Знаю

      Никогда ещё Гермиона не уделяла своему внешнему виду столько внимания. Сегодня ей хотелось быть особенно красивой. Она давно выросла из школьной неуверенности и знала себе цену, но сейчас сердце волнительно трепетало, а ладони потели. Она старательно уложила волосы в высокую прическу, закрепив их множеством шпилек, наложила макияж, которым в обычной жизни пользовалась по минимуму. Платье на этот раз было выбрано абсолютно нетипичное. Обычно, она предпочитала скромную элегантность. В её гардеробе даже не было по-настоящему нарядных платьев, так что пришлось в пятницу улизнуть с работы пораньше и посетить мадам Малкин. И только когда, открыв дверь, она увидела восторженный взгляд лучшего друга, то поняла, что старания не прошли даром.       Он, к слову, тоже выглядел превосходно в чёрном, сидящем на нём прекрасно, костюме, парадной мантии и галстуке глубокого винного цвета, по счастливой случайности совпавшем с цветом её шёлкового платья в пол.       — Ты затмишь невесту и Рон передумает жениться, — улыбнулся Гарри, осторожно беря её за руку. Высокий каблук заметно сократил их разницу в росте.       — Сомневаюсь, — рассмеялась спутница. — Думаю, ему наш «счастливый» брак в кошмарах снится.       — Неужели всё было так ужасно?       — Не ужасно. Просто мы ошиблись, Гарри.       Он лишь кивнул, не желая продолжать тему и мысленно радуясь, что сам избежал подобной участи. Вряд ли ему удалось бы расстаться с Джинни так же цивилизовано, как это получилось у Гермионы с Роном. Тот факт, что он раньше собирался прожить с сестрой друга всю жизнь, сейчас казался несуразным бредом.

