосознанный, и таращился Росток в пустоту. Предводитель обратил на глашатая внимание не сразу, а позже хриплым кашлем подозвал к себе. Медогрив медленно приблизился и с испугом взглянул на его впалое жуткое лицо. — Нужно срочно бежать за Дымолапой, — сорвалось с губ пшеничного глашатая. С молниеносной скоростью Медогрив настигнул целительницу, неспешно шагающую от кучи с добычей вместе с верным учеником Песочничком. — Что ж ты так несешься? Чуть с лап не сбил, — начала было причитать его Дымолапа, однако по обезумевшим небесно-голубым глазам мигом сообразила, что что-то случилось. — Ростку плохо, — отрезал глашатай. На лице Дымолапы заиграло волнение, а губа Песочничка дрогнула. Все трое тут же понеслись в предводительское логово, не теряя ни мгновения. Конечно, сейчас Медогриву было не до докладов про Горное племя. Глашатай очень переживал за вожака и просто не мог преподнести ему эту новость сейчас. Она сама вылетела из головы при виде болезненного Ростка. Когда целительница увидела Ростка в этом состоянии, она ужасающе ахнула, но тут же взяла себя в лапы. За ней стоял ученик, который уже успел принести некоторые травы. Пока Дымолапа и Песочничек копошились над предводителем, золотистый глашатай все тщательно обдумывал. Скорее всего, ему придется действовать одному с Елохвостом. Его сердце сжималось от вида больного Ростка, однако одно Медогрив точно усвоил — хватит ждать удобного случая. Через некоторое время, пока Песочничек делал какую-то лечебную кашицу из крапивы для исхудалого Ростка, опечаленная Дымолапа завела разговор с Медогривом. Ее насыщенно-синие глаза заметно потускнели, а мордочка осунулась. Подняв на него уставший взгляд, она с горестью в интонации устало произнесла: — Тяжелое отравление. Восстанавливаться минимум четверть луны. — Он перейдет в целительскую? — Нет, — покачала головой темно-серая кошка, — днем с ним будет Песочничек, а ночью — я. — А какая может быть причина? — Падаль, отравленная дичь или вода. Что-то из этого. — Да… — расстроено протянул глашатай, досадно осознавая, что болезнь Ростка пришла в самый неподходящий момент. — Лучше оставить его в тишине и покое, — посоветовала Дымолапа. Подавленный Медогрив удалился из пещеры. Его голова была близка к земле, а розовый нос чуть ли не елозил по ней. Вокруг него суетились коты. Проходя мимо группы воителей, глашатай монотонно назвал тех, кто пойдет в утренний обход. Ими оказались Ворон, его ученица Ракушка, Ивоцветница и Полынька. Не обратив на уходящих патрульных ни малейшей доли внимания, Медогрив побрел дальше. В голове было, на удивление, пусто, потому что подобное бывает достаточно редко. Хотя, наверное, это и к лучшему. В это время Елохвост все еще беседовал с уже вернувшейся Златоглазкой, задавая все новые и новые вопросы. «Что-то разговор затянулся» — нахмурился полосатый воитель и повернул голову на выход. Заметив проходящего мимо друга, радостный Елохвост быстро попрощался с кошками и окрыленный выбежал из детской. — Ну как? — возбужденно полюбопытствовал воин, вставая рядом с Медогривом, — получилось? — Росток отравился. Его сейчас нельзя беспокоить, — виновато ответил тот. — Что? — растерянно мяукнул Елохвост, подняв брови, — то есть… — Да. Я ничего не сказал. Медогрив отвернулся от друга. Он чувствовал стыд, неизвестно за что. Даже не смотря на Елохвоста, палевый глашатай ощущал разочарованный взгляд друга на себе. — Великое Звездное племя, — прошептал коричневый воин и сел, — я же не могу провести в детской целый день. Я и так знаю теперь больше некоторых королев. Тем более, я нашел Смерть-ягоду в детской. Хорошо, успел ее перехватить. — Отравление Ростка тоже смахивает на попытку убийства. Ведь выдавить смертоносный сок на еду — дело несложное. Главное — чтобы остальным яда не досталось. — И что теперь делать? — прошептал ошарашенный Елохвост. — Я не могу больше ждать, — признался Медогрив, — всю жизнь я чего-то жду: то помощи, то случая, то чьего-то одобрения. Надоело. Сегодня я сам соберу всех под предводительской скалой и выскажу им все, что так долго хотел сказать! — твердо заявил голубоглазый глашатай, стиснув белые зубы. — Сейчас уже все разбрелись по лесу. Может, вечером? — предложил поникший воитель. — Вечером, значит вечером.

────∾⌘∾────