***

      Вернувшись в Англию, Гарри не сильно-то посещал какие-либо места, кроме работы. Потому на свадьбе, где собралось человек сто минимум, ему перепадало много навязчивого внимания. Все подходили, приветствовали, жали руки, рассыпались в благодарностях. Шафером Рон выбрал Джорджа, чему Гарри был чрезвычайно рад, так как мог больше времени проводить со своей прекрасной спутницей.       Гермиона сегодня была особенно шикарна. Длинное струящееся платье прекрасно подчёркивало фигуру, обнажая изящные плечи и слегка приоткрывая манящую аккуратную грудь. Гарри периодически хотелось закутать её в свою мантию, утащить отсюда и наслаждаться подобной красотой в одиночестве. Когда Рон увидел их вместе, выражение его лица было таким, что Гарри пришлось показать ему кулак. Видно, друг прекрасно помнил о недавнем пьяном разговоре. Ведь то, что между ним и Гермионой сегодня буквально проскакивали искры, нельзя было не заметить.       Гарри не требовалось спиртное, его пьянил нежно-цветочный запах Гермионы. Сексуальная энергия просто витала в воздухе. Он прижимал её ближе, чем это требовали приличия, а она трепала его волосы и поправляла очки. Их пальцы ненароком переплетались, а многообещающие взгляды в сторону друг друга давно утратили невинность.       Выпив бокал игристого вина, Гермиона решила впервые в жизни пустить ситуацию на самотёк. Она много чего передумала, после последнего разговора с Гарри, но только запуталась ещё сильнее. Ей больше не хотелось разгребать завалы в собственной голове и уж тем более в чьей-то ещё. Она была счастлива. Сейчас, в этом самом моменте, и это было головокружительное чувство небывалой свободы. Ей надоело быть строгим помощником Министра магии, хотелось побыть обычной женщиной: лёгкой, кокетливой, манящей. С ней рядом находился лучший мужчина в мире, и Гермиона желала насладиться этим без остатка, оставив все сомнения на потом.       Она даже не замечала, как непроизвольно прижималась к нему, как его пальцы аккуратно поглаживали её оголённую длинную шею во время речи Церемониального служащего, как темнели его зелёные глаза и углублялось дыхание, когда он смотрел на неё.       «Сегодня я никуда её не отпущу», — думал Гарри, наливая праздничный пунш. Он будет требовать, умолять, настаивать, соблазнять, делать что угодно. Даже готов ещё одного Волан-де-Морта заавадить, только бы не выпускать из своих рук Гермиону Грейнджер. Стена в виде дружбы стремительно рушилась под напором безудержного желания. Он отошел всего на минуту за напитком и тут ему на плечо легла чья-то рука, а в нос ударил посторонний запах сладких духов.       — Привет, Герой.       Он ненавидел, это прозвище. Для Гарри оно звучало, как кличка собаки. И он ненавидел обладательницу этого голоса, столь же приторного, как и её духи. Он дёрнул плечом, сбрасывая её руки и смерил собеседницу презрительным взглядом.       — Чего тебе?       — Я хотела извиниться, — виновато улыбнулась она. — Потанцуешь со мной в знак примирения?       Если другая нежная ладонь не коснулась бы его щеки, то оба стакана пунша оказались бы прямо на голове Джинни.       — Извини, Джин, но Гарри обещал танец мне, — с кошачьей интонацией пропела Гермиона и, взяв из его рук один бокал, потянула за собой. Младшая Уизли посмотрела им вслед с нескрываемой злостью.       — Спасибо, — прошептал он ей на ухо, когда они, поставив пунш на свой столик, слились в медленном танце.       Горячее дыхание обожгло кожу, вызывая россыпь мурашек на её шее.       — Я подумала, что ты не очень рад её видеть.       — Да мне всё равно на самом-то деле, — кольцо рук на тонкой девичьей талии становилось плотнее и Гермионе начало казаться, что через одежду она чувствует бугорок каждой его мышцы. — Просто не терплю лицемерия.       — Она редкостная дура, Гарри.       — Я думал, вы подруги, — хмыкнул друг.       — Да я её чуть не убила тогда… даже запретила Рону приглашать её на нашу свадьбу, — Гермиона склонила голову ему на плечо, а Гарри в очередной раз серьёзно задумался, почему на ней тогда женился Рон, а не он!       — Наверное, ты была самой красивой невестой, — замечтался он, не заметив, что произнёс это вслух.       — Да прям. Я никогда не была особой красавицей.       — Эй, — он осторожно приподнял пальцами её подбородок и заглянул прямо в глаза. — Кто тебе это сказал? Ты со школы красивая.       — Ага. Только я что-то не помню, чтобы ты осыпал меня комплиментами в школе, Гарри Поттер, — рассмеялась Гермиона.       — Да я ж там тормозной был. Думал только о том, как побыстрее умереть и никому жизнь не портить.       — Прекрати, — она шутя толкнула его в плечо, — ничего не тормозной и жизнь ты никому не портил.       — Нет, ну серьезно. Когда мне там было думать о девочках. Я боялся, что ты мне по голове огреешь самой толстой книгой, если я к тебе подкачу.       — Ну-ну… к Джинни как-то не побоялся.       — Скажешь тоже, одно дело — Джинни, а другое — ты.       — Да-да… у всех стен в «Норе» обжимались. Такой уж тормозной прям, — Гермиона хихикала, не зная, что ей в голову бьёт больше: вино или близость Гарри.       — Так это спермотоксикоз послевоенный крышу снёс.       — Что? — музыка закончилась и Гермиона согнулась пополам от смеха. — Как ты это назвал?       — Так и назвал. Не любил я её. Просто по молодости и глупости брал, что дают, — Гарри произнёс это слишком серьёзно для их разговора, и Гермиона как-то быстро перестала смеяться, а щёки залил румянец.       — Ты правда очень красивая, — прошептал он ей, отодвигая стул, когда они вернулись к своему столику. Она снова улыбнулась и, чуть облокотившись на стол, подалась вперёд, от чего мужской взгляд упал в её декольте. Гарри почувствовал как в штанах снова становится тесно.       Эта свадьба точно сведёт его с ума!       Он почти не пил, кровь и так бурлила с утроенной силой, а планка возбуждения стремилась вверх от малейшего невинного прикосновения. Длительный период воздержания и близость самой желанной женщины в мире давали взрывоопасный эффект. Внутри Гарри словно закипал и готовился к извержению мощный вулкан, спящий многие десятилетия.       На Гермиону то и дело поглядывали другие мужчины, но, видя выражение лица Избранного, подойти не решались. А сам Поттер понял, насколько он ревнив и впервые радовался, что его слава наводит на некоторых леденящий ужас. Чувствовал он и сигналы женского тела, свидетельствовавшие о том, что Гермиона наслаждается вечером не меньше его самого. Что им поразительно хорошо вместе, чем бы они ни занимались: искали крестражи, живя в палатке посреди леса, или танцевали на свадьбе у Рона. Разыгравшееся воображение Гарри то и дело подбрасывало ему иллюстрации других желанных занятий, буквально насилуя мозг и тело красочными картинами.       Постепенно яркое солнце уступало место сумеречному спокойствию, накрывающему незримым покрывалом праздничную поляну. Зажглись уличные фонари и гирлянды. Изрядно подвыпившие гости продолжали веселиться, танцевать, поглощать закуски и желать молодожёнам всяких радостей. Гарри заметил, как Гермиона скрылась в одной из беседок, которая казалась более уединённой из-за декоративно-постриженных деревьев, окружавших её с трех сторон. Гарри поспешил следом, ни на секунду не желая оставлять её одну.